Помоги проекту - поделись книгой:
Выход из ситуации нашелся молниеносно. На крючке в ванной висел замечательный атласный халатик Татьяны – жены брата. Конечно, он больше смахивал на эротический пеньюар розового цвета, при этом всего лишь чуть-чуть прикрывал Юркину заднюю часть, да и спереди халат был явно коротковат.
Но дойти до соседней квартиры – дорога не дальняя, рассудил Юра. Он выключил воду и, положив ключи от квартиры в кружевной кармашек халатика, с чувством выполненного долга, захлопнул входную дверь.
Зайдя к дяде Мите, Юра взял лежащую на серванте рядом с телефоном тяжелую желтую трубку и, выдохнув, сказал:
– Да, Валер.
– Юрик, – сразу откликнулся брат. – Ты давно пришел?
– Да, только что. Прямо из ванны выпрыгнул.
– Ясно. Квартиру потом на нижний замок не забудь закрыть, а мы с Татьяной сейчас сразу в Введенское, к теще, в баню поедем. Так, что вернемся теперь только в понедельник утром.
– Ладно, брат, не беспокойся. Все будет нормально, – заверил брата Юра, почесал мокрый затылок и аккуратно положил трубку на старинный телефон. После этого Юра поблагодарил соседей и вышел в подъезд. Еще подумал, что повторно погружаться в горячую ванну уже не то удовольствие. Он достал связку ключей из кармана, принялся искать тот самый заветный ключик от верхнего замка английской конструкции и…
– Я так и знал, – не веря своим глазам, протяжно и эмоционально заныл Юрик. Он в недоумении держал в руках свои собственные ключи от Рябковской квартиры! – Все пропало! Что же делать!!!
Юрка принялся безуспешно дергать за ручку, но противная дверь даже не шелохнулась. Английский замок добросовестно присек любые попытки быстро вернуться в пенный рай.
Паника нарастала и противнее всего в сложившейся ситуации было то, что простое Курганское население его явно не поймет, если он попрется через весь город в женском, розовом пеньюаре на голое тело, а также в тапочках с мохнатыми помпончиками на босу ногу.
– Ну, почему всегда это происходит только со мной! – в сердцах крикнул заложник закрытой двери. Его вопль гулким эхом отразился и на первом, и на пятом этажах четвертого подъезда. – Полный идиотизм!
Вспоминая голого инженера из романа Ильфа и Петрова, Юра нервно хихикнул и осознал, что, да, так видимо в жизни и бывает – неприятности наваливаются внезапно и непредсказуемо, они ошеломляют и лишают душевных сил. Но Юрка, выживший в хулиганскую эру «швейковских», «аптекарских» и «тихоновских» противостояний, был не таков, чтобы рыдать и плакать от безысходности. Ну, постенал немного, конечно, повопил, ударил пару раз кулаком по двери, обтянутой дерматином, и наконец-то решил действовать.
Все-таки на улице не январская стужа, а теплый май и двор не какой-нибудь чужой, а родной родительский двор. Здесь же, если разобраться, нет ни одного забора или гаража, по которым в детстве не приходилось бы лазить Юрику со своими дружками. Наконец он решил, что во всем этом есть один огромный плюс – перед тем, как выйти из квартиры, ему все-таки хватило ума выключить воду!
Но был и минус – во двор выбрались все имеющиеся в наличии пенсионерки. Все до единой! Они выползли погреться на весеннем солнышке, как голодные крокодилы на пологий берег реки Лимпопо – расселись на скамейки у подъездов и дружно судачили о том, о сем.
Решив действовать, Юрик рванул наверх, на четвертый этаж. Там жил армянин с мудреным именем и не менее удивительным отчеством – Герегин Керопович с семьей и он был дома. Парень рассудил, что он легко спустится с балкона четвертого этажа на балкон третьего и… вуаля – он в квартире! Но армянин удивил. Он, конечно, пустил Юру на свой балкон посмотреть вниз, но потом схватил за розовый халат и запричитал: «Нэ пушшу! Нэт! Ты разобьешься! А я потом давай молиться за тэбя всю жизнь! Нэт и нэт!»
На этом разговор с Герегином закончился.
Снова оказавшись в подъезде, будь он не ладен, Юрка призадумался и решил, что если нельзя спуститься, то можно ведь и подняться. Да! Это сделать сложнее и труднее, но вполне выполнимо.
Юра спустился на лестничную площадку между первым и вторым этажами, уверенно открыл створки небольшого окна и быстро вылез на бетонный козырек над входной дверью подъезда. Задрав подбородок, он разглядел вожделенный балкон брата. Да, вот же он! Рукой подать.
Уже особо не раздумывая, он встал на газовую трубу, опасливо прижимаясь к шершавой стене, прошел по ней до балкона на втором этаже, встал на перила и схватился за вертикальные металлические штыри ограждения балкона брата Валеры.
Являясь молодым и крепким парнем, он рывком подтянулся и, перехватившись еще выше, уперся левой ногой в стену, а правую ему удалось задрать и крепко установить на плиту балкона. Сила, ловкость, цепкость и быстрота – вот залог успеха!
Дальше все просто. Выпрямившись, он перемахнул через перила, надеясь в глубине души, что балконная дверь открыта. Но чуда не произошло – пришлось проникать в квартиру через форточку, еще раз задирая ногу в узкий проем. При этом упавший с подоконника Танин горшок с цветком Юркой в расчет уже не брался. Ерунда это все.
Он был в квартире, а это главное!
Вот так! Он победил!
Когда Юра рассказывал мне свои злоключения, я представлял себя на его месте. И мне в юности приходилось ходить по этой газовой трубе и забираться на второй этаж. А вот подниматься на третий этаж, это уже, считай, подвиг – одно неверное движение и ты можешь сорваться вниз, на асфальтовую отмостку здания и погибнуть. Я цокал языком и с восхищенным удивлением кивал головой, а Юрка вдруг засмеялся и сказал:
– Вова, ты ничего не понял!
Я посмотрел ему в глаза, а он, хихикая и кряхтя, добавил:
– Пойми ты, я исполнял все эти кульбиты в Танькином халате! Ты представляешь, какой у меня был вид снизу? Там собрались бабки со всего нашего дома и, затаив дыхание, смотрели на меня, а когда я полез в форточку, одна из них отчетливо произнесла:
– Вот молодежь! Трясет бубенцами!
«Как Вовка Данилов гусей разводил»
История, которую я сейчас Вам поведаю – истинная правда! Ни одного слова не соврал! Честное-пречестное слово! Все перечисленные в повествовании люди и персонажи существуют на самом деле или существовали в действительности.
Ну, так вот…
Жил-был в селе Басковское Вовка Данилов. Парень во всех отношениях хороший, работящий и рукастый. Хоть тебе пилой пилить, хоть паяльником паять, хоть еще что – все по хозяйству умел, все-то у него ладилось. Одно плохо – маялся он в родном колхозе то монтером, то электриком, то еще кем.
Будучи человеком от природы не глупым, не ленивым и не очень пьющим, задумал он как-то большую выгоду для себя получить – деньжат заработать и мясом при этом запастись на всю зиму.
А как это сделать? В колхозе больших денег отродясь не платили. В фермеры захотелось податься, а работы Вовка Данилов никогда не боялся. Куры и утки всякие и так в огороде все изгадили, корова в стайке мыкает – все вроде бы нормально. Маманя ходит по двору: «утя-утя-утя!»
Ну, какой прок от всего этого? От петухов одна польза – суп из них вкусный, а толку никакого! Да и кукарекуют они не вовремя, а утки вообще противные – подросли и улетели! Прямо через забор – фыр! Искал потом целый день – умаялся.
Но не то все это! Не так надо! Упашешься весь за день – с утра до вечера в делах и заботах, а отдачи-то никакой. Вот и придумал Вовка гусят завести. Решил так: «Если мать их так, дело выгорит, то стадо до сотни голов доведу!»
Жаль, только, в кармане денег нет. Поэтому сразу живых гусят не купить. Решил для начала по соседям пройтись – яиц попросить. У них-то вон они какие жирные гусыни ходят по улице, постоянно яйца несут.
Га-га-га! Га-га-га! Здорово, в общем!
Сказал – сделал.
Пошел к соседям договариваться. К примеру, они ему дают двадцать яиц, а он их потом сам выпаривает, ну и пять гусят обратно хозяевам отдает. Четверть хозяевам – три четверти гусят себе! А что, вроде бы все по-честному. И главное!!! Денег-то не надо, а гусята твои! И пошел по деревне к Ухабовым, Степановым и Смирновым. И ведь насобирал! Бегом бегал через все село Басковское, что бы яйца не остудить. Довольный! Пошло дело! Закрутилось!
Одно плохо, кое-какие яйца сразу тухлыми оказались – вонь стояла несусветная, а некоторые из них просто взорвались! Жуть голимая!
Но двенадцать гусят все-таки вылупились! Вовка на них надышаться не мог. А что дальше?
Ну, что! С курей толку мало, а с этих задохликов прок будет – я вам точно говорю. Главное отсортировать всех. Ну, скажем, на одного гусака три маленьких гусыни надобно распределить. А кто их там разберет? Мальчик-девочка! Все одинаковые. Маленькие ведь, как понять, кто из них кто?
Спасибо, мужик знакомый, сосед дядя Толя научил, говорит:
– Ты подожди недельку, а то и две! Пущй подрастут малость, а потом и сортируй всех.
Сосед крякнул, закусил и продолжил:
– Вовка, ты пойми, тут наука нужна.
Так и сказал – «наука».
Вовка тоже стопарик самогона замахнул и резонно заметил:
– Я, дядя Толя, учиться-то ведь не против, просто боюсь ошибиться!
– Не боись, Вовка, – дядя Толя, скрипя сердцем, закусил длинным кислым огурцом из трехлитровой банки, поднял указательный палец правой руки вверх и с умным видом авторитетно изрек:
– Гуси, это тебе не свиньи!
Научил, в общем:
– Берешь гуся, садишься на стул, голову ему зажимаешь под ногу, чтобы не дрыгался, а потом берешь обеими руками за гузно. Раз! И прямо выворачиваешь ему задок наизнанку на себя! Если гузка «звездочкой, розочкой», то это баба, то бишь гусыня, а ежели с тоненьким таким «червячком, змеевичком», то это мужик, то бишь гусак. Тех направо, а этих налево – вот и вся сортировка.
Вовка от таких слов даже замер и живать огурец перестал. Так и сидел неподвижно с полным ртом соленых огурцов, выпучив глаза на дядю Толю и видимо что-то соображая.
Теперь птицу поить и кормить надо, но тут все просто – воды в деревне хоть пруд пруди, в смысле целое озеро и есть, а вот на счет пожрать тут тоже без особых проблем – колхоз «Басковский» комбикорма даст и заживем!
Завтра же прямо с утра к председателю и схожу, решил Вовка.
«Попрет! Попрет дело! Гусята у меня вырастут замечательные, – мечтал Вовка. – Они будут хорошо питаться и постоянно набирать вес. Добрые такие, толстые, жирные и неповоротливые! Будут переваливаться толстыми боками и гоготать. Красотища!»
Самостийный владелец суетливого птичьего хозяйства даже ладони потер от радости и удовольствия от такой вот картины.
– Завтра же утречком пойду к Позднякову, – хохотнул Вовка. – Все будет в полном ажуре! Да, дядя Толя?
– Сходи, сходи, Володимир, – закивал поддатый сосед. – Может чего и впрямь выгорит.
Дядя Толя сказать-то сказал, а сам отвернулся и смущенно потер краснеющий нос. Так и случилось…
Не выгорело!
Уже к полудню новоявленный птицевед и начинающий гусевод, понурив голову, возвращался домой – увы, ни с чем.
В который раз он прокручивал и прокручивал скомканный и совершенно нелепый разговор с председателем колхоза. Все получилось плохо и неправильно. Вовка от обиды и несправедливости даже размахивал кулаками и беззвучно ругался, в гневе он раскрывал и захлопывал рот, от злости стуча зубами. Он даже молча кричал, что бы никто не услышал.
А случилось так.
Улыбающийся от уха до уха Вовка постучался в контору и, распахнув дверь, сразу перешел к делу:
– Драсти вам, Владимир Николаевич! Корм для гусей давай?
Оппонент и ухом не повел.
– Нету! – быстро ответил похмельный председатель.
Вовка стушевался, непроизвольно посмотрел по сторонам и с нотками недоверия и подозрительности в голосе удивленно и робко спросил:
– Как это «нету»?
– Нету и все тут! – председатель обиженно выпятил вперед губы и что-то далее обсуждать видимо не собирался. Он стучал пальцами по столешнице, распугивая мух и на просителя даже не смотрел.
Вовка недоверчиво улыбнулся и уточнил:
– Как так? А как же тогда комбикорм?
Председатель нацепил на глаза сломанную оправу очков на резинке от трусов и ответственно заявил:
– Нету комбикорма и не было. Отсутствует весь!
– А как же тогда гуси? – настойчиво продолжал гнуть свою линию, непонятливый Вовка Данилов.
Председатель кашлянул в кулак и переспросил:
– Какие такие гуси?
– Разводить! – неуверенно пояснил Вовка, и добавил. – На приусадебном участке.
Председатель пожал плечами, с сожалением посмотрел на пустой графин, на высохший граненый стакан и протяжно выдохнув хмельной запашок, на всякий случай уточнил:
– С ума ты что ли сошел, Данилов?
Вовка подбоченился:
– А вот и нет, не сошел. Гусей-то теперь чем мне кормить?
Председатель Поздняков с тоской посмотрел на приоткрытую дверцу металлического шкафа, где у него стояла початая «поллитра», зевнул и протянул почти шепотом:
– Знать не знаю, ведать не ведаю!
– А куда комбикорм тогда дел? – психанул Вовка. – У нас его десять тонн в колхозе было!
Противный председатель этого самого колхоза громко пришлепнул себя ладонью по лбу и не то прорычал, не то простонал:
– Я все понял! Я все понял и уразумел. Ты обнаглел!
– Сам ты обнаглел! – парировал Вовка. – Вместо того чтобы своим же односельчанам помочь, ты грабишь всех нас! Гуси сдохнут – ты будешь виноват!
Председатель закашлялся и с неожиданной писклявой хрипотцой закричал:
– Ах, вот как ты у меня тут заговорил! Все! Тьфу на тебя! Ты теперь уволенный! Иди отсюдова к своим дурацким гусям! И дорогу в контору забудь!
В самом конце своей словесной контратаки председатель Поздняков разгорячился и добавил несколько непечатных выражений и устойчивых похабных фразеологизмов, в которых он намекал на то, что Вовка вымахал почти до двух метров, а сам между тем глупый и даже очень-преочень никудышный, и вовсе тупой.
Поделиться книгой: