Россия и Югославия

Предпосылками данных проектов стало, во-первых, то, что Сербия должна сохранить Косово и Метохию в своем составе, во-вторых, в современном мире все граждане, независимо от национальности, должны обладать равными правами, поэтому национальные автономии – это анахронизм. Ко всему прочему добавлялся тот факт, что Автономная область Косово и Метохия, начиная с 1945 г., является источником постоянных проблем для Сербии. В результате, полагает автор, «Косово и Метохия сегодня представляют собой непотребный элемент асимметричного государственного устройства, который, по этим причинам, надо обязательно ликвидировать».

План академика заключался в разделении всей страны на 13 регионов, территориальных единиц с широкой автономией, со своими органами власти ‑ двухпалатной скупщиной и правительством, но без элементов государственности. Каждый регион представлял бы собой географическое, экономическое и культурное целое.

Другой план был представлен сербским историком Душаном Батаковичем. Он разработал план кантонизации Косово. Этот план был даже передан Мадлен Олбрайт во время переговоров в Рамбуйе с надеждой, что он поможет сербам обрести гарантии безопасности, если станет одним из приложений к тексту договора. По мнению Д.Батаковича, весь край следует разделить на 18 кантонов, пять из которых имели бы большинство сербского населения. Сербские кантоны могли войти в конституционную систему Сербии, а албанские имели бы большие связи с федеральным уровнем и незначительные обязательства по отношению к Сербии.

К внутренним планам решения проблемы Косово в 1997 г. активно подключилось мировое сообщество. К этому выводу пришли ООН, ОБСЕ, Контактная группа, НАТО, руководство отдельных стран. В том же году министры иностранных дел Франции и Германии выступили с инициативой дать краю специальный статус, рассчитанный на некоторый переходный период. Он должен создать с помощью международных организаций «оптимальные условия для мирного политического выхода Косово из-под юрисдикции Сербии и для формирования соответствующей демократической политической инфраструктуры, которая бы обеспечила равноправное положение Косово в неком будущем содружестве равноправных народов и государств». Албанцы поддержали эту инициативу, поскольку рассматривали специальный статус как осуществление стремления албанского народа к свободе. Руководство Сербии было против, так как боялось сделать шаг в сторону отделения края.

Таким образом, С.Милошевич первым почувствовал намечающуюся тенденцию к возрождению «великосербской идеи» и приложил максимум усилий для того, чтобы идея овладела массами. Именно под лозунгом строительства «Великой Сербии» Слободан Милошевич стал собирать всех сербов в одно государство, начав пропаганду этих идей в 1987 году в Косово и став на этой волне Президентом Сербии в 1989 году. Конечно, особо надо сказать о том, что процесс построения «Великой Сербии» привел страну к поражению сначала в боснийской войне, длившейся с 1992 по 1995 годы, а потом и к развязыванию косовского военного конфликта, перешедшего впоследствии в серьезное военное противостояние.

Путь к решению конфликта: проекты и реальность

Приняло свое участие в урегулировании конфликта в Косово и НАТО. Североатлантический блок еще в августе 1997 г. предупредил югославского Президента о возможности вооруженного вмешательства в конфликт. Цель ‑ предотвращение дальнейшего кровопролития. Как наиболее вероятный сценарий силовой акции в Косово рассматривались удары с воздуха по сербским позициям. Экстренно собралась и Контактная группа (КГ), которую взволновали вооруженные столкновения в Косове. США, как всегда, заняли самую жесткую позицию, предложив применить к Белграду самые суровые меры, вплоть до введения экономических санкций и военной интервенции. Контактная группа начала готовить переговоры двух сторон по урегулированию кризиса в Косово.

Неожиданно косовская тема была поднята на рассмотрение в начале декабря 1997 года на заседании Совета по выполнению Дейтонских соглашений по Боснии и Герцеговине в Германии. Это вызвало негативную реакцию югославской делегации, заявившей, что проблема Косово является внутренним делом Югославии, поэтому не может рассматриваться данной организацией. В знак протеста против продолжающегося обсуждения темы Косово югославская делегация покинула Бонн.

Контактная группа подкрепляла свои шаги решениями Совета Безопасности ООН. В сентябре 1998 году Совет Безопасности ООН принял резолюцию №1199, обязывающую сербов прекратить огонь и начать мирные переговоры с албанской стороной. В ответ правительство и скупщина Сербии приняли Заключение о ситуации в Косове, в котором было выражено желание к сотрудничеству и с международными организациями, и с албанской делегацией, а также предлагался ряд мер по решению проблемы политическими средствами в рамках границ СРЮ.

Итак, Запад настаивал на переговорах. Албанцы же на переговоры не шли, выдвигая все новые и новые условия: они требовали ведения переговоров на югославском, а не на сербском уровне, затем потребовали введения войск НАТО или установления международного протектората над Косово. Последним условием являлся вывод всех армейских и полицейских подразделений из края, на что руководство страны долго не соглашалось.

Ситуация накалилась еще больше в начале октября 1998 года. В крае шли боевые действия, а НАТО грозило Югославии воздушными ударами, если полицейские силы и военные продолжат свои операции. Представители НАТО заявили, что альянс готов нанести удары без одобрения Совета Безопасности. Страны ‑ члены НАТО начали подготовку к возможной акции, составляя оперативные планы, формируя команды и готовя самолеты. Угрозы бомбовых ударов с воздуха по территории Сербии в октябре 1998 г. вынудили С.Милошевича подписать 13 октября договор с Р.Холбруком. Он предполагал отвод сербских сил из края и размещение там двух тысяч наблюдателей ОБСЕ.

Россия решительно выступила против военных планов НАТО заявив, что вмешательство во внутренние дела суверенного государства требует особой процедуры прохождения в Совете Безопасности, для которой единодушие великих держав является непременным условием.

Использованием вооруженной силы в международных отношениях правомерно лишь в двух случаях: 1) при осуществлении права на самооборону; 2) по решению Совета Безопасности ООН против нарушителя мира или агрессора, что именуется принудительными действиями ООН Это положение является краеугольным камнем современного международного правопорядка.

Осуществление НАТО принудительных действий без санкций Совета Безопасности взрывает всю правовую систему, на которой основываются все правовые отношения между членами мирового сообщества. Военные действия явились бы актом агрессии, как она определена в документах ООН, принятых в 1974 г.

Данную позицию, на которой настаивала Россия, поддержали Индия, Белоруссия и Китай. В феврале 1999 года в замке Рамбуйе под Парижем 17 дней длился первый раунд переговоров между албанской и сербской делегациями. Албанскую делегацию из 16 человек составляли представители Освободительной армии Косово, умеренного Демократического союза Косово во главе с И.Руговой, а также радикальной партии во главе с Р.Чосья. Возглавлял всю делегацию решительный командир боевиков Хашим Тачи. «Политический представитель ОАК» А.Демачи отказался участвовать в переговорах, так как был противником любого соглашения. В сербскую делегацию из 14 человек входили ученые-правоведы, а также представители различных национальностей из Косово. Мирная конференция в Рамбуйе началась 6 февраля и должна была обсуждать разработанные Контактной группой принципы решения косовской проблемы, включая «элементы широкой автономии Косово». 23 февраля Контактная группа констатировала, что в переговорном процессе произошел прогресс, и в скором времени удастся договориться по всем вопросам политической части договора.

По окончании первой фазы переговоров стороны сделали заявления. Югославская делегация отметила, что, несмотря на достигнутый в Рамбуйе прогресс, переговоры следует продолжить и точно определить элементы автономии Косово, зафиксировать их и подтвердить территориальную целостность Сербии и Югославии. В заявлении делегации косоваров подчеркивалось, что она подпишет договор, если через три года албанскому народу в Косове позволят провести референдум о независимости. Представители США отвергли возможность продолжения переговоров, уточнив, что предложенный текст должен быть подписан в первый день начала второго раунда. Фактически Югославия получила ультиматум: если подпишет договор ‑ на территорию края войдут войска НАТО, а если не подпишет ‑ будет нести ответственность за провал переговоров, что предполагает «наказание» бомбовыми ударами. Югославия резко осудила предъявленный ультиматум и выразила готовность подписать ранее согласованную политическую часть договора, настаивая на гарантиях целостности Сербии даже по истечении трехлетнего «переходного» периода. Только после этого СРЮ была согласна рассмотреть объем и характер международного присутствия в Косове для выполнения соглашения.

Албанская делегация также не пошла ни на какие уступки, отказалась подписать соглашение, разоружить армию, требовала проведения референдума о независимости по окончании трехлетнего переходного периода и присутствия сил Североатлантического союза на своей территории. Второй раунд переговоров начался в Париже 15 марта. Предложение югославской делегации о продолжении переговоров приняты не были. Албанской делегации разрешили подписать договор в одностороннем порядке. Представитель России отказался заверять своей подписью этот документ, поскольку в Контактной группе не обсуждались военные приложения к нему. Сорвав продолжение переговоров, США и НАТО начали готовиться к наказанию «виновника срыва переговоров», фактически перейдя на язык ультиматума.

Истории известны факты, когда одна из сторон выдвигала практически невыполнимые требования к другой стороне, что в конечном итоге приводило к вооруженному конфликту или войне. Так, в 1914 году, спустя несколько дней после убийства в Сараеве австрийского престолонаследника эрцгерцога Франца Фердинанда австро-венгерское правительство предъявило Сербии ультиматум, далеко выходивший за рамки древнего «око за око». Ультиматум тогда был предъявлен для того, чтобы приступить к радикальному решению вопроса – военному вмешательству. Признание ультиматума было равносильно отказу Сербии от своей независимости. Вена предоставила на принятие решения 48 часов. По их истечении началась Первая Мировая Война и вся Европа закружилась в ее огненном вихре.

Другой исторический пример: 5 апреля 1941 года в Москве был подписан договор о дружбе Югославии и СССР, а на следующий день, 6 числа, немецкие бомбы варварски разворотили Белград. Совершая нападение на Югославию, Гитлер повторил те же положения ультиматума Сербии, которые в 1914 году предъявила южным славянам и монархия Габсбургов.

История повторяется. Аналогично поступили американцы в Рамбуйе, поставив условия, оскорбительные для Югославии как суверенного государства. Генри Киссинджер, бывший государственный секретарь и помощник Президента США по национальной безопасности, свидетельствует, что в Рамбуйе были не переговоры, как часто утверждается, а самый настоящий ультиматум. Например, один из пунктов Соглашения гласил, что НАТО имеет абсолютно свободный доступ на все территории СРЮ, а не только в Косово. НАТО имеет право размещать войска, маневрировать и использовать любую местность, территорию или объект, которые считает необходимым.

Особо надо отметить, что Соглашение содержит условия, обязательные к применению на всей территории Союзной республики Югославии, а не только в Косово. Можно ли представить какое-либо независимое государство, которое приняло бы подобные условия? Можно ли представить Великобританию, где в Ольстере продолжаются столкновения католиков и протестантов, которая соглашается предоставить десяткам тысяч вооруженных иностранных солдат – французов, сербов или американцев в полных военных униформах, с государственными флагами ‑ неограниченный доступ на свою территорию, в правительственные здания и военные базы, полный контроль над своим воздушным пространством и линиями связи, а также возможность разбивать лагеря там, где они захотят? Позволили бы США или любая другая страна НАТО применить все эти меры у себя дома?

Абсолютно очевидно, что добровольное подписание Соглашения на таких условиях означало бы для Югославии согласиться на оккупацию своей страны иностранным государством или группой государств. Вместе с тем, надо иметь в виду, что некоторые государства, входящие в НАТО, исторически являлись противниками Сербии. Германия, например, за последнее столетие дважды оккупировала Сербию, являясь, по существу главным разрушителем Югославии. Турция на протяжении многих веков была ее главным врагом.

США были с самого начала настроены на то, чтобы решить проблемы Косово силовым путем. Их оппоненты объясняли это желанием воспользоваться конфликтом Косово, как удачным поводом для того, чтобы покончить с режимом С.Милошевича, противостоявшем США и Центральной Европе. В отличие от сербско-хорватской и боснийской конфронтации здесь международные силы вовлечены в межэтническое противостояние внутри суверенного государства. Этот конфликт не имеет дипломатического решения. Косовские сепаратисты вместе со своей «освободительной армией» нашли защиту у Запада.

Формальной причиной начала проведения бомбовых ударов по территории Югославии являлся ее отказ от подписания Соглашения в Рамбуйе. Длительность этой акции, по словам представителей НАТО, определится сроками подписания Соглашения: бомбежки будут продолжаться до тех пор, пока оно не будет подписано.

Вопрос, можно ли считать дипломатическими методами подобные угрозы? Весьма странная дипломатия: если сторона не подпишет Соглашение, то ее сравнивают с землей. Это подобно ситуации подписания документа, когда в голову направлен заряженный пистолет. Документ, подписанный таким способом, считается недействительным.

Тем не менее, 24 марта 1999 года НАТО обрушила на Югославию бомбовые удары. Началась операция «Решительная сила» ‑ то, что с тревогой долго ждали все в мире, случилось. Войска НАТО без резолюции ООН 24 марта в 22:00 по московскому времени нанесли удар крылатыми ракетами со своих кораблей, расположенных в Средиземном море и самолетов B-52 по Югославии. До 1:00 25 марта было выпущено 60 ракет. В ходе военных действий впервые были использованы новейшие бомбардировщики B-2.

Натовская агрессия против Федеративной республики Югославии, начавшаяся 24 марта и закончившаяся 10 июня 1999, явила собой полное нарушение фундаментальных принципов международных отношений и международного права вообще. Вся военная мощь НАТО обрушилась на Югославию в обход и в нарушение основных положений и документов ООН и Совета Безопасности. Последствиями агрессии стала гуманитарная, экономическая и экологическая катастрофа, трагические последствия которой не могут быть ограничены в терминах времени или территории. По интенсивности, занятой военной силе и последствиях, это ‑ и наиболее жестокая агрессия в период после Второй Мировой Войны. На территорию Югославии в общей сложности было совершено 25 200 налетов, было сброшено 25 000 тонн взрывчатых веществ. Было убито 2 500 человек. Более чем 10 000 человек было ранено.

Воздушная акция НАТО длилась несколько недель и нанесла Югославии огромный ущерб. Только за первые две недели бомбежек было совершено свыше 1000 авианалетов Североатлантического альянса. В них было задействовано 430 самолетов, из которых было 330 боевых, выпущено более 800 крылатых ракет и брошено свыше 3000 тонн взрывчатки. Бомбовые удары, кроме военных объектов, были нацелены на национальные парки и заповедники, которые находились под защитой ЮНЕСКО, а также на средневековые монастыри и святыни. Частично или полностью разрушены 10 православных и католических церквей и монастырей, в Джаковице сильно повреждены Петроварадинская крепость, исторический памятник «Табачки мост» 4 в.н.э. и многое другое.

В ряде городов были поражены центры для беженцев, больницы, водопроводы, мосты, школы, частные дома, телефонные и другие коммуникации, дорожные магистрали, склады сырья для искусственного удобрения, фабрики.

Уже через несколько дней после начала акции площадь нанесения бомбовых ударов была расширена на всю Югославию. Пострадали хозяйственные и гражданские объекты, центры для беженцев из Боснии и Хорватии, более 150 школьных зданий, ТЭЦ, мосты, железные дороги, больницы, телевизионные ретрансляторы, табачная фабрика, самый крупный автомобильный завод в стране «Застава», разрушены и повреждены мосты, ракеты падали на железную дорогу. 500 тысяч рабочих лишились работы. 90% ударов авиации НАТО было направлено на гражданские объекты. Проводилось целенаправленное уничтожение объектов, жизненно необходимых гражданскому населению: больниц, электростанций, жилых массивов, мостов, водоочистительных сооружений и других структур.

По оценкам Верховного комиссариата ООН по делам беженцев в крае было разрушено примерно 70 000 жилых домов и административных зданий. Огромные территории остались без электричества, водоснабжения и телекоммуникаций, люди отрезаны от жизненно важных ресурсов.

Жилые кварталы, мосты, дороги, железные дороги, нефтеперерабатывающие заводы, предприятия химической промышленности, жизненно важные объекты, теле- и радиоцентры были разрушены или значительно повреждены. Многие учреждения здравоохранения и образования, культурные памятники, церкви, монастыри, кладбища сравнялись с землей. Согласно начальным оценкам, полный материальный ущерб превышает 100 миллиардов долларов.

Особенно ужасающими фактами данной военной операции было нанесение ударов по югославским объектам, содержащим химически опасные вещества и использование запрещенных видов оружия, вызывающих массовое поражение. Широко использовались такие виды оружия, как кастетные бомбы и обедненный уран. В течение всей вооруженной агрессии НАТО против Союзной республики Югославии воздушный флот использовал бомбы с обедненным ураном. Согласно информации югославской армии, около 50 000 снарядов с обедненным ураном было сброшено американскими самолетами А-10 на 100 густонаселенных района в сербских областях Косово и Метохии. Также примерно 3000-5000 таких бомб было сброшено в 8 районах за пределами Косово. Все это незамедлительно вызовет разрушение окружающей среды и будет иметь невиданные последствия для населения Югославии и других стран Балканского региона.

Преднамеренно уничтожая нефтеперерабатывающие заводы, химические склады, используя запрещенное оружие с обедненными боеприпасами урана (DU), натовские стервятники вызвали экологическую катастрофу, повлияющую в будущем на все население Балканских стран. Использование запрещенного Международной конвенцией оружия в Югославии придает этой агрессии особую жестокость и цинизм.

США отлично знали характеристики используемого оружия и преднамеренно пошли на бомбардировки, чтобы вызвать продолжительное воздействие на последующее поколение. На основе многих исследовательских данных, приводимых после войны в Персидском заливе, особенно Американским Армейским Институтом Политики и Окружающей среды, было установлено, что обедненный уран загрязняет природную среду и воздействует на население в течение продолжительного времени, способствуя развитию раковых опухолей, разрушая иммунитет, нервную систему, органы дыхания, почки, а также существенно понижает репродуктивные функции человека.

Обедненный уран радиоактивен и является химическим ядовитым отходом ядерной промышленности. Согласно исследованиям, вдыхаемые радиоактивные нерастворимые частицы могут осаждаться в различных отделениях легкого и оставаться там в течение многих лет, облучая живую ткань и вызывая неизлечимую болезнь. Воздействие обедненного урана является продолжительным, его химическая и радиологическая токсичность не может быть сокращена. Рак и лейкемия возникают в течение 5-30 лет. Кроме этого, обедненный уран вызывает генетическую мутацию, дефекты и бесплодие.

Установлено, что ядерному заражению подверглись также территории с высокой плотностью албанского населения. Это указывает, что цель могла состоять и в том, чтобы, в дополнение к уничтожению сербов, также систематически уничтожать будущие поколения албанцев, коэффициент рождаемости которых среди самых высоких в мире.

Армии и Правительства стран НАТО знают об опасности применения обедненного урана. Некоторые Правительства преднамеренно подвергают своих солдат и офицеров опасности в области Koсoвo и Meтoхия, в то время как другие предпринимают некоторые меры безопасности: голландское правительство обеспечивает военнослужащих защитной одеждой, а 30 июня 2000 года Нидерланды вообще отозвали солдат из области Koсoвo и Meтохия, итальянские и немецкие солдаты используют импортируемое продовольствие и воду (однако, никто не может обезвредить вдыхаемый воздух), гуманитарные организации ООН не посылают беременных женщин в области Koсoвo и Meтохия.

Использование данного вида оружия представляет серьезное нарушение основных принципов международного гуманитарного права, потому что оно вызывает страдания и чрезмерный ущерб. Использование этого типа боеприпасов абсолютно жестокое, и с точки зрения немедленного результата и с точки зрения отдаленных последствий.

Американское военное руководство выражает большое беспокойство относительно общего протеста против использования оружия с обедненным ураном, в связи с загрязнением территорий иностранных государств и отравлением гражданского населения. Пентагон знал, что протесты могли бы сделать это оружие «политически недопустимым» и вынудить военных прекратить использовать данный тип оружия и поэтому рекомендовал, чтобы Армия участвовала в «установлении связей с широкой общественностью, чтобы предотвратить возможную неблагоприятную международную реакцию». Использование ядерного оружия в Югославии значительно увеличило список преступлений НАТО против проживающих в Косово людей.

Война против Югославии велась с использованием одних лишь военно-воздушных сил и запускаемых с сопредельной территории крылатых ракет и не привела к значительным потерям среди личного состава НАТО. В то же время Югославии были нанесены громадные потери как среди населения, так и социально значимым инфраструктурам.

Бомбовые удары вызвали лавину беженцев из Косово, которые шли в разных направлениях ‑ в Македонию, Албанию, Сербию и Черногорию. Нескончаемый поток беженцев грозил перерасти в огромную проблему для многих стран балканского региона. Военный путь решения проблемы расширения автономии Косово, предложенный западными странами, оказался нерезультативным.

После окончания натовской агрессии, по решению Совета Безопасности ООН, подтвержденному резолюцией №1244 (1999), на территорию Сербии были введены силы международной безопасности, чтобы уважая суверенитет и территориальную целостность Республики Сербии и Федеративной республики Югославии, гарантировать физическую безопасность ее гражданам, гарантировать мир, порядок и правовые нормы, защиту этнических и религиозных объединений в Крае Koсoвo и Meтохия.

Однако в результате их присутствия в Крае преобладающим стал хаос и ненадежность, преступления и этнические чистки неалбанского населения. С момента размещения сил международной безопасности 1500 человек было убито, более чем 360000 сербов и черногорцев, членов других неалбанских этнических групп были высланы, около 100 церквей, монастырей, и средневековых культурных памятников было разрушено и сожжено. Осквернены кладбища. Частная и госсобственность насильственно захвачена. Область Косово превратилась в центр организованной международной преступности, в центр торговли оружием и контрабанды наркотиков.

Преступные действия, совершенные албанскими террористическими группами, часто выполнялись с помощью пособников из сил международной безопасности, и это было основной причиной, по которой виновные в самых серьезных преступлениях против сербов и других неалбанских этнических групп не были привлечены к суду.

Таким образом, стало совершенно очевидно, что сколько бы военных объектов ни разрушили удары альянса США – НАТО, после окончания операции пришлось возвращаться к политическому диалогу. Мировое сообщество вынуждено было искать новые варианты урегулирования кризиса в Косове, самым эффективным из которых, на наш взгляд, является путь продолжения переговоров, каким бы долгим он не был.

Югославия и политика России в перспективе

С начала 90-х годов внешняя политика России в отношении Балканского региона прошла несколько этапов. 1991-1992 годы были периодом неопределенности во внешнеполитической ориентации после распада СССР. До февраля 1992 года российская политика была невмешательством во внутренние дела Югославии и поддержкой единства СФРЮ. После Беловежских соглашений в декабре 1991 года и распада СССР из-за отсутствия общефедерального механизма разработки и принятия внешнеполитических решений власть по решению внешнеполитических проблем все больше концентрировалась в руках министерства иностранных дел. Конституция России определяет, что внешняя политика страны формулируется Президентом, а исполняется Министром иностранных дел. Однако на деле Президент практически не принимал активного участия в выработке балканской внешнеполитической тактики, а стратегия вообще отсутствовала. Поэтому на начальном этапе кризиса основным разработчиком внешнеполитического курса РФ был А.Козырев.

При отсутствии научно обоснованной внешнеполитической концепции нового российского государства, политика отдельных направлений, в том числе и балканского, часто складывалась спонтанно. «Балканская проблема» возникла тогда, когда в стране преобладал антикоммунистический пафос, когда отрицались все элементы внешней политики предшествующего периода, включая «сферы влияния», когда были отвергнуты все союзники бывшегоСССР. Впрочем, формально не стало и противников.

Проблема Балканского региона возникла тогда, когда молодая дипломатия новой России налаживала дружеские отношения с лидерами западных стран, стремясь не противоречить и не конфликтовать с ними. Как писал А.Козырев, российскими дипломатами в самом тесном контакте с их английскими и другими западными коллегами была разработана «концепция нового государства ‑ продолжателя СССР в ООН», и России удалось унаследовать статус, привилегии и одновременно ответственность одной из пяти великих держав ‑ постоянных членов Совета Безопасности. Министр желал оправдать данный кредит доверия к демократическому руководству в Москве.

Для этого он стремился «перейти на другую, цивилизованную, демократическую сторону баррикад», зная, что от демократов в Кремле Запад ждет подлинного союза с теми, кто стоит на страже международной законности. Главной целью политики этого периода было введение России в качестве великой державы «в семью наиболее передовых демократических государств…, в так называемое западное общество…».

Следующий этап строительства дипломатических отношений начинает отсчет с февраля 1992 г. Тогда Россия резко изменяет свою оценку событий в Югославии, признает факт распада федерации. Однако участия в урегулировании кризиса Россия не принимала, самоустранившись от данного международного политического процесса. Россия достаточно пассивно участвовала в разрешении балканского кризиса. Поэтому рассматриваемый период отличался противоречиями и непоследовательностью в подходе к событиям на Балканах.

Период с 1993 по 1995 гг. характеризовался попытками включиться в формирующуюся систему европейской безопасности, в мировое сообщество в качестве равноправного демократического государства. Для этого в условиях тяжелейшей обстановки на Балканах Россия полностью согласилась с выбранным США и другими западными партнерами путем. Российская дипломатия осуществляла политическую активность в дозволенных ей границах, выполняя роль инструмента давления на сербскую сторону, когда никто другой уже не мог повлиять на несговорчивых сербов. Основной характеристикой этого периода была несамостоятельность внешней политики России, ее зависимость от ведущих стран, прежде всего, Америки. Россия в этот период не вела «самостоятельную партию в оркестре», о чем мечтал министр, а лишь выступала во второстепенной роли.

Следом за этим наступил период разочарования в быстрой интеграции в западную систему европейской безопасности. Наряду с другими факторами, влиявшими на изменение внешнеполитической концепции, анализировались и итоги балканского кризиса, которые уже были очевидны к началу 1996 года. Среди негативных результатов деятельности мирового сообщества на постюгославском пространстве следует отметить закрепление в международных отношениях «права и закона силы», которые опираются на отсутствие партнерских отношений между ведущими государствами в решении кризисных проблем. К числу негативных последствий проведения международной политики относится признание международными организациями административных границ многонационального государства как межгосударственных по просьбе субъектов федерации без согласия на то центра. Вместе с этим произошло изменение сути миротворческой концепции ООН, которое заключалось в переходе к применению силы для наказания непослушной или несговорчивой стороны конфликта. Именно «благодаря» деятельности мирового сообщества НАТО получило возможность использования своих войск в миротворческих операциях. К концу 1995 года Россия перестала быть фактором, влияющим на ход событий в этом регионе.

С изменением руководства МИД и назначением на должность Министра иностранных дел Е.М.Примакова в начале 1996 г. начинают вырисовываться новые параметры внешней политики России. Столкнувшись с последствиями политики Козырева, Е.М.Примаков уже в марте 1996 года заявил об активной политике по всем «азимутам», целью которой было создание наиболее благоприятных условий для того, чтобы сохранялась целостность России. Россия готова была играть роль контрбаланса тех негативных тенденций, которые проявляются в международных делах, и пытаться быть противовесом доминирующей одной державе в мировом международном процессе при переходе от двухполюсного системы к многополюсной. Именно Россия могла бы гасить те дестабилизирующие факторы, которые есть в мире, активно участвовать в ликвидации конфликтных ситуаций. В августе 1996 года впервые зашла речь о национальных интересах России.

Впервые прозвучали идеи стремления отстаивания национальных интересов России. При этом рассматривался также вариант возникновения и вступления в полосу разногласий с некоторыми странами, в первую очередь, с США. Однако подчеркивалось, что возможные разногласия будут оставаться в рамках партнерства и не перерастут в конфронтацию. Россией было выражено недовольство складывающейся системой главенства одной державы в системе международных отношений, когда право миловать и казнить принадлежит только одной стране. Подчеркивая необратимость перемен, Россия обозначала свою позицию в процессе строительства межнациональных и межгосударственных отношений и формирования новой мировой системе. Особо отмечалось, что двухполюсный мир ранее соперничавших двух сверхдержав и блоков должен эволюционировать не к однополюсному под командой США, а к многополюсному, где у России больше маневра для защиты национальных интересов.

Россия определяла свое участие в международной политике как активное, считая свою внешнюю политику многовекторной, и не ограничивающейся одним направлением. Россия стремилась теперь играть роль одного из ведущих государств на международной арене и ее внешняя политика была направлена на сохранение и укрепление международной стабильности и безопасности. Россия не соглашалась с миропорядком, определяемым одной державой. Вместо маневрирования между великими державами, отжившего свой век, вместо создания коалиций Россия должна добиваться конструктивных партнерских отношений со всеми образующимися мировыми полюсами.

Отношениям с США придавалось большое значение. Россия открыто заявляла, что отношения эти должны строиться на взаимовыгодной основе. «Наша страна не может отказываться от равноправного и взаимовыгодного партнерства с ними, игнорировать и не защищать свои интересы, приносить в жертву накопленные за всю историю России позитивные ценности и традиции, в том числе и в имперский, и в советский периоды» – так Е.Примаков выразился о желании российской дипломатии вспахивать поля совпадающих интересов. Целью новых ориентиров внешней политики России должно стать, по словам министра, укрепление территориальной целостности страны.

Участие в Контактной группе, необходимость наблюдать за постдейтонским пространством, а также нестабильность на Балканах, новые очаги конфликтов обусловили появление среди приоритетов внешней политики России балканского направления. Это совпадало с целым рядом других соображений: необходимостью восстановления партнерства после пяти лет его разрушения, поиском стран, которые могли бы сохранить военный нейтралитет в условиях всеобщего стремления в НАТО, определением своего места в складывающейся системе европейской и мировой безопасности. По уровню экономического развития, формам транзиции и связанными с ней проблемами Россия ближе к странам балканского региона, чем развитым странам Европы.

Балканское направление становиться приоритетом во внешней политике России. Участие в урегулировании на Балканах, степень влияния на процесс принятия решений были важным показателем места и роли России в системе международных отношений. Е.Примаков связывал активную роль России на Балканах и со способностью мирового сообщества преодолеть новые опасности, «не допустить превращения Косово в одну из наиболее опасных горячих точек на земном шаре».

Однако сначала по косовскому вопросу российская дипломатия чувствовала себя несколько неуверенно в уже сложившейся системе взаимоотношений среди западных партнеров. На ее позицию влияли условности и «традиции» Контактной группы, стереотипы поведения США и НАТО на Балканах, шаблоны определения виновников конфликта.

Постепенно отличительной чертой России становилось то, что в системе уже распределенных ролей в Контактной группе она стала подавать не только реплики, но и читать монологи. При обсуждении проблем Косово в Контактной группе Россия впервые имела особое мнение по ряду пунктов, хотя и не могла противостоять стремлению к международному вмешательству в косовские дела.

С течением времени политика России на Балканах начинает приобретать более четкие очертания, чему во многом способствовали события в Косово.

В апреле 1998 года министр иностранных дел России Е.Примаков выразил позицию России уже более определенно, выступив против попыток отделения Косово от Сербии и против размещения в крае «иностранных войск под чьим бы то ни было флагом». Размышления по поводу планов и деятельности НАТО привели российскую дипломатию к особому мнению по этому вопросу. Было высказано опасение создания прецедента использования сил НАТО без разрешения Совета Безопасности, который может быть применим и в дальнейшем. Поэтому Россия решительно выступила против любого военного вмешательства в косовский конфликт. С первого дня появления «проблемы Косово» мировое сообщество поторопилось так расставить акценты, чтобы речь шла не о сепаратистском движении, а о «движении за автономию».

Соответствующим образом формируя общественное мнение с целью поддержки общественностью реализации некоторых внешнеполитических решений, нам внушалось, что албанцы не имеют автономию и борются за элементарные права человека. Как при оценке многих событий на территории бывшей Югославии, так и при анализе ситуации в Косове в западных и некоторых российских СМИ замалчивались некоторые существенные моменты, касающиеся взаимных отношений Белграда и косовских албанцев, а также статуса Автономного края.

Поэтому, когда мы рассматриваем развитие нынешнего кризиса в Косове, следует обратить внимание на то, что в условиях растущего национализма и стремления к отделению во всех республиках бывшей СФРЮ, руководство Сербии в 1990 году пошло на ограничение автономии. О ликвидации автономии, при этом, речь не шла. Была распущена Краевая скупщина, пытавшаяся провозгласить отделение Косово от Югославии, была выбита почва из-под ног сепаратистского движения в результате интеграции всей территории Сербии.

Таким образом, следует констатировать грандиозные перемены во внешней политике России. Смягчились утверждения об обязательности единства членов Совета Безопасности Контактной группы в ущерб объективности, как это было, например, в 1994 г., когда заместитель руководителя российской делегации на 49 сессии Комиссии ООН по правам человека в Женеве В.Бахмин отмечал, что ряд принятых резолюций недостаточно сбалансирован и носит антисербский характер.

И хотя российская делегация, зная это, и критиковала отдельные положения резолюций, она решила не нарушать консенсус, учитывая сложность югославского кризиса. Реакция России в Совете Безопасности зависела от адекватности предлагаемых мер ситуации, которая будет существовать на тот момент.

Отличительной характеристикой российской дипломатии стало то, что у нее появилось стремление принимать политические решения на основе экспертных оценок, а не наоборот. Это в корне меняло процесс проведения анализа событий и подготовки решений. Кроме того, российская дипломатия начала показывать примеры самостоятельности, инициативности и активности. Такая позиция была продемонстрирована в иракском кризисе, при решении проблем Косово, а также в осуждении бомбардировок США Афганистана и Судана 20 августа 1998 года.

Россия категорически отвергла применение сил НАТО при решении национальных конфликтов как самостоятельного фактора без одобрения Совета Безопасности. Москва пыталась усилить значение в системе европейской и мировой безопасности таких международных организаций, как ООН и ОБСЕ. И еще одна особенность, которую подметили российские журналисты: «Примаков не согласен с тем, что все должны равняться на США как на единственный полюс влияния». Наметившийся поворот во внешней политике России предстояло продолжить и укрепить новому министру иностранных дел – Игорю Иванову, назначенному на эту должность в сентябре 1998 года.

Его вступление в должность совпало с обострением ситуации в Косове. Продолжив курс на сохранение территориальной целостности Югославии, он выступил категорически против применения силы в урегулировании проблем края. Министр в этом вопросе получил поддержку всех ветвей российской власти, что повлияло на предотвращение в октябре 1998 года военного вмешательства НАТО. Помешав нанесению спланированных воздушных ударов, Россия неожиданно для Запада в условиях тяжелейшего экономического кризиса нарушила естественный ритм систематического и беспрепятственного выполнения НАТО своих планов. Казалось, что Россия впервые смогла стать контрбалансом негативных тенденций в системе международных отношений, как об этом не раз заявлял Е.Примаков. И.С.Иванов достаточно последовательно стал отстаивать принципы равноправного партнерства в отношениях с США, а на встрече с госсекретарем США Мадлен Олбрайт 26 января 1999 года он даже сделал заявку на более жесткий курс России во внешней политике, заявив, что рыночная экономика не означает, что внешняя политика должна быть рыночной, и что мы своими национальными интересами не торгуем.

Проверить этот тезис предстояло в Рамбуйе. Оценивать однозначно позицию России в переговорном процессе по проблемам Косово трудно. Она была достаточно противоречивой. С одной стороны, Россия долго поддерживала применение «мер воздействия» на Югославию, полагая, что Белград «не может противостоять международным стандартам», отклонила просьбу Союзной Республики Югославии рассмотреть в Совете Безопасности угрозы НАТО нанести воздушные удары по ее территории, не возражала против максимально широкого статуса автономии «с выходом на федерацию», что приближало Косово к созданию республики. С другой стороны, И.С.Иванов упорно обличал амбиции НАТО вмешаться в югославские дела без санкций Совета Безопасности, поддержал позицию Югославии согласиться рассматривать только политическую часть договора. В декабре 1998 года Россия и Югославия подписали протоколы о военно-техническом и научно-техническом сотрудничестве в области обороны. При Е.М.Примакове и И.С.Иванове впервые в структурах российской власти наметилось полное совпадение интересов по вопросам урегулирования кризиса на территории бывшей и настоящей Югославии. В Думе в октябре 1998 г. были проведены парламентские слушания на тему «Угрозы европейской безопасности в связи с расширением НАТО (на примере событий на Балканах)».

По итогам слушаний депутаты признали «непосредственную (без участия ООН) деятельность НАТО по урегулированию конфликтов в Боснии и Албании разновидностью недопустимого вмешательства во внутренние дела суверенных государств или вооруженной агрессией». Продолжая выступать против использования оружия в косовском конфликте, российская дипломатия, проявляя максимум выдержки, настаивала на его решении мирными политическими средствами. Когда началась военная операция НАТО в Югославии, Россия осудила эти действия как агрессию в отношении суверенного государства и выступила инициатором поиска дипломатического и политического урегулирования этой сложной проблемы.

Таким образом, внешняя политика России с начала 90-х годов прошла сложный путь ‑ от бездействия через сосредоточение к попытке отстаивания национальных интересов, к активному участию в событиях на Балканах. Опыт демократического обсуждения проблем, диалог вместо бомбы, переговоры вместо бряцанья оружием, которые стали возможны, благодаря усилиям российской дипломатии, дал миру положительный пример решения национальных конфликтов, а России надежду на сохранение территориальной целостности и неповторение югославского варианта на своей территории.

История российско-сербских, российско-югославских отношений на протяжении нескольких последних столетий знала взлеты и падения, периоды охлаждения и доброго сотрудничества. Кризис на территории Югославии в начале 90-х годов возник в конце длительного периода охлаждения отношений между СССР и Югославией и частичной их стагнации. В этот период балканское направление находилось на задворках внешней политики России, с одной стороны, как невостребованное со стороны Югославии, а с другой, как неприоритетное для Москвы. В этих условиях почти одновременно разразились национально-политические кризисы в России и Югославии. В годы экономической изоляции и давления со стороны международных организаций Югославия искала поддержку среди европейских государств. Как это часто случалось в истории, руководство Сербии и Черногории с надеждой обратилось к России как возможному посреднику в переговорах с Западом, встретив холодное непонимание, а также недоумение по поводу того, почему именно Россия должна радеть за сербов и черногорцев. Неизменным этот курс был до 1996 году, хотя можно проследить некоторые его внутренние изменения.

Причинами такого постоянства было желание получить экономическую и политическую поддержку Запада после распада СССР, стремление России занять место СССР в международных организациях, Совете Безопасности, избежав сербского варианта, политическая незрелость министра иностранных дел А.Козырева и тех, кто руководил внешней политикой, иллюзорность его планов по сближению интересов России и США.

Роль России в урегулировании конфликта

Высшее руководство НАТО, прогнозируя реакцию России на ракетные и авиационные удары по Югославии, исходили из того, что резонанс будет едва ли более мощным, чем по поводу проводившейся операции «Лиса в пустыне». Это связывалось с тем, что война на Балканском регионе прямой военной угрозы России не несет. Немаловажным также считался и тот факт, что Россия реально заинтересована в продолжении своих отношений с Западом.

Они просчитались. Россия решительно осудила эту акцию, а в случае развития конфликта, Россия была готова незамедлительно пойти на любые адекватные меры, в том числе и военные, для обеспечения собственной и европейской безопасности.

Генеральный секретарь ООН на экстренном совещании Совета безопасности, собранном по требованию России, заявил, что действия НАТО были осуществлены без санкций ООН и, таким образом, являются незаконными. Однако Россия ничего не могла предпринять в ООН, так как представители стран ‑ членов НАТО в Совете Безопасности обладают правом вето.

Война в Югославии дала шанс России выбраться из политического кризиса. Практически все влиятельные партии и общественные организации выступили против действий США и НАТО.

Из всех жестов российской дипломатии наибольшее впечатление произвел воздушный маневр Примакова над Атлантикой: он прервал свой визит в США. Вернувшись, он заявил, что проведет консультации с руководством МИД и Минобороны.

В числе значимых действий России можно также отметить помощь, которую оказывает наш Генеральный штаб Югославии. Для сбора и анализа информации о передвижениях альянса США – НАТО задействованы наши средства технической разведки. Благодаря им было достоверно установлено, что самолеты Италии принимают участие в бомбардировках.

Чтобы как-то оправдать неудачу первой части операции, руководство НАТО заявило, что российские военные передают разведывательные данные Югославии. Наша помощь дала возможность избежать крупных жертв – особенно 40-тысячной сербской военной группировке в Косово. На основе наших данных сербская армия была рассредоточена по краю. Большую пользу Сербии принесли наши советы не вскрывать всю систему ПВО сразу.

Российские военные аналитики отметили широкомасштабное информационное прикрытие операции на Балканах. В нем были задействованы все крупнейшие информационные агентства стран НАТО и СМИ. О скоординированности их действий явно свидетельствовало то, что в комментариях, касающихся сбитых югославской стороной натовских самолетов, использовались одни и те же фразеологические обороты: прежде всего сообщается не о сбитых, а об «упавших» самолетах или «потерпевших катастрофу». Следовательно, становилось совершенно ясно, что западные СМИ черпали данные о количестве потерь ВВС блока НАТО из одного источника.

В развернувшемся кризисе позиция России полностью соответствовала международному праву. Для России существовала также и опасность стать большими сербами, чем сами сербы. Создавалось впечатление, что Россия хотела предотвратить удары по Сербии даже больше, чем сам С.Милошевич. Он же, со своей стороны, так и не предпринял никаких действий, чтобы помочь России. Он не отреагировал на призывы Москвы не наращивать военное присутствие сербской армии в Косово. В этой ситуации Россия спасала не самого С.Милошевича, а его народ. Да и обострение отношений с Западом было совершенно не в интересах России.

Для России необходимо было, с одной стороны, не вмешиваться и дать НАТО самой выбраться, а с другой ‑ перестать твердой поддержкой С.Милошевича постоянно провоцировать его на конфронтацию. Именно тогда, даже в случае нарастания и расширения конфликта, Россия оказалась бы единственным возможным посредником в мирных переговорах для всех сторон. Если Запад или обе конфликтующие стороны сами попросили бы Россию выступить посредником, Москва получила бы максимум дивидендов.

Геополитические разногласия между Россией и Западом отнюдь не уменьшались, а наоборот, стремительно возрастали. Четко видны более чем серьезные разногласия в представлениях о целях и средствах построения нового мира и регионального порядка. И здесь уже говорить, что с Россией просто не посоветовались в очередной раз, просто ошибочно.

Конечно, нельзя считать, что косовский конфликт очень сильно повредил отношениям между Россией и НАТО, Россией и Западом. Но, тем не менее, Российской Федерации пришлось существенно снизить темпы своей интеграции в мировое сообщество, а в ходе нынешних «реформ» пытаться проводить более автономную, закрытую, регулируемую внутри государства политику. Кроме того, Россия прежде всего должна была полагаться больше на свои силы для того, чтобы избежать военно-политического и особенно экономического шантажа со стороны Запада в настоящем и будущем.

В России в той ситуации наметилось нарастание антизападных настроений. Прогнозировалось их дальнейшее усиление, причем не только в политических кругах, но и среди населения, в широких общественных слоях, которые обладают самой различной социально-политической ориентацией.

Косовский кризис также поставил под вопрос сокращение Россией своих стратегических вооружений, и в частности ратификацию Договора СНВ-2. Ведь военное преимущество США – НАТО стало вполне очевидно. Договор устарел в связи с последними событиями. Достаточно принять во внимание хотя бы то, что в нем не учитываются силы Великобритании и Франции. Если бы войска США и НАТО оказались и закрепились в Косово, то дальнейшее сокращение российских стратегических вооружений дало бы США – НАТО качественный перевес и дестабилизировало стратегическое равновесие, не говоря уже о том, что сенат США уже дал «добро» на создание военно-промышленным комплексом США новой системы глобальной ПРО.

Кроме того, России просто необходимо стало искать в целях подстраховки новых партнеров и союзников. Даже за пределами очерченного Западом так называемого «круга приличия», в том числе и в сфере военно-технического сотрудничества.

Если же оценивать внешнюю политику, которую проводила Россия относительно косовского кризиса, то она должна быть прежде всего осторожной, без лишних эмоций. Возможные достижения в ней вполне могут сопровождаться определенными потерями в отношениях России с западными партнерами.

Сложилась очень сложная ситуация, когда интересы албанцев, проживающих в крае Косово, которые стремятся создать марионеточное государство, оказались важнее интересов России, важнее интересов процесса стратегического ракетно-ядерного разоружения. По мнению России, в сложившейся ситуации для Соединенных Штатов Америки лучше всего было бы немедленно прекратить боевые действия и начать переговорный процесс.

Мировой порядок может измениться только тогда, когда изменится соотношение сил в мире. При соотношении сил, которое сложилось на данный момент, мир останется прежним. Роль России в этом соотношении будет слабее, если она не приложит все возможные усилия для того, чтобы выйти из экономического кризиса.

Решительную поддержку блоку США – НАТО выказали Канада, Великобритания, Испания, Германия (хотя канцлер Германии призвал С. Милошевича к мирным переговорам), Италия и Греция, Польша и Венгрия. Безоговорочно поддержали авиаудары Нидерланды, Словения, Малайзия, Япония, Бахрейн, Австралия, Новая Зеландия (хотя в этих странах проходят сильные антивоенные манифестации).

Двойственную позицию заняли Дания, Норвегия, Португалия, Чехия, считавшие, что «Решительная сила» – это трагическое событие, но вина за это событие лежит только на С. Милошевиче.

Безоговорочно осудили действия НАТО Россия, Китай, Белоруссия, Индия, Намибия, Ирак, Иран, Вьетнам, Мексика, Колумбия.

Конец войне, начало мира?

Одиннадцать недель бомбардировок в Косово, Сербии и Черногории закончились. Неожиданно для многих наблюдателей, югославский Президент Слободан Милошевич уступил 9 июня 1999 года требованиям НАТО прекратить военные действия югославской армии и сил министерства внутренних дел в Косово, вывести своих солдат и вернуть на родину 860 000 косовских албанцев, изгнанных в соседние страны. Это означало, что завершилась первая в истории созданного пол века назад Североатлантического союза война против суверенного государства.