Помоги проекту - поделись книгой:
Владимир Жириновский
Введение
Сегодня отношения Запада-Европы и России переживают очередной кризис и выходят на новый виток конфронтации. Как представляется, в этой фразе ключевыми являются слова «очередной» и «новый виток». Именно эти определения наших взаимоотношений с Европой несут основную смысловую нагрузку, поскольку все новое зачастую является хорошо забытым старым. Историкам, политологам, экспертам, да и просто людям старшего поколения хорошо известна прописная истина о том, что противостояние России и Запада – это не новое качество, присущее путинской России. Так было испокон веков. Молодежь, поколение, воспитанное на европоцентристских школьных учебниках, изданных Фондом Сороса, и родившееся в 90-е и нулевые годы, полагают иначе, видя в нынешних отношениях России и Запада лишь современный цивилизационный феномен, ошибочно считая, что с Западом можно и нужно дружить, что стоит нам подлатать или изменить политическую систему, пойти на уступки, как западные элиты распахнут свои широкие объятия, и мы станем частью единой европейской цивилизации, вольемся в так называемое цивилизованное сообщество, приобщимся к западноевропейским ценностям.
Важно уяснить, что так не будет. Этого не произойдет никогда. Такова констатация факта. Необходимо избавиться от иллюзий и заблуждений, понять глубинную сущность явлений – и тогда все сразу встанет на свои места. Необходимо наконец осознать, что Запад и Россия – это непримиримые оппоненты. Мы не геополитические партнеры, а политические и экономические конкуренты. В режиме санкционного давления Россия не должна придерживаться тактики «вызов – ответ», «их санкции – наши контрмеры». В любой борьбе ответная политика обречена на провал. России необходимо выработать свою наступательную социально-экономическую и политическую конкурентную модель. Это совсем не означает, что она будет носить агрессивный по отношению к Западу характер. Просто нам необходимо выпрыгнуть из прокрустова ложа западных ценностных координат и вернуться к своим традиционным моделям развития, иначе мы будем обречены на постоянное догоняющее, а не опережающее движение и навсегда останемся периферией, окраиной по отношению к центру.
Исторический опыт показывает: как только Россия выдвигала свою модель развития, она мгновенно вырывалась вперед, перестав копировать западные образцы. Отказаться от подражательного европейничанья трудно, но нужно. Тем более что вся западноевропейская система ценностей, политико-экономического развития нам глубоко чужда.
Каковы так называемые ценности Запада? Индивидуализм, эгоизм, высокомерие, жесткая бесчеловечная конкурентная борьба, построенная на видовом отборе по принципу «выживает сильнейший», презрение к слабости и бедности, колониальные захваты и грабежи. Протестантская этика, сформировавшая в конечном счете звериный капитализм и теоретически оправдавшая расизм, нацизм и фашизм. Вот это и есть культурный код Запада. Мы этому хотим научиться и на этих «ценностях» воспитать молодежь? На Украине пошли по этому пути, и плачевный результат налицо.
Нам необходимо понять, что Россия – это не Запад и не Восток. Россия так велика и самобытна, что не нуждается в приобщении ни к западноевропейской, ни к азиатской моделям. Россия – это российская цивилизация. Неудивительно, что этого в свое время не заметил английский историк А. Д. Тойнби, хотя многое объясняет его тесное сотрудничество с британскими спецслужбами. Не заметил российскую цивилизацию и современный теоретик, и классификатор цивилизаций американский исследователь С. Хантингтон, сотрудничавший с Госдепом. Как известно, заказы надо отрабатывать. Формировать картину мира, где центр – Запад, а периферия – Россия и все остальные страны. Этакий политический расизм.
Единственной настоящей ценностью Запада, ресурсно нищего и истощенного, всегда было искусство убийства на расстоянии. От пулемета Максима до ядерного оружия. Запад всегда выживал за счет ограбления чужих территорий и поэтому развивал и развивает единственную технологию – вооружения, технологию убийства. Формулой выживания Запада была и остается непрекращающаяся экспансия – захват и закабаление народов и их богатств. Лакомым куском мировой политической карты, говоря словами 3. Бжезинского – «великой шахматной доски», является Россия, в какой бы форме политического устройства она ни существовала – царство, империя, Советский Союз или Российская Федерация. Россия – велика и богата. Спору нет, это так. Но надо развивать другие наукоемкие сферы и технологии. На Западе часто пишут о российской нефтяной игле, нефтегазовом проклятии, намекая на нашу зависимость от мировых цен на углеводороды. Но всем бы на Западе такое проклятие. Пишут от зависти к нашему богатству, выходят из себя от ненависти и злорадства. Мечтают прибрать Россию к рукам, внушая нам через информационные атаки, что во всем виновата российская политическая система: смените президента, поставьте марионетку – и конфронтации конец.
Ни в коем случае нельзя поддаваться на эти уловки. Судьба России без самостоятельного и суверенного лидера – та же, что была уготована блокадному Ленинграду: полное порабощение и уничтожение. Потеряем суверенитет – потеряем Россию.
Противостояние с Западом – не современная новация, ему уже тысяча лет. С 1054 года – великого раскола христианства мы стали Западу чужими, ценностными оппонентами, несогласными. А с несогласными на Западе, несмотря на так называемую демократию, разговор короткий: кто не с нами, тот против нас. Запад не настроен на диалог, на поиск компромисса. От псов-рыцарей тевтонского ордена до сенатора Маккейна и его клики. Запад продвигает только свое, единственно правильное мировоззрение.
А коли так, Россия не должна быть слабой, не должна плестись в прицепном вагоне. Мы должны сформировать свою мировую повестку, сценарий глобального развития мира, исходя из принципа «единства мира в его многообразии», а не в диктате одного сюзерена, где все остальные – раболепные вассалы.
Следует уяснить, что мы разные, иные, чем западноевропейцы. У нас разные исторические судьбы и уроки. Не могу не привести в связи с этим характерный пример этих отличий. В 90-е годы прошлого столетия мой коллега, сын ленинградского блокадника, побывал в Париже, где встретился с пожилой дамой, пережившей немецкую оккупацию в Париже. Он спросил ее: «Какие самые тяжелые лишения вы пережили при оккупации?» Парижанка надолго задумалась, а потом ответила: «Пожалуй, отсутствие зернового кофе, а молотый я не пью». Как говорится, комментарии здесь излишни.
Однако наши различия не закрывают и пути к сотрудничеству, но на расстоянии, без лобзаний и поцелуев. Прагматично, как они, кстати, и любят. Необходимо, чтобы они приняли наши правила игры, при этом не отказываясь от своих. В этом и состоит искусство политического компромисса.
В Европе должны наконец понять, что Россия не является опасностью и ни на кого не собирается нападать, и умерить приступы русофобии. Нам бы свои территории освоить. В этом смысле трудно не согласиться с заместителем Председателя Европарламента М. Мауро, который еще 9 лет назад писал, что «самую большую опасность для Европы представляет сама Европа». Современная Европа, а не Россия, находится в глубоком кризисе, полностью утратив суверенитет, измотанная иммиграцией, пляшущая под американскую дудку и не принимающая простого рецепта для выживания – налаживания тесного диалога с Россией. Непростым отношениям России и Европы и посвящена данная работа. В ней мы, конечно, не претендуем на то, чтобы объять необъятное. Но попробуем показать основные вехи выстраивания этих взаимоотношений, где Россия пыталась понять и принять позицию Запада, а он неизменно отвечал ей предательством и неприкрытой русофобией, пытаясь навязать нам свою модель развития и картину мира.
Внешние ориентиры и изучение чужого опыта, конечно, весьма полезны. Но вряд ли нужны всякого рода понукания и толчки извне. Они могут быть только контрпродуктивными, ибо российских реалий на Западе не понимают. Нужны своя голова на плечах и чувство меры – только тогда не на словах, а на деле может получиться какой-то толк.
Путь преодоления заблуждений тернист и долог. Выражаем надежду, что наше издание сможет навести фокус на многие проблемные вопросы и помочь лучше разобраться в исторических хитросплетениях, а, следовательно, и понять современные события.
Как фабрикуют новости. «Завещание Петра Великого»
Вот уже четверть века Запад, победивший в холодной войне, навязывает свою идеологию России, в этой войне проигравшей. Запад, являясь геополитическим противником, насаждает в России либеральное устройство, прямо противоречащее российскому жизнеустройству. Через экспорт идеологии Запад фактически до последнего времени осуществлял колонизацию России, ставя под угрозу само существование нашей страны.
Западничество обрушивалось на Русь – Россию в течение нескольких столетий под различными идейными соусами. В Средние века агрессия Запада проходила под вывеской католического объединения. Выдвигалась идея дряхлости православного Востока. В Новое время западничество продвигалось в форме просвещения и обмирщения (то есть ухода от религиозности). В череде исторических перерождений западнической экспансией против России были фашизм и нацизм. И наконец, в настоящее время нам назойливо навязывают либерализм.
К великому сожалению, внешний напор Запада поддерживала и поддерживает изнутри «пятая колонна». В этом смысле между русскими средневековыми «латинянами» и современными провокаторами «оранжевых» революций прослеживается тесная преемственность. Антироссийскость, ненависть к русским являлась и остается объединяющей платформой для всех этих идеологических вариантов.
Важно понять суть происходящего и ответить на вопрос, мучающий российских западников – либералов: «Почему же нельзя принять западнический зонтик, встать под их знамена? Мы же побежденные, а они победители. Может быть, принятие позиции сильного обеспечит с его стороны защиту?»
Такой подход принципиально неприемлем для России. И дело здесь не только в территории и наших запасах полезных ископаемых, на которые Запад всегда покушался, пытаясь в 90-е годы прошлого столетия свести Россию к сырьевому придатку. Для обеспечения работы нефте- и газопроводов, шахт 140-миллионное население РФ представлялось избыточным. Об этом откровенно и цинично заявляли многие представители западной элиты. Маргарет Тэтчер: «Россиян следует сократить до 15 миллионов, обслуживающих скважины и рудники». Бывший британский премьер Дж. Мейджор вторил «железной леди»: «Задача России после проигрыша в холодной войне – обеспечить ресурсами благополучие стран Запада. Но для этого ей нужно всего 50 миллионов человек».
Так в чем же суть проблемы? Что помимо обширной территории, богатой ресурсами, вызывает агрессию Запада?
Запад и Россия всегда на протяжении истории находились в состоянии противостояния и оппозиции. Основной точкой расхождения являлся и остается вопрос о различных ценностях. Есть и основной идеологический стержень противоречий.
Как известно, христианское видение мироздания выражается учением о пяти мировых царствах-империях. Оно носит мировой, вселенский характер. Но основной вопрос заключается в том, где находится центр Римской империи. На эту роль претендовали и христианский Запад, и христианский Восток – Россия в форме известной формулы Третьего Рима. Борьба шла и идет бескомпромиссная. Либо Запад, либо Россия. Выбор в пользу одной из сторон предполагает лишение законности другой стороны.
Сегодня преемниками Рима видят себя США, возглавляющие объединенный расширенный Запад, и Россия. Отсюда и непримиримость наших противоречий, санкций, соперничество в сфере военных технологий.
При этом Россия никогда не продвигала свою философию в ущерб Западу. А Запад неизменно рассматривал Россию как основное препятствие для победы своего проекта, своей идеологической доктрины, конечной целью которой является стремление к мировому господству. А лучшим средством замаскировать собственные намерения и планы всегда является попытка обвинить в этом своего противника. Запад всегда прилагал и прилагает огромные усилия по обвинению России в агрессии и стремлении к расширению территории. В этой связи особенно показателен пример с так называемым «Завещанием Петра».
Западноевропейский миф об извечно агрессивном характере России нередко обосновывается якобы существующим и передающимся из поколения в поколение правителей России «Завещанием Петра I».
В 1836 году Фредерик Гайярде в работе «Мемуары кавалера д’Эона» опубликовал копию плана европейского господства, якобы оставленного Петром. Гайярде поясняет: этот документ нашел в секретных архивах Петергофского дворца некий кавалер д,Эон ив 1757 году передал его в руки короля Людовика XV.
Мешая правду с вымыслом, автор создавал образ русской опасности. Из этого документа читателю становилось ясно, что у Петра I были грандиозные замыслы и что они не похоронены вместе с ним. Их осуществление таит угрозу для всех европейских государств.
В записках французского шпиона и агента влияния кавалера д,Эона можно найти упоминание о том, что в 1757 году он, благодаря тесной дружбе с царицей Елизаветой Петровной, получил доступ в архивы. Там он скопировал «Завещание Петра Великого» – инструкцию Петра наследникам, как надо стравливать европейские державы, расширять пределы Российской империи, чтобы в конечном счете достичь мирового господства. Якобы д,Эон отдал это «Завещание» королю Людовику XV в Париже.
В 1778 году отставленный от двора и потерявший былое влияние д,Эон пытался напомнить о себе, для чего был найден отличный предлог – раздел Польши между Россией и Пруссией. Именно его кавалер д,Эон интерпретирует как реализацию «излюбленного плана Петра Великого, страстно желавшего приблизить свои границы к Германии, чтобы играть там серьезную роль».
Итак, что же представляет собой так называемое «Завещание Петра Великого»? Это только слух, и не более. Слух, запущенный политическим авантюристом, для того чтобы вернуться в политику. Однако фальшивка неоднократно извлекалась из пыльного сундука.
В 1807 – 1811 годах Наполеон готовил общественное мнение Европы к походу на Россию. Сначала в Париже были запущены в обращение две брошюры, включавшие вариант текста «Завещания», взятого из сочинения некоего польского эмигранта Михала Сокольницкого, написанного в 1797 году.
Предположительно в 1812 году по прямому указанию Наполеона французский чиновник Мишель Лезюр, историк по образованию, написал книгу «О росте Русского государства с момента его возникновения до начала XIX века». Ее автор уверяет, что в личных архивах русских императоров хранятся секретные материалы, написанные собственноручно Петром I, где якобы изложен план политической деятельности, рекомендованный Петром I своим преемникам. В книге приводится сам план, состоящий из 14 пунктов, направленный на расширение территории России.
Текст «Завещания» не опубликован, и Лезюр использует слухи, чтобы убедить европейскую публику в наличии агрессивных и наступательных устремлений российской внешней политики. Суть слухов такова: якобы Петр I подробно спланировал территориальную экспансию в северном, южном и западном направлениях, вплоть до покорения значительной части Европы, Персии и Индии. Как же с такой страной не воевать?! А затем появилась и сама фальшивка, завершавшаяся «страшными» словами: «Так можно и должно будет покорить Европу».
Профессиональные историки давно доказали, что так называемое «Завещание Петра Великого» – грубая фальсификация. Но в нее многие на Западе поверили. Так миф начал самостоятельную жизнь, совершенно независимо от того, что было в реальности.
«Завещание» используется в западноевропейской анти- российской пропаганде вплоть до наших дней, неизменно всплывая при каждом обострении отношений с Россией как подтверждение мифа о русской опасности.
Занятно, но факт. В Европе лучше, чем в любом другом месте, знают: это фальшивка. Ведь д,Эон на самом деле вообще никогда не привозил во Францию ни авторский документ Петра Великого, ни его копии. Он только составил для короля меморандум об основных внешнеполитических аспектах политики Российской империи. Записки кавалера д,Эона и сейчас хранятся в архивах французского МИДа, и французам прекрасно известно, что в них написано.
Тем не менее фальшивка извлекалась на свет всякий раз, когда недругам России надо было оправдать свои агрессивные замыслы и действия. Так, интерес к ней усилился в 1854 – 1855 годах. Англо-французская пресса тогда объясняла агрессию союзников в Крыму необходимостью пресечь «старинные захватнические планы потомков Петра».
О «Завещании» вспомнили еще раз в 1876 году в связи с началом освободительного движения балканских народов: вот, мол, Россия опять наступает, мирового господства хочет.
В 1915 году немцы инспирировали публикацию «Завещания» в иранских газетах. Замысел был прост: вызвать страх и недоверие к России в соседней, очень лояльной к ней стране. Берегитесь! Скоро придут русские казаки! Мало не покажется! Будут мыть сапоги в Индийском океане!
В ноябре 1941 года, когда стал очевиден провал блицкрига, немецкие газеты вновь повсеместно публикуют «документ», предваряя его крикливым заголовком: «Большевики выполняют завещание Петра Великого о мировом господстве».
Известно, что обвинения в адрес Советского Союза в стремлении к «мировому господству», в намерении выполнить «Завещание Петра Великого» раздавались и в годы холодной войны. И уже в XXI веке экс-министр обороны США Дональд Рамсфельд заявлял, что «Россия – это новая угроза», и ссылался на «Завещание».
Начиная со второго президентского срока Путина в США стало просто дурным тоном не кричать на каждом углу об «имперской политике» России. При этом любят подчеркивать одну деталь: сам Путин – из Петербурга, любит все, связанное с памятью Петра, даже у себя в кабинете Президент Российской Федерации повесил портрет первого русского императора.
На этом небольшом примере хорошо видно, как на уровне политического противостояния постоянно используется заплесневелый миф, которому уже больше двух веков. Меняются государства, грохочут войны и революции, изменяется облик земли, а миф «благополучно» сохраняется и используется снова и снова.
Ни о какой другой стране в мире на Западе не сочинено столько политических черных мифов, как о России. В этом отношении мифы о России – явление в мировой истории уникальное. Эти мифы настолько живучи, что невозможно объяснить их появление и сверхдолгую жизнь простой случайностью.
Объяснить явление довольно просто: Россия уже 250 лет, с середины XVIII века, является главным конкурентом и геополитическим противником Запада. Как только стала «противником», так сразу и возник комплекс черных политических мифов. Поскольку Россия до сих пор – конкурент и противник, то и мифы никуда не исчезли. Разобраться в том, как обстоят дела на самом деле, и есть наша задача.
Русский вопрос и линия русофобии в Европе
Русский вопрос, формирование негативных стереотипов восприятия образа России возникает на Западе в момент возвышения Руси, а именно во времена правления Ивана III, когда изумленная Европа встретилась лицом к лицу с новым сильным государством. Обострение же вопроса отмечается в конце XVIII – XIX веке, что вновь было связано с усилением и расширением границ Российской империи.
Русский вопрос имеет для этого времени два исторических основания. Во-первых, это особенности существования русских в многонациональной империи. К XIX веку сложилась необычная ситуация в центре и на окраинах России, когда обитатели «окраин» (Польша, Финляндия, Прибалтика) получали большие социально-политические и экономико-правовые преимущества по сравнению с жителями центральной России. При дворе нередко особую роль играли выходцы из этих самых окраин.
Во-вторых, династический характер внешней политики России, направленной на сохранение европейских монархий и политического баланса сил в Европе, участие во всех европейских войнах привели к возникновению в сознании европейцев устойчивого страха перед силой России. К этому следует прибавить и фактор страха перед материальной силой, ресурсной мощью России.
Итак, в XIX веке оформилось пять основных линий в русофобии Запада, на которых мы вкратце и остановимся.
Британская русофобия
Значительную роль в восприятии России и русских русофобия играла и продолжает играть в Великобритании. Для этого были и есть свои основания. Россия и Британия в XIX веке оказались по разные стороны баррикад как в Европе, так и на Востоке. Британия активно вмешивалась во внутреннюю политику России в XIX – начале XX века, начиная с участия в подготовке убийства императора Павла I, поддержки терроризма на Кавказе и заканчивая организацией заговора с целью устранения Григория Распутина и разжиганием революционной смуты в России.
Среди английских русофобов прежде всего следует выделить особо выдающихся ненавистников России: Роберт Уилсон, Джордж Эванс, Дэвид Уркхарт, Генри Роулинсон, Арминий Вамбери.
Из этой компании остановимся изначально на взглядах и оценках Д. Уркхарта, поскольку именно он оказал колоссальное влияние на формирование устойчивых русофобских взглядов Карла Маркса. Уркхарт и его издания («Турция и ее ресурсы», «Англия, Франция, Россия и Турция» и др.) стали воплощением и олицетворением британской русофобии. Развернутая им пропагандистская кампания против России имела ряд особенностей. Он не просто критиковал Россию, а предлагал практические рецепты по ее нейтрализации, значительно расширил круг источников, якобы подтверждающих агрессивный характер внешней политики России. Антироссийская пропаганда Уркхарта была настолько успешной, что он был назначен секретарем британского посольства в Османской империи. В этот период проявляется большой интерес Уркхарта к использованию черкесов для противодействия России на Кавказе. К середине XIX века относится знакомство Уркхарта с Карлом Марксом, который под его влиянием начал готовить памфлеты, направленные против Российской империи и русских.
Также активно трудились на ниве русофобии, формируя в Европе устойчивый стереотип о захватнической политике России, Р. Уилсон, Г. Ролинсон и Дж. Эванс. Любопытно название книги британского автора венгерского происхождения Арминия Вамбери «Предстоящая борьба в Индии», изданной в 1885 году. Это своего рода обоснование превентивного удара. Существует русская угроза Британской Индии, а, следовательно, надо, не дожидаясь действия русских, начинать «игру» первыми. Его стратегия чуть было не воплотилась в жизнь в том же 1885 году, когда Россия и Британия столкнулись в ходе «Большой игры» в Афганистане. Стороны удержались от продолжения конфликта. Кстати, следует обратить внимание на то, что значительное влияние на настроения в Британии в XIX веке оказывала русофобски настроенная польская эмиграция.
Своего апогея масштабная антироссийская пропаганда достигала в период Крымской войны (1853 – 1856) и Русско-турецкой войны (1877- 1879).
Французская русофобия
Отношения России и Франции в начале XIX века складывались очень не просто. Периоды политической напряженности в мире неизменно воскрешали в сознании французов ненавистный образ «русского медведя». Французскую русофобию этого времени можно разделить на три этапа.
Первый период напряженности возник в эпоху Наполеоновских войн. Агрессивная завоевательная политика Наполеона обосновывалась мифом об уже упомянутом выше «Завещании Петра I».
Второй этап русофобских настроений наступил после охлаждения отношений во время Июльской революции 1830 года. Взошедшего на престол Луи Филиппа император Николай I считал узурпатором, похитившим корону. В это время как из рога изобилия хлынули неточные, одиозные, а порой откровенно лживые и вымышленные труды и записки о России.
Наиболее старательно продвигали русофобские взгляды: А. де Кюстин, Ж. Мишле, Э. Кердеруа, Г. Доре, А. Мартен.
Астольф де Кюстин добился разрешения в 1839 году совершить путешествие по России и издал в 1843 году в Париже работу под незамысловатым названием «Россия в 1839 году». Книга продемонстрировала чудовищный зоологический характер описаний, оценок и выводов французского автора. Приведем некоторые из них. Российская власть – это «чудовищная смесь византийской мелочности с татарской свирепостью», русские в описании Кюстина «хитрые, вороватые, жестокие, уродливые, симбиоз людей с клопами и тараканами». Внешняя политика России обладает «необузданной страстью к завоеваниям и угрозами Европе, в которой видит свою добычу».
Третий всплеск русофобии приходится на период Крымской или, как ее называют на Западе, Восточной войны (1853-1856).
В это время цикл антироссийских статей написал французский историк Жюль Мишле, который впервые употребил, задолго до Рональда Рейгана, определение в отношении России – «империя зла». Он также не стеснялся в оценках русских, не выбирая выражений. По его мнению, «русские еще не вполне люди, единственное, что может их спасти, – свержение деспотичной власти императора».
Его идеям вторит и Эрнест Кердеруа, который считает Россию «варварской страной, способной лишь завоевывать и разрушать». Эта страна «дубина, которая расплющит западные страны».
Свою лепту в дело русофобии внес и известный живописец и график Гюстав Доре, создающий сатирический образ России. По его мнению, первый русский появился в результате «порочной связи белого медведя и моржихи».
Анри Мартен в своих работах указывает на пропасть, отделяющую московита от европейца. Весьма любопытен вывод его труда: «Русский народ можно привести к цивилизованности только через его поражение в войне. Если Европа не победит Россию, она погибнет».
Исторический парадокс конца XIX века состоял в конечном итоге в том, что война произошла не между Европой, Францией и Россией, а между Францией и Пруссией. У России хватило ума наконец-то не вмешиваться и не помогать Франции. В итоге Франция потерпела сокрушительное поражение от немцев, весьма близких ей по культуре и духу.
Немецкая русофобия
Объединение Германии, предполагавшее территориальное преобразование Европы, было немыслимо без ослабления позиций России. Николай I и его министр иностранных дел К.В. Нессельроде считали объединение Германии «нелепыми выдумками немецких профессоров». Поэтому немецкие радикалы, националисты выступали за войну против России. Правда, осуществить им свои планы, как известно, не удалось.
Среди радикалов был и Карл Маркс. В это время судьба свела его с Д. Уркхартом, и Маркс под его влиянием задумал написать работу по истории русско-английских отношений XVIII века «Разоблачения дипломатической истории XVIII века». Эта книга была довольно долго недоступна для рядового читателя в советское время, находясь в спецхране, что легко объяснимо абсолютным диссонансом между советским пиететом перед марксизмом и откровенной русофобией Маркса, переполняющей данную работу.
Маркс в ходе всего «исследования» демонстрирует снисходительно-пренебрежительное отношение к русскому народу. Вот образец такой оценки. По словам Маркса, только чиновники-немцы при дворе являлись цивилизаторами варварской России, а русские князья, вроде Ивана Калиты, играли «роль гнусного негодяя, орудия татарского хана, палача, льстеца и старшего раба». Могущество Руси, по мнению Маркса, было «не завоевано, а украдено».
Вообще, «классики марксизма» испытывали непреодолимое отвращение к славянам в целом и к русским в частности. Так, Фридрих Энгельс оценивал идею славянской взаимности и братства: «Это нелепое, антиисторическое движение, поставившее целью подчинить цивилизованный Запад варварской России и Востоку».
Зерна ненависти, брошенные в землю Марксом и Энгельсом, дали обильные всходы в начале XX века. Еще в 1871 году Вильгельм I рассыпался в благодарностях русскому царю за нейтралитет в Франко-прусской войне. Но через несколько десятилетий идея неизбежности борьбы между славянами и германцами стала политической реальностью. Грянули Первая и Вторая мировые войны.
Польская русофобия
Польский вопрос был наиболее острым вопросом внутренней политики России на протяжении XVIII века. Этот вопрос в конечном счете и обусловил разделы Польши 1772, 1793 и 1795 годов. Причем в этих разделах основным «виновником» выступала отнюдь не Россия, а польская шляхта, Пруссия и Австрия. Известное резкое ухудшение образа России на Западе после 1830 года объясняется не в последнюю очередь влиянием польской эмиграции на умы европейцев.
Кстати, трудно объяснить сам феномен польской русофобии. Нет ответа на вопрос, чем они были недовольны. Так, к примеру, царское правительство заботилось о развитии образования в Польше больше, чем в российских губерниях (тот же перекос в отношении Прибалтики, Средней Азии сохранялся и в СССР), податей собирали по 4 рубля с жителя, а в России по 6 рублей, крестьяне в Польше получили землю на более выгодных условиях, чем в России. Но польские политики и теоретики просто выходили из себя от приступов русофобии. Обвинителями «зверств» России выступали Францишек Духиньский в XIX веке и Юзеф Пилсудский в XX.
Оба с пеной у рта отстаивали идею о создании буфера между арийской Европой и туранской Москвой в виде великой Польши, включающей Украину, Беларусь, Литву, Смоленск и Великий Новгород.
Пилсудский также подчеркивал мысль о цивилизационном превосходстве поляков над варварской Россией, что и должно было предопределить ее неизбежное крушение.
Прибалтийская русофобия
Связь польской русофобии с сепаратистскими устремлениями прибалтийского дворянства была очевидна в XIX веке для многих русских консерваторов-патриотов.
Остзейский – Прибалтийский край с 1801 по 1876 год включал в себя три провинции: Лифляндию, Эстляндию и Курляндию, соединенные в отдельное генерал-губернаторство Российской империи, но тяготевшее и ориентированное на Пруссию.
Социально-политическая суть «балтийского вопроса» сводилась к проблеме, связанной с двухмиллионным населением края – латами и эстами, которых насильственно онемечивало остзейское меньшинство и лютеранская церковь при полной поддержке Пруссии, в газетах которой неустанно пропагандировалась идея крестового похода на Русь из-за братьев немцев, угнетаемых в Российской империи.
Безусловно, ошибкой царского правительства была избыточная терпимость, связанная со слабым осознанием национальных государственных интересов в Прибалтике и со слепым подобострастием к иностранной культуре. Очевидно, что прибалтов исторически необходимо было настраивать прорусски усилиями центральной власти и православной церкви. Но это сделано не было.
На фоне этой слабости центральной власти пышным цветом расцветали гнусные антирусские пасквили, таких авторов, как Карл Ширрен, Юлиус Экгардт, Виктор Ген. Их книги и статьи – апология и гимн немецкого духа. По их мнению, только немцы на службе у русского царя сделали раболепную Россию просвещенной.
Особенно на ниве русофобии изощрялся В. Ген, называя русский народ «умственно отсталым», национальную жизнь России – «помойной ямой». Характеризуя русских, он пишет: «Они – дикари, ленивые, без совести и чести, всегда пьяные, сексуально невоздержанные, носящие вонючую одежду».
Эту беспочвенную, учитывая данные проявления, ненависть прибалтийских народов так и не удалось погасить вплоть до наших дней. Хотя рецепт, кажется, был очевиден: общее подчинение единому русскому государственному началу, без притеснения и на условиях взаимного уважения. Но не случилось. И сегодня в Прибалтике звучат откровенно русофобские призывы и высказывания, происходит героизация нацизма. Стараются поглубже расковырять старые раны. Пусть ответом им будут мудрые слова писателя-патриота С.Т. Аксакова: «Россия – такой слон, которому чем глубже дашь рану, тем скорее она заплывает жиром».
Конечно же в рамках одной брошюры невозможно осветить такое многогранное явление, как европейская русофобия. Но основные направления нам удалось выявить и показать. Это особенно важно, для того чтобы дать истинное представление европейской политической мысли об образе русских и России, суть которого сводится к простой формуле: «Россия – вечный враг и агрессор, народ ее дикий и нецивилизованный» .
Ну что ж, знать, что о тебе действительно думают оппоненты, значит избавиться от ненужных заблуждений. Тем более что Запад и делами практически доказывал свою враждебность России на протяжении столетий.
Как Россию видят на Западе
Примечательно, что большинство представлений о России и русских формировалось в русле поисков ответа на вопрос, который еще несколько столетий назад попал в поле внимания европейцев, а на протяжении последних двух веков активно обсуждался мыслящими умами и в Европе, и в России, а позднее и в Америке. Это вопрос о европейской принадлежности России. Входит она или нет в число европейских стран, принадлежит или не принадлежит к Европе? Если не принадлежит, то как ее тогда идентифицировать? Если принадлежит, то в каком качестве: является полноценным членом «европейской семьи» или ютится в ней на правах «бедного родственника»?
В XV – XVI веках важнейшим признаком «европейскости» страны была ее приверженность христианской религии. Но принимались во внимание и со временем начинали играть все большую роль или даже выходить на передний план и другие критерии, как-то: степень цивилизованности (как она понималась в тот или иной момент в Европе), уровень культурного, политического, а затем и экономического развития, а также военные, социальные и интеллектуальные практики. В конце XX – начале XXI века в число таких признаков вошли приверженность страны идеалам демократии и соблюдение прав человека.
Поделиться книгой: