Помоги проекту - поделись книгой:
Недолго Богач был подле Владимира, оттого, что куда не придёт войско их дружное, везде люд внемлет речам Владимира и в дружине его главным считают. Богача одолела зависть чёрная, есть изнутри начала, крутить. Стал Богач Владимира ложью порочить, предал дружбу. А дружина его верная собрала вече тайное и прогнали Богача.
Прихватизация
О войске дружном, пошла слава добрая.
Колдуны сионские на подмогу Борьке Царьку, Гайдурасу, Чубу-Чу- батому, направили чудищ тёмных, а в придачу, для разврату пущего,
дали кикимор заморских, в шелках заграничных, с телесами оголёнными.
Сами сели в логове тёмном, разговоры коварные завели. Дым стоит от костра, развевается, шёпот скрипучий по стенам разлетается:
– Надо б, люд Руси одурманить, да народ возглавить!
– Только как, коли дух Руси не сломим. Войной их простой не сморишь, не подкупишь златами, не уговоришь. Колдовские приёмы мы ведаем, но Владимир сердцем и духом силён, они его не берут.
Третий лысину почесал, бакенбарды на перст намотал, и сказал:
– Правда, ваша, Владимир силён, только он один, а нас тысячи! Хитрость есть. Затеем бой на Руси, Борьку Царька сделаем героем-победителем!
– Околдуем народ русский, начнём их морить, доведём так, что стар и млад от голоду скорчатся. Старуха последний кусок хлеба, меж пятерых внуков делить станет. А потом для сравненья прелести заморские, жизнь хорошую покажем. За Борькой и уведём.
Очи закрыли, к силам тёмным воспели, взялись за руки загудели, завалялись, закорчились, по полу кататься начали. Гром раскатистый прокатил над сёлами, тучи чёрные загустились. В этот самый миг, каждый стар и млад, боль в груди почувствовал, пропал у всех хлеб со стола, да и мёд расплавился и вытек. Вышли люди во двор, в избах дверь открыв, каждый к соседу своему потянулся, чтоб спросить, отчего беда приключилась. Но никто не нашёл ответа. Погреба пусты, и поля мертвы, будто не было никогда на Руси ни еды, ни праздников.
Борька Царёк со своими сподвижниками поехал по деревням, селам, и народу в
– Вы сейчас голодаете, потому что много чего не знаете, вам не ведома жизнь заморская, не лежал на плечах ваших шёлк заграничный, не слыхали вы песен лихих, не видали чудес разных.
Тем временем девы иностранные с дарами наружу ходили, мужчин ворожили, бабам русским юбки резали, что б «по моде» было.
Поверили люди, что жить лучше можно. Не знали, что Борька зло несёт. Да ведь пред тем колдуны сионские всю Русь околдовали.
Принёс Борис смуту на землю русскую, стали люди браниться, а племена, ранее присоединённые, отделяться. Русь на кусочки стала дробиться. Племена пришедшие, уверовали в силу свою и речи чужие.
– Ой ли мы не сами-то с усами, зачем нам Русь? Когда будем жить поживать, добра наживать, свои законы писать, порядки наводить. А русских со своих земель можно выгнать, ни к чему они там.
То вещал не народ, а такие же камни, колдунами в людей превращённые, чтобы Русь разделить, да и по миру пустить.
Грязные игрища
П
ривёл Бориска войско в стольный град. Люд зачарованный за ним двинулся. Взяли кикиморы у лешаков родственных технику гремучую, прикатили на площадь главную. Стали из неё снарядами огненными метать по домам белокаменным.
Взгромоздился Борька Царёк на диву, до селе невиданную, людям, и без того задурманенным, речи плести начал, обещать с три короба, на царство проситься. Поверили ему люди, назначили главным верховодой. А жизнь их ещё хуже потекла. Демона Красного к тому времени обуздали, на цепь калённую посадили, смотрящим за ним Зюзюльку назначили. Зюзюлька Демоном верховодил, когда надо, силушку его, хоть и поубавившуюся, использовал для подмоги своим братьям каменным.
Владимир, дабы кровь народную не проливать, пытался чары колдовские не мечом, а словом праведным разрушить, ибо говаривал он не раз и не два.
– Если, не дай Бог, случится война, и отец пойдет на сына, а брат на брата, я со своею дружиною посредине встану, и не допущу кровопролития братоубийственного.
А потому пошёл Владимир в народ со словами:
– Люди русские, негоже вам у заморских тварей рабствовать, позволять племенам пришлым над вами издеваться! Вы хозяева земли этой – вам и властвовать!
От слов его очнулись тысячи, взглянули на новую жизнь иначе. Лишь на Борьку они не подействовали.
Молва о Владимире разлетелась по всем краям, ибо открыл он многим глаза, оживил сердца.
Обманываться рады
На брегу Москвы-реки, сидел Владимир с дружиною, доспехи, латы чистили, стратегию разрабатывали. Мимо сын боярский шёл. Баранку уплетал щеками пухлыми, крошки со штанов отряхивал да
очки поправлял.
– Здравствуй, Владимир! Здорово, мужики. Наслышан о подвигах ваших. Возьмёте меня в команду свою?
– Отчего ль не взять, коли просишься! Как ребята, что скажете?
– Нам силушка нужна, лишним не будет. Он большой, упитанный, вроде и воспитанный.
На том и порешили. Кузнец для Митрофанушки отлил меч добротный, на кольчугу его широченную металла сто пудов ушло. Не плечами горазд, а пузо с три арбуза. Довольный, лощёный ездил Митрофанушка с дружиною.
– Друзья, туча хмурится. Борька Царёк стар стал, немощен, замену себе готовит. Обещал стране Наследника подогнать.
– Они готовы хоть черта лысого ставить, лишь бы не к тебе, Владимир, люди пришли.
– Мне Любо, Други, Помогать Русским! Не нужны ни почёт, ни орден. За народ болею. Если Наследник сытой, благой жизни Руси даст, пусть царствует, коли нет – будем с ним биться.
Не прошло и двух дней, собрал Борька Царёк народ на площади главной, склонил голову:
– Стар я стал. Захворал, надежд ваших не оправдал, каюсь во всех грехах своих, во искупление дам того, кто Русь спасёт. Есть у меня за пазухой молодец. Наследник, защищать вас будет, напоит и накормит.
Тем временем колдуны план двухтысячный готовили:
– Мы из Наследника героя сделаем пуще прежнего, днём он будто будет защищать народ, а по ночам, когда все спят, дела будет делать коварные.
– Верно, всё ты тут сложил и на пальцах объяснил, предлагаю я ещё, чтоб Зюзюлька наш отважный, с шашкой прыгал на него, да кричал, мол вор, обманщик!..
– А зачем? – не понял третий, – мы ж так спалимся на раз, и прогонит русский люд их туда, где не ступала и нога.
– Ты, братишка, не дури! Просто всё, как раз, два, три. Наш Зюзюлька, не в почёте, он у них там не в фаворе. Коли Зюзька наш начнёт, гавкать на «героя», люд Руси за Наследником пойдёт. Так устроена у них психология души.
Посовещались, поспорили, покувыркались. Заклинания произнесли, и появился на свет Наследник. Обрадовались, повеселели заморские лица, и повезли его в столицу.
Явился Наследник народу русскому. Всё, что колдуны спланировали, как по маслу пошло. Зюзька, прыгал, тявкал на него, верещал, Демоном Красным пугал. А в народе Наследнику верить стали, песни об нём слагать и в любви своей ему признаваться.
Затем тысячи обезумевших со знамёнами за Наследником пошли, на знамёнах тех медведь русский красовался. Предводителем сего полчища Грызун усатый был. Тот, что на собраниях людям рты закрывал и не давал слова за правду молвить:
– Наша власть, наше время, пусть молчат в тряпочку. Нечего путать народ. Как Наследник и братия скажет, так и должно быть.
Митрофанушка, увидав, что бьётся Владимир за правду, а властвуют другие, решил уйти от Владимира. С правдой не так легко идти, чёрту душу проще отдать. Подумал, зачем ему запасы подкожные растрясать, что на батькиных харчах отложены. Народ – дело общее. Значит, ничейное. А у него пузо своё, да деньжата припасены. Только статусу ему не хватает. Мысли затаил и решил за статусом съездить:
– И спросить-то стесняюсь, мне б коня твоего вороного, Владимир, знаю дорог тебе, потому и вернуть обещаю. Мне бы бабу одну повидать.
– Дела сердечные, да серьёзные. Коли любишь её, бери коня. Только я ему сейчас овса насыплю.
Уехал Митрофан, да не к бабе, а за мыслями тёмными. Коня Владимиру не вернул.
Не впервой Владимира предавали, не впервой он прощал измену.
Наследник
Пришёл Владимир к Наследнику за село одно хлопотать, пересох колодец в селе том, ураганом крыши снесло, дорогу размыло. Жители страдают.
– Помоги, не за себя, за народ прошу. Власть обязана за народ отвечать. Дань берёшь, а как отдать, так не вернёшь. Долго ль народу страдать?
– Я, знаешь ли, ммм, как-то, эээ… это. Порядок наведём, всех вредителей в ссылку зашлём. Будет всё хорошо м-м, эээээ, не беспокойся.
Прошла неделя, вторая, третья, а люд на селе как сидел без воды и крыш, так и продолжал сидеть. Осерчал Владимир, отправил дружинников на подмогу в село. Те крыши залатали, дорогу выровняли, колодец новый поставили.
Поехал к Наследнику в хоромы, да с порога говорит:
– На кой ты здесь царствуешь, на кой хоромы занимаешь, коли толку от тебя никакого. Я тебя просил селу помочь, людей поддержать, а ты здесь сидишь.
– Ты, Владимир, что-то напутал, всё в селе сделано, как я и обещал. Всё люди мои починили, поменяли. Уж и летописцы* об ентом написали. Листы берестяные всюду на столбах висят. И художники местные срисовали лица молодцев чинивших, там же рядом повесили, пусть люд знает своих героев, – и с чувством выполненного долга Наследник достал из-за пояса бумаги берестяные. На них молодцы из дружины Владимира красуются, а подпись под ними: «Как отряды Наследника село поднимают».
Разозлился Владимир за подлог такой:
– Ты, Наследник, совсем совесть потерял, это же моя дружина, мои молодцы село чинили, латали, вот и Сережка Иванов сын с топором стоит, а вон Максим сирота московская, колодец копает.
– Ах, ты спорить со мной решил, поди докажи, что твоя дружина село латала, у меня все летописцы перо в руку не возьмут без моего ведома, что скажу, то и напишут. Ты хорош. Да у меня учёных много, они расскажут, да покажут так, что народ мне и поверует. Так что, Владимир, либо вставай подле меня, да будь моим очередным глашатаем, либо придётся мне моим учёным задание дать, чтобы на тебя клеветали да позорили. Век потом от этой грязи не отмоешься.
– Ах ты, народ дурить вздумал?! Коли так, не сносить тебе головы!
Медведь (1207 г.)
Наследник оживил со знамени медведя, заколдовал его. Медведь встал, зашатался, в сторону Владимира разъярённый двинулся.
Увидел Владимир в медведе том душу человеческую, стало жалко убивать зверя. Решил смекалкой своею воспользоваться и душу его расколдовать.
Стал Владимир искать отворотное зелье, чтобы медведя расколдовать. Пока искал, много разных рецептов перепробовал, ни один не сгодился, только лишь немного снимал заклятие.
К тому времени на подмогу к войску Наследника со знаменами, где медведь изображён, их соратнички создали ещё одну камнебратию. Объединили кикимор разных в полчище единое, начальником назначили того, кто 3-им номером в государственной иерархии числился – Мирошка-Спра- ворожка, морда его довольная, лощённая, завсегда небритая. Небритостью своею стал он известен всей России. Ходил по базарам, да всё о справедливости заговаривал. А подле него Митрофанушка, предатель, бегал, суетился.
И сказал Владимир:
– Что же ты, Митрофанушка, коня моего забрал, войско ратное покинул, люд Руси позабыл, разврат на землю нести стал?
– Ты, Владимир, может, и правду говоришь, а кому она нужна? Нынче не то в почёте.
Осерчал Владимир пуще прежнего, не бывать предательствам, разврату и голоду.
У каждого есть выбор
Увидали Наследник и главы заморские*, что Владимир скоро одержит 1 Впобеду над ними, побежали снова к колдунам за помощью.
Посовещались колдуны, подумали, решили пасынка своего Прошку на подмогу дать, молод он, высок, богат, погулять горазд. Много раз попадал Прошка в истории, в дальних странах заморских частым гостем был, неспокойным. Как-то раз, заезжал он в тридевятое царство, в тридесятое государство погостить, ну а чтобы не скучать, взял наложниц аж несколько десятков, громко пировали, пили да гуляли, так дошумелись, что на весь свет прославились.
Лишним было это, не нужным. Понял русский народ, что опять объегорить его хотят. Где ж это видано, чтобы пасынки колдовские, разъезжающие на ё-телеге, с руководством Руси дружили?!
Окончательно запутался народ русский в вожаках многочисленных. Собрались на вече, решили порядок навести. Вышел добрый молодец, призвал народ устроить честные выборы, дабы по справедливости выбрать того, кому люд русский больше всех верит и готов на него положиться. Придумали, как провести сие голосование. Должен придти каждый человек, да на листе берестяном имя написать того, чьего царствия желает. Так и порешили, набрали из простого люду тех, кто должен был счёт вести бумагам берестяным, да имя в конце огласить.
Начались на Руси выборы. А главы заморские за советом к колдунам побежали. Те им стали наставления давать:
– Будут, мол, выборы, а вы одних и тех же сподвижников своих в маски разные наряжайте да голосовать с берестяной бумагой отправляйте, так один за тысячу сойдёт, а ещё сами в лес сходите да берез побольше обдерите, сделайте свои бумаги, к счетоводам* придите, мы на них порчу наведём, вы их вином зелёным напоите, берестяные бумаги подсуньте, они их в общую кучку и положат. Акромя того, не забудьте ещё про одну науку. Порчи и колдовства мы на народ русский временно напустим, чтобы многие и не пошли вовсе, в выборы те не верили. А вы гонца зашлите, да за кружку чарки русский народ обведите. Коли лень ему будет дойти до мест, где счетоводы сидят, или немощен он будет, пусть он вам свою бумагу отдаст, а за это вы его одарите.
Так и порешили Русь-матушку обманывать.
Главного счетовода колдуны заворожили, порчи на него пустили. Ослеп он к проказам и стал нем по итогам. Не увидел всех подвохов, не сказал о них при подсчёте. То же самое было и с местными счетоводами, все ослепли и оглохли, или продались за кусок сукна заграничного, а кто чарам и подкупу не поддался, тем карой серьёзной грозили.
“За отчий дом, за русский край”
бой вступили мелкие прихвостни тёмных сил. Грома Подмосковный требовал от своих подчинённых, чтобы ни один дружинник Владимира не одержал победу – убить всех на подступах! Рамзеска Дырявый тоже не отставал, Владимира на кол посадить обещал. А один надсмот
рщик земли Саратовской, Грищ зовётся, хотел Владимиру засаду устроить и стрелами его забросать. Но, ни колдовство, ни враньё теперь уж не смогли людям глаза застелить.
Призвал Владимир народ русский объединиться, спел песню гусляром Прокофьевым, песняром Луговским написанную:
Поделиться книгой: