Помоги проекту - поделись книгой:
1199-ые
Подошла бабушка к углу, где икона висит, покрестилась, начала просить. Не о себе молится, за внучат своих, что одни у ней, сироты, остались. Дверца скрипнула, с террасы девочка выглянула, в телогрейке с мужского плеча и босиком.
– Что не спишь, артистка моя? Лёлька, а ну обуйся, тепло твоё с носу потекло!
– Ванька с Колькой тоже не спят.
Знала бабушка, не спят удальцы, оттого что кушать хочется, дать-то им нечего. Спустилась в погреб, муку сгребла последнюю, замесила тесто, испекла лепёшечку, ни соли в ней, ни меда, лишь мука да водица. Поделила лепёшку меж внуков. Сели за стол, каждый отщипнул по кусочку, бабуле дали, чтобы и она поела.
Съели всё без остаточка. Окружили бабулю, обняли, поцеловали разом в ладошки старые.
– Бабушка родная, спасибо тебе за лепёшечку вкусную, самая сладкая она и мягкая.
Утёрла слезу внучка бабушке. Пообещали ребята, чуть ещё подрастут, станут не только по хозяйству помогать, но и дом новый срубят, коров купят, рожь посеют.
Не прошло и полгода, бабуля от сердечных ран да от голоду померла. Не могли поверить внуки горю, не хотели бабушку хоронить во земле сырой. Обняли, целовать её стали, будить:
– Бабушка милая проснись, уж петух на дворе песнь пропел!
– Мы тебя защищать будем, работать пойдём, платье новое тебе сошьём, лишь проснись!
Только бабушка их уж остыла. Оторвавшись от бренного тела, душа улетела.
Пришли соседи, стали ребят от бабули отводить, А они всё рыдали, кричали, в холодные руки её целовали.
Внезапно явились родственники дальние. Обманным путём сирот без дома оставили.
Долго сироты странствовали. Однажды наткнулись на старую покосившуюся избушку, забрели в неё, думали заброшена. Сидит на печи, седовласый старец, прищурился. Увидал он деток, слез с печи, стал расспрашивать.
– Вы откуда мальцы, почему одни, одежда вся поизношена?
Поведали ребятишки деду историю свою, да икону показали – память о бабушке, единственное, что осталось.
Породили демона черти
Посадил старец деток за стол, накормил. Дров наколол, баню стопил. Заварил самовар, налил чаю. Дети малые, да учить их некому, вот и стал он историю Руси им рассказывать:
– Широка земля, широки поля. Мужики с утра спозараночку, каша, чай и мёд да бараночка. Здесь соседу брат улыбался. Славно в праздники люди гуляли, от души столы накрывали. Были рады прохожему, встречали гостя ухоженно, зазывали в дом, не травили псом, краюху щедро делили, лучшим запасом поили, кормили. Племя Русь звалось, хорошо жилось. Разнеслась по свету белому слава великая о земле русской. Приезжали гости, наладили дружбу крепкую. Пришлые племена* были бедные, голодные. Россиюшка взялась всех кормить, одевать, дома белокаменны строить. Да так разрослась она, что стали бояться её племена заморские, завидовать силе русской.
Старец подул на и без того уже остывший чай, прищурился, посмотрел на ребят, громко отхлебнул и молвил:
– Жили так из веку в век. Только уж в помине нет, тех укладов, тех праздников. Поразила всех нечисть чёрная. Пошли гулять по Руси разврат, алчность и тщеславие.
– Дедушка милый, отчего так жить на Руси плохо стали, да сердца людские осерчали?
Старец отхлебнул ещё разок чаю, вздохнул и продолжил повествование:
– За морями за лесами мужики сидят с усами. Иноземцев главари, племён разных вожаки. Испугались, что народ их угнетённый захочет к Руси прикрепиться. Стали думать, как Русь с лица земли стереть. Собрались в поход к колдунам* могучим. Колдуны сидят не печалятся, вожакам уже улыбаются: «Дело сдельное, Велика Русь, да не трусь. За так дело не делается, подавай нам самое ценное!»
Почесали вожаки племён заморских репы свои иностранные, что предложить не нашлись. «Нам важней душа человечечья. У вас, шпанята, брать нечего. Русь могучую обратим в лужу кипучую, нам оброк, вам урок!» – Из красной шерсти породили Демона* черти.
Пришёл он на землю русскую, красным пламенем проник в душу каждого, зародил страх и ненависть в сердцах. Брат на брата пошёл, полилась кровь людская.
Напитался Демон Красный кровью человеческой. Необузданный меры не знал, стал облизываться на хозяев своих заморских. Те, испугавшись, вновь к колдунам обратились.
Посмеялись чародеи, запросили принесть три камушка с земли русской. Зелье варили, камни крутили, старались, спешили.
Чу! Пыль в глаза всем пустилась, камни братом оборатились. Всё как у людей – облик русский, только душа каменная.
Нарекли парней-камней кличками: светлого Борька Царёк прозвали, рыжего Чуб-Чубастый, третьему долго имя думали, так и остался он Гайдурас, да и был он кхе-… не при детях сказано…
Отправили камнебратию в народ русский, в уста речи вложили нужные: «Живёте под гнётом красным, словно птицы в клетке. Выделяют вам по три зёрнышка, пёрышки в один цвет красят. Лишены простых человеческих радостей! Земляки, мы вас жить научим. За морем иначе люд живёт, другую воду пьёт».
А народ рты открыл и поддался ветру западному, немощен народ русский оказался, слаб пред искушеньями такими.
Купились люди на шелка заграничные, деньги шальные, ваучеры заморские.
Ветер Западный
Дунул ветер с Запада, выдул хлопоты. Оказалось западня. Потёк рекою товар ширпотребный на Русь матушку. Отовсюду послышалась песнь заморская, речь нерусская. Позабыли ценности исконные, позабыли устои древние, воцарились кругом бессердечие, грязь и алчнсть.
– Ой! Как же наши поддались на уловки заморские, души заколдованные стались?
– Вперёд бежишь, озорная! Не все искушениям поддались, души у тех, что покрепче, не сломились пред чарами колдовскими. Есть молодец один прекрасный, со дружиною своей по свету ходит, за правду борется. Врагов мечом истребляет. Любит дружина эта помогать русским. Так и зовётся она – ЛДПР, что означает клич их доблестный: «Любо, други, помогать русским!».
Звать того богатыря Владимиром. Злодеи не любят его, плохо о нём отзываются, со свету сжить пытаются. Был один катала ялтинский, шу- лерок мелкопоместный, на площади оскорбил Владимира, чтобы гнев его вызвать. А Владимир – мужик-то русский, плеснул в него квасом с бочки, вызвал тем самым на дуэль. Немцырь гнидник кудрявый испугался и сбежал. Ладно, мальцы, уж и ночь за воротами стелется, спать давайте, утро вечера мудренее.
За ночью день настал. Под крик петуха пробудились мальцы ото сна.
– Ты поди, внучек, за водицею, Лёлька, снеси с погреба муки, замеси теста, помянем бабушку вашу, лепёшечку поедим.
Взял Колька корытце, пошёл к роднику. Идёт, вспоминает бабушку, сердце его защемило, выпало корыто из рук, упал он на землю, заплакал. Жалко ему стало, бабулю, себя, сестрицу и братца, весь народ русский. Встал, отряхнулся, утёр слёзы детские и пошёл к роднику. Умылся, набрал чистой воды, воротился домой.
Все смотрят на него с вопросом.
– Ты чего так долго бродил, мы испугались за тебя, не случилось ли чего?
– Страшно мне, родимые! Неужто никогда больше не взойдёт над Русью солнце жёлтое, не появится небо синее? Неужели мы так и будем жить? Дети наши, внуки последний кусочек хлеба на пятерых делить будут?
– Не печалься малец, сердцем ты чист, значит, есть у Руси продолжение.
Тут уж и лепёшечка поспела. Поделили её, чаю налили, сели за стол, и стали молча кушать. Каждый погрузился в свои мысли.
Лёлька не выдержала, и спросила у старца. – Дедушка, расскажи нам про Владимира, кто он есть? Откуда взялся?
– В своё время рос, да сил набирался молодец Владимир. Крепчал не по дням, а по часам. Трудолюбив был, тянулся к наукам разным. Летописи древние днём и ночью читал, выводы мудрые делал. Стал он сильный, крепкий, дай, думает, мир посмотрю, себя покажу. Поехал он к центру земли русской. Женился на девице красной. Любил он всей душой землю русскую и людей на ней живущих. Народ русский – добрый, трудолюбивый и отзывчивый, и в нём кровь течёт народа этого, и он сам народ этот.
Вдруг Колька перебил дедушку и с горящими глазами спросил у деда:
– Дедушка миленький, скажи, где найти Владимира. Я хочу с ним странствовать, Русь матушку с колен поднимать! Да глав заморских с их силами тёмными восвояси выпроводить!
– Ты, внучек, погоди пока, мал ещё. Подрасти чуток, да отправишься в странствие искать Владимира, – сказал старик, и полез спать на печь.
Доля бабская
Шли годы, дети подрастали, сил да ума набирались. Старцу по хозяйству помогали. Время на Руси было тяжкое, негодное, особливо во времена те женщинам досталось.
Давеча невесту на Руси охраняли, берегли. А теперь мужики мельчать стали, на шелка заграничные поддаваться, алчности, разврату предаваться, на бедра голые девиц распутных заглядываться.
Работала Лёлька в поле. Встретила парня, не здешний он, незнакомец. Так он ей улыбнулся, что сердце Лёлькино, чуть с груди не вырвалось. Жить ему негде было, пришла Лёлька к старцу на поклон, упросила жениха впустить в дом.
Жили они три года и три дня счастливо. Многие Лёльке об нём пытались плохое слово сказать, а Лёлька уши закрывала, к чёрту советчиков отправляла.
Настало утро очередное, а жених лежит не встает.
– Одолела хворь меня, милая.
– Не ходи работать ты в полюшко, полежи. Я лечебной травы наберу, от тебя всех чертей отгоню.
Побежала Лёлька в чащу лесную, собрала травы-муравы, возвратилась в дом. Пусто в доме, нет никого. Кликала она жениха своего, по деревне бегала. А сосед сказал, что мужик бежал.
Волчьим воем Лёлька завыла, все глаза свои прорыдала. И пошла к иконе молиться. А иконы-то нет, жених спёр.
Дорога цена
Погоревала Лёлька, надоело ей грустной быть. Решила братьев порадовать, старика задобрить и пирог испечь. Отправила Ивана на базар.
Иван на базаре ищет бабушку, у которой завсегда яблочки брал. Глядь, а бабушки нет. Поискал у первого, да седьмого прилавка, нет её. Купил в восьмом яблок красненьких. Дорога цена, но красив товар, отдал последний рубль и пошёл себе. Вышел с рынка, дай, думает, яблочко порубаю. Достал одно из авоськи, оно на солнце блестит, переливается. Откусил кусок, выплюнул. Оказалось оно лишь сверху красивое, изнутри безвкусное, сердцевина гнилая, червивая.
Навстречу ему бабушка-старушка, идёт, да печалится – та, что на базаре ранее торговала.
– Здравствуй, миленькой! Помоги на хлеб.
– Где же, старушка, твои яблочки? Хоть с виду были неказистые, но сладкие и мясистые.
– Согнали меня, сынок, с места прежнего, не прожить никак на пособие, ведь налог плач
Осерчал Иван, воротился на базар и давай кричать, правды требовать:
– Бабку не гони! Гниль обратно возьми, рубь верни!
Собрались торгаши, пра-пра-правнуки Али-Бабы и сорока разбойников*, надавали Ивану пинков от души. С базара в ворота бросили.
Лежит Иван покалеченный, и дышать не может, тяжелы увечия. Стонет он с мольбой о помощи, а народ идёт мимо с сумками, по своим делам все торопятся. Головы у них задурманены, души околдованы. Так лежит Иван, Богу молится. Подошла к нему старуха, пожалела, да и говорит:
– Ты, милок, духом сильный, тебе бы к Владимиру примкнуть, он, таких, как ты, подле себя собирает, да вместе против нечисти выступает. Каждого бережёт, никого не бросает. Власть его ни златом, ни землями подкупить не может. Я тебе случай один расскажу. Пару годков назад послал Владимир дружинников в область* ту, где злодеи Демона Красного породили, порядок навести. Был в дружине парень смелый, всё в лицо говорил, за правду боролся. Мешал злодеям местным их дела чёрные делать. Пошёл генерал важнейший Шаман ко Владимиру. Обещал злата, да земель выделить, дружине помогать, лишь бы убрал он смельчака своего.
Вызвал к себе Владимир молодца, выслушал, похвалил, и отправил обратно со словами – Молодец, иди дальше правду держи, людей русских защищай, Любо, Друг, Помогать Русским!
– Бабушка, а правильно ли он поступил, может, схитрить нужно было? Пожертвовать одним, зато потом властвовал бы он на землице той, да людям скольким помочь бы смог?!
– Тьфу, окаянный, что несёшь-то ты? Пожертвовав одним сегодня, завтра тысячей так же, не глядя, махнёшь. Он за всю Русь сразу хлопочет, и желает, чтобы подле него больше таких молодцев было, как тот, о ком я рассказала. Ведь тогда порядок быстрее на Руси заведётся. Только где ж их взять столько, чтоб на всю Русь хватило?
– Верно говоришь, не подумал я головою своею незрелой. Где ж, бабуля, мне сыскать Владимира?
– Слыхала я, будто он в Московию сейчас путь держит.
Пришёл Иван домой попрощаться с сестрицей да старцем и Кольку с собой позвать:
– Пойдём, Колька, Владимира искать, да Русь помогать спасать. Щемит в груди от всей этой нечисти!
Не всё то золото…
Тем временем Владимир со своею дружиною держал путь к граду стольному.
Повстречался им на пути странник. Спросил он Владимира:
– Здравствуй, брат! Далеко ли?
– На Московию!
– По пути нам. Чего ради путешествуешь?
– Владимиром мать нарекла. Шёл я земле предков своих поклониться. По дороге больно много бед людских да горя повидал. Отец мне всегда говорил: «Жизнь – борьба». Вот и буду бороться за Русь-матушку.
– А меня Богачом звать. По душе мне твои намеренья. Будем вместе со злом биться.
И пошли они бок о бок. Московия издали блестит, сверкает, купола златые, замки с изумрудными крышами. По дорогам кареты, колеса драгоценными камнями украшены, на каретах барыни сидят с господами, нарядно одеты, и ощущение такое, будто не видят они, что в округе происходит. По улицам люди ходят нищие, старые и молодые босоногие, в лохмотья одетые.
Остановились путники. Обратился Владимир к прохожей:
– Что с центром земли русской стало? Ранее такого не было
– Все в этот город попасть хотят. Думает народ, коль очутился здесь – чуда жди! Былины ходят, кто сюда ни приедет – богатым станет, славу сыщет невиданную. Девицы юные за замужеством слетаются, в хоромах селиться. Добры молодцы – дело делать, уму научиться. Едут за счастьем, а находят беду – кому удача не улыбнется, нищими становятся.
– Велика беда, Богач. Надо Русь спасать.
Собрали они дружину крепкую, чтоб против нечисти биться.
***
Поделиться книгой: