Плацебо в мягком переплёте

Как же хорошо, что у меня сейчас есть Элис, не представляю, что бы я без неё делал. Я бесконечно благодарен, что она не оказалась легкомысленной девушкой, и мне не стыдно за её поведение. На таких как Элис женятся, но мы никогда не говорили с ней о женитьбе. Она не считала брак доказательством любви, и зачем давать клятву верности, если и мыслей о других у нас не возникало. Весь мир казался бесцветным, и только мы с Элис были в ярких тонах. Она однажды сказала мне, что пыталась представить, что я ушёл, исчез навсегда, но так и не смогла. И я её прекрасно понимал, такой близости, как у нас, мы не испытывали никогда в жизни, будто по отдельности нас и вовсе не существовало. Умеет она понять, что мне нужно. И подарки от неё были всегда самыми полезными. Иногда я даже сам, не догадывался, насколько сильно мне необходима та или иная вещь. Я и не подозревал, что Элис готовит мне очередной подарок.

Глава 7

У мамы Элис была сестра, владеющая сетью мини ресторанов в Европе. Уютная атмосфера, простые и вкусные блюда, что-то вроде школьной столовой, но высшего уровня. Элис разузнала по поводу ресторана в Норвегии, их там было два. Один в Осло, второй в Олесунне. Ей уже давно предлагали включаться в семейный бизнес, и Элис подумала, почему бы не попробовать уехать по рабочей визе в Норвегию. Она посоветовалась со мной, хотела знать, что я думаю. Да и посмотреть, как я буду прыгать от радости. Раньше от такого предложения я отказался бы, ведь я привык рассчитывать только на себя, но с Элис было всё иначе. Я не переживал, даже если у нас не получится с Норвегией, мы можем вернуться, зная, что вдвоём у нас будет достаточно мотивации жить, а не выживать. Тем более, книги стали приносить небольшие деньги, и можно было рассчитывать на этот дополнительный заработок. Да и местные виды вдохновляли так, что я смог бы выйти на новый творческий уровень. Проблема была только с жильём, так как что в Осло, что в Олесунне, какие-то огромные цены на съём квартиры. Мы перерыли кучу информации в интернете, посчитали примерные расходы на жизнь. Мы нашли вариант, который смогли бы потянуть. В двух часах на электричке от Олесунна находилась небольшая Деревня, она держалась за счёт рыболовного дела. Ещё там был порт и огромное предприятие для сортировки, чистки и упаковки рыбы. Сначала идея казалась сомнительной, пока мы не посмотрели фотографии из этой деревни. Море, горы, небольшие улочки с мостами над водой, старые маяки и лес. Из минусов, там были только продуктовые и хозяйственные магазины. Чтобы купить что-то из одежды и малогабаритной мебели, нужно ехать в Олесунн, так же и все салоны красоты и парикмахерские, без которых Элис не могла обходиться. На первое время это был лучший вариант, мы определись и ждали, когда нам вышлют визы.

Только вновь прилетев в Норвегию, я осознал, что буду здесь жить. Элис воплотила мою мечту в реальность. План был прост, Элис работала управляющей в ресторане, где я числился как кладовщик. Что не придумаешь для получения нужного документа. Кладовщиком я, естественно, не работал, хотя это был хороший вариант, если возникнут проблемы с поиском легких денег. Элис настаивала, чтобы я максимально сосредоточился на писательстве, и это стало бы моим основным заработком, хотела развить мой талант. Но я думал подрабатывать грузчиком в порту за наличные, чтобы не возлагать такие большие надежды на мои книги.

Нам на выбор предоставили два домика одинаковой ценовой категории, один из них был прямо у станции, за минуту до электрички можно будет выходить из дома. Второй находился недалеко от порта. Он стоял на камнях, прямо на воде, а из окна был виден небольшой мост и маяк вдали. Мне больше приглянулся дом у порта, но я понимал, что более практичным будет взять тот, что находился у станции. Всё-таки пять дней в неделю Элис должна будет ездить на работу. Но она не хотела слышать постоянный скрип тормозов скоростных электричек. Поэтому мы выбрали другой вариант, тем более, деревушка не большая, и от порта до станции можно дойти за десять минут.

Мы составили контракт на бумаге, написанный от руки, с владельцем дома. Старый рыбак, когда-то отвечавший, по его рассказам, за все поставки и перевозки в порту, отдал нам ключи и пожелал удачи.

У нас были целые выходные до начала работы Элис, да и я разузнал у владельца про подработку грузчиком в порту. Он объяснил, что когда услышишь гудок приближающегося судна, подходи сразу же туда. Там всегда при разгрузке находится мастер, вот он то и назначает людей на подработку. Оплата наличными после переноса всех контейнеров. Отлынивать от работы не получится, так как все грузчики получают одинаково. Если появляться каждое утро, то доход будет ничуть не меньше средней заработной платы в Олесунне.

Он рассказал, где его найти, если нужна будет другая работа. Ещё предложил чистить рыбу на предприятии, оплата почасовая, или рыбачить вместе с ним. Я поблагодарил его за информацию. Элис думала, что это будет меня отвлекать, но понимала, что совсем без дела я сидеть не смогу. Да и вообще, она хотела, чтобы я ездил в Олесунн вместе с ней и, сидя в ресторанчике, писал свои рассказы. Вариантов так много, и мне это безумно нравилось. Конечно, было не привычно сменить свою хорошую стабильную работу на такие подработки. Мы словно поменялись местами с Элис, ведь раньше это она занимала должности вроде сиделок и продавцов в канцелярском магазине. Ну и, конечно же, администратор игрового зала, где мы, собственно, и познакомились.

Дом совсем небольшой, но двухэтажный. На первом этаже был старый кожаный диван и телевизор в двух метрах от него. Крохотная кухня, где вместо обеденного стола располагалась барная стойка вдоль стены. Холодильник, электроплита, раковина и рядом стеллажи с посудой. В прихожей был вместительный шкаф. И подвал, где находился всякий хлам и рыбацкий инвентарь. Первый и второй этаж разделяла изогнутая лестница, напоминающая серпантин, по которому мы поднимались в Одда, на «Язык Тролля». Большая двуспальная кровать и окно с видом на маяк. Комод и компактный письменный стол, на который я сразу поставил свой ноутбук и положил рядом блокнот с заметками. Ванная комната с туалетом и стиральной машиной находилась у лестницы, там же располагалась выдвижная стремянка на чердак, где были протянуты верёвки для белья и что-то наподобие застеклённого балкона.

Пока осматривали дом и раскладывали вещи, мы открыли бутылку вина, которую подарил владелец, сказав, что она скрасит нам первую ночь в этом доме. Он был чертовски прав, стоило только присесть на диван, как мы с Элис начали целоваться. Мы так долго готовились к этому переезду, столько переживаний и волнений, и наконец-то разложив вещи, мы почувствовали завершённость. Она встала передо мной и начала раздеваться. В приглушённом свете её белое нижнее белье приковывало взгляд. Она, пританцовывая, приближалась ко мне с бутылкой вина в руке. Поставила её рядом с собой на пол и стала стягивать с меня брюки. Я смотрел на её большие глаза и влажные губы, держал её волосы, которые падали мне на живот. Наконец-то расслабившись, я еле заметно вздохнул и закатил глаза. После мы поднялись наверх, занимались любовью на новой кровати, в процессе передавая бутылку друг другу. Иногда стоит так нагрузить себя делами, чтобы понять, насколько сильно чувствуешь облегчение после их завершения.

Она смотрела в окно, положив голову мне на грудь, как вдруг загорелся маяк и осветил всё вокруг. Было очень красиво, будто на огромном торте зажгли свечу, и всё стало волшебным.

Утром, в свой последний выходной, Элис встала раньше меня и пошла в овощную лавку, но вернулась с пустыми руками. Магазины по воскресеньям не работают. Только выпивку и закуски можно было купить у одной женщины, и то по двойной цене. Она у дома выставляла табличку с восклицательным знаком, рассказала мне Элис, узнав это от местных.

С утра я планировал побродить, осмотреться, но так вымотался вчера ночью, что спал до полудня. Днём мы пошли на станцию, хотели замерить, сколько времени займёт путь и кто по дороге нам встретится. Вдоль берега стояли дома на воде. Мёртвая тишина, и только слышны удары моря о камни. Мы прошли через мост и дальше – вверх по тропинке – была станция. Она больше похожа на полицейскую будку. Там едва поместились бы десять человек. На стене висело крупное электронное табло с расписанием поездов и временем прибытия в точку назначения. Обратно мы шли другой дорогой, проходящей через старый маяк, что виден из нашего окна. Мы надеялись встретить смотрителя, но уже давно люди там не работают. Вся система включения света автоматизирована, и лишь иногда приходит специалист проверить рабочее состояние электроприборов. Хотел бы я в старости читать книгу, попивая чай, указывая кораблям дорогу, и смотреть на море из небольшого окошка в маяке. Через годы, оставив свой след, где новый работник, читая книги, видел на некоторых страницах липкий отпечаток пальца, которым случайно я макнул в сладкий чай. Это же целая история, когда старики передают опыт юнцам. И в таком тихом и спокойном месте любая вещь, что заставляет задуматься, отвлечься от работы, будет подарком для смотрителя маяка. Вечером я лежал и глядел на него из окна своего дома.

Той ночью мне снился странный сон. Особенно пугающе было то, что я в подробностях запомнил ключевые моменты. Находясь так высоко над водой, всё равно слышал морское течение. Казалось, я ногами чувствовал эту холодную воду. Всё было таким реалистичным: ветер сдувал капюшон с головы, а я стоял с биноклем в руке, выполняя свою работу. Зайдя внутрь, взяв книгу, я продолжил читать, но буквы казались какими-то раздражающими, бумага была шершавой и волна, ударяющая в основание маяка, жутко отвлекала. Я убрал книгу в сторону, но забыл вложить обертку от конфеты, служащую мне закладкой. Она была довольно потрёпанной, удерживая на себе вес сотни страниц из разных книг.

На стене висело множество фотографий, людей из моей жизни. В основном, это были родители и Элис. Я смотрел на них и понимал, что это лучшие пережитые мной моменты. На каждом снимке я чётко представлял картину того дня, что был изображен. Не только воспоминания, но и запахи, вкус еды, даже щелчок фотоаппарата при нажатии на кнопку. Внезапно всё затряслось, как будто в маяк на большой скорости въехало судно. И фотографии, одна за другой, посыпались на пол. Я пытался поймать их, боясь, что упавшие навсегда исчезнут из моих воспоминаний.

И я буду тосковать по поцелуям, даже никогда не видя её губ. Вырезанные лица на фотографиях не оставят возможности представить себя рядом с ней. Отчаянно напрягая свои извилины в поисках того важного пазла, что вновь покажет её лицо. Я заучу её образ с помощью ассоциаций, чтобы помнить всегда.

Все эти негативные мысли за мгновение зацвели в воображении, а я, как отчаянный садовник, срезаю их газонокосилкой. Крепко сжимая в руке фотографию с Элис, я пытаюсь прийти в себя.

Глубоко вдохнув и досчитав до пяти, я начал перебирать в голове варианты. Что могло вызвать такой удар? Резко стало темнеть, сквозь туман было не разобрать то, что надвигалось прямиком на меня. Лишь свист ветра и шум моря, как нагнетающая мелодия из мрачных кинолент.

Я чувствовал, как земля уходит из-под ног, и сквозь маленькое окошечко видно, что маяк был на гребне волны. Я начал подозревать, что это сон, хотел ущипнуть себя, но тряслись руки, боялся встать, меня как гвоздями прибили к полу. Маяк – одинокая шхуна, которую бросало из стороны в сторону это суровое море. Как моряк, не терявший надежду найти свой причал, вдруг лицом к лицу встретился с белым китом и задрожал от того, что мы парили над пропастью. Я нашёл в себе силы встать и посмотреть в окно. Вокруг ничего, лишь обрыв, край света, где заканчивалось море. Я не понимал, на чём мы держимся, почему маяк не рухнул в бездну. Этот страх перед неизбежностью падения не покидал меня. Дрожь пробегала по всему телу – от холода или испуга, было не так важно. Больше всего я хотел понять, что это за сила удерживает нас над пропастью. И если время замерло, то наверняка оно ждало от меня каких-то действий. Но, как бы я не пытался выбраться, ничего не получалось. Дверь заклинило. Пробовал выйти через окно – оно не разбивалось. Лишившись сил, просто ждал своей смерти, ведь рано или поздно, эта махина должна рухнуть.

Разжав кулак, смотрел на смятое фото. Я знал, что на нём были мы с Элис. Но сейчас я видел только размытые силуэты людей. Я подышал на снимок, вытер его насухо об рукав свитера, но картина не менялась. Я почувствовал, как из меня уходит жизнь, медленно отдавая тепло, слёзы капали, разъедая бумагу, оставляя лишь белые солёные следы. Я хотел в последний раз увидеть её лицо, но в панике не мог сосредоточиться. Решил попробовать снова выбить окно, но тело просто не слушалось. И вот так, сидя на холодном полу, я смотрел в одну точку, в место, где раньше висела та фотография.

Комнату пронзил резкий звук, это был женский крик. Я оттолкнулся от стены и встал, очутившись в нашей постели, в холодном поту. Я очень испугался, когда увидел, что Элис не было рядом, но тут же успокоился, заметив на подушке письмо. Такие записки она оставляла, уходя рано по делам или на работу. Желала доброго утра и говорила, чтобы я без неё не скучал. Я поднёс письмо к губам и почувствовал тонкий аромат духов Элис.

Глава 8

Первую рабочую неделю Элис разбиралась в документах, изучала персонал. Если она что-то делала, то подходила к этому серьёзно, особое внимание, уделяя тонкостям процесса. До неё управляющий рестораном вёл записи в книге, где помечал поставки, смены рабочих и еженедельную выручку. Сейчас Элис должна это делать, много ответственности взвалилось на её плечи. Она делилась со мной опытом, выговаривалась, так сказать. А я всё это время работал над книгой. На новом месте приходят неожиданные образы, такие красочные описания в голове ранее могла подарить мне только Элис и её обнажённое тело и душа. Но здесь, выходя к берегу моря покидать камни в воду, чувствуешь кожей красоту норвежской природы, и это очень вдохновляет. Писать о море, когда никогда его не видел, или чётко представлять прозрачную воду и звуки волн под ногами – разные вещи. Словно в свои строки вдохнул новую жизнь и стал на шаг ближе с читателем.

Месяцы шли один за другим. Иногда я ездил на электричке с Элис, позавтракать у неё на работе, после я гулял по Олесунну. Искал красивые места и уютные бары, чтобы сходить туда с ней. Со временем, я стал хорошо ориентироваться в городе, обзавёлся парочкой приятелей. Как-то прогуливаясь с одним из них в центре, к нам подошли две молодые девушки и попросили проводить их до дома. Какой-то подозрительный мужик следил за ними, говорили они. Нам было по пути и мы согласились прогуляться. Девушки рассказывали о себе, что не местные, а сюда приезжают на каникулах. Мне показалось, что защита от преследований странного мужика была не единственной их целью. Довольно не скромно ведя себя, предлагали как-нибудь встретиться, звали в гости. Невысокая девчушка с розовыми волосами, что шла всю дорогу рядом, поцеловала меня в щеку и поблагодарила, мол проводили их до дома. В то время как её подруга обрабатывала моего приятеля. Он был этому рад, флиртуя открыто с ней. А я вежливо отказался от предложения выпить у них дома. Я изначально не оценивал их, как сексуальный объект, а просто вызвался протянуть руку помощи.

Через какое-то время мы снова встретились вчетвером, случайно. Но всё-таки, мне кажется, что мой товарищ специально устроил эту встречу. Мы сидели с ним в баре и тут заявились они. Все такие нарядные, выделялись из толпы своей яркой внешностью. Особенно та, что с розовыми волосами. С другой девицей мой приятель встречался. Точнее сказать, иногда проводил время. Они часто выпивали втроём, и он рассказывал им обо мне, не специально, а когда была тема подходящая. Что полгода живу здесь и пишу книги, он сам обо мне многого не знал и видимо рассказал всё, что мог. Его девушке это было не особо интересно, а её подруге – наоборот. Она выспрашивала подробности, но вот об Элис он предпочел не говорить.

Мы общались, и как только наша парочка ушла потанцевать, она заговорила со мной. Поделилась, что в интернете нашла мои рассказы и ей очень понравилось. К тому времени язык у неё уже заплетался, видно алкоголь ударил в голову. При беседе она то и дело складывала свои руки на меня. Я отодвинул их, только когда она, якобы случайно, опёрлась ладонью о мою ногу и, не спеша, провела вдоль ширинки брюк. Я думал, как бы это помягче сказать, чтобы больше так не делала. В следующую же секунду она выдала:

– Пойдём ко мне, эти двое ещё пару часов будут здесь, в баре.

Я не знал, как ей сказать, чтобы было понятно, но не грубо, ведь это всё-таки подруга девушки моего приятеля.

Пока бармен обратился к ней, принять очередной заказ, я начал свой мысленный монолог.

Наверняка она думает… «Молодой, симпатичный писатель, с пол-оборота будет заводить меня парой красивых комплиментов. Главное, что занимается искусством и весь такой загадочный. Не важно, добился успеха или нет, ведь подругам можно сказать, что он перспективный, дайте немного времени, и он взойдёт на пьедестал. Отдамся ему, просто потому, что хороших парней, вроде него, мне не попадалось. Может быть, он напишет обо мне книгу?».

Но возможно, я ошибаюсь, и она правда полюбила мои рассуждения, но я всё меньше верю в это. Немало писем я получал от девушек, которые хотят, чтобы о них написали. Как попасть ко мне в книгу? Через постель! Я заулыбался от своих же мыслей. Ведь доля правды присутствует, сложно создавать персонажа, который не напоминает кого-то из твоей жизни. А кто не западает так в памяти, как шальная девица или скромница, каких ещё поискать.

Девушки и так знают, что красивы, но этого им не достаточно. Они хотят, чтобы все вокруг об этом говорили. Видели, что она идёт с необычным парнем, творческая личность. Хоть он гениталии на стене рисует, неважно, может быть, этим он выражает протест, а значит, он не такой как все. Оригинальность всегда была в моде, как бы противоречиво это не звучало.

Да ты хоть знаешь, через что я прошёл, прежде чем встретил Элис? Она была спасательным кругом в этом океане одиночества. Не такого, когда не с кем пообщаться и переспать, а когда, имея это всё, чувствуешь себя одиноким. Ты вроде бы со всеми, но всё равно один. Кажется, что говоришь на непонятном всем языке и ждёшь, когда зайдет переводчик, а его всё нет. Как мальчишка, который потерялся в аэропорту, не зная местного языка, всего лишь хватается за штаны прохожих и плачет, но его не понимают. Только я, в отличие от того мальчугана, – мужчина, и не могу говорить об этом каждому встречному.

Элис с первых дней нашего знакомства понимала меня. Она знала, что я слишком скромный, чтобы делать шаги в её сторону. Лишь зная наверняка, что это интересно объекту моих восхищений, начну действовать. Причём так решительно и быстро, и создаётся ложное впечатление того, что я цепляю девочек постоянно.

Ты правда думаешь, что я когда-то смогу её предать?

Я понимал, всё-таки, нужно что-то ответить и отключиться от этой мозговой конференции мыслителей в моей голове. Хотелось вывести её на чистую воду и я спросил:

– Тебе понравился рассказ? Про болезнь, которую ошибочно считали заразной и, не разобравшись во всём, начали зачистку целого города.

– Конечно, я сразу же поняла, что ты этим хотел показать, обратную сторону монеты, – сказала она.

Тон у неё изменился, поняв, что эта была проверка на вшивость. Она честна со мной и я ответил ей взаимностью, спокойно объяснив, что у меня есть дама сердца.

– Я не против, сидеть в баре такой компанией, но давай ты не будешь нарушать моё личное пространство, это просто неуважительно по отношению к моей девушке, когда ты меня трогаешь.

Она покраснела, кивнула головой бармену, чтобы тот налил нам по рюмашке.

– Выпили и забыли, – сказала она.

Я был рад, что она оказалась не такой, как те дамы, что пишут на почту. Хоть и хотела переспать со мной, но наверняка рассчитывала на какое-то продолжение, а не на разок. Не для своей выгоды, просто потому, что нашла человека, который может её понять. Я на её месте сделал бы то же самое. Если есть шанс на счастье, глупо им не воспользоваться. И лучше попробовать и пожалеть, чем жалеть, что не попробовал.

После того, как всё прояснилось, мы очень хорошо поговорили, я охотно отвечал на вопросы об Элис и о своих книгах, как к этому пришёл и какие планы на будущее. А её я попросил рассказать что-то о себе. Она говорила про учёбу, что поступила на юриста и всё в таком роде. Я постоянно поглядывал на часы, и когда пришло время, я сказал, что мне пора уходить. Она проводила меня до выхода и вернулась к нашим друзьям, а я пошёл на встречу с Элис, которая бродила по магазинам с девочкой с работы.

Мы сидели и смотрели в окно мчащейся на всех парах электрички. Положив голову на плечо, деля на двоих одну пару наушников, она еле заметно шевелила губами, проговаривая слова из песни.

Мы стали ещё ближе, отношения вышли на следующий уровень. Я мечтал о том, что через несколько лет мы купим свой дом, поженимся и будем радоваться, что мы есть друг у друга. Ну а пока, я всеми силами старался сделать её счастливее. Подрабатывал грузчиком в порту, а после шёл с владельцем дома рыбачить. Выходило у меня не очень, зато рядом был хороший наставник, и собеседник неплохой. Всегда старался её удивить, тайком ездил в город за подарками, на которые зарабатывал, таская ящики. Деньги, полученные от продажи книг, я откладывал. К ним я относился более бережно, хотя разницы с теми, что заработал физическим трудом, нет. Но всё же, они имели особую ценность для меня. Как доказательство того, что я всё делаю правильно. И с Элис, и с творчеством, хоть мы и не властвуем над судьбами, и всегда найдётся что-то плохое, от чего мы не можем быть застрахованы.

Элис часто болела, даже ложилась в больницу, очень расстраивалась по этому поводу. У неё были депрессии. Прекрасно понимал, что чувствует человек в таком состоянии, ведь я довольно долго был на её месте. Я всегда находил какой-нибудь способ, расшевелись Элис, но с каждым разом выходило сложнее. Недавно она была на больничном около двух недель. Через пять дней её начало угнетать происходящее, стало скучно в четырех стенах. Я уходил по утрам на подработку, потому что не мог по-другому. Для меня работа в порту была чем-то вроде зарядки по утрам. Я приходил под вечер в надежде, что она соскучится и, посидев рядом со мной, ей станет лучше, но и это не помогло.

Я вспомнил, как в первые месяцы знакомства с Элис мы смотрели юмористическое шоу, где парень пел дурацкие песни под гитару, всячески кривляясь, и Элис смеялась до слёз, держась за живот. Я хорошо это запомнил, потому что каждый раз, когда она так улыбалась, мне хотелось её целовать. Притащив ноутбук, включил ей эту передачу, но она даже не улыбнулась во время просмотра. Тогда я укутал её в одеяло и попросил попробовать поспать. Затем, сказал Элис, что буду к вечеру, и уехал в город.

По объявлениям я нашёл пару человек, продававших гитару. Изначально, у меня появилась идея попробовать её развеселить тупыми шутками. Я встретился с пареньком, давшим объявление, осмотрел инструмент на сколы, зажал пару аккордов. Меня всё устраивало, я даже подумал, может быть, время от времени, буду разбирать любимые песни и освою инструмент. Я расплатился и пошёл в сторону станции, по пути зайдя в аптеку. Дожидаясь электрички, в уме придумывал смешные рифмы и мелодии. Хоть моя игра на гитаре оставляла желать лучшего, я всё же сочинил пару песен, которые смог бы исполнить.

В полном вагоне, где все пассажиры уставшие возвращались домой, мой смех развеял тишину. Я не мог сдерживаться, перебирая шутки, которые порадовали бы её. По приезду домой я сходил в душ, разогрел суп для Элис. Расспрашивал её, чем она занималась, и как себя чувствует. Отвечала она неохотно, хоть и было видно, сама недовольна, что так со мной разговаривает, но ничего поделать с собой не могла. Плохое настроение бывает у всех и с ним очень сложно бороться, мы можем обидеть близких, сами того не желая. Я не пытался её разговорить, просто подошёл к ней и поцеловал в лоб. Убрал пустую тарелку в раковину, а Элис, поблагодарив за ужин, пошла в постель. Дождавшись, когда она уснёт, я вышел к берегу, взяв с собой гитару и блокнот со стихами. Хотелось послушать, будет ли это звучать так же весело, как у меня в голове. Около часа подбирал нужные аккорды, делал акценты на смешных моментах, репетировал дурацкий голос, и вскоре я был готов. Вернулся домой, спрятал гитару, разделся и лёг к Элис. Она не спала и спросила:

– Ты почему такой холодный? Был на улице?

– Да, выходил подышать свежим воздухом, а ты чего не спишь? – спросил я.

– Я весь день дремала, и сейчас совсем не до сна. Может быть, расскажешь мне о своём дне? Где ты был? И почему так странно себя ведёшь? – спрашивала Элис.

Я решил, что лучше покажу, чем буду всё объяснять. Включил свет, принёс гитару и сел на край кровати. Я сначала перебирал одну красивую мелодию, которую научил меня играть мой приятель ещё в школьные годы. Элис сидела, положив на колени подушку, прижав их к груди, и внимательно слушала. Она и подумать не могла, что в следующую секунду я начну кривляться и петь дурацким голосом песни, где строчки рифмуются с матами и пошлыми словечками. Элис была в шоке, сперва широко улыбнулась, а потом начала звонко смеяться, прикрывая рот рукой. Я очень хотел снова увидеть её улыбку, чего бы мне это не стоило. И сработало, думал я про себя, продолжая играть весёлые аккорды. Она подтянула меня к себе и крепко обняла. Её смех был искренний, как у ребёнка. Прижимаясь к её волосам, я почувствовал, как по моей щеке бежит слеза, ещё сильнее обняв её, гладил по спине. Я был рад, что смог поднять ей настроение, а она просто сказала:

– Как же мне с тобой повезло.

Глава 9

Мне нравилась работа в порту. Деля на четверых вес контейнера, экономишь на абонементе в спортзал. Хоть и денег уже было достаточно, чтобы перебраться в Олесунн, но нам с Элис нравилась эта тихая деревушка, да и она видела, с каким удовольствием я занимался разного вида подработками. Сидеть в пыльном офисе или принимать заказы в кафе – работа, которая запирает в клетке, ты не можешь, сложив ноги на монитор, закурить сигарету, а работая на свежем воздухе, дыми как паровоз прямо в процессе, тебе и слова никто не скажет. В общем, чувствуешь свободу и какую-то сплочённость коллектива, которого по сути то и нет, просто приятели, с кем можно выпить и поговорить о женщинах и футболе. После таких посиделок я всегда писал, услышав интересную историю, не мог не вдохнуть в неё новую жизнь. На бумаге можно раскрыть её с другой стороны, и ценитель найдёт философскую составляющую в обычном мужском разговоре.

Так вышло, что первая написанная мной книга в Норвегии очень приглянулась читателю. Её печатную версию сметали с полок. Когда я увидел свой банковский счёт, был приятно удивлён. По этому поводу, купил дорогого виски и закусок, хотелось отпраздновать с Элис, но она всё ещё была на работе. Решил пока посмотреть отзывы на книгу и проверить почту. Вбил в поисковую строку название произведения и так, листая вниз, посещал все веб-страницы. Было много слов благодарности и лести. Я подумал о пареньке, который хотел покончить с собой, но вспомнив фразу из книги, переосмыслил происходящее и нашёл в себе силы идти дальше. Я понял, что выполнил для себя очередное достижение – «достучаться до сотни сердец».

Зайдя на почту, сообщений было не много, но от одного из них меня словно накрыло волной. Это письмо от Эм. Я уставился в одну точку и пытался понять, что она может написать. Последний раз я видел её через запотевшее окно автобуса, когда зимой она приезжала на выходные в родной город. Субботним утром, я ехал с вечеринки с жутким похмельем, и показаться в таком состоянии перед ней было немыслимо. Мне пришлось проехать свою остановку.

Было интересно, и я всё-таки открыл её письмо.

Привет, я недавно пришла в книжный магазин выбрать подарок сестре и увидела на обложке твою фамилию. Сперва сомневалась, что это твоих рук дело. Открыла случайную страницу и начала читать. На несколько минут погрузилась в твой мир, даже запах бумаги напоминал мне тебя. От этого стало немного страшно, но не прочитать её я не могла. Очень смущённо ведя себя на кассе, купила и выбежала из магазина. Я даже забыла про подарок для сестры, поэтому в последний момент пошла в супермаркет, выбирала множество разных конфет и упаковала в подарочную коробку. Но она всё равно была рада такому спонтанному подарку. Хотя, ты ведь знаешь, какая она сладкоежка. 

Дома я прочитала два раза твою книгу, честно сказать, была в восторге. Ты так сильно вырос, казалось, наконец ты смог упорядочить мысли, нашёл себя как в творчестве, так и в жизни. Ведь только соблюдая эту гармонию, можно так душевно писать. Я просто хотела тебе сказать, что ты молодец. Это было сложно для меня, ведь в любую минуту может зайти муж, и ему придётся объяснить, кто ты такой. У нас с ним тяжелая ситуация, но прочитав рассказ, я будто поговорила с тобой, а ты выслушал и дал совет. Я думаю, это нам поможет наладить всё в отношениях. Хоть он и грубый, но надёжный, и я не хочу это терять. Ты помннишь, я не люблю оставаться в долгу, поэтому, если захочешь высказаться, мою почту ты теперь знаешь. Эм.

Смешанные чувства испытывал я после прочтения письма. Я ответил, поблагодарив за тёплые слова. Был не многословен, но написал больше, чем обычно, отвечая на подобные письма от читателей.

До приезда Элис оставалось около трёх часов. Я оделся, взял с собой походный рюкзак и пошёл на небольшую гору севернее от станции. Это была самая высокая точка в деревне. Мне просто хотелось посмотреть на всё с другого ракурса, такие эмоциональные встряски вызывают у меня вдохновение, и таким прекрасным видом я хотел его дополнить. Я поднимался вверх, листва скрипела под ногами, и издалека доносился шум электрички. Свежий воздух после дождя создавал идеальную атмосферу для того, чтобы подумать. С вершины горы я видел этот полюбившийся мне маяк. Грузовик, перевозящий ящики с рыбой в производственные помещения, казался таким маленьким, хотя, находясь рядом с ним, одни только колеса были на уровне моих плеч. Я сел на рюкзак, достал блокнот с ручкой и начал записывать мысли, приходящие в данный момент. Замечая каждый звук и перелив света, я рисовал картину в своём воображении. Это очень важно, написать так, чтобы читателю казалось, что он сидит сейчас рядом со мной.

Посмотрев на часы, я встал и начал выглядывать вдали электричку, в которой должна была ехать Элис. Пошёл дождь, но я всё равно ждал, когда на горизонте появиться красная фигурка, напоминающая гусеницу. Увидев скоростную электричку, я тут же натянул капюшон и, закинув рюкзак за спину на обе лямки, начал спускаться вниз. За пару минут до приезда Элис, я уже стоял под крышей, ожидая её. Сейчас особенно сильно хотелось прижать её к себе.

На этой станции всегда выходило не больше десяти человек, но наверняка, даже из сотни, я бы смог её найти. Она первая увидела меня, мокрого до нитки. Подбежала ко мне и обняла. Она тоже соскучилась и не удивилась, почему я жду её тут, а не дома. Ментальная связь – это точно про нас.

Мы открыли дорогой виски, который по вкусу ничем не отличался от того, что мы обычно берём. Валялись на диване, прижавшись друг к другу, как влюблённые в первые месяцы отношений. Я гладил её шею, а она сидела, засунув мне руку в штаны, до тех пор, пока кровь не начала приливать, вытесняя её ладонь. Стянула мои джинсы и, опираясь локтями о диван, ныряла с головой. Она часто это делала, зная, что я обожаю смотреть на неё в процессе. Это даже вошло в привычку, как почистить зубы. И, что важно, со временем интерес к этому не угасал, как у меня, так и у неё. Когда Элис ложилась в больницу, мы писали друг другу пошлые письма, накапливая лавину, которая обрушится в день её выписки. Давали волю своим демонам и, как животные, совокуплялись в каждом углу дома, где только можно опереться обо что-нибудь. Благодаря этому, мы почти не ссорились с Элис. С оргазмом отпуская все грехи.

Утром выходного дня я проснулся раньше её, заварил чай. Мне хотелось задать Элис один очень важный вопрос, о нашем будущем. Она встала, подошла ко мне, обняв сзади. И сказала, что ей приснилась наша свадьба. Это не то чтобы было странно, просто Элис считала брак бессмысленным, но со временем каждая девушка хочет замуж. Я повернулся к ней и спокойно сказал:

– Ты выйдешь за меня? Когда решим пару вопросов с гражданством и проживанием.

– Да, конечно выйду, мог бы и не спрашивать, и так всё знаешь. Поскорее бы дожить до этого момента, – ответила она. И слёзы бежали ручьём.