Плацебо в мягком переплёте

До поездки оставалось чуть больше недели, а я ещё не знал, как сообщить Элис о том, что мы улетаем. Дома её не было, но она предупреждала, что пойдёт в магазин за продуктами. Я принимал душ и слышал, как открылась входная дверь. В ванную комнату заходит Элис и начинает жаловаться, что полчаса ходила по супермаркету, но так и не придумала, что сегодня приготовить. Её не особо волновало, что я стою с намыленным лицом и через маленькую щёлочку, свободную от пены, смотрю на неё. Я заметил в её руках бумажный пакет, из которого торчала знакомая этикетка от вина. Я засмеялся и сказал:

– Зато у нас есть вино.

– Ещё и большая пицца едет, – продолжила она за мной.

Мы выпили вина и покушали, затем начали играть на музыкальном инструменте в виде скрипучего дивана. Мне нравилось, когда на её немного опухших и влажных губах оставался винный след, как будто он разогревал её кровь, и поцелуи становились ещё жарче.

Этот вечер был особенно нежным и чувственным. Когда занимаешься любовью с одним человеком на протяжении двух лет, не ждёшь чего-то нового, но она могла удивить.

Проснувшись, я сказал, что мы поедем в Норвегию, и то, что я подготовил все документы. У неё то загранпаспорт был готов, но теперь и мой лежал в столе, вместе с билетами, и ждал своего часа. Для меня это впервые, выехать за пределы страны.

Она вскочила, стала прыгать, затем начала целовать всё моё лицо. Я остался доволен её реакцией, зная, что она оценит то, что я не забыл про её желание, которое она изъявила пару месяцев назад. Элис встала закрыть шторы, и в комнате стало темно. Легла рядом и сказала, что очень хочет меня отблагодарить. Элегантным движением забрала волосы за уши и, не торопясь, спускалась ко мне на колени, сопровождая путь поцелуями, и довольно долго не вылезала оттуда. Я лежал, приоткрыв рот, разглядывая еле заметные узоры на белом потолке, микротрещины, которые складывались в целую картину. Я был счастлив, чувствуя нежные прикосновения её губ и языка. Счастье для каждого своё, лично для меня счастье – это видеть, как любимый человек делает всё для тебя. Полностью отдаётся, не потому что так надо, а потому что сам этого хочет.

Казалось, время идёт намного медленнее, чем раньше. Так бывает, когда чего-то очень сильно ждёшь. Собирая чемоданы, Элис постоянно приносила какую-нибудь вещь и спрашивала, нужно ли её брать с собой, а я сторонник того, что в дороге пригодится только самое необходимое, но девушки же не могут в одном и том же платье выходить в люди. Наверняка проще брать напрокат, если всё равно больше его одевать не будут, а так и денег сэкономят и место в шкафу.

Мы выехали заранее, боялись опоздать на рейс. Для меня это был очень волнительный момент. Лететь в другую страну, да ещё и с нулевым знанием местного языка казалось рисковым, но Элис меня успокаивала тем, что норвежцы хорошо знают английский язык, так как все телепередачи у них показывают в оригинальной озвучке с субтитрами. Мы сели на электричку и несколько часов добирались до аэропорта, который находился в городе, где сейчас живет Эм. Я думал, что случайно встречу её. Возможно, желал этого, чтобы она увидела, что я ещё жив и у меня всё прекрасно. Открывая дверь в аэропорт, увидел несколько сотен человек. Кто-то сидел на белоснежных, холодных стульях, кто-то стоял под часами и изучал рейсы, а кто-то был в кафе и набивал брюхо перед отлётом. Мы прошли к свободным сидениям, сложили чемоданы один на другой и ждали своего рейса. В этой толпе людей несколько раз мне виделась Эм. Такие же волосы, походка, стиль одежды и рост. Это как в кошмарах: мы видим то, чего больше всего боимся. Элис положила голову мне на плечо, этим успокоив меня. Стало не по себе от мысли, что Эм мне мерещится.

– Ты в порядке? – спросила Элис.

– Да, просто немного волнуюсь, – ответил я.

Она достала из сумки наушники и один протянула мне. Включила песню, под которую мы несколько раз подряд занимались любовью. Повернула ко мне голову и подмигнула. Я смущенно улыбнулся в ответ. Одна песня в нужный момент может избавить от дурных мыслей, дарить радость и чувствовать свою важность для дорого человека. Я вспомнил тот день, эту песню, играющую на повторе больше двух часов, и мне стало жарко.

По громкоговорителю объявили посадку на наш рейс. Мы взяли чемоданы и быстрым шагом направились к месту проверки билетов. Я всё ещё волновался, поднимаясь по трапу. Элис заметила, что я немного потерялся, и направляла меня. В салоне самолёта напомнила о том, что нужно успеть убрать багаж. Мы сели на свои места, Элис взяла меня за руку и сказала, что попытается поспать. Эта идея мне понравилась, я откинул голову назад и тоже закрыл глаза.

Примерно через три часа мы приземлились в Осло. Огромный и современный аэропорт с множеством просторных и ярких кафешек. Мы шли по указателям к остановке общественного транспорта.

Воздух казался таким чистым, что мы дышали полной грудью, будто до этого мы были под водой и только всплыли на поверхность. Норвежцы борются за экологию. На дорогах можно было увидеть множество электромобилей, на парковках стояли зарядные устройства для них. На улицах Осло очень чисто. Только коллективным трудом можно достичь такого порядка. Уборщики своевременно и ответственно относятся к работе, а прохожие пытаются не добавлять им лишних хлопот. Мимо пробежала девочка, которая выплюнула жевательную резинку в салфетку и положила в карман. В нашей стране такое вряд ли заметишь. Все только и делают, что перекладывают на кого-то ответственность, являясь причастными.

Мы заранее договорились о съёме жилья на пару недель, оставалось только позвонить и сообщить, что мы благополучно приземлились и в скором времени приедем заселяться.

Прибыв по назначенному адресу, нас встретил мужчина в сером костюме. На вид ему было лет сорок пять. Волосы, зализанные назад, а на руке дорогие часы. Он сдавал нам комнату в многоэтажном доме. Элис хорошо знала английский язык, и ей не составило труда узнать о соседях и где поблизости можно выпить местного пива. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, он объяснял условия договора, и посоветовал сходить в бар, находившийся в паре кварталов отсюда. Он любезно предоставил нам два входных билета. Его сын выступал сегодня в том баре, исполняя песни известных музыкантов. Мы поблагодарили его, пожали руки, и он вручил нам ключи.

Комнатка была достаточно просторной из-за отсутствия громоздкой мебели. В глаза бросалось окно от пола до потолка и огромные бордовые шторы, которые были аккуратно собраны в левом углу. Большая кровать застелена и на ней лежали две пары белых тапочек, полотенца и два халата. В правом углу стояла тумбочка с интернет-роутером и пустая ваза. В стену был встроен шкаф-купе, что добавляло свободного пространства. Крохотная кухня с барной стойкой и двумя высокими стульями, но на ней было всё самое нужное для приготовления еды. А у самого входа располагалась ванная комната с душевой кабиной и стиральной машиной. В общем, было всё необходимое для комфортного проживания. Мы разобрали свои вещи, приняли душ, опробовали на прочность нашу новую кровать, и снова сходили освежится. Элис готовила салат из свежих овощей, которые мы купили перед тем, как заехать в комнату. Я записывал в блокнот интересные мысли – в новом месте приходят новые идеи. Мы поужинали, попытались спланировать завтрашний день, но решили, что не будем загадывать наперёд. Ведь у нас ещё вся ночь на раздумье. Оделись и пошли в бар, взяв с собой проходные билеты, подаренные нам владельцем комнаты.

Глава 4

Мы шли по широким улочкам, вдоль которых светились рекламные вывески. Магазинные витрины заставляли засматриваться на продаваемую продукцию. Из ларьков доносился приятный аромат, навеивающий аппетит, хоть мы и были не голодны, но я почти уговорил Элис купить местной выпечки. Она дала понять, что успеем ещё попробовать здесь всё, а пока мы идем, по проложенному маршруту и не будем отвлекаться. Толпы людей общались друг с другом, проходя мимо нас. Не было и намёка на какое-то недовольство в нашу сторону. К туристам норвежцы относились ничуть не хуже, чем к местным жителям.

Я на какое-то время задумался: «чёрт возьми, мы в столице Норвегии и не придумали ничего лучше, чем идти в бар». Утешая себя, что нужно адаптироваться после перелёта, я успокоился. Было прохладно и я прижал Элис поближе к себе. Мы шли в своём вакуумном шаре, излучавшем тепло наших сердец. Сложно не обращать внимания на местных жителей, ведь они вели себя совсем по-другому. Норвежцы обходительны, придерживая двери незнакомым людям, подавая руку выходящим из автобуса девушкам. Они не могли спокойно пройти перед человеком, нуждающимся в помощи. Как будто у норвежцев забота о ближнем, заложена в крови.

Мы подошли к заведению. Обычное здание без ярких вывесок, коричневая деревянная дверь с позолоченной ручкой. Музыка доносилась из зала справа. Невнятные разговоры пьяных людей говорили о том, что там находился бар. Мы прошли к стойке и заказали местного пива. На запястьях были повязаны ленты, подтверждающие, что мы гости музыканта, которые нам одели у входа после того, как мы показали пригласительные билеты. На сцене сидел молодой человек с трёхдневной щетиной и длинными волосами, падающими на плечи. В тёмном свитере и с сигаретой в зубах. Он настраивал гитару, пока за столиками вблизи сцены стоял гул. Как только музыкант попросил минуточку внимания, в зале не было слышно и писка. Лишь еле заметные звуки бармена, наливающего бурбон даме с ярко красными губами. Она села напротив парнишки с гитарой, как будто он выступал именно для неё, хоть и расстояние до сцены было приличное. Взгляд его направлен в её сторону. Робким голосом он начал запевать песни Курта Кобейна, как бы нагоняя волну, всё сильнее ударял медиатором по струнам. К припеву он уже пел громко, хрипота в голосе добавляла шарма музыканту. Все смотрели на него с удивлением. Как и мы с Элис, слышавшие эту песню больше сотни раз в оригинальном исполнении, были в восторге. Добавив частичку своего настроения и разгильдяйской подачи, он дарил людям новые эмоции. Я даже немного приревновал Элис к нему, она была счастлива здесь находиться, чувствовать кожей эту музыку. Но она, как заподозрив моё волнение, положила голову мне на плечо, обхватив мою руку, как змея свою добычу. Мы пили и слушали живую музыку, на замену пареньку вышла та самая дама с красной помадой на губах, сидевшая рядом с нами. Она подняла стойку микрофона, поставила её к краю сцены. Стул, на котором сидел предыдущий музыкант, она отодвинула подальше от себя. Позже вынесли синтезатор и седовласый мужчина начал играть, сверкая пальцами по клавишам, быстро и аккуратно. Девушка запела поразительно высоким и звонким голосом.

Когда Элис ушла в уборную, паренёк с гитарой, исполнявший несколько минут назад, всем известные песни, подошёл к барной стойке и заказал порцию виски. Я похвалил его за выступление и спросил, не его ли отец дал нам пригласительные билеты. Поразузнав побольше, он сказал, что это был его старик. И попросил не устраивать беспорядков дома, так как это комната раньше принадлежала ему. И она дорога ему как память, там он впервые взял в руки гитару и сыграл песню своего кумира. Мы немного поговорили о группе «Нирвана», он предложил мне закурить, но я отказался. Я не заметил, как вернулась Элис, и какое-то время она сидела за моей спиной, смотря на выступление и одним ухом подслушивая наш мужской разговор. Когда мой собеседник пошёл покурить, я повернулся и увидел Элис. Она только спросила:

– Это он? Сын мужичка, сдающего нам квартиру.

– Да, – ответил я.

– Он похож на алкоголика, но как музыкант он вполне не плох, – сказала Элис.

Я посмеялся, пододвинулся к ней и сказал на ухо:

– Извини, что не почувствовал твоего присутствия, не почувствовал запах твоих духов. Она поцеловала меня, прикусив нижнюю губу. Взяла за руку и повела к выходу.

– Уже поздно, может быть, пойдём домой? – спросила она.

Я, соглашаясь, кивнул головой, допивая стакан светлого пива.

Выйдя из бара, мы не торопясь шли в сторону дома. Фонари горели ярко, освещая ночной город. На улицах почти не было людей, и мы могли расслабиться, пошатываясь, передвигая ноги по серым мостовым плиткам. Ужасно клонило в сон после вечерней прогулки и выпитого алкоголя. Мы тихонько поднимались на свой этаж, боясь разбудить соседей. Решили, что нам стоит выспаться, поэтому будильник заводить не стали. Мы легли, Элис попросила её обнять сзади, чтобы спина была в тепле. Я поцеловал Элис в лопатку, сжимая её грудь в руке, и уснул сладким сном младенца.

Каждый день мы занимались любовью в разных уголках комнаты, утром или вечером, днём после обеда, бывало и в туалете понравившегося нам заведения. Ходили завтракать в небольшие кафешки, перекусывали у ларьков, ароматы которых нас манили. Смотрели на достопримечательности, фотографировали Кафедральный собор. Гуляли по Ботаническому саду – это такой цветущий оазис в центре Осло. Посмотрели на Королевский дворец.

Познакомились в баре с парочкой местных жителей, пили скотч и орали любимые песни во всё горло. Я спросил Элис:

– А где же горы, дикая природа? Осло столица Норвегии, но мне кажется, она не показывает всю атмосферу этой страны. Здесь очень красиво: архитектура, улочки, аллеи, много магазинов и кафе. Такая столичная жизнь шикарна, но мне хотелось бы узнать красоту её дикой природы.

– Я тебя понимаю, может быть, возьмём билеты на электричку и уедем в норвежскую деревушку, или спросим у кого-нибудь, куда можно съездить и на что посмотреть, – сказала Элис. Времени у нас ещё достаточно.

– Тогда сегодня пойдём фотографировать людей, может кто-то и подскажет нам место, которое нужно обязательно посетить. Я уверен, ты сможешь передать их настроение на фото.

Глава 5

Мы решили прогуляться по улочке, где нам часто встречались художники и музыканты. Это такая длинная аллея, чтобы пройти которую, понадобится не меньше получаса. Элис снимала людей, рисующих портреты карандашом на улице. Особо заострив внимание на молоденькую девушку с похожей причёской. Да и Элис это было интересно, так как она ходила в художественную школу. Рисовала она очень хорошо, может быть, это и помогало ей видеть лучшее и делать такие отличные снимки. Молодая художница заметила, что Элис её фотографирует. И предложила попозировать ей для портрета. Элис сначала отказалась, но я переубедил её.

– Неужели не интересно, как эта талантливая девушка видит тебя со стороны? Фотография чётко передает изображение, а портрет это, всё-таки, видение художника, – сказал я.

Пока она позировала, я пошёл в магазин купить воды и увидел там знакомые лица. Это были ребята, с которыми мы выпивали в баре. В тот вечер мы сидели за столиком, к нам подошёл молодой человек и спросил разрешения присоединиться к нам со своей девушкой, так как свободных мест больше нет. Мы были не против, познакомились и славно поболтали. Вообще мы с Элис собирались поесть пиццы и выпить по кружке пива, но благодаря нашим новым знакомым мы просидели в баре до закрытия. Нас не смущал языковой барьер, они понимали наши шутки, как и мы их. После позвали нас продолжить веселье дома, они жили неподалеку. Посоветовались с Элис и приняли их предложение. Мы у них выпили добрую половину домашнего мини-бара, играли в карты и смотрели с балкона на ночное Осло. Начало светать и Элис сказала, что хочет спать. Мы обменялись контактами и договорились, что ещё встретимся. Они обещали нам показать лучшие места в Норвегии.

Увидев меня, они подошли и поинтересовались, когда мы уезжаем и почему я без Элис. Я показал пальцем в сторону, где сидела Элис, объяснив, что она позирует для портрета. А вылет у нас через три дня, не считая этого. Нам бы очень хотелось посмотреть на дикую природу, на горы и всю эту норвежскую красоту. Я спросил у них, куда нам съездить. Мы думали завтра сесть на электричку и приехать в какую-нибудь деревню, а вечером вернуться.

– Вы видели «Язык Тролля»? – спросил он.

– Нет, – ответил я. На секунду подумав, что он говорит полную чушь.

– Есть такое место в Норвегии, скала, похожая на огромный язык, многие туристы приезжают в страну, чтобы взобраться на неё. Это как испытание, но оно того стоит. Там очень красиво и вы обязательно должны его посетить.

Я поблагодарил за совет и только хотел спросить, как же туда добраться, как он перебил меня и сказал:

– Мы вечером едем на машине в Одда к своим друзьям. Можем вас подкинуть до места, откуда начинают восхождение к «Языку Тролля». А завтра вечером вернемся в Осло.

Я знал, что Элис будет только «за», поэтому я сразу же согласился и мы тут же назначили время и место, где встретимся. Они ушли на второй этаж магазина, там продавался алкоголь, который они повезут с собой. Я пошёл к Элис поделиться новостью, но не обнаружил её, начал паниковать, спрашивать рядом сидящих уличных музыкантов, не видели ли они мою девушку. Но тут, из-за угла выходит Элис с молодой художницей. Она увидела мой испуганный взгляд и, чтобы долго не объяснять, взяла за руку и завела за угол. Там была небольшая лестница, ведущая к воде. Оттуда открывался великолепный вид на мост. Девчушка, которая её рисовала, рассказала ей об этом незаметном, но очень красивом месте. Та лестница обычно перекрыта полосатой лентой, поэтому мало кто знал об этом месте, но по какой-то причине эту ленту снимают, и сегодня был именно этот день. Сначала я злился на Элис, очень испугался, когда, выйдя из магазина, не увидел её. Но посмотрев на фото, сделанные Элис, и её портрет, нарисованный молодой художницей, я был в восторге и как-то успокоился.

По дороге домой я рассказал Элис, что видел наших норвежских друзей из бара и то, что мы едем в Одда. Говорил, что там лучшие виды дикой природы. Она очень обрадовалась и ускорила шаг, ведь она хотела приготовить нам бутерброды в дорогу.

Вечером мы стояли у входа в гипермаркет и ждали своих новых друзей. На парковку подъехала старенькая иномарка и посигналила нам – это были они. Сели на задние сидения и поехали.

Они рассказывали нам подробности восхождения на скалу. Что это может занять немало времени, но они обязательно нас дождутся. Я был спокоен, так как я уже посмотрел, где находится автобусная остановка, в случае чего. Мы ехали около пяти часов, Элис, свернувшись калачиком, уснула у меня на коленях. Я глядел в окно на мелькающие деревья и тоже вскоре уснул. Мы проснулись и заметили, что машина стоит на месте.

– Мы давно уже приехали, просто в такую рань нас еще нигде не ждут, – негромко сказал водитель.

Было шесть утра, мы потянулись и вышли из машины подышать свежим воздухом. Этот город на первый взгляд показался мне более интересным, чем Осло. Домики у воды, набережная, вдоль которой пришвартованы различные суда. Хотя, такое же ощущение у меня было выходя из аэропорта. Оно возникает, когда видишь что-то впервые. Хотелось походить рядом с лодками, но мы решили, что стоит подкрепиться перед долгой пешей прогулкой. Попрощались с друзьями и пошли искать кафе.

В семь утра мы начали своё восхождение на «Язык Тролля». Шурша кедами по асфальту, поднимались по крутому серпантину, через час уже чувствовалась тяжесть в ногах. По дороге встречались таблички, на которых было указано расстояние до скалы. Мы дошли до отметки 10 километров и решили передохнуть, хоть шли мы и не торопясь, но посидеть и перевести дух очень хотелось. Я достал воду из рюкзака и шоколадный батончик, надломил половину и протянул Элис. Даже забравшись не так высоко, ощущается вся прелесть этих видов. Если закрыть глаза и прислушаться к шёпоту ветра, почувствовать, как вода бежит по скалам и колышется трава, всё кажется таким реальным. Это чудо природы, которое можно пощупать, ощутить холод камня, по нему ступали сотни тысяч людей, восходящих на эту скалу. Я взял Элис за руку и мы пошли вверх. По пути каждая табличка с указателями расстояния была как долгожданный глоток воды в жаркий день. Мы шаг за шагом направлялись к чему-то совершенному, ранее не изведанному. Преодолев отметку в 6 км, мы замедлили шаг, восхищаясь горами и цветовыми гаммами. Было очень много зелёного, белого и голубого. Сквозь небесный фильтр, горы, что виднелись вдали, отражались нежно синим цветом. Небольшие водопады стекали, поблёскивая на солнце. Два километра оставалось до пункта назначения, навстречу попадались люди, завершившие своё восхождение. Я глубоко вдохнул, осмотрелся, Элис немного отставала. Я дождался её и мы, взявшись за руки, пошли дальше. Четыре часа с небольшим нам потребовалось, чтобы взобраться на «Язык Тролля». Мы подошли к краю, я встал позади Элис и закрыл ей глаза.

– Что чувствуешь? – спросил я шёпотом.

– Спокойствие. Я чувствую, как красота этой природы впивается мне в кожу. – ответила Элис.

Я убрал руки с её глаз и она непроизвольно вздохнула от удивления. Дух захватывает этот удивительный пейзаж.

Смотря на всю эту природу, чувствуешь с ней единение. Спадает с глаз пелена, отслаивая возможности, погубленные ленью. Осознание того, что всю жизнь так и не смог ничего довести до конца, действительно важное. Красивые виды дикой природы пробуждают в нас желание что-то менять, ведь разница настолько велика, что её видно невооружённым взглядом. Разница между тем, кто мы есть и кем должны быть. Я крепко обнял Элис. Впервые чувствую, что могу на кого-то рассчитывать кроме себя. Меня так воспитали, и я всегда так жил, не надеясь на помощь со стороны, это загоняло в жёсткие рамки. Во всём искал подвох, стремился к стабильности, чтобы жизнь не преподносила сюрпризов, но сейчас, стоя на «Языке Тролля», прижимаясь к Элис, чувствую прилив решительности. Она мотивирует меня открывать новые горизонты. Все скрытые желания, оставленные на пыльной полке, как недочитанные книги, обваливаются лавиной, будоража моё воображение. Я поделился этим чувством с Элис, мне хотелось кричать, признаваясь ей в любви, на всю округу. Я смотрел в её большие глаза, наполняющиеся слезами радости. Сморщенная улыбка, по которой пробежал ручеёк кристально чистой воды, солёной на вкус и очень тёплой для моего сердца. Элис сняла защитную крышку с фотоаппарата, вытянула руку вверх и сфотографировала нас, стоящих на этой удивительной скале.

Глава 6

Прошло около года, как мы вернулись из места, укравшего наши сердца, как бы банально это не звучало. Я часто вспоминал, как норвежские виды повлияли на меня. Мозг работал на другой частоте, генерируя самые желанные идеи, которые тщательно скрывались под слоем нерешительности и лени.

Первое время я часто говорил, как хочу вернуться туда, а Элис была немногословна. Она с головой ушла в работу, и только в выходные мы целый день проводили вместе.

В будни, вечерами, в ожидании Элис, я писал рассказ, который получался таким сентиментальным, что мне было стыдно всем показывать глубины своей нежности. Но я это делал исключительно для неё, как послание Элис. Прочитав рассказ, она бы поняла, что причастна к этому. Некоторые вещи я не могу сказать в лицо или по телефону. Проще написать письмо не торопясь, подбирая слова, максимально точно передающие всю палитру эмоций. Разговор с глазу на глаз хорош лишь зрительным контактом, и то, что видишь реакцию собеседника, но зачастую мы говорим только то, что первое приходит в голову, и возможно, выразив это более точно, мы бы располагали людей ближе к себе. Стеснение тоже играет большую роль. В шумной компании не все сумеют дослушать до конца твой подробный рассказ. Так мы и начали говорить только по существу, а ведь может здесь есть человек, который хотел бы послушать мои рассуждения, сам того не подозревая.

Я думал закончить рассказ на днях и дописать книгу из фантастической серии, которую так ждёт издательство. Было приятно знать, что многие ждут продолжения. Хорошо, что я не заставляю себя это делать, а просто сажусь и пишу, тем более, сейчас это стало мне приносить хоть какую-то копеечку, а это мотивирует.

Однажды на улице я встретил паренька, своего читателя. Он подошёл и поблагодарил меня, сказал, что мои строки помогли ему выйти из одной непростой ситуации. Мне было интересно узнать подробности и я предложил пропустить по кружке в баре.

Мы взяли тёмного пива. Видно, что он не знал, с чего начать, бормотал что-то под нос. Я его успокоил, сказал, чтобы тот начинал с того, что считает самым важным.

Прочитав первую книгу, он не был в восторге, но дочитал до конца, потому что было интересно, чем всё закончится. Вторую часть оставив на пыльной полке до скучного вечера после университета. Он никогда не был обделён женским вниманием, они всегда сами появлялись перед его дверями. Влюблялся, переживал, всё как у всех, но однажды он понял, что одинок. Несколько месяцев, как в заточении, наедине с самим собой. Любые связи казались бесполезной тратой времени, он находился в глубокой депрессии и был уверен, что его никто не поймёт. Его настроение менялось так часто, что он не успевал этого понять. В гордом одиночестве ждал, что судьба преподнесёт ему того самого, единственного человека, а в другой момент он хотел делить постель, неважно с кем, лишь бы чьи-то руки его обнимали. Выбрав жертву, доведя всё до интима, в нём включался защитный барьер, он снова хотел ждать ту особенную. Жадно глотая солёную воду, утопая в море депрессии. Часто посещали вопросы: «а что изменится, если меня не станет?», «поймут ли близкие причину моего несчастья?», и так день за днём. Он отчаянно мечтал о чём то, что сам до конца не понимал.

В один из вечеров он начал читать мою вторую книгу. Из текста выпадали буквы, откладываясь где-то в памяти, но не рисовали картину перед глазами. В автобусе, дочитывая абзац, он оторвавшись от текста и увидел девушку. Она была очень мила, заметив на себе взгляд – засмущалась. Он пытался понять, стоит ли подойти, попробовать завязать общение, но в голову приходили только банальные заготовки «привет, давай познакомимся?». Боялся он облажаться при всех и просто смотрел на неё. Автобус затормозил, девушка подошла к двери, он стоял рядом. Они ещё раз переглянулись и на следующей остановке она вышла. Дверь закрылась, оборвав возможную связь с человеком, по чьим глазам было понятно, что она сможет утешить его боль. Глаза, полные грусти, часто бывают самыми понимающими. Дома сотню раз прокручивал в голове варианты, где он заговорил с ней, и всё глубже погружался в депрессию. Пару дней он совсем ни с кем не контактировал, выходил на крышу и выкуривал по пол пачки сигарет за вечер. Свесив ноги с края, он думал. Время тянулось, ничего не менялось, давно шла чёрная полоса. А ведь его жизнь была распланирована на пять лет вперёд, но ему хотелось всё закончить здесь и сейчас. Думал, что единственное спасение это прыгнуть с крыши на дорогу, по которой с друзьями они ходили в университет. «Каждый день, проходя по мозгам, они хотя бы запомнят меня», – думал он. Закурив очередную сигарету, он вспомнил строчку из книги. «Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах».

В этот момент будто понял, что он не единственный человек, сбившийся с пути. Что у всех бывают непредвиденные проблемы. Начал анализировать, что привело его к этому. В простой строчке он видел ответ, который долго не мог найти самостоятельно.

Затушив сигарету, он спустился домой, достал книгу и стал читать её с самого начала. В этот раз текст растекался по венам, каждая строчка проходила через его сердце. Вдруг он встал на место главного героя. Думал, чувствовал и дышал тем же воздухом, все переживания, описанные в книге стали как собственные. Прочитав рассказ от корки до корки, он вышел на балкон. Глубоко вдохнул – он уже точно знал, каким будет завтрашний день. Сделав для себя выводы о том, что не стоит слепо гнаться за мечтой, не замечая то, что важно именно сейчас, пропуская настоящее.

Он стал общаться с друзьями, завёл подругу, с которой они утоляли жажду и заранее знали, что никакого продолжения не последует, но на данный момент это устраивало их полностью. Стал обращать внимание на случайные встречи, будто они вовсе не случайные. Не упускал из виду ничего, во всём находил послание, и таким образом стал жить настоящим, не планируя своё будущее.

В голове не укладывалась, что человек, сидящий рядом со мной, когда-то хотел покончить жизнь самоубийством. Он выглядел довольно счастливым, немного задумчивым, но в целом обычным парнем со своими проблемами. Я был рад, что кто-то нашел ответ в моих строках.

Я понимал чувства этого паренька, ведь я и сам через это прошёл после расставания с Эм. Я отвлекался от реальной жизни, не заглядывая вперёд, плывя по течению. Не тонул, благодаря случайным встречам и знакомствам. Я испытывал одиночество и стал больше времени проводить вне дома. Такие встречи, когда приходят знакомые у друзей (собиралось довольно много новых людей), помогали.

В шумной компании я обратил внимание на девушку, было достаточно краем уха услышать, что она любит читать одного из моих любимых авторов, чтобы заинтересоваться ей. Всё было так спонтанно, мы перекинулись парой фраз и пошли ко мне домой, по пути заскочив в ларёк за алкоголем. Она похожа на студентку, проходящую практику в какой-нибудь библиотеке, об этом говорили её манера общения и поведение. Свободная блузка с переплетом в декольте, в которое я ненароком погружал свой взгляд, тёмные брюки и очки придавали строгости стилю. Наедине она стала очень скромной, но в компании можно было услышать колкие фразы сексуального характера, в шуточной форме, разумеется. Мы болтали и выпивали, на фоне шумел телевизор, а за окном шёл снег. Зима – время года, когда больше всего не хочется засыпать одному. Хотелось, чтобы она осталась на ночь.

Она была очень эмоциональная, слёзы стояли в глазах, когда я спрашивал что-то об её прошлом. Мечтала быть учителем истории, а на вопрос «почему не стала?» всё-таки решила ответить, предупредив, что может разреветься. Она очень хотела поступить на факультет истории. Подруга, с которой они вместе учились в школе, решила попробовать с ней за компанию. Так вышло, что подруга поступила, а она нет. В дальнейшем упрекая её и говоря, что ненавидит историю и не хочет здесь учиться одна, тем самым, только подливая масла в огонь. Слёзы текли по щекам, она приподнимала очки и вытирала их. Всегда знала, чего хочет, в отличие от многих из нас. Ей хотелось преподавать эту грёбаную историю, но у бога были свои планы на её счёт. Так и родилась идея добавить в книгу фразу: «Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах». Она говорила уже о чём-то другом, но я всё ещё думал о том, что она сказала ранее. Смотрел на то, как двигаются её губы, но не слышал, о чём она говорит. Я поправил ей волосы и поцеловал. Было видно, что она в небольшом шоке, но тут же инициативу в поцелуе взяла на себя. Мы были едва знакомы, но того, что знали, было достаточно, чтобы друг друга желать. Такие моменты не планируются заранее, каждый из нас и не подозревал, что так выйдет. В поцелуях чувствовалась жадность, руки сами тянулись к её груди. Она просила трахнуть её, что я и сделал. Мы так устали, и она всё-таки осталась, хоть и хотела лечь спать у себя дома.

Ночью я обнимал её как родную, кончиками пальцев изучая её тело в полной темноте. Но мы оба понимали, что играем в игру, где нет перехода на следующий уровень. Где в один момент, поддавшись своим желаниям, мы только утолили жажду. Утром, провожая её, было неловкое молчание, а в дальнейшем я писал ей, интересовался, как её дела, но ответы были холодны, а я не особо и расстраивался по этому поводу. Возможно, боялся продолжения не меньше её. У многих присутствует страх привязаться к человеку, так как есть шанс, что это будет не взаимно.

Иногда вспоминал её, то, как она поправляет очки, и её обнаженное тело.

Такие тёплые вечера помогают подниматься вверх по лестнице, но оставляют в памяти сомнения. Стоя на краю, будешь думать, был же шанс на другую жизнь. Может быть, стоило побороться за него? Кто знает, повторив этот вечер с ней, возможно, к чему-то это и привело бы.

Странно то, что все девушки, делившие со мной постель, оставляли такие мысли. Наверное, поэтому я никогда не спал с проститутками. Боюсь, что она будет слишком хороша в постели и я смирюсь с её прошлым. Не хватало мне ещё фантазий о том, как я сделаю из неё порядочную девочку, перевоспитаю и направлю на путь истинный.