Dark JoKeR
Улыбка, изменившая мой мир…
Глава 1
Сегодня у старика было хорошее настроение. Ведь сегодня к нему в гости, после обеда, должны были приехать его внуки и остаться на всю ночь. Их было двое: старшенькая девочка шести лет по имени Элли и мальчик четырех лет – Джордж.
Внуки были для старика всем – его отрадой, счастьем и возможностью забыть о своем одиночестве, которое преследовало его, с тех пор, как его дом опустел. Поэтому он баловал своих внуков, как только мог, за что не раз получал нагоняй от их родителей и выслушивал лекции о надлежащем воспитании детей. Однако ничего не могло заставить его изменить своего поведения.
Причина этого крылась в сложных взаимоотношениях с сыном. Поначалу их отношения складывались хорошо, но все изменила внезапная кончина матери малыша, и по совместительству его жены – Мередит. Мальчик стал замкнутым, но эта замкнутость в итоге обернулась для него независимостью, как в общении, так и в быту.
Первое время старик пытался снова сблизиться со своим сыном, но его прохладность в отношении отца свела все попытки на нет, и тот опустил руки. Позже он еще не раз сожалел об этом, потому твердо решил, что, во что бы то ни стало, наладит теплые, дружеские отношения со своими внуками.
Обычно, такие дни они проводили за прогулками в парке, посещением различных аттракционов, настольными играми, просмотром телевизора и поеданием различных сладостей. Этот день не стал исключением.
Ближе ко сну, когда старик уже собирался укладывать детей спать, Элли попросила его рассказать какую-нибудь историю. К ней присоединился и Джордж, вопросительно глядя на деда. Старик поинтересовался у Элли, какую же историю она хотела бы услышать, на что она лишь нахмурила брови и с задумчивым выражением лица начала бегло осматривать комнату, в надежде, что тема для рассказа сама придет ей в голову.
Так и случилось, когда ее взор упал на фотографию, стоящую в рамке, на полке старенького книжного шкафа, заставленного книгами одной очень популярной писательницы Мэри Райт. На ней была запечатлена красивая, молодая женщина с большими веселыми глазами и удивительно широкой, искренней улыбкой. То была ее бабушка.
Элли никогда не знала свою бабушку, поэтому возможность услышать рассказ о том, какой она была и как она познакомилась с дедушкой, заставил ее маленькие глазки вспыхнуть огоньком любопытства. Девочка незамедлительно сообщила об этом деду. Джордж только утвердительно кивнул, выражая полную удовлетворенность выбором сестренки. Старик крепко задумался над ее просьбой, потому что знакомство с их бабушкой выпало на не самый благоприятный период его жизни…
В старшей школе я был замкнутым и необщительным подростком. У меня совершенно не было никаких целей и планов на жизнь, я просто плыл по течению. Все свободное от занятий время я проводил дома за просмотрами сериалов или чтением книг в полном одиночестве.
Если рассуждать о том, что же послужило этому причиной, то все началось еще в детстве с родителей. Отношения с ними, до поры, до времени были просто идеальными. Наверное, со стороны, мы выглядели как счастливая семья, навеянная образом из пестрых журналов тех годов. Но эта идиллия не продлилась долго, по крайней мере, для меня.
В один из дней, когда уроки в школе закончились раньше, чем планировалось, я, по приходу домой, обнаружил на пороге нашей квартиры пару мужских, не знакомых мне, сапог. Не придав этому никакого значения, я, разувшись и поставив свою обувь на полку, прошмыгнул на кухню. Никого там не обнаружив, я направился к холодильнику, рассчитывая на вкусный перекус. К моему разочарованию, вкуснее ветчины, в холодильнике ничего не оказалось. Видимо, мама еще не ходила в магазин за продуктами. «Ну что ж, на безрыбье и рак – рыба», – подумал я, нарезая толстые, аппетитные кусочки и кладя их на хлеб, хорошенько сдобренный арахисовой пастой.
Закончив с приготовлением перекуса, я уже было собирался им полакомиться, как вдруг услышал громкий стон, раздавшийся в спальне родителей. Первой мыслью, которая возникла у меня в голове, была мысль о том, что с мамой случилось нечто плохое, поэтому я, без лишних раздумий, бросился к двери. Однако, то, что я увидел за ней, заставило меня усомниться в правдивости моей жизни до этого момента.
Моя мама совершенно голая лежала на кровати, с растрепанными волосами и томным выражением лица. Над ней нависал незнакомый мне мужчина, так же голый, ритмично двигающий телом из стороны в сторону. Из-за этих движений, мама, порой, издавала сдавленные стоны, закусывая при этом нижнюю губу и закатывая глаза. Я бы мог, будучи ребенком, подумать, что он причиняет ей боль. Однако уже тогда я знал, что то, чем они занимаются, называется "секс". Я не знал всех деталей, но знал одно – сексом занимаются люди, которые любят друг друга, поэтому отсутствие отца застало меня врасплох. Заметив, меня мама виновато улыбнулась, продолжая подмахивать своими бедрами в такт движениям незнакомца.
Я же не нашел лучшего решения, чем просто выбежать из комнаты, из дома и, добежав до парка, плюхнуться на скамейку, погрузившись в свои мысли. Но мысли путались, да к тому же, что может знать ребенок об отношениях взрослых, чтобы делать какие-либо голословные выводы. Единственная мысль, к которой я в итоге пришел, заключалось в том, что все происходящее было неправильным. И уж тем более, я не должен был этого увидеть.
Пока я размышлял, на улице уже успело стемнеть, и холодный осенний ветер заставил меня съежиться от холода, тем самым вырвав из объятий собственных мыслей. Я поспешил домой, ожидая, что случится что-то плохое.
Но, к моему удивлению, открыв дверь, я почувствовал тонкий аромат моей любимой лазаньи, доносящийся из кухни. Пройдя на нее, я увидел накрытый к ужину стол, лазанью, гордо лежавшую в центре, вазочку, наполненную шоколадными конфетами популярной марки "Поки чо", вафлями, печеньем, три пустых тарелки и мило беседующих родителей, сидящих друг напротив друга. Это еще больше сбило меня с толку, потому что я ожидал увидеть, как минимум, скандал. Немного придя в себя, я понял, что отец просто ни о чем не догадывается, а мать не собирается ему ничего рассказывать.
Увидев меня, мама встала из-за стола, подошла и, взяв меня за руку, повела в мою комнату. После того, как мы зашли, я обнаружил на своем письменном столе новенькую машинку на радиоуправлении, о которой давно мечтал. Родители знали это и хотели подарить мне ее на мой день рождения, но, видимо, ситуация приняла иной оборот. Мама сказала мне, что она будет моей, только в том случае, если я умолчу о происшедшем днем. Я был ребенком, поэтому купить мое молчание, заранее зная о том, что я хочу, не составило особого труда, и я пообещал ей молчать, хотя, в самом дальнем уголке моего сердца поселилась тревожная мысль о том, что от меня просто отмахнулись.
С годами ситуация становилась все хуже и хуже. Мать меняла ухажеров, как перчатки, того и гляди, каждый день на полке стояла новая мужская пара обуви. Несколько раз я замечал и отца в компании незнакомых мне женщин, выходящего из дорогих отелей с ними под ручку. Если я ловил их с поличным, они откупались от меня дорогими подарками, продолжая поддерживать образ идеальной семьи. Хотя, я думаю, они знали или хотя бы догадывались об изменах друг друга, но не хотели рушить этот проклятый образ, которому так завидовали все соседи в округе.
Что касается меня, то их лицемерие поначалу сильно выбивало из колеи. Я не мог понять, зачем они это делают, как они могут так мило разговаривать друг с другом, улыбаясь и глядя в глаза говорить, что любят и всегда будут рядом, зная, что это ложь. Я злился и негодовал, но, со временем просто смирился с этим. Я понял, что мир – это просто клубок лжи и лицемерия, сплетенный воедино, а люди, населяющие его – эгоисты, скрывающие свои истинные намерения за фальшивыми улыбками. Такие мысли отбили у меня всякое желание сближаться с людьми, и, даже, если у меня и были те, кто считал меня другом, то они быстро отсеялись, наталкиваясь на мое равнодушие.
Позже, при поступлении на первый год старшей школы, у меня появилась возможность жить отдельно от родителей, чему я был несказанно рад и сразу же съехал. Родителей, после моего переезда, не особо заботила моя личная жизнь, чему я был не удивлен, они просто высылали мне раз в месяц некую сумму денег на оплату счетов и карманные расходы. Меня, в свою очередь, это устраивало, и менять что-то в наших отношениях я не хотел.
В школе друзей себе я так и не завел, потому что не видел в этом особого смысла, так как они представлялись мне безликой серой массой с натянутыми на лицах улыбками и показным радушием. В общем, они были не интересны мне, а я, в свою очередь, им.
Нет, конечно, поначалу одноклассники не раз проявляли попытки завести со мной разговор, но, видя мою полную незаинтересованность в диалоге, со временем прекратили их. А позже просто окрестили меня "серой мышкой" и делали вид, что меня не существует.
Так и пролетели два года старшей школы, без друзей, в полном одиночестве, в маленькой, однокомнатной квартире, которая досталась мне от бабушки. Возможно, так и пролетел последний год моего обучения в школе, если бы не…
– Деда, ну ты чего? – нетерпеливо бросила Элли, вырвав его из потока своих воспоминаний. Старик тряхнул головой и посмотрел на девочку. «Рановато им еще рассказывать о таком», – подумал он и начал свой рассказ, опуская все эти ненужные подробности.
Глава 2
На дворе стоял сентябрь, и, несмотря на то, что осень уже начала вступать в свои права, и ночью температура опускалась ниже 10 градусов, а ветер становился все более холодным, днем на улице все также стояла теплая летняя погода.
Каникулы пролетели для меня незаметно, так как, кроме просмотра сериалов, аниме и чтением книг, я больше ничем не занимался. Наступил новый учебный год, и я радовался тому, что он будет для меня последним. Нужно лишь потерпеть до весны, а там начнутся нескончаемые подготовки к выпускным экзаменам, и время пролетит незаметно.
Я проснулся сегодня в приподнятом настроении, и даже мысль о том, что мне снова придется терпеть своих одноклассников еще один год, не могла мне его испортить. Ведь на сегодня был анонсирован новый сезон моего любимого сериала "Мефисто", и я с нетерпением ждал вечера, чтобы прильнуть к голубому экрану телевизора, стараясь рассмотреть и запомнить все в мельчайших подробностях. С такими мыслями я, собравшись, отправился в школу
Первым уроком у нас была запланирована физкультура, однако на входе я увидел объявление о том, что вместо нее должен состояться классный час, на котором будет сделано объявление. "Отлично", – сказал я себе, потому что, ведя пассивный образ жизни, был совершенно не приспособлен к физическим нагрузкам.
Обычно во время физкультуры, я старался спрятаться где-нибудь в уголке зала, подальше от глаз тренера, чтобы он не заставил меня выполнять какие либо упражнения. А если мне это не удавалось, то на следующий день все мое тело изнемогало от непомерных физических нагрузок, которыми он меня награждал за сачкование на его уроке
И так, прозвенел звонок, все ждали учителя. В воздухе витало любопытство, вперемешку с возбуждением, от встречи со школьными друзьями.
Кто-то тихонько перешёптывался, хвастаясь тем, как были проведены его каникулы, кто-то строил теории, о том, что же такого могло случиться, что первый урок был отменен в угоду какого-то объявления, а кто-то просто дурачился от скуки ожидания учителя.
Мои же мысли, все еще, были заняты новой серией любимого сериала.
Неожиданно в класс зашел наш учитель и с порога объявил о том, что к нам перевелась новенькая ученица. По классу разошелся одобрительный мужской гул, среди которого, едва можно было различить раздраженное цоканье нескольких учениц, явно недовольных подобной реакцией. Мне же было все равно, я просто пялился в окно, благо моя парта располагалась напротив него.
«Одной больше, одной меньше, – подумалось мне. – Для меня и моих планов это не имеет никакого значения».
Забегая вперед, стоит отметить, что я еще никогда так не ошибался, но все по порядку.
Вслед за учителем в класс вошла девочка. По классу снова пробежал одобрительный гул, заставив меня, нехотя, окинуть взглядом новоиспеченную одноклассницу. Она сделала несколько уверенных шагов к центру класса, затем развернулась, предоставив присутствующим возможность разглядеть себя с ног до головы.
Выглядела она словно модель, подобная тем, которых печатают на обложках модных журналов: среднего роста, бледная, почти мраморная, кожа, стройная фигура, темные русые прямые волосы, ниспадающие до плеч, приятное каплевидное лицо, усеянное россыпью веснушек, большие зеленые глаза и довольно крупный рот с припухлыми губами. Одета она была в клетчатую, серую рубашку, узкие джинсы, которые идеально подчеркивали стройность ее ног и форму бедер, и кеды одного очень популярного, среди подростков, бренда.
"Очередная смазливая пустышка, ничего интересного" – подумал я, собираясь снова уставиться в окно, однако девочка, неожиданно для всех, громко представилась:
– Мередит Морнингстар, – весело произнесла она, а затем, улыбнулась во весь рот, демонстрируя идеально белый, ровный ряд зубов, и добавила, – Буду рада со всеми вами подружиться!
И тут меня на секунду словно ударило током.
Эта была самая прекрасная улыбка, из тех, что мне, когда-либо доводилось видеть. В ней не было ни толики фальши, ни капли лжи, лишь искренняя, по-детски наивная доброта. Она излучала теплоту, проникающую, казалось бы, внутрь меня. Я ясно почувствовал, как внутри меня что-то треснуло, но поспешил отогнать все эти мысли прочь. Однако образ этой прекрасной улыбки засел, где то глубоко, глубоко в моем сердце.
Оставшийся день прошел как обычно, за исключением того, что все на каждой перемене то и дело обступали новенькую со всех сторон, осыпая ее вопросами с ног до головы. Она, в свою очередь, одаривала всех своей приветливой улыбкой, попутно отвечая на каждый заданный вопрос. Я же просто сидел за своей партой и, слушая музыку, изредка поглядывал на Мередит, пытаясь понять, кто же она на самом деле: ангел, снизошедший с небес, или же очередная лицемерка, умело манипулирующая окружением
Так прошло несколько недель. С того самого дня я постоянно наблюдал за Мередит, да что там наблюдал, откровенно пялился на нее, из-за чего, в какой то момент, меня, за глаза, стали называть маньяком-извращенцем. Чтобы шумиха не раздулась до вселенских масштабов, мне пришлось стать более аккуратном в своем наблюдении.
Я все пытался понять, что с ней не так, будучи глубоко убежденным в том, что все люди, по своей природе лицемерны, и все их действия направлены на удовлетворение своих эгоистичных потребностей. При этом никого из них не беспокоит судьба тех, за чей счет они это делают. Однако, каждый раз, видя ее добрую улыбку, без какого либо намека на ложь, я начинал сомневаться в своих суждениях. Ну, просто не может быть плохим тот, кто способен лишь одним движением губ поселить в сердце человека неподдельную, искреннюю радость.
Существование Мередит просто раскалывало мой внутренний мир надвое – я хотел ей поверить, хотел узнать ее лучше, хотел стать ее другом, парнем, а, да неважно кем, лишь бы всегда быть рядом с ней. Однако так же мне не хотелось принимать тот факт, что она действительно та, за кого себя выдает, и я постоянно пытался убедить себя, что все это ложь, ложь и еще раз ложь, а она просто чертовски хорошо отыгрывает свою роль невинной овечки.
Сама же Мередит за это время обросла толпой поклонников обоих полов (что, в общем, то, было не удивительно) и была у всех нарасхват. Из-за этого у меня никогда не было возможности остаться с ней наедине, чтобы попытаться прояснить терзающие меня вопросы, поговорив с ней на чистоту. Так бы все и продолжалось, если бы у судьбы на нас не было своих планов…
Глава 3
Наступил октябрь. И, если сентябрь еще радовал теплой погодой, то октябрь встретил людей холодным осенним ветром вперемешку с нескончаемыми дождями.
Было воскресенье, и на этот день у меня был запланирован поход в книжный магазин.
Сегодня, в продажу должен был поступить новый томик серии рассказов "Фатальная схватка", который я так долго ждал. Я очень хотел заиметь этот экземпляр себе, так как являлся большим поклонником данной франшизы, и возможность пополнить свою коллекцию новой книгой приятно согревала меня в столь холодную осеннюю погоду.
Проснувшись с утра, я позавтракал, почистил зубы, надел единственные чистые футболку и джинсы, поверх накинул свою любимую кожаную куртку и, обувшись, выскользнул на улицу.
В лицо мне ударил резкий, холодный ветер, и я, поежившись, побрел до магазина. Когда до него оставалось всего пару – тройку шагов, мое внимание привлекла девушка, раздававшая на противоположенной улице флаеры. Немного приглядевшись, я узнал в ней Мередит, и меня обуяло любопытство.
Я дошел до пешеходного перехода, перешел улицу и направился в ее сторону, намереваясь взять один.
Я думал, что она не узнает меня, так как в классе мы с ней, так и ни разу не обмолвились, ни одним словечком, а какой либо отличительной внешностью я не обладал. Поэтому, когда мы с ней поравнялись, я не пытаясь как то скрыть своего лица, взял флаер и, уже было собирался пойти дальше, как вдруг она окликнула меня по имени. На секунду я решил, что это было адресовано не мне, но она еще раз настойчиво повторила мое имя, и я обернулся.
– Привет, – Мередит приветливо помахала мне рукой, а на лице появилась ее фирменная улыбка, – ты не узнал меня? Мы учимся с тобой в одном классе.
– Привет, – буркнул я себе под нос, озадаченный тем, что она осведомлена о том, как меня зовут. Хотя, если подумать, то она могла его слышать на каждой из перекличек вначале урока. Но тот факт, что она его запомнила, заставил меня смутиться.
– Ты не мог бы мне помочь с раздачей листовок? Моя коллега сегодня не смогла прийти, а вдвоем мы бы управились быстрее, – спросила она, а затем, немного подумав, добавила, – заодно у нас появится возможность узнать друг друга получше.
После этих слов, она озорно подмигнула мне. Откровенно говоря, я не хотел принимать в этом никакого участия, все, что я хотел на тот момент, так это завершить запланированную мной покупку и отправиться домой. Однако последние сказанные ею слова заставили меня призадуматься.
В принципе, это, действительно, была неплохая возможность узнать ее, понять, что она за человек и уже, наконец-то, прояснить все вопросы, терзающие меня с самого ее появления. Поэтому, я принял ее предложение.
Следующие полчаса, мы были сосредоточены на раздаче листовок. Я, молча, протягивал их каждому проходящему встречному, а Мередит, в свою очередь, пыталась максимально привлечь внимание людей к содержимому этих буклетиков.
На первой странице было напечатано фото приюта для детей сирот. На второй странице располагалась просьба помочь детям теплой одеждой, так как на улице холодает и им нечего одевать. Ниже была расположена контактная информация этого приюта.
Я был скептично настроен насчет этой компании. Я знал, что люди – чертовы эгоисты. Поэтому, если это не касается их собственных детей, все, на что они способны – лишь скомкать этот буклет и выкинуть в урну за ближайшим углом. Однако, Мередит, похоже, была воодушевлена, что, слегка, раздражало меня.
Я не понимал, почему она не видит тщетности своих действий, и, несмотря на отрешенные лица прохожих, настойчиво пытается возбудить у них хоть малую толику заинтересованности.
Пока я думал над этим, у нее закончились листовки, и она подошла ко мне с предложением немного передохнуть, а потом раздать оставшиеся. Раз мне представился повод сачкануть от работы, то я решил им, непременно, воспользоваться. Мы сели на ближайшую скамейку, и Мередит спросила меня:
– Почему ты всегда один?
– Потому что меня окружают лишь одни лжецы, с натянутыми на лица пустыми, неискренними улыбками, – ответил я, удивляясь свой откровенности.
– А ты хотя бы раз попытался поговорить хоть с одним из этих так называемых "лжецов"? – спросила она, и в ее голосе можно было различить едва уловимые нотки иронии.
– Нет, мне нет необходимости подтверждать свои слова. Я достаточно долго наблюдал за людьми, и мои наблюдения привели меня к этому, единственно верному, решению, – произнес я, чувствуя нарастающее внутри недовольство.
– Тогда почему ты сейчас разговариваешь со мной? – никак не унималась Мередит, – ведь в этом для тебя нет необходимости.
– Мне стало интересно, когда ты выдашь себя. Когда рухнет этот образ доброй и приветливой девочки, когда, наконец, ты покажешь свою истинную натуру.
– Почему ты считаешь, что я не искренна в том, что делаю?
– Потому что я не вижу логичного объяснения твоим действиям. Зачем тебе очаровывать весь класс? Ты перевелась на последнем году обучения, школа кончится, и все эти "друзья" станут бесполезны. С большинством из них, ты даже не увидишься. Значит, твои действия преследуют некие свои эгоистичные цели. Скорее всего, ты из тех, кто любит, когда они всем нравятся, любит, когда все внимание устремлено на них. Ты просто жадный до внимания эгоистичный подросток.
– Ты не прав. Как и у тебя, у меня тоже есть свои собственные убеждения, и я не собираюсь от них отступать. Люди, какими бы они не казались на первый взгляд – очень хрупкие и ранимые существа, которым не под силу выжить в одиночестве. Поэтому мы отчаянно стремимся к общению друг с другом, и, если я могу спасти кого-то от одиночества или же удовлетворить чью-то потребность поговорить, то я, непременно, так и поступлю.
Недовольство внутри достигло предела. Я абсолютно не понимал ее альтруизма и отчаянно хотел разрушить этот образ святоши, кою она из себя строила. В попытке сделать это, я уцепился за единственную мысль, что пришла мне в голову:
– Вот как ты заговорила, значит. А что ты скажешь насчет сегодняшней компании по раздаче листовок от приюта?
– Что? – спокойное лицо Мередит, которое она сохраняла на протяжении всего диалога, внезапно дрогнуло. – Что ты хочешь этим сказать?
"Ага, я попал точно в цель"– так мне тогда показалось, и, предвкушая свою победу, я произнес слова, о которых позже сильно пожалел:
– Что, что? Только не говори мне, что ты стоишь здесь на холоде, раздавая эти листовки по доброте своей душевной. Ты хочешь помочь этим детям, но при этом, окончив свою работу, ты пойдешь в этот приют и потребуешь оплату за сегодня, тем самым лишая детей тех немногих средств, что у них имеются. Кто ты после это? Жалкая пустышка, прикрывающаяся высокими идеалами, коих миллионы. И все выше сказанное тобой – ложь!
Я ликовал, но мой триумф не продлился долго. Стоило лишь раз взглянуть на расстроенное лицо Мередит, по щекам которого полились слезы. Я снова ощутил, что внутри меня, что-то треснуло, но в этот раз треск разнесся пронзающей болью во все уголки моей грудной клетки.
Не в силах больше находиться рядом с ней я, что есть сил, бросился бежать в направлении своего дома, совсем позабыв обо всем на свете, а в голове поселилась мысль о том, что это я жалкая лицемерная пустышка…
Глава 4
Утром следующего дня я проснулся в очень подавленном настроении. Вспоминая события вчерашнего дня, заплаканное лицо Мередит, я очень не хотел идти сегодня в школу. Так как Мередит являлась всеобщей любимицей класса, я боялся представить, что сделают со мной одноклассники, если узнают, что я довел ее до слез.
«Моей тихой жизни придет конец, – думал я. – Они определенно начнут травить меня до самого выпуска".
Такие мысли пугали меня, но, отчасти, я понимал, что сам виноват в случившемся и, по крайней мере, наказание будет справедливым.
«Держал бы свой рот на замке, и ничего подобного бы не произошло, идиот», – в сердцах выругался я, завязывая шнурки на кроссовках и готовясь выйти на общественное порицание
Я стоял у двери, ведущей в класс. Сердце колотилось как бешеное. Хотелось бежать отсюда как можно дальше и не оборачиваться, потому что за этой дверью меня ждут лишь унижение и страдание. Но, собрав в кулак все мужество, на которое я только был способен в данный момент, я протянул ладонь к дверной ручке и, сжав ее, медленно открыл дверь.
Войдя в класс, я первым делом огляделся. Мередит нигде не было, одноклассники занимались своими делами, никто и не обратил внимания на мой приход.
«Фух, пронесло».
По крайней мере, первый урок пройдет спокойно. Унимая дрожь в ногах, я добрался до своего места и плюхнулся на стул. Прозвенел звонок, а Мередит так и не появилась. И на следующих уроках ее тоже не было. И, хоть меня и радовала отсрочка экзекуции, на душе было неспокойно
Беспокойство усилилось на следующий день. Потому как Мередит снова не пришла на занятия.
В голову начали закрадываться подозрения, что причиной этому мог послужить я. Но я пытался отогнать от себя дурные мысли.
«Это же просто обычная ссора, люди ссорятся каждый день по всяким мелочам, – успокаивал я себя. – Да, я достаточно грубо обошелся с ней, но это же не повод делать что-то с собой».
Почему я решил, что она навредила себе? Я и сам не знаю ответа на данный вопрос. Наверное, мое раздутое эго, вперемешку с гордыней, считали, что весь мир вращается вокруг меня, и мнение такой важной персоны будет считаться непоколебимым и авторитетным. За этими невеселыми размышлениями я провел еще один день
На третий день Мередит также не пришла. Я был в панике. Вчерашние мысли лишь прочнее укрепились в моей голове.
«Убийца, ничтожество, душегуб», – кричало все внутри меня. Я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме этих мыслей. Они душили меня изнутри. К горлу подступал ком.