Хорошая жизнь

Часть первая. «Твоя страсть»

1.

Когда мне говорят о человеческой жестокости, я непременно вспоминаю про отрезанную собачью голову, найденную мною во время вечерней прогулки. Мне тогда было восемь.

Это случилось во дворе дома, в котором я жил. Я отчетливо помню выражение глаз убитого пса – застывший в них страх, помешанный со злобой и растерянностью; оскал и острые, как лезвие бритвы, клыки.

Еще я помню, как он радостно вилял своим коротким хвостиком, когда я приходил домой после школьных занятий; облизывал мне руки шершавым языком и так преданно смотрел на меня, что казалось, будто мы всю жизнь пройдем вместе, ведь иначе и быть не может. Это был мой пес.

Могу быть благодарен судьбе за то, что не столкнулся с жестокостью людей с самых малых лет. Ведь мне не довелось родиться в разгар войны, или бороться за место под солнцем в бедных кварталах пригородов. Моя мать дала мне все то лучшее, что только могла дать – «Программу жизни».

Андрей Нечаев заметил, что не бывает противоположным отношение человека к себе самому и к другим. Сказал он это вскользь, совершенно не изменяя тон голоса. Никак не акцентируя внимание на этой столь простой, но столь важной истине.

Быть может, на его слова не следовало бы обращать ровным счетом никакого внимания. Да вот только в тот момент дуло пистолета, который он крепко сжимал в руке, чернело перед глазами собеседника. Присутствие в помещении человека с огнестрельным оружием и не слишком добрыми намерениями делает тебя чутким и восприимчивым.

– Но я не хочу жестокости, – сказал он.

Мгновение спустя раздался выстрел.

Но стоит рассказать немного об Андрее Нечаеве и событиях спорных, но, тем не менее произошедших с ним, и тем самым разъяснить, по каким таким причинам он наставил оружие на человека. Это не будет история в духе оправдания поступков, ведь каждому из нас суждено делать выводы исходя из собственного жизненного опыта.

***

Андрей Нечаев продавал эмоции, и делал это хорошо. Он занимал должность ведущего специалиста в крупной компании, предоставляющей своим клиентам услуги весьма и весьма специфического характера. Ему оставалась всего неделя до очередного повышения – все согласно его «Программе жизни».

Он сидел в удобном кожаном кресле за своим рабочим столом. Взгляд его был прикован к экрану монитора, ведь он изучал свежие отзывы от клиентов компании. Зазвонил телефон внутренней связи.

– Да?

– К вам посетитель, – привычным мягким голоском оповестила Андрея ассистентка. – Тот клиент, который должен был явиться еще полчаса назад. Евгений Капустин. Я направила его в ваш кабинет.

– Хорошо, – ответил Андрей и повесил трубку.

В дверь кабинета постучали. Не успел он пригласить гостя, сказав простое «войдите», как перед ним возникла фигура человека, которого он первым делом мысленно окрестил «типичным неудачником с дешевой «программой». Что ж, в работе Андрея такой вот подход имел место. Сначала задай координаты, а уж потом двигайся к цели, используя для этого все доступные материалы.

– Добрый день! – улыбнулся он клиенту. – Проходите, присаживайтесь.

Вошедший в кабинет мужчина выглядел лет на тридцать с небольшим, может даже чуть старше. Возраста и вместе с тем неуклюжести придавал ему округлый живот, старательно упрятанный под полами черного пиджака в полоску. Очки в роговой оправе, вкрадчивый взгляд маленьких карих глаз.

Андрей протянул мужчине руку и улыбнулся ему своей самой обыкновенной, но вместе с тем самой действенной улыбкой.

– Простите, что так сильно опоздал, – с застенчивой ноткой сказал клиент, пожимая Андрею руку. – Пришлось задержаться на работе…

– Ничего страшного, – ответил Нечаев, поддерживая дружеский тон. – В конце концов, ваше опоздание дало мне возможность заняться делами, которые я постоянно откладывал на потом. Так что могу только спасибо сказать!

Клиент улыбнулся, по-прежнему виновато. Он снял шляпу. Редеющие темно-русые волосы были зачесаны назад. Сел в кресло. Глянул в панорамное окно, из которого открывался вид на высотные здания делового центра. Шел дождь, и крупные капли медленно ползли по стеклу.

– Евгений, вы интересовались спектром услуг нашей компании, если я правильно понял? – начал Андрей, сменив тон общения на деловой. – Что ж, могу сразу вас заверить: любая ваша фантазия может быть исполнена. И это без оговорок.

– У меня весьма необычная просьба, – сказал Евгений. – Я хочу умереть…

Немалых усилий стоило Андрею скрыть свое удивление. Он кивнул.

– Думается мне, что это образно, – предположил он, улыбнувшись. – Знаете, наши клиенты выказывают самые разные пожелания. Кто-то хочет почувствовать себя знаменитостью и пройтись по красной ковровой дорожке. Кому-то хочется убить своего босса. Есть даже те, кому просто жизненно необходимо спуститься в кратер извергающегося вулкана, представляете? И мы, смею заметить, каждое из этих пожеланий можем исполнить.

Благодаря инновационным технологиям, основанным на использовании нетоксичных веществ и компьютерных голограмм, максимально приближенных к реальности, мы можем добиться поистине грандиозных результатов.

– Да, мне рекомендовали вас как лучших в этой сфере, – подхватил Евгений. – Мое желание все же сводится лишь к тому, что я просто хочу умереть. В определенных обстоятельствах. Я хочу, чтобы меня разорвала на части акула. В водах Средиземного моря.

– Но там нет акул, – в замешательстве проговорил Андрей и тут же одернул себя. – Хотя мы, конечно же, можем пренебречь этой деталью, – он помедлил. – Знаете, у нас существует огромный список стандартных программ. Быть может, вы хотите с ним ознакомиться?

– Нет. Спасибо, Андрей, но меня интересует только то, о чем я вам сейчас сказал.

Евгений улыбнулся беззаботной улыбкой, словно и не говорил мгновение назад о собственном умерщвлении.

Все же, от внимательного по природе и по рабочей необходимости Андрея не мог утаиться тот факт, что Капустин нервничал. Лоб его покрылся испариной, да и движения его казались какими-то дергаными. Еще и взгляд, в котором крылось нечто темное.

– Давайте поступим вот как: я обговорю с нашим главным специалистом кое-какие моменты по вашему вопросу, мы разработаем некоторую концепцию, и тогда встретимся с вами вновь и обсудим детали, – Андрей выдержал паузу. – Как вам такое предложение?

Евгений Капустин кивнул, соглашаясь.

2.

– Очень странное предложение! – нахмурив брови, сказал Олег, откладывая в сторону листы бумаги. – Точнее, не предложение даже, а его требование… этого Капустина.

Наброски новой работы, которыми я поделился с ним и которые он с интересом прочитал, навеяли на него томительную задумчивость, так что с полминуты он просто сидел и смотрел в окно. Не думаю, что его внимание привлекало мерное движение толпы в рабочий час, или движение свинцовых облаков по небу над городом. Скорее, все это куда больше привлекало меня.

В зале ресторана, где мы сидели, было немноголюдно. Приятное спокойствие посреди суеты, посреди мира, сотканного из черного и белого, без полутонов. Строгие костюмы, белые сорочки, неизменные шляпы – еще двадцать лет назад такой стиль мог показаться вычурным. Но времена меняются, и сквозь поколения в мое время прокралась сильно обновленная мода ушедшего века.

– Скажи, вот откуда ты все это берешь? – наконец, разразился вопросом мой друг и, по совместительству, литературный агент, после чего глотнул холодного пива, поданного нам как раз вовремя и как раз в запотевших бокалах.

– Это моя работа. Брать темы и выворачивать их наизнанку. Копаться в них и записывать свои наблюдения.

Так уж сложилось (а сложилось согласно вышеупомянутой «Программе жизни»), что мне выпала участь стать одним из представителей «интеллигенции», а именно – писателем. В этом предложении все хорошо: и намек на весьма несвойственное мне пренебрежительное отношение к творческой деятельности; и упоминание такого разноликого общественного слоя, как «интеллигенция». Даже кавычки пришлись к месту. А еще я не использую такое понятие, как «судьба», но заменяю его довольно броским названием – «Программа жизни».

Главный редактор издательства, с которым я сотрудничаю вот уже восемь лет, заметил однажды, что мне стоило бы поработать над авторским стилем. Мол, очень уж темп повествования старомодный, неуклюжий. Я, конечно же, прислушался к словам редактора, ибо он человек знающий и мною уважаемый. Прислушался, и ничего не сделал. Что ж, в этом весь я.

Да и что станется, поменяй я стиль? В конце концов, моя карьера «куплена», если так можно выразиться. Куплена давным-давно и отрабатывается на протяжении всей моей жизни. Поначалу – моими родителями, теперь же – мною самим. Письменный стол, за которым я работаю; ноутбук с ультратонким экраном и эргономичной клавиатурой, на которой я набиваю текст со скоростью триста символов в минуту; квартира, в которой я живу, расположенная в приличном районе города, где вид из окна открывается на залив с его темными водами, а лужайки во дворе зеленеют практически круглогодично – все это является неотъемлемой частью программы, все прописано во многочисленных договорах, которые в общей сути своей сводятся к одному-единственному договору. И это договор «Программы жизни».

Мир черного и белого. Без полутонов. Это мир, в котором я живу. Или же существую? Хороший вопрос.

– И в каком жанре ты планируешь развивать эту историю? – спросил Олег. – Детектив? Триллер? Комедия?

Я, может, и ответил бы без ненужного молчания и скупого кивка, но и сам к тому моменту не знал, что у меня получится в итоге. Впервые за все время своей творческой деятельности я просто не мог понять, как закончится новая история. Даже примерно не мог сказать. Возникало такое ощущение, будто жизнь Андрея Нечаева становилась неотъемлемой частью моей собственной жизни.

Олег, не получив ясного ответа на свой вопрос, не стал наседать. Он чуть ослабил хватку галстука и выпил еще пива. Между тем официантка, облаченная в белую сорочку и строгую юбку-карандаш черного цвета, принесла закуски. Громче заиграла музыка – легкая, ненавязчивая, будто бы созданная для того, чтобы служить фоном для общения двух друзей.

– Ладно, что же дальше? – спросил Олег, пережевывая кусочек жареного сыра.

– Андрей Нечаев получит повышение…

3.

Надев шляпу, Андрей закрыл за собой дверь кабинета и пошел по длинному коридору в сторону лифтового холла. Единственное, о чем он думал в тот момент – так это о том, что уже завтра это будет не его кабинет, и что мерное движение вверх по карьерной лестнице идет по плану.

Оказавшись на улице, он закурил сигарету и медленной походкой побрел в сторону метро. Дым клубился во влажной пелене воздуха, заполнял легкие, въедался в глаза. Никаких особых планов на вечер у Андрея не было, так что можно было не спеша проехать пару станций, зайти в любимый бар на пересечении двух знакомых ему улиц и немного выпить.

Перемены на пользу – продолжал думать он, находясь на перроне станции. Без них невозможно жить. Да, не иначе. Но того ли он ждал? Другую дверь, другой вид из окна. Другую машину в гараже. Он ведь прекрасно знал, что будет дальше. Знал буквально все – прочитал вчера в договоре «Программы жизни», попивая остывший кофе и выкуривая по сигарете в полчаса.

Цепляясь за поток мыслей, проносящихся мимо, подобно огням подземных тоннелей, он не заметил, как добрался до нужной станции. Народ суетливо повалил из вагона, захватив в общую массу и Андрея. В метро был час пик – не протолкнуться. Все спешили домой, или выпить, или умереть – ведь никто толком и не знал, куда спешит. Все эти люди просто старались придерживаться жизненного плана, прописанного еще до их рождения.

Андрей присел на высокий стул, облокотился на стойку и кинул взгляд на бармена. Тот пускал по прозрачным трубкам разноцветные жидкости, перегоняя их из одной емкости в другую. Красная смешивалась с зеленой, желтая – с синей. Цвета получались неестественными, но чарующе красивыми, и от этого зрелища невозможно было оторвать взгляд.

– Чего изволите? – спросил бармен.

– Бегбедер, пожалуйста, – ответил Андрей, снимая шляпу.

Напиток, который он заказал, еще полвека назад назывался не иначе как джин с тоником. Но времена меняются, ингредиенты меняют свое происхождение, и получается нечто новое. Химическая обработка приходит на смену естеству природы, и кажется, что даже Солнце над головой создано человеком. Но смысл остается прежним. Мы все живем под одним и тем же Солнцем.

Но только не чувствовал Андрей единения с другими людьми в тот момент. Да и хотел ли он этого самого единения? Все же, праздновать плановое повышение по работе было не так прискорбно в компании с Бегбедером. Да пусть хоть с самим Хемингуэем! Лучше уж сидеть в баре и потягивать коктейль, чем пялиться на экран, где в рамках очередного реалити-шоу вроде «Религии социализма 2» крепчает маразм. А крепчает он столетиями, да только критическая точка отодвигается все дальше и дальше, что та линия горизонта. Деградации нет границ, как нет границ человеческому возвышению над самим собой.

Подумав об этом, Андрей вдруг явно ощутил на себе чей-то взгляд. Он вновь посмотрел на бармена, но тот был занят приготовлением напитков. Чуть повернув голову, Андрей заметил в дальнем углу заведения знакомое лицо. Слишком приметное со всеми этими громкими разговорами и роскошными девицами вокруг.

Герман Тихонов. Известный хоккеист. Наркоман. Свой парень. Если бы случай однажды не столкнул Андрея с Германом на одной из многочисленных вечеринок, устроенных в честь неизвестно чего, он бы мог подумать, что этот человек не интересуется ничем, кроме развлечений. Впрочем, так оно и было по большому счету. Все же, Андрею он нравился. Человеческое существо невероятной энергетики.

– Эй! – закричал Герман на весь зал, и в шуме его голоса, разразившегося как вой сирены, Андрей буквально подлетел к столику, за которым, кроме самого Германа, находились две привлекательные девушки с приятными формами и не менее приятными навыками. Несложно было догадаться, что они из тех, кто назначает цену за свою мимолетную любовь.

– Сколько лет, сколько зим! – продолжал Герман изливаться позитивом, когда Андрей присаживался за столик. – Девочки, создайте максимальный комфорт этому замечательному человеку.

Лесть Германа была столь прозрачной, что не вызывала у Андрея ровным счетом никаких отрицательных чувств. Напротив, он с удовольствием разместился рядом с белокурой девушкой в черном вечернем платье. Та окинула его оценивающим, но нисколько не вызывающим взглядом. Чары оставь на потом. Для начала – оценка ситуации. Ведь все в этом мире продается и покупается.

– У тебя, судя по всему, подготовка к чемпионату идет полным ходом, – едва усмехнувшись, заметил Андрей, кивая на железное ведерце и запотевшую бутылку в нем, на треть погруженную в лед. Лед был повсюду: в стаканах, в сердцах. Но он неумолимо таял при такой высокой температуре прожигания жизни.

Герман в ответ на замечание Андрея громко рассмеялся.

– Вся жизнь – одна большая подготовка к смерти, – сказал он. – А на игру я хоть завтра смогу выйти, выпив с утра бокал пива, дабы похмелиться. Судьба даровала мне возможность быть отличным хоккеистом – без ложной скромности – и не лишать себя некоторых удовольствий, – Герман окинул взглядом девушек.

«Судьба, купленная за большие деньги, – мысленно продолжил тему Андрей. – Взятая когда-то в долгосрочный займ богатыми родителями, покинувшими этот мир не так давно в результате крупной автокатастрофы на севере Италии. Что ж, теперь и сам Герман был более чем способен производить выплаты за такую хорошую жизнь. Раз в месяц. Строго по графику…»

– И не боишься сломаться? – задал вопрос Андрей.

– Пфф… – Герман театрально закатил глаза. – В судьбу я верю не только потому, что мне жить по кайфу. Нет! Просто я прекрасно понимаю, что все это рано или поздно может закончиться, но… так тому и быть, что б его! Я не парюсь. Такая вот лицемерная, такая вот беспечная у меня логика на счет жизни и смерти. Ведь, знаешь, та свобода, которая нам дается, никому к чертям собачьим не сдалась! – Герман осекся. – Кстати, по поводу свободы: ты в ближайшую пятницу чем занят? Я тут небольшую вечеринку собираюсь устроить. Все как положено. Ты в деле?

Андрей подумал было, что это будет еще один зря потраченный вечер, и что он уже досыта наелся тусовками к своим тридцати двум годам. Его уже вряд ли удивит даже падение метеорита на задний дворик загородного особняка, в котором Герман хотел с огоньком провести вечер пятницы. Но какого черта?

– Да. Я в деле.

Стаканы потели в духоте бара, тонкие капли стекали по их граням и касались поверхности стола, превращаясь в мокрые пятна. Сигарета со следами ярко-красной помады на фильтре тлела в пепельнице. Белокурая девушка отошла в дамскую комнату – прихорашиваться. Она должна была выглядеть идеально в окружении столь толстых кошельков и надменных улыбок.

В баре прибавилось людей. Андрей чувствовал, как медленно пьянеет под действием любимого напитка. Все растворялось в этом сумрачном воздухе, в этих дерзких женских взглядах, и от былой меланхолии, настигшей его и почти поглотившей часом ранее, не осталось и следа. Получить кайф. Создать еще одну воображаемую линию горизонта. Погрузиться в совершенно иной мир, где все приобретает непривычные формы, и мир скользит изгибами женского тела в свете ночных фонарей. А она уже тянет тебя за собой в снятый на одну ночь номер, и ты готов стать ее добычей. Потому что тебе хочется стать добычей. Ведь люди – звери плотоядные. Есть кровь, и есть жилы.

Потому людям никак не стоит верить.

4.

Открыв глаза, Андрей увидел перед собой ясное утреннее небо. Солнечный диск к тому моменту только взобрался над линией горизонта, разливаясь яркими красками по набухшим белоснежным облакам. Где-то высоко, в десятке километров над землей, летел, преодолевая звуковой барьер, пассажирский самолет.

Андрей подумал, что, быть может, через пару часов он приземлится где-нибудь в другой части мира. Быть может, рухнет в ледяные воды океана, и никто не найдет обломки. Ему все это совершенно безразлично.

Воодушевление и грусть равными грузами упали на обе чаши весов, заставив Нечаева оторваться от подушки. Голова нещадно болела. Во рту – стойкий привкус металла. Он добрался рукой до пульта и одним нажатием кнопки оградил себя от солнечного света, скрыв чистейшее стекло потолка за толстым слоем пластика.

Огромный экран, встроенный в стену, показывал утренний выпуск новостей. Андрей, потирая небритую щеку, попытался понять, о чем говорят по ту сторону экрана. Вновь реклама этого реалити-шоу про жизнь квазирелигиозных фанатиков-социалистов. Что они там, Бога нового нашли? А куда старого подевали? Да и посланника этого самого Бога на Земле нашли – бывшего бизнес-тренера с плохой репутацией. Ну а теперь они и вовсе ждут скорого конца света из-за очередного экономического кризиса. Вслушавшись в бессвязную речь какого-то бородатого мужчины в дорогом костюме, в глазах которого слишком явно читалась жажда наживы любым возможным способом, и в очередной раз убедившись, что все это просто бессмысленный треп, Андрей тряхнул головой и поднялся с кровати. Громко топая босыми ногами, он дошел до туалета.

– Доброе утро, Андрей! Сегодня двадцать седьмое апреля, и погода на улице чудесная!

«Умный» органайзер был весьма разговорчив. Андрей слышал его электронный голос каждое утро, и, надо сказать, сильно устал от этого. Еще один намек на беспросветную рутину, в которой однажды закончится жизнь. Но не в его силах было отключить это устройство – подобная выходка противоречила бы своду правил его «Программы жизни».

– Могу поздравить вас, Андрей, сегодня день вашего повышения по службе. Карьерная лестница стала меньше еще на одну ступень. После работы у вас будет свободное время, которое можно провести с пользой. Кстати, вам необходимо продлить абонемент в фитнес-клуб, он закончился два месяца назад.

– Спасибо тебе, друг мой. Ты знаешь обо мне больше, чем кто бы то ни было, – заметил Нечаев, надевая белую сорочку. Одну за другой, он застегивал пуговицы, а назойливый органайзер все говорил и говорил.

– Желаю вам хорошего дня и отличного настроения!

На этом речь была окончена, и электронный монстр, пугающий своим всезнанием, создал тишину, которая должна была продлиться до вечера.

Они пересеклись взглядами на перроне метро. Это было мимолетно и почти незаметно в общем движении жизни, но именно в ту секунду Андрей почувствовал тепло, распространившееся по венам от быстро бьющегося сердца к самым кончикам пальцев. Обдало жаром. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного при виде девушки.

Он потерял ее из виду при выходе из вагона, когда кто-то сильно толкнул его в спину. Андрей отвлекся на секунду, но сразу же устремил взгляд в ее сторону. Было слишком поздно – она растворилась в толпе. Руки его по-прежнему горели пламенем и немного тряслись, будто бы от испуга. Будто он испугался того, что жизнь в своей обыкновенной форме начала менять содержание. По крайней мере, ему хотелось так думать.

В своей задумчивости и отрешенности он дошел до работы, ни разу не закурив при этом, как по обыкновению своему делал раньше. Он пропустил мимо ушей приветствие охранника на входе, не обратил внимания на своих коллег, снующих по широким залам офиса. Вглядываясь в зеркало лифта, он с трудом смог разглядеть себя за пеленой мыслей. Он даже чуть было не перепутал кабинеты.