Помоги проекту - поделись книгой:
– Да, мэм. Три курса Лондонского университета, социология.
– Интересно… А почему вы не закончили обучение?
– Деньги кончились, мэм – усмехнулся лейтенант
– Вот как? Почему же вы не взяли кредит?
– Кризис, мэм.
– Получается, эти ублюдки торгуют надеждой, – сказал его командир.
– Примерно так, сэр. И у них это получается очень хорошо.
– А как насчет армии, лейтенант? Спецслужбы? Насколько они эффективны?
– Трудно сказать, сэр. Президент Казахстана Назарбаев, по-видимому, отлично понимает характер стоящих перед его страной угроз и не просто так поставил для казахстанской армии задачу войти в двадцатку сильнейших армий мира. Работает у них и спецслужба, так называемый Комитет национальной безопасности, они с большой охотой обучаются и у нас и у русских, посылают своих людей в Академию ФБР в Квантико. В Узбекистане действует едва ли не самая сильная в регионе спецслужба, есть там и целый полк специального назначения с хорошей подготовкой, укомплектованный в основном русскими – раньше на том месте был учебный полк для частей специального назначения, отправляющихся в Афганистан. Мы провели совместные учебные выходы с ними – и надо сказать, их опыт чрезвычайно полезен, я бы осмелился рекомендовать направить туда специальную группу от САС и, возможно, морских пехотинцев США для получения опыта. Многие страны в регионе закупают российское оружие, создают офицерский корпус. Проблемы остаются все те же, сэр, классические проблемы развивающихся постколониальных государств. Есть прослойка образованных, цивилизованных людей, которым доступны все блага современного мира, которые живут в городах и встроены в современный миропорядок. Эти люди готовы к сотрудничеству с нами и даже хотят его. Но есть гораздо более значительная масса темных, необразованных людей, проживающих в сельской местности. Земля и вода принадлежат не им, они принадлежат кому-то вроде современных феодалов и эти люди вынуждены наниматься к ним на очень плохих условиях. У этих людей в семьях огромное количество детей и из них – вынуждены набрать рекрутов для армии: пусть для ребенка из необеспеченных слоев населения это большой шаг вверх по социальной лестнице, но невозможно предсказать, как он поведет себя, если придется подавлять мятеж населения. Эти страны имеют два пути развития, сэр. Первый путь – если их лидерам удастся консолидировать силы армии таким образом, что она будет независима от общества и при необходимости – подавлять большинство общества вооруженным путем. То есть создаст армию не как инструмент для защиты, а как своего рода касту, общественный класс со своими интересами. Это путь Пакистана, сэр. Второй путь – если обществу удастся уничтожить властные структуры, созданные после распада СССР. В таком случае, мы будем иметь дело с народной демократией, но демократией по сомалийскому и афганскому образцу. Распад государственных институтов, фактический раскол страны по районам и местам компактного проживания этнических групп, создание вооруженных современным оружием банд и грабеж, набег на соседние страны как основной источник существования. Проникновение Талибана, которому крайне выгодно дестабилизировать обстановку в регионе и отрезать наш контингент от снабжения с севера зоной нестабильности. Агрессивный ислам как религия. Этот путь более вероятен, чем первый, сэр, ближе всего к краю пропасти подошел Кыргызстан, последние революционные события это показали. Армия и полиция не стали защищать власть, они частично разбежались, а частично перешли на сторону мятежников. Мятежники, взяв власть в столице, использовали ее не для установления демократии – а для массовых грабежей и поджогов. Ситуацию удалось стабилизировать, но лишь временно, потому что в стране ничего не работает и людям просто не на что жить. Местные экономики не создают рабочих мест, в то время как население становится все больше и больше. Рано или поздно это закончится взрывом, который либо будет подавлен, либо нет. Все зависит от армии, и от того, какую позицию она займет. Точнее – насколько ее интересы не совпадут с интересами большинства.
Участники совещания переглянулись.
– Генерал, где вы взяли этого молодого человека? – шутливо сказала Римингтон – на этом совещании я услышала столько здравого, сколько не выжала из своих аналитиков за все время своего директорства.
– Это двадцать второй полк, мэм. У меня не просто головорезы, это солдаты, умеющие думать.
– То есть, вы хотите сказать, что демократия в нашем понимании там невозможна, молодой человек? – строго спросил сэр Джон
– Нет, сэр. Потому что там нет демократов. Они есть – но их со временем становится не больше, а меньше. Эти страны скатываются в пропасть.
– А как насчет ваххабизма? Если мы, к примеру, оставим их в покое и даже – чисто теоретически, лейтенант – уйдем из Афганистана и предоставим ублюдков их судьбе – что будет? Они остановятся? Где именно?
– Нет, сэр – во второй раз сказал лейтенант – они не остановятся. Они не собираются останавливаться, никакая государственная граница их не остановит. Это будет распространяться.
– Хорошо. Подождите в приемной…
Когда за молодым лейтенантом САС закрылась дверь – участники совещания переглянулись.
– Полковник, зачем вы прятали его от нас? – шутливым тоном спросила Римингтон, как будто она до сих пор была директором службы – из него может получиться отличный оперативник высокого класса. Причем оперативник для работы в кризисных регионах, которых у нас постоянно не хватает. Он умен, владеет языком, умеет разговаривать с людьми, обобщать информацию и делать выводы. И в то же время, он прошел подготовку САС, может выживать в экстремальных условиях и выполнять роль кого-то вроде местного координатора специальных операций. Это чрезвычайно ценный для нас набор качеств.
– Сэр, мэм, мне тоже не хватает людей – ответил полковник, глядя на стол – у меня коэффициент загруженности личного состава сейчас выше, чем во время Фолклендов, выше чем во время Второй мировой. Остановлена вся боевая учеба, до предела сокращен штаб, все кто только можно – брошены в бой. Ни про какую сменность между турами и говорить не приходится, людей бросаем из одной горячей точки в другую. Отправляя людей в Ливию, я выскреб последний амбар. Нужно переформировывать полк в бригаду, как во время второй мировой войны. Иначе, если что-то произойдет здесь – мы ничего не сможем поделать.
Участники совещания помрачнели – все прекрасно понимали, о чем дальше пойдет речь.
– Мы не можем послать на это дело никого другого, кроме этого молодого человека? – спросил сэр Джон
– Нет, сэр. О’Флагерти и Стирлинг были в одном патруле, они знают друг друга как никто другой. Остальные двое членов патруля – Гердс и Сканнахан – погибли в Ираке.
– В таком случае, у нас нет выбора – подвел итог сэр Джон – Господь, да простит нас за то, что мы забиваем гвозди микроскопом. Подготовьте приказ на повышение этого молодого человека в звании, полковник. Если операция пройдет успешно – я прослежу, чтобы приказ прошел без запинок. А сейчас – за работу.
За несколько дней до этого. Великобритания, южный пригород Лондона. 10 марта 2011 года
Полицейский Вольво медленно катился по улицам одного из пригородов юга Лондонской агломерации. Еще два десятилетия назад – здесь жили хоть и бедные, но нормальные люди, они старались выглядеть как нормальные, одеваться как нормальные, содержать свои дома в чистоте, они искали работу, а не жили постоянно на пособие, и самое главное – это были британцы. Сейчас – ветер лениво волок по тротуарам бумажный мусор, который никто не убирал, играл пустыми пластиковыми бутылками, щедро разбросанными везде. Стелился синий, прозрачный дым – где-то горел подожженный мусорный бак, стены были изрисованы граффити, а на тротуарах – можно было увидеть ничего не делающих молодых людей: работу они не искали не потому, что кризис, а потому что считали, что государство и общество им что-то должно. Это был белый, еще относительно пристойный район – в черных и мусульманских было намного хуже. Опознать молодых лондонцев из этого района можно было по разноцветным курткам «худи» с капюшонами, сваливающимся с задницы штанами «обосрался и иду» и дешевым, часто рваным кроссовкам. Шиком у этой категории лондонцев было носить куртку на голое тело, делать татуировки, драться и иметь плейер последней модели. Музыку они слушали постоянно, покупая один диск на всех и нелегально переписывая на болванки. Это было противозаконно – но это старались не замечать. Многие из них – были столь неграмотны, что их словарный запас не превышал словарного запаса дикаря из племени тумба-юмба. Это – будущее Британии. Империи, над которой когда-то давно – никогда не заходило солнце.
Увидев полицейскую машину – кто-то спешно скрывался в подворотне, кто-то наоборот вызывающе оставался сидеть на месте, значит, чистый, а один из молодых лондонцев – перед тем как припустить со всех ног снял штаны и показал полицейским голую, прыщавую задницу…
– Вот ублюдок!
– Оставь его, Стив… – философски сказал другой полицейский – может, он считает, что его задница сексуально привлекательна для нас.
– Это неуважение к полиции
– Да брось. Кто здесь нас уважает? Мы те, кто не дает им жить так, как они хотят – как в стаде обезьян. Не будешь же ты гоняться по всему этому дерьму за этим придурком…
– Да, ты прав – полицейский за рулем снова нажал на газ
– Как Линда? – помолчав, спросил второй полицейский
– Она хочет дом. Весь, но чтобы за ипотеку мы платили поровну. Скажи – вот какого хрена я должен платить ипотеку за чужой дом, а?
– Потому что у тебя в свое время хватило ума связать себя узами брака.
– Да, ты прав… Как ты думаешь, если я сошлюсь на временное помрачение рассудка, это пройдет в суде?
– Не узнаешь, пока не попробуешь.
– Да уж…
– Это здесь, – вдруг сказал второй полицейский, – номер 127.
Полицейская машина остановилась на противоположной сторонке улицы и оба полицейских принялись разглядывать массивное здание кроваво-красного кирпича.
Когда-то здесь была фабрика по производству кожаных изделий. Не самых лучших по качеству – но одним людям она давала работу, а другие покупали ее изделия. Теперь – почему то стало выгодно, чтобы кожаные изделия производились в Китае, а работавшие на фабрике люди – теперь жили на пособие и покупали кожаные китайские изделия. Фабрику же переделали в склад из десяти боксов, но в связи с финансовым кризисом были сданы только два, остальные восемь пустовали. По нынешним временам – и это было хорошо.
Сработала программа «Соседский пригляд», которая работала по всей Великобритании и позволяла полиции раскрывать до пятидесяти процентов преступлений. Какая-то старушка, живущая в этом квартале на пенсию, точнее – доживающая свой век сообщила в полицию, что около этих складов есть какая то странная активность. Нет, не криминальная, не крэком торгуют. Просто – часть товара привозят и вывозят отсюда ночью. Это-то и заинтересовало полицию – в условиях экономического кризиса какой дурак будет платить работникам надбавку за работу ночью.
– Вроде ничего необычного…
– Вот в таких обычных местах и бывает много всякого необычного – сказал второй полицейский, доставая фонарь – пошли.
Они вышли из машины, перешли улицу, на которой было припарковано две целые машины и аж семь разобранных или со снятыми шинами, приблизились к зданию. В тупике стоял мощный грузовик Вольво с сорокафутовым морским контейнером на полуприцепе. Номера местные, британские, не континентальные…
– Чисто… – заметил первый полицейский.
Действительно – здесь кто-то убирался. Бумаги не было, пустых бутылок не было. И в самом деле, чисто.
Они приблизились к автомобилю. Один из полицейских колупнул ногтем номер – нормальный, не поддельный… Второй полицейский обошел машину, посмотрел на контейнер – его отец имел дело с контейнерами в порту Лондона и он знал, где и что искать.
– Эй, Ник! Ты только глянь!
Второй полицейский подошел, посмотрел на то место, где был написан порт отправления, он писался краской, чтобы не перепутать контейнеры. Где-то внедрили электронные чипы – но здесь чипов не было и немудрено. Портом отправки была Басра, Ирак…
– Что-то мне это перестает нравиться…
– Я могу вам помочь, господа? – раздалось за спиной
* * *
Правила безопасности во время боевых действий требуют выставлять часовых в случае дневки или ночевки отряда, сколь бы мал он ни был. Внутри склада, точнее двух боксов, которые они арендовали, было четыре человека, трое лежали на лежаках и отдыхали, четвертый, с бесшумным автоматом MP5SD3 как у SAS – наблюдал и дежурил, находясь там, где раньше была контора фабрики. Он сразу увидел остановившийся полицейский универсал и побежал вниз.
– Вставайте! Там свиньи!12
Трое, лежащих на кроватях, мгновенно вскочили. У двоих были иракские автоматы Табук, у третьего – винтовка AWM с глушителем.
– Сколько их? Особый отдел?
– Двое! На вид обычные патрульные! Одна машина!
Главным среди них был снайпер, мужчина лет сорока с лишним со снайперской винтовкой, рыжий, с узким, суровым лицом. Он напряженно размышлял – где двое свиней, там их будет десяток, а через полчаса – сотня. Другой вопрос – если бы они точно знали, что находится на складе – они прислали бы спецотряд и команду разминирования. А не двоих свиней в патрульной машине.
– Шон, иди, поговори с ними. Пока по-хорошему.
– Да, сэр.
– Том, садись на рацию. Будь на связи. Мне нужно знать, о чем эти свиньи базарят. А ты иди обратно на пост и будь наготове! Возьми пулемет!
– Есть, сэр.
Эти четверо – были опаснее сорока обычных бандитов, потому что прошли Ирак и Афганистан. И в отличие от обычных бандитов они знали, за что дерутся.
Щон, невысокий и темноволосый, с голубыми глазами – достал из-под подушки и засунул за пояс Глок-19, автомат он решил оставить у самой двери, в шкафчике – если даже свиньи сюда зайдут, они найдут его не сразу. Часовой по имени Грег – сунулся в другой шкафчик и вытащил оттуда потрепанный, покоцанный, но от этого не ставший менее смертоносным Миними. Снайпер – начал подниматься на крышу по веревочной лестнице, которую они приладили здесь сразу, как арендовали это место – на случай экстренной эвакуации, как один из путей.
Сдвинув в сторону лист профнастила, он осторожно и быстро, как змея, проскользнул на крышу. Снайперы по уставу должны были работать парами – но он мог работать и в одиночку. Первым делом он осмотрелся по сторонам – ничего. И никого. Никаких признаков штурма. Он прислушался и услышал говорок Шона – из всех из них Шон выглядел наиболее безобидно и имел успех у дам. Если баб может убалтывать, пусть убалтывает и свиней.
Там все нормально.
Он прислушался, ища малейшие отголоски вертолетных лопастей и свиста турбин. До сих пор – САС не имел собственной вертолетной техники, сначала они летали на таком убожестве как Вестланд Уосп, затем – им достались вертолеты А109, которые британская армия взяла у аргентинской в боях за Фолкленды. Вертолеты очень быстрые – до тех пор, пока не знали скорость Ми-24, они считались самыми быстрыми в мире. Но – гражданские, почти не приспособленные к военным условиям эксплуатации, их пришлось переделывать и сильно. Если их готовились брать – то в небе должен был быть хотя бы один вертолет.
Но их не было. Ни одного. Снайпер понял бы, если бы они были там, это не горы Афганистана, не скроешься. Но их не было.
Снайпер пополз по крыше в сторону улицы. Если начнется штурм – то самое вероятное направление штурма именно это…
* * *
Неизвестный был среднего роста, голубоглазым. Черные джинсы, легкая куртка, короткая стрижка, как у военных. От тридцати до сорока. Опасным он не выглядел и никто из полицейских не помнил его по ориентировкам.
– Вы владелец этого склада, сэр?
– Нет, я арендатор. Шон Толливер.
Документы он не предъявил.
– Констебль Гастингс. Это констебль Смит. Местная полиция, сэр.
– Чем обязан?
– Сэр, поступили жалобы на шум по ночам. Сами понимаете… мы обязаны отреагировать.
– О… я и не думал… Мне казалось, что я тут никого не побеспокою.
– Однако, побеспокоили. Откровенно говоря, сэр, мэр то и дело дает нам накрутки насчет того, чтобы содействовать местному бизнесу. Кризис, сами понимаете. Да и местные жители здесь… благочинностью не отличаются. Думаю, устного предупреждения будет достаточно.
– Да, сэр, вполне…
– Сэр, а что за бизнесом вы занимаетесь? – полюбопытствовал Смит
– Ковры. И сувениры.
– Интересно… Я всегда интересовался коврами. Тем более мне как раз нужен один – чтобы облагородить новое жилище, после того, как моя супруга отсудила у меня старое. Возможно, вы продадите мне ковер.
– Извините, констебль, но это дорогие ковры и привозятся только под заказ. Коллекционные экземпляры.
– Пошли, Смит. Проверка закончена, – отрезал Гастингс, – до свидания, сэр.
– До свидания, офицеры…
Констебли пошли к своей машине…
– Этот парень нечист, – сказал вполголоса Смит, – что-то не то.
– Я тоже так думаю. Он американец.
– Почему?
– Только в Америке к полицейским обращаются «офицер». У нас обычное обращение – констебль. И из Ирака он везет точно не ковры…
– Тогда почему…
– Он явно не один. И у нас нет ордера. Пусть Скотланд-Ярд разбирается.
– Откуда ты знаешь, что он не один.
– Просто чувствую.
Они дошли до полицейской машины – которой было все нормально, и даже шины были на месте. Смех смехом – но в таких кварталах воровали шины даже с полицейских машин. Сели на свои места, констебль Гастингс взял рацию.
Поделиться книгой: