Стопроцентные чары. Пас 2. Кроссовер масок

— Тогда я ставлю на обувку, — донеслось со стороны входной двери.

— Кости-и-и-ик! — Лакрисса скуксилась. — Мое зелье не действует!

— Рад это слышать. — Второй помощник старосты аккуратно затворил за собой дверь и неспешно двинулся к ребятам. — Целее будем. Все мы. Ты девчонка нормальная, но когда дело касается зелий, тебя просто переклинивает.

— Но-но! Попрошу проявить больше деликатности!

— А зачем? — искренне удивился Константин. — С тобой сахар в общении ни к чему. Ты не оценишь.

— И то верно. Однако мог бы и посюсюкать для приличия.

— И со мной посюсюкайся, карасик! — оживилась Маруся, кокетливо дергая плечиком.

— Здравствуй, Маруся, — сдержанно поздоровался Константин. — Данил, опять на поводу у Лакриссы идешь? Ты же знаешь, чем чревата ее увлеченность зельями.

— Каюсь, чел. Она снова была очень убедительной. — Данил виновато вздохнул. — Ее аргументация просто выбила из меня все желание к сопротивлению.

— Шторм, не дави на Данилку. — Лакрисса подскочила к Константину и, закинув руку ему на плечи, оперлась всем весом. — И вообще, что ты вечно всех укоряешь? Этакое ходячее чудо-юдо для укора! Заметь, даже Грегори не столь скрупулезен.

— У Грегори много других дел. — Константин осторожно снял со своих плеч девичью руку. — Вот поэтому-то ему и нужны помощники. А я, в свою очередь, ожидаю, что ты будешь представлять сторону поучающих, а не тех, кого поучают.

— Зануда.

— Так с какого такого перепугу Линси у нас собрался воевать с кроссовками? — Константин вытащил из рук Лакриссы емкость и внимательно всмотрелся в содержимое.

— Почему бы тебе не спросить у него напрямую? — предложила Лакрисса.

— Заранее извиняюсь за излишнюю прямоту, но его вид все еще вызывает в памяти образы, от которых до сих пор бросает в дрожь.

От слов Константина уши Роксана окончательно поникли и слились с золотистой шевелюрой.

— И снова ты про прошлогодний конфуз. Какой злопамятный, однако. Ты лучше не обижай котейку, Костик. — Лакрисса легонько царапнула пальцы Константина и забрала у него пульверизатор. — У него сердечная травма.

— Я понял, что ничего не понял. Можно чуть больше конкретики?

— Любовное зелье, которое я со столь безудержной страстью готовила, оказалось жалкой фиговиной, вызывающей лишь аллергическое чихание и мое личное желание убиться от собственной бездарности. Вон та, что сейчас крадется к выходу, даже и не подумала влюбиться в котейку!

Обнаруженная на полпути к заветной двери Аркаша замерла и опасливо глянула через плечо.

— Наверняка она уже влюблена, вот и не подействовало! — продолжала убиваться Лакрисса.

— Это зелье действует даже на тех, кто влюблен. Так что не в этом дело. И вообще, что за беспредел? Вы еще и первокурсницу умудрились в это втянуть. — Константин слегка покраснел от гнева. — Всему есть границы!

— Костюш, ты только не потей. — Лакрисса со священным ужасом на лице отступила от юноши. — Твой природный аромат похлеще всякого зелья будет. Дыши ровненько.

— Давайте научу как правильно дышать, карасики, — воодушевленно вмешалась Маруся, набирая в грудь побольше воздуха и со свистом его выдыхая. — Из меня столько детенышей бы не повылезало, коли я бы правильно не пыхтела на каждых родах.

— Да, как научиться правильно рожать — знание, необходимое мне сейчас как воздух, — устало согласился Константин и под еле сдерживаемое хихиканье Лакриссы направился к лестнице. — Кстати, информация по делу: в этом году по «Сотворению» у нас будет новый преподаватель.

— О, значит, остальные преподы больше не будут прыгать с расписанием, заменяя друг друга на этом предмете?

— Вот именно. Хоть какая-то стабильность. — Константин присел за стол на втором ярусе и с неодобрением поглядел на Лакриссу, все еще прижимающую к себе емкость. — Выкинь эту дрянь.

— Жалко. Как дитяти же.

— Только дефектное, — ляпнул Данил и тут же получил мощную струю из пульверизатора в лицо.

— Эй! — вскрикнул Роксан. — Там же мое дыхание!

— Чего ты волнуешься? — Лакрисса вытерла рукавом крышку емкости. — Оно же все равно не действу.

Ножки стола на первом ярусе издали протестующий взвизг, тяжело проехавшись по полу. Прижатый к столешнице Роксан издал что-то вроде испуганного мявка, когда руки Данила надавили на его плечи, накрепко пригвоздив к твердой поверхности.

В аудитории воцарилась тишина, которую через секунду нарушил глухой стук ударившейся о пол емкости с зельем. Изумленная Лакрисса даже не заметила, что выронила драгоценное «дитяти». Аркаша, успевшая вцепиться в дверную ручку и собиравшаяся уже выскочить в коридор, остановилась и удивленно захлопала глазами.

— Не действует, говоришь? — прохрипел Роксан, с трудом сдерживая Данила, который, не тратя времени на возвышенные речи, сладкие признания, серенады и прочие ухаживания с молчаливым упорством пытался облобызать сопротивляющегося дикого кота. Вид у ухажера был при этом весьма зомбированный.

— Оба-а-алдеть. — Лакрисса издала нервный смешок. — Я все-таки гений.

— Ох ты ж, матушки... — Запричитала Маруся, глядя на все это непотребство большими сверкающими глазами. — Снилися мне порой сны подобного содержания, но чтоб давеча и предо мной диво такое — награда али чоль? Есть Боженька на свете!

— Снимите его с меня! — Роксан увернулся от очередного смачного поцелуя. — Силен зараза!

— Любовь делает нас сильнее, — продекламировала Лакрисса, смахивая с ресниц невидимые слезки умиления.

Аркаша с любопытством огляделась. На помощь дикому коту никто особо не спешил. Напротив — все с величайшим интересом следили за буйством, как зрители театра за хорошо проработанной постановкой. Чума, какие «добрые» однокурсники.

— Теперь ты знаешь, как я себя чувствовал, когда ты гонялся за мной в прошлом году с похожими намерениями, — холодно заметил Константин, без всякой жалости наблюдая за беднягой.

Шмяк! Ладонь Роксана врезалась в лицо Данила, заставив того откинуть голову назад.

— Шторм, ей-богу, прости. — Дикий кот, тяжело дыша, кинул на Константина взгляд, полный мольбы. — Уже тысячу раз извинялся и миллион раз раскаялся, ушами своими клянусь. Помоги, ну!

Константин закатил глаза и, буркнув «бардак», резким взмахом руки послал в парней зеленовато-золотистую искру. Та проскочила между сцепленных и трясущихся от напряжения рук и угодила прямо в лоб Данила. Взгляд юноши затуманился, а его тело, потеряв баланс, начало заваливаться назад. Вскрикнув, Лакрисса прыгнула вперед и уперлась ладонями в его спину одновременно с Роксаном, который схватил падающего за запястья.

— Усыпил? — Лакрисса стянула с волос мирно сопящего Данила заколку, позволяя локонам скрыть его лицо, и прицепила божью коровку к воротнику своей блузки. — Пусть грезы его будут сладкими.

— Блин, не могла в девушку, что ли, зельем брызнуть? — проворчал Роксан, удерживая Данила одной рукой, а другой потирая поясницу. — Меня чуть не лишили последних крупиц достоинства.

— Слушай, я ж не думала, что оно все-таки сработает! — Лакрисса ткнула пальцем через плечо, указывая на Аркашу. — На нее же не подействовало! Вот почему, скажи, не подействовало?! А?! КУДА?! А ну стой!

Аркаша, чувствуя, что критический момент линять настал еще этак минут пять назад, толкнула дверь. В коридоре раздалось изумленное «ай», и в Аркашино плечо уткнулся кончик желто-черного зонтика. Оторопев, девушка отступила, на ходу пытаясь осмыслить ослепительно яркий образ личности, стоящей за дверью.

Высокий мужчина лет тридцати, худющий, как некормленая такса, в футболке цыплячьего цвета поверх которой был надет черный пиджак и в брюках оттенка «вырви глаз» в тон футболке. Густые волосы, из-за обилия блестящего вещества, нанесенного на них, казались жиденькими, как грязь, готовая вот-вот растечься по широкому лбу, вздернутому носу и губам, сложенным «бантиком».

— Маг? — Мужчина испуганно смотрел на Аркашу, словно любое ее неосторожное движение могло заставить его дать деру.

Боясь спугнуть странноватого дядьку, девушка кивнула. Тот облегченно выдохнул.

— Маг — это хорошо, — удовлетворенно отметил он, нервно поглаживая зонтик-трость по лакированной ручке.

— Можно пройти?

— Куда? — Мужчина нахохлился и снова ткнул в Аркашу зонтиком, как сотрудник зоопарка, пытающийся расшевелить задремавшее животное для услады глаз публики. — Пара уже началась.

— Так мне не сюда.

— Иди, иди, иди. — Мужчина принялся теснить ее обратно в аудиторию. И очутившись внутри, раскрыл зонтик. Опасливо выглядывая из-под него, он пропищал: — Всем по местам! Я ваш новый преподаватель.

— Но я… — снова попыталась возразить Аркаша и вновь получила порцию зонтика.

— По местам, по местам, по местам! Ой. — Мужчина озадаченно уставился на Марусю, продолжающую восседать на преподавательском столе. — Госпожа, у нас сейчас будет пара. Думаю, в администрации вам подскажут, где ваше рабочее место.

— А я не сотрудник университета, карасик. — Маруся ничуть не смутилась, в отличие от обладателя зонтика. — Студент я, цыпленочек.

— Да... Профессор? — Лакрисса с интересом оглядывала мужчину. — Профессор, Маруся с нами.

— А вы... — мужчина, нервничая, покрутил в руках зонтик, — маги?

— Ну да. — Лакрисса обезоруживающе улыбнулась.

— Фух... хорошо. Тогда по местам.

Аркаша, на секунду отключившаяся от реальности, очнулась уже за партой первого яруса вместе с Лакриссой, Роксаном и посапывающим на его плече Данилом.

— Я Димитрий Шестакович. — Профессор трясущимися руками стер со лба выступивший пот и прижал к себе уже закрытый зонтик. — Ваш новый преподаватель по «Сотворению». Я…

Дверь с шумом открылась. Не обращая ни на кого внимания, в аудиторию зашел Ровен, сопровождаемый еле поспевающим за ним Грегори. Лоб демона был обвязан бинтами, сильно выделяющимися за счет необычного оттенка волос.

Димитрий Шестакович поджал губы и рассержено вопросил:

— Как смеете вы опаздывать на пару!? Пунктуальность — показатель наличия личностного роста.

Ровен остановился и уставился на чуть ли не подпрыгивающего от возмущения преподавателя.

— Чё за сырный крекер? — буркнул он.

Стоящий за его спиной Грегори сначала размахнулся, чтобы, видимо, одарить демона подзатыльником, но в последний момент сдержался и просто подтолкнул Ровена в спину, заставив двигаться дальше к лестнице.

— Профессор, прошу прощения за грубость Шарора. — Грегори любезно улыбнулся. — Он у нас сегодня слегка контуженный. Хотя он такой всегда. Так что меньшее, что вы можете сделать, не обращать на него внимания.

— А вы... маг?

— Безусловно.

— А тот? — Шестакович поднял зонтик и ткнул в сторону зубоскалящегося Ровена. — С глазами странноватыми.

— Не совсем. Он демон.

— Да вы что?!! — От фальцетной нотки, проскользнувшей в голосе Шестаковича, задрожали стекла.

— У нас тут вообще-то смешанный факультет, — терпеливо пояснил Грегори, продолжая толкать Ровена в спину. — Не только маги. И, к слову, я староста Сириуса. Грегори Рюпей. По всем организационным вопросам, пожалуйста, обращайтесь ко мне.

Дождавшись, пока демон двинется в сторону ярусов, Шестакович, вращая глазами, сипло поинтересовался:

— А можно их... немагов. как-нибудь отсюда убрать?..

— Нет, профессор. Они — часть факультета.

Пока Грегори занимался Шестаковичем, Ровен, время от времени кривясь, прошествовал до парты первого яруса. И тут заметил Аркашу. Пару секунд глядел на нее, потом посмотрел на остальных присутствующих в аудитории, будто убеждаясь, что попал куда нужно.

Аркашу, сидящую между Роксаном и Лакриссой, прошиб холодный пот, когда Ровен уперся ладонями в парту и, подпрыгнув, уселся на столешницу.

— Очумел, демоненыш? — Зашипела на него Лакрисса.

Проигнорировав ее, Ровен крутанулся прямо на парте и, продолжая сидеть на столешнице, с грохотам поставил ноги по обе стороны от Аркаши.

— Ну привет, Шмакодявка.

«Опасность! Критический уровень!»

Если бы Аркаша была роботом, в ее голове наверняка замигала бы какая-нибудь предупредительная лампочка и натужно бы взвыла сирена, а так она просто по-человечески пугливо дернулась в обе стороны. Но все пути отхода были перекрыты — ногами Момо и телами Лакриссы и Роксана.

Замуровали.

— Слезь со стола! — Сердитое шипение Лакриссы уже мало чем отличалось от змеиного.

Никакой реакции. Внимание демона сузилось до крошечного пространства, которое он сам себе обозначил. И к величайшему ужасу Аркаши, ее персона умудрилась полностью втиснуться в этот привилегированный клочок пространства.

А Ровен просто смотрел на нее. Безотрывно. И с нервирующей мрачностью — как на последствия смерча, для устранения которых потребуется безграничное количество ресурсов.

— Рошик, а ты чего в бинтах? — Роксан обеспокоенно заерзал на месте, грозя из-за излишней активности уронить сладко посапывающего на его плече Данила.

— У Пятнашки неожиданно зачесались башкосшибательные части тела, — ответил демон, так и не удостоив дикого кота взглядом.

— Полез в драку с Пятнашкой? Это ты-то? — не поверила Лакрисса. — Хорош заливать. Да ты в носу не поковыряешься, если выгоду для себя в этом не увидишь.

— Слышал, что в конце обеденного перерыва кто-то устроил разгром в столовой. — Константин приподнялся со скамьи. — Значит, твоя работа, Шарора? И слез бы ты уже со стола.

— Я лишь пытался устранить суть проблемы. По настоянию Кэпа. А с Пятнашкой в пятнашки играла она. — Ровен наклонился и, согнув пальцы так, словно обладал когтистой лапой, сделал резкий взмах.

Аркаша отпрянула, решив, что тот хочет ее ударить. Пальцы Ровена скользнули в густоту девичьей челки и нырнули вниз, едва коснувшись лба.

— Эй, осторожнее с ней, Рошик! Не пугай ее! Она с Пятнашкой связалась? Кошмар! Зефиринка, ты как?!

Боковым зрением Аркаша видела, что Роксан повернулся к ней всем корпусом, ожидая ответа, но так и не решилась отвести взгляд от демона.

— Вервольф сделал бо-бо нашему демоненышу. — Лакрисса с довольной ухмылкой оперлась локтями о стол и водрузила подбородок на сложенные руки. — Жаль, что я не видела этой потрясающей сцены. Похихикала бы в кулачок.