Помоги проекту - поделись книгой:
Мне удалось сфотографировать их: одни проводили последние беседы, прощаясь на зимний период; другие по карте сверяли пройденные маршруты; третьи заканчивали нивелирные измерения; проводники с оленями уходили на зимовку; рабочий Саша Квашнин угощал свою лошадь конфетами; дешифровщики на скалах прощались с летним сезоном; топограф Иван Кунтиков, как всегда, был с нивелиром; а заядлые наши охотники и рыбаки возвратились с озера с трофеями.
Мы продолжали рекогносцировочный полет.
Облетев базы партий в поселках Ларьяк и Толька, мы решили заночевать у начальника партии Валентина Вильгельмовича Яхмана. На базе партии имелось общежитие, гостиница, баня и другие помещения, хорошо приспособленные для работы и отдыха геодезистов и топографов, которые трудятся в тяжелейших условиях, а на базу партии выходят только для сдачи месячного отчета и для камеральной обработки полевых материалов. После бани, за ужином начальник партии поднял тост: «За человека с того света, за начальника экспедиции Шляхова Анатолия Алексеевича». Шляхов выпил, вышел из-за стола и пошел на улицу.
Оказывается, год назад Шляхов летел на вертолете на эту базу партии. До партии.оставалось 10 км, уже показались строения поселка.
На панели вертолета ярко мигала лампочка, сигнализируя, что горючее заканчивается. Лететь оставалось чуть-чуть: были видны крыши домов, вертолет мчался вдоль ручья над самыми вершинами деревьев. Густые ели, сцепившись кронами, скрывали безымянную речушку, в которой в ненастные дни летчики ловили хариус. За три минуты до базы вертолет вдруг резко вздрогнул и рухнул в зеленый океан, разрубая лопастями деревья на кусочки, ломая гигантские стволы.
Вертолет был загружен экспедиционным оборудованием: теодолитами, нивелирами, рейками, спальными мешками, палатками, продуктами. Через несколько часов к месту аварии добрались люди с базы партии, увидевшие падение вертолета.
Весь экипаж вертолета и летевшая бригада топографов погибли. Среди трупов погибших, обломков вертолета и снаряжения обнаружили Шляхова, еще подававшего признаки жизни.
В дальнейшем в госпитале врачи насчитали у Шляхова 19 переломов. Целый год восстанавливали и лечили начальника экспедиции. Благодаря огромной силе воли, спортивной закалке, оптимизму, Анатолий Алексеевич вновь встал в строй как руководитель экспедиции — и даже уже без костылей. Оказывается, сегодняшний полет на вертолете был первым после катастрофы, случившейся год назад. На аэродроме Шляхов долго прохаживался вокруг вертолета, задерживая наш вылет. Оказывается он заставлял себя зайти в вертолет, а когда вошел в него, был бледен и покрылся капельками пота.
Утром мы полетели на самую северную базу партии, которая находилась в Тазовской губе, в поселке Антипаюта. Тундра в этих местах раскинулась на сотни километров. Лето очень короткое, с Ледовитого океана постоянно дуют холодные пронзительные ветры. Только дикие олени летом чувствуют себя здесь хорошо, спасаясь от комариного гнуса, унесенного полярными ветрами на юг.
Страшнейшая трагедия произошла здесь, в этой партии.
Нивелирную бригаду возглавлял техник Евгений Семенович Баранский, в составе бригады было шесть человек, транспорт — вездеход-автотранспортер ГАЗ-47. Бригада хорошо работала весь полевой сезон. Парни крепкие, здоровые. Все шло по графику. Наступило 25 августа, т.е. дни месячного отчета, поэтому решили выехать на базу партии в поселок Антипаюта, сдать месячный отчет, закупить продукты на месяц и продолжить свою работу — нивелирование III класса по утвержденным маршрутам.
25 августа в 12 ч, закончив измерительные работы бригада решила на вездеходе переплыть речку Садыяха, ширина которой 20 м, и по противоположному берегу отправиться на базу партии. Предстояло проехать 73 км по тундре на вездеходе, рассчитывали успеть на ужин в столовую, тем более, что на той стороне реки была наезженная вездеходная дорога.
Доплыв до противоположного берега, автотранспортер не смог подняться на крутой берег, водитель дал задний ход и начал маневрировать, в один из моментов машина накренилась, зачерпнула воду, мотор заглох — и в 5 м от берега вместе с людьми вездеход пошел ко дну, погрузившись в воду. Глубина в этом месте была 3 м. Всем удалось выбраться из-под воды и перебросить на берег снаряжение и оборудование: инструменты, рейки, штативы, полушубки, телогрейки, плащи, надувные резиновые матрацы, банки с сухим молоком, консервы, радиостанцию «Недра» и т.д. Посовещавшись, какие меры предпринять, приняли решение идти пешком до базы партии. Спички сырые, костер разжечь было невозможно, одежда промокшая. Пошли и с собой ничего не взяли, одеты были в хлопчатобумажные легкие экспедиционные костюмы, а предстояло преодолеть 73 км по тундре. Мокрые, озябшие, шли форсированным маршем, до темноты, одолели 35 км и заночевали, прижавшись друг к другу. Было холодно, дул сильный пронзительный северный ветер, температура воздуха 0° C. Продуктов с собой никаких не взяли, так как груз нести в быстром маршрутном темпе было очень трудно. Рано утром двинулись в путь, через 8 км не смог дальше идти рабочий Александр Шакин — стер ноги до крови. И он был оставлен в тундре один. Оставшись наедине с пустынной тундрой, Саша пытался передвигаться на коленях, но силы иссякли. Еще через 11 км водитель Юрий Карпов тоже не смог идти, остался в тундре один, наказывая, чтобы быстрее шли в поселок, до которого оставалось 19 км, и приехали за ним, рассчитывая, что к ужину его вывезут на базу партии. Юрий имел уже солидный стаж опыта работы в тундре, да и по возрасту он был самый старший в бригаде — ему было 32 года. Через 1 км помощник бригадира Петр Зубарев тоже не смог больше передвигаться и остался один. Пройдя еще 6 км, Евгений Баранский — бригадир и Алевтин Коротков — курсант не смогли идти и остались, наказывая Валерию Анисимову, чтобы он поторопился и приехал за ними. Оставалось чуть более 10 км. Валера был самый молодой — ему было 23 года. Спортивный крепкий парень, он занимался многими видами спорта, имел большие достижения в многоборье, но и оц прошел еще только 2 км и дальше идти не смог — это было 26 августа.
Поздно вечером 30 августа топограф Олег Мальцев проезжал на вездеходе ГАЗ-47, торопясь с отчетом на базу партии, и случайно обнаружил совсем ослабшего, лежащего, с трудом подающего сигналы помощника бригадира Петра Зубарева. Руки и ноги у Петра оказались обмороженными. Быстро доставив Зубарева в село, начальник партии вертолетом увез его в госпиталь в Салехард. Начальник партии Е.М. Даненков полетел на вертолете искать остальных членов нивелирной бригады.
31 августа был найден рабочий Александр Шакин с обмороженными руками и ногами, только на следующий день, т.е. 1 сентября, нашли Юрия Карпова и Валерия Анисимова мертвыми и только 3 сентября удалось отыскать среди осенней сыровато-зеленой тундры два замерзших трупа — Баранского и Короткова.
Несколькими годами позже мне пришлось работать в Африке, в Республике Ангола, выполнять картографо-геодезические работы. Почти 4 года мы совместно с ангольскими специалистами, которые заканчивали у нас в Москве Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии, возглавляемый космонавтом В.П. Савиных, создали топографическую карту на всю эту африканскую страну. В Министерстве обороны Анголы имеется паспортный формуляр, в котором золотыми буквами записано, что в создании топографической карты Анголы принимали участие советские геодезисты и картографы: Н.В. Баталин, А.В. Бородко, Ш.Б. Кутушев, В.А. Пискулин, М.М. Хемий, В.Н. Шаламов и т.д., в списке более 100 фамилий.
И здесь, в далекой африканской стране, тоже есть фамилии геодезистов, которые ушли в вечность, создавая топографическую карту на территорию Анголы.
Трагически погибли в 1981 г. начальник партии Николай Яковлевич Данилов, инженер Владимир Николаевич Коротков. Комиссию по расследованию возглавлял первый заместитель начальника Главного управления геодезии и картографии Л.А. Кашин. Место их гибели местные жители назвали Русская гора.
Мои экспедиционные заметки изобилуют трагическими случаями и подсознательно подсказывают, что нужно издать биографический справочник, посвященный тем геодезистам, которые погибли, создавая топографические карты на территорию нашего государства.
МОРСКОЙ ДЬЯВОЛ
В тундре, на высоком восточном берегу озера Тембенчи, возвышается памятник погибшим геодезистам, на котором выгравировано: «Здесь, на озере Тембенчи, в 1969 году, создавая топографическую карту, трагически погибли: Токарев В.Г., Переверзев Б.М., Самофалов Л.Ф., Черников В.Г.».
А было это так. 2 августа 1969 года я получил тревожную радиограмму, в которой сообщалось, что в ночь с 31 июля на 1 августа на озере Тембенчи утонули четыре человека. Радиограмму подписал оставшийся в живых начальник партии Григорий Петрович Гулевский.
Всего неделю назад я уехал из этой партии. Два дня добирался: сначала гидросамолетом с озера Тембенчи до Игарки, потом на самолете Ли-2 до Красноярска (с тремя посадками — в Туруханске, Подкаменной Тунгуске и Енисейске), затем до Абакана на самолете Ан-24 и наконец на машине до Минусинска, где находилась центральная база экспедиции. И вот снова лечу уже в составе комиссии по расследованию несчастного случая[1].
Происшедшее не укладывается в голове. Труднее всего поверить в смерть В.Г. Токарева. Еще недавно он долго не мог приступить к работе, потому что по всем складам искали сапоги 48-го размера, в конце концов, их прислали из Барнаула. Из-за роста — 2 м 2 см — великана в шутку называли «дважды два». Сила у него была богатырская. Если у всех остальных членов экспедиции рюкзаки весили по 25 кг, то у Токарева — 35, плюс полевая сумка с документами, бинокль, карабин и радиостанция «Недра». И это все надо было носить изо дня в день по нехоженой тайге, под палящим солнцем и проливными дождями…
Работники аэропорта уже знали о нашей трагедии, они специально вызвали из Норильска командира звена вертолетов Владимира Ивановича Новикова. Володя — не только мой давний друг, но и единственный в Заполярье летчик, имевший разрешение на ночные полеты. Он много раз бывал на Тембенчи и хорошо изучил этот регион. Члены экспедиции, которых он вывозил с озера, рассказывали про страшное чудовище, живущее в воде. Все называли неведомого зверя по-разному: жабровый мамонт, северная акула, морской кит, царь-рыба.
О том что в озере водится большая рыба, знали все. Говорили, что здесь однажды поймали тайменя весом 70 кг. Я сам был свидетелем, как наш радист Михаил Гигиняк вытащил из воды 40-килограммового тайменя, и, конечно, запечатлел на фотопленке удачный улов. Но небылицы ходили явно не про этих рыб.
Володя Новиков рассказал, что однажды пролетал над озером и заметил что-то необычное. Когда подлетел ближе, увидел непонятно откуда взявшиеся пенящиеся столбы воды.
Итак, мы прилетели на зловещее озеро. Место это находится далеко от населенных пунктов — до Игарки 400 км, до Норильска 500 км, а ближе никаких селений нет. Нас встретил начальник партии Григорий Петрович Гулевский. Вот что он нам поведал.
31 июля был обычный рабочий день. Пасмурная погода не могла изменить запланированных маршрутов геодезических бригад, так как все работали пешком (прикрепленный к партии вертолет улетел на неделю в Игарку для проверки технического состояния).
Ночью, точнее, в 4 часа утра[2] на базу партии вышла из тундры бригада из четырех человек, возглавлявшаяся топографом Анатолием Ипатовым. На базе партии есть добротная просторная деревянная баня, и все бригады периодически устраивают банные дни — моются, стирают. В тот же день, в шесть часов вечера, начальник партии Г.П. Гулевский увез на моторной лодке бригаду А. Ипатова на противоположный берег озера для дальнейшей работы. Ширина озера Тембенчи 2 км, длина — 50 км.
В 19.00 все шесть бригад вышли на радиосвязь[3], доложив поочередно свое местонахождение и состояние работ за прошедший день. Виктор Токарев сообщил, что его бригада закончила работы, запланированные на эту декаду, и спустилась с гор к озеру Тембенчи. Он попросил приехать на моторной лодке и вывезти бригаду на базу партии для проведения банного дня. Гулевский стал уговаривать Токарева заночевать на берегу. Но тот сказал, что бригада спешила отстроить последнюю пирамиду под сильным дождем и теперь они так промокли и устали, что нет сил возвращаться к месту прежней ночевки, где остались спальные мешки.
Темно-свинцовые тучи мрачно ползли над озером, цепляясь за вершины гор. Дождевая пыльца орошала лиственницы, сгрудившиеся неширокой мантией вокруг озера, по ущельям рек и ручьев. Выше, в горах, обычно так свирепствовал ветер, что тут приживались лишь карликовые деревья. Каменистые склоны поросли ягелем.
Очень не хотелось начальнику партии ехать за бригадой в такую ненастную погоду, тем более что днем мотор работал с перебоями. Но что поделаешь? Гулевский к тому времени более 10 лет проработал в экспедиционных условиях и хорошо представлял, каково сейчас промокшим коллегам. Токарева он очень уважал не только за богатырский рост и силу, но и за характер — спокойный, сдержанный. Такие люди не повышают голос — одной фразы, сказанной негромко, обычно бывает достаточно.
Вспомнился прошлогодний случай. Токарев принял на работу четырех рабочих, которые, отсидев по 7—10 лет в тюрьме, решили заработать за сезон денег и уехать домой. После первой недели работы устроили банный день на базе партии. Виктор целый день «камеральничал» — техник обычно в эти дни успевает выполнить все чертежные и вычислительные работы, накопившиеся за неделю. Поздно вечером, проходя мимо палатки своих работников, услышал хмельные голоса. В голове мелькнуло: «Откуда у них спиртное? Ведь за 400 км нет ни одного магазина или ларька?» Зашел в палатку и увидел такую картину: пьяные парни сидят вокруг стола, в который воткнуты ножи, и держат массивные алюминиевые экспедиционные кружки, наполненные белой жидкостью, рядом стоит фляга с остатками этой бурды. «Начальник, давай с нами, обмоем нашу первую работу». Виктор рывком опрокинул флягу. Один из уголовников молниеносно бросился на него с ножом, но бригадир успел схватить нападавшего за руку, да так, что хрустнули кости, нож выпал из пальцев. От боли взвыл и второй нападавший, которому одновременно Виктор успел отдавить ногу. Бригадир повернулся и пошел, у выхода из палатки приостановился и спокойно произнес: «Завтра в 6 часов утра выходим в маршрут». После этого бригада все лето работала, выполняя нормы по 300 % каждый месяц. Как потом выяснилось, придя из первого маршрута, рабочие выписали на складе сухих дрожжей и сахара и сделали бражку. После полученного «урока» о выпивке все позабыли, не обмыли даже окончание полевого сезона, за который неплохо заработали. Костя больше месяца ходил с перевязанной рукой. Вместо гипса использовали глину и две логарифмические линейки.
Столкнув лодку с берега, Петрович, так его звали в партии, дернул заводной шнур. «Вихрь» взревел, и лодка направилась вверх по течению. В озеро впадает много ручьев и ручейков, в основном в северной его части, а в южной — из озера вытекает река, поэтому небольшое течение здесь есть. На берегу озера показались всполохи костра, Гулевский резко повернул на огонек и причалил к берегу. Токарев уселся последним, оттолкнув лодку от берега. Начальник партии дважды напомнил о спасательных жилетах. «Да, сейчас отплывем и наденем», — отмахивались рабочие.
От берега отплыли в 22 часа. Над озером сгущались сумерки, дул пронзительный, холодный ветер. Съежившись в набухшей от дождя одежде, первопроходцы мечтали быстрее добраться до теплой сухой постели на базе партии. Проплыли минут 20. Вдруг Гулевский, управлявший лодкой, почувствовал мощный удар в нижнюю часть мотора. Лодка резко развернулась вправо. Петрович, сбросив газ, стал разворачиваться, но еще один сильный удар перевернул лодку вверх дном. Мигом все оказались в ледяной воде, вынырнули и ухватились за лодку, носовая часть ее находилась над водой. Берег был в 200—300 метрах. «Это морской дьявол, — пробурчал Петрович. — По дороге сюда он меня дважды пытался перевернуть».
Попытались перевернуть лодку, но не получилось. Решили плыть к берегу и тащить за собой лодку. Болотные сапоги, теплая одежда намокли и тянули ко дну. Первым отказался плыть Переверзев — судорогой свело ноги в ледяной воде, его общими усилиями положили на выступающий нос перевернутой лодки и продолжали грести к берегу. Выбился из сил и стал замерзать, погружаясь в воду, Самофалов. Потом утонул Черников. Лодка медленно погружалась в воду. Токарев обнаружил полузатопленный бензобак емкостью 20 литров, оторвал шланг, вылил бензин и попытался на нем поплыть к берегу, но, передумав, отдал бак Булевскому с просьбой быстрее добраться до базы партии и пригнать сюда другую лодку. Гулевский привязал ремнем от брюк бензобак к груди и поплыл к берегу. Выплыв на берег, Петрович отправился на базу партии, пройти нужно было по лесу около 10 км. В 5 часов утра он дошел, поднял всех и отправил спасателей к месту происшествия. На берегу стоял бензобак, вдали плавали жилеты… Глубина озера в этом месте 50 м.
Из объяснительной записки Булевского: «Токарев сказал: “Петрович, плыви ты на бачке, хоть ты один, может, выплывешь на берег и пригонишь нам лодку”. На берегу кое-как снял бачок, руки-ноги свело. Ребята просили, чтобы я снова направил им бачок или сделал плот из бревен и направил к ним, но я не мог. Они кричали: “Беги тогда на базу партии скорее” — и я пошел. Сам мокрый, ноги не слушались…».
Вечером наша комиссия сидела у костра. Вдруг собаки бросились с лаем в лес. Мы насторожились, но лай смолк, из-за деревьев показался верхом на олене наш старый знакомый эвенк Никанор Никоноров — это единственный во всей округе абориген, который приезжает за сотни километров на летний период и работает в экспедициях. Два года назад он все лето проработал у нас в партии, а сейчас был проводником в экспедиции у биологов. Он очень опытный таежник и прекрасно знает весь Эвенкийский регион. Никанор любил приезжать к нам в гости, зная, что геодезисты всегда хорошо угостят и дадут с собой и продукты, и одежду.
Узнав о трагедии, наш друг сказал: «Это морской дьявол». Он был убежден, что чудовище приплыло в озеро из океана. Ведь вытекающая из озера река Тембенчи впадает в Нижнюю Тунгуску, та — в Енисей, а Енисей — в Карское море, Ледовитый океан. Никанор рассказал, что даже как-то стрелял в морского дьявола. Прошлым летом он ехал по звериной тропе вдоль озера и заметил, как из воды поднимается серая хребтина. Собака с лаем бросилась в воду и поплыла к морскому дьяволу. Никанор успел рассмотреть, что спина у чудовища величиной с перевернутую вверх дном лодку-долбленку и покрыта шерстью мышиного цвета. Охотник выстрелил в хребтину из своей старенькой двустволки, а стрелок он отменный, и чудовище стало погружаться в воду, образуя пенистые круговороты. Из воды показалось что-то похожее на ласты, которые утащили с собой собаку. Долго Никанор всматривался в воду, но собака исчезла навсегда. Вспомнив про потерю любимого пса, наш друг загрустил.
Версия про морское чудовище явно не устраивала прокурора, он предложил нам обследовать место происшествия на вертолете и побывать в соседних партиях и бригадах. Сначала мы попали к начальнику партии Борису Борисовичу Сахарову, застали его за рекогносцировкой нового объекта. Сахаров рассказал, что давно работает с Булевским по соседству, иногда встречаются. К его недостаткам можно отнести неразговорчивость, угрюмость, некомпанейский он человек, но враждебности в отношении к работникам никогда не было, да и в поле Петрович трудится более 10 лет.
На перевале мы заметили нивелирную бригаду Николая Григорьевича Калабина. Это первоклассный нивелировщик, лучший в экспедиции, и человек очень спокойный, уравновешенный. На базе партии он почти не бывает, поэтому никаких дополнительных сведений разузнать у него не удалось. У Калабина свой метод. Он зимой организует всю подготовительную работу, через каждые 20—30 км на вертолете делает лабаз или металлическую бочку наполняет продуктами (консервы, сухари и т.п.), привязывает к дереву, а летом с нивелировкой идет по трассе, используя все свои продточки.
На пункте триангуляции мы увидели нашего лучшего инженера Альберта Баргера. Выполняя геодезические измерения 1-го и 2-го класса, Баргер добивался самой высокой производительности труда, на базе партии он тоже бывал редко. Зато в другой партии почти весь состав оказался на базе. Был день отдыха. Сам начальник партии — Виктор Николаевич Агафонов — увлекался шахматами, за этим занятием я его и сфотографировал. Здесь же оказался инженер Анатолий Ипатов, он со своими работниками ловил рыбу, а моторист Валерьян Петрович Простокишин доставлял улов в столовую. Ас среди топографов Петр Федорович Верхулевский заканчивал объект, за этим занятием у теодолита я его и сфотографировал.
На берегу озера Виви мы попали в бригаду геодезиста Володи Гетманова, они отправлялись на новый объект на противоположном берегу озера. Возвращаясь на базу партии, мы увидели на озере у берега два плота, а с них разгружали снаряжение наши работники. Это была бригада топографа Александра Удилова. Целый месяц Саша со своими помощниками измерял глубину озера в разных местах, скорость течения, характеристику дна, обследовал все впадающие в озеро реки и ручьи, рассчитывал высоту обрывов, скал. Особое внимание уделялось исследованию леса — характеристике пород леса, высоте деревьев, диаметру их на уровне груди, расстоянию между стволами.
В бригаде были уверены, что в озере живет дьявол, но к берегу близко чудовище не приближается. Геодезисты часто наблюдали удивительные явления: завихрения воды, воронки, иногда прослеживалось движение какого-то огромного существа.
Никто из опрошенных прокурором геодезистов ничего плохого о Булевском сказать не мог, тем не менее начальника партии приговорили к двум с половиной годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Версия с морским чудовищем, видимо, показалась суду неубедительной.
Через два года специально снаряженная бригада выловила со дна озера тело Виктора Токарева. Странным показалось то, что труп был в одних плавках. Никанор объяснил все проделками дьявола. Так и осталось неразгаданным трагическое происшествие. А чудеса на озере Тембенчи продолжаются.
ЗЛАТОКИПЯЩАЯ МАНГАЗЕЯ
Уральские геодезисты, закончив многолетние обследования самых отдаленных и труднодоступных уголков Западной Сибири, впервые нанесли на карту развалины затерявшейся на Севере загадочной златокипящей царской вотчины Мангазеи. Городище развивалось с 1601 по 1672 г., а затем замерло и простояло засыпанное полутораметровым наносом до наших дней. Более 10 лет ведутся раскопки.
На правом берегу реки Мангазейки, впадающей в реку Таз, среди развалин различных строений на площади 800 кв. м возвышается двухэтажный дворец воеводы. Городище обнесено пятью башнями. Среди раскопанных построек сохранилось несколько церквей, одна из них пятиглавая; имеется тюрьма, стрелецкие сторожки и прочие строения. В домах таможенного комплекса можно встретить заржавевшие остатки ружьев, кожаные изделия, ножи, топоры, сбрую верховой езды, осколки драгоценного китайского фарфора и некоторые предметы домашнего обихода.
На сохранившихся до наших дней картах, составленных в 1701 г. тобольским картографом С.У. Ремизовым, «Чертежная книга Сибири» была нанесена Мангазея, а на последующих картах, вплоть до наших дней, Мангазея не значилась. Да и трудно было отыскать на местности захороненное городище, разместившееся в глухой тайге в 300 км от устья реки Таз, вверх по течению на правом берегу, на мысе, при впадении Мангазейки в реку Таз. В 8 км от забытой Мангазейки есть поселок Сидоровск; народность, проживающая в нем, остяко-самоеды. Они поведали о древнем Мангазейском пути от Архангельска на восток водным путем до полуострова Ямал, по Ямалу двигались по внутренней системе рек и озер, а иногда баркасы перетаскивали волоком. Тундровые лишайниковые пространства Ямала до наших дней сохранили следы баркасных волоков. Явно прослеживаются мангазейские шрамы, особенно с воздуха, в районе озера Луци-хамо-то (в переводе на русский язык — озеро погибших русских), и четкие полосы остались в тундре по ягелю между озерами Мутным и Зеленым. Далее путь пересекал Обскую губу, затем по Тазовской губе вверх по реке Таз до Мангазеи, которая расположена на стыке Полярного круга с рекой Таз. Через Мангазею путь уходил в Китай. Немые свидетели — исполины лиственницы да кедры сохранили до наших дней затесы, надписи, фамилии и даже врубленные в деревья маленькие иконки. Эта древнейшая тропа пересекает Бермудский треугольник номер два — так геодезисты окрестили коварную здешнюю тайгу.
Мангазея — страна северных сокровищ поставляла миру драгоценные меха. Меткие самоедские стрелки ворохами заваливали мангазейского воеводу пушниной.
В книге «Земной круг» о землепроходцах [М., Современник, 1976] С. Маркова написано: «Гонец из Тобольска повез в Москву воеводскую отписку о том, что морской ход в Мангазею надо прочно закрыть. Если же немцы, упаси Бог, придут каким-нибудь обманом, то незваных гостей надо задержать всем миром, чтобы отбить у них охоту ходить к златокипящей Мангазее».
Сохранившиеся немые свидетели — полуразрушенные строения хранят вечную тайну загадочной, затерявшейся в далекой приполярной тайге, бурно развивавшейся в те времена царской Мангазеи.
Редкие посетители наших дней — геологи и геодезисты, проходя маршрутами, подолгу любуются творениями на Мангазейке.
Мне уже приходилось слышать легенды о златокипящей Мангазее при создании топографических карт в Саянах, Туве и Монголии. В Саянах сохранилась многовековая тропа, проходящая из Китая в Мангазею.
Однажды нам пришлось выполнять аэровизуальное дешифрирование на вертолете Ми-4 — производилось обследование удаленных от населенных пунктов таежных массивов. И вдруг на скале мы увидели двух человек. Затем показалось еще несколько человек. Мы высадились из вертолета и направились навстречу группе людей. Оказалось, это туристы из Ленинграда, но туризм у них целенаправленный, они идут по исторической многовековой тропе от златокипящей Мангазеи до Монгольской границы. Третье лето туристы занимаются изучением этой легендарной тропы. Мы заинтересовались их исследованием, так как нам нужно было нанести эту тропу на вновь создаваемую карту масштаба 1:25 000. Оказывается, на наших аэроснимках тропа хорошо просматривается: тропу постоянно расширяли, чтобы можно было свободно передвигаться каравану навьюченных лошадей. Вот и сейчас по тропе, в сторону тайги направляется караван навьюченных лошадей — это наши топографы отправились на уточнение государственной границы с Монголией.
Группу туристов сопровождал мой старый знакомый поэт Володя Ковалев, в прошлом прославленный геолог, а теперь директор краеведческого музея в г. Минусинске. Мы подошли к уединенной скале-останцу, и Володя сказал, что эта скала называется Золотая Баба.
Вот какие тайны поведал мне геолог. В те древние времена однажды по тропе продвигался отряд купцов, лошади были тяжело навьючены тюками пушнины из Мангазеи и ценностями, перевозимыми из Европы в Китай. Здесь, у этой скалы, караван заночевал. Разожгли большой костер у самой скалы, купцов сопровождал опытный проводник по прозвищу Лоцман.
Поделиться книгой: