Помоги проекту - поделись книгой:
Его новый ангел вышла из здания. Она рылась в сумке, доставая наушники.
Рагуила опалило жаром. Не зря он так долго ждал.
Беспрестанно оглядываясь через плечо и стараясь не подходить слишком близко, чтобы Зиба Мак его не заметила, он вместе с темной фигурой по пятам последовал за ней до метро, а оттуда до Кэмдена — еще один знак, что они предназначены друг другу.
Глава 26
Джек сидел на банкетке в «Кэмден Брассери», одном из наших любимых заведений. При моем появлении он улыбнулся и замахал мне рукой. Волосы у него торчали в разные стороны, словно никогда не знали расчески; лицо заросло щетиной. Всё как всегда.
Занимая место за столиком, я выглянула в окно. Было людно. Не спеша гуляли прохожие. Держались за руки влюбленные парочки. Слонялись подростки в шутовских шляпах и здоровенных ботинках. Растаманы в открытую торговали марихуаной.
Странно, опять тот наркоман из поезда… Я заметила напротив ресторана знакомый силуэт. Он хлопал себя по рукам и расчесывал на щеке язвочки. Откуда он взялся?
Лондон — город немаленький, здесь нечасто видишь знакомые лица. Впрочем, Кэмден в двух шагах от Кентиш-Тауна. Может, парень живет неподалеку. Или, скорее всего, приходит сюда за дозой.
«Лондонский Амстердам» — так называл эти места Дункан. Магазины заставлены бонгами, а вдоль дороги без стеснения торговали легкими наркотиками. Респектабельный райончик, ничего не скажешь.
Ресторанный зал гудел от голосов. Тема для разговоров была одна. Что мужчины в мятых костюмах, с трехдневной щетиной, которые заявились сюда прямиком с работы, что девушки, трясущие волосами и хохочущие во весь голос, что молодые супруги, оставившие ребенка с няней и ежеминутно проверявшие телефон, — все говорили про убийство в Кэмдене и страшного маньяка.
— Не мучай меня, — попросила я, стоило нам сделать заказ. — Что там с Эйданом Линчем?
Джек подвинулся, точно копируя мою позу.
— Принципиально нового — ничего. Я поговорил кое с кем из его школы. Приятелей более поздних лет найти не удалось. Парня хвалили на все лады. Видимо, славный был мальчишка. Застенчивый, но очень милый.
Я вспомнила фотографию в гостиной у Линчей. Да, очень милый. Улыбка до ушей, ямочки на щеках… Мелкий непоседа, как сказал бы Дункан.
Меня словно с размаху пнули в живот…
— Как думаешь, сколько у нас будет детей? — спросил Дункан, когда мы прогуливались по Гарден-авеню в Риджентс-парке.
Дельфиниумы уже отцвели, засыпав клумбы синими лепестками.
— Не знаю. А ты сколько хочешь?
— Как минимум футбольную команду.
В горле будто застряла кость. Я глубоко вдохнула, представляя, как воздухом проталкиваю ее в гортань. Обычно я такую хрень не практикую, однако порой приходится.
— Эй, Мак, ты чего? — встрепенулся Джек.
— Нормально. Изжога разыгралась. — Я выдавила улыбку. — Так что с Эйданом?
— Где-то лет в десять он замкнулся в себе. Впрочем, с подростками в пору полового созревания такое случается.
— Да, этот период «меня никто не понимает» порой проходит очень тяжело.
— И еще кое-что… — начал было Джек, но тут к нам подскочил жилистый мужчина с редеющими волосами и запущенным псориазом.
— Мервин Сэммон, «Дейли стар»! — Мужчина сунул мне руку прямо перед лицом Джека. — Простите, мисс Маккензи, что не даю вам поужинать, но я видел вас сегодня на пресс-конференции. — Он закашлялся, в горле забулькала мокрота. — Вы не против, если я задам пару вопросов?
Меня что, выследили и здесь? Долбаные журналисты!
— Восхищаюсь вашим честолюбием, раз вы в надежде на эксклюзив потащились за мной в такую погоду без зонта, наплевав на проблемы со здоровьем. Но, боюсь, я здесь с другом, и вы нам мешаете.
Тот, разинув рот, изумленно захлопал глазами.
Я вздохнула.
— Рубашка у вас сухая, а волосы мокрые. Значит, куртка есть, а вот зонт не захватили. Вокруг носа красные пятна, но голос не сипит, следовательно, вы глушите простуду медикаментами. И мой вам совет, Мервин, — сядьте на диету. На вашем месте я не налегала бы так на сандвичи с сыром.
— Как вы узнали?!
— У вас в зубах крошки.
Он ушел, бросив свирепый взгляд на Джека. Решил, что Вулфи раскрутил меня на эксклюзив. Видимо, опознал в нем коллегу. Что ж, в этом есть смысл. Оба пишут про криминал, хоть и немного в разных сферах. Наверняка пересекались.
— Итак, на чем я остановился? — Джек склонил голову набок. — Ах да. На пожаре.
— Каком еще пожаре? — удивилась я.
— По словам одного парня, Эйдан, когда ему было лет шестнадцать, спалил сарай отца со всеми инструментами. Видимо, они со стариком не очень-то ладили.
Значит, отношения Эйдана и Маркуса и впрямь были весьма напряженными. С чего бы?
Подошла официантка с нашей пиццей. От ароматов базилика и моцареллы заурчало в желудке. Я откинулась на спинку стула и, пока мой кусочек посыпали черным перцем, пригубила вина.
— Мне не надо, благодарю.
Когда официантка занесла мельницу над тарелкой Джека, тот вскинул руку и сам полил «Фиорентину» маслом чили.
— Так что, Фингерлинг до сих пор тебя кошмарит?
— Еще мягко сказано…
Я заметила инспектора на вокзале Сент-Джеймс-Парк, тот тоже ехал в сторону Кэмдена. Подходить и здороваться я, разумеется, не стала.
— Он не имеет права так с тобой обращаться. — Джек вытер губы салфеткой. — Может, пригласить его прокатиться над Ла-Маншем и нечаянно уронить за борт?
— Так и знала, капитан, что вы не удержитесь и заговорите про полеты.
Джек недавно приобрел долю во владении самолетом «Грумман Тайгер»[19] и при любом удобном случае норовил полетать. А уж хвастался — так и вовсе каждые пять минут.
Он рассмеялся.
— Уже который день держу птичку дома. Погода — отстойней некуда.
— Бедняга!
Джек бросил в меня кусочек картофеля.
— Что-то нынче ты не в духе.
— А ты бы радовался, если б пришлось весь день лицезреть этого урода Фингерлинга?
— Не имел чести быть ему представленным, но поговаривают, что он реально сволочь. Вообще не умеет общаться с людьми.
— Я, если честно, тоже не умею. Он звал меня в бар, а я его отшила, причем грубо.
— Он обязан уважать память Дункана, — жестко заявил Вулф. — Даже если не умеет обращаться с женщинами.
— Фингерлинг его не знал. И, откровенно говоря, Джек, даже приятно, что не все сослуживцы Дункана ходят вокруг меня на цыпочках, словно я вот-вот растаю. Фэлкон — и тот ничем не лучше других. Вечно качает головой: «Ах, эта бедная вдовушка Зиба…» — Я выразительно закатила глаза. — Посмотрела бы я на него, доведись ему сойтись в рукопашной с талибами, когда весь план полетел к чертям и боеприпасы кончились.
— Фэлкон с Дунканом были очень дружны. Наверное, он считает своим долгом тебя опекать.
— Только в этом нет необходимости. Я могу и сама о себе позаботиться!
— Ладно, ладно, я понял… — Джек вскинул руки в знак капитуляции.
— Теперь, когда я сняла камень с твоей души, лучше расскажи мне про Фингерлинга. Что у тебя на него есть? Может, он любит носить женские стринги?..
— Об этом мне ничего не известно, — Джек рассмеялся. — Но ходят слухи, в последние годы он совсем слетел с катушек. Недавно его бросила подружка. Он очень болезненно пережил разлад и с тех пор посещает психолога. Поговаривают, она изменяла ему чуть ли не в открытую.
— Круто, ничего не скажешь.
— Может, и так. Хотя, судя по твоим рассказам, он это заслужил.
Я пожала плечами, и мы принялись обсуждать последнее убийство Протыкателя. Наверное, это было неизбежно — ведь все окружающие только о нем и говорили.
— Ты уж постарайся не шутить с Фингерлингом, — предупредил напоследок Джек.
Мы закончили ужинать, и он расплачивался по счету. Как всегда, сам — с меня денег никогда не брал.
— Ты опять за свое?
— У меня насчет него дурное предчувствие. Не знаю, в чем дело, но мне этот тип не нравится. Просто держи ухо востро, ладно?
— Спасибо за заботу, папочка, только я и сама справлюсь, поверь. Не волнуйся. Все со мной будет хорошо.
Глава 27
— У тебя точно есть время меня отвезти? Я могу и сама добраться на метро.
— Не говори глупостей. Уже поздно, вдобавок льет как из ведра… Лезь в машину.
Джек отпер дверцу старинного «Рейнджровера» и убрал с пассажирского сиденья сумку. Из кармашка выпала летная карта.
— Ты же вроде говорил, что не летаешь, — сказала я, поднимая ее.
— Какое там! С этими маньяками про полеты теперь можно забыть… Давай помогу.
Он протянул мне руку.
— Не надо, сама, — отмахнулась я.
Джек обошел машину, потирая затылок. Успокаивающий жест. Одна из лимбических реакций организма на стресс. Отказавшись от помощи, я смутила его и заставила чувствовать себя отвергнутым.
Когда он занял место за большим кожаным рулем, я потянулась к приемнику.
— Ты не против?
— Нет, конечно.
Джек повернул ключ в замке зажигания.
Мы отъехали от тротуара. Двигатель мощно взревел, и машина, набирая обороты, помчалась по дороге.
«В сегодняшнем выступлении старший инспектор Скотленд-Ярда Крис Фэлкон подтвердил, что человек, виновный в убийстве Филипа Лоуренса в минувший четверг, и есть Лондонский Протыкатель, серийный маньяк восьмидесятых годов, на счету которого уже пять смертей. К другим новостям дня. Из Балморала прибыла королева, чтобы побывать на месте крушения поезда возле «Кингс-Кросс». Ее Величество уделила главному констеблю Британской транспортной полиции Алану О’Брайану двадцать минут, чтобы обсудить планы разбора завалов, после чего попросила сотрудников всех экстренных служб предоставить ей в конце недели полный отчет».
Мы ехали по мокрым черным улицам, блестящим в свете фонарей. Я поглядывала на людей, бегущих по тротуарам, склонив головы под проливным дождем. И вдруг встрепенулась:
— Мы же на Инвернесс-стрит. Здесь жила Тереза Линч.
— Я думал, ты про нее забыла…
Джек ругнулся: нас подрезал черный мопед. Фары у него были выключены, а водитель — без шлема.
— Тебе не кажется странным, что родители держат на серванте одну-единственную фотографию погибшего сына?
— Нет, не кажется. Может, они просто не могли видеть его всякий раз, когда садятся на диван перед телевизором… Что тут такого? Мой тебе совет, Зиба: выброси наконец эту бедняжку из головы и думай про нашего Протыкателя.
— Но что, если они связаны?..
— Мак! — осадил меня Джек.
Я рассмеялась и шлепнула его по ладони. Он покраснел. Я отдернула руку, тоже заливаясь краской.
После смерти Дункана мы с Джеком немало времени проводили вместе, но прежде я никогда не замечала в этом ничего особенного. Я, специалист по человеческому поведению. Чья работа — видеть людей насквозь. И умудрилась проглядеть все симптомы…
Издевательский голос Фингерлинга эхом прозвенел в ушах. «Свидание, да?» Видимо, этот урод, чтоб его черти взяли, разбирается в людях лучше меня.
Два вечера подряд я наблюдала одни и те же сигналы, только не придавала им значения. Отражение моей позы. Расширенные зрачки. Выразительные жесты. Наклон головы. Все указывало на то, что лучший друг Дункана испытывает ко мне влечение.
Стоило бы оскорбиться за мужа. Или возмутиться самой. Однако я отчего-то почувствовала себя польщенной. Словно вдруг вышла на свет. Как Золушка в бальном зале. Кожу покрыло мурашками. Желудок заплясал. И все из-за одного-единственного мужчины, с которым я ни за что на свете не смогу быть вместе…
Поделиться книгой: