— Он пытается сказать, что я ничего не понимаю, и пытаюсь интеллект, которого у меня явная недостача, заменить демонстрацией собственных женских прелестей, чем принижаю твоё достоинство как моего спутника и мужчины, — разглядывая собственные ногти, произнесла женщина. — Однако прошу заметить, что этот козёл мне явно льстит, — и она провела руками по своему худенькому телу, которое вполне можно было бы принять за мальчишеское.
— За козла кто-то сейчас ответит! — призрак возмущенно замахал руками.
— Значит так, пернатый, захлопни говорильник и выражайся чётко и по существу, — отчеканила Гвен, а затем, повернувшись ко мне и посмеиваясь, проговорила. — Знаешь, за что его так? Сначала в мою реальность, где он нехорошему научился, а потом в призраки определили непонятно зачем, — я покачал головой. Если она сейчас угадает, я уже ничему не буду удивляться. Судя по внимательному взгляду Кваетуса, он также ждал результата этой догадки Гвен. — За воровство.
— Откуда ты это узнала? — недоверчиво спросил я.
— Неважно, Артур. Это действительно сложно объяснить, — и она вновь перевела взгляд на Кваетуса. — Значит, твой поход в мой мир никак не связан с нами? Давай тогда этот героический эпос пропустим. И так понятно, что ты там с блатными связался. Что ты свистнул, меня тоже не особо интересует. Несколько моих вопросов в связи с этим снимаются с повестки дня, осталось ответить на самые главные: кто такие Стражи и как пройти в библиотеку.
— Мне интересно ещё и то, откуда ты знакома с этим странным жаргоном? — мне действительно было интересно.
— Я в своё время разных людей лечила, попадались среди них и блатные, — Гвен откинулась на спинку стула и выжидающе уставилась на призрака.
— А, так ты Айболит, чё ж раньше не говорила?
— Айболит был ветеринаром, но, если для тебя это несущественно, то че ж ты на козла-то обиделся?
— Вот коза драная, — Кваетус пометался по комнате, вздохнул, и продолжил наше просвещение. — Значит, Стражи. Стражи осуществляли охрану храмов от влияния извне. Идеальные бойцы, одинаково совершенно владеющие магией и оружием. Отличительным знаком стража было вот такое кольцо, что у тебя на пальце болтается. С помощью этого кольца происходила связь стража со стихией родственной храму. В нашем случае это воздух. Я покажу тебе самые важные приемы контроля над родственной тебе стихией, а в остальном — сам, дружок, только сам. Какой-то определенной системы в управлении стихией нет. Каждый Страж разрабатывал что-то своё, так что мой тебе совет: останься здесь, пока не научишься хоть чему-то, а то одним торнадо не отделаетесь, это ведь не магия в чистом виде, это родственная связь со стихией. Ты не управляешь ею, а работаешь на взаимовыгодных условиях, так сказать. Тебе не повезло, что тебя выбрал ветер, самая капризная стихия, между прочим, но и самая убойная. Уж поверь, — вот может же говорить нормально, зачем тогда придуривается? Меня волновал ещё один вопрос, но задать его я не спешил. Пусть сначала Кваетус закончит объяснения, а то опять вступит в перепалку с Гвен, и нить нашей беседы прервется. Странно, но почему он так негативно к ней относится? Причём отношение это началось только тогда, когда он узнал её имя. Тем временем призрак продолжал. — Меч, — да-да, вот этот, рукоять которого ты так страстно тискаешь, — является вектором направления приложения твоего дара. Если говорить проще, направляя меч на врага, ты обозначаешь направление атаки, и когда ты выучишь пару-тройку заклинаний, будет проще предугадать результат. Что, опять не понял? — вообще-то я понял все с первого раза, но Кваетус не давал мне вставить ни одного слова. — Короче, баклан, ты чё, в натуре не втыкаешь? Да высшая магия — это не лярву козырную за титьки щупать! Ты думаешь, я сейчас понты дешёвые кидаю?
Я вздохнул и посмотрел на Гвен. Она покачала головой и перевела последнюю фразу.
— Ты что, парень, не понимаешь? Высшая магия — это не э… придворной даме в будуаре стихи читать, и он сейчас не э… в общем, он говорит по делу. Слушай, Кваетус, — она повернулась к призраку, — может, ты уже перестанешь на фене ботать?
— Я не могу, — призрак всплеснул руками. — Когда я нервничаю, оно само из меня лезет. Но я постараюсь больше не срываться.
— Я прекрасно понимаю, что ты пытаешься объяснить, — мне удалось вклиниться в их диалог. — Так что можешь не нервничать, а говорить нормально.
— Ты какой-то неправильный рыцарь, — призрак смотрел на меня подозрительно, — Артур, а ты точно не Страж? А то я сейчас перед тобой изгаляюсь, а ты просто издеваешься над несчастным призраком.
— Я точно не Страж, и раз уж мы отвлеклись, я хочу задать так интересующие меня вопросы: почему мы тебя в прошлый свой визит сюда не видели? И второй вопрос, когда определяется дар? Может ли он спать, а потом внезапно проснуться?
— А вы что, здесь уже были? — Кваетус выглядел по-настоящему удивлённо. — Я не видел вас, я в последнюю неделю занят был.
— Чем может быть занят призрак? — Гвен даже растерялась. — Захоронки свои проверял, что ли?
— Какая тебе разница? Мало ли чем можно заняться. Я выше третьего уровня только день назад поднялся, и тут вы нарисовались, хрен сотрёшь.
— Так, стоп… выше третьего уровня? — я посмотрел на призрака, а Кваетус заёрзал под моим взглядом.
— Так структура у храмов, таких как этот, одинаковая и почти не меняется. Не зависит от родственной стихии и бога-покровителя. Наземная часть представляется жилыми помещениями, а архивы, склады и непосредственно алтари расположены под землей. В этом храме подземных уровней шесть, и на последний мы с вами не пойдём, там алтарь и делать вам там совершенно нечего. Давайте договоримся: я покажу вам архивы, храмовую библиотеку, помогу подобрать Артурчику соответствующую литературу, а тебе, Гвиневра, пару интересных складов покажу. Пока твой рыцарь просвещаться будет, можешь цацок каких на первое время нарыть, но только на шестой уровень вы не пойдёте, нечего вам там делать, — я пожал плечами. Древние алтари — это действительно последнее, что меня интересует в этой жизни, а вот с помощью призрака мы решим здесь свои дела гораздо быстрее. Это просто какое-то невероятное везение, что Кваетус решил именно сейчас выплыть из недр храма. — Что касается вопроса на твой второй вопрос, — Кваетус ненадолго задумался, а потом продолжил, — Стражем можно только родиться. С первым полноценным вдохом, с первым ударом сердца стихия выбирает себе спутника, а бог-покровитель дает ей добро на воссоединение. — Ничего не понимаю. У меня не было никаких проявлений дара. Я точно это знаю. Может что-то произошло, пока я находился в беспамятстве? Как же это выяснить, и есть ли необходимость вообще что-то выяснять? Я встал и направился к двери.
— Ты куда? — Гвен слегка приподнялась на стуле. Выглядела она немного сконфуженно и виновато. Почему-то я уверен, что она точно знает, что же со мной произошло.
— Лошадей покормить, да наши вещи в ту комнату, где мы ночевали в прошлый раз, отнести. Думаю, нам не нужно терять время и уже сегодня необходимо приступить к изучению бумаг и тренировкам. Кстати, я считаю, что пока я буду заниматься ветром, тебе не мешало бы начать осваивать верховую езду. Одной лошади трудно нести двух всадников, она будет быстро уставать, а зачем нам нужны такие трудности, которых легко можно избежать?
— Мужик, уважаю! — с чувством произнес Кваетус.
Гвен недовольно нахмурилась и тоже встала, повернувшись к призраку, и спросила:
— Я надеюсь, что при путешествии по уровням нас ждут исключительно книги и, как ты сказал, цацки, а не голодное нечто с зубами и когтями?
— Здесь вообще живых существ нет, кроме вас и ваших лошадей, — проворчал призрак.
— А неживых? — продолжала допрос Гвен.
— А из неживых только я! — снова начал заводиться Кваетус.
— Что-то не сходится, — задумчиво пробормотала моя спутница, — ты сказал, что принял Артура за Стража. Каким образом рыцарь может быть Стражем, если храм давным-давно покинут?
— Слушай, вот что ты пристала ко мне? Откуда я знаю, что на воле делается? Может, потомки решили разархивировать храм и прислали Стража, но твоё присутствие перечеркнуло все мои радужные мечты. На жрицу ты не тянешь, на кого-то из архивариусов — не смеши меня, так что человек, притащивший такую… — Кваетус посмотрел в сузившиеся глаза Гвен и быстро передумал говорить то, что только что хотел сказать, и закончил более нейтрально. Последнее, что я услышал перед тем как выйти из комнаты, было: — В общем, не мог Страж быть связан с тобой. У них знаешь, какие ляльки были? Куда тебе до них. Так что давай Артурчика дождёмся и двинем навстречу неизвестности.
Этот блатной призрак меня напрягает. Что-то он темнит, что-то недоговаривает и как-то подозрительно быстро согласился нам помочь, точнее, не нам, а рыцарю. Пока мы ждали Артура, то не разговаривали, но Кваетус все это время очень пристально меня разглядывал, словно хотел что-то понять. Артур вернулся довольно быстро, и Кваетус сразу же метнулся к следующей двери, которая вывела нас в длинный коридор. По всей длине коридора располагались факелы, которые бездымно загорались, стоило нам подойти поближе, а как только мы отходили достаточно далеко, они гасли сами собой. Пока мы шли вслед за призраком по этому коридору, я прошептала, наклоняясь к Артуру, благо мы были почти одного роста:
— Он врёт.
— Я знаю, — рыцарь был просто образцом спокойствия. — Но он нам поможет, а это главное, потому что мы сэкономим много времени.
— Почему ты так в этом уверен?
— Не знаю, я чувствую, и мой дар молчит, значит, непосредственной угрозы нет. Кваетус, конечно, жулик, но, можно сказать, что жулик честный. По крайней мере, он выполнит то, что обещал, хотя бы из тех соображений, что мы уберемся как можно быстрее, и он перестанет переживать, что мы найдём его краденые вещи. По каким-то причинам призрак не может причинить нам вред. Это непонятно, но меня лично устраивает.
Нет, я ошиблась, призрак — просто милашка. По-настоящему меня бесит этот рыцарь. Уж не знаю, в каком именно монастыре его воспитывали и в какой портовый бордель затем определили, но Кваетус прав, этот рыцарь какой-то неправильный. Зачем он такой умный? Он что, не знает, что быть слишком умным опасно для здоровья, можно и арбалетный болт в задницу получить. Нет, прав его братец, на сто процентов прав — от подобного кадра нужно было избавиться, чтобы в один прекрасный момент кинжал в спину не получить. А что Артур вполне способен на такой низкий с точки зрения рыцарей поступок — я почему-то даже не сомневаюсь, тем более, что не далее как позавчера, он сам мне в этом признался. И призрак тоже, похоже, не сомневается — вон оглядывается через каждые два метра. Не зря он рыцаря за Стража принял, видимо почувствовал в Артуре что-то родное. Всё-таки правы люди, утверждающие, что вор и политик — суть одно и то же. Вроде бы Артур больше молчит и слушает, но не покидает ощущение, что он всё запоминает и фиксирует в памяти, чтобы однажды, если понадобится, использовать эти знания против тебя.
За такими невесёлыми думами я даже не заметила, как мы дошли до лестницы, ведущей вниз.
— Почему здесь нет ни одной ловушки? — слегка нахмурившись, спросил Артур нашего провожатого.
— А зачем они здесь? — пожал полупрозрачными плечами призрак. — Если найдутся умники, которые смогут через внешний периметр пройти, то никакие внутренние заслоны не помогут их сдержать. Так зачем напрягаться? Лучше основные силы бросить на укрепление внешних рубежей. Так что не парьтесь, здесь можно ходить без опаски.
Спуск занял довольно много времени. Здесь освещение было другим, отличающимся от коридорного. Наш путь освещался странным свечением, исходившим от стен, так что было довольно светло, но лестница казалась просто бесконечной. Представляю себе высоту потолков этих уровней. Наконец спуск закончился, и мы уткнулись в массивную дверь.
— И что дальше? На каком уровне архив? — рыцарь разглядывал монументальное сооружение, перегородившее нам дальнейший путь.
— На втором. Нужно пройти через этот уровень до следующей лестницы, и спуститься на библиотечный уровень. Там располагаются помещения архивов и непосредственно библиотека храма.
— И как нам открыть дверь? — задала я вполне логичный вопрос.
— Мне двери по барабану, — проворчал Кваетус. — А вот Стражи имели доступ к любому помещению храма.
— Но я не Страж, — попытался возразить рыцарь.
— А дверь что, знает об этом? — хихикнул призрак. — Цацки на тебе вполне стражеские надеты. Приложи руку с кольцом к опознавательному кругу… да-да, вот к этому, — закивал Кваетус, когда Артур, сглотнув, приложил ладонь к четко очерченной круглой выемке в центре двери. — Всё, сейчас произойдет опознание и дверь откроется.
— А если не произойдет опознания? — я резко развернулась к призраку.
— Ну, тогда тебе срочно нужно будет Ланселота искать, потому что Артурчику того, кранты придут.
— Что?!
— Да не заводись ты, всё в порядке, видишь, дверь открывается.
Я посмотрела на дверь и одновременно на рыцаря. От выемки словно отделился кусок плотного воздуха и на пару секунд замер рядом с ладонью Артура, затем, превратившись в легкий ветерок, мазанул по кольцу и втянулся обратно в круг. Рыцарь, выдохнув, убрал руку от двери, и через пару секунд она тихо открылась перед нами. Нам ничего не оставалось делать, кроме как войти в помещение первого уровня.
— М-да, а я понимаю, почему здесь нет охраны, — я нервно хихикнула: если призрак нас решит кинуть, мы будет блуждать по этим уровням вечно.
В целом я оказалась права: прежде чем дойти до следующей лестницы, мы долго бродили по каким-то странным комнатам. Как сказал Кваетус, здесь находились апартаменты Стражей: жилые помещения; тренировочный зал, из которого мы с трудом смогли уволочь рыцаря — он очень не хотел оттуда уходить — арсенал, из которого Артур ушел, только после того, как призрак сообщил, что рыцарь всё равно не сможет воспользоваться и половиной представленных здесь вещей, так как это артефакты и нужно уметь управлять воздухом, чтобы понять принцип их работы.
После этих слов Артур помотал головой и быстрым шагом пошёл по направлению к лестнице.
Мужчина всегда останется мужчиной, и каким бы принцем он не был; если мужчина претендует называться настоящим, то оружие в любом виде приводит его в состояние, близкое к помешательству. Для Артура этот арсенал будет отличным стимулом для обучения, так что, скорее всего, надолго мы в храме не задержимся.
Рыцарь тем временем безошибочно шёл в одному ему известном направлении, совершенно не обращая внимания на Кваетуса, который застыл, уставясь Артуру вслед.
— Эй, стой, стой. Откуда ты знаешь, куда нужно идти? — наконец заорал призрак и бросился за рыцарем.
— Я понял, где находится лестница, — пожал плечами рыцарь. — На самом деле расположение комнат на этом уровне похоже на расположение комнат в наземном секторе. Думаю, что принцип тот же.
— Это понятно, но всё равно, как?!
— Я просто запомнил, что здесь сложного-то? — рыцарь недоуменно нахмурился. Ага, кроме монастыря и борделя, его ещё, похоже, периодически в лабиринтах забывали или в чащу раз в неделю заводили, но парнишка всё равно дорогу домой находил, на радость папеньки. Где ещё он смог так научиться чувствовать направление?
Дальнейший путь мы проделали в тишине. Перед дверью, ведущей на второй уровень, мы ненадолго затормозили, затем рыцарь, глубоко вздохнув, поднёс руку с кольцом к опознавательному кругу. Уже знакомый порыв ветра прошелся по руке Артура, затем ветер, словно играя, слегка взлохматил его волосы и утих.
Дверь бесшумно распахнулась, и мы вошли внутрь. Помещения на этом уровне разительно отличались от предыдущих. Это было один огромный зал, точнее гигантский лабиринт, состоящий из уходящих вглубь зала огромных книжных шкафов. Вот здесь нам точно нечего делать без помощи местного библиотекаря. Я обернулась, чтобы посмотреть на то, что же делает рыцарь — и чуть не упала. Артур сидел прямо на полу с какой-то раскрытой книгой на коленях и читал.
— Ну что, пошли, что ли, я тебе пару складов покажу, пока Артурчик занят, — Кваетус подплыл ко мне и заглянул в лицо. Это было логично, зачем время зря терять? Я кивнула, и мы пошли куда-то между шкафами. Может, удастся на складах найти что-нибудь, что поможет мне безболезненно покинуть рыцаря, ведь от своей идеи я так и не отказалась.
Глава 11
— Поберегись! — какой же у призрака противный голос, когда он вопит. Гвен уже привычным движением пригнулась, и воздушная стрела пронеслась над её головой. Я скривился и сел на ступени возле двери, ведущей на жилой уровень. Кваетус подплыл ко мне. Сейчас наверняка снова начнется разбор того, что же я делаю неправильно. А неправильно я делал, похоже, абсолютно всё.
Гвиневра, покачав головой, покрепче ухватила поводья и возобновила свои попытки научиться ездить верхом, что получалось у неё гораздо лучше, чем мои потуги на магическом поприще. Вот уже пятый день из десяти проведённых в храме я пытался научиться применять знания, полученные в архивах, на практике. Причём не в защищённых помещениях тренировочных залов, а прямо во дворе. На этом настоял Кваетус, заявив, что тренировочный комплекс изолирован от всех возможных воздействий, а тренироваться в стерильных условиях глупо, так как времени у нас мало, и поэтому практиковаться нужно в условиях, приближенных к полевым. Тем более что в моих занятиях не было ничего, что можно было заучить, а затем применять на практике. Была пара десятков основных связок — так сказать, «узлов» будущих заклинаний, а уж что это будет, решать только мне и ветру, с которым я только пару дней назад начал находить общий язык, а если быть точнее, стал чувствовать его присутствие.
А ещё, уже завтра нам нужно будет уезжать по банальнейшей причине: у нас кончается еда. Да и то, что происходит за пределами храма, нельзя просто так выкинуть из головы.
— Ты когда поймёшь, парниша, что не нужно всю свою дурь в вектор действия вламывать? Вот ты что хотел сейчас сделать? Избавиться от Гвиневры? Нет, я тебя не упрекаю. Возможно, что это первая здравая мысль, которая твою бедовую башку посетила, но в таких случаях нужно действовать немного по-другому, чтобы всё на несчастный случай походило один в один. Я тебе попозже пару способов подскажу. А сейчас давай снова повторим, что ты должен делать.
Я вздохнул и отчеканил:
— Я должен почувствовать воздух, затем, мысленно построив схему-связку, разместить в ключевых точках метки-привязки для стихии. Сама схема будет определять то, во что воздух должен в идеале превратиться. От меток преобразованный воздух направляется в точку приложения. Весь процесс должен занимать не более трех тактов. Пока я не научусь действовать автоматически, лучше использовать для направления вектора движения меч… Но я всё делал так, как нужно!
— Значит, ты действительно бабу свою завалить хотел? Если всё сделал правильно, как ты утверждаешь, то почему у тебя вместо воздушного кнута (а по движению кистью было видно, что ты именно кнут готовишь), ты получил стрелу, да ещё и направил её не по назначению? Или всё же по назначению? Слышь ты, курица, — Кваетус развернулся и заорал, обращаясь к Гвен. — Артурчик наконец понял твою гнусную сущность и решил избавиться от тебя. Правильно, нахрена Артуру баба по имени Гвиневра? Найдет себе Офелию, та сама его от своего общества избавит — как говорится, все концы в озеро, — и призрак препаршивейше захихикал.
— Ветер меня не слушается, — я вздохнул, — нет, не так. Он слушается, но в последний момент как будто бы начинает играть. Произвольно меняет направленность и форму, но агрессии я в нем не чувствую, скорее склонность к шуткам.
— А я предупреждал. Воздух — самая капризная и ненадёжная стихия, и пока ты с ним не сроднишься, пока не почувствуешь его как часть себя, он будет играть с тобой. Ветру нужна крепкая рука, ты должен уметь приказывать ему, так же, как приказываешь своим вассалам. Без этого умения тебе не стать ни хорошим королём, ни повелителем ветра.
— Я стараюсь! Но у меня не получается! Я и воздух-то почувствовал два дня назад. Но сродниться с ним? Тебе не кажется, что ты слишком многого от меня требуешь?
— Да, времени и вправду маловато, — Кваетус потёр подбородок. — Ну, суть ты уловил, а остальное только от тренировок зависит. Кстати, я тебе немного литературы подобрал, будешь просвещаться на досуге.
Я вздрогнул. За последние несколько дней я прочитал столько книг и старинных свитков, что от вида бумаг меня начинало подташнивать.
Также меня дико раздражало, что призрак как-то безоговорочно принял Гвен за мою женщину и не обращал внимания ни на какие наши объяснения.
Да и сама Гвен. Что у нее за странная и опасная привычка хватать все непонятные предметы, подозревая, что часть из них может оказаться артефактами? И нам ещё повезло, что часть артефактов были разряжены, а другая часть несла в себе бессмысленные, но неопасные функции, как тот гребень, которым Гвен решила расчесать свои короткие кудряшки. Сейчас у неё волосы ниже лопаток, и мне приходится заплетать ей косу каждое утро, потому что сама она заплетать собственные волосы не умеет, они всегда были у неё короткими. Я же умею плести только боевую косу, а она невероятно сложная. У меня иногда мелькала мысль пошутить и вплести ей в косу лезвия, чтобы хоть как-то оправдать потраченный час, который приходилось тратить непонятно на что из-за глупости этой девицы. Артефактная сущность гребня заключалась в том, что волосы нельзя было состричь — они сразу же отрастали до той же длины, чуть ниже лопаток.
Вроде больше ничего как-то отразившегося на нас с Гвен не произошло, но я уже ни в чём не уверен. Она вполне могла утаить от меня что-нибудь, что случилось с ней в тот момент, когда ни я, ни Кваетус не видели, чем она занимается. Но так как у Гвен вроде не выросло хвоста и дополнительных конечностей, значит, она больше ни во что не вляпалась. Я, по крайней мере, надеюсь на это.
— Ну, и чего сидим, ждем первую звезду? Тренироваться кто будет — Пушкин?
— Кто такой Пушкин? — спросил я, поднимаясь со ступеней и беря меч наизготовку.
— Да был такой, дуэлянт и бабник, стишки ещё между играми и шатанием по бабам писал, про то, как тискал девок в садах Петергофа.
— Лермонтов, про девок в садах — это Лермонтов, а Пушкин всё больше про анчар, — Гвен подъехала ближе и, наклонив голову набок, внимательно наблюдала за нами.
— Мне эти имена всё равно ни о чём не говорят, — я направил острие меча на одиноко стоящее деревце в центре двора.
Сосредоточившись, я попытался настроиться на воздух и внезапно впервые полноценно ощутил его. Я ощутил ветер, лениво перебирающий гривы наших лошадей, но почувствовавший мысленный призыв брата — меня, весело вплёлся в структуру острой игрушки брата. Поиграем, братишка? Нужно только стать хлыстом, стать плетью, — да, вот так, — структура заклятия хлыста определила точки привязки. Уплотнившийся воздух рванулся по острию клинка и попытался сорваться в полет, я успел перехватить его за самый кончик и ударил, имитируя удар хлыстом. Свист кнута — и ветвь отделилась от ствола и упала на маленький пятачок земли, из которого росло дерево.
— Ну, наконец-то, хоть какой-то сдвиг… или ты хотел запустить вихрь, а получился хлыст? Ты не стесняйся, расскажи, здесь все свои, — кажется, я понял, наконец, за что его в призраки определили. То, что Кваетус что-то украл — это так, ерунда, его наказали за его язык и мерзкую манеру разговаривать. Даже находясь в виде призрака, он был способен до такой степени действовать на нервы, что впервые я почувствовал нестерпимое желание стать магом смерти, чтобы иметь возможность хоть как-то ответить ему.
Гвен, увидев, что я остановился, слегка натянула узду и сделала ещё один круг по двору, на этот раз послав свою кобылку медленной рысью. Хорошо, что она уже не боялась лошадь так панически, как в первые дни. Вообще, эту кобылу, на редкость спокойную, я выбирал именно с той целью, что ей достанется очень неопытный наездник. Лошадка была настолько флегматичной, что абсолютно не обращала никакого внимания ни на меня с моим ветром, ни на Кваетуса. Похоже, ей было на все наплевать, кроме вкусного овса, которым её кормили.
Призрак опять парил возле меня и что-то мне доказывал, быстро жестикулируя при этом. Я просто отключил слух, чтобы не слышать его бубнёж, прерываемый зачастую нецензурной лексикой. Я начал слушать только тогда, когда Гвен подъехала к нам и обратилась к Кваетусу. Их пикировки обычно очень расширяли мой кругозор.
— Ну что ты к парню привязался? Он вообще молодец — такой прогресс за такой короткий срок! Сейчас только практика ему нужна, и поменьше твоего громогласного влияния. Ты бы лучше показал нашему рыцарю что-нибудь полезное из общей магии: ну там, как суп из топора сварить или такое очень важное для нас заклинание, учитывая то, что рыцарь у нас травмоопасный, как исцеление.
— А он чё, не умеет, что ли? Это же элементарно и неинтересно, — махнул рукой призрак.
— Так ты что, козёл, Артуру даже основ не дал? Ты, хмырь зеленый, сразу начал его боевой магии учить, тогда как он только пару недель назад вообще узнал, что магом является?
— Этого быть не может, глупая ты курица! Как он вообще смог в таком случае воздух почувствовать? Я же говорил, Стажем невозможно стать, им можно только родиться! С первым вздохом, с первым ударом сердца…
— Я помню! Не нужно мне это повторять! А тебе, козлина, не приходило в голову, что в жизни могут встречаться разные обстоятельства, в том числе и повторный первый вздох и удар сердца! — о чем Гвен говорит? Какой повторный первый вздох? Ведь, если думать логически, для этого нужно умереть, а потом воскреснуть. Но воскрешать людей могут только боги, да и то не всегда. Я внимательно смотрел на нее и пытался понять, что же она имеет в виду.
— Да может быть, я даже не спорю, но Страж, прежде всего маг, а маг сначала все равно изучает общую магию, и только потом его знакомят со стихией храма, а там — как повезет, вполне возможно, что будущий Страж и не понравится ветру. Каким же образом, ты, мочалка крашенная, можешь мне объяснить, что в этом случае все пошло как-то неправильно?
— Это я у тебя должна спросить! Мы завтра уезжаем, потому что без еды сможем не больше пары дней протянуть, а вот овёс весь уже почти закончился, и лошадкам не объяснишь, что ты, урод, чему попало Артура учил! Как его теперь переучивать?
— Никак! Если ты не прикалываешься, коза драная, то Артурчик взял за основу как раз стихию и теперь всё, включая исцеление у него должно быть связано с воздухом, но так не бывает! Я понятия не имею, как переделать заклинания, основанные на внутренней силе мага, и соединить их со стихией, — призрак вдруг как-то съёжился, затем вскинулся и, подлетев ко мне, стал тыкать в мою сторону пальцем и вопить. — Это ты во всем виноват! Почему ты не предупредил, что не знаком даже с основами общей магии?
Поделиться книгой: