Дайкин. Идущий на свет

В комнату вошел невысокий щуплый мужчина лет тридцати пяти. Тонкое, женственное лицо могло ввести в заблуждение касательно его возраста. Но изрядная седина собранных в хвост черных волос и цепкий взгляд серо-стальных глаз выдавали истинный возраст. Юзеф отметил, что мужчина сразу сместился так, чтобы между ним и арбалетом находилась широкая ножка стола. Плохо. Теперь, в случае чего, оружие сначала придется достать.

— Что вам угодно, любезный? В зале закончилось пиво? Не извольте сомневаться, бармен наверняка уже открывает новую бочку.

Незнакомец обаятельно улыбнулся:

— О нет, что вы! С запасами пива все в порядке. Пиво, кстати, отменное. Но я здесь по другому поводу. Хочу поговорить о вашем ученике, за голову которого дают целую гору золота. Мечтаю, знаете ли, купить домик у реки и на старости лет удить рыбу. А вы мне в этом поможете.

Вести дальнейший разговор Юзеф не видел смысла. Резко дернул арбалет из-под стола, пытаясь нацелить в незваного гостя… И взвыл, когда в плечо ему по рукоять вонзился метательный нож.

— Зачем же вы так, любезный хозяин, — укоризненно покачал головой незнакомец. Я хотел поговорить по-хорошему, надеясь на ваше благоразумие. Пока мой друг ищет встречи с дайкином, я побеседую с вами.

Увидев, что Юзеф перехватил арбалет и собирается повторить попытку, взмахнул рукой и еще один нож вонзился в здоровое плечо.

Щуплый господин приблизился к выронившему арбалет трактирщику, схватил торчащий из плеча нож и провернул.

— Хотя мне всегда больше нравилось по-плохому…

* * *

Покинув трактир, я уже несколько минут шел в сторону городского кладбища. Довольно символично. Какой-нибудь поэт, вполне возможно, нашел бы в этом нечто романтическое. Под пристанищем мертвых расположилась организация, регулярно поставляющая новых «жильцов». Нула все еще была полна и заливала серебряным светом всю округу. Осталось пройти два квартала, как вдруг едва слышный щелчок сзади заставил меня инстинктивно отпрыгнуть влево. Стальной болт из запястного пружинного метателя рассерженным шмелем прогудел над правым ухом. Я прыгнул вперед, в перекате уходя от смерти, и следующий болт высек искры о каменную брусчатку.

Терпеть не могу метатели. Не заметишь, что человек вооружен, пока болт не вонзится тебе в глаз. Эти штуки всегда заряжались двумя болтами, поэтому я вскочил и бросился туда, откуда в меня стреляли, разглядев темный силуэт. Однако он сам шагнул ко мне, выходя на серебристый свет. Этого типа я имел честь лицезреть в трактире. Он сидел за дальним столом и слушал музыку, даже не обернувшись, когда я вошел. Высокий лоб с залысинами, чуть раскосые темные глаза, говорящие, что передо мной трованиец. Темные кожаные штаны, рубаха свободного покроя, а также скьявона с широкой корзинчатой гардой в правой руке и кинжал в левой. Рукава закатаны, так что я с неприятным удивлением увидел на правом предплечье знак Серебряного Барса.

— Доброй ночи, сеньор! Чудесная ночь для того, чтобы расстаться с головой, не правда ли? За нее дают очень хорошие деньги, так что я не могу пройти мимо такой возможности.

— Не знаю, сколько дают за мою голову, но твою я сниму совершенно бесплатно, ублюдок.

— Ах, как невежливо. Что же, если вы не расположены к разговорам, то приготовьтесь умереть.

Он атаковал стремительно, с полушага. Резкий укол в бедро, в плечо, рубящий в шею. Звание Серебряного Барса он полностью оправдывал, и я чуть из штанов не выпрыгнул, отражая удары.

Сбить укол в шею, на отшаге попытаться достать до горла, отпрыгнуть от кинжала, метящего в живот, и получить болезненную царапину на плече. Я не мог навязать ему борьбу на длинной дистанции, чтобы воспользоваться своим клинком.

Мы кружили уже целую минуту, пытаясь нащупать брешь в обороне друг друга. Отбиваю летящий в лицо клинок — он тут же делает шаг вперед, в выпаде пытаясь достать кинжалом артерию на бедре, уворачиваюсь вправо — он закидывает скьявону за спину, чтобы нанести коварный удар… Вот оно! Ромфея летит на землю, хватаю руку с кинжалом и, поднырнув, выворачиваю. Не ожидавший такой подлости трованиец, вскрикнув, теряет кинжал, а мой запястный клинок дважды входит ему в печень. Брызги темной, почти черной крови попадают мне на лицо. Ну вот теперь можно и поговорить.

Вырвав скьявону из ослабевших пальцев, одной рукой беру его за волосы, а второй сильно сжимаю рану:

— От кого ты получил заказ, сучий выкормыш! Говори и сдохнешь быстро!

Угроза, честно говоря, пустая. С пробитой печенью его смерть — вопрос максимум пары минут.

Трованиец лишь улыбнулся окровавленными губами в ответ:

— А вы не так просты, как казались, сеньор. Не зря за вас дают столько денег…

В следующее мгновение он обмяк, а темные глаза стали стекленеть.

Глава 15

Уже примерно час двухэтажный особняк магистра Псов спал. Алвин, несмотря на внешнюю бодрость, все еще был слаб, поэтому сразу после разговора оправился в постель. Отчаянно зевающий Адриан даже не пытался скрыть своей радости, когда магистр предложил ему расположиться в гостевой комнате. Аналогичное предложение получила и Жанет, но отказалась. Как выяснилось, ее новая сущность не нуждалась во сне.

Предоставленная сама себе, она впала было в меланхолию, но вскоре саморазрушительное занятие пришлось оставить. Она почувствовала, что голод усиливается. Следовало поохотиться. Поэтому она бесшумно спустилась и выскользнула на улицу. С ее способностями можно было без каких-либо проблем выпрыгнуть в окно, но человеческие привычки не так просто оставить.

Стоит сказать, что Горинф — это не лес с непуганой дичью. Собак, конечно, было полно, но питаться ими Жанет не хотела. В детстве у нее была собачка по кличке Кнопочка, так что собак девушка любила.

В поисках какой-нибудь лошади ноги сами незаметно вынесли ее в знакомые районы. Улица Огней и параллельная к ней Буковая улица. Здесь она жила и работала в своей прошлой, кажущейся уже очень далекой жизни.

Сердце предательски защемило. Пусть жизнь проститутки и не является образцом благодетели и спокойствия, но насколько же проще все было! Несмотря на все особенности ночной жизни, она не испытывала каких-либо серьезных неудобств. Природная красота позволяла ей назначать такую стоимость за свои услуги, которую при всем желании было не потянуть солдатам и морякам. Они предпочитали искать плотские утехи подешевле. Поэтому ее клиенты в основном были людьми обеспеченными и адекватными. А на случай возможных исключений — за ней и ее подругой Мерит всегда приглядывали двое крепких ребят Лорена. Лорен, даром что его банда была одной из самых крупных в Среднем городе, — человек по-своему справедливый. Поэтому большинство клиентов знало — обидишь девочку Лорена, потом в лучшем случае не досчитаешься нескольких зубов и серебряных марок.

Проклятый некромант, втянув ее в свои игры, разом перечеркнул всю жизнь. Теперь она монстр, который лишь благодаря стечению обстоятельств в состоянии контролировать свои мысли. Благодаря этому факту внутри Жанет жила надежда, что изменения, произошедшие с ней, не необратимы. И пока она не выяснит это или не убедится в обратном — будет держаться магов, а при необходимости помогать. Лишь бы взращиваемая в них на протяжении пяти веков ненависть к тьме не взяла верх над здравым смыслом. Жанет несколько раз замечала, как мальчишка при ее появлении рефлекторно дергался.

Пора убираться отсюда. На улице Огней было полно народу. Она и так уже пару раз привлекла к себе ненужное внимание, стоя на одном месте. К тому же голод никуда не делся и даже несколько усилился, когда она чувствовала живых людей поблизости.

Вампирша двинулась в сторону Голубиного города, поглубже натянув капюшон. Не хватало только, чтобы ее кто-нибудь узнал. В той части города почти наверняка найдется не пользующийся популярностью постоялый двор, а в его конюшне — одинокая лошадь.

Далеко уйти не получилось. Обострившийся слух уловил шум перебранки. Оглядевшись, она поняла, что голоса раздаются из темного переулка. Мужской и женский. Причем, судя по интонациям и обрывкам фраз, женщина находилась в не лучшем положении. Недовольство быстро сменилось легкими нотками паники и страха.

Раньше Жанет лишь ускорила бы шаг, чтобы поскорее миновать опасное место. Жизнь очень быстро научила не вмешиваться в чужие дела, особенно если они тебя не касаются. Сейчас же она уверенно направилась к переулку. Драка с мертвяками добавила уверенности в собственных силах. Да и женский голос очень уж похож на голос Мерит.

Через мгновение перед глазами Жанет открылась не такая уж и редкая для ночного города картина. Три изрядно подвыпивших моряка и девушка. Это действительно была Мерит. Два мужика с налитыми кровью похотливыми глазами держали ее за руки, один из них зажимал рот, чтобы не закричала. Третий же, не отрывая взгляда от задранной юбки и белеющего в ночи округлого зада, пытался справиться со шнуровкой собственных штанов.

Все было ясно без слов. Поддатые мужики возжелали продажной любви. Только зачем платить шлюхе, если вот она перед ними — бери и пользуйся бесплатно.

За всю жизнь ей трижды пришлось пережить нечто подобное. Дважды ее обидчики поплатились за это сломанными пальцами, отбитым «хозяйством» и кошельками, а один раз пришлые контрабандисты не нашли взаимопонимания с ребятами Лорена и полезли в драку. Больше их никто не видел. Но для изнасилованной девушки это было слабым утешением. Унижение и осознание собственного бессилия не так просто забыть.

Будь на месте Жанет кто-то другой, возможно, горе-насильники и смогли бы убраться подобру-поздорову. Но в этот раз им не повезло.

Вся троица перевела на нее взгляды, когда девушка появилась в небольшом проулке. Пьяные мозги не позволили им обратить внимание на неестественную желтизну глаз, в которых разгоралась нешуточная ярость. Главарь, прекратив борьбу с завязками, расплылся в улыбке, явив миру редкий ряд зубов:

— Ты смотри, еще одна нарисовалась! Ребзя, нам везет! Эта еще получше будет! Сейчас оприходую чертову шлюху и примусь за…

За что именно он примется, моряк договорить не успел, так как с воплем, переросшим в визг, упал на землю, свернувшись калачиком. Резкий удар в пах с многократно возросшей силой лишил его возможности насильничать на несколько месяцев, а возможно, что и навсегда. Его дружки, выпучив глаза, все еще держали Мерит, пытаясь осмыслить случившееся. Жанет не дала им такой возможности. Подскочила к одному, схватила за шею, легко, словно не замечая веса здорового мужика, впечатала в стену и от души добавила кулаком чуть выше брюха, в солнечное сплетение. Среагировать, а тем более напрячься, человек не успел и сейчас открывал рот, как выброшенная на берег рыба, пытаясь добыть глоток воздуха. Вампирша отбросила этот мусор в сторону улицы и повернулась к оставшемуся. Тот, наблюдая за стремительной расправой, достал широкий, похожий на мясницкий нож и бросился на Жанет. Она легко увернулась, схватила мужчину за одежду и, развернувшись, бросила на стену дома. Удар разбил ему губы, сломал нос. Хлынувшая кровь окрасила нижнюю половину лица красным. Однако бурливший в крови адреналин не дал почувствовать боль, он развернулся и, яростно мыча, снова бросился к ней. Жанет заблокировала руку с ножом предплечьем, раскрытой ладонью другой ударила в лицо, заставив напавшего потерять ориентацию в пространстве. Сделала шаг вперед, почувствовала близко-близко запах крови… И с рычанием впилась моряку в шею.

Опомнилась она только тогда, когда моряк уже перестал подавать признаки жизни. Она отпустила тело, бесформенным мешком упавшее к ее ногам. Только сейчас Жанет вспомнила о подруге, из-за которой все случилось. Как ни странно, Мерит не сбежала и сейчас круглыми от страха и изумления глазами смотрела на ту, которую знала как Жанет — свою лучшую подругу.

Вампирша сделала шаг, но Мерит отскочила, на зная, что делать — бежать или звать на помощь.

— Кто ты?!

Жанет больше не делала попыток приблизиться, прекрасно понимая, как выглядит: растрепанное черноволосое существо с горящими оранжевыми глазами и окровавленным подбородком. Она только что убила человека. И не просто убила, выпила его кровь. А самое страшное — никаких угрызений совести при этом не испытывала. Более того, голод заметно стих, затаившись до поры до времени где-то на задворках сознания, а тело налилось такой мощью, которую не давала кровь никакого животного.

— Это я, Жанет. Я понимаю, что выгляжу странно, но поверь — это действительно я. Тебе нечего бояться, никто не причинит тебе вреда.

Доверия во взгляде подруги не прибавилось.

— Жанет пропала больше недели назад. И она точно никогда бы не раскидала троих мужиков как слепых котят. Ты же только что загрызла одного! Словно зверь!

Вампирша печально покачала головой.

— Я сама не рада тому, что со мной произошло. Но я все еще остаюсь твой лучшей подругой. — И, видя, что Мерит по-прежнему колеблется, принялась перечислять: — Этот маленький шрам у тебя над правой бровью. Ты всем говоришь, что тебе его оставил один из клиентов. На самом деле ты получила его, когда в свой первый день на работе не справившись с волнением, запнулась и ударилась о дверной косяк.

Брови Мерит поползли вверх, а Жанет продолжила:

— У тебя дома на полке стоит потрепанная выцветшая кукла. В детстве ее подарил тебе отец, за три дня до того, как отправиться на границу с Малоганом и сгинуть в приграничной стычке. Кто-нибудь еще, кроме меня, знает это? — Жанет протянула руку.

По щеке Мерит скатились слезинка. Она посмотрела на протянутую ладонь, несколько мгновений поколебалась, а потом вложила свою руку.

— Ну вот и чудно, — улыбнулась Жанет. Подруге в этот момент показалось, что зубы у нее несколько длиннее обычных. — Пора убираться отсюда, пока эти гниды не очнулись.

Когда девушки ушли, из проулка напротив вышел крепкий мужчина, на поясе которого висела внушительная дубинка. Он задумчиво посмотрел вслед беглянкам, затем развернулся и зашагал в противоположную сторону.

Глава 16

Царапина на плече противно ныла, но оказалось неопасной и даже не сильно кровоточила. Порванный рукав рубахи как раз сгодился для того, чтобы перевязать рану и на некоторое время забыть о ней. Мне случалось получать гораздо более серьезные. Вспомнить хотя бы заказ на главу гильдии шелка. Дом купца больше походил на крепость, а охраны внутри было столько, что без небольшой армии нечего было и думать туда соваться. Поэтому достать его можно было только вне дома. Задача не из легких, учитывая, что купец не отправлялся по делам без более чем внушительной охраны. Окруженный кольцом из десяти опытных, понюхавших крови и пороха вояк, половина из которых при мощных армейских арбалетах, торгаш чувствовал себя как у Великого за пазухой.

Но и деньги за заказ платили более чем серьезные. Поэтому я взялся за дело. С луком и арбалетом я никогда не был в ладах, а метательный нож в такой толпе запросто мог попасть не туда, куда нужно. Так что пришлось подбираться к купцу вплотную. Когда во время очередного вояжа он достиг рыночной площади, на втором этаже местной караулки прогремел взрыв. Здание находилось на ремонте, поэтому насчет случайных жертв я не переживал. Зато взрыв полностью выполнил свое назначение. Стучащая по брусчатке каменная шрапнель, разлетевшаяся в щепки деревянная крыша, крики о помощи. Паника и давка после взрыва возникла такая, что можно было прозевать даже пришествие Великого.

Я сумел проскочить между пытавшимися организовать кольцо охранниками и всадить главе гильдии кинжал под подбородок. На этом мое везение кончилось. Боковым зрением заметив движение, я дернулся и лишь чудом не получил две ладони отличной стали под ребра. Лезвие лишь чиркнуло по мышцам — по счастью, неопасно. Бодаться с десятью крайне обозленными гибелью подопечного солдатами я не собирался, и задал стрекача, надеясь сбросить хвост. Благо узкие петляющие улочки возле рынка вполне позволяли это сделать.

Взвизгнувший возле правого уха болт угодил в горло какому-то несчастному. Это, без сомнения, придало мне прыти. Следующий болт выбил каменную крошку из угла здания, за которым я собирался скрыться.

Сокрушительный удар в правое плечо едва не опрокинул меня навзничь. Разбираться, что произошло, не было времени. И так понятно, что в плече у меня торчал болт, лишь немного разминувшийся с головой. Пробежав сорок шагов, я нырнул в открытое окно подвала приземистого здания, которое я пометил как путь отступления на прошлой неделе. Пробежал здание насквозь, выбрался с другой стороны. Пришлось пропетлять еще десять минут, прежде чем преследователи меня потеряли. В убежище к Юзефу я тогда добрался в полуобморочном состоянии.

Погруженный в воспоминания, я добрался до городского кладбища. Теперь следовало идти по центральной улице до четвертого поворота налево, основательно пропетляв среди аккуратных могил, выйти к огороженному массивным забором мрачному склепу. Калитки у забора не было, лишь небольшой свободный проход, а на каждой секции забора изображены игральные карты. Так, где-то здесь должны быть расположенные рядом секции с пиковой дамой и бубновым валетом… Я пошел вдоль, ища нужное место.

Нужные секции нашел с задней стороны склепа. Осторожно наклонил даму к валету. Теперь у меня есть двадцать секунд, прежде чем секции возвратятся в исходное положение. Быстро вернувшись, я вошел внутрь и успел проскочить в скрытый под массивным каменным гробом спуск, прежде чем он вернулся на место.

Я знал, что мой визит не остался незамеченным и меня уже встречают. Несмотря на пароль, меры предосторожности здесь более чем серьезные. Если меня посчитают опасным, я стану похожим на подушечку для иголок быстрее, чем успею сказать «Слава Великому!».

Узкий, плохо освещенный коридор, стены которого выложены необработанным камнем, довольно быстро вывел меня в небольшую комнату, вдоль дальней стены которой находилась стойка, немного похожая на барную. За стойкой меня ждал незнакомый мужик. На первый взгляд, ничего угрожающего в нем не было — среднего роста, никаких бугров мышц. Одет как средней руки горожанин, темные короткие волосы. Лишь внимательные, все подмечающие глаза, а также плавные движения говорили, что парень не так прост.

Стойка была неплохо освещена, чего не скажешь об остальной комнате. В углах царил такой мрак, что даже я своим зрением смог разглядеть лишь силуэты людей. Впрочем, и этого хватило, чтобы понять — ребята вооружены так, что хоть сейчас банк грабь. Совсем некстати вспомнилось, что какой-то ублюдок назначил за мою голову награду. Впрочем, не думаю, что Димитр станет делать глупости. Он хоть и жаден как сто мифических подгорных карликов, но дураком не был никогда. Понимает, что в случае неудачи наживет себе очень неприятного врага в моем лице.

Все эти мысли пролетели в голове за какую-то секунду, и я решительно подошел к стойке. Парень за стойкой не торопился задавать вопросы, предоставив инициативу мне.

— Темной ночи, мастер. Будь любезен, передай Димитру, что пришел Дерек.

Здесь я смог его удивить. Главу гильдии очень мало кто знает по имени. Все дела он предпочитает вести через своего помощника. Да и мое имя, судя по всему, произвело на него впечатление. Хоть я и не состоял в гильдии, но в определенных кругах все равно известен.

— Димитр никого не принимает лично. Я доложу Марку, возможно, он согласится поговорить.

— Ты просто передай мою просьбу о разговоре. А там уж посмотрим.

Он не стал упорствовать, что еще раз указывало на его сообразительность. Лишь молча кивнул, прося меня подождать, и нырнул в небольшую неприметную дверь.

Ждать пришлось долго. Уверен, Димитр немало удивился моему визиту. Как же, непокорный дайкин столько времени игнорировал его приглашения, а теперь заявился сам. Небось, раздумывает теперь, как быть. Впрочем, я не сомневался, что глава гильдии меня примет. Вот только подготовится к встрече…

Через полчаса, когда я уже устал коситься по сторонам, стараясь держать в поле зрения углы справа и слева от меня, привратник, чьего имени я все еще не знал, наконец вернулся.

— Димитр примет тебя. Следуй за мной.

Я зашел за ним в ту же дверь. Коридоры сменяли один другой, показывая мне все новые помещения. Жилые комнаты, столовую, оружейную. Один раз вдалеке мелькнула массивная стальная дверь сокровищницы гильдии, в которой, помимо денег, хранились драгоценности, закладные, документы на собственность и еще много чего. В этом месте мой провожатый ускорился, чтобы я не увидел ничего лишнего. Подземные ходы тянулись чуть ли не на половину кладбища. Думаю, многие бы удивились, узнав, насколько широко гильдия убийц «пустила корни» под землей.

Наконец мы остановились перед массивной, хорошо освещенной дубовой дверью. Здесь же находились охранники Димитра — вооруженные до зубов дуболомы, увидев которых, любой армейский вербовщик умер бы от зависти.

— Железяки давай сюды, — сказал тот, что слева.

Я извлек два метательных ножа, снял перевязь с ромфеей, с которой после некоторых событий старался не расставаться, безропотно протянул верзиле. Тот передал оружие товарищу, а сам уставился не меня:

— Все, что ли? Давай сюды остальное.

Вместо этого я набрал в грудь воздуха и сказал в приоткрытую дверь:

— Димитр, притуши паранойю. Я не стану снимать запястный клинок. Очень уж долго возиться.

В ответ прозвучал сочный баритон главы гильдии, приказывающий пропустить меня. Оба дуболома сделали шаг в сторону, приглашая войти.

Внутри было светло благодаря шести магическим светильникам. Огонь в камине, весело пожирающий поленья, даровал комнате тепло. Ума не приложу, как они маскируют дым, идущий на поверхность. Там же кладбище, где, по идее, некому жечь костры.

Густой харинский ковер на полу стоит баснословных денег. Магические светильники на позолоченных подставках, тяжелый стол из лакированного красного дерева, мраморное пресс-папье с ручкой в виде львиной головы, полный рыцарский доспех позапрошлого века в дальнем углу, стопка дорогой рамдарской бумаги. Все указывало на то, что хозяин любит роскошь и не скрывает этого. Посреди всей этой пышности моя хмурая небритая рожа смотрелась неуместно, равно как и окровавленная повязка на плече.

Сам Димитр восседал за столом. Еще не старый, высокий и стройный. Русые длинные волосы собраны в хвост. Богатый, расшитый серебряной нитью камзол, перстень главы гильдии на указательном пальце левой руки, толстая золотая цепь. Прямой нос, тонкие губы, высокий лоб. А также темные цепкие глаза, в которых без труда читалась жажда власти и денег. Димитр занял место главы гильдии, бросив вызов предыдущему. Предварительно переманил на свою сторону чуть ли не половину членов — кому пообещав власть, кому посулив деньги. Ходили слухи, что поединок он выиграл не совсем честным путем, и якобы на его клинке был яд. Впрочем, шептуны быстро куда-то делись и больше никто ничего такого не говорил.

Дверь закрылась и оба охранника встали чуть сзади по бокам от меня, недвусмысленно положив руки на оружие. Я хмыкнул. В одном из амбалов я узнал того, кому сломал руку в прошлую попытку Димитра наладить диалог. Неудивительно, что сопит он гораздо громче и яростнее своего товарища.

Из боковой двери появился Марк, правая рука Димитра. Думаю, теперь все в сборе. Так и оказалось. Глава гильдии поднял на меня взгляд, внимательно изучая. Какие выводы он сделал, мне понять не удалось — на лице не дрогнул ни один мускул. Хмыкнул. Наконец заговорил:

— Надо иметь стальные яйца, чтобы прийти сюда, Дерек. Особенно после твоих предыдущих отказов поговорить. А если уж вспомнить, какую сумму предлагают за твою голову, так и вовсе удивляюсь — как тебя на поворотах не заносит.

Я вернул ему усмешку:

— Всего лишь хорошие кожаные подтяжки для удержания, вот и весь секрет.

— Сгораю от нетерпения услышать цель твоего визита.

Я помедлил с ответом, ворочая его в голове и так и эдак.

— Мне нужен дневник Брэга. Человека, когда-то основавшего гильдию.

Глава 17

На несколько мгновений в комнате воцарилась полная тишина. Даже два амбала сзади перестали сопеть, каким-то звериным чутьем уловив важность момента. Взгляд главы гильдии убийц ничего не выражал, но мне и этого хватило, чтобы понять — я пришел по адресу. Никакого удивления. Лишь холодный взгляд, за которым легко угадывался мыслительный процесс. Спустя несколько мгновений Димитр произнес:

— Что-то я не пойму, о ком ты толкуешь? Уж не о том ли Брэге, который был ближайшим сподвижником Великого? Несколько странно считать, будто такой легендарный человек мог основать гильдию наемных убийц или оставить нам свой дневник, в котором, я уверен, написано немало интересного.

За отрицанием было скрыто простое послание. Димитр предоставлял мне возможность озвучить мои аргументы, а также плату, которую я готов заплатить за обладание дневником.

— Давай не будем играть в игры, Димитр. Я знаю, что дневник должен быть в гильдии. Об источнике информации позволь умолчать, все равно он тебе не понравится.