Преодоление

Что касается меня, то я жил настоящей студенческой жизнью: учился, со 2-го курса подрабатывал (денег мне родители почти не давали, и я был вынужден выполнять мелкие заказы, чтобы покупать себе вещи), гулял с друзьями, играл в студенческом театре и начал встречаться с девушкой. Как я говорил ранее, меня тянуло к девушкам. Трансгендерность была глубоко запрятана, и я не видел никаких проблем в своей довольно неплохой жизни, несмотря на необходимость подрабатывать и отсутствие каких-либо существенных денег.

В эту пору я даже попробовал пожить со своей подругой как муж и жена в одной квартире (на тот момент мы, конечно, были уже совершеннолетние). Но ничего из этой затеи не вышло, и мы расстались. Переживал я не долго, и довольно быстро я нашел себе другую подругу. Тогда мы делали много ошибок, слишком много. Но, наверное, то время именно для этого и дается, чтобы хорошенько «набить шишки» и во взрослом состоянии подобные ошибки уже не совершать.

Кроме учебы, я «запоем» читал книги. Религиозные, философские, развлекательные, фантастические и т.д. Очень нравилась фантастика молодых писателей, которые начинали свое творчество в 90-е годы. Я много размышлял, искал, учился. Радовался возможности жить и работать. Моей особенностью в обучении было то, что я не любил «обязаловку», не любил ходить на первую пару в понедельник! Тем не менее, я всегда перед экзаменами обкладывался чужими лекциями, взятыми у гораздо более прилежных студентов, а также учебниками. Я всегда старался сам во всем разобраться. Как результат – хорошие оценки! Причем они были именно «выстраданные», а не «высиженные» путем банального посещения всех занятий. Мое мнение, что такой подход к изучению вопросов был, в том числе, связан с моей особенностью. Имею ввиду, что изучать себя я начал с детства и, возможно, это и заложило в меня желание научного поиска и духовных изысканий. В любом случае, должна же быть хоть какая-то «компенсация» за то, что я родился «уродом» и «гадким утенком» – так думал я…

А как же трансгендерные проявления в этот период? Отвечу: я почти полностью забыл о своем детском желании быть девушкой. Нет, конечно, мысли приходили, иногда возникало желание переодеться, хотя бы на краткий миг ощутить себя девушкой. Но я был с собой непреклонен!Я твердо решил, что все это – бред, что все это осталось в прошлой, неудачной жизни. Я по-прежнему молился, посещал Церковь и просил Бога, чтобы трансгендерность больше ко мне не вернулась. И она как будто… сдалась, поняв, что одолеть меня у нее уже не получится.

А между тем годы шли, подходило время заканчивать университет. Долгие размышления над тем, чем мне заниматься в жизни, в дальнейшем прервались одним прекрасным утром, когда мы разговаривали с друзьями относительно дальнейшей жизни и карьеры. Один парень подумывал о том, чтобы начать научную карьеру в ВУЗе. Я тоже, под влиянием его слов, тоже сказал: «И я туда пошел бы!» Но, скорее всего, только я один из всех говорил об этом искреннее. В принципе, эта минутная мысль и стала для меня определяющей на всю мою жизнь!

Я окончил ВУЗ, окончил его с отличными оценками и поступил в этом же ВУЗе в аспирантуру. Отдельно хочу сказать, что я, начиная со 2-го курса, сначала подрабатывал, а потом уже и полноценно работал. Выкладывался на все 110% и даже получал от этого некий «кайф». Выжимать из себя все «соки» помогала мне моя ненависть к себе и желание «добить» себя хотя бы работой. Особенно много пришлось работать, находясь в аспирантуре. Денег, конечно, ни на что не хватало, и мне пришлось, кроме проведения экспериментов, занятий со студентами, написания научной работы и работы в лаборатории, искать работу еще в организации, где бы мне платили больше. Не солгу, если скажу, что иногда мой рабочий день составлял по 14-16 часов! И моя ненависть и отвращение к себе играли здесь положительную роль! Хоть какая-то польза от трансгендерности, правда? Постоянная работа позволила мне еще на 4-м курсе купить себе долгожданный персональный компьютер! Это был оглушительный успех!!! Я был на седьмом небе от счастья! Только еще у двух ребят – моих одноклассников – были такие. Когда я сел за него, то понял, что, несмотря на пятерку по информатике, мои знания о нем исчезающе малы. Медленно, но верно я освоил эту технику, и сейчас мои познания в этой сфере, пожалуй, достаточно высоки.

К сожалению, а может, к счастью, мои отношения с родителями переживали не самые лучшие времена. Я уже тогда понимал, что с нашей семьей что-то не так, что так жить нельзя, что я хочу жить по-другому! Религиозность и сочувствие к людям позволили взглянуть на отца по-другому, не так, как мне внушали все детство. Я стал поддерживать его, часто в его спорах с матерью вставая на его сторону. Это, конечно, не могло нравиться матери. Она обижалась на меня, не разговаривала, называла меня «заступником», как будто я делал что-то ужасное, предавал ее. А я всего лишь хотел, чтобы наша семья наконец-то стала обычной, и родители перестали уже выяснять до хрипоты «кто виноват?» и «что делать?»

Я очень переживал, что не могу «достучаться» до них, и они как «пластинку» проигрывают один и тот же диалог из дня в день. Мой протест против их ругани был аналогичен протесту моей сестры, но «инструменты» борьбы я выбрал другие. Я старался дискутировать с матерью, раскрывая ей свое представление о роли отца в нашей семье и про то, что его надо хотя бы банально уважать, если любить уже невозможно. Мать смотрела на меня как «курица», которую пытается учить недавнее «яйцо», и ссоры у них продолжались. В то время я, возможно, играл некую роль «отца» в нашей семье. По крайней мере, моя мать активно меня на эту роль продвигала. Ее позиция была такова: отца у нас почти нет, то, что есть – мужчиной не является, а ты старший! Тебе и решать все проблемы. Это было подсознательно тяжело принять, т.к. для меня лично отец всегда существовал, несмотря на его физическую неполноценность, и эту роль я «брать» на себя не особо хотел. «Вытеснение» отца из семьи коснулось и его родственников. Нас с сестрой с детства воспитывали, что все они какие-то «не такие»… Более того, я и сейчас мало что знаю об отце и матери моего отца (моих дедушке и бабушке с его стороны), хотя и предпринял попытки что-то о них выяснить в зрелом возрасте.

В семье все оставалось по-старому, и я четко дал себе обещания, что никогда у меня так в моем доме и семье не будет! Что я женюсь, если полюблю, никогда принимать алкоголь не стану и не стану изменять своей жене. Буду примерным семьянином и буду стараться делать все, чтобы мои жена и дети были счастливы!

Я достаточно много встречался с девушками, когда учился в ВУЗе, и после его окончания у меня даже возникло желание создать семью. Но мы допустили ошибку с подругой: решили заработать деньги, разъехавшись в разные города, точнее, она уехала, а я остался в родном городе. Конечно, такие отношения быстро убили те чувства, которые у нас были, и после это я вынес для себя золотое правило: «С любимыми не расставайтесь!»

Со своей будущей женой я познакомился в 2002 году по переписке через интернет. Мы встретились и довольно быстро между нами зародились чувства. Мы ощутили некое «родство душ» и начали встречаться. Сначала я ездил к ней в общежитие, где она жила, пока училась в аспирантуре. Затем решили снять однокомнатную квартиру. Пожив год, не раз поругавшись и помирившись, решили пожениться. Кроме того, в 2004 году мы обнаружили, что моя подруга – беременна! Пережив несколько часов шока, мы решили действовать! Было принято решение о скорейшей покупке в ипотеку однокомнатной квартиры. И, пока все бумаги оформлялись, мы с будущей женой решили переждать это время в нашей семейной квартире (т.к. я считал, что – мы одна семья), что стало роковой ошибкой.

Моя мать, ранее воспринявшая мою будущую жену как нечто мимолетное, временное (как, впрочем, и всех моих предыдущих подруг), теперь нас просто открыто ненавидела. Она не разговаривала с нами, рвала приглашения на свадьбу, отговаривала мою подругу выходить за меня замуж, т.к. я «плохой» и не смогу стать для нее хорошим мужем. В ее глазах все было плохо и беспросветно. Отец был за нас, но его слова мало кто слушал. Однажды он произнес фразу, которую я запомни на всю жизнь: «Сын, считай себя сиротой!» Я понимаю, что, наверное, он что-то другое имел ввиду, может быть, даже хотел подбодрить или как-то успокоить, но фраза у него получилась эпическая… Впрочем, я и сам с детства ощущал своим сердцем нечто подобное…

Из дома нас практически выгнали с женой, но на тот момент мы уже могли переехать в нашу купленную однокомнатную квартиру. Какое же это было счастье! Несмотря на то, что из мебели мне «в наследство» дали только старый журнальный столик, несколько кастрюль, ложек, вилок и матрас, а со старой квартиры (которую я купил ранее и продал, чтобы заехать в эту) я забрал старый шкаф, мы были счастливы! Жена мне читала стихи своего любимого поэта, а я ей рассказывал про свои грандиозные планы и про то, как мы будем любить ребенка, и как у нас все будет хорошо. Я мечтал в то время о семье, где не будет постоянных выяснений отношений, ругани, оскорблений, ненависти друг к другу, а будут любовь, взаимопонимание, дети и забота друг о друге. К сожалению, не все, о чем я мечтал, сбылось…

Глава 4.1

Сон

Я поцелую провода

И не ударит меня ток

Заводит молния меня

Как жаль что я ее не смог…

«Ни там, ни тут»,гр. Агата Кристи

Эту главу я также хочу выделить отдельно, хотя это событие входит в период под названием «юность». Почему я хочу рассказать о своем сне? У вас никогда не было снов вещих, что-то предвещающих? У меня на тот момент тоже не было, и я никогда в «вещие» сны не верил.

Эта ситуации произошла, когда мне было 20 лет. Я тогда занимался разными духовными поисками, молился и т.д. Задавал разные вопросы, касающиеся устройства мироздания, а также другие различные духовные вопросы. Мне захотелось знать про свое будущее, как сложится моя жизнь. А кому не хочется, правда? Я много молился и просил Бога показать мне мою дальнейшую судьбу. Я не знаю, что это было и кто мне этот сон послал (один священник прямо усомнился в том, что это был Бог), но я действительно увидел интересный и очень запоминающийся сон.

Мне снились как бы «кадры» моей жизни, по аналогии с фотографиями. Я не проживал там жизнь, но как будто некие фотографии моей судьбы выстраивались хронологическим образом, образую некое подобие «слайд-шоу». Я увидел себя и жену (задолго до знакомства с ней). Внешне я ее не запомнил, но почувствовал, что это именно моя будущая жена. Затем увидел маленького ребенка. Я не мог определить его пол, но помню, что он был чудесным, черноволосым… и улыбался. Следующие кадры были уже без него… Затем снова ребенок. На «картинках» стали мелькать слайды его жизни, он рос. Затем когда на «фотографиях» ребенку было уже лет 5, кадры оборвались… Кроме того, я «увидел», что мы много ссоримся и ругаемся с женой, затем я остаюсь один…. А затем «белый шум»… Я больше не видел ничего. Ни себя, ни жену, никого…

Я проснулся с острым ощущением дурного предзнаменования… Сон был явно зловещим. Я ничего не мог понять! Куда девались во сне наши дети? Отчего мы ссоримся? Почему я должен быть один? Почему после всего произошедшего я больше не видел себя и своей дальнейшей судьбы? Мое отношение к браку тогда, да и сейчас остается прежним: я считаю, что брак – это всерьез и надолго! Я не из тех, для кого брак – простая формальность и удобная «ширма». Я не вхожу в число людей, которые, не успев расписаться в ЗАГСе, начинают искать интриги «на стороне»… Но, сколько бы я ни размышлял, я не находил ответа и объяснения этому сну.

Но жизнь продолжалась. Время шло, и я помаленьку позабыл об этом сне, посчитав его простым совпадением, иллюзией, созданной моим скучающим мозгом. Я не хотел вспоминать его, и он в моей памяти просто растаял как туман…

Глава 4.2

Свадьба

Ах, эта свадьба, свадьба,

свадьба пела и плясала…

«Ах, эта свадьба», М. Магомаев

Стоит ли говорить, что нашу свадьбу мы с будущей супругой организовывали сами? Я думаю, дорогой читатель, что, судя по описанию реакции моих родственников, эти комментарии излишни. Родители жены также не могли нам помочь, т.к. находились в другом городе. Тем не менее, моя теща дала нам некоторую сумму денег на свадьбу и помогла с организацией. Это не были большие деньги, но и они нам неплохо помогли.

Почти все обязанности по организации свадьбы мы взяли на себя! И это буквально через месяц после покупки квартиры! Мы искали свадебное платье, тамаду, место проведения свадьбы, закупались едой и алкоголем, доставляли все это в выбранную столовую. Я ездил в деревню к бабушке за продуктами. Кстати, меня поддерживал отец! За что я ему до сих пор благодарен! Физически он мало чем мог помочь, но морально, так сказать, был «с нами». Все это не нравилось моей матери! Мы стали как бы «сообщниками» с отцом! Подлыми предателями! А моя будущая супруга – коварной обольстительницей, которая увела из дома любимого сына. Хотя любовью все это сложно назвать… Я даже слов не могу подобрать. Конечно, мать сказала нам, что духу ее у нас не будет! И чтобы рассчитывали только на себя! А как будто раньше было как-то иначе! Но мы с моей будущей супругой были счастливы, и такие слова мало нас напугали, тем более беременную моим первенцем супругу я бы никогда не бросил, даже в угоду родителям.

Мы буквально «выдохлись» с этой подготовкой к свадьбе, проведя большую подготовительную работу. Но все оказалось не зря – свадьба получилась достойной даже по тем временам. Гости были довольны, приехали наши родственники, причем как с одной, так и с другой стороны. Было много друзей. Про родственников тоже хочется сказать отдельно.

Естественно, первым моим желанием было познакомить свекровь и свекра с тещей и тестем! Я пригласил их к моим родителям. Но из-за общего раздражения моей матери хорошего, открытого диалога не вышло. Это оставило неблагоприятный осадок на душе у тещи и тестя, которых я всегда уважал.

По прошествии многих лет я, конечно, понимаю, что нам надо было искать некий особый подход к моей матери, по-другому выстраивать отношения. Я совсем не уверен, что это дало бы какие-то плоды, но, возможно, что-то бы из этого и могло получиться… Но прошлое на то и прошлое, его не вернуть. И раскол между нашими семьями возник именно тогда.

Свадьба была веселой, было много конкурсов! Несмотря на то, что мы предупредили нашего тамаду, что мы устали и что надо больше приглашать гостей на свадебные мероприятия, он как будто все позабыл! И именно нас и в частности меня вызывал участвовать в конкурсах почти всегда и всюду. Я так боялся показать себя с плохой стороны и как-то подмочить репутацию нашей семьи, что даже почти не пил алкоголь в тот день. Правильно говорят опытные люди: «Свадьба – это праздник для гостей, а не для молодоженов!» Все желали нам счастливой жизни, детей и успехов в делах, нечто такое пожелала нам и моя мать…

После окончания свадебного мероприятия мы все стали расходиться. Набившись вшестером в «Ладу» (девятку нашего знакомого), мы поехали домой. Конечно, знакомый был пьян. Как говорится, «на ловца и зверь бежит», и мы попали прямиков в руки сотрудников ГИББД! Сотрудники оказались честными и категорически не желающими входить в наше непростое положение людьми, поэтому нашего друга лишили прав. Сейчас все это вспоминается с большой долей юмора, но тогда ведь никто не думал о плохом, правда? Весь мир, казалось, лежит у наших ног! Все казалось «по плечу» и по возможностям. Моя жизнь была мною распланирована буквально по годам до самой старости! И я точно знал, чем, где и когда буду заниматься. При этом был абсолютно уверен, что Бог меня не оставит.

Что касается трансгендерности, то я совершенно отчетливо понимал, что ТГ больше никогда не войдет в мою жизнь и у нас все будет хорошо! Я верил, что я справлюсь с ее напором и больше никогда не столкнусь с ее проявлением в своей жизни. Тем более, что у меня появилась семья и должен был родиться ребенок, а дурной пример для него я показывать не хотел. Не хотел, чтобы из-за моих «заскоков» у него были хоть какие-то проблемы в жизни.

На этом я этап юности заканчиваю и начинаю следующую главу под названием «зрелость». Именно на этом этапе и сосредоточены основные события, приведшие к разрушению всех моих «блокад» в мозгу, выхода из-под контроля гендерной дисфории и трансгендерных проявлений, полнейшей сумятицы в моей душе, голове и жизни. А также мыслями о начале приема женских гормонов и транзишена. Но здесь же сосредоточено и новое осмысление явление трансгендерности, поиск единомышленников, разработки средств уменьшения дисфории и количества «срывов», формирование нового смысла жизни, изменение на 180 моего отношения к явлению трансгендерности и принятия себя таким, каким я и создан Природой и Богом, а также обретению внутренней (доселе мне неизвестной) духовной гармонии.

Глава 5

Зрелость

Между прошлым и новым заблудиться

так просто,

Между прошлым и новым – непростые вопросы, Непростые ответы. Я скитался небрежно,

Я искал тебя, где ты? Был мой мир безутешен…

«Позови меня небо», гр. Агата Кристи

В принципе, наша совместная жизнь была хороша. Пусть у нас была однокомнатная квартира, зато своя. Пусть купленная в ипотеку, но я точно знал, что до пенсии я ипотеку тянуть не буду, а выплачу ее гораздо раньше, тем более что «пахать» по 14-16 часов в день мне было не в новинку. Извините меня, что использую слово «пахать»: оно наиболее точно характеризует тот мой режим работы. По-другому мне этот каждодневный бег «с препятствиями» сложно назвать. Нам почти не помогали родственники. Точнее, помогали родители жены, высылали нам нечастые посылки. Но все было хорошо. Ведь самое главное – любимая жена, беременная моим сыном (а мы уже сделали УЗИ и точно это знали) были со мной рядом! А что еще нужно, чтобы достойно встретить старость (как говорилось в каком-то старом советском фильме)?

Наступил 2005 год. Этот год стал поворотным в нашей и моей судьбе. Я заканчивал свою научную работу, вкалывал на нескольких работах по специальности, читал лекции, чтобы прокормить семью и выплатить ипотеку с опережением графика. Наступила весна 2005 года! У нас родился наш сынок! Уже до его рождения мы с женой решили, что имя у него будет Михаил. Нам обоим оно нравилось. Это имя было красивым и даже в некотором роде… церковным.

Помню, как мы вместе пошли с женой в роддом. Мы как-то сразу поняли, что начались схватки и что медлить нельзя. Т.к. роддом находился рядом с домом, то даже такси не стали вызывать! Сэкономили! Я присутствовал на родах до конца. Только когда ребенка уже стали доставать, вышел из палаты! Представляете, какова была наша радость! Мы с женой, наконец, дождались нашу Ягодку и Бусинку (как говорила моя жена).

Обычно после родов женщина лежит в палате около 3 дней, а потом их с ребенком выписывают домой. Мою жену оставили на неделю. Что-то в медицинских анализах у ребенка не нравилось врачам! А потом их перевели в специализированное городское отделение. Мы с женой не хотели думать, что что-то идет «не так» и предпочитали отшучиваться и поддерживать друг друга. Но однажды к нам подошел главврач этого отделения и безапелляционно нам заявил, что у нашего ребенка редкое генетическое заболевание и что прогнозы пока неоднозначные… Мы были в ШОКЕ! Жена молчала, я лихорадочно пытался найти ответы: почему так вышло, кто виноват в таком стечении обстоятельств и что в такой ситуации можно сделать? Врач сказал, что, слава Богу, не 20-й век на дворе (а раньше такие дети умирали со 100% вероятностью) и что на сегодняшний день существует поддерживающая жизнь медикаментозная терапия. Нам прописали препараты, которые ребенок должен был принимать всю оставшуюся жизнь. Конечно, мы оформили инвалидность для ребенка, и жизнь как-то стала налаживаться. Мы с женой смирились с этим фактом, как с непреодолимой силой, с форс-мажором, с тем, что дано «свыше». Я по-прежнему много работал, но те, у кого есть дети, меня поймут: времени на личную жизнь и банальный отдых катастрофически не хватало! Ребенок забирал почти все наше время. Тем более, ребенок-инвалид. Я даже ухитрялся гулять с ним, катал его в колясочке. Мальчишка рос и, несмотря на плохие прогнозы, был веселым и жизнерадостным, часто нам улыбался, чем безмерно нас радовал. В нем и вправду было что-то «церковное»! Так легко переносить свой недетский «Крест»! У него часто брали кровь на анализ, но он как будто все понимал и плакал лишь «для вида», чтобы родители совсем уж не забывались и помнили, кто тут главный!…

Кроме того, выяснилось, что мы с женой носители этого заболевания в аномальных генах. Мы не заболеваем, потому что это патологическое изменение в генах находится в рецессивном состоянии и не приводит к формированию заболевания (как в доминантной форме). Мои предки оставили мне вот такое вот «наследие»…

В контексте моей трансгендерности я почему-то сразу связал этот факт с тем, что я имею ненормальную для обычного человека ДНК. Возникали грустные мысли о том, что я – некий «мутант». Все сходилось: нормальный же мужчина никогда не захочет быть женщиной? Правда? Только урод, мутант, выродок, который вообще недостоин жить, а тем более иметь детей… Некий то ли парень, то ли «недоразвитая и недоношенная» девушка. У меня было ощущение, что не моему ребенку дали инвалидность, а мне!

С моей матерью отношения после известия о болезни ребенка никак не улучшились! Она по-прежнему не приходила к нам, хотя мы со слезами на глазах просили помочь нам. Ребенок требовал очень много времени и внимания, жена тоже болела и помощь родственников (которая является обычным делом в обычных семьях) нам бы не помешала! Но моя мать оставалась непреклонной – вы решили пожениться, это было ваше решение и я здесь не причем. Предлагала ехать в родной город жены и жить там. Отец плакал…. До сих пор помню его слезы. Но что он мог сделать? Он физически даже не мог подержать ребенка или что-то там у него поменять. Поэтому мы справлялись, как могли… Родители жены жили в другом городе и не приезжали к нам. Но мы же сильные?! Так мы говорили друг другу с женой. Мы со всеми невзгодами справимся! Конечно, у нас стали появляться небольшие претензии друг к другу, что является нормальным ввиду нашего непростого положения. Мы жили и работали «наизнос». Никакой пощады, никакой жалости к себе…

Глава 5.1

Смерть

До свиданья, малыш.

Я упал, а ты летишь!

Ну и ладно, улетай…

В рай…

«До свиданья, Малыш», гр. Агата Кристи

Я хорошо помню ту весну и лето 2005 года! Мы часто гуляли с малышом в то время. Жена писала свою научную работу, и у меня наметился прорыв в этой области. Мой научный путь также не был вымощен «розами». Я несколько раз ездил в ближайший город в один из ВУЗов, где представлял свою диссертацию. Мой научный руководитель не имел в нем близких знакомых, мы ехали наобум, и не мудрено, что все три раза мою работу отклоняли. Я даже экзамен сдать не мог. Помню, как ночевал на вокзале, чтобы к 9 утра приехать в ВУЗ. Никто скидку не делал на то, что я еду из другого города, а рейсов ночных нет, кроме поезда. Но я привык к такому отношению людей к себе, и это не вызывало никакого дискомфорта. К сожалению, иногда на пути к своей цели человеку приходится сталкиваться со множеством проблем и видеть человеческое равнодушие. Я это знал и уже спокойно относился к этому. Мы с женой решили, что про инвалидность Михаила мы никому ничего не расскажем. Пусть все думают, что мальчишка здоровый. Это и ему придаст сил в дальнейшем, и все досужие разговоры устранит. Мы не хотели, чтобы нас жалели!

Был случай, когда я ехал на поезде ночью для демонстрации своей работы в одном из ВУЗов. Мы ехали транзитом и нас просто (2 вагона) отцепили и оставили на путях, чтобы нас подобрал другой поезд. Представьте себе картину: два вагона стоят посреди «степи», мороз и над нами бескрайнее ночное звездное небо! Красота! Сейчас я вспоминаю это с изрядной долей юмора и ни о чем не жалею.

Кроме того, в 2004 году мы с женой съездили отдохнуть в Горный Алтай! Денег было столь мало, что мы жили в небольшом домике, что, тем не менее, не умалило прекрасных впечатлений от этого путешествия! Стоит отметить, что это был вообще первый раз, когда я куда-либо ездил самостоятельно с женой.

Приближалось лето. К сожалению, то лето выдалось холодным. Я продолжал работать, а жена занималась ребенком. Мы более-менее освоились с заболеванием, нашли врача, который не отказался от нас. Да, да, именно: не отказался! Часто проблемные дети никому не нужны! Нам сразу дали понять, чтобы мы особо ни на что не рассчитывали. Те врачи, которые были более сердечными, говорили: «Рожайте второго», кто был более циничным, говорили по-другому. Тем не менее, мы доверяли им. Ну, а кому было доверять? Мы познакомились с другой парой, у которых родился ребенок с таким же заболеванием, и подружились с ними. На тот момент таких детей было около 5 человек на весь город!!! На полмиллиона жителей. Опыта не было ни у кого! Оно и понятно: заболевание раньше прекращалось вместе с жизнью ребенка, соответственно, если удавалось вовремя диагностировать – ребенка могли поддержать (и то не всегда), если нет – ребенок погибал (по невыясненным причинам), и опыт поддержания таких детей не формировался. Естественно, в столице таких детей было много, и их умели лечить, но наши врачи, к сожалению, не обладали серьезным опытом по назначению лекарств и ведению такого заболевания. Зачем им чужой опыт перенимать? Все же прекрасно лечится аспирином или аскорбинками…

В августе 2005 года ребенку стало плохо. Его рвало, он ослаб. Сначала мы звонили нашему специалисту (которая вела нашего ребенка), но она не захотела ни приехать, ни что-то решать, предложив отправить ребенка по скорой помощи в больницу.

Я помню, как мы вызвали «скорую» и пока она ехала, мы смотрели на нашего малыша. Он был очень слаб, ему было трудно даже шевелиться, но он улыбался! Наш мальчик улыбался мне! Я склонился над ним и он (как мне показалось) попытался обнять меня с блаженной улыбкой. Улыбка была просто ангельской. Он провел своей ручонкой по моему лицу.

Приехали врачи, сказали, что заберут ребенка в стационар. Почему-то сказали что матери не обязательно присутствовать… И уехали… Больше я своего ребенка живым не видел…

Врачи держали его в больнице, выдавали ему какие-то препараты. Мы просили нашего врача помочь той больнице с консультацией по лечению нашего ребенка. Она вроде бы обещала, но мы до сих пор не уверены, что она что-то сделала… Просто «умыла руки». Сейчас я очень жалею, что доверял врачам! Нам не надо было пускать все «на самотек». Наоборот, надо было брать ситуацию под личный контроль, обоим «ночевать» в той больнице, чтобы они выполняли свои обязанности как положено, но мы этого не сделали… Мы постоянно созванивались с врачами стационара, спрашивали, как себя чувствует наш сын. Их слова были полны оптимизма, что еще больше ввело нас в заблуждение.

Пользуясь случаем, хочу обратиться к врачам, если таковые читают данную книгу! Равнодушие в любой сфере деятельности вредит результатам работы, но в Вашей сфере оно может привести просто к катастрофическим последствиям. Пожалуйста, не растеряйте свои душевные силы и сохраните на жизненном пути живой интерес и человеческое отношение к своим пациентам.

Помню, как утром нам позвонили и сухим голосом сказали, что утром ребенок скончался. Эти слова «иглами» вошли в мой мозг. Я ощутил просто физическую боль. Слова не шли на язык, я что-то бормотал врачу, да и ему не сильно хотелось говорить на эту тему. Трубка выпала из моей руки. Я пересказал все жене. Потом я плохо помню те события. Они запечатлены в моей памяти какими-то «слайдами». Мы гуляем с женой бесцельно по больничному саду, о чем-то говорим, помню, как жена спросила у меня: «А может он оживет?»… Помню, как я рыдал в туалете, чтобы не показаться жене слабым! Ведь я же глава семьи! Я должен был поддерживать жену! То время у меня было окрашено черными красками.

На похороны сына пришли мои родственники (даже мать пришла), пришли несколько друзей со стороны жены. Мы не хотели каких-то пафосных похорон с десятками приглашенных, нам было не до этого. Мы хотели только одного, чтобы поскорее все это закончилось! Нам повезло: на кладбище поблизости от города нашлось место, денег на похороны тоже нашлись, цены были невысокими. Помню, как мужчины при нас докапывали землю для могилы. Я все это время держал в руках своих гроб с моим сыночком. Он был такой умиротворенный! Как будто даже счастливый, что все уже закончилось, и тети в белых халатах не будут брать у него кровь на анализы и не надо будет больше плакать. Я вложил ему в ручку его любимую погремушку. Мы попрощались.

Потекли будни. Повторюсь, я плохо помню то время. «Серые», бессмысленные будни. Нас с женой как будто «как лимон выжали». Жена часто сидела перед телевизором, включенным без звука, и смотрела, как мелькают картинки… Я не требовал от нее ничего, понимая, как ей сейчас тяжело. Было тяжело и мне. Я не мог ни с кем говорить про смерть сына. Я не знаю, почему, но без слез об этом я говорить не мог. При этом я же не мог прийти на работу и начать там «слезы лить»? Со мной бы сотрудники просто не смогли вести рабочий диалог. Поэтому я «затолкал» поглубже в себя все свои переживания, ведь я же сильный! Я же – Терминатор! Мне всегда нравился этот персонаж еще с детства, и я хотел тогда хоть немного на него походить. Я считал себя человеком «из стекла и бетона»! Пуленепробиваемым и бессмертным. Поэтому чтобы один человек мог сидеть перед телевизором, другой должен был «пахать» и за себя, и за него! И я работал. Стиснув зубы!

Помню, как осенью 2005 года, буквально через 3 месяца после смерти ребенка, я защитил свою научную работу. Было невыносимо тяжело. Мы еще не отошли от предыдущего стресса, как наступил новый! Кто сдавал свои работы – тот знает, сколько сопутствующих мероприятий надо выполнить. Защищал свою научную работу в городе, откуда мой отец был родом, практически «не приходя в сознание». Но я не жалею об этом, т.к., наверное, не защити я свою работу тогда, у меня вряд ли нашлись силы это сделать позже! Хотя я дошел до такого состояния тогда, что моя решимость не позволила бы мне отказаться от защиты моей работы, даже если мне сказали, что ни единого шанса на это нет.

Я не жалел себя и ни разу не воспользовался возможностью попросить у кого-то снисхождения в связи с перенесенным горем. Для меня это было унизительно. Пользоваться именем сына для получения каких-то поблажек. Мы максимально сузили круг посвященных в эту ситуацию, и о похоронах мало кто знал. Знали лишь те, кому мы говорили про сына.

В то время я много размышлял о том, почему это произошло. Ведь такие дети, в принципе могут жить относительно нормально. И со временем все больше начинал винить себя в произошедшем, считая, что если бы я больше времени уделял ему, то, возможно, этих событий удалось бы избежать… Но я уже не мог ничего сделать. Я очень любил сына даже после его смерти и никак не мог его забыть. Часто ходил в Церковь и просил Бога, чтобы он позаботился о нашем ребенке и передал ему, что мы его любим и что мы его никогда не забудем… Мне было очень жаль свою жену. Я чувствовал, что не смог дать ей того счастья, на которое она рассчитывала, не смог защитить ее от проблем в жизни.

Но давайте вернемся все-таки к нашей основной теме книги, это формирование трансгендерности у человека. А что же происходило с ТГ во мне в это время? Давайте обратимся к следующей главе.

Глава 5.2

Блокада

…Кровью брызгая из глаз

В муках искривляя рот,

Ты готовишься упасть,

Набирая оборот…

«Грязь», гр. Агата Кристи

Нас спасло, пожалуй, то, что все произошло внезапно. Без мучений, страданий и длительных переживаний. После защиты диссертации я позволил себе даже немного расслабиться! Работал не по 14-16 часов (практически без выходных и праздников), а по 10-12 часов! Вы усмехнулись? Напрасно! Для меня это казалось отдыхом. У меня появились даже выходные и праздники.

С некоторыми друзьями мы стали меньше общаться. Не потому, что не хотели или злились на кого-то, просто не было сил, да и не могли мы слушать вопросы наподобие: «Как там твой сын, растет?» Не могли. Всем объяснять мне было трудно, практически невозможно физически, и мы предпочли просто уединиться внутри остатков нашей семьи. Говорить и смерти сына с друзьями нам было больно, и люди (спасибо им за это) как-то со временем это поняли.

Отношение с моими родителями у меня остались прежними. Отца я все больше уважал и жалел его, а с матерью ситуация была обратной: она при жизни ребенка ни разу к нам не пришла, когда мы слезно звали ее, извинялись и просили нам помочь, но она отторгла нас от себя. Конечно, вы скажете – она все равно твоя мать! Да, это так. И я сохранил с ней формальные отношения, но что-то внутри меня безвозвратно утеряно по отношению к ней. Я стал называть ее не «мама», а по имени-отчеству. Также называю ее и сейчас…

Вместе с тем, я ощущал, что трансгендерный «джин», когда-то успешно заточенный мною «в бутылку», рвется наружу. Мне стали снова сниться сны, где я – это черноволосая молодая женщина, идущая по каким-то развалинам в белой холщовой рубахе или платье, и меня толкают с высокого здания. Я падаю, внутри меня ужас приближения падения, а потом – расслабление и нега.

Иногда я ловил себя на мысли, когда, например, брился возле зеркала, что я слишком мало похож на классического «мужика». У меня почти нет волос на лице (бородка стала расти только лет в 20), хотя все друзья уже имели бы окладистые бороды, если бы их отращивали. Мое телосложение также не было похоже на моего любимого персонажа – Терминатора, скорее напоминало андрогина, т.е. что-то среднее между мужчиной и женщиной. Все эти мысли были навязчивы и «липки». Иногда, как всполох пламени, откуда-то возникали мысли: «Ну почему я не родился девушкой?» Мне казалось, что Бог изначально проектировал меня как девушку, но, как обычно говорят в голливудских дешевых фильмах, «что-то в конце пошло не так!» Мне казалось, что из меня вышла бы куда более правильная и красивая девушка, чем парень, тем более, что черты моего лица смело можно было назвать женственными.

Я понял, что моя с таким трудом выстроенная «блокада» дала трещины… Нет, я по-прежнему все контролировал! Не зря же я был «Терминатором». Но мой ослабленный стрессами разум уже не мог так эффективно противостоять стихийной силе трансгендерности. Иногда мне так хотелось переодеться в женское, что меня «до дрожи в руках» это чувство распирало! Если сравнивать гендерную дисфорию (ГД) с чем-то обыденным, то, пожалуй, ее можно сравнить с дрожжевым тестом, которое «перло» во все стороны из под крышки кастрюли – моего сознания (построенной блокады-сосуда для нее). Я понял, что мне не удалось «выжечь» трансгендерность в себе, как я того хотел! Ничего, думал я! Мы – сильные и все переживем! А «блокаду» с годами я восстановлю.

Я по-прежнему много молился, хотя червячок сомнения в справедливости Бога у меня поселился! Понятно, за что Ты наказываешь меня, думал я. Я – урод, выродок и недостойный человек, но за что ребенок вынужден был страдать? У меня было даже некое усиление моей Веры, ну, или как мне на тот момент казалось. Я стал постоянно жертвовать небольшие суммы денег в фонды для больных детей (хотя сам не был богатым человеком), ходил в Церкви. Помню, как первый раз в жизни выдержал месячный пасхальный пост! Причем выдержал его совершенно честно. Я думал, что, принеся себя в жертву, хоть как-то смогу искупить свой грех перед Богом и людьми.

Тем не менее, у меня начались «срывы», и мне приходилось выходить из денайла. Их частота была небольшой, может, раз в полгода. Я купил себе что-то по-минимуму из женских вещей: брюки, какую-то юбку, футболку. И переодевался в это, когда жены не было дома. О том, чтобы рассказать жене, какой я «урод», не было и речи! Я не мог позволить моим «заскокам» усложнить и без того сложную жизнь моей супруги. Я очень любил ее и хотел максимально уберечь от зла «внешнего мира», от своего «альтер-эго». Конечно, переодевание давало мне чувство комфорта. Я как будто входил в теплую ванну. Все внутри меня пело. Особенно приятно было осознавать, что на мне «запрещенные» женские вещи, приятно было видеть в отражении зеркал женственный силуэт.

В 2006 году мы с женой решили отправиться в Крым в Севастополь. Тогда он был еще украинским. Крым – совершенно сказочное место, и наше путешествие вдохнуло в нас новые силы! Мы начали с женой думать о венчании (как нам посоветовал один батюшка в Фиоленте), стали подумывать о рождении еще одного ребенка.

Осенью 2006 года мы обвенчались с женой! Это был искренний поступок. Правда, с такой инициативой выступила моя жена, а не я, но, подумав, я согласился. Я очень любил жену и считал, что мне никого кроме нее не надо, а т.к. я – православный человек, то венчание был бы логичным поступком. Я ни разу с тех пор не пожалел о том, что обвенчался с женой. Мероприятие прошло в Храме нашего города, мы позвали нескольких близких людей. Очень хорошо запомнились слова батюшки в молитве, в которых он просил у Бога, чтобы наша семья была богата на детей (как лоза). Мы так и думали, что Бог не допустит повторения таких страданий, особенно нам было жалко нашего ребенка, который вообще ни в чем виноват не был.

В 2007 году моя жена забеременела снова! Это было неописуемое счастье! Вообще, 2007 год был годом «подъема»! Я буквально «кожей» ощущал, что жизнь налаживается. Прошло 2,5 года после смерти сына, и мы потихоньку стали восстанавливаться. Депрессия закончилась. Мы были снова полны сил и оптимизма. Может быть, и зря…