Помоги проекту - поделись книгой:
Ближе к вечеру я стала уговаривать себя уйти хотя бы на время; как вчера, побродить до полуночи: вдруг хозяйка вернется! Но все было напрасно. Уговоры не действовали. Уйти стало страшней, чем остаться и ждать наказания. А если завтра выходной? Я ведь предполагала, что хозяева могут посещать квартиру по выходным, чтобы сделать уборку… Неужели я вот так останусь и буду глупо ждать встречи? Я перечисляла себе все разумные доводы в пользу того, чтобы уйти, но уже точно знала – они не помогут. Я никуда не уйду.
Наконец, я решила переждать. Может, со временем страх пройдет. (А хозяйка, наоборот, не придет, ни сегодня, ни в выходные). Еды в холодильнике хватит еще на несколько дней. Более того, в верхнем кухонном ящике я обнаружила долгоиграющие запасы: овсяную крупу, печенье, крекеры, несколько банок сгущенки и какао. Пожалуй, уже два последних ингредиента могли составить прекрасный рацион, на котором я была бы не против пожить пару суток. Особенно вместе с печеньем и крекерами. Квартира словно подавала мне всевозможные блага, ласково улыбаясь на каждом шагу. Значит, она приглашает меня остаться. Каждое открытие – в том числе в прямом смысле, открытие шкафчиков и полок – сопровождалось приятными сюрпризами. Где-то меня ждали трусы и носки, где-то – сгущенка, где-то – ноутбук и теплая постель.
Ноутбук! Ну конечно. «Мой» аккаунт. Может, сегодня там меня ждет новое послание? Я решительно поставила на компьютерный стол только что приготовленный стакан горячего какао со сгущенкой (я желала пройти путь наслаждений до конца!) и включила ноутбук. Среди закладок на рабочем столе опять открылся вконтактовый аккаунт Таси. Я вновь зашла. Изменений со вчерашнего дня не было. Или нет, вот кто-то из френдов повесил бессмысленную картинку ей на стену. Но со стороны хозяйки стены реакции не последовало. Новых сообщений от нее кому-либо тоже не было. Я еще раз внимательно все изучила: оказалось, что последнее активное действие (ответ в одном из диалогов) было произведено Тасей две недели назад. Можно предположить, что с той поры она сюда не заходила. Вариантов несколько: либо Тася – редкий случай интернет-независимости (во всяком случае, от сети «Вконтакте»), либо она действительно куда-то уехала. Либо это вообще не ее страничка. Начнем сначала: может, Николай действительно создал ее специально для меня, со всеми псевдо-френдами и диалогами? Последний вариант, при всей его утопичности, приятно согревал. Он предполагал, что в мире есть живой человек, который не просто знает и помнит обо мне, но для которого я имею какую-то ценность. Хотя бы просто как объект эксперимента. Это было бы просто феерично! Хоть и нереалистично. Но ведь можно хотя бы помечтать. Что все это – Квартира, продукты в холодильнике, деньги в шкатулке – приготовлены нарочно для меня. Как же чудесно вообразить себя героиней «Аленького цветочка», которую окружает заботами неведомый друг! При том, что мой гостеприимный Хозяин – отнюдь не Чудовище, даже наоборот. Правда, и я, уж если пользоваться терминологией западного варианта этой сказки, совсем не Красавица. И, если следовать сюжетному канону, то неведомому Хозяину следовало бы лучше заботиться о моем питании: во всяком случае, свежие продукты в холодильнике должны были бы появляться каждый день! Я улыбнулась и сама себе возразила: но ведь ты не даешь Прекрасному Чудовищу с заостренными уголками глаз ни единого шанса сделать это. Ты же не желаешь покидать квартиру ни на час! Все верно. Однако по сюжету он должен ненавязчиво предлагать гостье свое общение. Тем более что с современными техническими средствами это даже проще, чем в сказке. Однако после «моего» последнего сообщения трехнедельной давности ничего нового так и не появилось. Я специально прокрутила диалог еще раз – вдруг гениальный Николай имплантировал что-то новое в середину? – но нет. Похоже, Прекрасное Чудовище потеряло интерес к игре. Если игра вообще когда-то имела место. Если я все верно поняла. Увы.
И тут меня словно кто-то потянул за руку. Я быстро открыла окошко текста и напечатала: «Добрый день! Как ваши дела?» Я хотела тут же стереть фразу (ибо зачем?), как вдруг под «моей» аватаркой появился значок «онлайн», а под моим сообщением – уведомление о наборе ответа. Я застыла. «Мой» аккаунт что-то отвечал мне… Ну же! Секунды тянулись мучительно долго. Наконец, всплыл текст: «Добрый день! Давно вас не было видно. Продолжим старый спор или начнем новый?»
Он здесь!! Он помнит обо мне! Он был наготове и ждал! В комнате словно взошло настоящее солнце. Немедленно отвечать! Но что именно? Боясь, как бы мое промедление не заставило его передумать, а быстро набрала первую пришедшую в голову дежурную формулировку:
«Признаться, не помню, о чем мы спорили. Напомните?»
«Ну как же. Мы говорили о сталинском кино и сталинском искусстве вообще. Я позволила себе заявить, что по-настоящему талантливых творцов, творцов мирового уровня, в сталинское время не было. (Примечание: да, «мой» аккаунт продолжал писать о себе в женском роде, педантично придерживаясь избранной линии, то есть прикидываясь мной. Но кое-о чем он все-таки забыл – что в «прошлом» диалоге мы с ним были на «ты»). Потому что в авторитарно-тоталитарном государстве может нормально развиваться только один стиль искусства – эпический, так как он рифмуется с самоутверждением власти. Все остальные стили возможны только в относительно свободном обществе, потому что они посвящены проблематике отдельной личности, каковая тоталитаризм вообще не интересует. Самые подходящие жанры для тоталитарного искусства – общественная архитектура и гимнообразная музыка, поэтому сталинский архитектурный неоклассицизм, симфонии Шостаковича и саунд-трек к кинофильму «Александр Невский» (да и сам этот фильм) были весьма неплохи. Тоже самое можно сказать о гитлеровской архитектуре и эпично-романтических фильмах Ленни Рифеншталь. Пожалуй, это единственное, что можно оценивать по одной шкале с современным им западным (условно – свободным) искусством. Хотя да, в СССР был еще один шедевр – «Тихий Дон», но он по большей части был написан не Шолоховым и, опять-таки по большей части – задолго до создания СССР. То, что он увидел свет в 1931-33 годах – это, может, счастливая ошибка системы, ибо не бывает правил без исключений».
О чем это он? В предыдущем диалоге этого не было. Отсылка к несуществующему прошлому – довольно странный способ вызвать на разговор. Ну не может же Николай всерьез надеяться, что я поверю в версию о своей амнезии? Или он банально застенчив? Ну да, судя по сложившейся кинотрадиции, компьютерные гении должны быть застенчивыми… Он стесняется?! Выходит, он допускает мысль, что я вовсе не жажду с ним общаться. Вот смешно. Хотя – откуда же ему знать, что я жажду? Но он наверняка подозревает, что я знаю об украденном нетбуке. И что я теряюсь в догадках о его мотивах. Я действительно теряюсь! Но при этом – жажду. Ну разговори же его, скорее, чего ты ждешь!
«И что, я с этим спорила?»
«Ну да, вы вполне ожидаемо начали перечислять третьесортные кинокартины, которые считаются «классикой советского кино». Но иначе, как в контексте советской культуры, их воспринимать нельзя. Это не универсальное искусство. Может, немного наивно звучит формулировка «о них ничего не знают на Западе», но я действительно хочу сказать, что человеку, пребывающему вне нашей культуры, эти фильмы ничего не скажут. Для него это будет любопытный и забавный этнографический материал, но не более того. Как национальный монгольский костюм. Лев Толстой, Федор Достоевский, Антон Чехов – это универсальное, всемирное искусство. У него тоже есть симпатичные этнические черты, но они лишь украшают его».
За то время, пока Николай набирал свой пост, я успела еще раз быстро просмотреть ленту сообщений. Нет, я не ошиблась – ничего подобного там не было. Поленился вставить задним числом? Или забыл? Или я «должна» поверить, что мы с «моим» акканутом спорили на эту тему в другом месте? Непонятно, что я вообще должна думать обо всем этом с точки зрения Николая. Ведь прежде всего, я должна ужаснуться, что «мой» аккаунт уже два месяца как живет втайне от меня своей собственной жизнью, ведя беседы с другим, незнакомым мне аккаунтом… Или Николай считает, что меня этот факт не озаботил? Или он прекрасно знает, что меня все это очень даже заботит, но именно того и добивается? А вдруг … а вдруг, все эти мечты об «Аленьком цветочке» – действительно лишь мечты (что, разумеется, так и есть), и Николай вообще не знает, что я здесь… Может, вся его игра нацелена на Тасю! Ну да, логично. Они расстались, но Николай по какой-то причине не хочет разрывать связь полностью. Он украл мой нетбук, взломал мой аккаунт и воспользовался им, чтобы инкогнито переписываться с Тасей. Я, увы, здесь абсолютно не при чем. Разве только как хозяйка нетбука, которую лишили имущества в счет украденных денег. Версия была грустная, но от этого очень правдоподобная. Правда – она всегда безрадостная, это ее безошибочный маркер.
Но что-то громко возразило во мне: постой. Вероятность того, чтобы именно я
А еще… есть одно обстоятельство. Как бы я не отмахивалась от этой мысли вчера, но я ведь прекрасно знаю, что произвольно перебить дату записи Вконтакте практически невозможно… Точнее, это может сделать лишь человек, предельно близкий к главному программисту этой фирмы. И более никто. Видимо, жажда упорядочить возникший хаос потребовала от меня ввести допущение, будто бы круг возможных «хакеров» шире. Но если это не так, то получается, что диалоги задним числом действительно велись в прошлом. Но что тогда? У меня – все-таки раздвоение сознания? Некая часть меня была раньше знакома с Тасей и переписывалась с нею?! Это немыслимо. Наверное, есть какое-то решение, которое быстро все объяснит, что-то из области интернет-технологий, и меня совершенно напрасно прошиб холодный пот…
Но я не знала интернет-технологий, поэтому спасительное для рассудка решение пришло из другой области. А почему, собственно, Николай не мог взломать моего аккаунта раньше? Я опять принялась горячо возражать себе: но ведь я бы заметила, я же… Что – «ты же»? – спорила я. У тебя давно нет денег на интернет. Ты не помнишь, когда в последний раз заходила в аккаунт. Ты – идеальный вариант для взлома. …Но целых два месяца назад! Я все ж таки заходила в течение двух месяцев хоть пару раз…. Ну и что? Опытный взломщик не обязательно меняет твой пароль. Он просто заходит с его помощью, пока тебя в аккаунте нет. …Но как же я не заметила нового диалога?! …Не знаю. Могла и не заметить. Ну вот почему-то не заметила! Это, в конце концов, еще не самое странное противоречие. Самое странное – это как Николай тебя
Я опять оказалась в тупике. Какие еще есть версии? Так, спокойно, поразмыслим… А что, если он с самого начала выбрал мой аккаунт не просто так? Я ведь установила факт его знакомства с моей первой хозяйкой. Может, она сама посоветовала ему меня, как потенциально беззащитный объект? Ну конечно! Я ведь уходила на пробежку или в магазин, оставляя нетбук дома. Хозяйка-1 вполне могла в это время впустить своего знакомого Николая в мою комнату, а он – получить все, что нужно для взлома. Да что там – при этой версии получается, что ему и взламывать-то было ничего не нужно. Он просто пользовался нетбуком в мое отсутствие, беседуя через мой аккаунт с Тасей. Тогда еще – со своей Тасей. Это, конечно, странная причуда – общаться со своей подругой от имени третьего лица, но мало ли у людей бывает причуд… А я, почти забросив из-за безденежья интернет, даже не замечала следов этих посещений. А потом … что же было потом? Он все-таки решил украсть нетбук, чтобы удобней было переписываться с Тасей? Что ж, если допустить полнейшую беспринципность Николая, то это не исключено. Если для человека важны лишь его развлечения, то что ему до того, что ради забавы он украл у нищего последнюю ценную вещь? Ему просто было удобно писать с моего нетбука, вот он его и взял. Как просто. А я-то терялась в домыслах. Вообразила себе компьютерного гения… Возможно, знакомство на стадионе он завел именно с целью завладеть нетбуком. Ну да, конечно! Сначала он думал проникнуть ко мне в комнату на «законных» основаниях. А потом, рассудив, как много времени уйдет на бессмысленные ухаживания, решил бросить эту затею и просто забрать нетбук. Приходится признать – это убийственно логичная версия.
Осталось выяснить, какое место в этой схеме занимает квартира Таси. Если Николай затеял все это для того, чтобы инкогнито общаться с ней, значит, ему нужна в качестве собеседницы именно она, а не я. Раз он продолжает переписку – значит, считает, что с аккаунта Суслика ему по прежнему отвечает Тася… А почему тогда он не заметил, что ее манера говорить изменилась? И что собеседница вдруг почему-то перешла на «вы»? А может, он заметил, но решил пока не выяснять, в чем дело. Выходит, он не знает, что я здесь? Выходит, что не знает. Значит, он пришел разыскивать меня на стадион вовсе не потому, что догадался, что ключи у меня. Может, он даже не знал, где потерял их! А может, ключи потерял не он, а Тася? Потеряла перед тем, как потеряться самой…
Концы худо-бедно сходились. Фантастических допущений уже не требовалось. Требовалось лишь маловероятное совпадение: чтобы я случайно нашла ключи от
Если ты думаешь, что я отвлеклась на рассуждения и забыла об экране компьютера, то ты ошибаешься: я ни на секунду не сводила с него глаз. К тому же вся цепочка умозаключений заняла у меня несколько секунд. Но что писать ему дальше? Если принять за основу, что Николай считает меня Тасей, то стабильность моего пребывания в Квартире во многом зависит от того, насколько долго он будет так считать. Появись у него сомнения – и он сразу начнет выяснять, почему ее аккаунтом пользуется кто-то другой. Тогда он разыщет Тасю, задаст ей этот вопрос, а далее мое обнаружение и выдворение станет делом пары часов. Я поежилась, как от холода.
«Вы еще там?» – вдруг всплыло сообщение.
О боже, надо что-то писать!
«Я просто жду продолжения ваших рассуждений, потому что мне особенно нечего возразить. Все очень логично».
Нет, нет, не то! Тася не могла так ответить!
Пауза. Потом набор сообщения.
«Вы пишете очень необычно для себя. Обычно вы горячо мне оппонировали. И тем более необычно, что вы вдруг перешли со мной на «вы». Если, по-вашему, мы недостаточно хорошо знакомы, то скажите, кто вы?»
Внезапное разоблачение парализовало мой мозг, и ничего, кроме жалкого блеяния, он выдать не смог:
«Вы должны знать, кто я. Мы же давно с вами переписываемся»
«Давно – это сколько?»
«Не меньше трех месяцев»
«Три года. Просто вы любите удалять старые сообщения. Не думаю, что вы вдруг внезапно об этом забыли. Так кто вы?»
Отпираться было бессмысленно. Над моим едва обретенным покоем нависла смертельная угроза. Значит, терять уже нечего. Нужно идти в атаку. В конце концов, Николая мне тоже есть в чем упрекнуть.
«То же самое я хотела спросить у вас. Я сразу заметила, что вы рассуждаете как-то не так. Не так, как настоящая владелица этого аккаунта. И у меня сразу появилось подозрение, что на том конце – кто-то другой. Признайтесь, как вы проникли на ее страничку».
После паузы, тянувшейся мучительно долго, появился ответ:
«Если вы считаете, что настоящий владелец моей странички пишет не так, то как она (он) по-настоящему пишет? Кто она такая, как ее зовут?»
«Я полагаю, вы сами должны это знать», – это был уровень детских препирательств, но что еще я могла сказать? Оставалось лишь тянуть время.
Николай умолк. Сообщений больше не было. Он все понял и уже звонит Тасе? Когда мне ждать ее прихода в сопровождении полиции? Как все было чудесно и как внезапно все закончилось… Ну почему, почему я не смогла удержаться и полезла в тасин аккаунт! Хотя нет – если бы я долго не выходила на связь, Николай все равно бы забеспокоился и принялся бы искать Тасю. Я должна была качественно изображать ее, вот что. И делать это как можно дольше. А я «засыпалась» в первой же беседе. Подумать только – я могла бы жить здесь, может, еще месяц…. А если бы Тася исчезла надолго – кто ее знает, по какой причине – и еще дольше. При моих скромных потребностях припасов хватило бы надолго. А потом бы я придумала, как купить новые продукты… Обязательно бы придумала! Но вместо этого я разом перечеркнула все возможности. Господи, какая же я дура. И винить, кроме себя, некого. Прости, милая Квартира, дорогой друг! Я упустила шанс быть вместе с тобой. Шанс, который ты мне предоставила.
Я не представляла, что еще можно сделать. Пожалуй, ничего. Оставалось только ждать. Моя судьба теперь зависела только от Николая. Поспешит ли он сообщать Тасе о взломе ее аккаунта? Как скоро он ее найдет? Тут было несколько вариантов. Например, Тася уехала надолго, но она досягаема для звонков. Николай сообщает ей о взломе. Если ни он, ни она не знают о пропаже ключей (ну, предположим!), то никаких серьезных опасений это у Таси не вызовет. Ну, взломали и взломали, надо сообщить администрации «Вконтакте», чтобы его заблокировали. У них не возникнет мысли, что кто-то влез не только в аккаунт, но в квартиру и в холодильник. Если все так, то я скоро обнаружу, что вход в тасин аккаунт для меня закрыт. Соответственно, в моей дальнейшей судьбе ничего не изменится. В том смысле, что она останется столь же неопределенной, что и раньше. Я смогу пробыть в Квартире неизвестно сколько времени. Пока не выгонят. Но, во всяком случае, мой промах ни на что не повлияет.
Второй вариант – Николай по какой-то причине не имеет связи с Тасей. Возможно, потому, что не хочет раскрывать свое инкогнито. А возможно, потому, что она действительно исчезла и он не знает, где ее искать. В первом «подварианте» мне опять-таки ничего не угрожает, во всяком случае, с этой стороны. Во втором подварианте возможно, что через какое-то время Николай всерьез забеспокоится и начнет поиски. Взлом ее аккаунта может стать дополнительным основанием для опасений. В ходе поисков он может запросто прийти сюда и позвонить в дверь. То же самое могут сделать ее родственники и друзья. В этом случае нужно признать, что своими действиями я немного ускорила свое обнаружение. Но не сильно: ведь если с Тасей действительно что-то случилось, то рано или поздно ее все равно начнут искать.
Резюме: я ничего не знаю, ничего не могу сделать и мне опять-таки остается только ждать. Может, мне стоит выйти из аккаунта? С другой стороны, а если Николай не до конца уверен в своем выводе? Ну, что аккаунт Таси оккупирован? Ведь не исключено, что я перепугалась напрасно. Николаю тоже есть чего скрывать. Он уже несколько месяцев (про три года – это он, конечно, придумал, такого физически быть не могло) беседует со своей бывшей подругой с чужого аккаунта. Стало быть, он обманывает ее. Кроме того, он повинен также в краже нетбука у меня. А то, что я тоже кое в чем виновна, он, скорее всего, и не знает.
Когда все-таки была оставлена записка? Когда Николай ушел от Таси? Не мог ли он расстаться с Тасей два месяца назад, и в связи с этим начать с ней переписку инкогнито? Нет, это не состыкуется с другими фактами. И не только с количеством пыли на записке, которой за два месяца должно накопиться гораздо больше (это не показатель: Тася могла из ностальгических чувств каждый день перечитывать записку, тем самым стряхивая пыль. И вообще, она очень чистоплотна). Самое главное – дата появления записки должна совпадать с датой появления в почтовом ящике ключей. Вот их-то Тася, даже из ностальгии, не стала бы оставлять в ящике – это небезопасно. Раз она их не вытащила – значит, в этот момент она уже покинула квартиру. (Либо уходила так спешно, что забыла проверить почтовый ящик). В свою очередь, она не могла покинуть квартиру давно: это противоречило бы возрасту продуктов. Она ушла не раньше, чем 10 дней назад. Значит, записка была оставлена именно тогда. Ну вот, хоть какая-то ясность.
Мне в голову пришло любопытное соображение. Исходя из всего вышесказанного, было совсем необязательно, чтобы записку написал именно Николай! Действительно, а почему я вдруг так решила? Ах да, понятно, почему: прежде я не могла объяснить себе его интерес к своей персоне и своему нетбуку. Поэтому потребовалась гипотеза его связи с Квартирой. Но теперь-то она не нужна! Теперь я знаю, как в его жизни, если можно так выразиться, появилась я: я была просто хозяйкой гаджета, которым он украдкой пользовался. Однако у меня нет никаких указаний на то, что именно Николай был другом Таси, что он жил здесь с нею и что именно он потерял ключи! Да – по загадочному совпадению я оказалась в квартире девушки, с которой он переписывался. Но Николай тут совершенно не при чем. Скорее всего, он даже не знает адреса Таси. Возможно, он не знает, как ее зовут, и тоже переписывается в какой-то степени с анонимом.
Кто же потерял ключи от тасиной квартиры? Теперь уже очевидно, что сама Тася. Ее ушедший друг их потерять не мог: вряд ли у него были две пары. А то, что Тася внезапно (не порывшись в почтовом ящике, хотя записка гласила, что там лежит кое-что ценное) покинула квартиру, вполне сочетается с тем, что она не отреагировала на потерю ключей (то есть не сменила замок, например). Произошло что-то экстраординарное, что заставило ее быстро исчезнуть, забыв и про потерянные ключи, и про ключи доставленные, лежащие в почтовом ящике. И все это как-то связано с уходом ее друга. Что же здесь произошло?! Она бросилась за ним в погоню и пропала?
Я выбираю подходящую версию
Новые вводные требовали некоторой перестройки концепции. Оказывается, мне можно не бояться Николая. Возможно, он просто жалкий интернет-червь. Он не сможет меня разоблачить, потому что разоблачать не в чем: возможно, он даже не знает, что я совершила что-то противозаконное. Я почувствовала, что иду по верному пути: ибо новая версия требовала гораздо меньше нереальных совпадений. Всего-то нужно было объяснить, как судьба и ключи привели меня именно в ту квартиру, где жила интернет-визави Николая. По сравнению с загадками, которые обступали меня до этого, данный вопрос выглядел почти буднично. В конце концов, в мире есть место некоторым совпадениям. Может быть, со временем я все узнаю.
Вместе с успокоением вернулось любопытство. Если мне нечего бояться Николая, то почему бы не продолжить общение? В конце концов, он – единственный человек, с которым в последнее время мне довелось обсудить нечто, выходящее за пределы бытовых вопросов. Да что там – просто поговорить хоть о чем-то. Неважно, зачем это было нужно ему. Сейчас это нужно мне. Набравшись храбрости, я решила написать «Вы все еще здесь?». Но, стоило мне нажать на кнопку мыши, чтобы поставить курсор в окно сообщения, как оно пропало и на его месте возникла недружелюбная официальная панелька «Этот пользователь ограничивает круг лиц, которые могут посылать ему сообщения».
Невероятно! Он сбежал? Испугался, что Тася его раскрыла? Для верности я попыталась кликнуть на его аватарку, чтобы все-таки увидеть профиль. Ничего себе! В ответ мне открылась голубая собачья морда, означающая, что профиль удален. Delete. Он сразу удалил страницу! Что сие означает? Он уже сообщил обо всем Тасе? Тася уже едет сюда? Но тогда зачем прятаться? А может, он боится разоблачения больше, чем я?
Ясно было одно: в ближайшие полчаса я все равно ничего не узнаю. А там – будь, что будет. Я выключила компьютер, решив, что в интернет (по крайней мере, во «Вконтакте») я больше точно не полезу. Чтобы переменить занятие, я пошла на кухню и еще раз исследовала остатки еды в холодильнике (теперь уже было очевидно, что запасы исчерпываются). Сделала три бутерброда – с ветчиной, сыром и джемом, красиво разложив их на тарелке. Дожидаясь, пока вскипит чайник, встала и подошла к окну. Наверное, все же не следовало столь откровенно выглядывать на улицу из окон чужой квартиры. Но мысли, настойчиво стучавшиеся в мозг, заслоняли осторожность. Почему все-таки я
А может, и не бросила, – ответила я самой себе. – Ведь тебе все равно было некуда идти. И ты бы бродила день и ночь, пока бы не нашла ее. Разве не так?
Кстати, – заметила я в ответ на это, – в конце концов я случайно могла бы
Но если все-таки представить, что своими действиями я выполнила чей-то замысел (причем вполне человеческий), и нашла именно ту квартиру, которую
Единственное, чем хороша эта версия – она снова предполагает наличие живой души, для которой я что-то да значу… Что потом? Потом Николай крадет мою сумку…. Зачем? А может, специально, чтобы я не смогла вернуться и осталась здесь? А потом, когда я столь неблагодарно вторгаюсь в чужой аккаунт, мне показывают как бы зеркальное отражение этого – я наблюдаю, как кто-то вторгся в мой аккаунт и ведет беседы со мной. Я ужасаюсь – и это запланированное наказание. Ладно, здесь все сходится. Значит, взломанный аккаунт – это символ. Хорошо. Но, получается, символ предварительно заготовили за два месяца до демонстрации? Устроили фейковую переписку специально для меня? А откуда автор (Николай?) знал, что все это ему пригодится? То есть, что я непременно полезу в чужой аккаунт? Что я вообще включу компьютер в чужом доме? Ведь вообще-то мне это не свойственно. Не свойственно? – лукаво переспросила я себя. Ну да, я со всей ответственностью заявляю, что сделала это впервые. – Но ведь я это все-таки сделала! Значит, его расчет был верен. Да, полная бессмыслица.
Я неторопливо жевала бутерброды, запивая чаем. Итак, оставалось выяснить: 1) зачем автор замысла все это придумал, 2) как он все-таки добился того, чтобы я попала в «нужную» квартиру, 3) чем это может мне угрожать. Роль игрушки в чужих руках обычно не сулит ничего хорошего. Если автор потратил столько сил на выстраивание композиции, то, вероятно, он рассчитывает получить от этого какую-то выгоду. Какую? Зачем ему понадобилось заманивать меня сюда? Можно, конечно, вновь утешиться гипотезой о влюбленном в меня реконструкторе «Аленького цветочка» или, на худой конец, «Волхва». Но простые и будничные решения обычно встречаются чаще, чем сложные и романтические. К тому же, быть жертвой реконструктора «Волхва» – тоже роль не из приятных. Кто знает, насколько далеко он решит зайти в своем желании «проучить» грешника. И еще, у того же Фаулза есть еще один роман – «Коллекционер», герой которого как раз зашел очень далеко, до самого конца. При воспоминании об этой книге я вновь метнулась в прихожую и проверила дверь. Нет, она спокойно открывалась.
Так неужели меня решили «подставить»? По замыслу Николая меня должны здесь обнаружить, арестовать и посадить в тюрьму? Но у меня не получалось представить себе такое внимание к моей особе – пусть даже с целью навредить. Почему, в самом деле, именно мне? Потому лишь, что я попалась под руку, что до этого он воровски пользовался моим аккаунтом? Но в свете новой теории получается, что это не причина, а следствие: он сначала должен был выбрать меня для какого-то странного эксперимента, а потом принялся постепенно опутывать своими сетями: влез в аккаунт, подбросил ключи, завел в квартиру (как?), украл нетбук… Но почему его выбор пал на меня? Что он вообще обо мне знает? И как можно хоть что-то обо мне знать, если я, скажем по справедливости, в социальной структуре занимаю место последнего пресмыкающегося? Меня не видно. Для большинства живущих на планете я не существую. А если существую, то – как динамичная декорация уличного ландшафта, мгновенная картинка перед глазами, которая в следующий миг сменится другой. Что же во мне столь ценного, что Николай решил потратить столько усилий именно на меня? Кажется, такой вопрос задавал себе и главный герой «Волхва». Там все объяснялось неправдоподобной идеей существования сверхбогатого гуманиста, одержимого желанием подражать карающей деснице. Эту идею применительно к Николаю, кажется, я уже отметала. Или нет, подожди – я отметала идею богатого компьютерного гения. Теперь взламывать сайт «Вконтакте» от него уже не требовалось, но требовалось разыграть сложнейший, со множеством рисков спектакль ради меня одной. Увы – это было нереально.
Но это было так заманчиво, что хотелось снова и снова фантазировать на эту тему. Какой бы конец не был уготован мне в конце «эксперимента», я убедилась, что предпочитаю эту неправдоподобную версию всем остальным. Ведь если кто-то дал мне роль, значит, отныне я существую. Мне действительно отвели место в пространстве, и это сделал конкретный человек. (Пусть даже в виде мертвого тела, пошутила я). Я зачем-то нужна. Более того, я кому-то нужна! Если же я откажусь участвовать и убегу, то, помимо неизбежной голодной\холодной смерти внутри какого-нибудь из заброшенных «немецких коттеджей» на улице Седова, я вновь уйду в небытие – для всех. Возможно, кто-то нашел меня и решил использовать (пусть нехорошо использовать), а я хочу опять потеряться, забыться, теперь уже навсегда. Нет, я этого не хочу! Пусть это будет печальная история, но я хочу досмотреть ее до конца. Вдруг она в самом деле про меня? Редчайший в мире случай, когда история написана про меня!
Теория заговора была хороша еще и тем, что разрешала не бояться визита объективной реальности в виде Таси или ее родственников. Потому что это был бы слишком прозаичный конец для такой сложной интриги. Я бы, что называется, слишком дешево отделалась. В таком случае Тася, скорее всего, не придет. Значит, я должна расслабиться и настроиться на развязку таинственную.
Пожалуй, в глубине души я верила, что эта развязка окажется не столь уж неблагоприятна для меня. Существо, уделившее мне небывалое внимание, не могло быть моим врагом. Оно было мне другом – хотя бы потому, что подумало обо мне. Оно выделило меня из безличного фона, вырвало, приблизило к себе, сочинило для меня сценарий, заставила играть в нем главную роль. Наконец, вот уже несколько дней как оно кормит и содержит меня! Пожалуй, при любом исходе истории автор не сумеет убедить меня в том, что я не должна его благодарить… (И мне очень хотелось бы, чтобы им оказался именно Николай). Итак, нужно просто сидеть и ждать продолжения истории.
Остаток дня я посвятила физкультуре. Нет, конечно, у меня и в мыслях не было выйти за порог. Я подумала и решила, что трехкилометровый забег вполне можно заменить 300-ми приседаниями (получается по сотне за километр). Доделав приседальный марафон до конца, я запыхалась и вспотела, что служило доказательством равноценности замены. Весь остальные упражнения тем более прекрасно выполнялись в помещении. Единственно, что перекладины для подтягиваний здесь не было, но я решила заменить их отжиманиями. И на радостях вымучила целых двадцать раз – правда, неидеальных по форме. Потом был мучительные попытки сесть на шпагат (получался едва-едва развернутый угол между ногами), потом пресс, потом растяжка – вобщем, я вспоминала все упражнения, какие знала, и приноравливала их к камерной обстановке. Наконец, через полчаса я решила, что уже достаточно устала и, стало быть, свой ежедневный долг здоровому образу жизни выполнила. Теперь можно было отдохнуть, что я и сделала в компании с одной из книжек, найденной в комнате-туристского-барахла.
И еда, и Чудовище
Вечер и ночь прошли без происшествий. Никто не пришел. Ничто не потревожило мой покой. Ложась спать, я даже заскучала по включенному экрану компьютера – верный знак, что я уже не боялась. Утренние лучи солнца разогнали остатки сомнений. Я включила ноутбук и, стараясь не смотреть на экран, свернула открывшийся браузер. Никакого интернета! Открыла вордовский документ и попыталась начать писать. Еще с вечера я запланировала попробовать поймать вдохновение и продолжить рассказ, который пропал вместе с украденной сумкой. Или хотя бы восстановить уже написанное. Но, увидев чистый лист, восстанавливать поленилась и стала писать новое – только не рассказ, а эссе на гендерную тему. Ты можешь подумать, что меня подтолкнул к этому оккупант моего аккаунта. Вполне возможно, так оно и было. Но, смею надеяться, мои идеи интереснее и глубже, чем вздорные рассуждения Николая, годящиеся разве для претенциозных глянцевых журналов (Не улыбайся. Ты же сам попросил честно записывать свои мысли. Я таки так считаю).
Правда, после первой же страницы я вспомнила о том, что голодна и еще не завтракала. Закрыв файл, я двинулась на кухню к остаткам продуктов. Жуя бутерброды из подсохшего хлеба с такой же колбасой, я направила рассуждения в другое русло, а именно – каким образом мне пополнить запасы скоропортящихся продуктов. Денег в шкатулке было достаточно. Но как купить еду, не выходя из дома? Мозг услужливо прислал ответ: в таких случаях «правильные» люди покупают продукты с доставкой на дом. Они куда-то звонят или пишут, после чего в дверь звонит курьер, который в обмен на деньги из шкатулки выдает тебе желанные упаковки. Но как найти такую службу доставки? «Интернет», – ответил мозг. Итак, интернет-воздержание продлилось недолго. Но в данном случае это было извинительно. Прежде всего, я поискала стационарный телефон: при отсутствии мобильного это был единственный шанс позвонить. К счастью, он нашелся в гостиной, не сразу заметный за стопкой блокнотов. И – он работал! Следом нужно было найти контору, готовую принести мне еду. После десяти минут в поисковике у меня набралось несколько телефонов. Начав звонить, я обнаружила, что нахожусь в неравном положении с теми клиентами, кто готов заранее оплатить заказ по карточке или по так называемому «приложению». Что такое «приложение», я знала лишь по наслышке, ибо у меня отродясь не было смартфонов. Но по мере того, как интернет-продвинутых покупателей становилось больше, службы доставки все чаще отказывались иметь с обладателями наличных. Их можно понять: вероятно, слишком велик был риск отказов в оплате или вообще «ложных вызовов». Однако после нескольких неудачных звонков мне удалось попасть в фирму, где еще не совсем отказались от этой реликтовой формы работы. Я поспешила объяснить, что моя мама заболела, я не могу выйти из дома, пока не придет муж (вечером), а продукты заканчиваются. И вообще-то я никогда раньше не прибегала к такой форме покупок (это была чистая правда), поэтому даже не знаю, что обязательно нужна предоплата через интернет. Дело в том, что у моей мамы интернета нет, она человек пожилой, а мне пришлось срочно приехать к ней, когда ей стало плохо. Я старалась придать своему голосу нотки легкомысленной уверенности, какие бывают у состоятельных покупательниц в магазинах – тех, что приходят в дорогой одежде и от которых далеко разит духами. Видимо, я очень опасалась перспективы остаться без еды, потому что мне это удалось. Когда диспетчер спросил адрес, я на секунду замешкалась, вспоминая номер дома (моего блокнота с записями, сделанными по ходу поисков, под рукой не было), а также раздумывая, к какой улице он относится. В итоге я решила, что ближе всего он стоит к Седова. Напрягши зрительную память, вспомнила номерную табличку на стене. Номер квартиры я помнила хорошо. Диспетчер обещал прислать заказ в течение часа, предупредив, чтобы я приготовила мелкие деньги. Такие в шкатулке как раз водились.
Через несколько минут после того, как я повесила трубку, я подумала, не следует ли мне испугаться в очередной раз. Ведь я выдала себя и свое местоположение, причем выдала неизвестному лицу. Но, с другой стороны, чем мне это грозит? Курьер, который доставит еду – человек совершенно посторонний. Он не знает, что Таисия (я представилась ее именем) должна выглядеть по-другому. Он забудет обо мне и об этом адресе спустя минуту после того, как выйдет из подъезда и сядет в машину. Единственное, нежелательно, чтобы в момент, когда я открою дверь, по лестнице проходил кто-то соседей, кто знает Тасю. Но это я предотвратить уж никак не могу. Одна надежда – сейчас конец утра, утро на стыке с полуднем, время не очень людное. Возможно, тасиной персоной в подъезде интересуется лишь парочка пенсионерок. Я решила понадеяться на атомарность общества, которую так усердно критикуют в своих статьях философы-антиконсьюмеристы. В моем нынешнем положении она была бы очень полезна.
Однако мне пришло в голову, что перед встречей с курьером следовало бы узнать о Тасе чуть побольше. Если вдруг спросят паспорт (впрочем, я ничего не знала о порядке доставки заказов на дом), то я смогу сказать, что он куда-нибудь сдан или он на другой квартире. Ах да, я же приехала ухаживать за мамой. Вот он и остался дома. А вот «свою» фамилию, если спросят, хорошо бы знать. Конечно, я могу выдумать любую фамилию. Но если уж я начала изображать перед внешним миром Тасю, то почему бы не продолжить? Наверняка фамилия попадется где-нибудь среди бумаг. Рыться в ящиках было нехорошо. Но у меня еще вчера возникла идея о том, где можно будет почерпнуть информацию о фамилии Таси. Когда, вернувшись в Квартиру после забега к почтовому ящику, я развернула ладонь, там кроме ключей оказались лишь смятые рекламные листовки. Однако в момент открывания ящика я ясно видела прижавшиеся к задней стенке квитанции. Кажется, одна была за электроэнергию и еще розовая – за коммунальные услуги. Вот там-то тасина фамилия точно есть! Я не считала это «рытьем в ящиках», так как я собиралась лишь перенести квитанции из ящика в тасин дом – то есть оказать ей в некотором смысле услугу.
Оставалось только осуществить замысел. Немного рискованно, но ведь я это уже успешно проделывала. К тому же сейчас вновь было самое подходящее время дня. Я обулась в кроссовки и, прислушавшись у двери для успокоения, открыла засов. С ключами в руке я быстро сбежала вниз, до площадки между первым и вторым этажом. Быстро выбрав маленький ключ от ящика, я нашла нужную дверцу, вставила ключ и заглянула внутрь. И в этот момент внизу начала открываться входная дверь. Паника. Бежать? Наверх. Огромным усилием я заставила себя успокоиться. Ведь я не знаю, кто это. Знает ли он Таисию? А даже если и знает…. Я мгновенно смяла в кулак квитанции – действительно, они были на месте – заперла ящик и начала медленно – точно со скоростью шагов вошедшего – подниматься наверх. Спокойно, спокойно! Если он живет на первом этаже, то мне ничего не угрожает. Он (или она) даже не успеет заметить моего лица, прежде чем я скроюсь за поворотом лестницы. Будем надеяться, что он вполне атомарен, как все члены современного городского сообщества, чтобы не крикнуть мне вдогонку: «Ой, а вы кто?» Человек, способный крикнуть такое, сейчас исключительная редкость, не правда ли? Почти дойдя до второго этажа, я поняла, что незнакомец живет не на первом. Он продолжал подниматься вслед за мной. Я невольно ускорила шаг. О ужас, но мне показалось, что и он ускорил тоже! Миновав второй этаж, я успела задать себе вопрос, как лучше поступить – быстро юркнуть в свою дверь или попробовать подняться выше, в надежде, что он живет не на последнем. Ведь если я сейчас закрою за собой дверь, он по звуку поймет, куда я вошла! Ну а если он все-таки живет на последнем?! Нет, риск слишком велик. Я почти вбежала в свою квартиру, быстро заперла дверь. И интуитивно посмотрела в глазок. Через мгновение на площадке появился человек. Он повернулся лицом к моей двери и остановился. Замерла и я, перестав дышать. Это был он, Николай! Боже, он вернулся! Я стояла, не смея пошевелиться. Он видел меня? Наверняка. Значит, он шел за мной? Сейчас он войдет?!
Но Николай не шевелился. Взявшись рукой за перила, он внимательно смотрел мне в глаза. И, хотя между нами была дверь, я была уверена, что он видит меня, сжавшуюся от ужаса. Искажение дверного глазка не давало возможности разглядеть выражение его лица. То мне казалось, что он полон решимости, то – наоборот, что он в чем-то не уверен. Он постоял несколько секунд, чуть приближаясь и снова отодвигаясь. Вдруг в двери слева от меня медленно заскрежетал замок. Она со скрипом открылась, и я услышала пожилой женский голос: «Молодой человек, а вам что нужно?»
Секунду поколебавшись, Николай повернулся и бегом (судя по звуку шагов) пустился вниз. Спугнувшая его соседка, видимо, так осмелела от необычной реакции на свои слова, что выбралась из-за двери и даже сделала несколько шагов ему вслед. Остановившись у лестничного марша, она наклонилась и крикнула громче: «Молодой человек!» Шаги Николая внизу оборвались стуком входной двери. Я бросилась к кухонному окну и, низко присев, осторожно выглянула через занавеску. Он вышел. Сразу обернулся. Красивые женские глаза на спокойном лице. Несколько мгновений внимательно разглядывал мои окна. Он не мог меня видеть, хотя мне казалось, что он сверлит взглядом именно мой угол окна. Но нет – вот он переводит взгляд на другие окна квартиры. А вот снова на меня. Продолжая оглядываться, он неторопливо ушел из поля зрения.
Тут мой мозг переключился на другой раздражитель – за дверью. Оказывается, соседка желала похвалиться своей храбростью/бдительностью и теперь звала меня. Точнее, не меня.
– Тася! Тася, ты дома? (стук в дверь).
Я на цыпочках подкралась к двери. В тот момент меня оглушило ужасное дребезжание звонка. Она решила еще и позвонить. – Тася?
Животная интуиция подсказала мне единственно правильное решение.
– Ой, извините, я не могу….. Болею.
Я прохрипела это как можно глуше. – Еле с постели встала…. А что случилось?
Я снова выглянула в глазок. Теперь оттуда на меня смотрело полное лицо, уже успевшее принять сердобольное выражение.
– Ой, Тасенька, извини. Ой, не знала, что ты болеешь… Да тут просто какой-то парень странный, стоял и смотрел на твою дверь. Я ему говорю – вы к кому, молодой человек? – а он тут же повернулся и сбежал! Представляешь?
Она на миг задумалась. – А то мне еще показалось, что у тебя дверь хлопнула, вот я и хотела узнать как ты, а то давно не видела….
Получалось немного противоречиво, но я кое-как нашлась:
– Да я решила за квитанциями к ящику спуститься…. Еле поднялась наверх. Извините, так себя плохо чувствую, что на ногах не стою. Можно, я пойду снова лягу?
– Ой, конечно-конечно, ты меня извини! Иди-иди. А то я испугалась – парень какой-то странный. Может, вор. Так смотрел странно на твою дверь…. Ну ты иди, ложись.
– Спасибо, извините… Пойду.
Удалось ли мне достаточно исказить голос мнимой болезнью, или он исказился благодаря двери и плохому слуху соседки, но она, похоже, ничего подозрительного в нем не услышала. Я сделала несколько медленных шагов от двери, затем замерла. Прислушалась к спокойному шарканью соседки. Скрип двери, потом лязг запора. Уффф. Все хорошо.
Но нет, нехорошо. Николай! Что он хотел? Напугать? Показать, что он следит за мной? Фантазия о «замысле» относительно меня вроде бы подтверждались, но сейчас это совсем не утешало. Мысль, что он в любую минуту появиться здесь, сковывала ужасом. У него есть ключ? Если есть, то почему он не вошел? Но если это все-таки он – покинувший Тасю возлюбленный, то его ключ был в ящике и другого у него быть не должно. …А вдруг он все-таки ничего не знает обо мне? Вдруг я напрасно испугалась? Может, он просто шел к Тасе? Например, за своими вещами, как обещал. Если он не успел меня заметить, то теперь он думает, что это Тася захлопнула перед ним дверь. И, огорченный, повернулся и ушел. Нет, он ушел не поэтому. Он ушел потому, что его заметила соседка. Но она назвала его «странный парень»… Значит, она его не знает? Значит, друг Таси – это не Николай! Тогда получается, что он искал именно меня. Я снова побежала на кухню. За окном никого не было. Он придет еще? Наверняка. Интересно, почему он не позвонил? А может, ему нужно было убедиться, что я здесь, а сейчас он вернется с полицией. Или с Тасей! Бежать? Да, конечно, бежать немедленно!
И вновь, уже в десятый раз, я никуда не побежала. Куда? Снова на улицу, чтобы часами бродить, дрожа от холода и падая от усталости? Что мне это даст? Свободу от наказания? А моя судьба там, за окном – это разве не наказание? Да не пострашнее ли оно того, что мне уготовил Николай? Или Тася. Или вся их полиция. Если я убегу, я растворюсь. Прости, что повторяюсь, но ты просил писать все-все, о чем я думала, а эта мысль постоянно возвращалась ко мне. Я знала, что снаружи меня поглотит тьма и пустота. Все остальные, кто там бродят, не боятся, потому что у них есть крепкие нити, привязывающие их друг к другу и разным местам – квартирам, работам, магазинам и т.д. У меня нет нитей. Почему я раньше этого не замечала? По инерции делала какие-то движения, перемещалась из одной точки в другую, и даже – иногда находила эти точки. Но теперь-то, когда я знаю, что там – на самом деле космическая пустота, теперь-то я ничего не найду! Я буду космонавтом, оторвавшимся от спасительного корабля и летящего в черную страшную вечность в своем скафандре с болтающимся концом троса. Нет, я никуда не уйду! Пусть у меня нет нитей, нет законного дома, нет никого, кто бы знал меня, думал обо мне и любил бы меня, но у меня есть это временное пристанище, удивительное совпадение, чудо – вот эта Квартира. С ее уже пустым холодильником и фарфоровыми собачками на столе в кухне. Пусть это просто спасательный круг посреди моря, но ведь кроме него нет ничего. Неужели я потеряю его? Никогда! Пусть даже меня здесь найдут, будут долго на меня орать, пусть даже матом, пусть будут бить – я ведь знаю, что сам спасательный круг здесь ни при чем, он-то желает мне добра!
И тут случилось нечто, заставившее меня вновь вздрогнуть: прямо под окнами остановилась веселая раскрашенная машина с надписью «Пицца», оттуда вылез лысоватый парень и почему-то сразу взглянул на мое окно. Или мне показалось? Он раскрыл большой блокнот, что-то там нашел и снова посмотрел наверх. А потом открыл багажник, вытащил оттуда несколько плоских картонных коробок и двинулся к дверям подъезда. Тут я вспомнила. Еда! В этот момент раздался звонок домофона.
– Ага, да, конечно, – машинально проговорила я и нажала на кнопку. – Думай, немедленно думай, что сейчас делать! – скомандовала я себе, борясь с оцепенением. – Иди к шкатулке, возьми деньги, – ответила вторая я первой мне. Когда команда была выполнена и я уже слышала за дверью приближающиеся шаги, вновь послышался спасительный совет: – Скажи ему, что очень больна и не можешь открыть дверь… Тебе не в коем случае нельзя открывать дверь. Там неподалеку может быть Николай! А может, курьер – это его помощник!
– Да, да, конечно, сейчас! Ой, здравствуйте….. Знаете, я так больна…. И в таком виде, что не могу открыть дверь… Сколько я вам должна? Можно, я просто руку высуну?
Я напрасно беспокоилась. Лысоватый флегматичный курьер был готов к любым странностям клиентов. Главное – получить деньги. Из просунутых в узкую щель бумажек (я предварительно накинула на дверь цепочку) он сразу вернул одну, потом добавил еще сдачи. Потом по одной просунул мне плоские коробки. Я брала их одну за одной и закидывала назад, себе за спину. Потом кое-как поставила закорючку на бумажке, которую он мне просунул вместе с ручкой. Потом старательно прохрипела «спасибо, пойду в постель, до свидания» и захлопнула дверь. Последняя фраза предназначалась для слуха соседки. Вторая «я» специально обратила на это внимание. Верно! А вдруг она снова подслушивает у двери? Наверняка она сразу подошла к глазку, как только услышала возню с запором. Нужно не дать проснуться ни одному подозрению. Но, похоже, все хорошо. И с соседкой, и с курьером. Который оказался типичным курьером, и ему дела нет ни до меня, ни до этой квартиры, ни до ее хозяев.
Я подняла коробки и отнесла их на кухню, а заодно постаралась снова собраться с мыслями. Что Николай хочет со мной сделать? Что я могу сделать, чтобы это предупредить? Но ответ был – ничего. Что бы он ни задумал, он это совершит. Я в его власти. Ведь из квартиры я не уйду – это уже бесповоротно. Значит, нужно сидеть и ждать. – Так успокойся тогда и просто поешь! – посоветовала вторая «я». Или первая. У них не было четких функциональных ролей. Не то, чтобы одна была находчивой оптимисткой, а другая наоборот. Они менялись ролями. А может, не менялись. Я же не знаю, кто из них кто, так как обе – я сама. Но совет был дельный, и я тут же его приняла.
В коробках находились: пицца, пироги с брусникой и лимоном, что-то вроде гамбургеров с сыром и котлетами. Это все, что мне успело прийти в голову в момент переговоров с продуктовым диспетчером вприглядку со списком на сайте. А ведь я могла бы заказать что угодно – хоть свежих овощей, всяких там огурцов-помидоров, хоть фруктов, хоть свежего молока, хоть мороженого. Но я волновалась и поэтому фантазия дальше фаст-фуда не пошла. Впрочем, и на том спасибо: все было мягкое и почти горячее! Я кинулась кипятить чайник, насыпала в чашку какао и сухого молока. Да, и побольше сахару! Наслаждайся! Пока можешь. Пока Николай не вернулся. Ну а вернется и даже позвонит в дверь – я не буду ему открывать. Да, не буду. Он ведь не Тася. Не хозяйка. Почему-то я думала, что сама Тася не придет.
Поглотив полпирога с лимоном и полпирога с брусникой и выпив первую чашку какао, я приободрилась. Что еще? Ага, нужно пересчитать деньги и сложить их в шкатулку. Буду беречь тасины капиталы. Я сделала еще какао. И только тут обратила внимание на смятые квитанции в углу стола. Ах, это же из почтового ящика. Я их развернула. Оказывается, их было не две, а четыре. Вот счет за электроэнергию. За газ. За телефон. Вот – розовая – за квартиру. Плательщик -Сафимович Т. С.. Ну вот, теперь я почти все о ней знаю. Значит, ее фамилия – Сафимович. Редкая. Как и имя. А имя вкупе с фамилией – редкое вдвойне. Ей сложно затеряться. Но, тем не менее, она куда-то затерялась. Ее нет уже несколько дней. А может, и больше. Тот факт, что квитанции скопились кучкой в ящике, говорит о том, что хозяйка давно туда не заглядывала. Недели две, не меньше. Возможно, срок оплаты уже подошел. Я попробовала вспомнить, какое сегодня число. Ах да, на бумажке курьера было написано «18.09». На одной из квитанций стоял срок 20.09, на остальных – позже. Тася вот-вот просрочит оплату. Мне очень захотелось немедленно оплатить ее счета, но как это сделать? Как жаль, что нельзя вызвать какого-нибудь курьера, точно так же выдать ему деньги за квитанции и расписаться! Мозг опять подсказал идею – интернет. Да, кажется, в таких случаях платят через интернет, но у людей для этого есть банковские карточки, они зарегистрированы на специальных банковских сайтах и т.п. Увы, это все не для меня. Тася, судя по ее домашней обстановке, не похожа на легкомысленного человека, который вовремя не оплачивает (или даже забывает в ящике) счета. Даже если бы она в штатном режиме куда-нибудь уехала (в какую-нибудь Турцию), она бы поручила кому-нибудь достать и оплатить ее квитанции. Например, соседке. Оставить ей деньги. Все это говорит в пользу гипотезы, что с нею что-то случилось. Хотя, возможно, она вот-вот вернется и рассчитывает все оплатить по возвращении. Это менее удачный вариант для меня. Николай. Я вновь и вновь твердила бесплодный вопрос – зачем он пришел? Что он хотел? И от кого хотел – от Таси или от меня? Предположим, ничего таинственного в его появлении нет. Просто он – друг Таси, который выследил меня и теперь хочет «сдать». Да – соседка его не узнала. Но, с другой стороны, чтобы встречаться с Тасей, ему ведь необязательно было здесь жить. Автор записки – понятно, что не он. Но что мешало Тасе иметь двух возлюбленных сразу? Одного – дома, другого…
Я устала думать. Страшно захотелось спать. Я принесла плед в спальню и устроилась на кровати, не разбирая ее, прямо в одежде. Пусть приходят, если хотят. Тася, Николай, оба вместе, или в компании с целой ротой полиции. Пусть с грохотом отпирают дверь, наводняют прихожую топотом и гневными выкриками. Это происходит не сейчас, верно? Значит, можно уснуть. И я закрыла глаза.
Знакомлюсь с Тасей и пробую силы в детективе
После дневного сна мне стало спокойней. Николай больше не приходил. Я наслаждалась каждой минутой его не-прихода: позанималась физкультурой (придумав несколько новых силовых упражнений специально для домашних условий), почитала, посочиняла. А может, на сегодня он и вправду решил дать мне отдохнуть? Я села за ноутбук и начала два новых текста: первый – эссе об особенностях эстетики сталинского кинематографа (да, опять-таки вдохновленная Николаем), второй – попытку рассказа. Не продвинувшись в обоих дальше первой страницы, я, тем не менее, ощутила прилив энергии. Настолько, что даже осмелилась вновь открыть тасину страницу «Вконтакте».
Как же я сразу не догадалась, что нужно просмотреть все фотографии с ее страницы? А может, кто-то во мне сразу догадался, но кто-то другой во мне хотел отсрочить этот момент. Ибо он не хотел встречаться лицом к лицу с Тасей. Пока я не вижу ее лица, мои поступки остаются только текстом. Текстом о каком-то человеке, вторгнувшемся в жилище и укравшего деньги другого человека. Но я понимала, что, стоит мне увидеть ее (а ей, пусть с фотографии на мониторе – увидеть меня), как все совершенное и совершаемое обретет конкретику. Это буду конкретно я, обокравшая конкретно ее.
Но в ее фотографиях я надеялась найти ответ на важный вопрос, поэтому превозмогла неприятные ощущения. Правда, сначала надежды не оправдались. Как ни странно, личных фотографий на странице почти не было. Я-то полагала, что такие девушки все свободное время тратят на выкладывание своего товара на рынке невест, и что я увижу сотни однотипных снимков самой Таси в различных жеманных позах на фоне «романтических» декораций. Вот она, нелепо-вульгарно выгнув спинку и распустив волосы, восседает на фоне морского прибоя (при этом в жизни она никогда так не сидит, потому что это просто неудобно). А вот она томно касается ветки магнолий в каком-то ботаническом саду (вынося за скобки неестественность самого жеста, следует понимать, что за кадром на нее в позах напряженного ожидания смотрят другие экскурсантки, которые тоже желают сфотографироваться на живописном фоне магнолии, изобразив бесхитростную нимфу; вряд ли под их взглядами можно быть такой беззаботной). Вот она уверенно обнимает несчастную лошадь, которую видит впервые в жизни и которая вся уже истерта руками этих романтичных фотографирующихся нимф. Вот она, выпрямив спину и выпятив бюст в длинном вечернем платье, изображает какую-то смесь аристократки и дорогой фотомодели в буфете оперного театра.
Прости меня за беспричинную желчь. Именно такой я представляла Тасю, и именно эти картинки злорадно предвкушала увидеть. Мне стыдно, но это так. Однако ничего подобного я не увидела. Не было выставки товара. На странице было выложено всего штук пятьдесят фотографий (для молодой женщины – смешное количество), и все сплошь – красивые пейзажи, цветы и всевозможная экзотика – пантеры, убивающие антилоп, индонезийские храмы и рисованные изображения полуголых-полубронированных красавиц и красавцев в жанре фэнтези. Я снова подумала, что страница очень похожа на фэйковую, заполненную искусственно. И вдруг моя рука машинально отскочила от мыши. В самом конце этой безликой груды было несколько фото с людьми. И не просто людьми. На них был Николай.
Снято было, похоже, в каком-то дворцовом парке вроде Пушкина или Павловска. На заднем плане был водоем с утками, вокруг – деревья с еще не конца распустившимися листьями. На первом фото Николай сидел на скамейке с двумя улыбавшимися девушками. Он – как всегда, без тени улыбки. Красивое, женское, бесстрастное лицо с длинными глазами и тонким ртом. Как будто его нарисовали, но художник еще не столь умел, чтобы изображать эмоции. Девушки, напротив, были самыми обычными и живыми. Блондинка и шатенка. Пожалуй, миловидные, но из-за слишком типичной внешности совершенно незапоминающиеся. Студентки? Нет, наверное, молодые офисные мышки, которые еще не успели впасть в отчаяние от сознания того, что эта судьба – навсегда. Они еще что-то ждут от воскресных поездок Павловск с красивыми, но равнодушными знакомыми.
На следующем фото было уже пятеро персонажей: к первой троице добавились еще парень и девушка. Итого женского пола все-таки на единицу больше, и одна из них надеется напрасно: на этих прогулках она лишь зря теряет время. Урожай снимут ее подруги. Пока, правда, неясно, кому именно не повезет. Третье фото – Николай и второй парень. Вот оно, самое ценное, главный приз всего мероприятия – молодые самцы. Правильно и правдиво, что их сняли вместе. Четвертое – три девушки. Жеманные позы вокруг большого дуба. Наконец-то то самое, чего я ждала увидеть в сотнях вариантов, а увидела только один раз. Я не знала, которая из трех нимф – Тася, но это было уже неважно: чем-то похожие друг на друга, все три вполне соответствовали моим представлениям о ней. Леопардовых сапог, правда, ни на одной из них не было. И ничего похожего на их одежду я в тасином шкафу не припомнила. Впрочем, если она уехала, то как раз могла взять в дорогу вот эту курточку… Если она – высокая шатенка. Или вот эту кофту с капюшоном и светлые обтягивающие джинсы, если она – вот эта крашеная блондинка. Хотя, пожалуй, ботфорты и все остальное больше подходят по росту вот этой – тоже шатенке, но пониже первой. Что ж, здравствуй, Тася. Вот мы и встретились.
Но главное, что я выяснила – Тася знает Николая. Более того, они приятели. Не сожители (по крайней мере, на момент фото), но точно – в хороших отношениях. Я попыталась было узнать, кто он, но нет – не было никаких ссылок к аккаунтам сфотографированных. Судя по дате добавления, они были сняты в конце мая. Действительно, тогда листья вроде бы еще не распустились. И да, было прохладно: все в ветровках или толстовках с капюшонами. На фоне безличности остального иллюстративного материала эти фото выглядели чужеродным элементом. Как будто их сюда вставили нарочно, и это сделала не Тася. Или, наоборот, будто это был единственный элемент живой Таси в фиктивном аккаунте. Если их добавил Николай, то, может быть, это тоже «послание» мне? Что же я должна из него понять? Что они с Тасей – знакомы? Или на самом деле это не так, но я должна в это поверить? Но зачем?
Нет, пожалуй, это уже бессмыслица. Отсечем лишние сущности. Главным нерешенным вопросом остается – зачем Николай «привел» меня сюда. Ему почему-то нужно, чтобы я находилась здесь, в этой квартире (иначе бы меня уже давно выкинули). Если отбросить наиболее странный вариант, что он просто развлекается от нечего делать, наслаждаясь видом моего испуганного лица (надо все-таки еще раз поискать спрятанные камеры!), то у него должна быть в этом какая-то выгода. Какая? Какую пользу можно извлечь из меня? Отбросим конспирологию про продажу меня на органы. Романтику в духе «Аленького цветочка» тоже временно забудем. Тогда…
Я не люблю детективы, но все-таки, для разнообразия, попробуем рассмотреть все возможные сюжеты. Даже неправдоподобные.
Первое. Николай – маньяк. Но не такой, как герой «Коллекционера». Ему не нужно брать меня в плен и запирать в квартире, потому что, во-первых, он заранее хорошо изучил свою жертву и знает, что она и сама мечтает здесь остаться. Но, может, он хочет понаблюдать мою медленную мучительную смерть? Например, он протер клавиши ноутбука каким-то токсичным раствором, или начинил им продукты в холодильнике. Он опять-таки хорошо знает, что меня никто не станет искать, и его преступление останется безнаказанным. А может, я уже не первая его жертва? А поставляет их ему Хозяйка-1…
Уфф, нет. Мне эта версия не очень нравится. И потом, она опять-таки слишком сложна. Вероятность встречи с таким изысканным маньяком – как известно, невелика. К тому же, с маньяком, обладающим свободной квартирой и деньгами, чтобы некоторое время подкармливать жертву.
Поделиться книгой: