Альтернатива

Воцарившееся в думах молчание решил прервать Лев:

–А мне идея нравится, давайте вспоминать. А то и вправду стало поразительно скучно. – Парень удручающе зевнул. – Данил, может, начнешь?

–Без проблем. Так, если не о нашем с Верой знакомстве, то… О, я вспомнил об одной занятной вещице. Она по мысли совсем несложная, но, думаю, вам понравится.

8

В конце можете посмеяться над такой мелочной историей, но все-таки я ее расскажу. Может, и с вами случалась такая штука; она, на самом деле, не в диковинку. Все, все, не смотрите на меня так – начинаю.

Раз не хотите нудных и долгих подробностей, то буду стараться коротко и по делу. Мне тогда было лет семь от роду. Тогда еще была жива моя любимая кошечка Снежинка. Эх, до сих пор ее вспоминаю, такая замечательная котейка…

Ну да не суть. По натуре своей, как вы уже наверно догадались, она слыла беспричинно доброй и ласковой зверушкой. Всегда ластилась. Не вспомню я и того, чтобы она долго на кого-то обиду держала. Со мной так вообще – чистый ангелочек. Даже притом, что тогда я был ребенком и иногда ее доставал. Не волнуйся Настя, совсем чуть-чуть, самую малость.

И привезли мы ее, значит, как-то в деревню. А как привезли – она давай охотиться на все подряд. А я ее такую еще ни разу не видел, да и не представлял вовсе.

И вот, одним ранним летним утречком выхожу я на крыльцо. Как мои глаза так рано открылись в тот день – понятия не имею. Так вот. Вижу, а на полянке нашей ласточка прыгает да играется в свое удовольствие. А рядом, в шагах десяти, притаилась Снежинка: глаза горят, дышит тяжело, но бесшумно; вся в напряжении. И чем ближе она подходила к птице, тем внимательнее я мог рассмотреть эту зверюгу. В тот момент она меня напугала. По-настоящему. Мимолетом я вспомнил ту голубоглазую и безобидную мурку, которая, как я тогда думал, совсем никому не способна причинить зла.

Птичка эта не смогла выжить в то утро, но и съеденной она тоже не оказалась; кошка моя поигралась с нею какое-то время да бросила на огороде.

А ведь, если хорошенько подумать – человек тоже живое существо и такой же одомашненный зверь. В каждом живет подобная жажда, и не важно, насколько он может быть добр и справедлив по отношению к другим. Когда просыпаются инстинкты и истинное “я”, все эти качества могут отойти на второй план. Особенно, если речь идет о выживании или удовлетворении основных потребностей. Интересно, не правда ли?

-Это уж точно. Мне кажется, только ты мог додуматься сделать из сцены с кошкой такую метафоричную закорючку, – улыбнувшись, сказал Лев, еле проговорив предпоследнее слово.

–Да, но разве нет в этих словах и доли правды? Я лично знаю много историй подобного перевоплощения людей. Как, впрочем, и много историй, в которых люди оставались собой. Но раз обсуждение мы откладываем, то кто будет следующим?

–Ну, давай я продолжу. – Беспристрастно сказал Лев.

9

Я знаю, многие сейчас начнут возмущаться, мотать головами или и вовсе меня чем-нибудь закидают. Но делайте что хотите, друзья, я все равно расскажу именно эту историю. Может, она вам пригодится в жизни, хоть это и странно звучит. Запомните, на всякий случай.

А речь сейчас пойдет о моей первой операции на живом человеке.

Произошло это пару лет назад, в далеком от цивилизованного мира месте – старенькой деревеньке моего детства. Собственно, студенческие годы, каникулы – благодать. Не знаю, что на меня тогда нашло, но я плюнул на все запланированные встречи и дела и поехал к бабушке, которую не видел уйму времени. А деревенька то, от ближайшего города да и от крупной деревни километров двести с лишним, не меньше. Доехал до туда еле как. Дороги в тех местах такие, что сначала пять минут под одним наклоном едешь, потом пять минут под другим. Просто сказка.

Когда приехал, начал помогать по хозяйству и стал пытаться наслаждаться природой и покоем. Но я – не вы, всё это мне быстро наскучило. А что вообще делать в такой ситуации? Не хватало как общения, так и работы, хотя пару учебников по анатомии я все же захватил. Ладно, ближе к делу. Единственный в этой деревушке хирург, да и вообще, врач, в тот период уехал куда-то на недельку другую. Но, как обычно и происходит, как только человек исчезает, он сразу становится крайне необходим.

К тому времени многие наслышали о медюнце. И в тот день, рано утром, в наш дом постучали. На порог зашла девушка лет двадцати с измученным лицом и слабым голосом. После пары вопросов о симптомах и их сроках, диагноз напрашивался сам собой – аппендицит. Причем не было никаких сомнений, что уже обострённый. Да и по показаниям пациентки боли продолжались довольно долго. Мысль вызывать скорую и ждать пока она проедет от ближайшей деревушки, честно сказать, меня не вдохновляла.

С аппендэктомией я был знаком уже давно и далеко не понаслышке. Правда, с живыми людьми до этого еще работать не приходилось. Ну, технически, операция несложная, тем более все необходимые инструменты у меня были с собой. Самое основное я всегда ношу с собой.

Ну, подготовил комнатушку, продезинфицировал. Условия, конечно, не больничные, но риск был минимальный. В качестве наркоза, моя пациентка получила должную дозу морфия, после чего я взялся за работу. А далее дело оставалось за малым: найти отросток, перекрыть в нём кровоток…

Лев быстро оглянул лица сидящих в машине.

Понял, извиняюсь. Операция проходила пятьдесят две минуты. Очнувшись от наркоза, девушка чувствовала себя хорошо. Вот и всё. А семья той девушки чего только не предлагала потом. Притащили мне пирог здоровенный да несколько банок с сухими груздями. Вот так вот.

-Риск, может быть, и минимальный, но ты же понимаешь, что она могла умереть на том столе? Это ведь твоя первая операция, – негодующе высказалась Настя.

-Да – ответил расстроенный, из-за чего-то, Лев. – Но ничего. Все нормально ведь.

–Лев, неужели человеческая жизнь так мало для тебя значит?

–Настя, успокойся! Уж кто-кто, а Лев бы справился точно. Этому мега-мозгу в своей области все нипочем, – вмешался Данил. – Или ты не согласна?

–Согласна.

–Ты говорил про свои инструменты, – вставил вдруг Костя. – Что ты их всегда берешь с собой. Ты и сегодня их взял?

Лев будто не услышал вопрос. Данил тронул соседа по месту за плечо, и тот очнулся от гипноза водителя.

–Что? Инструменты?

Костя повторил свой вопрос.

–Конечно. Таблетки, бинты, скальпель, все с собой. Мало ли что. А зачем тебе это?

Просто… У меня частые мигрени, а свои таблетки я забыл дома, совсем недавно заметил. У тебя есть что-нибудь от этого?

– От мигреней? Найдем, можешь не беспокоиться. Так, кто там дальше? Насть, продолжишь?

10

Да, конечно. Раз уж затронули такие темы, то не буду отходить от всего этого. У меня не очень интересно, но мне просто хочется сказать о мнении того человека.

В тот вечер я по случайности оказалась в небольшой компании. Мы пили чай, обсуждали разные темы и просто смеялись. От души. И все было хорошо до тех пор, пока по телевизору не переключили канал. На новом канале шел документальный фильм о войне. Второй мировой войне.

Все замолчали. Веселье сошло на “нет”. Но когда зашла речь о сжигании стариков, женщин и детей в деревянных церквях, про их мучения в концлагерях и другие страхи, один из моих знакомых не сдержался. Вот он и сказал:

–Вот придти бы к ним в ту пору, посгребать их детей да сжечь, как они делали. Да и вообще, нужно было истребить эту нацию в сорок пятом. Возомнили себя богами, значит! А на деле, оказались хуже животных.

–Но ведь это же просто дети, – вмешалась я – Ни в чем невинные дети, неужели ты их хочешь так безжалостно их убить? Ведь не они же виноваты в том, что произошло…

–Они же так делали, почему мы не можем? Ведь все добро и зло, как говорится, возвращается.

–Но зачем же так… Если кто-то сделал зло, это еще не значит, что нужно продолжать и отвечать тем же. Да, защитить Родину было нужно. Но вот вещи, о которых ты сейчас говоришь… Они ведь просто ужасны. И сильно ты после такого будешь отличаться от этих убийц?

-Если честно, я никак не могу понять людей, думающих так о насилии. Так, словно это лучший способ добиться желаемого. Как можно было убивать людей просто из-за того, что они на вас не похожи? Что они немного другие. Что их мысли слегка отличаются от ваших. Как? А ведь это так легко порождает ненависть в других. Человек, который и пальцем ребенка не тронул бы, вдруг может взять и сжечь ни в чем невинное дитя. Разве это не ужасно?

–Настя, не расстраивайся ты так, а то совсем загрустила. – Вероника обняла подругу и прижала ее к себе. – Мир жесток, с этим уж ничего не поделаешь. Особенно, когда дело доходит до такого.

–Ну не знаю, что бы со мной не случилось, я бы никогда не сделал ребенку плохо, – сказал Данил – Но все же, есть эмоции, а они имеют над человеком просто огромную власть. Тут уж не предугадаешь заранее. Вера, к допросу готова?

Вера многозначительно кивнула.

11

Вот что произошло со мной как-то раз на одной из выставок. Ну, знаете, выставки – как мероприятия, куда собираются художники, чтобы обратить внимание “Высоких” лиц и простых людей на своё творчество. Или же просто посмотреть на творчество других, найти единомышленников. На одном из таких мероприятий я представляла три своих лучших, на тот момент, картины: «Кобальт», «Пересмешница» и «Полдень».

Как только привела свой стенд в порядок, пошла смотреть на искусство других. Всё было как-то однообразно – я шла, и поток типичных, плохо нарисованных или неприятных глазу картин проплывал передо мной спокойной, ничем не примечательной рекой. Но вдруг я остановилась. Остановилась совершенно неосознанно и… окаменела. Видели бы вы это. Завораживающее зрелище. Это были картины некого Эдварда Бернса – молодого парня с английскими корнями. Всё бы нечего, но вот только картины его изображали такие вещи. Чудовищные, одним словом. Я… мне даже не хочется говорить о том, что я увидела на этих холстах. Но факт остаётся фактом – несмотря на всё их уродство, эти полотна притягивали меня, заставляли смотреть на них всё дольше и дольше. И я не могла понять, почему.

–Нравится? – спросил он меня.

–Нравится?! Да это просто ужасно! Как такое вообще можно рисовать? – ответила тогда я.

–Ужасно? Всё в мире относительно, девочка. Есть вещи намного страшнее этого, которые кажутся такими нормальными. Что же именно тебе не понравилось?

–Хотя бы то, что от пары из них хочется блевать. Разве этого не достаточно?

–Что правда, то правда. Но, скажи тогда, по-твоему, для чего нужно искусство? – столь резкая критика парня совсем не расстроила.

–К чему это всё?

–Лично я считаю, что именно для того, чтобы показать людям то, чего они не видели или никогда не увидят в своей жизни. Почувствовать то, чего они никогда чувствовать не будут. Или хотя бы то, чего они просто не замечают. Разве мои картины не выполняют этих задач? – художник коварно улыбнулся.

–Однако, не слишком ли радикально? Подобное вызывает лишь огромные волны критики.

–Если люди критикуют это, значит они к этому, как минимум, не безразличны. Самое ужасное является полное безразличие. Несмотря на все твои слова, тебя ведь заинтересовало, не так ли?

–Слегка, – соврала тогда я. – Может что-то в твоих словах и есть. И в картинах.

–Рад, что хотя бы ты это признала.

-Знаете, сейчас я понимаю, что в его словах точно что-то есть. Но тогда, он не стал даже призёром и действительно получил в свой адрес море критики. Но, в конечном итоге, остался доволен. Мне кажется, что и я сыграла в этом не последнюю роль.

–Только не говори мне, что теперь ты придерживаешься его позиции. – Данил хладнокровно оглянулся.

–Но ведь он в чём-то прав. И я сама же это доказала.

–А разве творчество не должно нести в наш мир добро, радость и просвещение? – спросила Настя.

–Должно, но… иногда ведь необходимо приоткрывать тот занавес.

–Ты, главное, не увлекайся. Ни к чему хорошему это не приведет, – подытожил Данил.

-Поживём – увидим. Что ж, теперь очередь Кости.

12

-Она не просто красивая, понимаешь. В ней есть нечто большее. И это нечто настолько прекрасное… Ты бы знал, как это замечательно, когда есть хоть кто-то. Хоть кто-то…

–Да, да, да. И ты вправду думаешь, что всё это по-настоящему? Что всё это не есть очередная иллюзия и плоды твоего воображения?! – голос Кости с каждой фразой звучал злее – А если все будет так, как говорю я? Мы же только научились жить без лишней и совершенно ненужной любви. А теперь, ты просто берешь и… говоришь, что это всё бред. Неправда…

–Да ладно тебе, Костя. А вдруг мы действительно ошиблись? Что мы просто напросто пытались себя психологически защитить, – Матвей пытался говорить как можно аккуратнее.

–Неверна мысль, данная нам самой жизнью, ты это хочешь сказать?! То есть то, что твоя семья бросила тебя, просто вышвырнула тебя на улицу, ничему тебя не научило? Как вообще можно доверять людям после всего того, что мы пережили??? А как ты помнишь, предавала нас не только семья, – голос разъяренного парня начал дрожать и прерываться.

–Конечно, я понимаю, на что иду. Но, а вдруг… Вот скажи, Костя, какова была твоя главная и самая заветная мечта на протяжении всей жизни? И не надо мне врать, что больше всего на свете хотел богатства, власти, шлюшек… Нет, не этого. Ведь так?

–И что же? Это ничего не меняет. – Сказал дрожащими скулами Костя и отвернулся от друга.

–Так почему бы нам не поменять всё это? Почему бы не попробовать создать свои семьи. Да, нам очень сильно не повезло при рождении, но почему мы обязаны уповать на неудачи в будущем? – смуглый паренек вздохнул – Она родом из Сербии, все её родственники находятся там. Здесь она по странной случайности и ненадолго. Я поеду вместе с ней через несколько дней. Ну а что, язык немного подучил, а там уж натаскаю себя. Это… это окончательное решение. Извини, если как-то обидел.

–Обидел? О чём ты? Мне совершенно всё равно, езжай ты хоть на край света! Лишь бы больше тебя не видеть!

–Костя… Удачи, – всё, что Матвею удалось сказать напоследок лучшему и, пожалуй, единственному настоящему другу.

Но Костя не обернулся напоследок. Он просто шёл. Шел и плакал. Теперь жизнь окончательно забрала у него всё. Точнее всех.

Но ничего, теперь он знал средство от всех бед. Точное и стопроцентное удовольствие…

-Костя, твоя очередь, чего ты так задумчиво молчишь? – наконец спросил Данил.

–Я… мне совсем ничего не приходит в голову. Правда. Простите ребят, но я вынужден отказаться.

Все замолчали.

–Ну, как знаешь, твоё право. Да и мне кажется, что мы почти приехали. – Данил приоткрыл окно ещё больше.

До конца пути, который длился еще восемь минут, никто не сказал ни слова.

День №2

1

Дорога, давно уже заросшая полуметровым слоем овса, наконец, закончилась у забора. Стальные прутья неподдельным величием намекали: посторонним здесь не рады. И вправду, решетка оказалась настолько высока, что лишь взрослый медведь был способен преодолеть эту преграду, да и то, изрядно постаравшись.

Сам дом на вид показался более гостеприимным: широкие окна, надежная крыша, даже неприметная труба – ничего странного. Непонятно было только одно: кому такой роскошный дом понадобился в таком глухом закоулке сибирских лесов?

Ветви мощного дуба и его стройных подруг-сосен так и норовили протиснуться сквозь ограду во двор. Удивительно, как лес еще не проглотил этот беззащитный участок своей вездесущей глоткой.

Подъехать к гаражу оказалось не так просто: дорога к гаражу уже успела зарасти всеми возможными растениями. Только машина остановилась, как пятеро чуждых для этого места человек начали осматриваться вокруг. Их всех будто окрылила некая страсть. Хотя действительно – одинокий дом, стоящий в неизведанной глуши, выглядел более чем романтичным.

Наконец, недавно покрашенное крыльцо скрипнуло под весом пяти вдохновленных путников. Лев, помешкав какое-то время, достал заветный ключ. Ключ провернулся, и дверь тихонько открылась, приглашая войти лучше, чем любой ресторанный работник. Перед любопытными взглядами открылся царский коридор с поистине шикарной прихожей.

–Восхитительно! Мне уже здесь нравится. – Вера повесила накидку на один из блестящих медных крючков и обернулась к своим друзьям.