Знакомство с родителями

Он мягко подхватил, вытащил руку из джинсов. Развернул Дебби к себе и провел влажными пальцами по ее губам. А затем наклонился и поцеловал. Глубоко и грязно. Слизывая ее возбуждение, прикусывая, проникая языком в рот. Дебби, ошарашенная произошедшим, не сопротивлялась. Только опять на краю привыкшего все анализировать сознания мелькнула заполошная мысль. Что это ее первый поцелуй. Самый первый. И явно она его запомнит навсегда. Сто процентов.

Шон подхватил ее под попу и посадил на себя, не отпуская губ, продолжая целовать, прижимая к себе так сильно, что у Дебби не хватало дыхания. Возбуждение, немного схлынувшее после полученного неожиданного удовольствия, опять накатило, да так ярко, что она не выдержав, застонала, хоть и тихо, но очень жалобно. Словно упрашивала. О чем?

— Снимите номер, а? — весело посоветовали откуда-то сбоку, потом кто-то присвистнул, и Шон наконец-то оторвался от ее губ. Дебби, осознав, в каком она положении, смущенно завозилась, пытаясь спрыгнуть с рук парня.

Шон помедлил, а затем аккуратно опустил на землю. Но не отпустил из рук.

— Спасибо за совет, амиго, — усмехнулся он, не глядя на того, кто говорил, — завидуй молча.

В ответ ему раздался веселый смех, Дебби еще сильнее смутилась, хорошо, что в темноте ее свекольного лица уже не было видно.

Шон взял ее за руку и повел прочь из толпы. Молча. И это было правильно, потому что разговаривать в тот момент Дебби была не способна.

6

— Деб, это, бл*, самое лучшее мое утро, — хрипит Шон и подтягивает Дебби к себе повыше, чтоб поцеловать. И распластать на груди, опять смещая ниже.

— Давай, малыш, трахни меня, — командует он, и Дебби только усмехается про себя. Это так мило. Он в самом деле, до сих пор, считает, что он главный. Что он решает. Смешной.

Она прикусывает губу, мягко целует напряженные мышцы живота и спускается вниз, оттягивая время. Потому что не он решает. Не он.

— Малыш… — шепчет Шон, глядя на нее беспомощно и сердито. Ему надо быстрее в нее. Дебби тоже надо, но еще она хочет поиграть. И играет.

Наслаждаясь его умоляющим взглядом, его резкими выдохами и попытками сдерживаться. Она сама решит, когда. Сама.

И Шон ей позволит это сделать, она твердо знает.

Тогда, после шоу китайских фонариков, после неожиданного и такого сладкого оргазма, после бешеного поцелуя, они вышли к стоянке. Шон оперся на байк, притянул ее к себе. Посмотрел в глаза. Наверно, искал раскаяние, может, опасения, а может, и сожаление. Но ничего этого не было. Потому что Дебби ничего подобного не испытывала. И не собиралась испытывать.

— Малыш, в мотель? — Шон был прямолинеен. После того, что произошло, смысла играть не было. Да и не любил он игры.

Дебби кивнула. Она тоже не любила игры.

— Ты же понимаешь, что там будет, да?

Дебби опять кивнула. Не отводя взгляда. Конечно, понимала. Не дура же.

— У тебя давно парня не было?

Дебби помедлила. А потом, решив, что честность — самое выигрышное в этой ситуации, просто ответила:

— Никогда не было.

Она не ждала какой-то особой реакции. Такому парню, как Шон, в принципе должно быть пофиг на то, девственница она, или нет. Если не пофиг, и он сейчас даст заднюю, значит, она неправильно о нем думала.

На мгновение в его глазах мелькнуло удивление.

— А ты очень горячая для целочки, малышка, — улыбнулся он. И притянул к себе ближе. — Уверена, что тебе это нужно? Я ж не особо нежный парень.

Дебби, едва сумев скрыть вздох облегчения от того, что он это так спокойно воспринял, только кивнула опять. Шон еще пару секунд поизучал ее лицо, а затем кивнул.

— Садись, малыш.

Посадил ее на байк, прижал к себе и вырулил со стоянки.

И Дебби в это момент думала о том, что правильно она выбрала борьбу. Очень правильно. Если от легкой разведки такое удовольствие… То… Это должно быть невозможно приятно.

Мотель был среднего класса, в принципе, Дебби ничего особенного и не ожидала.

Чисто, это самое главное. Дебби зашла в номер и замерла на входе. Она была полна решимости, пока ехали, но вот сейчас, конкретно в этот момент, увидев широкую кровать, занимающую половину комнаты, начала пугаться.

— Выпить хочешь?

Шон, встав позади нее, как в парке, обнял, мягко вдохнув ее запах. И щедро делясь своей уверенностью. Спокойствием. И, как ни парадоксально, надежностью. С ним было до странности надежно, именно это осознание осенило Дебби.

Вся ее пугливость, весь страх, ушли, она расслабилась и оперлась о крепкую фигуру парня, желая отхватить побольше спокойной уверенности в том, что все происходит правильно. Для нее правильно.

— Нет.

— Давай чуть-чуть? Расслабишься…

Он все трогал и трогал ее, руки, опытные и умелые, скользили по тонкой фигурке, пока что мягко и аккуратно. Немного вниз, под пуговку джинсов, немного вверх, чуть сжимая небольшую грудь в тонком белье.

— Лучше ты сам… Меня расслабь…

Дебби выговорила это и замолчала, удивленная, что такое вырвалось. И Шон, похоже, удивился. А потом развернул ее к себе, приподнял за подбородок, отправляя в память флэшбэки о том, как совсем недавно так же трогал ее на остановке автобуса, заглянул в глаза.

— А ты рисковая девочка, да? Не боишься?

— Это же будет не больно?

Он замер, все смотрел на нее и смотрел, словно в первый раз видя по-настоящему.

А Дебби опять прикусила язык. Дурочка. Ну как это, не больно? Больно, конечно же! Но по-другому не бывает. И, если ее так к нему тянет, все равно тянет, несмотря на боль, несмотря на полное понимание того, что это не ее парень, не ее вариант вообще, то надо действовать.

Дебби, несмотря на довольно строгое воспитание, никогда не была ханжой, и не собиралась, как некоторые ее, очень, кстати, малочисленные, ровесницы на родине, в маленьком городке Кливленд-Хайтс, хранить свою девственность для единственного, или переживать по этому поводу. Это глупо. И никому не нужно. Но и просто так спать с первым встречным, чтоб ее лишиться, она не собиралась.

Встретив Шона Уокера, парня, вообще никак не подходящего на роль первого любовника, она испытала… Что-то. Что-то странное, то, чего раньше никогда, ни к одному парню не испытывала. Глядя на его руки, плечи, утопая в смешливых наглых глазах, Дебби чувствовала жар в теле, слабость, нервную дрожь. Это бесило. Это раздражало. И сам он раздражал.

И, возможно, если бы он не обратил на нее внимания, по непонятным для нее причинам, то Дебби бы успокоилась, смогла это все пережить, перебороть. В первый раз с ней такое. Непонятное нечто. И, может, и не стоит обращать внимание на это?

Но Шон, как хищник, почуяв ее интерес на каком-то подсознательном уровне, проявил активность. Не особо значительную, но достаточную для того, чтоб Дебби начала переживать уже всерьез. Передумывать, решать. Соблазняться. Ему и делать-то для этого ничего не надо было. Ходячий соблазн.

Дебби была папина дочка. И внучка "Той самой МакКорни". Она привыкла смотреть правде в глаза. И привыкла идти вперед. К тому, чего хочет. Сейчас она хотела Шона Уокера.

Он мог сколько угодно думать, что он ее соблазняет, что он такой неотразимый парень. Но Дебби знала правду. Она хотела, чтоб он ее соблазнил. Просто хотела. Именно в это мгновение. Именно сейчас. И отступать была не намерена. Что будет дальше — время покажет. Скорее всего, ничего хорошего. И Шон, скорее всего, получив свое и сделав очередную зарубку на спинке кровати, просто оставит ее в покое. Но это будет потом. Когда Дебби уже возьмет то, чего она хочет в данный момент.

Шона Уокера.

Шон не стал отвечать на идиотский, детский вопрос про больно-не больно, а просто поцеловал. В этот раз без пошлости, как-то нежно и деликатно, аккуратно размыкая языком губы, постепенно входя во вкус, обнимая, обхватывая ее, словно в себя вливая, впечатывая полностью.

Дебби отвечала. Сейчас самое время отступить. Да. Но не сдаться. А отступление иногда бывает приятным.

7

Шон поднял ее на руки и мягко опустил на кровать. Не переставая целовать, не давая сделать вздох, так, что уже голова кружилась, поднял руки вверх, снял футболку, легко расстегнул лифчик. Замер на какое-то время, проходясь большими ладонями по тонкой фигурке, сжимая сразу обе груди, пощипывая соски. Дебби переводила взгляд с его серьезных глаз на татуированные пальцы на своей коже, и это казалось ей невозможно красивым зрелищем. Эротичным.

Он посмотрел в ее лицо, улыбнулся:

— Пиз**ц, красивая ты. Повезло мне, а?

А потом одним движением содрал с себя футболку. И Дебби буквально залипла на его широкую, расписанную разноцветными рисунками грудь, поросшую негустым волосом, на живот, твердый, и наощупь тоже, она это знала, на дорожку волос, уходящую под низко сидящие джинсы. Чеееерт… Он был хорош… Невозможно хорош, и знал это. Проследил за ее взглядом, самодовольно усмехнулся.

— Ну что, малыш, потанцуем?

Он словно давал ей последний шанс. Уйти. Но Дебби, конечно же, им не воспользовалась.

Кивнула, приподнялась и сама потянулась к болтам на его джинсах. Шон не мешал. Стоял перед ней на коленях, смотрел, как тонкие пальчики с трудом расстегивают тугие петли. И, наверно, ему это тоже казалось эротичным, потому что, когда Дебби справилась и нерешительно приспустила джинсы, член, не упакованный в нижнее белье, упруго дернулся навстречу ее рукам. Дебби, ранее никогда в живую такого не видевшая, только губу прикусила, вопросительно посмотрела снизу на Шона. И натолкнулась на уже абсолютно не улыбающийся, напряженный взгляд.

Да, шутки кончились.

— Возьми его в руку, малыш.

Голос Шона был тихим и тоже напряженным. Жестким. Дебби, вздрогнув от волны возбуждения, прошившей ее тело, подчинилась. Наощупь было приятно. Гладкая кожа, нежная даже на вид головка. Дебби, повинуясь инстинктам, сжала пальчиками и провела несколько раз вверх и вниз. Услышала низкий стон, подняла опять глаза.

Шон покачал головой и мягко опрокинул ее на спину. Обратно.

— Давай пока так не будем играть, малыш? А то я кончу, не начав…

Он покопался в карманах приспущенных джинсов, достал пакетик, надорвал зубами, раскатал резину по всей длине.

Дебби, не отрываясь наблюдала за этим. Простота и физиологичность, обыденность происходящего внезапно поразили ее. Как странно. Ей, конечно, никогда не внушали, что она принцесса, и однажды приедет принц на розовом единороге и увезет ее в счастливую страну, но все равно определенный флер романтики первого секса привили. И, хотя у всех практически ее сверстниц первый секс случался далеко не романтично, но так подробно конечно же никто не описывал происходящее. Она испытала внезапную благодарность к Шону, не забывшему о защите, потому что ей это отчего-то даже в голову не пришло. Такая простая забота, ничего особенного.

Просто лишнее подтверждение того, что Дебби все же сделала правильный выбор.

Шон наклонился, расстегнул на ней джинсы и стащил вместе с бельем с ног. Опять притормозил, разглядывая ее, никуда не торопясь.

— Красивая, везде красивая, — прошептал и аккуратно лег сверху, все же придавив своим весом, вызвав еще большее сердцебиение, хотя, казалось, куда уж больше?

— Шон… — Деб прикусила губу, все же волнуясь и боясь, — он большой…

— Не бойся, малыш, я аккуратно…

Он поцеловал ее, обхватывая губы и проникая в рот. Заводящим, уже определенно грубым поцелуем, от которого у Деб опять волна удовольствия прошла по телу, она застонала и поджала пальчики на ногах, прижимаясь теснее к крепкому телу Шона. Он оторвался от губ, спустился ниже, целуя шею, грудь, немного прикусывая соски, потом рука его внезапно скользнула вниз, и Дебби застонала опять, почувствовав его пальцы в себе.

— Чшшш… Тихо, тихо, малыш, пусти меня, пусти… — шептал он, двигая пальцами вперед и назад и продолжая целовать ее.

И Дебби расслабилась, испытывая странные ощущения. Больно не было, совершенно, но вот странно… А потом большой палец нашел ее клитор, мягко надавил, и Дебби непроизвольно выгнулась. Пальцы внутри стали двигаться гораздо легче, с возбуждающими влажными звуками, а Шон вернулся к губам девушки, продолжая ласкать ее, посмотрел в глаза:

— Горячая какая, прямо зажигалка… Зажжем с тобой, малыш, а?

Дебби кивнула только. Он делал опять так хорошо внизу, что она непроизвольно развела колени шире, раскрываясь сильнее. Приближаясь к своему второму за сегодняшний вечер оргазму. И не сразу осознала, что пальцев внутри уже нет.

Не успела ни испугаться, ни напрячься, только тихо взвизгнула от резкой острой боли. Выгнулась и вцепилась пальцами в плечи нависшего над ней парня. Он поймал ее легкий вскрик губами и двинулся, а потом еще и еще. Неторопливо и осторожно, явно сдерживаясь, но сразу проникая на всю глубину. И не отпуская ее губ, обхватывая тонкое тело, обнимая, без остановки скользя руками по талии, груди, зарываясь в волосы. И ни на мгновение не останавливаясь, чтоб не дать осознать, почувствовать в полной мере боль, чтоб выместить ее другими ощущениями.

И Дебби очень скоро перестала стонать от боли, перестала царапать разрисованные плечи. Открыла глаза, полные слез.

Шон ждал этого, смотрел на нее, серьезно и жарко:

— Ты у меня тоже первая, малыш. Не было до тебя целочек, — прохрипел он, жадно оглядывая ее лицо, ища следы страдания, боли, и не находя их.

Дебби никак не прокомментировала это неожиданное заявление, только сжала его крепче ногами и провела ладошками по груди. Безотчетно, явно не соображая, что делает, просто повинуясь инстинкту приласкать грубого мужчину, чтоб был нежнее, чтоб сжалился.

Шон только выдохнул, обнял ее и ускорился, понимая, что ей не особенно сейчас приятно. Дебби только тянулась к нему, потому что желание, простая тактильная потребность ощутить как можно больше его тела под пальцами была непреодолима. Она не обдумывала свои действия, просто вела себя так, как, наверно, миллиарды женщин до нее. Не требовалась голова в таком простом деле.

Шон, уже не жалея ее, сорвавшись, привстал, закинул тонкую ножку на плечо и начал двигаться в жестком, бешеном темпе, стремясь получить свое удовольствие. И Деб, неотрывно глядя в его лицо, отчего-то стала ощущать все меньше боли и все больше возбуждения. Оно не уходило никуда, оно просто спряталось за первыми болезненными моментами проникновения, и теперь возвращалось. Дебби хотела сказать об этом Шону, попросить, чтоб он помог ей, но не успела. Шон, несдержанно выругавшись и сделав несколько особенно грубых и жестких движений, содрогнулся от удовольствия.

Дебби наблюдала за ним так жадно, что в этот момент тоже ощутила что-то странное, похожее на удовольствие, короткий, но острый импульс. Она закрыла глаза и застонала. Уже в грудь упавшего на нее парня.

Он тяжело дышал, целовал ее, лениво скользя губами по нежной шее и линии подбородка, а она отчего-то испытывала к нему потрясающую по своей силе нежность. Гладила его, ответно целовала, и млела от мягкого шепота:

— Ну вот, все хорошо, малыш, ты умница, ты такая сладкая девочка…

И все это время ее не оставляло ощущение правильности произошедшего.

Она так расслабилась, в голове стало до того пусто и чисто, что сама не заметила как уснула. И не чувствовала, как Шон обнимает ее во сне.

А следующим вечером, никуда не собиравшаяся Дебби с удивлением и радостью наблюдала на стоянке возле общаги знакомый байк и знакомую плечистую фигуру.

Она, после сегодняшнего утра, когда Шон привез ее прямо к универу к первой паре, чмокнул в губы, шлепнул по попе в привычной манере и умотал, взрыкивая своим железным зверем, ничего особенного не ждала. Телефон ему она не давала. О новой встрече не думала.

И о том, выиграна или проиграна битва, тоже. Потому что это все было неважным. Ненужным. Весь день ей было неудобно сидеть и очень тяжело выдерживать испытующие взгляды Керри, которая пропустила момент ее отбытия накануне из общаги и утреннего прибытия к универу, и потому не знала, где Дебби провела ночь.

А, так как Деб наотрез отказалась комментировать это, Керри немного обиделась. Серьезно обижаться она не могла по одной простой причине — слишком переживала за своего парня. Голова была занята только этим. Оставалось еще несколько дней из установленного ей же самой срока, когда Рэй Уокер должен был решить вопрос со своим криминальным бизнесом, и Керри очень переживала, что он ничего не решит.

Поэтому личная жизнь подруги ожидаемо оказалась за гранью ее интересов. И слухи о связи Дебби и дикого байкера, ходящие по универу, тоже до нее не дошли.

Дебби же, ощущая легкое жжение в мышцах и небольшую боль в промежности, старалась не допускать в голову мысли о продолжении. О развитии. Ну какое может быть продолжение, какое развитие с ним? Это же смешно. Нет, Шон Уокер — отличный вариант, чтоб поддаться эмоциям, чувствам. Но на постоянной основе… Да ему и самому это наверняка не надо. Ни слова утром не сказал ей. Не договорился на следующее свидание. Значит, все. Значит, не хочет.

И теперь, идя к нему через стоянку, и невольно ежась от удовольствия под его пристальным жарким взглядом, Дебби ощущала некоторую неуверенность. И странную радость. Он приехал. Он сам приехал к ней. Значит… Что это значит?

— Привет, — поздоровалась она нейтрально, не подходя на близкое расстояние, — ты зачем приехал?

— Да знаешь, малыш, какая вещь… — он оглядывал ее медленно и вдумчиво, и от этого трогательного до предела взгляда у Дебби кожа горела, и между ног тянуло. Сладкой, волнующей болью. Которую он мог унять. — Я весь день чего-то… Как дурак хожу… И о тебе думаю… Глупо, да?

— Не знаю… И что надумал?

— Я надумал… — Тут он сделал резкое движение, поймал не ожидавшую этого Дебби в свои лапы и зарылся счастливо носом в пушистые волосы, — я тут надумал… Бл*, розовые слюни… Но, может, нам…