Скиталец-4

Борис посмотрел на Марию Платоновну. Нет. Негатива по отношению сказанного она не выказывает. Раве только в ее облике угадывается любопытство. Эдак глядит на него, водя пальчиком по ожерелью из крупного жемчуга.

Это его подарок, который все еще является дорогим и статусным украшением. Впрочем, особая ценность вот этого украшения в том, что жемчуг для него был добыт лично Измайловым. И без разницы, что он использует некий аппарат для дыхания под водой. Любой мало-мальски интересующийся вопросом, знает, что для получения подобного улова нужно вскрыть чертову уйму моллюсков.

Само принятие подарка боярыней, уже говорило о многом. А уж то, что она пожелала быть запечатленной с ним на парадном портрете, так и вовсе свидетельствовало об особом расположении. И чтобы это понять, не нужно быть семи пядей во лбу.

Вообще-то, все затевалось из-за Кати. Но как выяснилось делать подобные подарки незамужней девушке могли только родители или жених. И никак иначе. Борис же таковым не являлся. Пришлось, изделия из наиболее лучших образцов отложить в сторону, до лучших времен, в которые он верил.

Н-да. И будь он проклят, если это будущее не под ударом. Будь здесь и впрямь молодой человек восемнадцати годочков, и он быть может не заметил бы этого. Но за плечами Бориса был жизненный опыт, а потому он не мог не заметить заинтересованность боярыни и того, что она ненавязчиво с ним заигрывает.

Иное дело, чем это вызвано. То ли она реально желает завести ни к чему не обязывающую интрижку, чем никого не удивить. Главное, чтобы это не переступало через незримую грань допустимого. То ли решила проверить насколько сильны его чувства к ее дочери. Вот только Борис не собирался играть заведомо проигрышную партию и решил изображать полное непонимание.

Дверь отворилась и в комнату, отведенную под художественную мастерскую, вошел боярин Яковеноков. Крепыш среднего роста с волевым лицом, проседью на висках и челке, затянутый в черный адмиральский мундир.

Кстати, получить таковое звание благодаря одному лишь положению невозможно. Его можно только выслужить. А потому подавляющее большинство бояр щеголяют в мундирах каперангов. И ситуация когда боярской эскадрой командует вассал в адмиральском звании не являются чем-то из ряда вон. Причем не только в России. Хватает у сюзерена забот и помимо флота.

— Уже закончили? — видя супругу не на стуле, а подле мольберта, поинтересовался боярин.

— На сегодня да, ваше превосходительство. А вскоре работа и вовсе будет закончена, — уведомил Борис.

— А что вы скажете, если я все же пожелаю написать свой портрет?

Борис сказал бы, все, что он думает об адмирале. Вот нельзя было сразу присоединиться к супруге! Сейчас оба портрета уже были бы на выходе. Теперь же придется опять задерживаться в Яковенковском. В то время, как заботы призывают его в Голубицкий.

Он конечно же рад возможности общения с Катей. Да только ввиду крайней загруженности в институте благородных девиц, видеться они все одно могут только по воскресеньям. Да и то, не весь день, а только малую его часть, так как единственный выходной нужно посвятить еще и родителям.

— Скажу, что почту это за честь, ваше превосходительство, — с долженствующим поклоном, ответил Борис.

А что еще он мог сказать? Нет, не будь Георгий Иванович отцом Кати, и получил бы ответ типа, я непременно изыщу для этого возможность в самое ближайшее время. Ну, а там уж по обстоятельствам. Однако с ним он так поступить не мог.

Опять же, лишняя возможность пообщаться с возможными тестем и тещей не помешает. Во всяком случае, Измайлов наделся на будущее родство. Неплохой шанс им понравиться. Марией Платоновной вроде бы контакт наладился. Знает она об их отношениях с Катей. И при этом выказывает ему свое расположение.

— Слухами земля полнится, Борис Николаевич, что на Голубицком заводе вы строите минный крейсер.

— Так и есть, ваше превосходительство.

— И отчего же тайком?

— Простите, но я как-то не подумал, что должен расхаживать по улицам с плакатом возвещающем об этом, — с самым виноватым видом произнес Борис.

— Каков наглец, а, Машенька! — восхищенно хмыкнув едва ли не воскликнул Яковенков.

— Не уверена, что тут имеет место дерзость, — пожав плечиками, решила заступиться за молодого человека боярыня. — Борис Николаевич ни разу еще не был замечен в бахвальстве. Даже лавры на службе испанской короне целиком уступил своему наставнику, Рыченкову.

— Вот так вот, молодой человек. Цените. Мария Платоновна далеко не за каждого готова вступиться.

— Ваш покорный слуга, — несколько нейтрально ответил Борис, и пои пойми чей именно, ее, его или обоих сразу.

— Хитер, а Машенька, — хмыкнул адмирал. — Так отчего же постройку заказали не на моей верфи?

А вот теперь в голосе присутствует толика ревности. Оно и понятно. Потомственное дворянство он получил из его рук. Приемная мать Измайлова вассал Яковенкова. Ну и вообще… Пусть о том никто и не говорит. Не то, чтобы судостроительный завод боярина испытывал трудности с заказами. Вовсе нет. Н-но-о… Понятно в общем.

— Меня заинтересовал проект инженера-кораблестроителя Турусова. А он служит как раз на Голубицком заводе.

— Что-то новаторское? — тут же заинтересовался Георгий Иванович.

Борис подтвердил его догадку и начал рассказывать о «Новике». Боярыня вскоре оставила мужчин, а те вошли в раж. Яковенков сыпал вопросами как из рога изобилия. Не забыл указать на несуразность расположения орудий, и отсутствие противоминного. Оно вроде бы и сами пушки относятся к малому калибру. Но для стрельбы по тем же минным катерам уже не так оборотисты. В мало эффективности же Гатлингов Борис и сам успел убедиться.

Тем более, что линейно-возвышенная схема не давала никаких преимуществ. Зато из-за надстроек придется поднять повыше и рубку. Как следствие проекция корабля увеличивается. Соответственно вырастал и тоннаж. Что никак не согласовывалось с основной боевой задачей минного крейсера, борьба с миноносками и минными катерами противника, а так же атака крупных кораблей своим минным вооружением.

Оптимальное водоизмещение этих кораблей должно было быть в пределах шестисот тонн. Тут же, явно больше семисот, и даже ближе к восьмистам. Что подтвердил Борис. Но все же настаивал на своей правоте.

— Н-да. Ну что я могу сказать. Коль скоро так уверены в собственной правоте, то желаю удачи. Только непонятно, отчего именно минный крейсер?

— Скорость, огневая мощь, запас хода в полторы тысячи морских миль.

— Расход топлива. Тем более мазута. Топливо довольно специфичное и имеется далеко не везде.

— Это единственный недостаток.

— Но существенный.

— Я бы не сказал. Если озаботиться достаточными его запасами, в остальном сплошные плюсы. Одно лишь отсутствие дымного шлейфа днем, и факелов при полном ходе ночью, чего стоит.

— Допустим. Но огневая мощь… — с сомнением покачал головой боярин.

— Новые пироксилиновые снаряды, — пожал плечами Борис.

Производство взрывчатки началось в тот же год, как только он передал права на метод осушения. Кстати, Россия торгует им свободно, в том числе и на гражданском рынке. А вот факт изготовления тротила находится под строжайшим секретом. Снаряды поступающие на флот снаряжаются им, но проходят как начиненные пироксилином.

— Эка. Да вы не мелочитесь, Борис Николаевич. Двадцать два рублика за снаряд. Дороговатое удовольствие, даже при ваших доходах, не находите?

— Все зависит от преследуемых целей. Меня в меньшей степени интересует финансовая сторона дела. Уже сейчас я не испытываю финансовых затруднений. Со временем дела только улучшатся. Вы слышали о моем новом изобретении, асфальтобетоне?

— Мне говорил об этом ваш сводный брат, Федор Алексеевич. Он вроде бы даже строит асфальтовый завод.

При всем при том, что в этом мире широко пользуют нефтепродукты и битум в частности, асфальта тут не знали. Вообще-то, Борис об этом понятия не имел.

Когда старики разбойники начали возводить первый морской вокзал своей пароходной компании, они собирались облагородить дорожки и площадку перед причалом бетонной тротуарной плиткой. Измайлов предложил им более дешевый способ. И каково же было его удивление когда он получил два очка надбавок и целую гору опыта.

— Асфальтобетон годится для выстилания дворов, площадей, тротуаров, улиц и дорог. Он настолько практичен, дешев и технологичен, что его производство из года в год будет только расти. Ну и мне скромный один процент от производимого объема. В перспективе это огромные средства. Мой поверенный уж занимается рекламной акцией.

— Значит цель постройки минного крейсера не деньги. А что, если не секрет?

— Для начала, сразу по завершении постройки «Новика», я поступлю в Добровольный флот.

— Ага. То есть, к кому-либо из бояр на службу вы не желаете?

— Не желаю.

— А что дальше?

— Я уже сбиваю свою команду. По ходу каперства получится обзавестись дополнительным опытом, на ее развитие. А там… Россия велика. Необитаемых островов и даже архипелагов у нее хватает.

— Даже та-ак, — протянул Яковенков.

— Плох тот матрос, что не мечтает стать адмиралом. И я не сижу на месте.

— Согласен, Борис Николаевич. Только вы забываете одну маленькую деталь. Государь не жалует каперов. Ему претит мысль о пиратстве, даже узаконенном.

— Я это помню, ваше превосходительство.

— Ну что же, позвольте тогда пожелать вам успехов.

— Благодарю.

— Но, надеюсь, в ваших амбициозных планах найдется местечко для написания портрета моей скромной персоны?

— Разумеется. Могу приступить прямо сейчас. Я ведь изначально готовил к работе два холста. Так что, основа готова. И если у вас есть время…

— Н-да. Ну что же, назвался груздем… Мне устроиться на стуле моей жены?

— Если хотите быть изображенным стоя…

— Только не с моим ростом. Я понимаю, что все в руках мастера, но хотелось бы получить портрет без прикрас.

— Тогда рабочий стол?

— Да. Пожалуй.

— Значит присядьте сюда.

Борис указал он на другой стул у небольшого столика. Адмирал посмотрел на него с сомнение, явно давая понять, что этот антураж никак не тянет на его рабочее место.

— Просто доверьтесь мне, — повторяя приглашающий жест, произнес Измайлов.

Сменив на мольберте холст, он довольно быстро сделал набросок. Благо бывал в рабочем кабинете боярина, и прекрасно помнил его планировку и наполнение. Для детальной прорисовки можно будет переместиться туда и попозже. Когда закончит работать над портретом Марии Платоновны. Постоянно перемещать мольберт с места на место, дурная затея.

По окончании прорисовки наброска взялся за краски. Начало работы. Сейчас мазки ложились один за другим, быстро заполняя полотно. Уже через пару часов был нанесен первый слой и обозначились общие контуры картины.

— А говорили, что сегодня быстро, — укоризненным тоном встретил его поджидавший на улице Яков.

— Ну извини, дружище. Так вышло. Боярин тоже захотел портрет. Но в этом есть и свои плюсы.

— Это какие?

— Шанти был со мной и не помешал тебе навестить пивную.

Т-тяв!

Встав на задние лапки и приладив передние на ноге моряка, возвестил о своем присутствии песик.

— Вот откуда ты свалился намою голову.

— Яков, ты ничего не путаешь? — хмыкнул Борис.

— Да вот уже как жалею о своем подарке.

— Но-но. Я бы попросил. Отличная была идея. Пошли уж.

— И куда?

— Как куда? В трактир конечно.

— А чего же вас не пригласили отобедать.

— Пригласили. Только я ведь помню, что мой верный Санчо Панчо голодный стережет подходы к резиденции боярина, выискивая коварных врагов.

— А попроще?

— Яков, читай книги, расширяй свой кругозор. Или ты от голода плохо соображаешь?

— Может и от голода, — не стал спорить телохранитель.

Трактир нашелся неподалеку. И так как центр рядом, заведение довольно респектабельное, которое не зазорно посетить и благородной публике. Кстати, таковых тут предостаточно, что легко угадывается по костюмам европейского кроя. Борис остановился, чтобы отдать в гардероб шляпу и трость. Положение обязывает.

Т-тяв!

Жалобно тявкнув Шанти поспешил спрятаться за ногами хозяина. Борис даже опешил от подобной наглости. Какой-то неизвестный господин, явно трезвый и при памяти, вдруг пнул песика, нечаянно оказавшегося у него на пути. Обойти шпица или остановиться, чтобы дать ему самому отвернуть в строну никаких проблем. И зазорного в том ничего нет.

Скажи Борису еще полтора года назад, что он из-за какой-то собачонки… Вот только Шанти не какой-то. Он друг, не давший ему сойти с ума от одиночества, деливший с ним все тяготы одиночного плавания. Очень может быть, что у него на этом фоне малость протекла крыша. Н-но…

— Сударь, придержите свои ноги, пока вам их не вырвали, — подхватив Шанти, бросил Борис.

— Что? — презрительно вздернул бровь незнакомец.

Судя по костюму, вальяжной манере держаться и жестам, дворянин, имеющий за плечами соответствующую светскую школу. По правильному московскому выговору угадывается обладатель третьего уровня лингвистики. Впрочем, русского в нем можно признать только с пьяных глаз. К тому же смуглая коша и характерные черты лица, выдавали в нем представителя южных краев.

— Яша, подержи Шанти.

Передав собачку, Борис одарил задиру самой приветливой улыбкой на какую только был способен, после чего врезал от всей широкой души. Тот не ожидал ничего подобного. А потому отлетел в сторону, лихо взбрыкнув ногами, под изумленные вздохи и восклицания присутствующих.

Просто Измайлов вдруг понял, что слова тут попросту бесполезны. Как не поможет и охрана, будь ее тут хоть батальон. Если кто-то решит спровоцировать вас на дуэль, то так или иначе, но он своего добьется. Тем более, если это профессиональный бретер. Каковой и угадывался в незнакомце.

Не сказать, что Борис проникся дворянским духом настолько, что отстаивая свою честь был готов встать к барьеру. Но тут есть два обстоятельства. Первое. Если откажется драться, то ему не видать Кати как своих ушей. И второе. Хочет он того или нет, но тут сословное общество. Поведет себя как трус, в понимании местных, и никакая Харизма не сможет обелить его в глазах своих же соратников.

Ну а раз уж хуже уже не будет и поединка не избежать, так отчего бы тогда не получить от этого удовольствие. Ну вот мало ему забрать у этого придурка жизнь. И судя по всему, весьма удачливого, или умелого. Борис видел его Суть. Восьмая ступень, и в запасе неизрасходованное возрождение.

— Я дворянин португальской короны и требую удовлетворения, — даже не придя до конца в себя, потребовал неизвестный.