Помоги проекту - поделись книгой:
Чертенок покосился на лисиц и сказал — Я думал вам нужно много яиц.
— Зачем?
— Для силы.
— Так, — сказал мужчина, — в целях исключения недопонимания, — поясни, мой маленький друг, что ты имеешь в виду.
Вкратце все было прозаично — в процессе купания, Мынаш обнаружил между ног своего бога, большие мешочки. Получил по ручкам, в момент, когда собирался выяснить, что это. Вследствие того, что любопытство хуже чесотки, он спросил об этих мешочках у лисиц. И те сказали, что в мешочках сила мужчины, и намекнули на яйца быка, и чтобы больше силы было, нужно белком кормить бога. То ли Мынаш был заслуженно третьим сыном-дураком, то ли еще не достиг возраста, когда их начинают обучать, но он все понял по-своему. Себе он пропитание доставал по ночам в ближайших селениях. Жители выставляли миски с подношениями злым духам, что б не волновали скот и не наносили вреда. Вот он и кормился таким способом, унося самое вкусное в обитель бога.
С яйцами вышла не задача. Сначала он сунулся в село на левой стороне горы, попытавшись выяснить для чего быку яйца, переколотил все село, разбуженное обиженным ревом быка. Поэтому решил, что самое простое, это накормить варенными яйцами, так как белок в яйце есть, а желтки он решил в процессе выковыривать и есть самому. И почистил курятники в селе на другой стороне горы.
Несколько секунд Ричи таращился на горку яиц, в сущности, рейд Мынаша мог как улучшить подношения разбушевавшимся духам, так и спровоцировать карательные действия со стороны жителей.
— Будем надеяться, — что угощения в селах будут более разнообразными, и ты не станешь больше провоцировать бесчинства и беспорядки.
Во время трапезы выяснились некоторые удивительные особенности этого места. Все же здесь присутствовала какая-то магия, если простыни каждый день были как будто только выстиранными, мусор исчезал сам собой, и все блестело, как после самой профессиональной уборки.
Все было восхитительным, кроме еды. Не пристало трем взрослым людям изображать из себя злых духов и третировать окружающие села. Для них и Мынаша с головой хватит. Жрец тоже не мог поделиться едой. Если он последний, значит храм заброшен очень давно. Хотелось бы узнать хотя бы общие факты по миру, в который их занесло, но Мынаш до информатора не дотягивал ни по каким параметрам.
Поэтому мы пили чай и смотрели на туман, клубящийся за окнами.
Третий день мы с девушками сидели в библиотеке, если можно было назвать так подземное хранилище хроник Изначального бога.
Длинные полки, выдолбленные в скале, заваленные дощечками, свитками и книгами. Странным было то, что мы не только говорили на языке этого мира, но и понимали письмена. Кицунэ сказала, что это, наверное, бонус храма.
Самые древние дощечки, больше похожие на картинки комиксов, повествовали как Изначальный откликнулся на молитвы замерзающих людей и пришел в этот мир. Из черной башни через дверь.
Не понятно было, откуда взялись ёкаи, это нас жрец просветил, что наш Мынаш, из их рода. Правда он больше похож на ребенка и не понятно как его одного отпустили в мир, но мали ли что с этим народа стряслось после смерти Изначального. Может вымерли, может ушли. Ёкаи выбирают себе хозяина сами, правда в основном эти существа поддерживают огонь в печах кузнецов из закрытого клана, обитающего в Северных горах, сохранивших тайны ковки волшебных мечей ИЗНАЧАЛЬНОГО. Но иногда, они становились партнерами наиболее сильных воинов. Те приходили за мечом и меч не только признавал хозяина, но и награждал того оруженосцем. Больше воину не приходилось заботится о хлебе насущном. Одежда и еда, устройство ночлега, все это ложилось на маленькие лапки ёкаи, а воин жил сражаясь.
Согласно информации в ранних свитках, бог не только вытянул разрозненные племена из дичайшего пещерного существования. Если предположить, что технологии, которые он воплотил в жизнь, относятся к индустриальному обществу, а сам бог высококлассный инженер, то такое приобретение мира дало людям возможность перескочить несколько эпох. У самого бога ёкаи не было. Но, у него были две девушки-охранницы, которые защитили его однажды от Серых. В благодарность бог выковал им по катане, а приняв их из рук бога, они обзавелись по оруженосцу.
Это было первое упоминание Серых. Кто или что они такое, в летописи было не указано. Дальше шли хроники, описывающие около ста лет, подробно повествующие о развитии аграрного общества с уклоном в технологическую революцию. Видимо климат заставлял заботиться о хлебе насущном больше, чем о комфорте и урбанизации.
Вчера вечером Кицунэ зачитала окончание одной из хроник, повествующая о последних годах жизни бога в этом мире.
И наступила ночь, предсказанная глашатаями Серого бога. И на небо взошла Красная луна и стала увеличиваться, грозя уничтожить все живое. И тогда Изначальный вытолкал из своей кузницы огромный шар и исчез в нем. И шар поднялся в небо. И ночь превратилась в день, когда Красная луна вспыхнула на черном небе, и звездопад накрыл всю планету.
Весь сегодняшний день мы перебирали свитки, пролистывали книги, наблюдая, как до этого в какой-то мере прогрессивное общество скатывалось в феодальное средневековье. Прослеживалась одна общая идея. Глашатаи, а впоследствии служители Серого бога, разделили общество на два враждующих лагеря. В первых источниках было сказано, что поклонение Изначальному и изображение его претерпели различные изменения в двух лагерях почитателей. Одни изображали его с длинным хвостом на макушке и гладко выбритым, а другие, с длинной бородой и лысым черепом. На протяжении двух веков жрецы Изначального описывали как люди забыли их бога, и вместо этого стали сражаться друг с другом. Служители Серого были кукловодами и разжигателями распри, а по совместительству стали теневыми правителями мира. Два императора сидели на двух тронах, а за их спинами стояли Верховные Жрецы. Землю заливали реки крови и правил один закон, «Закон меча». Только у Белой горы, да в Северных горах, куда ушли после исчезновения Изначального его ученики, основавшие свое государство, они не имели ни одного храма.
Вырисовывалась грустная картина. Кто-то забросил сюда скорее всего разведчиков. Те, убедившись в пригодности планеты для колонизации, отправили сообщение и первый корабль с колонистами должен был приземлиться. Изначальный, скорее всего, понимающий перспективу для своих детей, коими считал население планеты, решил уничтожить корабль захватчиков. То, что у него был готов корабль, говорило о том, что его охранницы не зря ели свой хлеб и снабдили его разведывательной информацией. Вопрос в том, как он смог в одиночку справиться с построением космического аппарата и где раздобыл для него топливо оставался открытым, но результат его полета — это уничтожение корабля захатчиков.
Мынаш все три дня оставался за дверью библиотеки. Жрец сказал, только через его труп. Еще сожрет чего, а там свитки в единственном экземпляре. Мы с ним согласились, а вот ёкаи дулся, но сидел под дверью дожидаясь нас. Вот и сейчас, отворяя дверь, мы рассчитывали увидеть колоритный пляс чертенка. Он такие коленца выкидывал, что можно было обхохотаться.
Но открывшаяся картина ошеломила своей абсурдностью. По залу металась рогатая коза, игнорирующая законы тяготения, скачущая, кажется, даже по стенам. За ней — черной молнией Мынаш, орущий, «я тебя съем», а уже за ним, вовремя ухватившись за хвост адъютанта — жрец, спасающий свое четвероногое хозяйство.
Ричи сделал пару шагов, стараясь точно рассчитать траекторию вредного животного. Ополоумевшая коза сделала умопомрачительный пирует, оттолкнулась от стены и пронеслась над головой медведя.
— Хоп, — в его раскрытые объятья угодил Мынаш. — Быстро ко мне, — девушек не пришлось приглашать дважды, — заприте его в нашем логове.
Утягивая сопротивляющееся и извивающееся тельце, девушки выслушивали такие эпитеты в свой адрес, которые однозначно говорили о том, что у этого проказника, при его внешней скромности и не развращенности, были старшие братья.
Жрец свалился кулем под ноги медведя, пытаясь привести дыхание в спокойное состояние, хрипя и всхлипывая.
Коза, заметалась, зажатая в угол, с вытаращенными глазами и хриплым, и как бы предсмертным Ме-е-е, она была больше похожа на исчадие ада, чем сам Мынаш.
Ричи плюнул в козу, — да что б тебя, еще инфаркт заработаешь, — и медленно двинулся в сторону ворот. Коза, увидев щель, свет заходящего солнца, застонала и ринулась на свободу, цокая копытами по камням пола.
— Ты бы ее привязывал, что ли — обратился Ричи к жрецу.
— Она никогда в храм не заходила, вы засиделись, а ее пора было доить, вот она, как любопытная ворона, в приоткрытую створку морду просунула и втиснулась. А за ней дверь закрылась. А ёкаи начал орать, что теперь он станет большим, если съест целого рогатого. И побежал, а я за ним.
Жрец обессиленно махнул рукой. — Наверное у моей козы и молоко перегорело, пойду успокою.
В логове медведя ждала подозрительная тишина, оглядев перегородки, не заметив даже признаков разрушений, мягко скользнул в сторону купальни, из которой доносились ласковые мурлыканья девушек.
Интересно, — пронеслось в мозгу мужчины, — как они его успокоили, если раньше поглаживания пробуждали в Мынаше его красного зверя.
Картина, представившаяся его взгляду, была до абсурдности простой. Они запеленали тельце, и укачивали на руках по очереди, напевая колыбельную. Черт посапывал, что-то отвечал им обиженным голосом, а лисицы продолжали свою не хитрую работу. Отступая в комнату, он снова восхитился уму своих спутниц.
И еще несколько часов, уже успокоившийся адъютант принюхивался к своему богу, что бы определить не сожрал ли он сам козу, тем самым лишив Мынаша возможности стать большим. Еле успокоили и уложили спать. Затиснув между фигурками двух девушек, и запеленав на всякий случай.
У подножия Белой горы было две деревни Никуя с левой стороны горы и Нисё — с правой. Жители обеих деревень вели кустарное сельское хозяйство, жили маленькими общинами и не сталкивались ни друг с другом, ни с представителями государства, на территории которых прожевали. Еще больше им повезло, что даже жрецы Серого не нашли к ним дороги. И это была заслуга не только отдаленности, но скорее всего и влияния Белой горы.
Ежегодно, как рассказал жрец, правители двух государств устраивали карнавал в день осеннего равноденствия. В столицы враждующих государств стекались подданные, устраивалась ярмарка и проводились турнирные бои, участники которых, при должном везении могли попасть в императорский полк или личную охрану. Шанса подобраться к императорам ближе не было. Тратить время на разведывательные операции в свете того, что рассказывал жрец, тем более. Если отрубить голову, остальное тело должно сдохнуть само, такое решение, по нашему мнению, должно было разрешить скатывание мира в пропасть. Недостаток информации был главной проблемой, мешающей сложить пазлы происходящего, поэтому медведь и предложил Кицунэ и Хули-цзин посетить этот карнавал и собрать более современную информацию.
Сам же медведь намеревался вдоль границы пропутешествовать к Северным горам и выяснить у соплеменников Мынаша, зачем они отправили того в обитель Изначального, и что они знают о происходящем на их планете.
По меркам ёкаи, Мынаш был подростком, и отослать несмышленыша так далеко от дома было по крайней мере недальновидно. Если не принимать во внимание то, что это очень напоминало ссылку. Оказалось, что ёкаи могут ходить Сумеречными тропами, и взрослый мог бы провести медведя сразу в Северные горы. Мынаш не мог. Вот если бы съел козу — то стал бы большим — прокомментировал он эту информацию, — и смог бы. Кицунэ покрутила у виска, на эту реплику.
А Хули-цзин поинтересовалась, — и как бы ты ее съел?
— Целиком, — ответил Мынаш, — с рогами и копытами!
— И как бы она в тебя влезла? — снисходительно переспросила она.
Адъютант завис, так и просидел оставшееся время совещания. В уголке и о чем-то усиленно соображая.
Самым насущным был вопрос одежды. Жрец снабдил их чистыми, но достаточно древними хламидами, Мынаш нашел халаты, кимоно в которых мы прибыли на эту планету годились скорее для участия в карнавале, но не для ношения на пути к поставленным целям. Облазив логово и ничего не найдя для использования в качестве одежды, мы задумались. Две деревни, могли послужить в качестве обменного пункта, но как объяснять свое появление?
Пока мы корпели над этой задачей, Мынаш витал где-то в высших сферах. Услышал только фразу о том, что щиты нам тоже пригодились бы. Посмотрев поочередно на нас, он вздохнул, и выдал — а под кроватью есть лаз.
— Какой лаз, — осторожно поинтересовался медведь.
— В полу, узкий, я не пролезу, — почему-то сразу дополнил он.
— Но посмотреть стоит, — вынес вердикт Ричи. И мы двинулись к кровати.
Сдвинуть ложе было делом техники, упершись поднажали и нашим глазам предстал круглый люк, посредине перерезанный узкой щелью, которая не дала соединиться краям. Именно в этой щели и торчал край какого-то предмета, основательно сплющенного, но все же устоявшего в противоборстве с краями. Пританцовывая вокруг люка, Ричи рассматривал края и просчитывал возможность раздвинуть створки.
— Надо помочь предмету выпасть, — неожиданно заявила Кицунэ.
— Как, — почти одновременно спросили два голоса.
— Мне кажется, он металлический, если Мынаш натаскает нам углей, то мы повысим его температуру, он размякнет и стечет вниз.
— Гениально — похвалил мужчина и обернулся к Мынашу. — Нужны камни побелее, только сразу бросай их сюда — и ткнул пальцем в кромку люка. Сначала один, потом посмотрим.
Мынаш принюхался к щели, почесал лоб и неуловимым движением выдернул из воздуха булыжник, разжаренный до белого цвета. Металл под булыжником потек через минуту, оставляя небольшие вмятины на крышке, которые медленно схлопнулись. Мынаш тут же убрал остывающий камень. Из вулкана, что ли он их таскает, — опять подумал медведь.
Пару минут ничего не происходило, как будто, механизм люка выполнил цикл и застыл теперь навсегда. Необходимость искать скрытый механизм для открывания не поднимала настроение.
Но вдруг, где-то в глубине горы, под нашими ногами что-то содрогнулось и створки медленно поехали в стороны, открывая нашим глазам лестницу, уходящую спиралью вниз. Спускались друг за другом, кое где тьму разгоняли тусклые шары. Около трехсот лет назад ушел Изначальный, а его детище до сих пор работает. Уверенность, что мы спускаемся в святая святых этого человека крепла с каждой ступенью. Лестница спускалась в огромную пещеру, заставленную всевозможными образцами тех или иных механизмов. Некоторые выглядели не завершенными, о назначении каких-то можно было только догадаться. Мини трактор на паровой тяге, — неожиданно прозвучал голос Кицунэ. Ух ты, молотилка — это уже Хули-цзин. Медведь рассмотрел колесо для водяной мельницы, с системой шестерней, стоящее на их пути. Изначальный проделал поистине тираническую работу, пытаясь принести этому миру благосостояние и достаток. Знакомя людей с механизмами, облегчающими жизнь.
Мынаш с каким-то священным восторгом крутил головой по сторонам и только периодически похрюкивал. Возле одной из стен пещеры приютилась хижина. Скорее всего это и был мозговой центр этой мастерской. Именно к ней мы и шли такой теплой компанией. Из-под неплотно прикрытой двери пробивался свет. В большой комнате на столе были свалены чертежи, все стены были в каких-то формулах и графиках. Казалось, что хозяин этого великолепия отлучился на минуту и скоро вернётся. В глубине помещения виднелись две двери. Одна из них вела в короткий коридор, санузел, душевая, небольшая кухня. Вторая открывала вид на еще одну комнату. Узкая кровать, стул, длинный шкаф с мелкими и средними изобретениями.
— Возможно здесь мы найдем что-нибудь для связи, — вслух помечтал Ричи.
Женщины, они такие женщины, в торце комнаты виднелась небольшая дверь. Вот туда они и засунули свои любопытные носики.
И сразу же оттуда раздалось, смотри и штаны, и кожаная куртка — медведь, услышав эти реплики тоже направился в ту сторону. Они нашли решение своих проблем. Вдоль стены на вешалках висели различны комплекты одежды. Женской в конце, мужской, ближе к входу. Под вешалками виднелись сапоги, мокасины и еще какая-то обувь. Лисы во всю рылись в коробках, выуживая из них нижнее белье, упакованное в герметичную упаковку и даже, как будто подвергшуюся вакуумированию.
— Да он действительно Великий, — предусмотреть столько мелочей, — бубнил Ричи под нос, откладывая вещи для себя в котомку, похожую на земной рюкзак. Примерил добротную куртку, с виду пошитую из мягкой кожи, внутри тонкая подстежка из материала похожего на войлок, пристегивалась пуговичками вдоль плеч и внизу. Штаны, сапоги, теплый плащ с капюшоном. Вернулся в комнату с кроватью и стал тщательно перебирать диковинки на полках. Под руку попал футляр, открыл, достал толстое двусторонне зеркало, запаянное каким-то витым шнуром. Еще два зеркала, которые остались в чехле, привлекали осознанием парности и там, где зеркало, там и изображение. А вдруг как в сказке, — свет мой зеркальце скажи да всю правду доложи. Медведь почесал затылок, взял зеркала и пошел к девушкам. Одну заставил с зеркалом подняться наверх, вторую отогнал в другой угол пещеры. Как активировать данный гаджет — крутилась мысль, когда он с остервенением пялился в глубину зеркала.
— Переверни, — голос Кицунэ, которая унеслась по лестнице в логово, заставил подпрыгнуть. Поверхность зеркала показывала верхнюю комнату за спиной лисицы, — она продолжила, — для активации нужно сделать полный круг пальцем по витому шнуру, и подумать о том, с кем хочешь связаться.
— А обратная сторона?
— Может слышать, но не видеть? — типа оставил в комнате активировал, но зеркало не светится, а подслушиваешь по второму экземпляру? — предположила лисица.
Ричи сделал полный оборот пальцем и позвал, — Хули-цзин.
Изображение разделилось напополам и на правом, появилась удивленно хлопающая ресницами вторая лиса.
— Ух, ты, — конференцсвязь.
— Даже не знаю, как он смог провернуть подобное, — вздохнула Кицунэ. — Но грех не воспользоваться.
— Возвращайтесь, поможете мне. Может еще чего интересного нароем. И кстати, вы Мынаша не видели?
— Нет, — синхронно ответили девушки, — надо искать, проворчал медведь и сделал движение в обратную сторону. Зеркало потухло, и он положил его на полку.
Ёкай обнаружился за дверью хижины. Он зачарованно рассматривал какой-то инструмент, подойдя ближе медведь похолодел. В руках Мынаша были маленькие вилы-трезубец.
— Стой, где стоишь, — громким шепотом прорычал медведь, — повезло, — пронеслось в голове, когда увидел, как Мынаш вжимает голову в плечи, — отдай мне, — продолжил, надеясь на продолжение эффекта неожиданности.
Крохотная лапка легла на ручку трезубца, проворачивая его в направлении Ричи, из-под пальцев заструились искры, стекая в сторону зубьев.
— Брось на пол, — зарычал медведь внутри мужчины, наперед понимая, что если искры сорвутся с трезубца, то не факт, что пещера устоит.
Каким-то невероятным случаем, Хули-цзин, оказалась за спиной и не думавшего бросать новую игрушку чертенка. Хлопнула ладонью по маленькой ручке и ёкаи разжал пальцы от неожиданности. Искры на заостренных зубцах при соприкосновении с песком, которым был посыпан пол вспыхнули, оплавляя его в стеклянную массу.
— Пошли мне Изначальный, терпение и смирение, и дай внутренних сил совладать с этим непредсказуемым явлением. И мудрости еще попрошу, что б наставить его на путь истинный.
— Аминь, — раздалось из-за спин невольных зрителей молитвы Ричи.
Кицунэ нагнулась и подхватила трезубец за зубцы.
— И не спрашивайте, откуда я знаю, что так оно не опасно.
После подошла к полкам и периодически закрывая глаза и прислушиваясь к чему-то, вытянула из вороха вещей два веера.
Один отдала Хули-цзин. Второй, легко раскрыла, демонстрируя тэссен — боевой веер. Закрутила его кистью, превращая в полноценный легкий щит, засмеялась — отлично, мы нашли щиты.
Любовно погладила ладонью остальные вещи и обернулась к остальным.
— Теперь главное вытерпеть и не забрать все с собой, а то надорвусь. Надеюсь, что мы еще вернемся сюда, эти изобретения заждался мир.
Ричи, не спускающий взгляда с Мынаша, проворчал — главное оружие самурая терпение, поэтому молчим и терпим. И несем каждый свою ношу.
И подталкивая адъютанта в сторону лестницы, все же попросил Кицунэ прихватить трезубец.
— Вон какой он маленький, — кивнул на ёкаи, — как бы уменьшить мощность этой штуки, чтоб нас на атомы не расщепило ненароком.
Последние сутки мы потратили на то, чтобы собраться.
Хули-цзин оплела кожаным ремешком рукоять трезубца и показала, как ним колоть. Радости Мынаша не было предела. Он измочалил доску, наклоненную для тренировки, и не крутился под ногами.
Прощались стоя в логове. Мынаш должен был провести лис сумрачной тропой, одну на окраину Нисё, другую в Никую. Вечером предупредили жреца, что уходим. Он вручил каждому по свертку с нехитрой снедью, поклонился и пожелал легкой дороги.
Поделиться книгой: