Помоги проекту - поделись книгой:
Павел Кузнецов
Валькирии космоса. Книга 4. Кошак
Часть 1. Кошкин дом
Глава 1. Распуская когти
Два дня под одной крышей с кошками пролетели как один миг. И ведь ничего почти не изменилось, валькирии даже сексом не слишком злоупотребляли. Водили на прогулки, кормили, голограммы показывали… Но холодные медицинские стены с их появлением стали тёплыми и уютными, вместе с кошками в них пришла жизнь.
На второй день Сайну сменила Мисель. От этой неуравновешенной бестии я подспудно ожидал особого напора, и тем большим оказалось моё удивление, когда ожидания не оправдались. Метиллия вела себя спокойно, даже покладисто. Не давила, не требовала, без особой нужды не заговаривала, но неизменно оказывалась рядом. И только после обеда в категоричной форме заявила, что намерена наведаться к коту из стаи Муры. Я попытался возразить. Мне за глаза хватило охотящейся Сайны, охотничьи инстинкты ещё и безбашенной метиллии казались некоторым перебором.
— Не дёргайся, Кошак, — одёрнула меня Мисель. — Я знаю, что такое смерть. Знаю, что такое бой. Знаю путь воина. Иду по нему. Но сдаётся мне, эти кошки Мураны совершенно не представляют, как правильно провести по нему своего кота. Дорвались до сладкого, и теперь вместо воина готовят себе постельную грелку. Мы в стае этим уже давно переболели — ты же не первый наш кот. Так что буду вправлять мозги этому мальчику, а заодно и его боевым подругам, если под руку подвернутся.
Отповедь валькирии подействовала. Её настрой показался мне правильным, с ним она запросто могла научить уму-разуму Арта. В итоге махнул рукой: пусть попробует. Чтобы человек встал на правильный путь, нужна одна большая встряска, ну а потом не лишними будут отдельные дополнительные «толчки». Аккуратные, чтобы не разрушить ощущения их естественности, но от того не менее действенные. Это как с выведением космического аппарата на орбиту: сначала мощная струя сгорающего топлива из главного двигателя, а затем аккуратные, почти незаметные, коррективы от маневровых.
Провожая кошку взглядом, сделал зарубку в памяти связаться через некоторое время с котом и уже от себя дать очередной толчок. Всё же учитель никогда не бывает бывшим, раз ступив на этот путь и ощутив сродство с ним, никогда уже с него не сойдёшь. В любой момент времени будешь стремиться
— Леон, зачем ты прислал…
— Послушай, Арт, если бы я хотел тебе что-то сказать, я бы сделал это сам. Без посредников. Но всё уже давно сказано.
— Но зачем тогда она…
— Что, имплант насиловала?
— Нет.
— Когтями драла?
— Нет.
— Била?
— Нет.
— Так что же она с тобой такого делала?!. — я натурально растерялся. Кот умудрился меня заинтриговать.
— Она… раскидала на полу стальные шарики и… меня коленями на них поставила! — с нотками праведного возмущения сдал сестру по фракции Карлсон.
— А-а… Ну это нормально. Меня мой первый учитель тоже на горох ставил, — я откинулся на спинку кресла и расслабился.
— Но это же больно! Она же…
— Что она при этом говорила?
— Я не запомнил. Было больно!
— А теперь послушай меня внимательно, — подался вперёд, нависнув над делающим жалостливое лицо Артом. — Ты — воин. Коготь Экспансии. Мисель отнеслась к тебе, как к равному, пусть и менее опытному и нуждающемуся в науке бойцу. А боец должен уметь терпеть боль, она не должна сбивать его с пути, не должна нарушать душевное равновесие. Поэтому ты сейчас же включишь запись и прослушаешь ещё раз то, что она тебе сказала. Потом расскажешь мне, и если что-то будет непонятно, я тебя сориентирую. И Арт… настоятельно рекомендую слушать запись, стоя на тех же самых стальных шариках. Пора взрослеть, кот.
А уже вечером того же дня состоялась моя выписка, которой предшествовал основательный медицинский осмотр. О`Дари внимательно просмотрела результаты сканирования зон имплантов и вынесла вердикт, что с её стороны вопросов больше нет. Я тоже заглянул в результаты. Признаюсь, для меня все эти странные голограммы с ветвистыми срезами тканей едва ли не на молекулярном уровне показались вещью в себе — тем удивительней было, как легко, практически с одного взгляда, прочла их опытная медичка.
Помимо медицинской работницы, в помещении всё время находилась моя ненаглядная кураторша от Ордена, и едва О`Дари сообщила свой вердикт, Лирана поспешила начать свою часть обследования. Руки стоявшей за спинкой моего кресла женщины мягко опустились на мою голову, а вместе с ними пришёл лёгкий флёр до боли знакомых одуряющее «пахнущих» полей… Всё во мне возликовало, по телу прокатилось ни с чем не сравнимое чувство
Рита О`Дари поморщилась, но ничего не сказала. Мне даже показалось, в её колючем взгляде промелькнула искорка любопытства. Не удивлюсь, если именно сейчас многоопытная республиканка в полной мере осознала, ради чего Орден пошёл на столь беспрецедентное решение — имплантировать когти из миленула (1) мужчине.
— Лирана, я правильно понимаю, что происходящее — рядовая проверка, какую орденки проводят с каждой мечницей после вживления имплантов? — с ноткой задумчивости вопрошала она.
— Правильно, — мягко ответствовала Высшая. — И ты правильно понимаешь, что подобные спецэффекты — всего лишь косвенное свидетельство потенциала мечницы.
— Я слышала, в Литании…
— Да. Так и было.
Медичка покачала головой и по-новому на меня посмотрела.
— Лишний раз убеждаюсь, что моя помощница — дура. Не видать ей нормального мужика с такими заскоками.
— Ты про что? — не поняла орденка.
— Про обстоятельства нашей последней встречи. Здесь. В этой комнате.
— А… Да не одна она такая. Из-за него уже одну упёртую из стаи, почитай, выгнали. Не умеют наши нормальных мужиков ценить… Это только с опытом приходит. Да и то не ко всем… Ладно, я тоже не вижу проблем по своей части. На нём всё заживает, как на… коте, — ухмыльнулась Лирана. — Валькирии правы, что не хотят уступать его Ордену. С такой генетикой ему в стае самое место.
Республиканки ещё немного поговорили «за жизнь». Пока говорили, Лира своей пятернёй трепала мне волосы, а вторая её ладонь совершенно бесцеремонно проникла под комбинезон, где по-хозяйски оглаживала грудь, то и дело соскальзывая ниже. Всё ещё шального от «запаха» полей Высшей, меня эта мимолётная ласка вогнала в состояние полной расслабленности. Казалось, ещё немного, и я начну мурчать, как заправский кот. Но вот дамы решили, что на сегодня наоткровенничались достаточно. Лирана напоследок прошлась когтями по животу и груди, словно извиняясь за вынужденный облом моего кайфа. Пришлось спешно брать себя в руки. Плотно сцепив зубы, постоянно прогоняя в голове «фон» для медитации, я поднялся из кресла. Однако наше рандеву с республиканками ещё не завершилось. Едва поднялся, ко мне навстречу импульсивно подалась О`Дари.
— Вот что, кот. Я нутром чую, тяжело тебе придётся. Не знаю, как в стае, но в бою такие как ты обычно получают сильнее прочих… Я имею в виду — звёздные. Так вот. Если огребёшь, и другие не смогут гарантировать твоего излечения — звони мне. Я тебя приму. А лучше проси перевести тебя ко мне с самого начала. Не одна Тёмная Мать заботилась о кошках драных… и котах. Понял? — глаза мудрой женщины в этот момент горели каким-то фанатичным огнём. Она точно неровно дышит по фракции валькирий!
— Спасибо, Рита. Я запомню. И… если тебе вдруг понадобятся мои поля — я к твоим услугам.
— А если ещё что понадобится?.. — ухмыльнулась медичка.
— Ну, тут я себе не принадлежу. Если кошки отпустят.
Женщины переглянулись и почему-то разразились звонким смехом. Вроде бы я не сказал ничего смешного… Видно, мне ещё изучать и изучать этих республиканских женщин. Вроде бы уже неплохо научился их чувствовать, разобрался в их чаяниях и психологии, но… Всегда есть это пресловутое «но». Дьявол кроется в деталях.
В холле меня уже поджидала Мисель. Именно на её «дежурство» пришлась выписка блудного кота, и эта кошка так и подпрыгивала в предвкушении, когда же она разложит меня прямо в её любимом катере. Вот чем ей не нравилась больничная кровать? Да хоть душевая! Но упёртая метиллия предпочитала трахаться в летательных аппаратах. И я был почему-то уверен, что именно в этом кроется причина неприязни метиллии к «конвейерному» способу секса в расположении — а отнюдь не в неком стремлении узнать своего боевого брата получше.
Уже после посадки не удержался, задал рвущийся наружу вопрос. Ответ оказался ожидаем: кошка действительно предпочла бы владеть мною единолично, пусть и недолго. Как выразилась эта пепельноволосая бестия, уж она бы нашла максимально эффективное применение одному наглому и отвязному коту! Со мной ведь даже на гонках не страшно убиться — полями прикрою. Итог: и скорость, и секс, и идеальная система защиты. Мечта экстремальной гонщицы, одним словом!
Однако отличное настроение продержалось недолго — аккурат до тренировочной зоны нашей базы. Кошки уже ждали. Была среди них и Мира. Собрание происходило на татами, и до нашего прибытия девочки успели уже изрядно распалиться. Нет, они не дрались. Если бы! Спорили. Вот ведь, натуральная семья! Со всеми своими семейными дрязгами. Когда мы перемахнули канаты, очередной разговор на повышенных тонах оборвался. Все взгляды скрестились на нас. Первой ко мне подошла Викера.
— Когти покажи, — требовательно изрекла наставница.
Мысленным посылом привёл в действие боевые импланты. Длинные, чуть изогнутые острия с характерным шелестом покинули гнёзда. Белые — словно уменьшенная копия клинка фламбера сабельного типа. Под действием моей природной энергетики лезвия чуть посверкивали разрядами, так что получалось завораживающее в своей опасности зрелище. Ариала взяла в руку протянутую кисть. Провела пальцами по поверхности имплантов — те ответили сонмами искр. Тогда Вик подняла взгляд на Миру, также заворожено наблюдавшую за моими статусными артефактами.
— Вот скажи, Ми, как ты себе представляешь его, с вот этими штуками, и андроида? — она явно вернулась к какому-то камню преткновения прерванного разговора. — Сколько она сможет вести его «дрессировку»? И кто чьей дрессировкой будет заниматься в итоге?
Практически вся стая сейчас напряжённо вглядывалась в стоявшую с потерянным видом звёздную. Похоже, она даже этого не учла! Хотя… А Валери? Она ведь тоже пыталась приставить ко мне кровных. И чем это закончилось? Потерей не одной, а трёх девочек. Моих девочек. Я сжал зубы, пытаясь отогнать не вовремя нахлынувшие мысли.
— Ты чего скалишься?! — нашла повод вызвериться эта бешеная ариала.
— Валери помогла нам с её кровными найти общий язык. С двумя сразу. Мы сильно привязались друг к другу. Вместе в бой ходили, прикрывали друг друга до последнего. Они остались там, в Литании. Ле сгорела, ведя в бой катер, с которого я долбал полями линкоры. Ри… когда меня сняли с катера республиканки, в состоянии полного энергетического истощения, она как раз ушла с десантом на планету. Погибла в бою, при штурме штаб-квартиры литанской разведки. Они все поклялись, даже если я сдохну во время акции, разведка ответит за Тёмную Мать. Даже литанцы поклялись. Так что я там потерял не только возлюбленную, но ещё и двоих её кровных. Не напоминайте мне про андроидов. Сейчас я не стану с ними сближаться ни при каких обстоятельствах. Не хочу по глупости потерять ещё кого-то из них. С этими игрушками — это более чем реально. Если бы я психовал по Валери, когда они у меня уже были — кровные погибли бы раньше.
— Ладно, ладно, Кошак, не дёргайся, — Викера крепко обняла меня, уткнула голову в свою роскошную гриву чёрных как смоль волос. — В общем так, Мира. Я думаю, все только лишний раз убедились в правильности принятого стаей решения.
Ариала с силой оттолкнула меня — да я и сам не просил себя успокаивать. Мрачно зыркнул на неё, на опять бесящуюся Миру. Стая молчаливой тучей давила со всех сторон — кошки уже успели взять нас с Вик и Ми в круг. Все были предельно собранны и даже… торжественны. Да, именно так — мрачно торжественны. Викера поймала мой взгляд и кивнула головой в сторону Миры. Тут же вспомнилось вступительное слово Арьи к экзекуции над республиканками, по дороге в стаю: «В другой ситуации вершить правосудие выпало бы тебе… но у тебя пока нет когтей». Так вот в чём дело! Как основному виновнику «торжества», мне предстояло объявить решение Совета Стаи.
Я повернулся к ариале. Та растерялась. Натурально растерялась. Видимо, тоже почувствовала нарастающее напряжение. Поняла, что сейчас произойдёт что-то нехорошее. Но, похоже, до последнего не верила, что всё может зайти так далеко.
— Мира. Совет стаи принял решение. Стая больше не может принимать тебя… — начал я и осёкся. Не знал, что нужно говорить дальше.
— Давай кошка, ты знаешь, что нужно делать, — вперила взгляд в звёздную рукопашница.
— Я… Вы… Но почему вот так?! — растерянность на лице женщины сменилась отчаянием. — Четыре года вместе, сёстры! А он… Без году неделя… Неужели ничего не осталось?! Мы же семья. Семья, понимаете?!
— Дело не в сроке, — покачала головой Викера. — Он такой же член семьи, как и ты. Ты сама посвящала его в валькирии. Вместе с нами. Уже тогда должна была понимать, что это не игра. Что будет продолжение. Или думаешь, Тёмная Мать такая дура?! Решила устроить интересную игру перед тем, как его в поместье засадить? Нет, сестра. Она на несколько ходов вперёд смотрела. Не ожидала только, что ты… подведёшь её ожидания. Её Память.
Последнее слово было произнесено с такой мрачной силой и торжественностью, что буквально пригвоздило женщину к полу. Сломанной куклой она упала на колени.
— По груди, Кошак. Как на посвящении. Или когда обновляли, — пояснила, переводя взгляд на меня, Вик.
Я подошёл ближе. От моих напряжённых полей окружающим стало неуютно. Практически у всех по волосам сновали искорки разрядов, а у Викеры и Миры волосы не просто искрили — они шевелились, словно были живыми. Я сжал зубы, пытаясь совладать с энергетическим буйством. Теперь оно давило не от отчаянья или ярости. От обиды. Было до безумного жаль эту кошку. Слепую в своём упрямстве кошку. И именно поэтому я должен был во что бы то ни стало погасить поля. Потому что если ударю с добавлением энергии, даже её толики — потом эти шрамы не выведешь. Чую, если уж от куда более слабых полей Силены рубцы не сходят, от моих и подавно…
— Прости, кошка. Я не хотел, чтобы так… Будь моя воля — сидел бы в поместье Тины и не отсвечивал. Но всё слишком сложно. Всё слишком далеко зашло. Ту орденку, с которой ты общалась последние дни, специально выдернули с Псиона. Говорят, оттуда до того никого не дёргали. Я знаю не многим больше твоего, но уже одно то… что за мной приставили наблюдать Высшую орденку с Псиона… Зря ты так. Мы смогли бы быть отличной семьёй. Все вместе. Нас впереди ждал такой драйв… Такая игра… Но… Ты предпочла поставить под удар боеспособность стаи, чем мириться с мужчиной-бойцом, не лежащим в твоих руках подобно… штурмовой винтовке. Прощай сестра. Найди себе семью, где не будет того, что ты искренне считаешь извращением.
Я ударил. Убрал
Этот жест оказался исполнен сокрытого символизма, ведь рвалась не просто ткань, и не просто красочный узор. Взрезался сам символ республиканской самоотверженности. Наверное поэтому Мира и не верила до конца в саму
Теперь уже я в растерянности смотрел вслед валькирии, которая, словно обиженная девчонка, сбежавшая от родителей, в отчаянии покидала базу. Перевёл взгляд на сестёр. У многих на глазах блестели слёзы. Все взгляды были прикованы к Мире. В воздухе разлилось давящее ощущение овеществлённого отчаяния. Или сожаления? Мучительно захотелось сбросить напряжение в Сфере. Вот только… я теперь не один. Рядом со мной семь кошек. И все они пребывают в том же состоянии непреходящей тоски — ещё более чёрной, чем моя собственная. Ведь они знали Миру не один год! Шли вместе с ней в бой, вместе делили горести и несчастья, вместе развлекались…
Тогда я повернулся к сёстрам и заговорил:
— Так, кошки. Хватит. Успокоились. Мы так решили. Мы все. Да, тяжело. Поверьте, мне было не легче, пусть я и знал её сравнительно недолго. Но она меня в валькирии посвящала! Она навсегда останется в моей памяти. Плевать на всё! Сейчас придёт в себя, и Тина возьмёт её под своё крыло. Поможет с её новой стаей. А мы… Вик, давай спарринги. Для всех. Хотите меня подрать? Все вместе? Давайте, валькирии, приходите в себя!
Моя неожиданная отповедь подействовала, девочки зашевелились. Викера тут же вспомнила свои многолетние инструкторские привычки и быстро развела десантниц по группам. Как я заметил, намеренно максимально усложнила работу каждой из сестёр. Поставила Тиш и Ми работать сразу против двоих, да ещё и спина к спине. Потом наверняка ещё поменяет. Ну а сама занялась мною. Как она сказала, решила привить первичные навыки работы с боевыми имплантами — но, чую, дело было не в этом. Или не только в этом. Хотела оторваться на мне. Подрать меня. Ну и пусть! Может позволить себе и не такое — слишком уважаю её как бойца. А остальные… Хотя и тяжело им приходилось, но нет-нет, да поглядывали в мою сторону, и выражение их лиц не сулило мне ничего хорошего. Наверняка каждая сегодня приложится. За сестру. Да уж, неблагодарная это работа — выполнять волю стаи.
К вечеру стало понятно, что жёсткие игры обещают затянуться. На всю ночь. Первыми посылами к этому стали всё учащающиеся «спонтанные вспышки» секса. В процессе спарринга то одна, то другая валькирия в какой-то момент просто утрачивала способность соображать и набрасывалась на меня с отнюдь не боевым настроем. Секс начинался аккурат в той позе, в какой кошку заставала эмоциональная вспышка. Любая попытка оторвать такую бестию заканчивалась рычанием, плавно переходящим в шипение и удары когтями наотмашь. Девочки натурально вошли в раж, и чем больше таких вспышек происходило, тем сильней они распалялись. Такое ощущение, что страсть распространялась как инфекция, воздушно-капельным путём.
Эмоции. Всё дело было, конечно же, в эмоциях, а именно, в том эмоциональном фоне, что разлился в тренировочной зоне, пульсируя в душах беснующихся здесь кошек. Все валькирии испускали флюиды сексуальности, и я сам оказался самой «тяжёлой» жертвой инфекции. Но мне, как единственному мужчине в коллективе, было проще. Или сложней. Тут уж с какой стороны посмотреть.
И когда уже всем стало ясно, что никакой тренировки не получится, и вообще-то пора заканчивать маяться дурью, и отправляться в расположение продолжать «тренинг» уже там, в тренировочную зону вошла Смерть. Вошла, осмотрелась, глубоко вдохнула. Ноздри Высшей валькирии ощутимо затрепетали, улавливая витающий в воздухе аромат возбуждения и безудержной сексуальной энергии. Глазки вспыхнули предвкушением.
Только теперь девочка в полной мере осознала, насколько сильно соскучилась по своему коту. Она ведь даже по прилёту на планету не воспользовалась представившейся возможностью, за что себя всё время корила. Была даже мысль наведаться в медицинский блок, но это было бы слишком уж радикально. На то есть валькирии из стаи. Нечего кому ни попадя языком трепать о сердечных делах Высшей — да ещё и с подчинённым котом, только-только начавшим осваиваться в стае, из которой не так давно была изгнана неудобная валькирия. Ведь со звёздных станется обвинить её в попытке решить личные вопросы в ущерб Экспансии. Они такие. Упёртые и непрошибаемые. Но сейчас, когда метиллия увидела перед собой объект собственных душевных терзаний, у неё начало ощутимо сносить крышу. А что такое снесённая крыша у Тины А`Гийн, многие кошки знали не понаслышке.
Тина живым воплощением собственного прозвища ворвалась на татами. Вот я ухожу от атаки Риты, планируя следующей серией ударов довершить начатое, и отправить эту ариалу на татами, а вот уже сам лежу, сбитый с ног и придавленный к матам. Белые пряди ещё висят снежным шлейфом в воздухе, а на когтях валькирии уже отблёскивает свет. Удар, ещё удар. Грудь взрывается болью, но вместе с ней душу опаляет возбуждение. Надо мной плещущие безумием глаза Высшей — лишённые радужек, а оттого кажущиеся провалами во тьму души этой совсем непростой женщины.
Удары сыплются один за другим, однако и я не лежу без дела. Толчок, ещё один — и вот уже жёсткая позиция девочки нарушена, сместившийся центр тяжести делает её уязвимой, чем я и пользуюсь. Удар в солнечное сплетение заставляет кошку на секунду потерять координацию. Этого времени мне хватает, чтобы ужом вывернуться из-под покачнувшейся воительницы. Мгновение — и мы оба стоим на ногах, друг напротив друга, неотрывно вглядываясь друг другу в глаза.
Маты скользкие от крови, кровь капает с боевых имплантов моей противницы, но это не имеет никакого значения. Давно уже боль не имеет такой власти над разумом, какую имела в глубоком детстве. Детдомовские детки, первый учитель, а потом и вот эта ненормальная навсегда отучили меня от природной реакции на боль. По венам, кажется, вместе с пульсацией ран, растекается овеществлённое возбуждение. С животным рыком я устремляюсь в атаку…
Мы кружились на татами в странном, дёрганом танце боя. Удары, увороты, короткие взблески стали — белой у меня и чёрно-серой у кошки напротив, — всё это сливалось в единую завораживающую картину, так что мои боевые сёстры невольно сгрудились на канатах, пристально и жадно выхватывая особенно пикантные детали схватки. А пикантных моментов хватало. Всё же полноценным боем нашу игру назвать было сложно, Тина пыталась меня подмять, я же всеми силами пытался не дать ей этого сделать. Учитывая перевес в мастерстве у Высшей, цели разворачивающейся на матах игры и вовсе терялись в паутине безумия. Валькирия
Но и говорить, что кошка поддавалась, было бы не совсем правильно. Скорее, она вела в неком танце, целью которого было наше — а особенно её собственное — удовлетворение. Одновременно я впервые с момента нашего с ней знакомства смог полноценно блокировать острые смертоносные выпады. Теперь мне можно было не принимать их на блоки, тем самым позволяя взрезать в лоскуты кожу рук, а полноценно блокировать собственными имплантами. Впрочем, кошка была здесь виртуозом, ничуть не уступающим в умении обращаться с когтями многоопытной Викере. Поэтому она быстро «встроила» мои отросшие коготки в собственную утончённую игру, так что в итоге я лишь ещё больше раззадорил беловолосую фурию, и она принялась драть меня уже по-взрослому.
Наше рандеву стало для сестёр культурным шоком. Первые секунды столкновения они ещё увлечённо вглядывались в игру, считывали её рисунок, обменивались короткими репликами. Однако когда Высшая нарастила темп и встроила когти в собственную игру, со стороны канатов то и дело стало доноситься возмущённое шипение. Если до того девочки считали, что ведут себя со мной жестоко, то вид буквально рвущей их кота на кровавые ошмётки Смерти вызвал в валькириях праведное возмущение. Последней каплей стал прилетевший от Тины «подарок» — обильных крап моей кровью по пышущим негодованием мордашкам. Мисель первой не выдержала издевательства…
— Это наш кот, кошка ты драная!.. А ну перестань его кромсать! — рыкнула безбашенная метиллия, и её глаза налились уже собственной кровью.
— Эй, эй, поостынь! — попыталась остановить пробуждение берсерка в гонщице Старшая, но не преуспела. Та подгадала момент и, точно извернувшись, уходя от столкновения с бросившейся ей наперерез Миленой, набросилась на Тину. По залу разнёсся утробный рык схлестнувшихся кошек.
Старшая, конечно, попыталась предпринять ещё хоть что-то, но Викера довольно небрежно оттолкнула её в сторону. Глядя в глаза этой обычно спокойной ариале, Ми поняла, что если попытается её сейчас остановить, будет очень долго валяться в регенераторе. А там скоро каждый аппарат будет на счету… Поэтому Ртуть отступилась и принялась с отстранённым интересом наблюдать за разворачивающимся на татами смертоубийством.
Если кошки и хотели остановить кровопролитие, то, скажем так, у них не получилось. Зато получилось прямопротивоположное — теперь крови лилось не в пример больше, чем до их вмешательства в наши с Тиной игры. После очередного удачного удара я отправился отдыхать на маты, а противостояние сместилось в сторону. На матах образовался натуральный рычащий, шипящий и взблескивающий когтями клубок. Даже клоки шерсти летели — в дополнение к кровавым ошмёткам! Ну, не совсем шерсти… Волос. Но со стороны было похоже.
Вообще, Тина во всём, что касалось когтей, была виртуозом каких поискать. Недаром именно на когтях «состоялось» её помешательство. Только полностью отдавшись какому-либо виду искусства, можно добиться в нём подлинных высот. И Смерть добилась. Не одна тысяча внешников ощутила на себе всю глубину тёмного гения валькирии. Так что даже Викера, эта мастерица рукопашного боя с большой буквы, не могла в одиночку противостоять Высшей. Но кошек было много, и все они были распалены до степени, не уступающей таковой самой Тине. Так что уже через семь минут всё было кончено. О творящемся ещё минуту назад безумии теперь напоминали лишь четыре распластанные по матам тушки. При трёх наличных регенераторах.
Милена только головой качала, пытаясь выбрать в равномерно забрызганных кровью кошках наиболее пострадавших. Меня по умолчанию отправили первой партией, остальных же — как повезёт.
В себя пришёл в регенераторе. Привычные белые стены, до боли знакомый купол аппарата над головой… однако на этот раз разлёживаться мне не дали. Старшая сноровисто подхватила меня под руку, настойчиво выталкивая из аппарата. Потом я со всё возрастающим изумлением наблюдал, как на моё место укладывают иссечённую когтями Викеру. Ей уже успели залепить специальным гелем наиболее серьёзные порезы, но этого было явно недостаточно. В голове ещё шумело, так что сходу сообразить, что же произошло, не удалось.
— Чего это она, Ми?
— Да ну их, — лишь махнула рукой Старшая. — Как увидели, что Тина тебя
— Так это они из-за меня?.. Пытались защитить от Смерти?
— Как ты сказал?.. «Защитить от Смерти…» Надо будет девчонкам потом подкинуть фразочку. Им понравится.
Милена приводила меня до дверей, сама же осталась с остальными пострадавшими. Не хотела уходить, пока все кошки не оклемаются. Я же в состоянии лёгкого шока отправился в расположение. Условно целые валькирии расположились прямо на полу, по центру обширного помещения. Наверное, они бы и в тренировочной зоне расположились, но там после наших игрищ дройдам-уборщикам ещё не один час работать, счищать кровь со всех мыслимых поверхностей.
Едва я вошёл, навстречу тут же поднялась Тиш. Смотрела она с ноткой сочувствия, но, видимо, уже отошла от сегодняшнего двойного эмоционального всплеска.
— Кошак, что это было? Она тебя что, всегда так?!
— Да, — я пожал плечами. — Со стороны, наверное, кажется диким. Даже для вас. Но девочка меня из смертельной апатии вывела, и не последнюю роль в этом сыграли её когти. Тем более… она умеет не только брать. Даёт Тина А`Гийн не меньше.
Метиллия уже хотела что-то сказать, но тут её взгляд остановился на чём-то за моей спиной. Зрачки кошки чуть расширились. Она вся подобралась, ожидая чего-то эдакого, нехорошего. Но спустя мгновение выражение лица опытной валькирии вновь поплыло, сменяясь с настороженного на удивлённое. Одновременно сзади меня нежно обняли чьи-то ручки, к спине приникло стройное, сильное тело с отчётливо различимыми выпуклостями, а в плечо впился остренький подбородок.
— Милый мой котик! Я так по тебе соскучилась…
— Я заметил, Ти, — усмехнулся, резко поворачиваясь к девочке.
Прижал валькирию к себе, зарылся в её пушистые белые волосы. Принялся бессовестно лапать изящное тельце. Несмотря на свою миниатюрность, блондиночка была хороша во всех смыслах и во всех ракурсах. А уж её нехарактерная для республиканок уступчивость в этой своей ипостаси… После ожесточённой экзекуции когтями объекта своего вожделения… Да плевать на когти! Если эта кошка хочет вызвериться — пусть её. Зато более покладистую и сообразительную девочку
Похоже, мысли одержимой желанием кошки развивались в схожем направлении, потому что первым делом она потребовала показать коготки. Ну а дальше… метиллия принялась их сноровисто вылизывать. Во мне это всколыхнуло такую ответную волну, такую щемящую нежность, что я не удержался и, забыв обо всём на свете, подхватил девочку на руки. Огляделся в поисках кровати… Плевать на всё! Валькирия. Высшая. Моя!
Кошки молча наблюдали за сценой нашего воссоединения… после кровавого побоища и регенераторной. Изумление столь яркому контрасту было написано на всех без исключения мордахах. Когда же они увидели, как Высшая послушно прогибается под их Кошаком… Да не какая-нибудь, а Тина-Смерть, которую считали напрочь отмороженной и в принципе не способной на нормальные отношения с мужчиной…
Поделиться книгой: