Помоги проекту - поделись книгой:
— Я помню одного мальчика… — протянула Триша. — Так он, когда эта бледная на «охоте» его к стене припёрла… просто обмочился. От страха. А наш Кошак…
Несколько минут метиллия безотрывно наблюдала за развитием наших с Ти «отношений». Когда же она перевела взгляд на остальных товарок, на лице республиканки светилась такая гордость… Мол, какой у нас кот! Ни у кого такого нет.
— Ты смотри, как он её… — вторила ей Эйди, на губах которой бродила мечтательная улыбка. — И ведь может нагнуть, как угодно, она совсем послушная… А вместо этого так её облизывает! Какая же Мира дура! Если кто-то из вас только попытается поломать такого… моего… кота… Я глотку перегрызу и сердце когтями вырву!
В глазах миленькой кошечки на этих словах вспыхнула какая-то первородная ярость — даже стоявшая рядом Рита отшатнулась от сестры прочь. Только Сайна, с материнской улыбкой на устах, подсела к милахе поближе и обняла за плечи.
— Тихо, кошечка, тихо… Никто не собирается его обижать… Он наш боевой брат. Член семьи. Видишь, даже когти уже отрастил? И такое ими вытворяет… Ещё толком не научился бить, а уже ласкается… Ты посмотри, кошка! Вот ведь! Я тоже так хочу!
По мере рассуждений выражение лица Сай становилось всё более напряжённым, она словно пребывала сейчас там, в кровати, на которой кувыркались двое одержимых страстью и нежностью валькирий. Бесстыжие. Любящие. Самоотверженные в любовных играх. Ей мучительно хотелось к ним.
— Послушайте, кошки, — вдруг обернулась к остальным рыжая. — Я давно хотела предложить. Давайте уйдём от этого… конвейера. Каждой из нас нужно от Кошака что-то своё. Неправильно будет так, как мы это обычно делаем. Мы можем и должны его поделить. Поровну.
— На части, что ли, ты его разделить собралась? — фыркнула вошедшая в комнату Мисель. — Не забудь тогда одну часть Высшей оставить. Которую она так любит… вон, видишь, как облизывает?
— Покусаю, Миска, — рыкнула на неё Сайна, но наткнулась на полный веселья взгляд боевой сестры, и поняла, что её банально разводят. Поэтому спустя мгновение сама прыснула со смеху.
— Я «за», сёстры, — отсмеявшись, вдруг совершенно серьёзно заявила эта безбашенная метиллия. — Я бы предпочла оттащить Кошака поближе к катеру… а ещё лучше — в гравитационный байк… А ведь это мысль! Надо его на нём покатать! Кот как раз сзади усядется… и начнёт…
Мордашка метиллии вытянулась в предвкушении того, что именно он начнёт с ней делать на байке, и Мисель на некоторое время выпала из разговора, но своё слово уже сказала. Этого оказалось достаточно для Сайны, которая тут же продолжила продавливать собственную линию.
— Вот видите! И Тина, кстати, наверняка тоже поддержит эту инициативу. Чтобы мы, когда она его дерёт, под ногами больше не путались. Так что? Кто «против»?
— Вот ты как вопрос ставишь… — протянула Рита. — Сразу: кто «против»? А если я промолчу, то автоматически окажусь «за»?
— Я не против интима, — не восприняла возмущения сестры Триша. — Мы взрослые опытные женщины. У каждой свои предпочтения в сексе. И Кошак будет только «за» — он вроде бы уже что-то подобное предлагал с самого начала, когда они с Мирой собачиться начинали. Только как это будет выглядеть… чисто технически?
— Я уже думала, — ворвалась в разговор Мисель. — Мы встаём в 7.00. Ложимся… ну, пусть в 21.00. Три часа на сон коту, и нам как раз остаётся каждой по часу.
— Маловато, — тяжело вздохнула Сайна.
— Кто хочет, может объединяться. Да хоть втроём! Тогда три часа получится! — с истерической ноткой в голосе предложила Эйди.
— Так зачем тогда разделяться, чтобы потом объединяться? — не поняла Тиш.
— Ну… мало ли…
— Я предлагаю поступить так. Кто-то один, раз в неделю, будет получать целых два часа — аккурат перед сном… Кошака, — деловито потирая руки, заявила Мисель. Её глаза уже горели предвкушением. Было очевидно, что эти три часа Кошаку спать в её «вахту» не светит. — А двое каждый день буду объединяться… Или можно начинать уже с 20.00 его пользовать. Нет, ну а что? Чем не план?
В это время в помещение как раз зашли Милена и Викера. Последняя, уловив масштаб планов сестры, нахмурилась.
— Вы забываете, кошки, что он не обычный кот. Ему нужно учиться рукопашке. Учиться использовать когти. Последнее, на мой взгляд, самое важное. Пусть ими потом мечниц дерёт — они против них ничего сделать не смогут, никогда не уделяют должного внимания имплантам, как оружию. А уж кота я натаскаю так… А Тиш мне в этом поможет. Да и Тина… Будет его неплохо «экзаменовать», — на последнем слове даже невозмутимую ариалу пробрало на улыбку. — Поэтому никаких 20.00. Он будет только до 19.00 вкалывать на полигоне или на татами, и это минимум. А три часа на сон… Он так сдохнет уже через пару недель.
— Ну почему же сразу три часа? — не согласилась Сайна. Она лихорадочно пыталась найти аргументы за их с Мисель гениальный план. — Пока мы будем с бронёй работать, пока то, да сё… Он запросто может поспать до 8.00 или даже до 9.00, а потом, часикам к десяти, быть на полигоне. Только надо ему транспорт какой сообразить… Не пешком же ему каждый раз добираться. Мы ведь его так совсем потеряем. Без вести в наших лесах сгинет, когда на него сёстры из других стай охоту объявят.
— Видите, сёстры, как оно одно к другому получается? — оскалилась довольная Миска. — Берём за рабочий вариант? А по ходу дела скорректируем?
— Миска, — нехорошо глянула на неё Викера. — Если увижу, что он невыспавшимся будет после твоих двух часов… Будешь со мной объединяться. На постоянку. Буду тебя учить, как ограничивать свою ненасытную… кхм… желание, в общем, своё ограничивать.
Девчонки ещё пообсуждали детали, немного поторговались по очерёдности, но Рита предложила стройную систему, при которой были учтены все пожелания, так что в итоге все остались довольны. Сидели и фантазировали, как именно они будут проводить свою «обычную» и «большую» очереди — как они назвали привилегированные два часа перед сном Кошака. Ну а потом закономерно скатились на обсуждение Миры и вновь немного приуныли. Именно в этот момент из постели выбралась Тина. Девочка тут же подсела к валькириям в их стройный кружок на пушистом ковре.
— Так, кошки, отставить сопли. Всё с Мирой нормально, — Высшая буквально лучилась ощущением полёта, счастья, совершеннейшего внутреннего раскрепощения. — Я её в вашем лесу подобрала. Истерика у неё. Но эта кошка драная даже в таком состоянии начала мне жаловаться, что её, понимаете ли, обидели. Из стаи её выгнала не сестра, а кот! То есть её задел не сам факт изгнания даже, а то, что это самое изгнание по решению Совета Стаи произвёл мужчина. Вот ведь упёртая! Звёздная, одним словом. Все они такие… Вон, и Кошак такой. Никак не могу понять, то ли он настолько фаталист по жизни, то ли просто терпеливый… Никто до него мою «активную фазу» психоза не выдерживал, начинал в ногах валяться и сопли со слюнями пускать. А он терпит… Звёздный! Мой! И знаете что, сёстры? Если бы не он — я бы так и не узнала о существовании этого потрясающего, неземного состояния, которое наступает, когда я полностью вызверюсь. Такое освобождение от всего… Ощущаешь себя, словно омытой утренней росой, посвежевшей, готовой на любые подвиги… И главное — готовой на всё ради такого потрясающего котика! Моего котика!
Я к тому времени подошёл к вольготно разместившимся кошкам, и с интересом прислушивался к их разговору. Этим не преминула воспользоваться Высшая. Закончив свой прочувственный спич, девочка гибко поднялась на ноги и доверчиво прильнула ко мне всем телом. Особенно мило смотрелось, как она положила головку мне на грудь — ни дать ни взять, примерная жена, верная и абсолютно преданная.
— В общем, кошки, я позаботилась об этой дур… девочке. Даже успокоила её немного.
— Потрясающе! Ты просто волшебница, милая, — погладил я по головке это белобрысое создание.
— Я Высшая. Это почти то же самое, только прозаичней. Предложила отправить её на Второй псионский. Посидеть в стальной коробочке, без этих жутких порождений пустоты — мальчиков. Поделиться наболевшим с боевыми сёстрами. Рассказать им свою душещипательную историю…
Со стороны Сайны послышался какой-то хлюпающий звук. Я бросил заинтригованный взгляд в её сторону. Моя рыжая республиканка каталась по полу, держась за живот. При этом весь ковёр перед ней был усыпан рыжими прядями, да и она сама в них натурально утопала. То есть девочка увлеклась настолько, что банально утратила контроль над причёской. Следом на пол сползла Эйди. Миска упала на спину и принялась дрыгать ногами, как припадочная. Даже Милена зафыркала, и, что характерно, ей вовсю вторила Тиш. Только Рита с Викерой сохраняли спокойствие, ограничившись дежурными улыбками. Видимо, только я как всегда ничего не понял.
— И в каком месте тут нужно смеяться? — протянул задумчиво.
— В каком месте?.. — опять фыркнула Старшая. — Второй псионский висит в космосе без дела, как и остальные два. И все они находятся в постоянной боевой готовности, то есть девочкам там не получается толком расслабиться, да и как это сделаешь в открытом космосе? Особенно после нескольких недель пребывания в этих стальных коробках… Это самая жуткая служба для валькирий из возможных. И если эта дур… девочка заикнётся там, что по собственной дурости её выгнали из стаи, куда туда только-только прибыл нормальный кот… Единственный в стаях мечник, да ещё и с серебром на груди… Я даже предположить не берусь, как на это отреагируют боевые сёстры. Ошалевшие от сидения на одном месте, напряжённого ожидания конфликта, без своих мужиков… Уверена в одном: ей наверняка предложат вернуться в воспиталище, ума поднабраться. Ну и быстрое протрезвление ей там обеспечено — никакая «звёздность» не поможет.
— Но вы не переживайте за сестру. Я не стала отправлять её так далеко. Будет служить на планете, но в другой зоне. И ей будет полезно, когда вы на учениях пересечётесь, и вам. Соревновательный дух. Она будет доказывать, что куда лучше какого-то кота, а вы — что и кот очень даже неплох. Только Кошаку всё будет до лампочки. Да, милый?
— Мне вот что интересно. Почему вы, кошки, сначала возжелали меня подрать, а когда тем же самым занялась Тина, набросились уже на неё.
— А тут всё просто, Леон, — с серьёзной миной, как несмышлёному чаду, начала выговаривать Сайна. — Нашего кошака можем драть только мы. Вот нам и стало обидно…
Тут девчонки опять не выдержали, прыснули. Ну а потом довольно бесцеремонно оттеснили от меня Высшую и приступили к делу, от которого нас отвлекло её неожиданное появление. И все сразу позабыли предыдущий разговор о дележе Кошака на равные части — здесь и сейчас никто из девчонок даже помыслить не мог, что меня можно отдать кому-то одному и затем дожидаться своей очереди. Стая единым колючим, мурчащим и рычащим комком наваливалась на меня, требуя ещё и ещё. И конца этому не виделось… Даже Тина вынуждена была отступить. Только головой покачала, кивнула на прощанье Милене, единственно остающейся в трезвом уме, и отбыла по своим валькирьим делам.
Ну а утром, к восьми часам, мы все были на полигоне. Викера буквально фонтанировала боевым настроем — наставница собиралась использовать малейшую возможность для моей тренировки. Да и Милена выглядела собранной и серьёзной. Появление у меня когтей резко меняло привычные расклады, начиная от банального отношения в стае к моей скромной персоне, и заканчивая подходом к боевой подготовке всего подразделения в целом. Ставки выросли, ответственность возросла, кошкам сразу стало не до игр. Даже Сайна, считавшая меня едва ли не собственной домашней зверушкой, прониклась. Позже даже призналась, что до конца жизни будет помнить эти взблески разрядов на летящих к груди Миры когтях. Так что фраза «Когти сначала отрасти, Кошак» — которой меня постоянно одёргивали, и которую лично я считал расхожей прибауткой — приобрела совсем не юморное значение. Едва отрастил, шутки сразу закончились. Даже мои поля не возымели на валькирий такого эффекта, каковой оказали переливающиеся разрядами боевые импланты. Что-то в них было от знаменитой тельняшки в земных ВДВ или военной разведке… Это были явления одного порядка — символ перехода на новый социальный уровень, символ признания своим до мозга и костей.
Вот только бурная деятельность озабоченных боевым слаживанием кошек оказалась грубо прервана появлением моей кураторши от Ордена. Лирана О`Грай уверенно ступила на грунт открытой тренировочной площадки, где мы с Тиш как раз проводили быструю разминку. С минуту постояла, изучая обстановку, и лишь затем направилась к нам. Остальные валькирии восприняли появление орденки настороженно. У них эта женщина доверия не вызывала. Кошки — они и есть кошки. На уровне инстинкта уяснили, что орденка, которая до того несколько дней необоснованно удерживала их сестру, доверия не достойна. Лирана меж тем завершила своё дефиле на границе зоны спаррингов и выжидательно уставилась на Милену. Та с явной неохотой подошла. Следом, словно что-то почувствовав своим обострённым инстинктом бойца, подтянулась Викера.
— Так, кошки, я ненадолго забираю у вас Леона.
— У нас жёсткий график тренировок, сестра, — вместо Милены высказалась наставница. — Ему только-только имплантировали когти. Нужно наработать первичные навыки. Не мне тебе объяснять, насколько это важно. Если неудачно ударить, может и регенератор не помочь.
— Не волнуйся, девочка. Для отведённой ему роли интуитивного владения имплантами более чем достаточно… Заодно потренируется. Должен привыкать, что это не просто оружие, но
Мы с Тиш уже успели подойти поближе к старшим сёстрам, а потому я отлично расслышал последнюю фразу орденки. На мгновение даже остолбенел, когда пришло понимание, что именно мне предстоит. На душе заскреблись кошки.
— Я только вчера одну кошку ими стегал, Лира. Я не палач. Может, кто-то другой с этой ролью справится лучше?
— Ты предлагаешь мне начать утирать тебе сопли? Или всё же включишь хотя бы
Я отвернулся, мгновенно поняв, к чему она клонит. Сжал зубы. Стегать ещё и орденку не хотелось. И так до конца ещё в себя не пришёл после Миры.
— Что отвернулся? Из-за тебя вся эта возня, тебе и разрубать клубок противоречий. Своими когтями. Как принято у валькирий. Это станет тебе наукой ничуть не меньшей, чем у Викеры. За любые действия приходится расплачиваться. Порой, даже если ты прав — приходится платить за
Под перекрестьем настороженных взглядов кошек Лира подхватила меня под руку и потащила прочь от тренировочной зоны. Только когда мы отошли на достаточное расстояние, крепко сжала мою ладонь и с ноткой участия поинтересовалась:
— Погано, Кошак?
— Да.
— Лучше сразу перерубить узел, чем потом долго мучиться, распутывая его. Без шанса добиться успеха. Цени шанс, что тебе дали старшие сёстры. Так резко у нас обычно не рубят. Но в твоём случае вообще всё не так, как обычно. Ничего, ты сильный. Серебро на груди — это не украшение. Это символ того, что внутри. Видимый символ. Чтобы окружающие сразу видели, чего ожидать от звёздной. Если им не показать, они могут наделать ошибок, ведь то, что внутри — всё равно вырвется наружу. У звёздных всегда так, не может не вырваться.
— Да понял я, Высшая.
— Них… ты не понял, кот! — девочка рядом неожиданно разъярилась, её гнев буквально обжигал, хотя и непонятно было, на кого именно он направлен. — Ты отвечаешь за этих кошек. Ты, а не кто-то иной! Даже если они считают тебя своей персональной игрушкой, всё равно ты должен быть выше этого, понимать, что они от тебя зависят куда больше, чем ты от них. Ты мечник. Основная боевая единица стаи. Её душа. Плевать на отношение в Республике к мальчикам. Тебя это не касается. Не должно касаться. Главное — ты в ответе за своих женщин. За каждую из них и за всю стаю в целом. Мы так учим мечниц, но они, к сожалению, редко понимают. Но ты — ты не имеешь права не понимать! Да что я тебе говорю… Ты, наверное, лучше меня это понимаешь… Не можешь не понимать, если в Литании за свою кошку планету в крови топил… Не дёргайся! Соберись, я сказала! — рыкнула Высшая на мою попытку вырваться из захвата её «нежной» ручки. — Да, вряд ли кто-то ещё скажет тебе это столь откровенно. Я больше псионка, чем республиканка. Вот и говорю. Но они ещё не поняли, и вряд ли быстро поймут, что ты не просто в ответе за них. Ты и спрашивать с них можешь. И должен. Призывать к ответу. Я не знаю, к чему придут ваши отношения в стае, но это точно будет не стандартная стая, с милым котиком под столом. Тебе придётся брать в свои руки власть над этими дурёхами и пользоваться этой самой властью. И ты сам этому будешь не рад, но никуда от этого не деться. Если хочешь выжить в Псионе, если хочешь сохранить там своих кошек, если хочешь послужить Экспансии — ты сделаешь. Возьмёшь свои сопли в кулак, и сделаешь. И с Мирой всё произошло ровно так, как и должно было произойти. Я на иной исход и не рассчитывала. Она бы упёрлась рогом, и всё бы похерила. Но даже я не ожидала, что она ещё и этих дур сагитирует.
— Я не в вашей среде вырос. Мне сложно строить женщин. По мне — женщины только для любви, для рождения потомства, а не для… всего этого.
— Котик, в Республике женщины — для Экспансии, для всего остального есть андроиды, — фыркнула эта бестия. — Как видишь, в этой присказке даже мужчин нет! Даже при упоминании о чём-то второстепенном им места не нашлось. Так что придётся переучиваться. Нет, любить нас ты должен… Это просто отлично, когда такой видный во всех отношениях мальчик искренне любит своих девочек и глотки за них готов драть! Но и девочкам не стоит позволять садиться себе на шею. Одну ты, может, и вытянешь… Но, как ты справедливо заметил, женщин в Республике много… Всех точно не потянешь на загривке. Благо, твои кошки и так и так будут их фильтровать… Ладно, мы уже пришли.
Мы как раз входили в отгороженную мощными силовыми полями зону полигона, где стаи отрабатывали тактические действия в приближенной к реальной боевой обстановке. Это было место, где стайным мечницам приходилось выкладываться на полную — именно ради них и были установлены мощнейшие энергетические коконы. На одной из ровных площадок, там, где не было пересечённой местности со специально установленными преградами, нас дожидалась пара мечниц.
— Куда вы их хоть?..
— Хочешь успокоения совести? Нет, не получишь. Более того. У тебя есть право одну из них помиловать. Орден не может себе позволить разбрасываться кадрами и наносить вред их подготовке. Одну отправим… впрочем, не важно. Вторую можешь оставить здесь.
— Ну ты и с… — я аж остановился, схватил за плечи эту оборзевшую в корень метиллию. — Не только палач, но и судья?
— А ты как хотел? — осклабилась Высшая, и не думая раскаиваться. Правда, и злиться на мою ругань тоже не стала. — Одно из направлений работы мечниц — поддержание порядка. Мы заменяем в Республике привычную тебе по мирам внешников правоохранительную систему. Приходится судить. Вот и начинай,
С тяжёлым сердцем я отвернулся от орденки и направился в сторону ожидающих суда мечниц. О`Грай была поистине непрошибаема. Смысла с ней что-либо обсуждать не было никакого. Она всё для себя решила и продавливала это решение всем своим немалым арсеналом средств. Но и упускать шанс спасти одну из этих дурёх от явно не сулящей ничего хорошего ссылки я не собирался. В самом деле, если смотреть на ситуацию с подобной стороны, всё не так уж и плохо. Мне давали возможность самому спасти одну из мечниц. Впрочем, иллюзий я не строил, утешением это было слабым. Ведь они могли хотя бы сами определить, кого именно миловать, а кого — наказывать.
Две девчонки стояли прямо предо мной и ждали. Одна — метиллия, вторая — рыжая, в красноту, снежка. Обе были хмуры и сосредоточенны, понимали, что не просто так их сюда выдернула Высшая Ордена. На первый взгляд, обе были одинаково молоды, но что-то такое было в чертах метиллии… Похоже, она была куда мудрее своей пламенеющей товарки.
— Приветствую, сёстры, — короткий кивок в сторону мечниц.
— И тебе привет, кот, — недовольным тоном пробурчала рыжая. Её товарка ограничилась лишь коротким уважительным кивком.
— Я хотел бы знать, кто из вас отвечал за тактику нашего боя.
Девчонки напротив смурно молчали, не спеша откровенничать.
— Только не говорите, что Мира. Она же ни разу не мечница, — усмехнулся я, пытаясь спровоцировать этих упёртых созданий. Взять на слабо, на эдакую корпоративную гордость.
— Что-то ты слишком борзый для мальчика, — рыкнула рыжая, вся подаваясь вперёд, посверкивая на меня глазками. — Думаешь, если мечник, и обычные валькирии не могут сладить, на тебя в Республике не найдётся управы?
— Ты кому другому расскажи о бедных несчастных валькириях, которых каждый обидеть норовит, — опять хмыкнул я, чем вызвал у снежки скрежет зубовный. — Она разве не рассказывала вам, что я до последнего стараюсь сдерживаться? Не использую пелену, даже если меня когтями дерут и в регенератор отправляют? Не пытаюсь защититься полями от импланта, если за него берутся мои сёстры?
Мой напор неожиданно ошеломил рыжую. Особенно произвёл впечатление тон, которым я всё это излагал. В нём не было ни капли похвальбы или гонора — лишь застарелая тоска.
— Я координировала тот бой, — сказала вторая, не проронившая до того ни звука, мечница.
— Отмечала потом какие-либо ошибки планирования?
— Нет, ошибок
— У вас втроём были шансы. Действовали вы очень грамотно, даже когда я третью выбил. Первый раз дерусь с боевой группой полного состава и, должен признать, впечатлён. Теперь понимаю, почему мечницы, что мне попадались у резиденции Ордена, тройками «гуляли».
— Ты что, трепаться сюда пришёл? — невежливо перебила рыжая. — Чего хочешь? Зачем Высшая собрала нас здесь… всех?
— Не всех, — вдруг усмехнулась метиллия и перевела взгляд на сестру. — Что, не понимаешь?
— А что я должна понимать? Мне с
— Напротив, сестра, очень даже есть о чём. Он интересные вещи говорит. Нам уши прожужжали, что мы втроём в состоянии противостоять сильному мечнику с Псиона. Теперь я на практике убедилась в справедливости этих слов. Только если они все такими шустрыми окажутся… нужно больший уклон в боевые искусства делать. Странно, что нам об этом не рассказывали.
— Нет, ваш уровень для Псиона достаточен. Меч Республики отличается от обычных псионцев, — неожиданно вставила свои пять копеек Высшая, но, сделав необходимое пояснение, посчитала свою миссию выполненной.
— Ладно, сёстры. Я не настаиваю на какой-то слишком уж интимной откровенности. Я не в Ордене, а в стае. И вы не мои сёстры по стае. Только… вы не похожи на совсем уж мелких дурёх. Неужели никогда не слышали, что мечницу нельзя ломать? Мне первая встреченная мечница об этом рассказала — сразу и без обиняков. Ли её звали… И встретились мы ни разу не в обжитом мире, а на космической станции, во враждебном Секторе. Там она и осталась… Вы же здесь, можно сказать, в тепличных условиях, и не знаете таких азбучных истин? Или просто не придаёте им значения?..
— Там про мечниц говорится… — начала было рыжая, но метиллия её перебила.
— Нет, сестра. Он прав. Там говорится про мечников. Это мы всегда домысливали, и ещё удивлялись замшелым орденским правилам, содержащим, как нам казалось, слишком много анахронизмов.
— Но сестра, он же мужчина!..
— Он брат по клинку. Наше поведение, в самом деле, не укладывается в Уставы Ордена. Грубо нарушает их. И если ты ещё не поняла, он здесь, чтобы привести в исполнение наказание. Наше наказание.
— Он… что? — на рыжую было больно смотреть, она выглядела одновременно и растерянной и подавленной. Девочку расстроили в лучших чувствах, отобрали вкусную конфетку, и вообще сильно обидели. Ох уж эти нехорошие взрослые!
Я вопросительно посмотрел на метиллию, та без лишних разговоров встала на колени предо мной, что ещё больше шокировало рыжую. Она неверяще переводила взгляд с меня на сестру, и обратно. Пару раз бросала затравленные взгляды на Лирану. Я задумался, но думал недолго. Уже сам поднял взгляд на Высшую и коротко кивнул. Тогда та вышла вперёд — похоже, в Ордене всё же разделялось обвинение и наказание. Не как в стае…
— Сата, ты обвиняешься в осознанном нарушении основополагающего Устава Ордена. Учитывая характер нарушения, Орден больше не может доверить тебе ответственность за стаю. Стая больше не принимает тебя. Леон, — последнее слово сопровождалось утвердительным кивком.
Я вновь ударил. Как вчера. Лишь в последний момент успел погасить так и норовящую выплеснуться через импланты энергию. Замершую рядом с сестрой рыжую обдало кровавыми брызгами, хотя я и не стремился к этому. От алых капель, плетью стеганувших её по щеке, молодая девчонка отшатнулась прочь. Она была бледнее мела, настолько прониклась разворачивающимся на её глазах действом.
Получившая своё Сата встала. Ни словом, ни стоном она не выдала своих эмоций, не показала пронзающей тело и душу боли. Всё же Орден готовил правильных бойцов, рыжая просто ещё слишком мелкая, да ещё и снежка… Как они вообще в орденки-то попадают? С другой стороны… Если таких энергичных, когда в них пробуждаются поля, не брать под контроль — получится социальная бомба с напрочь сбитым таймером. Ну а конкретно этот, стоящий сейчас передо мной, экземпляр был просто хрестоматийнейшим примером, как оно могло бы быть, не возьми её вовремя в ежовые рукавицы.
Я поднял взгляд на снежку и кивком указал на место перед собой, что до того занимала её сестра. Девочка на негнущихся ногах сделала пару шагов и кулем упала к моим ногам. Было видно, ещё немного, и она разрыдается — даже губу прикусила, чтобы сдержаться.
— Л
— Высшая. Она ещё слишком юна, чтобы её выгонять из стаи. Ей ведь нужно где-то сдерживать свои буйные максималистские наклонности, куда-то выплёскивать бушующую в крови энергию молодости. Одна она не сможет эффективно послужить Экспансии. Я постараюсь наставить сестру по клинку на путь истинный, вразумить и научить. Уверен, её стая мне в этом поможет. Дай ей ещё один шанс, Высшая. В конце концов, она была лишь ведомой… Осознанием там и не пахло…
Лирана демонстративно задумалась. Посмотрела на метиллию, что продолжала стоять чуть в стороне, ожидая окончания действа. Та коротко кивнула, только глаза театрально к потолку закатила: мол, дура дурой, никакой осознанности там не было и в помине. Тогда высокопоставленная орденка кивнула.
— Хорошо. Орден даёт сестре ещё один шанс. Но под твою ответственность, мечник. Смотри, если что… оба в Псион полетите. Ты — в систему, она — в один из флотов, стаи усиливать.
Учитывая, что я и так, судя по всему, рано или поздно окажусь в Псионе, девочка совершенно не покривила душой. Весь вопрос в том, что случится раньше… Рыжая же встретила неожиданное прощение с полным недоверчивого облегчения взглядом. Когда же я с улыбкой кивнул, порывисто вскочила и… бросилась ко мне на шею. С ума сойти! Столь резкий переход от ненависти к любви возможен только с этими безбашенными рыжими бестиями! Так что не удивлюсь, если её первоначальный настрой был вызван влиянием одной весьма уважаемой звёздной…
— Ну-ну, кошка, успокойся, — мне оставалось лишь гладить её непослушные волосы, да покрепче прижимать к себе доверчиво льнущее стройное тельце.
Метиллия, также с улыбкой на устах, уже поворачивалась, чтобы покинуть площадку, но что-то заставило её обернуться и высказаться.
— А ты хорош, Кошак. Правду о тебе говорят. Недаром некоторые звёздные чуть ли не молятся на Меча Республики, надеясь, что и с Псионом он когда-нибудь провернёт нечто, подобное Литании.
Похоже, республиканка поняла в сегодняшнем театральном действе значительно больше своей впечатлительной товарки. Но и я не смог смолчать.
Поделиться книгой: