Погрешность

— Ты что, бросишь меня здесь одну?

— Стоило бы за твои проделки, — выкручивает руль, — падай уже.

— Ну спасибо, — плюхнувшись на сиденье, девушка прижимает рюкзак к груди, стараясь смотреть ровно в лобовое стекло, — отвези меня в гостиницу.

— Думаю, там мы сегодня уже были.

Его слова звучат двусмысленно. Ульяна кривит губы, и прикрывает глаза, ее клонит в сон, а когда она выныривает из дремы, перед ней расстилается подземная парковка. Качнув головой, Ульяна выпрямила спину.

— Где мы? — обернулась к Громову.

— На парковке.

— Это я вижу.

— У меня переночуешь.

— У тебя?

— Квартира большая, — пожимает плечами.

Никольская кивает, сама же думает о том, насколько это глупо идти среди ночи в квартиру к мужчине? Верх безалаберности, в которую она сегодня погружается миллиметр за миллиметром. В лифте душно, слишком маленькое и закрытое пространство давит на нервы. Громов, стоящий напротив, кажется ей огромным каменным изваянием. Улин взгляд упирался ему в грудь, а чтобы увидеть его лицо, ей необходимо непременно задрать голову.

Степан по-хозяйски открыл дверь, пропуская девушку вперед.

Переступив порог, Улька застывает как вкопанная. Когда свет включается, перед ними появляется высокая, худая и обильно загорелая брюнетка. Подсушенное тело упаковано в ярко-алое прозрачное белье, которое ничего не прикрывает.

Никольская сглатывает, не зная, как реагировать, что делать и вообще куда бежать. И почему она сразу не подумала о том, что Света, вероятно, тоже здесь живет. У них же свадьба намечается… Но судя по реакциям Талашиной и тому, с какой скоростью меняются эмоции на ее красивом лице, она в не меньшем шоке.

— Степа, я не поняла?! — Светка сводит брови, слегка надувая пухлые губы. — Зачем ты ее сюда привел? — пренебрежительно взмахивает ладонями.

— Ты же хотела как-то разнообразить наши отношения, — Громов произносит это с насмешкой, — по-моему, она подходит, — проводит пальцем по Ульянкиному плечу и, резко отдернув руку, в упор смотрит на Свету. — Ладно, теперь серьезно, Ульяна сегодня переночует у нас.

5(5)

— Что значит переночует? Степа.

— Света! — глядит пристально и уже без доли юмора. — Она забыла ключи от дома, а Никольские в Москве.

— Ладно, я поняла. Добро пожаловать, — кривит губы, пробегая по Ульке насмешливым взглядом.

— Я лучше пойду, — девушка торопливо подается к двери. Кажется, на сегодня ее запал остыл окончательно и строить из себя стерву уже выше ее сил.

Громов оперативно ловит ее за ворот кардигана и подтягивает обратно, сдвигая дверь шкафа вбок.

— Раздевайся и чувствуй себя как дома. Света покажет комнату. Правда, Света?

— Конечно.

Талашина расплывается в улыбке, в ее глазах полыхает наигранная любезность. Атмосфера становится все более абсурдной. Воздух пропитывается общей неприязнью, наэлектризовывается, не давая выдохнуть.

Ульяна вешает пиджак в шкаф, стараясь не обращать внимания на взгляды этой дамы, а после послушно идет туда, куда говорят.

Оказавшись в комнате, девушка пробежала глазами по светло-серому пространству, присела на мягкую широкую кровать, выпустила из рук свой рюкзак и взглянула в окно. Медленно высвободилась из одежды, чувствуя лишь опустошение. Все, что случилось сегодня, было ужасно. Ей хотелось поскорей заснуть, лечь и забыть все это, как страшный сон.

Смежная с комнатой ванная порадовала. Ульяна долго стояла под душем, а обернувшись полотенцем, замерла у зеркала, плакала, рассматривая свои красные глаза в отражении. Укутавшись одеялом, она никак не могла заснуть, смотрела в темный потолок, прислушиваясь к звукам в квартире. Все ее планы и бравада оказались пустыми. Словно и не было ничего. Здесь, сейчас, одно Светкино присутствие в его квартире на многое открыло ей глаза.

Кажется, она слишком заигралась… у него своя жизнь, всегда была своя жизнь, где Никольской не было места. Как она выглядит в его глазах? Глупо, действительно очень глупо.

Утро не кажется лучше. Такая же серость и убогость, в мыслях и ощущениях — точно.

Натянув футболку и завязав волосы, Ульяна воровкой выскальзывает в коридор. Хочет уйти по-английски.

Света появляется позади словно призрак, как только Никольская открывает шумный гардероб у двери в квартиру.

— Как спалось? — Талашина надавливает на нижнюю губу длинным острым ногтем, опаляя незваную гостью взглядом.

Была бы ее воля, Света расцарапала бы это юное личико еще вчера, как только ноги этой пигалицы переступили порог ее дома. Зачем Громов ее сюда притащил? Хотел позлить? Что-то доказать? Чего? Что он хотел этим сказать, она так и не поняла, только жутко побаивалась, что послание могло быть и не для нее. Если это так, то стоит поближе присмотреться к девчонке. Если Громов притащил ее сюда ради нее самой, то она точно его заинтересовала.

— Нормально.

— Может, позавтракаем? Заодно и поболтаем, — предлагает Света, подаваясь вперед.

— Мне неког…

— Ну что ты как неродная? — нагло тянет гостью за рукав. — Я уже приготовила завтрак.

Ульяна присела на высокий барный стул, с интересом осмотрелась на кухне. Миленько, просторно, светло. Света все это время с не менее сильным интересом смотрела на Никольскую. Ульяна кожей чувствовала ее прожигающий взгляд.

— Значит, ты у нас бедная овечка?

Вопрос прилетел в лоб. Талашина наконец-то вышла из образа. Сузила раскосые глаза, нагло ухмыльнулась, всем видом показывая, что она хозяйка положения.

— Что, прости? — Ульяна нахмурила лоб.

— Он тебя пожалел, проникся, так романтично, не правда ли?! Никогда за Громовым такого не замечала. Вы с ним спали?

— А нужно? — Никольская приподняла бровь и подалась вперед, получилось довольно дерзко.

— Лучше не стоит, если хочешь и дальше танцевать на прямых ногах.

Света соскользнула со стула, обогнула Никольскую, замирая у нее за спиной.

— Кто ты? Чего тебе от нас надо?

— А кто ты, если задаешь мне подобные вопросы?

— Я его женщина, и мне неприятны твои визиты среди ночи, дорогуша. Я не собираюсь закатывать ему истерик, но скажу тебе один раз: чтобы больше и духу твоего рядом с ним не было.

- Ты же его женщина, чего тебе волноваться из-за кого-то вроде меня?

— Волноваться? Что ты! Я исключительно тебе во благо, чтобы ты не строила иллюзий, поняла? Сколько тебе? Лет девятнадцать? Подумай сама, зачем, кроме секса и веселого времяпрепровождения, ты можешь быть ему нужна? Какой от тебя толк? Поддержка? Это выглядит смешно.

— Знаете, Светлана, неуверенность в себе — это печально. Простите, но мне пора, репетиция.

Ульяна с улыбкой на губах вышла в прихожую. Обернулась. Прошлась по Светке оценивающим взглядом, чуть дольше задерживая его на бедрах.

— Не налегай на мучное, говорят, после тридцати с женщинами творится полнейший кошмар.

Талашина вздернула подбородок, промолчала, только вздрогнула от довольно громкого хлопка дверью, наконец-то оставаясь в квартире одна.

Глава 6(1)

— Лиза, с днем рождения! — Ульяна сгребает подругу в охапку, целуя в обе щеки.

— Спасибо, моя родная. — Самарина с энтузиазмом развязывает атласную бледно-розовую ленту, украшающую мятную круглую коробку. — Ты обалдела? — не моргая смотрит на Улю. — Это же… это… — надевает на руку брендовый браслет из белого золота. — Спасибо, мой любимый дружочек.

— Пожалуйста, — отвечает подружке. — Кстати, я сегодня от тебя съеду, родители вернулись в город. Спасибо, что позволила перекантоваться.

— Как жаль, я так привыкла к тебе за эту неделю.

Ульяна выходит в репетиционный зал, поочередно поправляя лямки боди. После основной репы она решила взять себе дополнительную тренировку, зал все равно сегодня простаивает, а так от него будет толк. Лиза забегает следом, правда, заниматься она не намерена.

— Уль, — смотрит на свое отражение в зеркалах, — я, вообще, сегодня хотела всех в клубе собрать, отметить.

— Ты же помнишь, что завтра первый чистый прогон перед худруком? — Никольская обхватывает щиколотку пальцами и тянет ногу наверх. Опорная нога медленно приподнимается на мысок, вторая рука покоится на талии.

— Помню, но я уже гостей позвала, — девушка закусывает указательный палец, поворачивая корпус из стороны в сторону, — ты придешь?

— Я подумаю. Все, не мешай мне, — Улька отмахивается от Самариной, начиная разминаться.

Лизка шлет воздушный поцелуй и убегает прочь.

Весь час дополнительной нагрузки Ульяна раздумывает о том, как ей правильно поступить. Обижать Лизу совсем не хочется, но и завалить прогон тоже не входит в ее планы. Закончив и ополоснувшись под душем, девушка решает, что приедет на праздник жизни всего лишь на час. Ровно час.

Ближе к вечеру созванивается с братом.

— Дёмочка, приве-е-е-ет. Ну ты как? Отдыхаешь от мамули с папулей? — прижимает телефон к уху и кидает сумку с одеждой в салон машины, быстро садясь за руль.

— Звонишь поиздеваться?

— Нет, поделиться. Я всю неделю жила у подруги. Ключи забыла в доме, а родители свалили к тебе, — сетует, сворачивая крышку с бутылки минералки. Пить хочется адски.

— Я даже не удивлен, — Демьян усмехается. — Как с Громовым? Не отказалась еще от своей авантюры?

Ульяна нервно барабанит пальцами по рулю, но придумывать ничего не приходится. Макс пробивается по второй линии, облегчая Ульке жизнь. Теперь есть официальный повод отмазаться от брата.

— Дёмочка, слушай, тут Макс на второй линии висит. Целую. Обнимаю.

Быстренько переключившись на другого собеседника, Ульяна завела машину и несколько раз щелкнула рычажком дворников.

— Привет, — пропела в трубку Максиму.

— Привет. Я соскучился.

— Я тоже, — ответила на автомате, думая совершенно о другом. Ее беспокоило то, что утром, в день, когда она ночевала у Громова, он просто бросил ее там одну на съедение своей мымре и свалил на работу. Она старалась об этом не думать, но братец, сам того не подозревая, напомнил ей о той дурацкой сцене. Так мало того, что Громов ушел тем утром, он еще ни разу за эти гадские семь дней ей не позвонил, не дал о себе знать. Это бесило. Почему-то она решила, что теперь-то дело точно сдвинется с мертвой точки. Ошиблась.

— Я тоже, тоже очень скучаю, — сказала ровно то, что от нее хотел услышать Макс, — милый, прости, я только из зала, устала, глаза слипаются.

— Конечно, отдыхай. Созвонимся.

Сбросив вызов, Ульяна улыбнулась и кинула телефон на соседнее сиденье, до Лизкиных «посиделок» осталось часа четыре, а еще нужно успеть привести себя в порядок.

***

Народу в зале клуба было немного. Забронированный на компанию столик располагался на втором этаже. Ульяна приехала последней, мама, вернувшаяся из аэропорта, как раз перед самым выходом не упустила шанса устроить дочери головомойку. Отец молча стоял позади, иногда пытаясь сглаживать углы, правда, маман настолько вошла в раж, что никакие рациональные доводы уже не помогали.

Выскользнув за дверь таунхауса под крики родительницы, Ульяна поправила стоячий ворот двубортного платья-пиджака с шалевыми лацканами угольно-черного цвета без рукавов. Акцентированная линия плеч и множеством вытачек создавали яркий силуэт «песочные часы» и делали ее идеальную фигуру просто неподражаемой.

Ускорившись, девушка запрыгнула в такси и слегка раздраженно хлопнула дверью чуть резче чем следовало.

В клуб ее пропустили без слов, было довольно рано, толпа желающих попасть внутрь еще не озверела, как и сами фейсконтрольщики. Перекинув тонкий ремешок сумки на правое плечо, она поднялась по лестнице, отыскивая глазами свою компанию. Ярко-красное платье, мелькнувшее вдалеке, быстро решило все вопросы. Не было сомнений, что это Лиза. Она еще неделю назад выкупила эту странную вещицу для празднования.

— Привет, — Никольская расплылась в улыбке приветствия.

Вечер начался мирно. И час, который Ульяна выделила себе на веселье, пролетает словно пара минут. К моменту, когда она собирается уйти, Лизка успевает поднакидаться мартини и поссориться с Севой, своим молодым человеком.

Еще через десять минут Лиза как ошалелая несется на улицу, Всеволод бежит следом. Они кричат, громко, как в бразильских мелодрамах. Никольская, уже собиравшаяся уезжать, стоит в немом оцепенении, не знает, как себя вести. Самарина замечает подругу в порыве своего раздражения и, отскочив от Севы, утягивает Ульянку за собой. Девушки быстро перебирают ногами, стуча высокими каблуками по асфальту. Им вслед летят какие-то обвинения и ругательства, но Лизонька непреклонно шагает на другую сторону улицы. Тянет Никольскую за собой. Прекрасный день рождения. Только о таком она и мечтала.

6(2)

Ульяна поджимает губы, притормаживая Самарину. Осматривается. Они прошли метров триста, и Сева не поплелся за ними следом.

— Уль, прости. Я, как всегда, все испортила, — Лизка хлюпнула носом, прижалась к стене и медленно сползла по ней к асфальту. Ее красное платье разметалось по тротуару.

— Да ладно. Бывает. Поднимайся, не сиди на земле.

Ульяна подтянула подругу наверх. Перспектива остаться ее не устраивала, но и бросить Самарину она не могла. Время поджимало, к тому же она нарушила все данные себе сегодня обещания.

— Слушай, Уль, пошли обратно, а? Потанцуем, — ожила Лизка. — Найдем кого-нибудь. Будет весело. А этот пусть катится — придурок.

— Что вообще произошло? — Ульяна нахмурила лоб. — Я не поняла даже. Что у вас опять случилось?

— О-о-о-о, я, видите ли, веду себя неприлично. Я что, вешаюсь на кого-то, тр*хаюсь с кем-то? Просто отдыхаю! Если он как го*но в проруби и с лицом таким же сидит, мне к нему себя пристегнуть, что ли? — Лизка жестикулирует, повышает голос, а потом начинает заливаться смехом.

— Давай лучше такси, — Ульяна вытаскивает телефон.

— Ладно, наверное, ты права. Пора сворачиваться.