Мой чужой ребёнок

— Я могу отказаться от ваших услуг? — спросила я, облизывая пересохшие губы.

— Не можете, — нахмурилась девушка, но потом поправилась: — Фактически можете, но я крайне не рекомендую делать это. Понимаете, многие мамочки отказываются от услуг психолога, а потом пожинают плоды этого в виде затяжных депрессий и нервных срывов. Я помогу вам справиться с болью.

— Я отказываюсь от ваших услуг, — уверенно сказала я. — Я должна поговорить с врачом, который вёл мою беременность.

— Ольга, вы не понимаете…

— Почему вы ещё тут? Я отказалась от ваших услуг! Я не желаю больше ничего слышать! — поджала я губы и тяжело выдохнула.

Я постаралась успокоиться, ведь я нужна была сыну и Стасу. Стас… Я вспомнила, что перед тем, как начались роды, я обещала ему поехать вместе в больницу, куда увезли его маму с инфарктом… Сердце вдруг начало колотиться, и я принялась озираться в поисках телефона.

— Где мои личные вещи? — спросила я.

— Это следует спрашивать у медсестры. Я понятия не имею. Вы уверены, что хотите отказаться от моих услуг? — она смотрела мне в глаза пристально.

Наверное, если бы не своя боль потери, мне бы стало немного жаль эту девушку… Но не сейчас, когда горечь заполонила все фибры души, пульсируя там и плескаясь дальше ядом. Хотя, казалось бы, куда дальше?!

— Уверена. Спасибо.

Она протянула мне уже готовое заявление, где я поставила подпись. Девушка ушла. Я прислонилась головой к стене и прикрыла глаза. Сознание спуталось. Все мысли сплетались в хоровод разочарований. Врач, который вёл мою беременность, не заставил себя долго ждать и вошёл в палату уже минут через пять после ухода психолога.

— Пожалуйста, хоть одним глазком! — взмолилась я, отрываясь от стены и планируя встать на ноги.

— Договор есть договор. Тем более с ребёнком сейчас его мама. Простите, но вы не можете встречаться с малышом и справляться о его состоянии. Если вы решите преследовать биологических родителей, вас посадят за нарушение договора. Скажите, вам оно надо?

Я подавила все эмоции и принялась отрицательно мотать головой.

С ребёнком его мама…

Небось Галя поспешила делать фотосессии и хвастаться тем, что «успешно родила».

— Зря вы отказались от помощи психолога. Она бы вам сейчас очень пригодилась вот в таком состоянии, — попрекнул меня доктор.

— Спасибо, но мне не нужна помощь психолога… Если бы я только могла хоть одним глазком взглянуть на ребёнка и попрощаться с ним… Роды начались так быстро, я не успела приготовиться к расставанию с ним…

Я пыталась ухватиться за последнюю соломинку, словно была утопающим в громадном океане. Я смотрела на врача. Желваки на его лице передёрнулись, выдавая напряжённое размышление, но ответ разрушил все надежды.

— Простите. Я не могу этого сделать, — отрицательно помотал он головой и развёл руками.

Я вспомнила, как умоляла малыша подождать ещё немного, когда схватки начали учащаться и принесли вместе с собой нестерпимую боль. Я надеялась, что это тренировочные, что у нас есть ещё несколько дней…

— Оля, я вызываю скорую! — сказал Стас.

Он остался со мной в квартире один, потому что мама увела Витю на прогулку в это время.

— Пожалуйста, не надо! Сейчас всё пройдёт… — умоляла его.

— Я боюсь за тебя! Ты бледная! На тебе лица нет! — не унимался бывший муж.

— Стас, это тре… — договорить я не смогла от очередной вспышки боли, что стянула живот и сорвалась криком с губ.

— Когда я смогу уйти домой? — спросила я у доктора, понимая, что никто не даст мне увидеться с малышом.

— Ваш муж должен будет приехать в течение часа. Я позвонил и сообщил, что ваше состояние удовлетворительное. Он привезёт вам чистые вещи.

Стас… Он оказался рядом как раз в тот самый момент, когда мне так нужна чья-то помощь и поддержка, но мне не хотелось давать ему надежду, поэтому я решила попросить его уйти… Навсегда. Из моей жизни.

Доктор развернулся на каблуках и открыл дверь, но я остановила его голосом.

— Пожалуйста! — он нехотя обернулся. — Скажите хотя бы, кто родился?!

Он несколько секунд стоял, словно солдат по стойке «смирно». На лице мужчины в этот момент сменились разные эмоции, и даже глаза чуть увлажнились.

— Девочка. Три девятьсот, пятьдесят два сантиметра.

Доктор удалился быстрым шагом, а я начала захлёбываться рыданиями.

Девочка.

Дочка.

Маленькая принцесса.

Слёзы хлынули из глаз, обжигая щёки.

* * *

Я ехал быстро, не соблюдая ограничения скорости. Ночью так сильно разозлился на жену, что даже не включил мозги и не подумал о пропущенных Оли. Следовало написать ей сообщение… Я должен был дозваниваться до клиники, чтобы выяснить, зачем они звонили. Оставалось надеяться, что всё в порядке, что она будет дома и обрадуется моему визиту. Мне так много хотелось сказать Ольге: поделиться с ней новостью об уходе отца и сообщить, что я решил покопаться в прошлом жены. Потому что мне не безразлична Ольга.

Вот только её машины у забора не оказалось. Я бросил свою у ворот, не заботясь о том, чтобы правильно припарковать и никому не мешать. Дом оказался закрыт. Ноги начали подкашиваться. Я не должен был открывать двери, но предчувствие чего-то нехорошего заставило это сделать. Я взбежал вверх по лестнице и оказался в комнате, где Оля расположилась вместе с сыном. Она постеснялась и не стала занимать ещё одну спальню, хоть я и твердил, чтобы чувствовала себя хозяйкой. Страх сковал, когда я заметил, что не осталось ничего… Не было игрушек… Вещей… Следовало признать, что это случилось… Они уехали.

Я достал телефон и начал звонить Ольге, надеясь, что она ответит и объяснит, что случилось. Вот только дикторский голос по-прежнему говорил, что абонент недоступен.

Чёрт.

Сбежала, чтобы не отдавать ребёнка? На неё это было непохоже… Не такой она человек. Совершенно не такой. Она бы обязательно поговорила. Я вспомнил о её пропущенных. Сердце сжалось в камень.

Я быстро сбежал вниз по лестнице и заметил в гостиной коробку из-под ёлочных игрушек, где лежали комиксы и герои, которых я покупал Вите.

Что-то случилось.

Первой мыслью было, что Галя узнала про дом и наговорила какие-то гадости Оле, но жена вчера выглядела настолько счастливой, что я не мог поверить этим догадкам.

Когда зазвонил телефон, сердце ухнуло вниз. Я понадеялся, что это Ольга, но звонили из «Семейное древо».

— Максим Викторович, это Елена, администратор клиники «Семей…».

Я не дал ей договорить, оборвал на полуслове:

— Что случилось?

— О! Ваша супруга устроила скандал из-за того, что доктор запретил ей устроить фотосессию с дочкой. Вы поймите, ребёнку пока всего лишь сутки… Вспышки фотокамер могут испугать и навредить неокрепшему организму…

В ушах свистело, словно на взлётной полосе. Я смотрел в одну точку перед собой и думал. Кажется, сердце остановилось и отбивало разорванные удары лишь пару раз в минуту.

…С дочкой…

…Всего лишь сутки…

В голове не укладывалось. Я не верил. Казалось, словно меня разыгрывают. Мне хотелось спросить, кто придумал эту злую шутку, но язык не поворачивался. Кажется, он прилип к нёбу и отказывался двигаться.

— Максим Викторович, вы сможете подъехать? — заставил меня встрепенуться голос Елены.

— Да! Я приеду! Подождите! Ребёнок родился? — я не верил. Не мог поверить. Всеми силами отвергал.

— Да. Неужели жена ничего не сказала вам? — переспросила администратор.

— Как Оля? — сразу же сорвался с моих губ второй вопрос.

— Суррогатная мама в порядке. За ней как раз только что муж приехал, собирается домой. Всё хорошо. Только ваша жена устраивает скандал…

— Я разнесу вашу клинику в пыль, если пропустите фотографов, — зарычал я. — Скоро буду.

Я сел за руль, но тело отказывалось подчиняться. Ноги едва двигались. Все конечности в мгновение стали ледяными. Плечи передёрнулись от прохлады, что разносилась по организму со скоростью света.

Как Галя посмела промолчать о ребёнке? Она знала! Ещё вчера знала, потому что запланировала очередную треклятую фотосессию, но ничего не сказала мне. В эту секунду я готов был убить её. Если бы только жена оказалась рядом, не знаю, что сделал бы с ней.

Я резко развернул машину и втопил педаль газа в пол. Мчался на огромной скорости к клинике и, кажется, пару раз попал на камеры. Добрался я туда минут за двадцать вместо обычного часа. Бросил машину у крыльца и поспешил внутрь.

В коридоре сидел фотограф и парочка его помощников. Они держали в руках какое-то оборудование, значит, собирались проводить профессиональную съёмку со вспышками и прочей приблудой.

— Пошли вон! — прикрикнул я на них.

— У нас два часа оплачено. Раз снимать не дают, отсидим, — ответил тот, что держал камеру в руках.

— Чеши отсюда, пока я твою аппаратуру не перемолол! — грозно произнёс я. Наверное, этого хватило, потому что фотограф поднялся на ноги и развёл руками.

— Хозяин-барин. Кто оплатил, тот и решает. Пошли, парни! В кафешку зайдём!

Я сверкнул гневным взглядом на девушку с ресепшена.

— Где они? — спросил я и облизнул пересохшие губы. — Баринова Галина с ребёнком где?

— Так наверху. На вт-т-тором эт-т-таже. Первая палата.

Я не собирался разговаривать. Хотел подняться наверх и хорошенько встряхнуть Галю. Быстрым шагом, переступая через одну ступеньку, поднялся на второй этаж и пару секунд стоял около палаты, а затем открыл дверь. Галя выписывала пируэты у прозрачной люльки, делая селфи в одной сорочке и с распущенными волосами. Мне хотелось схватить её за плечи и тряхануть хорошенько, может быть тогда что-то человеческое проснулось бы внутри неё, но взгляд прилип к малышке, что тихонечко посапывала, завёрнутая в пелёнку. На глаза навернулись слёзы. Я подошёл ближе и улыбнулся.

— Привет, милая! — прошептал я.

— Макс, ты пришёл! Наконец-то! — произнесла Галя счастливым голосом, но я не смотрел на неё, не хотел портить себе настроение. — Сфотографируй нас со стороны… Фотографа не пустили. Я сейчас возьму дочку на руки.

— Ребёнок спит, — прорычал я и покосился в сторону женщины, которая в мгновенье стала противной.

— Ты чего такой злой-то?

Она серьёзно не понимала?

Я схватил Галю за запястье, наверное, слишком сильно, потому что она пискнула, пытаясь вытащить руку, и выволок её в коридор, заставляя быстро передвигать ноги.

— Ты не мать! Ты дрянь! — сказал я то, что крутилось на языке. Глаза жены широко распахнулись. — Как ты посмела? Почему не сказала мне?

— Я думала, ты знаешь! — пискнула она, продолжив пытаться вырвать руку, но моя хватка была сильной. Я злился очень сильно и почти не мог контролировать эту ярость.

— Думала? Больше ты ничего не думала?

— А как я должна была реагировать на то, что ты куда-то умчался и сутки не брал трубку? А? — с обидой в голосе спросила Галя. — Потому я и думала, что тебе всё известно. А потом ты приволок маму, не посоветовавшись со мной! Я обиделась! Вот и всё!

Она начала плакать. Сердце немного оттаяло, и я отпустил её. На запястье Гали чётко отпечатались следы моих пальцев. Я не хотел делать ей больно, но не смог управлять эмоциями.

— Максим Викторович?! Зря вы в верхней одежде прошли… — услышал я голос врача, что занимался планированием беременности и наблюдал Ольгу. Пройдёмте в кабинет, нам нужно поговорить.

Я сверкнул гневным взглядом на Галю и направился за врачом. Я не знал, что будет дальше, но прощать жену не планировал.

Глава 3. Откровенности

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Стас, как только я спустилась из палаты, одетая в вещи, которые он привёз.

Его в родильное отделение не пропустили. Оно и хорошо. Мне нужно было как-то подготовиться к разговору, чтобы объяснить, что я не смогу дать ему шанс… Как бы он ни старался исправиться. Вот только все слова исчезли, застряли в горле…

— Жить буду, — ответила я, но улыбаться не стала.

Он очень виноват в том, через что мне пришлось пройти. Если бы Стас раньше признался мне про истоки своих долгов, всё могло сложиться как-то иначе, а он хотел пойти по лёгкому пути, надеялся, что сейчас выиграет деньги в казино, чтобы отдать долги и сделать ремонт в доме. Господи! Как же глупо! Я теперь из-за этого не могу увидеть дочь. Крошку, в которой моих генов куда больше, чем родительских, ведь это я вынашивала её. У нас одна кровь на двоих… У нас была такая связь, которая и не приснится Гале.

Я вспомнила, как общалась с малышкой, поглаживая живот, как она пиналась в ответ. Моя маленькая девочка.

— Оль, Витя с мамой твоей в деревню уехали. Он не хотел сидеть в квартире…

Глаза широко распахнулись. Я посмотрела на Стаса и прикусила губу. Глубоко в душе я надеялась обнять сына и найти утешение в нём. А приходить в пустую квартиру и оставаться там в полном одиночестве равносильно смерти.

Стараясь заглушить эту горечь, я позволила Стасу забрать пакет с вещами, надевать которые не стала, и направилась к дверям.

— Ольга, вы возьмите направление. Через три дня нужно будет приехать на УЗИ, чтобы убедиться, что организм восстанавливается нормально, — сказала администратор и протянула какие-то бумаги.