Помоги проекту - поделись книгой:
Гоблин меж тем продолбил в крышке такую дыру, что кулак бы пролез. Но вместо кулака я высунул наружу янтарную пирамидку посоха и мысленно приказал: жги! И в тот же миг из навершия вырвалась струя пламени как из взаправдашнего огнемета, и чудище со звериным ревом исчезло в огне, а миг спустя обугленная дочерна тушка скатилась на пол, оставив на крышке бурые разводы.
Неплохо, но радоваться нечему — гоблины самые первые и самые слабые враги. Но при том весьма опасные — особенно в куче, особенно для новичка. Полежать бы в капсуле, подкопить маны, да только как тут отдыхать, когда кругом бесчинства и хороших людей обижают. Отец всегда учил не проходить мимо, защищать слабых, отстаивать правду и что добро должно быть с кулаками. Поэтому преодолел страх, поддал крышку плечом, и та послушно отъехала в сторону. А точнее, вылетела из раскуроченных петель и с грохотом свалилась на пол — что ж, хоть какая-то польза от сгоревшего гаденыша, а то неизвестно, сколько пролежал бы в пластиковом гробу.
Осторожно выглянув из укрытия, как танкист из люка под обстрелом, и оценил обстановку. Двое уродцев насели на охранника — тот кое-как отбивался ручным металлодетектором, но надолго мужика бы не хватило — ни возраст, ни сложение не выдавали в нем умелого бойца. Еще трое гонялись за девушкой, вывалив языки едва ли не до пола, и не хотелось даже думать, с какой целью, ведь целой одежды на бедняге почти не осталось, а бледную кожу на бедрах и животе украшали царапины. Остальные — не меньше дюжины — просто громили все вокруг, словно мебель и оргтехника вызывали в них непреодолимую ярость и жажду уничтожения.
Хорошо, что люди не набились в помещение, как сельди в бочку. И все, кто находились снаружи, похватали детей и умчались куда подальше, даже старушки — и те успели отойти на безопасное расстояние. Но на полу, стенах и плитке виднелись капли крови — не всем повезло уйти без вреда, но трупов нигде не было — уже камень с души. Хоть это и глупо, но душу снедала личная ответственность за происходящее, ведь это во время моей сессии гоблины вылезли из «Алиоры». Быть может, не купи я тот злосчастный билет, и все бы обошлось, но теперь одна лишь мысль бросить всех и убежать вызывала куда больший страх, чем прямое столкновение с чудищами.
Которое произошло почти сразу, как только выбрался из укрытия. На меня налетел гоблин с ржавым тесаком, но я — прежде не самый расторопный и быстрый парень — умудрился мгновенно вонзить посох в раззявленную пасть. И тут же мысленно включить заклинание — струя огня залила глотку, протуберанцами вырвалась из ушей и лопнувших глаз, а вскипевший мозг с отвратительным треском раскроил черепушку и потек наружу густой перловой кашей.
На чтение логов не осталось времени. Оттолкнув ногой изуродованную тушку, метнулся к охраннику со здравой мыслью, что вдвоем громить пришельцев будет куда сподручней. Для экономии маны размахнулся и со всей дури шандарахнул крайнего гоблина по темени, а второго пинком сшиб на пол. Но мужичок, едва избавившись от нападавших, отбросил детектор и сломя голову вылетел из здания. Вот и помог, блин. А девушку меж тем зажали в угол, и промедление могло обернуться непростительной трагедией. Оставив оглушенных засранцев, побежал в другой конец холла, на ходу распаляя волшебный огнемет.
Первый залп — и гады заплясали на месте, вереща и хлопая по загоревшимся штанишкам. Сотрудница меж тем прорвалась мимо гоблинов и устремилась к выходу. Мобы, несмотря на урон, поскакали следом, как и прежде тараща зенки и высовывая языки. Не знаю, чем их так привлекла красавица (хотя догадаться несложно), но оставлять ее на волю случая нельзя. Поэтому со всех лап припустил следом, а когда выбежал на крыльцо, троица почти добралась до споткнувшейся и распластавшейся на плитке бедолаги.
Краем глаза проверил статы — маны оставалось тридцать единиц, как раз хватит на всех. Не поскупившись на энергию, направил посох на врагов и окатил такой струей огня, что зубы заныли от рева и криков. И когда горящие как факелы уродцы разбежались, шагнул к девушке, чтобы помочь встать, но увидел нацеленное на себя оружие. Двое полицейских (скорее всего, вызванных кем-то из зрителей) смотрели на все с такими лицами, словно увидели привидение — и я не стал их винить, ведь на самом деле все было куда хуже.
Чтобы не накалять ситуацию (мало ли, о чем они подумали, когда огромный кот сжег заживо трех гоблинов), поднял руки и хотел уже сказать, что сдаюсь, но тут у того, что помоложе, сдали нервы. «Макаров» сухо закашлял, пули выбили крошку из стены за спиной. Понимая, что дело пахнет жареным, в три прыжка влетел в дом культуры, выбил посохом окно и драпанул прочь с такой скоростью, что ветер засвистел в ушах. К сожалению, злоключения и проблемы на этом только начинались.
Глава 2. Кот-огнемет
Я бежал, пока в боку не закололо ножом. И только потом, привалившись спиной к забору, осознал, что успел добраться от центра до своего отшиба за несколько минут, хотя прежде бегом не увлекался и спринтером себя не считал.
А еще создалось впечатление, что озвученные игровые симптомы решили проявиться в реальности. Голова безудержно кружилась, подташнивало, штормило, а перед глазами все плыло. Пронесшись через половину поселка, даже не удосужился разглядеть, что происходит вокруг — такой обуял страх. Мысли метались лишь об одном — и вовсе не о приходе игры, а о доме, где любое существо в первую очередь ищет покоя и защиты. Вот только как показаться перед родителями в таком виде? А то как бы отец не решил сходить на охоту раньше срока.
Но делать нечего — не по улицам же шататься. Люди, скорее всего, примут за аниматора, но только до тех пор, пока не подпалю задницу очередному мобу. Да и кто знает — вдруг меня уже объявили в розыск, и вся местная полиция носится по улицам в поисках маньяка-пиромана. Ведь пока разберутся, пока выяснят, что гоблины — настоящие, а не косплееры, могут и дров наломать. Так что уж лучше свои, чем чужие — родители хоть не начнут палить без причины, как тот рядовой у ДК.
Несмотря на бешеный бег, все же хватило ума не ломиться по главной улице, а зайти с огородов, где и кустов всяких побольше, и народа поменьше. Осторожно приоткрыв хлипкую калитку, осмотрел родные грядки и соседские участки — никого. На огород выходили окна, но летом их заслоняла крона ореха, и я мог незамеченным добраться аж до самого крыльца.
Крадясь по дорожке и вздрагивая от каждого шороха, пытался вспомнить, куда положил ключи. И далеко не сразу догадался, что все вещи исчезли вместе с человеческим телом. Но куда именно? В игру, что ли? Смогу ли обратить все вспять, или так и останусь котом-колдуном? Не самая лучшая перспектива. Колдовать, конечно, весело, но чем зарабатывать на хлеб — фокусами? Или записываться в армию как огнеметчик с бесконечным боезапасом? А семью как заводить? Сплошной ужас и мрак. Уж лучше бы потратил лишнее время на создание персонажа и выбрал орка или эльфа... да хоть гнома, но не кота же! Хорошо еще свой пол попался, а если бы вообще в кошку превратился? Но в прошлое не вернешься и корить себя за необдуманные поступки еще более глупо, чем эти поступки совершать. В жизни всякое бывает — даже такое, разберемся, где наша не пропадала?
Днем входную дверь обычно не запирали, так что ключи и не понадобились. В доме царила тишина, нарушаемая тихим бормотанием телевизора в гостиной. Первым делом подошел к ростовому зеркалу и с отчаянным вздохом уставился в отражение, откуда смотрела печальная кошачья морда с большими рыжими ушами и зелеными глазами. Подергал себя за щеки, усы — нет, это не маска и даже не приклеенная к коже шкурка, а самая настоящая шерсть. И болело все по настоящему, если ущипнуть или сильно дернуть.
И как теперь это объяснить? Как признаться? Мама, папа, нам надо серьезно поговорить? Теперь я не здоровый крепкий парень, а волшебный котик? Нет, это не костюм. Нет, врачи мне вряд ли помогут. Засада...
— Как передает Генштаб, вторжение врага происходит одновременно по всей стране, — пробился сквозь писк в ушах встревоженный голос ведущей новостей. — Наибольшая концентрация замечена на западе столицы, в районе Сколково. По многочисленным сообщениям очевидцев, количество существ исчисляется сотнями тысяч.
Я встал в проходе, чтобы видеть картинку — очевидцы с крыш и дронов засняли черного маслянистого спрута, запустившего щупальца в подворотни и узкие московские улочки. Клубящаяся масса неудержимой лавиной сносила все на своем пути, несмотря на ожесточенное сопротивление военных. Солдаты перекрывали дороги танками, поливали заразу огнем из крупнокалиберных пушек, обсыпали ракетами с вертолетов, но тварей меньше не становилось. Присмотревшись, разглядел в общей куче волколаков, големов, панцирных ящеров и прочую высокоуровневую нечисть, один вид которой вселял оторопь и паническое желание забиться в подпол и никогда оттуда не высовываться.
— Власти уверяют, что в полной мере осознают масштаб угрозы. Началась эвакуация гражданских лиц из Москвы. Президент уже перевезен в новый главк и готовится выступить с обращением к нации. Войска стягиваются со всех ближайших баз, с аэродромов подняты штурмовики и стратегические бомбардировщики. Врагов очень много, но они не бессмертны и легко погибают от пуль и снарядов. Главная проблема в численности, но как заявил министр обороны, в ближайшие два-три дня ситуация полностью стабилизируется. И кто бы ни стоял за этим подлым, вероломным нападением, без ответа не останется.
Только бы американцев по традиции не обвинили, а то ядерной войны еще не хватало.
— Вокруг крупных городов также наблюдается концентрация вражеских сил. Не исключено, что цели выбраны не случайно, чтобы одним ударом парализовать всю страну от Петербурга до Владивостока. Местные части, полиция и добровольцы уверенно сдерживают натиск, также поступают сообщения о неких людях, которые...
— Сдохни, выродок! — отец с диким криком выскочил из погреба и направил на меня «сайгу».
— Пап! — только и успел крикнуть, чем, похоже, и спас себе жизнь.
Отец буквально оцепенел от слова, которое меньше всего ожидал услышать из пасти забравшегося в дом монстра, и не успел сразу спустить курок. Я же, помня о недавних событиях, решил не заигрывать с судьбой и припустил наутек — и спас свою шкуру во второй раз. Ружье громыхнуло на весь дом, а заряд крупной дроби разворотил створку двери в том самом месте, где миг назад находилась моя голова.
— А ну иди сюда, черт мохнатый! — отец бросился в погоню.
— Пап, это я! — кубарем скатился с крыльца и замер в нерешительности, прикидывая, куда драпать — через ворота и по главной улице, или уходить как и пришел — огородами.
Замешательство чуть не стоило новых дырок в тушке — дробь просвистела над макушкой и срезала пучок веток со старой вишни. Я заорал пуще прежнего и метнулся куда глаза глядят, а глаза глядели прямо на развешанное вдоль двора белье. Попытки сорвать батину тельняшку с морды лица к успеху не привели — со страху выпустил когти и просто разорвал ткань. Обзор стал получше, вот и увидел, как наступил в пустое ведро, споткнулся и рухнул в развешанные перед сараем рыболовные сети. Запутавшись, рухнул пластом, но у самой земли сгруппировался и подобно шару для боулинга вкатился в расставленный вдоль стен инструмент, выбив страйк из граблей, лопат и тяпок. Все это добро стальным градом посыпалось сверху, а я так замотался, что не мог пошевелиться и смиренно ловил лбом черенки.
— Попалась, бесовья рожа! — отец грозно навис надо мной, держа «сайгу» наизготовку.
И тут бы мне точно пришел каюк, если бы не вопль матери с крыльца:
— Сема, стой! Это наш сын!
— Да ты из ума выжила, женщина! — оторопел родитель. — Какой же это сын, если весь волосатый и с хвостом?
— А как же голос! — мама в слезах повисла у мужа на руке. — Неужели не признал?
— Так, отойди-ка, — он бережно, но настойчиво отвел жену в сторону. — Не заслоняй свет. Ты вообще видела, что в мире творится? Если такая чертовщина напала, то что ей помешает голос подделать?
— Не смей! — мать кинулась к сараю и загородила собой проход. — Я-то видела, что творится, но как это все объяснить, а? Может, наш сын попал под выброс и мутировал.
— Какой, елки-палки, выброс? Как в Чернобыле, что ли?
— Нет, как в «Сталкере».
— Тьфу ты, я же вроде этот мусор в библиотеку отнес, — волосатые пальцы в задумчивости потерли лысину. — Да и не мутирует никто за пару часов!
— Семен, опусти ружье!
— Тоня! — проворчал отец, но подчинился. — Эта тварь — одна из них! Она опасна! А разговаривать и попугаи умеют!
— Убить всегда успеешь. Давай поговорим.
— Что ж... — родич хмыкнул в ус и хищно осклабился. — Допросить пленного врага — это я всегда за.
— Сема!
— Ладно, ладно, — он повернулся ко мне и для острастки щелкнул затвором. — Итак, рассказывай — из какой галактики прибыл?
— Пап, я не пришелец! — отозвался, морщась от прилипшего к языку кусочку сети. Хотя вкус у нее конечно — мое почтение, вся рыбкой пропитана. А таранка под потолком так и манит, чертовка...
— А кто?
— Твой сын!
— Чем докажешь?
— Меня зовут Захар Крылов, девятнадцать лет, учусь в сельхозе на механизатора. Сейчас отличник, но на первом курсе получил трояк из-за того, что ты с преподом на рыбалке подрался.
— Видишь? — мама всхлипнула и уже ринулась ко мне с распростертыми объятиями, но отец остановил ее и сам встал у порога.
— Не вижу. Я вот передачу смотрел, что пришельцы мысли читать умеют. Может, он нашего Захара просканировал и с полученными знаниями пытается втереться в доверие, чтобы шпионить и вызнавать секреты.
— В облике кота? — нахмурилась мама.
— Э-э-э...
— Захар, как тебя угораздило? Как это случилось?
— Я... играл в игру... И у меня был персонаж — кот-колдун. Я успел поиграть всего несколько минут, а потом что-то случилось, и отовсюду полезли гоблины. Я прикончил нескольких, но потом... пришлось отступать, и вот я здесь.
— Господи! — мать прижала кулаки к груди. — Говорила же — не доведут эти игрушки до добра!
— Так, секунду, — отец решил до конца отыгрывать роль злого копа. — Это из-за какой, блин, игры ты превратился в черта, а в мир полезла всякая дрянь?
Юлить и врать не имело смысла, ведь от правдивости показаний напрямую зависела жизнь. Вот и сказал как есть, без всякой задней мысли в надежде, что родители поверят и хотя бы перестанут тыкать дулом в нос.
— Кажется, из-за «Алиоры».
— Погоди, — папа нахмурился еще сильнее, отчего косматые брови столкнулись на переносице, как две грозовые тучи. — Той самой, что в новостях передавали? С этой, как ее, погружаемой капсулой?
— Да.
— И там где час игры десять штук стоил? Ах ты мелкий засранец!
— Пап, я их сам заработал!
Но меня никто не слышал — отец распутывал сетчатый клубок с таким остервенением, словно намеревался вытрясти из меня всю душу.
— Заработал он... — от усердия родич запыхался и покраснел, а я всерьез забеспокоился за его сердце. За свое, впрочем, тоже. — Матери куртка нужна. Мне — сапоги. Крышу в доме надо к осени подлатать. А он десять штук на сраную игру спустил? Убью!
— Сема!
Мама бросилась на выручку и потянула клубок в другую сторону, из-за чего тот с оглушительным треском порвался, а я вывалился наружу, как орех из скорлупы. И, поджав хвост, попытался вскарабкаться на ту самую крышу, но сорвался и забился в угол между стеной и забором.
— Еще и штукатурку ободрал, бестолочь!
Может, в самом деле прикинуться пришельцем и свалить подобру-поздорову, пока отец не подобрал ружье?
— Семен! — мама привела мужа в чувство живительной затрещиной и гневно крикнула в глаза. — У нас сын чем-то заразился, а ты о сапогах и куртках думаешь?! Живо заводи машину — в поликлинику поедем.
— Тогда уж к ветеринару, — хмыкнул отец.
— Да ничем я не заразился! — попытался в последний раз воззвать к гласу разума. — А переродился! Но не в ином мире, а в своем, только в чужом теле!
— Все, он бредит, — мать села рядом и коснулась ладонью лба. — И жар начался.
— У кошек, вроде, температура всегда высокая... И ты бы не трогала его, а то мало ли что... Еще сама чего подцепишь.
— Заводи машину!
— Елки-палки... Переодеться хоть дай — в люди ж едем.
Они ушли в дом, а я остался сидеть на перевернутом ведре, вздыхать и угрюмо таращиться в никуда. Так бы новости посмотрел, узнал, как дела у друзей, но смартфон — единственный на всю семью — теперь хрен знает где. Но обострившийся слух улавливал достаточно звуков, чтобы понять — ничего хорошего не происходит. Вдали одна за другой ревели сирены: пожарные, «скорые», полиция, доносились испуганные крики и стрельба. Я бы назвал это репетицией той жести, что творилась в столице, и оставался лишь один вопрос — где остановится орда завоевателей и остановится ли вообще? Или спустя пару дней одно из щупалец дотянется и до Ореховки, погубив всех, кто мне дорог?
И от одной этой мысли пальцы сжались в кулаки, зубы скрипнули, а перед глазами заплясали гневные огоньки.
Не знаю, я ли все это начал, не знаю, кто это закончит, но точно в одном уверен на все сто: я не сбегу, не испугаюсь и не оставлю близких на растерзание тварям. Пусть я нуб первого уровня, но я — герой, мастер по борьбе с порождениями зловещей Цеметры. Весь лор «Алиоры» построен на том, что игроки — не рядовые жители, а призванные чемпионы, вольные выбирать, каким богам служить. А с моим бонусом к опыту прокачаюсь очень быстро, и когда орда покажется на горизонте, встречу так, что на всю недолгую жизнь запомнят!
— Мы готовы.
Мама оделась в свое «парадное» платье, в котором щеголяла вот уже который год, а отец — в «горку» с двумя патронташами крест-накрест на груди. Заведя мотор и открыв створки ворот, протянул жене ключи.
— Ты поведешь. А ты садись рядом. И без глупостей, а то вмиг уши отстрелю.
— Семен!
Поделиться книгой: