У финишной черты

– Я не пил вчера вечером. Клянусь! Там были еще человек десять, все ждали, когда откроют лодочную станцию. Они тоже видели!

Роллинз едва сдерживал волнение.

– Да, да… вот, попринимайте эти таблетки, – он сунул в руку пациента коробочку с пилюлями. – Лежите в кровати весь день. У вас был довольно серьезный шок.

– Да уж, это точно! – с радостью согласился Бартоломью.

– Приходите завтра, – машинально добавил Роллинз вслед пациенту. Если Бартоломью чувствовал себя уже намного лучше, то сам Роллинз пребывал в полной растерянности.

Пришлось взять такси, чтобы скорее добраться до дома доктора Кобба.

– Он в Центральном Парке! – с порога крикнул Роллинз.

– Откуда вы знаете? – изумился Кобб.

– Пациент рассказал мне. Его видели в парке. Он без одежды. Все думают, что это гигантская обезьяна. Не удивительно – с его-то густой шерстью.

– Но что нам теперь делать? – в беспомощности воскликнул Кобб.

– Я не знаю. Все что мы можем, это как-нибудь выманить его оттуда, прежде чем он озвереет от голода и не нападет на кого-нибудь.

– Но как это сделать?

– Нанимайте детективное агентство. Скажите, пусть берут как можно больше людей. Необходимо сырое мясо. Мы выманим его на запах. Вероятно, он уже проголодался.

– Я позвоню сейчас же.

– Нужно самое крупное агентство, какое найдете. Нам понадобится много людей.

ЧЕСТЕР, глава городского детективного бюро прибыл через десять минут. Он выслушал их историю, не скрывая своего изумления.

– Значит, недостающее звено, я правильно понял? – уточнил он.

Кобб и Роллинз поспешно кивнули.

– Он находится в парке, и ручной? И вы хотите, чтобы мы изловили его для вас?

– Все верно, – подтвердил Роллинз. – Я хочу, чтобы вы собрали в парке столько людей, сколько сможете собрать, но это должны быть крепкие, бесстрашные ребята, которые не испугаются большой обезьяны, хоть и ручной. Мясо мы берем на себя.

– Ну, – Честер с сомнением покачал головой. – По мне так, это звучит немного глупо. В нашем бюро еще никто не ловил обезьян, но я думаю, что мы с этим справимся, если все так, как вы говорите.

– Отлично! – с воодушевлением воскликнул Роллинз. – Главное, собрать как можно больше людей. И как можно скорее отправляйтесь в парк. Мы будем там с фургоном свежего мяса.

Продолжая с удивлением покачивать головой, Честер удалился.

Уже через час примерно с полсотни крепких мужчин, очевидно, подобранных из охранников, поджидали, когда прибудет фургон с мясом. Все выглядели достаточно решительными и серьезными, готовыми без оружия ринуться в полное опасности приключение и с минимальными потерями выполнить приказ. Кобб и Роллинз были впечатлены группой.

– Будете двигаться через парк, между деревьями, – объяснял им задачу Роллинз. – Размахивайте кусками мяса над головами. Он может помчаться на вас, попытаться запугать, но вы не сходите с места. И не вздумайте бросать ему мясо. Просто твердо стойте, где стоите и протяните ему кусок. Затем оставьте рядом партнера и позовите остальных. Не пытайтесь вступать с ним в схватку!

Бродяги в парке были поражены, увидев, как высокие, крепкие мордовороты, размахивая здоровенными кусками сырого мяса, дружно шагают сквозь насаждения.

– Я выгляжу идиотом, – пожаловался «Шип» Гарн своему партнеру по кличке «Краб». Оба здоровяка ступали рядом, держа, как было велено, мясо над головами. – Где это видано, чтобы мы ловили обезьяну? Тьфу, ты!..

– Перестань ворчать. Эй!.. – вдруг вскрикнул Краб. – Смотри!

– Чтоб мне сдохнуть! – пробормотал Шип. – Это же он…

– Стой и протяни ему мясо.

Человеко-зверь, чья лохматая шерсть была вымазана в грязи и покрыта колючками, спрыгнул с дерева в двадцати шагах от них и медленно побрел навстречу. Стараясь не приближаться слишком близко и пуская слюни, он протягивал свои огромные лапищи.

– Я не могу! – дрогнул Шип.

– Стой на месте. Он разорвет тебя, не вздумай бежать.

Они застыли, дрожа от страха, держа мясо на вытянутых руках. Человеко-зверь выхватил оба куска и присел на корточки, вцепившись в мясо своими мощными зубами. Оба громилы, как заколдованные, наблюдали за ним.

Именно тогда они и совершили роковую ошибку. Вместо того чтобы дождаться, пока существо утолит свой голод, они попытались схватить его и отвести этим двум докторам. Но человеко-зверь легко вырвался из их сильных рук и снова впился зубами в мясо.

Оба не извлекли из этого урок. Они снова схватили его, настойчиво пытаясь силой поднять на ноги. Он гневно зарычал и, размахивая огромными руками, словно цепами, осатанело бросился на них.

– На помощь! Помогите! – разлетелись их истошные крики.

Подбежала дюжина парней. Шип лежал, не подавая признаков жизни. У Краба сочилась кровь из глубоких порезов на лице и по всему телу.

Человек-обезьяна мирно сидел поодаль на корточках, уплетая мясо.

– Взять его! – крикнул кто-то.

– Отойди! – раздался другой крик. – Я всажу в него пулю.

Подбежали Роллинз и Кобб.

– Стойте – закричал Роллинз, – не стреляйте в него!

Задыхаясь, оба ворвались в толпу разъяренных мужчин.

– Он убил Шипа! – ревели ловцы. – Мы его прикончим.

– Нет, нет! – в отчаянии прохрипел Кобб.

Он встал перед ними, чтобы загородить собой человеко-зверя. Его собственное создание затравленно рыскало взглядом, радужки глаз человеко-зверя уже почти полностью заполонили собой весь объем видимой части глазного яблока. Присев для броска, он готов был насмерть биться за свою еду. Кто-то нацелил на него оружие. Доктор Кобб отступил еще немного назад.

Огромные волосатые лапы, быстро мелькнув, схватили старого немощного доктора и швырнули его в цепь людей, с легкостью сбив двух человек. Кобб не шевелился. Его позвоночник был сломан.

– Он убийца! – проревел Краб. – Взять его!

Взяв человеко-зверя в кольцо, крепкие парни набросились на него, навалились, не давая подняться с корточек. Когда же попытались заставить его встать, он, продолжая держать кусок мяса в одной руке, отчаянно сопротивлялся другой.

Мешая друг другу, разозленные громилы в ярости принялись наносить удары прикладами пистолетов по его толстому черепу.

Он схватил одного из них, поднял над головой и закрутил, словно дубиной.

Нападавшие были отброшены. Держа над головой уже мертвое тело, он свирепо зарычал.

Раздался оглушительный грохот выстрелов. И одновременно – дикий рев.

Человеко-зверь упал, издав пронзительный вопль, сменившийся ужасным визгом. Он катался по земле, разрывая ее своими огромными лапами. Через мгновение замер, струйки крови стекали из пулевых отверстий на его большой лохматой груди.

– Славная выдалась битва, – тяжело дыша, прохрипел кто-то.

– Да, – согласился другой. – А где хозяин?

Они нашли Роллинза под кучей искалеченных, изуродованных тел. Он принял смерть вторым.

Первым был Кобб.

– Да уж, – прорычал Краб, глядя на огромную волосатую тушу, лежавшую рядом с телами своих жертв. – Хорошо, что мы прикончили это недостающее звено. Только в следующий раз придется брать плату вперед, пока чего не вышло.

Прибыла полиция. Но им не осталось работы. А люди, которые могли ответить за ужасный эксперимент, уже находились вне их юрисдикции.

Герой

Джо Лайонс должен был бы радоваться тому, что уже близок к цели. Земля грузно поворачивалась справа от него. Луна неподвижно стояла впереди, а позади сиял красной точкой Марс.

Он видел это зрелище три года назад. Но горло у Лайонса не сжималось ностальгической тоской, когда он представлял себя дома, с матерью и братом. Перед ним стояла важная задача: подойти к Земле под нужным углом с нужной скоростью.

Он отрегулировал машины, ударив передними дюзами сначала с полной силой, потом в четверть силы, и исправил курс боковыми дюзами так, чтобы корабль направлялся на градус левее Луны. Земля вздувалась огромным сияющим шаром.

Девять раз он облетел вокруг нее на скорости, постепенно падавшей с миль в секунду до миль в минуту, и вот уже воздух завизжал вокруг корпуса. Он был над Африкой. Он повернул к северу, полетел над океаном.

Он миновал Калифорнию, Скалистые горы, Средний Запад и уже видел вдали берег Атлантического океана. Только тогда он включил радио, чтобы получить инструкции для посадки.

– Алло, Лайонс! – раздался взволнованный голос. – Ронконкома вызывает Лайонса! Если вы слышите меня, отвечайте…

Эти звуки на мгновение заставили его потерять дар речи. Три года не слышать земного голоса…

– Говорит Лайонс, – неуверенно сказал он.

– Что-нибудь не в порядке, Лайонс? – тревожно спросил голос. – Мы заметили вас четыре часа назад, все время пробуем связаться с вами. Что-нибудь не так?

– В-в-все в порядке, – произнес он монотонно и напряженно, словно боясь, что голос у него прервется.

– Чудесно! – сказал диктор. – Рад вас слышать снова, Лайонс! – Потом он перешел на деловой тон: – Тормозите, Лайонс. Питсбург только что сообщил, что вы промелькнули над ним с такой скоростью, что проскочите мимо нас.

– Хорошо, – сказал Лайонс. Он притормозил, пока не почувствовал, что корабль начинает спускаться вследствие потери скорости. Он наклонился вперед и впился глазами в нижний визиоэкран. Низкие широкие здания, не выше сорока этажей: лабиринт низких и широких домов. – Это Филадельфия подо мной? – спросил он.

– Да. Вы прибудете минут через десять. Пересекая Лонг-Айленд-сити, тормозите.

– Там у вас свободно? – спросил Лайонс.

Ответ диктора удивил его:

– Ну еще бы! Ваш корабль – единственный, который прилетает сегодня, Лайонс. Все остальное переведено на Ашокан.

– Почему так?

– Не спрашивайте, дружище. Все узнаете потом. Все здесь с нетерпением ждут вас. Но будьте осторожны.

Ронконкома освобождена только ради его маленького корабля? Ашокан должен быть перегружен, должен задыхаться от кораблей, обычно взлетавших и садившихся в обоих портах. Это бессмысленно…

– У вас ремонт? – недоуменно спросил он.

– Ничуть. Порт в наилучшем состоянии. Как вы себя чувствуете, дружище?

– Неплохо, – рассеянно ответил Лайонс.

– И это все? – вскричал диктор. Но Лайонс захлопотал над управлением. Гигантские здания с плоскими крышами для посадки геликоптеров, паутина мостов, ярусы механических тротуаров и шумных улиц, кишение в воздухе. Манхэттен – и с ним опасность столкновения. Он поднялся выше, над всеми воздушными путями, пролетел над Ист-Ривер, теперь лишенной мостов, через Куинс. Постепенно он снижал бешеную скорость. Длинный овал озера Ронконкома лежал прямо впереди.

Лайонс не был так бесстрастно спокоен, как могло показаться. Ему нужно было приземлиться, и приземлиться хорошо. Всякий пилот-кругосветник вел бы себя точно так же. Главное было – благополучно посадить корабль, а это требовало огромных усилий.

Думая лишь о своей задаче, Лайонс поднял корму, затормозил и, едва не задев ангары, соскользнул по длинной плавной линии прямо на воду.

Тьма, черная, свистящая, головокружительная водяная тьма, затопила визиоэкраны, разливаясь вдоль корпуса с оглушительным ревом.

Потом вода пожелтела. Корабль задрожал, тяжело закачался и тяжело осел на дно.

Что-то подхватило его, протащило по дну озера и выволокло на берег, между пассажирской и грузовой платформами огромной ракетной станции.

– О’кэй, Лайонс! – вскричал диктор. – Выходите!

Но Лайонс тупо сидел в своем гидравлическом кресле, оцепенев от испуга.

– Я… я не могу, – пробормотал он. – Вся эта толпа…

Обе платформы были заняты множеством людей. Он начал понимать, почему весь ракетный транспорт был переведен из Ронконкомы. Он не слышал шума толпы, хотя видел широко открытые рты людей, истерически размахивающих руками, вертящиеся трещотки. – Н-не хочу в-выходить, – прошептал он.

Сквозь двойную оболочку корпуса доносился слабый стук.