Нелли неопределённо пожала плечами.
— Не знаю. Типа игра слов. Нелька-Пелька. Ещё и начало фамилии созвучно. Я не в восторге, но это как вирус. Раз кто услышит — потом не отвертеться.
— Ну не знаю. Звучит круто. Точно лучше Швабры.
— Ой, да кто бы говорил, — Нелли с ногами забралась на постель, играя хвостиком от халата. — Можно подумать, его шевелюра лучше. Мочалка, — она удивлённо уставилась на расхохотавшуюся Дину. — Что?
— Не поверишь, именно так я Мотю в ответ и кличила, — Мотю, хех. Саркастичный смешок подавить не удалось. — Ох, он бесился — волосы у нас болезненная тема. Мотя боится, что пойдет в папаню и рано начнёт лысеть, — Мотя, блин. — Под шевелюрой уже сейчас заметны прорехи на лбу.
О, как. Пылаева таинственно улыбнулась. Бедняжка Мона Лиза. Она бы сгорела от стыда, почувствовав всю свою неполноценность. Рядом с такой-то соперницей.
— Даже так…
Дина поспешно прикусила язык. Она была не против, чтобы её братца чуток проучили, но не хотела принимать в этом непосредственное участие. Сейчас же, получается, стала стукачкой. А может и соучастницей. Что там уже успела удумать новая соседка?
Ответ пришёл на следующий день, когда с воплями: «А вот ты где!», Матвей накинулся на Нелли в коридоре третьего этажа учебного корпуса, в буквальном смысле приперев строптивую девицу к стенке.
— О, да у тебя новая причёска, кх… — она закашлялась, так как ей до нехватки кислорода пережали горло локтём.
— Твоих рук дело, да? — прошипел злобно Бондарев, нависнув над ней коршуном. Вроде бы у них не такая большая разница в росте, а сейчас казалось, будто в целую голову. Очень аккуратно подстриженную голову.
Пылаева здраво оценивала свои парикмахерские умения и догадывалась, что в темноте при свете слабого фонарика было бы просто невозможно так идеально подстричь кого-то, ещё и зарывшегося в подушку. Да она и не пыталась. Её целью было выстричь эпичную проплешину, не более. Она и так рисковала, стащив запасной ключ на вахте и заявившись к парням в спальню посреди ночи. Ей повезло, что оба новеньких, а Матвей и Тимур жили теперь вместе, дрыхли без задних ног, сотрясая стены храпом. Лёгкая добыча.
Однако проплешины Нелли так и не увидела. Пиратик успел наведаться к личному стилисту? У таких шишек же он вероятно есть на быстром наборе. Хотя вряд ли. Он пропустил всего лишь завтрак и один урок, значит, если включить дедукцию, она же женская логика, он же подслушанный в столовке разговор ребят из танцевального, оставался единственный вариант — поспешная стрижка под электрическую машинку.
А что, получилось очень даже. Теперь бока у Бондарева были коротко сбриты, а от былой шевелюры остался лишь слабый вихр на макушке. Солидно и симпатично.
Пока она беззастенчиво разглядывала новый образ Матвея, нависшее над ней тело требовало ответа.
— Ты про что? — невинно захлопала глазками Пылаева, обворожительно улыбаясь губами цвета сливы. Под сегодняшнее воздушное платишко с развивающимися юбками и два высоких хвостика с почему-то оранжевыми ленточками. Под радужные фенечки и новый синий чокер? Сколько у неё этой бижутерии?
— Догадайся.
— Если про какие-то там свои венерические болячки, я ни при чём. Они воздушно-капельным не передаются.
— Хорош ломать комедию! Только ты могла додуматься до такого!
— Слушай, я прямо чувствую свою неполноценность. Не слишком ли ты превозносишь мои таланты? — хмыкнула Нелли.
Бондарев непроизвольно дёрнулся, словно хотел ей втащить, но, конечно же, не сделал этого. Лишь ухватился пальцами за воздух, сжимая пустоту. Хоть он и знал кого благодарить, доказательств против дрянной девчонки не было. Только что невольно причастная к задумке Дина, но та лишь поржала, заметив обкромсанные слепым цирюльником космы брата. Собственно, именно Кудряшка бегала по этажам, выискивая у народа машинку. И Нелли она не сдала.
— Ты… ты… — даже слов подходящих не подбиралось. — Ты хуже ядерной бомбы.
— Жители Хиросимы с тобой бы не согласились.
Смачный шлепок по лицу.
— Я же не буквально, — вздохнул Матвей.
— А я буквально.
— Ты настоящая заноза в заднице.
— В твоей? В твоей не хочу. Мне там неуютно.
— Бл*, у тебя на всё есть ответ?
— Нет, я в упор не могу запомнить закон Ома.
— Интересно, если оторвать тебе голову, ты ещё полчаса будешь носиться, как угорелая и кудахтать?
— Это ты меня сейчас курицей обозвал? — напряглась Пелька. — Уверен, что хочешь рискнуть? Последствий не боишься? У тебя три секунды взять слова обратно… Три… Две…
— Да пошла ты! — сердито бросили ей, развернулись на пятках и поспешили куда подальше.
— А вот и пойду! И магнитик привезу! А ты не забудь про репетиции, — самодовольно бросили ему вслед. — Зубы можешь не чистить. Сегодня обойдёмся без поцелуев.
Бондарев не ответил, лишь молча отвесил ей фак через плечо. Высунутый в ответ женский язык цвета ливерной колбасы он уже, конечно, не видел.
Кошмар. И как вытерпеть несколько часов вместе? Тут общие занятия пережить — достижение так достижение. Матвей уже смирился с тем, что по его костям сегодня хорошенько потопчутся девичьи ножки в туфлях на широком каблуке, а мозги окончательно высосутся через трубочку с причмокиванием, однако рок-звезду, вот же ирония судьбы, ждало в этот день небывалое удивление…
Началось всё с предисловия, в котором от лица бабушки-царицы велось грустное повествование о суровой судьбе царского дома и её бегства из дворца с маленькой принцессой. Сам момент бала, на котором та дарила внучке шкатулку с кулоном и явление на торжество Григория Распутина сегодня решили не отыгрывать. По плану маленьких главных героев должны были играть чьи-то приглашённые братья и сестры, а без них сейчас всё равно бы ничего толкового не вышло.
После короткого перерыва на кофе и покурить репетиция продолжилась. Пришёл черёд хорового пения всего курса, исполняющего под живую музыку песню
Конечно же, Бондарев справился с задачей. Неужели он не споёт? Эта часть сценария выучилась за полчаса. А вот дальше дело пошло сложнее, так как в ход вступила Нелли и… Ого, кажется, он попал на крючок. Как минимум, от процесса самого погружения в творчество, который, вот зараза, не на шутку увлекал, и как максимум, от девицы, которая против воли приковала к себе всё его внимание.
Теперь понятно почему Никитич, которого за глаза здесь ласково называли Наш Чудик (потому что фамилия была Чудаков), выбрал именно её на главную роль. Пылаева светилась. И обладала невероятными артистичными данными: мимика, язык тела — всё доведено до безупречного состояния. Чтобы перевоплотиться ей не нужны были декорации с нарядами. На пустой сцене она сама работала, как украшение. И у неё был действительно потрясающий голос: звонкий, мелодичный, такой хотелось слушать и слушать.
Представленная в её исполнении композиция
Матвей так не умел. Он любил и умел петь, но не мог играть на камеру. Даже в клипах возникали из-за этого проблемы, но с клипами-то проще: там экранное время рассеивалось на всю группу, а не концентрировалось только на тебе.
Здесь же Пелька полностью и безраздельно перетянула всё одеяло на себя и было видно, насколько ей это нравится. Как рыба в воде. Она получала неподдельное удовольствие от того, что делала. И окружающие заряжались её энергией.
Забавно, но всего после одной репетиции сама идея мюзикла стала восприниматься Бондаревым куда спокойней. Появился азарт, предвкушение, в голове крутились образы: где что улучшить, как правильней втянуть соло или как сделать более мягким нужный переход. Забавно. Сказал бы ему об этом кто хотя бы пару недель назад…
Правда очень скоро пришлось столкнуться и с первыми трудностями…
— Хватит ржать, — Матвей хмуро осадил сестру, прислоняя к до сих пор пульсирующей щеке банку прохладной колы.
Дело происходило за ужином, в пятницу. Долгая первая учебная неделя, наконец, закончилась. Но в выходные отдохнуть группе "Ящик Пандоры" всё равно не дали возможности. Всю субботу придётся прокорячится на студии звукозаписи, а в воскресенье у них было запланировано сразу три встречи — попытка перекрыть потерянное из-за учебной программы время.
Ну и до родителей надо доехать, показать необколотые руки и необдолбанные зрачки. А то не верят, что дети живы и пока не снаркоманились. Ведь именно это происходит с "вкусившими славу подростками", которые вырвались из-под бдительного родительского контроля. То, что деткам было давно не по шестнадцать, а уже даже немного за двадцать никого не смущало. Ничего не поделаешь. Для предков ты остаёшься ребёнком в любом возрасте.
— Прости, но это очень смешно, — прыснула в тарелку Дина. — Тебя отлупцевала девчонка, я не могу…
— Да никто меня не лупцевал. Это часть сценария.
— Ага, ага. Так себя и успокаивай.
— Ну ты хоть ей скажи, — в поисках поддержки Матвей просяще уставился на Тимура, который тоже видел с ним. Большой стол они занимали втроём, пока не позволяя никому присоединиться и нарушить их идиллию. Да никто, откровенно говоря, и не торопился этого делать. Тут народ давно уже разделился на собственные группировки.
— Не ввязывай меня в свои проблемы. Дерешься с девчонкой — мирись с побоями, — отмахнулся тот, не прерываясь от поедания спагетти с тефтелями.
— Да никто не дрался. Ай… — Матвей случайно ткнул себя пальцем и поморщился. — Наверное. А синяк может выскочить, если часто хреначить по одному и тому же месту?
Пощечина, даже не пощечина, а якобы случайный заезд по лицу предназначался его персонажу всего трижды за двухчасовой с хвостиком мюзикл, однако Никитич решил, что им непременно нужно отиграть эти сцены до совершенства. Такое чувство, что препод по сценическому искусству сговорился с Пылаевой и теперь от души глумился над новеньким.
— Твою…! Обязательно со всей дури лупить? — в очередной раз сердито дёрнулся Бондарев, схлопотав прицельный шлепок по левой части лица. Дело происходило часом ранее, в актовом зале. На индивидуальной репетиции. Некоторые сцены, такие как беседа Анастасии и Дмитрия в многострадальном купе поезда, что пришлось закрашивать от брызг краски, было решено прогонять в отсутствие посторонних. Собирать толкотню понапрасну Чудик не хотел. Чтоб не отвлекали.
— Мы должны выглядеть правдоподобно, разве нет? — потирая дрожащую в предвкушении ладошку пожала плечами Нелли. Внешне она выглядела максимально незаинтересованно, вот только её глаза, сегодня подведённые ярко-жёлтым карандашом под тон ленточкам, вплетённым в косички, прямо-таки блестели от удовольствия. Маленькая садистка. — Правда, Никитич?
— Дубль! — лишь отмахнулся тот, по-барски развалившись в первых рядах и посасывая фанту из стаканчика с трубочкой. Или не фанту, так как до ребят доходил странный запашок, подозрительно напоминающий коньячный.
— Я ж его зашибу, — на всякий случай предупредила Пелька.
— Да-да, — закатил глаза Чудик, занюхивая шарфик. Точно не фанта. — Мы все испугались и дрожим в трепете. Дубль!
И во теперь Матвей пытался остудить болезненно ноющую кожу прохладой. Казалось бы, уже всё должно давно было пройти, да фиг-то там. Даже есть удавалось с трудом. Нелли своей хрупкой ручкой хлестала, как гирей. Он и представить не мог, что в ней может быть столько силищи.
— Садистка и маньячка. Ей в БДСМ клубы надо устраиваться, доминаткой. Она там кого хочешь на колени поставит.
— Ну не знаю… — не согласилась Дина. — А мне она нравится.
— Ты для этого к ней подселилась? — Кудряшка многозначительно пожала плечами. По секрету, она ведь действительно случайно разнюхала, что Пелька жила одна и немного подсуетилась. Зачем? Да кто знает. Женская интуиция. Или же ей просто реально хотелось подружиться с этой девчонкой. Было в ней что-то… — Смотри, чтоб не задушила тебя ненароком в приступе бешенства.
— Вообще-то, со мной она очень милая. И терпеливая. Всё покажет, подскажет, делится вещами. Я вон забыла захватить зубную пасту и женские средства гигиены, она сразу пришла на подмогу. Иначе пришлось бы вас, мальчики, гнать в аптеку за прокладками.
— Фу. Ну я же ем, — поморщился Тимур, с прихлюпыванием всасывающий водопад макарон и брызгая соусом на себя и сидящую рядом Дину.
— Значит, её ненависть распространяется только на мужчин. Или даже на меня, — вынес вердикт Матвей.
— Я думаю, дело не в ненависти, — возразила сестрёнка.
— Ага. Ей просто нравится танцевать на моих нервах.
— А ты как всегда, только о себе и думаешь. Замечал, какая она грустная?
— Грустная? — усмехнулся тот. — Это ты про ту, что вчера плясала по всей столовой с наушниками и полной тарелкой.
Плясала, пела и так ловко лавировала между столиками, что только успевай было углядеть за ярко-малиновой юбочкой.
— Грустная, — настаивала Кудряшка. — Не обращал внимания, что она везде сидит одна? На переменах, после занятий, когда народ тусит в общей гостиной. Все общаются, а она неизвестно где. Лишь один раз появлялась и то, спряталась в кресле-мешке и сидела в своих на наушниках, голову ни разу не подняла.
— Человек просто самодостаточен.
— Нет. Тут другое. Я немного побеседовала с коллективом. Навела, так сказать, справки…
— Да у тебя, смотрю, дохрена свободного времени! Раз ты ерундой страдаешь, — присвистнул Бондарев. — Давай к нам в мюзикл, а? Я тебе найду какую-нибудь роль несложную. Чтоб делом занята была.
— Нет, спасибо. Как-нибудь обойдусь, — обиженно скорчила моську Дина и замолчала.
Первым не выдержал брат.
— Ну так… навела справки и…?
— Что, уже интересно стало? И ничего. Никто не может ничего о ней сказать. Ну в смысле, ничего толкового. Все знают лишь общие факты и ни у одного нет её контакта! Такое вообще возможно? Есть же какие-то групповые чаты, страницы в соцсетях…
— Значит она очень самодостаточна. Вон, ходит и сама себе песенки поёт. Хорошо человеку, компания не нужна. Ещё бы меня не трогала.
— Нытик, — Дина выцепила взглядом проходящего мимо парня. А вот его она как раз ещё не допрашивала. Не успела. Тот постоянно чем-то был занят и где-то пропадал. Хотя судя по мутным зрачкам и заторможенному состоянию несложно догадаться, чем именно он предпочитал занимать свободное время. — Эй, Кот… не хочешь присоединиться?
— Зачем? — не понял тот. Не заторможенный, но всё равно какой-то не такой, какой должен быть. Видимо, в тот раз, у учебной части им очень повезло наткнуться на него не обкуренного. — Я уже поел.
Дина подключила все своё природное очарование. А природа щедро наградила её и формами, и умением пользоваться тем, что имеешь.
— Ну так… Пообщаться. Узнать, как поживаешь.
Однако, кажется, в этот раз её ждал провал. Либо Гоша обладал непрошибаемым панцирем, либо девушки не интересовали его в принципе.
— Поживаю нормально, — пожал плечами он равнодушно. — Дел по горло.
Ладно. Придётся сразу в лоб.
— Где твоя подруга, не знаешь?
— Кто?
— Нелли.
— А, Пелька? Да она мне и не подруга. Так, крутились в одних кругах когда-то.
— Почему когда-то?
— Так она последние пару лет вообще ни с кем не общается. Как на год исчезла, взяв академку (прим. авт. академический отпуск), так и оборвала со всеми связи.
— Чего так? — заинтересовался Матвей.
— Ну… наверное, сыграл роль инцидент, который на втором курсе случился.
— Что за инцидент?
— Видите ту девушку? — Кот выискал кого-то в большой столовой и ткнул пальцем в миниатюрную брюнетку, стоящую возле стойки с десертами. — Это Ника. Они раньше с Пелькой были лучшими подругами. Со школы вместе, вместе поступили сюда, жили в одной комнате. Общительные, заводные, весёлые. Вечно ходили и хохотали по коридорам.
— Были, значит уже не…