Твоя безумная «фанатка»

Заторможенность новичка учителю не понравилась. Кажется, это был тот тип педагога-торопыги. Ни секунды без движения, ни минуты промедления — иначе смерть.

— Не тупите, молодой человек. В мюзикле, разумеется! Просыпаемся, просыпаемся.

Нелли с ужасом уставилась на преподавателя.

— Никитич, не надо! Давайте Васю оставим!

— Нет. Василий тебе категорично не подходит. На твоём фоне он просто теряется. Нам нужен тот, кто будет тебя дополнять, а не прятаться тенью. Вот такой, как… — очередное нетерпеливое пощёлкивание. — Как там тебя зовут, ты сказал?

— Матвей, — Бондарев уязвлённо откинулся на спину стула.

— Именно! Ты с Нелли идеальный тандем. Только не растеряйте запала. Приберегите для концерта.

— Да нам нельзя работать вместе, — поморщилась Пелька. — Мы же прибьём друг друга.

— Я тебя умоляю, — отмахнулся Никитич. — Ваши ролевые игры меня не интересуют, мне нужен результат.

— А мне что делать? — грустно вздохнул оставшийся без роли Вася.

— Не знаю. Дадим тебе что-нибудь другое. Будешь играть летучую мышь.

— Летучую мышь играю я! — пискнула маленькая девушка с огромными глазами, оттопыренными ушами и ярко-оранжевыми волосами. Прям мартышка-мартышка, но миленькая.

— Ну тогда дадим ему дерево, я не знаю, — нетерпеливо закатил глаза учитель. — Разберёмся по ходу дела.

— А меня спросить никто не собирается? — напомнил о себе Матвей. Он сидел мрачнее тучи, растопырив ноги и скрестив руки на груди. — Я не хочу участвовать ни в каком мюзикле!

— Что, не твой уровень? — едко усмехнулась через плечо Пелька.

— Я здесь первый день и уже куда-то ввязан. У меня и без того концерты и съёмки.

— А хрен ли ты припёрся спустя месяц учёбы? Тогда бы и выбор был. Теперь вынь да положь, но до конца декабря выучи текст.

— До конца декабря? Издеваетесь? Я отказываюсь.

— Отказывайся. И вылетишь из Академии. Не поможет никакой богатый папаша.

— У меня нет богатого папаши.

— Да пофиг, веришь — нет? — отмахнулась Нелли, усевшаяся поперёк стула так, чтобы не приходилось постоянно оборачиваться.

— Тебя я вообще не спрашиваю, что ж ты в каждой бочке затычка-то!

— Слышали? — наигранно ужаснулась Пылаева, всплеснув руками. — И как мне играть с ним влюблённых? Он же хам и женоненавистник.

Глаза Бондарева округлились.

— Каких ещё влюблённых? С кем? С этой Кенди-Кенди?

— Не трожь Кенди-Кенди, изверг!

— Окей… Тогда с этой… — неопределённый взмах на розовые очки и чокер на шее. — Вашей девчачьей Луной в матроске.

Пылаева в негодовании раскрыла рот, от чего оттуда едва не выскочила жвачка.

— Да у тебя святого ничего нет!!! Не произноси имя Сейлор Мун всуе!

Матвей уставился на неё, как на диковинку зверюшку.

— Признавайся, ты что-то принимаешь? Такой чудачкой по трезвому быть просто нельзя.

— Кофе по утрам. С лимоном.

— Ясно. Значит тебя так колбасит от лимона.

— Это ты не видел, как меня таращит от кислых мармеладок.

— Любишь кислое?

— Люблю щекотать рецепторы.

— И чужие нервы.

— И чужие нервы.

— Я в восторге, — смачно шмыгнув, Никитич смахнул с лица невидимую миру слезинку. — Какой накал, какие эмоции! Это будет фурор! Репетировать начнете завтра! Так и быть, дадим новичку денёк обжиться на новом месте.

Бондарев подался вперед.

— Я же сказал, я не хочу участвовать ни в каком мюзикле!

Преподаватель изменился в лице. Из добродушного странноватого дядьки в секунду превращаясь в сурового надзирателя. Уже и шарфик не смотрелся нелепо. Вот уж точно, мастер перевоплощений.

— Не участвуй. Заодно можешь не распаковывать чемодан. Нелли права, ежегодный мюзикл обязательная часть учебной программы. От того, как будет отыграно шоу выставляются итоговые экзамены за семестр. Неявка означает провал и отчисление.

Матвей хмуро скрестил руки на груди.

— Тогда дайте мне тоже сыграть какое-нибудь дерево.

— Роли назначаю я. Нежелание слушать преподавателя означает… угадай, что?

— Провал и отчисление.

— Умница. Вы смышлёный мальчик, Макар.

— Матвей, — процедили сквозь зубы.

— Смышлёный? Это вряд ли, — так, чтобы было слышно ему, но не слышно Никитичу фыркнула Пылаева, за что заработала слепой пинок.

— Вы должны понять, — продолжал учитель, сверля взглядом не только Матвея, но и Дину с Тимуром, хотя те всё это время сидели тише воды. — Мне плевать, какие у вас успехи за территорией Академии и есть ли у…. — ироничные кавычки пальцами. — "Светил современного рока" крутые связи. В границах актового зала и этого кабинета вы мои овцы. А я ваш пастырь. Это ясно?

— Очаровательно, — едва слышно присвистнул Матвей. Хотел обычной жизни. Получай.

— Ясно? — Никитич не дождался ответа, хотя Дина слабо кивнула в знак согласия.

— Ясно, ясно, — пробурчал Бондарев.

Заветное слово было услышано, и учитель мигом подобрел, возвращая образу привычную расхлябанность.

— Вот и славно. Василий отдаст тебе сценарий. Пелька, сядь по-старому, как батя поставил: к красавчику принцу задом, к старому вредному хрыщу передом. Теперь, наконец, приступим к уроку. И так много времени протрепались… — велел он. Ликующая Нелли послушно выполнила приказ. Радость от того, что кто-то поставил дующуюся позади наглую физиономию на место даже перекрывала негодование от навязанной ей пары. Затея не бог весть что, но и с тюфяком Васей, если уж говорить честно, тоже было не аллё.

«Красавчик принц» до конца пары хмуро пожирал взглядом женскую спину, невесело размышляя о том, что вляпался не пойми во что. Ну блин, просто… мюзикл, серьёзно? Что вообще такое мюзикл — непонятная хрень, где все пляшут и поют. Это для тех, кто хочет работать в направлении театральщины, он то что там забыл?

Ещё хуже стало, когда Вася передал ему на обеде в кафетерии не очень толстую, но увесистую стопку отпечатанных и разукрашенных жёлтым маркером листов. «Анастасия» значилось на титульнике. Это прикол? Они собираются ставить мюзикл по диснеевскому мультику? Охренеть. Это же чистой воды девчачья сопливая хрень! От одной мысли, что его втянули в эту чушь становилось стыдно. А если инфа просочиться в сеть? Не дай бог фанаты увидят его в этом кошмаре. Жесть. Треш. Капец.

Нелли не скрывала торжества, наблюдая за тем, как вытягивалось лицо Матвея, когда тот читал диалоги и стихи, отмеченные для его персонажа, Дмитрия — возлюбленного Анастасии. Которую играет, понятное дело, Пылаева. Она ж даже не рыжая, как ей дали эту роль? Да ей до принцессы Романовой, как до луны. Противная, нестабильная, саркастичная чудачка — вот кто она.

После последнего занятия их поток отправили в зал, заниматься декорациями — благое дело на безвозмездной основе от которого тоже никак нельзя было отмазаться. Тюрьма строгого режима, а не элитное учреждение. Хуже грязной физической работы было присутствие под боком Пельки. От вечного фырканья стискивались кулаки, а стоило ей открыть рот — девку хотелось легонько придушить. Да она даже когда молчала умудрялась его бесить взглядом в стиле: «чё пялимся, мачо-чмо? Я б тебя урыла, но маникюр недавно сделала». Обиженная краля. Задели её, видите ли.

Матвей чувствовал, как начинал дёргаться его глаз и уже подумывал о том, чтобы первым пойти на мировую. Может, он правда погорячился? Девушки ж нежные существа, ляпнешь что не подумав, а для них это, считай, оскорбление с последующим вызовом на дуэль. Ну, так Дина сказала во всяком случае. Она же, не откладывая всё в дальний ящик, с применением в равных пропорциях дара убеждения и физической силы подтолкнула его к Нелли, которая сидела на корточках в отдалении и покрывала вторым слоем краски объёмную картонную конструкцию с имитацией купе поезда царских времён.

— Слушай, — неуверенно начал Бондарев, облокачиваясь на хрупкое металлическое сооружение в духе строительных лесов. — Я что подумал… — опора под плечом пошатнулась и в следующую секунду он с плохим предчувствием наблюдал, как оставленная кем-то на уровне человеческого роста открытая банка краски заваливается на бок и водопадом устремилась чётко на макушку Пельки.

На несколько секунд та словно оцепенела, пока густая жидкость цвета грязного асфальта, обрызгавшая её с ног до головы, противной массой затекала ей за шиворот, а затем пришла в движение…

— Прости, я случайно, — поморщился тот, наблюдая, как, отложив кисточку на подстеленный брезент, та выпрямляется и неторопливо поворачивается в его сторону. Нет, теперь извиняться точно бесполезно. Там по одному взгляду понятно, что с этой секунды ему была объявлена полномасштабная война, в которой нет места пленным.

Глава 2. Слепой цирюльник

В комнате общежития Академии царил мягкий полумрак и уют. Правда только на одной её половине, вторая одиноко пустовала в отсутствии жизни. На обитаемой же части на стене горели гирлянды, подсвечивающие полки с книгами и большой плакат с видом на Биг-Бен, рядом с которым проезжала визитная карточка Лондона — красный двухэтажный автобус.

К комоду на три ящика грустно приникла старая гитара со множеством потёртых от времени наклеек. На прикроватной тумбе остывало в кружке какао, рядом с которым лежало кокосовое печенье. Подобные вкусняшки специально были припасены для голодных ночей, так как кафетерий закрывался в десять. За пока не зашторенным окном, обычно продуваемом всеми ветрами, царил ещё тёплый октябрьский вечер.

Пелька сидела на своей постели, закопавшись в ворохе подушек и укутавшись в кислотно-зелёный махровый халат. Длинные распущенные волосы, краску с которых удалось смыть окончательно только раза с пятого, ещё влажными волнами спадали по спине и плечам. Теперь они снова отдавали медовым оттенком, а не мерзкой серой жижей. Последние часа три она проторчала в ванной, за что её чуть не убили другие девчонки, ведь санузел у них шёл один на три общие комнаты.

Голые коленки приятно грел жужжащий ноутбук, на экране которого мельтешили картинки — один из клипов группы «Ящик Пандоры». Нелли решила немного окультурится на сон грядущий и посмотреть, кого ей подсунула нелёгкая. По результату сурового контроля был вынесен неутешительный вердикт — Пиратик оказался реально популярным типчиком. Вроде группа существовала не так давно, а уже успела поставить на уши весь инет.

Тьма тьмущая интервью. Столько же фоток, в которых Матвей часто встречался в обнимку со своей вроде как девушкой, а может и бывшей девушкой, хрен поймёшь. Утончённая, сексуальная — рядом с ней Нелли и правда выглядела как сбежавшая из детского сада девочка-переросток так что вкус Бондарева был ей понятен.

На сайтах, посвящённых кумирам вообще творился артхаус: признания в любви чередовались с слезной мольбой взять хоть кого-нибудь из них. И не замуж. Во дуры-то. Пылаева бы таких огрела разок-другой сковородкой, чтоб не позорили женский род. Начитаешься и начинаешь верить, что вокруг одни давалки без принципов.

А так группа реально была ничего. Тексты приемлемые, даже с посылом, клипы смотрибельные, без пошлятины, которую сейчас любят везде лепить, мотивчик прилипчивый. "Ночной рыцарь бродит где-то, в поисках ответа. Где добро, где зло — не разберёшь, страх из памяти сотрёшь" и т. д.

В какой-то момент Пелька подозрительно вытянула из уха наушник, в которых сидела последние часа полтора. Точно, стучат в дверь. Эх, а она так пригрелась под одеялом, ведь отопительный сезон ещё не открыли. Без особой охоты пришлось идти открывать.

— О… — озадаченно протянула она, обнаружив на пороге улыбающуюся Дину. Улыбка у этой кудряшки была презанятная, необычно широкая из-за разреза губ.

— Привет, соседка, — помахала та ей приветливо. — Будет теперь вместе тусить.

Нелли недоверчиво нашарила глазами электронные часы с подсветкой, стоящие на тумбе. Почти десять вечера.

— Не поздновато заселение? Вам в обед должны были дать комнаты.

— Дали, но что-то там попередумали и всё перетасовали. Хорошо я не успела распаковаться, — Дина многозначительно покосилась на стоящий возле модных лаковых ботинок на шнуровке увесистый чемодан на колёсах. — Можно войти?

— А, да, — Пелька отстранилась, пропуская её. Честно говоря, она не очень хотела себе соседку. Прошлая выпустилась по весне и весь сентябрь Пылаева кайфовала от одиночного проживания. Ходи как хочешь, делай что хочешь и не надо постоянно трепаться ни о чём. А трепаться почему-то всегда приходится. Бабы не умеют жить в молчании.

— У тебя тут миленько, — новая соседка одобрительно огляделась, особенно отметив ряд выставленной техники и баночки с провизией: чай, кофе, сахар. — Чайник, микроволновка? Да ты прошаренная.

— Есть ещё мини-холодильник. На весь этаж лишь в трёх комнатах он есть, так что народ периодически приносит что-нибудь, просит положить. Ты тоже пользуйся, если понадобится.

— Спасибо, — Пельке протянули ладонь с многочисленными серебряными колечками, доходящими аж до верхней фаланги. — Мы с тобой толком не познакомились. Я Дина.

— Я уже поняла. Нелли.

— Или Пелька?

— Пелька только для друзей.

— А у меня есть шанс с тобой подружиться?

— А оно тебе надо? Я с девушками предпочитаю не связываться. Мы подлые и не умеем дружить.

На Пылаеву как-то особо внимательно посмотрели, но расспрашивать не стали.

— Ладно. Не претендую… — Дина плюхнулась на пустую койку, пробуя пятой точкой жёсткость матраса. — Но делить нам нечего, так что давай попробуем хотя бы ужиться.

— Как это нечего? — усмехнулись в ответ. — А как же капитан пиратского брига?

— У тебя виды на Матвея? — удивилась Кудряшка.

— Боже упаси. Я веду к тому, что скоро он будет ходить с расцарапанной моськой. Я бутыль шампуня извела, чтобы отмыться, а шмотки вообще можно на помойку выкидывать.

— Он случайно.

— Да мне по барабану. Месть за месть.

— Ой, да на здоровье, — закончив с проверкой кровати, Дина принялась за изучение шкафа. — Его давно пора проучить. С детства болтает, не думая. Я столько ревела с него за это. Знаешь, как он меня обзывал? Шваброй! Из-за волос. Меня потом во дворе только так и величали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Вы настолько близко знакомы?

— А то как же. Ведь он мой брат.

— О… — до этой части личной информации в дебрях интернетовской паутины Пылаева ещё дойти не успела. Но в этом есть смысл. Сразу начали проявляться родственные сходства, на которые по первой не акцентировалось внимание.

— Ага. Слушай… можно нескромный вопрос? А почему Пелька?