Сон и Пепел

Мы отыскали ювелира без труда — прямо от ворот к его лавке заботливо вели путешественника указатели. Поселение небольшое, поэтому все основные заведения располагались по краям главной дороги: постоялые дворы, магазины ремесленников, что изготавливали все, от одежды до оружия, и винные лавки.

Майя отставала, засматриваясь на вывески, и под конец, когда к ней пристал парнишка с попыткой познакомиться, мне пришлось вмешаться — избавиться от него и увести за руку ее.

У ювелира мы пробыли недолго.

Лавка пустовала, в воздухе летали частички пыли, что взметнулись к потолку, стоило нам пройти сквозь узкую, но длинную дверь. Хозяин сидел за стойкой, склонив голову и рассматривая что-то в руках. Бросив на нас мимолетный взгляд, он вернулся к своему делу, лишь глухо произнеся:

— Слушаю.

— Сколько дадите за это? — Из ладони на стойку скатилась пара бусин.

Мужчина со вздохом поднялся, внимательнее взглянув на мой товар.

Его лицо не изменилось, но вот рука дрогнула. Он потянулся к своему окуляру, лежавшему на внутренней стороне стойки у кучки золотых монет. Не затертых, свежеотлитых монет с отчеканенным ликом.

— К вам недавно заходили даэвы света? — спросила я.

У всех трех королевств была своя валюта, и обычно, чтобы не заморачиваться с обменом, богатые ордена, отправляясь за пределы Исонии, брали с собой драгоценный металл.

Хозяин нахмурился, накрывая горстку салфеткой.

— Их слуги.

Слуги? С каких пор у нас появились слуги?

Нет, в главной обители всегда имелись те, кто за всем приглядывал. Но их никогда не звали так. И никогда никого из них не брали в далекие путешествия. Мы не аристократы при короле и не зазнавшиеся торговцы, купающиеся в своем богатстве.

Это против сложившихся порядков.

— Так сколько дадите? — перешла я к делу.

— Сколько у вас таких? — невзначай поинтересовался мужчина, поднося к окуляру одну из бусин.

Я запустила руку в карман, доставая еще несколько.

Количество произвело на него впечатление.

Из-за горящей свечки, что стояла на краю его стола, в бусинах словно поселилось пламя — искрящее, загадочное.

— За все… — Взгляд хозяина скользнул по нашей с Майей одежде. На девушке его внимание задержалось гораздо дольше. Единственное, что я сумела сделать, — это оттереть со своего лица немного уже посеревших белил. Наверное, поэтому люди шарахались от меня даже на улице, а стражник у ворот долго думал, прежде чем пропустить. — Тридцати медяков.

— Не пойдет, — покачала я головой. — Мне предлагали больше.

— Где? — резко спросил он, вперив в меня острый взгляд. Теперь я не сомневалась, что он собрался нас облапошить.

— Разве это важно? Я не хочу создавать никому проблем. У вас городок маленький. Лучше просто вернусь и заключу более выгодную для себя сделку. — Невозмутимо повернувшись спиной, я направилась к выходу.

— Подождите! Один серебряный!

— Десять, и вы мне рассказываете о даэвах, что продали вам золотые монеты, — сказала, с сомнением останавливаясь.

— Десять?! Вы с ума сошли, девушка?!

Я задумалась.

— Хорошо, восемь. Но не меньше.

— Ладно, — сокрушенно сдался мужчина. — Но вы же их не украли?

— Нет, что вы. — Посмотрела на Майю, что сидела на табурете у окна. — Сняли с платья моей подруги. Не беспокойтесь.

— Это ведь много? — рассеянно поинтересовалась я, не оборачиваясь и пересчитывая монеты.

Майя стояла рядом, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок и обратно.

— Конечно! Мой отец зарабатывает такую сумму лишь за пару месяцев.

— Это хорошо, — кивнула я. — Хватит на первое время. Если что-то пойдет не так, обменяем еще немного бусин в Феросии.

Торгуясь с ювелиром, я действовала вслепую. За всю свою не слишком длинную сознательную жизнь я не бывала на землях Акракса. Лишь читала о нем, слышала по рассказам учителей и…

На мгновение в голове воцарилась пустота, а потом я вдруг вспомнила…

Люций Моран. Он рассказывал мне о своей родине. Я помнила даже ту ослепительную улыбку, что тогда была на его лице.

Как теперь его называют на земле светлых? Ангел тьмы? После стольких преступлений это прозвище казалось даже излишне мягким. Почтительным. Его определенно боялись.

Простые люди, должно быть, слагали сказки о его злодеяниях — жуткие, какие любят только они, что хуже кошмаров, с морем крови и жертв. Так, чтобы напугать и не оставить сомнений: излишней осторожности не бывает.

Им всегда оставалось лишь сочинять эти рассказы.

Ювелир почти ничего не знал о даэвах, остановившихся в Тронге, кроме того, что они были светлыми и уже завтра намеревались отправиться в срединное королевство.

Мы могли не спешить. Именно поэтому я потратила несколько часов, чтобы купить нам обеим новую одежду, сходить в почтовую лавку, где Майя отправила послание отцу, а потом снять комнату в ближайшем постоялом дворе.

Развернув сверток из темной кожи на узкой постели с тонким матрасом, я пыталась понять, что произошло с Туманным.

Сталь блестела, и хватало одного взгляда, чтобы понять: он не затупился. Но некогда белоснежный металл с легким голубым отливом посерел, будто его одолела тяжелая болезнь. Темное серебро, нечто среднее между клинками светлых и теневых.

Я сглотнула. Мне было жаль сталь.

Что с тобой случилось за все эти годы?

— Сара. — Майя, завернутая в халат, вышла из соседней комнаты, где стояла бадья с водой. — Вот. Он висел у тебя на шее.

Я сощурилась, рассматривая медальон, цепочка которого оказалась зажата в ее пальцах. Кулон в форме полумесяца гипнотически покачивался из стороны в сторону, выглядя слишком миниатюрным, по сравнению с темными звеньями цепочки, удерживающими его. Что неудивительно, ведь ни то, ни другое изначально не предназначалось друг для друга.

— Хорошо. Пусть временно остается у тебя, — произнесла я, решив, что не имеет смысла пока забирать его обратно.

Это украшение было одной из двух вещей, что оставалось от моей настоящей, не приемной семьи. И тот, кто поместил меня в склеп, знал о его ценности, как и о важности меча, что всегда лежал у моей кровати, когда я спала.

Будто, оставив рядом со мной Туманный, мне пожелали приятных снов. Но вся загвоздка в том, что и о моей одержимой привязанности к оружию, и о важности кулона знали лишь давно умершая бабушка и мой брат Фредерик.

Мы покинули постоялый дом, когда уже начало смеркаться. День неминуемо угасал, а на фоне кораллового заката над городом кружили с десяток темных точек. Птицы летали высоко над домами, будто опасаясь опускаться ниже.

— Что бы ни случилось, всегда держись ближе ко мне. Если нас попытаются разделить, требуй, чтобы я была рядом, — предупредила Майю, поправляя кожаный ремень. Спина уже давно ныла от постоянной ноши, как и плечо, на котором успел появиться синяк. Девушка ростом была практически на голову ниже меня, поэтому меч нести было очень тяжело. И даже купленные у мастера дешевые заплечные ножны для переноски обычных клинков не помогали делу.

— Поняла. Нас могут разделить? — Майя теребя капюшон. Я намеренно раздобыла ей плащ, чтобы скрыть лицо.

— Я не знаю, что произошло за эти четверть века. Поэтому говорю на всякий случай, — отозвалась я, заставив себя промолчать о многом другом.

Возможно, мое имя ничем мне не поможет. И тогда наше путешествие продолжится. Мне понадобится найти самого главного, того, кто вникнет в ситуацию. Сейчас я представлялась себе целым букетом из необъяснимого. Невозможного. Даже противоестественного.

Провал в памяти на много лет — внешне я никак не изменилась, поэтому все указывало на то, что я их действительно «проспала». Меч, связь с которым я не могла восстановить. Врожденная способность к силе чувств, что покинула меня, сменившись чем-то чужеродным. Лишь иногда я, кажется, стала улавливать эмоции Майи. Но скорее всего, все из-за тела, которое занимала девушка теперь.

Мне придется быть крайне убедительной, чтобы привлечь внимание.

Мы с Майей прошли город насквозь к богатому постоялому двору с каменными колоннами у входа и кадками цветущей розовой лаванды, висевшими под длинными арочными окнами.

Над нашими головами, словно провожая, в небе кругами летали птицы.

И стоило подняться на ступеньку, как мне преградил путь мужчина в темно-синих одеждах.

— Все комнаты выкуплены до завтра. Поищите другое место.

— Кем выкуплены? — Я остановилась.

— Извините, но я не могу вам ответить. Уходите. — Он спустился на ступеньку ниже и настойчиво повторил: — Уходите.

Не оставалось сомнений: если понадобится, незнакомец заставит уйти силой.

Обычный человек, я бы справилась с ним даже теперь. Но пустая драка была ни к чему.

— Что происходит? — раздался звучный мужской голос.

Я обернулась, едва не столкнувшись лицом к лицу с дивом в светло-голубом одеянии с широкими рукавами. Ткань украшала неброская вышивка. Мантия была создана таким образом, чтобы в момент опасности скинуть ее и остаться в не стесняемой движения одежде.

От него пахло лавандой, словно не хватало того, что это растение росло здесь повсюду. Я жадно вгляделась в лицо юноши: прямой нос, острый подбородок, тонкие губы, темный взгляд, что мазнул по мне и вновь переключился на моего недавнего собеседника.

Меч даэва висел на поясе, как и у двух его провожатых, что стояли позади. Майя отошла в сторону, чтобы пропустить их.

— Господин Сезар, извините за беспокойство. Они уже уходят. — Человек склонился в глубоком поклоне.

— Сезар? — вымолвила я, взметнув взгляд.

Он сразу показался мне знакомым. Но ничего удивительного, что я не узнала мальчишку, которого видела в последний раз, когда ему было лишь одиннадцать.

Он очень вырос. Я помнила еще того нелюдимого мальчугана, которому читала сказки в семейной библиотеке.

— Вы меня знаете? — Мужчина снова посмотрел на меня и оглянулся на Майю, чье лицо так и скрывал капюшон.

Я молчала слишком долго, меня вновь дезориентировало то, сколько прошло лет. Даэв обогнул меня, собираясь скрыться в постоялом дворе.

Наблюдая за его удаляющейся спиной, я наконец очнулась.

— Сезар Шоу. — Он замер, так и не пройдя в распахнутую служащим дверь. Но потом вновь сделал шаг. — Твой меч. Нэглинг… Помнишь, кто помогал выбрать тебе его название?

Сезар порывисто обернулся. Одеяния его взметнулись в воздух, словно огромные крылья птицы. На мгновение в выражении его глаз я вновь увидела мальчишку, каким он остался в моей памяти, а не мужчину, которым див стал теперь.

Время застыло. Я слышала каждый его шаг, будто они повторялись эхом в моей голове. Он приблизился ко мне вплотную, оказавшись гораздо выше тела, в котором я находилась.

— Кто ты? — тяжело спросил Сезар. Дыхание его сбилось. Он потерял самообладание. — Кто сообщил тебе его имя?

Я не могла сказать прямо, нужны были доказательства.

Отступила, снимая под пронзительным взглядом свою ношу со спины. Присутствующие на крыльце наблюдали за разворачивающейся картиной с легким недоумением, тихо переговариваясь между собой.

Мне пришлось опустить сверток на землю — он был настолько тяжелым для меня, что я не могла развернуть его на весу. Див возвышался надо мной, точно скала над тихой водной гладью.

Развязав бечевку, я осторожно приоткрыла сверток, чтобы показать эфес. Он был уникальным, единственным в своем роде. Мастера никогда не куют одинаковых.

Я подняла голову, одновременно убирая последний слой кожи и наблюдая, как дергается кадык на его шее, а мужские ладони сжимаются в кулаки.

— Это невозможно… Этот меч… — Его мантия разметалась, собирая всю дорожную пыль, когда он присел перед оружием и протянул руку, не касаясь рукояти. — Ничего ведь не осталось.

На моем лице застыла маска. Я вдруг увидела, что глаза дива заблестели.

По мне горевали… Зажигали погребальный костер. И в день памяти посещали мою пустую могилу. Сезар правда думал, что я погибла. Мне стало горько от того, сколько боли я причинила своим родным. Они давно похоронили меня, а теперь я словно восстала из пепла.

Голова заболела. Но слезы не шли — я давно уже разучилась плакать.

— Я… — Коснулась кожи, которой был обернут Туманный, собираясь вернуть ее на место. Не в силах найти оправдание, сказала: — Извини.

— За что вы извиняетесь? — Сезар поднял голову. Его взгляд шарил по моему лицу — настойчиво, упрямо.

— За то, что не смогла прийти раньше, — прошептала в ответ.

Див вдруг схватил мою руку, и я ощутила тепло — он считывал мои эмоции. Мою печаль, что сливалась с его и становилась невыносимой, настолько, что мужчина через несколько секунд отдернул ладонь.

Сезар выглядел потрясенным.

— Я не понимаю, что происходит, но идемте. — Он сам быстро завернул меч и передал мне лямку от ножен.

Див шагнул к ступенькам, я же обернулась на Майю, беззвучно призывая идти рядом.

Многие даэвы были красивы, но внешность некоторых сражала и покоряла. Что-то в них казалось ненастоящим. Мой взгляд часто не мог оторваться от волос моего брата Фредерика, что даже при свете костра блестели как золотые нити, но особенность Сезара оказалась куда глубже — он шел словно плыл, природная грация и изящность вызывала неестественное чувство благоговения.

Ничего удивительного, что Майя оцепенела. А когда я подошла ближе, вцепилась в мою руку, дрожа.