Кардиограмма любви [СИ]

— Милый, а теперь разденемся. Не волнуйся, я буду ласковой, — снова шепчет обольстительница, когда садится ему на колени.

Сергей не волнуется. Наоборот, охвачен жаром, словно опытный мангальщик раздувает внутри него свежие угли. Он жаждет эту женщину, он хочет её. И в то же время где-то на уровне подсознания ноет противное чувство — он не должен этого делать. Он не должен позволять снимать пиджак, не должен давать развязывать галстук. Должен воспротивиться тому, как она рвет в разные стороны рубашку, и пуговицы скачут по столешнице, где до сих пор остается её след. Не должен… но руки не слушаются. Рукам хочется обнимать её, мять нежные полушария, скользить по гладкой коже спины. Сергей пытается что-то ответить, но язык становится непослушнее полена.

— Вот так, милый, а теперь сделаем селфи на память, — женщина прижимается губами к чисто выбритой щеке Сергея и фотографирует на телефон. — О да, это будет чудесное воспоминание. Где там наш ремень? О-о-о, какой же ты нетерпеливый. А ведь сначала сомневался, прогонял.

Ни Сергей, ни тем более Людмила не видят белокурую голову, которая просовывается в дверь и открывает рот. Зрелище перед ангелом предстает явно не для слабонервных — почти голая женщина на коленях у мычащего Сергея. Ремень расстегнут, руки мужчины шарят по телу женщины, словно перебирают струны арфы.

— Андрюша, ну чего там? — дергает ангела за красную тогу Татьяна.

— Эммм… Кхмм… В общем, тебе лучше этого не видеть, — выдавливает из себя ангел, чье лицо по цвету сравнялось с полосой ткани.

— Почему? Он опять там занимается йогой в рабочее время?

— Нет, он занимается… но явно не йогой, — мямлит ангел, не зная, как признаться женщине и рассказать об увиденном. — Там это…

— Я тебе сейчас не только крылья обратно приделаю, но ещё клюв присобачу и ласты с крокодильим хвостом! А ну сейчас же говори, что там происходит! — Топает ногой Татьяна.

— Там Людмила… в чем мать родила… сидит на твоем муже! — бормочет ангел и заслоняется рукой от возможного выплеска эмоций.

— А… А он?

— А он как пьяный, мотает головой, пускает слюни и сверкает стеклянными глазами.

Татьяна сначала распахивает глаза, потом открывает рот, чтобы в крике выплеснуть ярость, но оглядывается на двери, за которыми находятся другие сотрудники. Такая картина коллегам явно не понравится… или наоборот они будут счастливы увидеть своего начальника в столь щекотливом положении.

Татьяна пытается открыть дверь, стучит в неё, бьет ногами, но тяжелый створ представительского класса лишь покрякивает от её усилий. Через десять секунд бесполезного занятия она хватает телефон и набирает номер. Пока идут гудки, она с мольбой смотрит на ангела-хранителя:

— Андрюша, прошу тебя, не допусти…

Ангел коротко кивает и исчезает в двери. Татьяна в этот момент очень жалеет, что не может пройти сквозь дверь также. Ух, как бы она накостыляла этой сучке…

— Алло, — слышится в трубке голос Леонида Михайловича.

— Леонид Михайлович? Это секретарь Сергея Павловича. Похоже, что у него сердечный приступ. Он пытается позвать на помощь, но дверь закрыта. Прошу вас, я не знаю, что и делать… — Татьяна старается придать голосу как можно больше жалостливых ноток. А внутри кипит и бурлит настоящий вулкан. Лава ищет выхода.

— Сейчас приду, вызывай Сидора Абрамовича! — командует Леонид Михайлович и резко отключается.

Татьяна набирает номер и звонит врачу. Описывает проблему и тот тут же говорит, что уже бежит.

Женщина не видит, что происходит за дверью, иначе покатилась бы со смеху. Она не видит, как невидимый Андрюша поставил ладонь между губами Сергея и губками Людмилы. Не видит, как ангел водит ладонью из стороны в сторону и Сергей в этот момент похож на человека, который расплющил лицо об оконное стекло. Людмила недоуменно пытается поймать Сергея на поцелуй, чтобы сделать хороший снимок, но у того получаются одни кривляния и гримасы.

Ангел продолжает свое невидимое дело. У него получается снять руки Сергея с выпуклостей Людмилы, чем та становится крайне недовольна. Андрюша слышит, что за дверями начинается возня и улыбается. Правда, этого никто не видит, ну и пусть. Но почему улыбается Людмила? Она тянет за шнурок на шее, и маленький бюстгальтер падает на пол, ложится на пиджак Сергея.

— Вы кто? — первый вопрос, который срывается с уст Леонида Михайловича, когда он видит Татьяну. То есть видит худенькую темноволосую девушку с очаровательной ямочкой на щеке. За его спиной переминаются два охранника, похожих на сбежавших из зоопарка горилл.

— Я новая секретарша, Светлана. Слышала, как Сергей Павлович зовет на помощь. Я дернулась, но тут закрыто, — Татьяна старается подпустить слезу в голосе.

— Может, он там снова йогой занимается? — с сомнением в голосе говорит Леонид Михайлович, когда слышит сопенье за дверью.

— Нет, я отчетливо слышала крик: «Помогите!» — всхлипывает Татьяна.

Леонид Михайлович крутит жесткий ус несколько секунд и потом кивает охранникам:

— Ломайте!

Слаженный удар двух ног может составить конкуренцию древнему тарану, которым били в крепостные ворота. Однако и современная дверь решает следовать традициям и не поддаваться с первого удара. Снова грохот сотрясает комнату секретаря, а сверху пикируют две плитки подвесного потолка. Лишь с третьего удара дверь поддается и открывает картину из эротического фильма.

Людмила «испуганно» вскрикивает и закрывает руками обнаженную верхнюю часть тела. Не хватает только крика: «Не виноватая я, он сам пришел!» Сергей точно также, как герой Никулина, приветливо машет рукой, и больше походит на пьяную медузу, чем на руководителя огромного концерна.

Леонид Михайлович от неожиданности икает, охранники превращаются в соляные столпы, а Татьяна стискивает кулачки так, что ногти впиваются в ладошки. Лишь подошедший Сидор Абрамович не теряет спокойствия, а провожает охранников в сторону выхода. Двое мужчин едва шеи не сворачивают, стараясь запечатлеть в памяти это мгновение.

— Да уж, такой йогой и я бы позанимался, — говорит один другому, а тот подмигивает в ответ.

— Если слухи пойдут по центру, то вы первые на увольнение. Я лично позабочусь о том, что ближайшую работу вы найдете только за рубежом, — кидает им в спину Леонид Михайлович.

Улыбки с лица охранников исчезают так же быстро, как формулы с ученической доски под тряпкой учителя.

Татьяна уже готова кинуться на Людмилу, но Андрюша качает головой. Он складывает руки на груди и хмурит брови. Леонид Михайлович проходит в кабинет и накидывает пиджак Сергея на плечи Людмилы.

— Леонид Михайлович, что же вы так? У нас с Сережей совещание, а вы… — мило улыбается Людмила Анатольевна, уже не смущаясь посторонних мужчин.

— А мы слышим, как Сергей кричит: «Спасите, помогите!» Вот и пришли на помощь, — серьезно говорит заместитель, пока пытается привести в порядок Сергея.

Генеральный директор пытается облобызать и его, пытается выдернуть из усов пару волосков и произнести: «Трах-тибидох!» Однако язык так и не хочет повиноваться и произносит что-то вроде:

— Трахнуть, чтобы сдох.

— Леонид Михайлович, — щебечет Людмила, пока одевается. — Вот только не надо смотреть так укоризненно. Я молодая и здоровая женщина, которой тоже хочется любви и ласки. Сергей меня позвал для разбора новой рекламной акции, и… кто же знал, что так всё получится?

— У неё фотографии в телефоне, — говорит Андрюша, когда оказывается возле Татьяны. — Похоже, что всё ради них и задумывалось.

— Сидор Абрамович, вы тоже тут? — улыбается Людмила. — Вы вроде бы ниже обитаете?

— Да, пригласили меня. Пригласили посмотреть на ваш запущенный сколиоз. Ох, и не нравится мне ваш позвоночник. Вам бы пару процедур не помешало пройти. Так что на неделе жду, милочка, — вежливо кивает врач.

— Хорошо, обязательно дам вам ещё один шанс полюбоваться моим телом. А пока, до свидания, коллеги, — Людмила улыбается мужчинам и обжигает взглядом Татьяну. Та делает вид, что смущается.

Людмила Анатольевна исчезает за поворотом, когда Леонид Михайлович показывает Сидору Абрамовичу небольшой пузырек с впрыскивателем-дозатором. Брови старого врача взлетают к линии седых волос.

— Ого, «Расслабление»! А я думал, что их уже запретили производить.

— Что это за гадость такая? — хмурится Леонид Михайлович, держа пузырек на расстоянии.

— Местная анестезия для трудных случаев в стоматологии. Прыскаешь пациенту в лицо, и тот превращается на полчаса в желе, ещё и весёлые картинки видит. Закись азота с элементами ксенона. Ещё есть добавки, но тебе о них лучше не знать. Я думал, что такое «чудо» давно уже перестали выпускать, — говорит Сидор Абрамович, оглядывая находку.

— Вредное?

— Не очень, но действенное. Точно такое же использовали в китайских тюрьмах, чтобы усмирять буйных заключенных и подавлять бунты.

— А как его вывести из этого состояния? — Татьяна бросается к мужу, который продолжает шарить по кабинету бессмысленным взглядом.

— Нашатырь, горячий чай с лимоном и покой, — отвечает врач, пожимая плечами. — Через час-полтора должно пройти.

— Может, его домой отвезти? — спрашивает Татьяна, отталкивая слюнявые губы Сергея, когда тот пытается поцеловать её в ухо.

— Да, пожалуй, это здравая мысль, — кивает Сидор Абрамович. — После ухода эйфории наступает жесточайшая головная боль, как после очень хорошей попойки.

— Сергей, вставай! Пойдем домой, — говорит Татьяна и пытается перекинуть руку мужа через плечо.

Она натыкается на офонаревшие взгляды мужчин и на жест ангела, который в интернет-среде называется «фейспалм» или «лобхлоп». То есть Андрюша с размаха бьет себя ладонью по лицу, делая вид, что ему очень стыдно за действия Татьяны. До неё доходит, что она что-то делает не так, а потом понимает и абсурдность ситуации — новенькая сотрудница пытается утащить шефа домой. Лихое начало карьеры!

— Девушка… э-э-э, Светлана? Ага, Светлана, оставьте, пожалуйста, Сергея Павловича в покое. Я сам отвезу его домой. Ему хватило и одной женской плоти, чтобы тут же переключаться на другую, — ворчит Леонид Михайлович и перехватывает у Татьяны безвольное тело мужа.

Сергей тут же целится губами в ухо заместителя. Попадает, отчего Леонид Михайлович морщится и блокирует возможные нападения плечом.

— Да, девушка. Вы идите, приступайте к своим обязанностям, а мы тут уже сами разберемся, — кивает Сидор Абрамович, тоже чуть неприязненно поглядывая на Татьяну.

— Я же хотела, как лучше, я же ничего не имела ввиду, — лепечет Татьяна, пока медленно отступает к сорванной двери.

— Отходи молча, так ты сохранишь остатки уважения, — советует Андрюша, который тянет Татьяну за руку.

Мужчины тут же забывают о девушке и начинают одевать полуобнаженного шефа, который что-то мычит и пытается хоть кого-нибудь поцеловать. Мужчины уклоняются от любвеобильного Сергея.

Татьяна отходит за свой стол и пытается сделать вид, что работает. В её кабинетик заглядывают любопытные сослуживцы, но они не видят, что происходит за запертой дверью и пытаются узнать у Татьяны. Но легче разговорить камень, чем нового секретаря, и сотрудники уходят строить догадки на рабочие места.

Через пять минут приходят два дюжих человека в белых халатах. В руках у них белеют носилки. Вскоре на этих носилках выносят Сергея. На этот раз он тихо сопит, а Сидор Абрамович прячет шприц в карман халата.

— Светлана, сегодня Сергея Павловича не будет, поэтому переводите все телефонные звонки на меня, — замыкает процессию Леонид Михайлович.

— Хорошо, Леонид Михайлович.

— И это… не надо распространяться о происшедшем, хорошо? То, что произошло в кабинете Сергея Павловича — всего лишь нервный срыв, на фоне болезни его жены. Вот это будет самый правдивый ответ.

— Я поняла.

Мужчины выходят вслед за санитарами. Татьяна остается наедине с Андрюшей.

— Неужели они так быстро начали? — спрашивает она у ангела, присевшего на краешек стола.

— Да. Похоже, что эпизод с Дашей спутал их планы, и они начали полномасштабную атаку. И что-то мне подсказывает, что это не самый сильный их удар.

Словно в подтверждение его слов на столе начинает вибрировать телефон.

— Звонит Людмила Анатольевна. Ого, так быстро начинают обработку новых сотрудников? — ухмыляется Андрюша. — Бери, чего смотришь?

— Эх, только бы не сорваться. Что говорить-то? — Татьяна поднимает телефон и палец зависает над табло.

— Расскажи ей сказку про белого бычка. Татьяна, скажи «здрасте» и выслушай слова, которые она скажет в ответ. Ну, взрослая же девочка, — хмурится ангел.

— Андрюша, ты с каждым днем становишься всё язвительнее. Это я так плохо действую на тебя? — Татьяна качает головой и проводит пальцем по экрану. — Здравствуйте, это концерн «Тансер». Секретарь Светлана слушает.

— Здравствуйте, Светлана, — мурчит голос Людмилы. — Вас беспокоит Терентьева. Поздравляю вас с первым рабочим днем, надеюсь, у нас вам понравится. Я хотела бы извиниться за вчерашние слова про вывод и охрану. Надеюсь, это не помешает нашему дружескому общению?

— Н-нет, я не обижаюсь, — Светлана смогла заставить себя выговорить это слово. — Я буду только рада, если вольюсь в коллектив.

— Вот и прекрасно. Недавно произошло небольшое недоразуменьице… Мне право, так неловко за него…

— Я почти ничего не видела, — спешит с ответом Татьяна. Андрюша потешается, когда видит её раскрасневшееся лицо. Она в ответ машет на него рукой.

— Ой, а там ничего и не было. Но это не телефонный разговор. Может быть, вы подойдете ко мне в офис после обеда? Познакомимся поближе. Похихикаем, — похожим голосом удав Каа из мультфильма про Маугли уговаривал приблизиться бандерлогов.

— Я… — Татьяна видит, как ангел активно кивает, и решается. — Хорошо, я подойду.

— Отлично, тогда жду вас в отделе рекламы. У меня как раз есть такие вкусные печенюшки. Пока-пока.

Телефон отключается, и Татьяна смотрит на ангела, который открыто хохочет над её злым лицом. Вот так бы и кинула мобильником, да телефон жалко — пролетит сквозь Андрюшу и разобьется о…

— Слушай, Андрюша. А ведь у меня есть способ удалить компромат на Сергея, если она ещё не отправила фотографии.

— Какой?

— А давай-ка зайдем к нашему дорогому айтишнику Жоре. Давным-давно я оказала ему услугу, теперь пришла пора отдавать долги.

Глава 10

— Здравствуйте, Людмила Анатольевна и… простите, я новенькая и пока не знаю вашего имени. Я Светлана, секретарь Сергея Павловича, — Татьяна кивает Людмиле и ещё одной женщине, имя которой прекрасно знает.

— Наталья Кирилловна Мирошниченко, главный бухгалтер концерна. Рада познакомиться, — улыбается рыжеволосая женщина, на вид которой не дашь больше тридцати пяти, хотя Татьяна сама не так давно поздравляла её с сорокапятилетием. Магия косметологии и хирургии в наше время творит чудеса…

— Ой, так вот кто будет мне начислять зарплату, — улыбается в ответ Татьяна и протягивает руку.

Наталья Кирилловна пожимает теплую ладошку и оглядывает девушку — черная юбка чуть ниже колен, бежевая блузка и сероватая кофточка. На ногах легкие «балетки». За весь гардероб не дашь больше трех тысяч, поэтому купить девушку не составит труда. Хотя, порой такие и не берут денег. Ведь когда нет достатка, то люди кичатся гордостью. Правда, гордость тоже имеет свою цену.

Да уж, сама Наталья предпочитает «VitaleBarberis», повседневные костюмы этой фирмы порой перекрывают зарплату секретаря, но это девочке знать пока не обязательно. Рядом с этой девочкой Наталья ощущает себя королевой. Ухоженная, умная тигрица. И сейчас перед ней заблудившийся котенок, которого подобрали из жалости.

— Да, и если вы будете вести себя хорошо, то зарплата будет увеличиваться, — Наталья подмигивает. — Присаживайтесь, выпейте с нами чашечку чая.

— Ой, да что же я, — спохватывается Людмила Анатольевна и идет за третьей чашкой.

На круглом стеклянном столе уже стоят две чашки, из вазочки высовываются белоснежные колобки «Рафаэлло». Чуть поодаль раскинули румяные бока печенья, похожие на крекеры. Татьяна осматривается, как если бы это сделала Светлана. Татьяна уже не раз была в этом кабинете, где стены закрывают крупные постеры рекламной компании «Тансер», где у панорамного окна располагается небольшой уголок с тремя удобными креслами и круглым столиком, где в центре комнаты находится компьютерный стол, а чуть поодаль к кожаному дивану прислоняется шкаф с документами.

На диван тут же плюхается Андрюша, складывает руки под голову и начинает поплевывать в потолок. Всем своим видом он выражает глубочайший интерес к женской беседе. Правой ногой он чуть подпинывает кулер, из которого Людмила набирает горячую воду. Она его не видит и искренне недоумевает — почему кулер подрагивает в её руках.

— А мы как раз говорили о шоппинге. Людмила Анатольевна была недавно в Милане, и делится впечатлениями о Галерее Витторио-Эммануэле второго, — говорит Наталья Кирилловна. — Светлана, вы не были в Милане?

— Нет, это мне не по средствам, — смущенно отзывается Татьяна. Говорит так, как сказала бы Светлана, девочка, которая работала медсестрой.

— Ну, ничего, вот поработаете у нас, освоитесь и через полгодика можете слетать туда в отпуск. Ой, а что это мы всё на «вы» да на «вы»? Давайте перейдем на «ты»? — Людмила ставит чашку с горячей водой и рядом кладет пакетик чай в целлофановой обертке.