Костяной Скульптор. Часть 6

— Интересные… персонажи, — усмехнулся Рагок, поглаживая густую бороду.

Да, как оказалось, он тоже умел принимать человеческий облик. Но это не было чем-то удивительным. Такой способностью обладали все демонические лорды. Как и предполагал Веск, паладин святой церкви переродился далеко не обычным демоном, а одним из чистокровных потомков владыки всех адских тварей. Хотя, только-только попав в настоящий полигон после превращения, Игор ещё не был лордом. Лишь спустя примерно десять лет убийств других демонов он смог накопить достаточно энергии, чтобы «вознестись». Так у демонов называлось становление одним из представителей адской аристократии. А примерно два года назад, получив ранг Живой Крепости, Рагок пережил очередное вознесение, подняв свой титул с барона до графа. Более высокие титулы демонической аристократии давали не только бо́льшую власть над пламенем преисподней, бо́льшую силу и бо́льший рост, но также позволяли одним своим присутствием подавлять обычных демонов. Так что на двадцатом этаже Рагоку и правда было довольно скучно.

К сожалению, на двадцать пятом этаже каждый город был защищён не только Живой Крепостью в качестве главы, что бывшего паладина бы только раззадорило, но также и целым комплексом магических орудий, справиться с которыми было невозможно даже ему. Так что он решил продолжать убивать демонов, пока не накопит достаточно силы, чтобы справиться и с этим препятствием, периодически возвращаясь на двадцатый этаж для отдыха. Отдыхом в его понимании было уничтожение лидеров одного-двух городов демонов, что и привело в итоге к нашей встрече.

Всё это, конечно, было очень интересно, но меня, если честно, больше всего занимал момент с получением им ранга Живой Крепости. Если верить Найсу, то в этот момент к бывшему паладину должно было явиться Воплощение и крайне маловероятно, что странность этого конкретного демона осталась бы незамеченной для древней сущности. Вот только по словам самого Рагока ничего подобного не произошло. Не было никакого Воплощения, никакой лекции об истинном устройстве этого мира, ничего из того, о чём предупреждал нас слепой мечник. Так что просвещать бывшего паладина пришлось уже нам.

Из-за подобной несостыковки у нас с Найсом чуть не случилась крупная ссора, так как я, вполне резонно, как мне кажется, засомневался в его честности. Если бы не подтверждение Паттиса, лично встречавшего Воплощение во время пересечения границы рангов, я бы и вовсе напрямую обвинил слепого во вранье. А так его рассказ просто подвергся повторному внимательному рассмотрению. Нужно было понять, в чём была причина того, что сущность не явилась к бывшему паладину. И так как Паттис врать мне в принципе не мог, слишком боялся, оставалось лишь два варианта. Либо Воплощения приходили не ко всем, осуществляя, так сказать, выборочные визиты, что при ближайшем рассмотрении выглядело как полнейший бред, либо дело было в особых условиях, при которых Рагок пересёк границу.

К примеру, это казалось более-менее логично, свою роль сыграло то, что он, демон, в момент становления Живой Крепостью находился в дьявольских недрах, полигоне демонов. Жемчужину драголича в подземелье некроманта отследить было невозможно из-за наполнявшей полигон энергии смерти. Теоретически, тут могла быть та же история. Найс, правда, засомневался, сказав, что эманации от слившейся с энергией души сильно отличаются от ауры артефакта, но альтернативных вариантов он предложить не смог. Так что временно было решено считать эту теорию верной.

Тем не менее, была ли она действительно правдивой или нет, это не отменяло того факта, что мы сами должны были использовать для пересечения границы способ с карманным пространством. Даже если Лаэна и Веск могли попытаться пройти становление в соответствующих полигонах, Найсу и Агнес такой способ не подходил, ведь они были людьми, про меня с теперь уже тремя типами энергии внутри и говорить не стоило. Если существовала хоть малейшая вероятность того, что Найс был прав, нужно было принять все меры предосторожности. То, что одной из самых больших моих страстей были битвы на грани фола, не значило, что я буду настолько безумен, чтобы только-только став Живой Крепостью встречаться с Воплощениями. Хотя от самой идеи встретиться с подобными сущностями я ни в коем случае не отказывался, было бы интересно посмотреть, что у Воплощений внутри. В прямом смысле.

Однако это были дела далёкого будущего, без ранга Правителя соваться в столь высокие сферы было форменным самоубийством. А для этого нужно было стать, наконец, Живой Крепостью. И, честно говоря, на утро следующего дня я уже был готов отправиться на поверхность через настроенный Найсом портал, чтобы через несколько недель нырнуть в тёмные шахты на следующим типом энергии, но тут Веск напомнил про обещанную за голову Рагока награду. Конечно, убить бывшего паладина мы не убили, но забирали его с собой, избавляя таким образом двадцатый уровень от его тирании. Технически, всё было честно. А даже если и нет, какая разница? Золото и артефакты никогда не были лишними. Не захотят отдавать награду — просто заберём.

Так что перемещение вновь откладывалось, на этот раз, правда, ненадолго. Давра, мягко говоря, недовольная тем, что я оставил Рагока в живых, поначалу отказывалась выдавать местоположение того самого «фонда», в котором города двадцатого этажа ценности. Но угроза в виде нескольких бессонных ночей со мной, а потом и самим бывшим паладином наедине быстро развязала суккубу язык.

И уже через пару дней мы, теперь уже вшестером, стояли у ворот другого города демонов. Переговоры с местной властью в лице недавно порождённого системой полигона высшего ифрита, старую верхушку прикончил Рагок, прошли неожиданно удачно. Ещё не «рождённый» в момент бойни ифрит, в отличие от Давры, не имел никакой эмоциональной привязанности к старому правлению города. Так что, когда он узнал, что мы собираемся навсегда покинуть двадцатый этаж, без особых споров отдал «призовой фонд» в качестве откупа. Предварительно, правда, получив по пылающей макушке от Агнес, не поверив словам о том, что мы победили демонического графа (чтобы, скажем так, не выбиваться из коллектива, в обычное время Рагок решил оставаться в человеческой форме), но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я был не против подобного способа убеждения.

В результате пространственный карман Найса пополнился небольшой горой драгоценностей, награбленных демонами за многие века убийств авантюристов, а также примерно полусотней магических артефактов самого разного уровня силы. Ничего особо полезного для нас, к сожалению, на двадцатом уровне не было. Но это не отменяло того факта, что заработанного нами добра на поверхности хватило бы для покупки небольшой страны.

Самая же большая ирония заключалась в том, что саму возможность подобного способа обогащения для нас обеспечили сами главы демонических городов. Если бы все эти ценности находились в хранилище города, подобном тому, в котором Илона, лидер Черной Зари, прятала Гуйар, мы, даже с силой Живой Крепости, не смогли до них добраться. Без специального пропуска, которым обладал лишь лидер города попасть внутрь было невозможно. Но управление порушенных Рагоком городов, направившее на попечение ифрита свои ценности, не доверяло ни ему, ни друг другу, и отказалось прятать награду в хранилище. В итоге горы добра лежали в одном из помещений дворца, под присмотром лишь нескольких стражников и доверенных лиц «скинувшихся» лидеров. Никто из них не был даже Воителем, так что нам все эти ценности и артефакты достались, фактически, на блюдечке. Забавно, что и говорить.

Впрочем, это была лишь лирика. Вернувшись к Давре, мы уже через пару часов были готовы к отправлению. И так задержались в дьявольских недрах дольше, чем планировали. И шагнув в синеватое свечение портала, я уже начал думать о том, на что же похож дом тварей теней.

Однако судьба распорядилась иначе. В первом же сравнительно крупном городе, куда мы вошли, чтобы найти себе хорошую гостиницу и недельку-другую отдохнуть от жара дьявольских недр, нас настигли неожиданные новости. Церковь объявила войну эльфам. Похоже, смерть Паттиса, чья душа сейчас была заперта внутри моей, стала последней каплей. И после десяти месяцев затишья разразилась настоящая буря. О ведущихся на границах большинства эльфийских анклавов сражениях без остановки говорили последние два месяца. И, понятное дело, общественное мнение человеческого общества было вовсе не на стороне остроухих. Эльфов называли предателями, поправшими доверие церкви и убившими епископа, грязными лесными выродками, неблагодарными отродьями, не ценящими проявленное к ним доверие…

В общем ничего особенного. По словам Найса, подобное стабильно случалось раз в три-четыре сотни лет, когда градус напряжения между эльфами и людьми достигал пика. Потом следовали войны, во время которых человеческим армиям никогда не удавалось одержать безоговорочную победу, затем, когда первый пыл угасал, начинались переговоры, эльфы выплачивали компенсацию, лишались каких-то привилегий, и всё стихало. Со временем остроухие вновь набирали силу, за несколько веков у них как раз успевало более-менее подрасти новое поколение Воителей, а кто-то из старых даже становился Живой Крепостью, их влияние увеличивалось, и всё повторялось по новой.

Первой проблемой эльфов было то, что они были эльфами. Не-людьми. Ксенофобия в чистейшем виде, не ослабевшая даже спустя тысячелетия соседства. Второй — их излишняя гордыня, мало какие остроухие по-настоящему искренне признавали, что человечество давно стало хозяином континента и победить их у эльфов не получится никогда. В отличие от гномов, выбравших путь осторожного сотрудничества, вечный народ предпочитал высокомерное одиночество, веками скрываясь в своих лесах. С одной стороны они имели право на подобное отношение: жизнь, в десятки раз более долгая, чем у людей и благословение самой природы, о котором люди могли только мечтать — в каком-то смысле это и правда возвышало эльфов над человечеством. Но ценой за такую позицию были кровопролитные войны, после каждой из которых численность остроухих сокращалась раза в полтора-два.

Хотя, люди тоже были хороши. Даже я, не слишком хорошо разбиравшийся в ситуации, мог понять: даже дай эльфам полную свободу, они и за десяток тысячелетий не заселят человеческий континент. Побочным эффектом долгой жизни были крайне низкая рождаемость и медленный рост силы магов. Людям, способным за пару веков вырасти в численности в несколько десятков, а то и в сотню раз, эльфы никогда даже близко не были соперниками. Оставили бы остроухих в покое — пусть бы себе тихо-мирно жили в своих чащах. Так нет же, превосходство человечества должно быть абсолютным.

Вот только уничтожить эльфов людям также было практически невозможно. И тому также было две причины. Во-первых, святые древа, способные исцелить любые раны, если остроухий не умирал на месте. Пока они жили, захватить центральные города анклавов, сердца эльфийской цивилизации, было практически невозможно. А во-вторых, эльфийские святые. Благословлённые самой природой, способные использовать невероятную по мощи магию, а также воскресать после смерти с новыми силами. Пусть их можно было пересчитать по пальцам, каждый остроухий святой стоил нескольких человеческих Живых Крепостей. И так как скорость роста их силы могла заставить кусать локти даже человеческих гениев, каждое рождение такого благословлённого эльфа или эльфийки превращалась для людей в настоящее проклятье, а убийство остроухого святого — величайшим военным достижением.

А это означало, что выдуманная угроза, с помощью которой я хотел заставить Рейшу свести меня с Лирой, неожиданно стала более чем реальной. Святая дева эльфов, с которой я познакомился в подземелье некроманта, после начала войны наверняка оказалась одной из первых, если не самой первой в списке на устранение. Ведь даже по меркам человеческих магов она сейчас была довольно молода и любой грамотный генерал наверняка захотел бы устранить Лиру до того, как она станет реальной угрозой.

Меня, понятное дело, такой расклад не устраивал.

— То есть ты хочешь сражаться на стороне эльфов? — в глазах Лаэны легко читалось удивление.

Вечером через несколько дней после того, как покинули дьявольские недра, мы собрались в гостевой комнате номера гостиницы. Я уже давно понял, что в одиночку сделать можно куда меньше, чем с чужой помощью, так что решил первым делом обсудить с остальными происходящее и понять, что они думают по этому поводу.

— Ещё чего, — я покачал головой. — Что будет с остальными остроухими меня совершенно не интересует. Я хочу лишь найти Лиру.

— Ты что, правда влюбился? — Веск улыбался от уха до уха. — Вот уж от кого ожидал этого в последнюю очередь, так это от тебя!

— Я, вообще-то, теперь человек, — огрызнулся я, — по крайней мере частично. Почему это я не могу влюбиться? Хотя на самом деле я пока что сам не понял, влюбился или нет. И чтобы это понять, хочу её найти, пока что это всё.

— Ладно-ладно, я просто подкалываю.

— Если бы не знал этого, давно прибил. И ещё раз, нет, я не собираюсь сражаться за остроухих. Скорее уж против людей, если вам так проще. Так что нам надо решить, что делать со становлением Живыми Крепостями, потому что Воители, даже нашей силы, в этой войне мало что будут значить.

— Погоди-погоди, и что, никаких: «Я пойму, если вы не захотите идти со мной»? — Веск откровенно забавлялся.

— С какой стати? Перед тем, как мы отправились убивать Паттиса, я уже устраивал нечто вроде голосования. Каждый раз городить весь этот ненужный пафос я не собираюсь.

— Но ведь тогда речь шла о нашей общей выгоде, а не конкретно о твоей подружке.

Я тяжело вздохнул. Похоже, всё-таки настал момент, когда мне придётся расставить всё по местам. Слишком уж они заигрались.

— И что с того? На самом деле, мне даже тогда не стоило спрашивать вашего мнения. Ведь вы уже выразили своё желание следовать за мной, всё, обратного пути нет. Куда я — туда и вы. К тому же, ни у кого из вас нет причин отказываться.

— Строишь из себя босса? — уже куда менее дружелюбно спросил бывший охотник.

— Я ничего не строю, — я встал и навис над ним. — Я и есть босс. У нас сформировались приятельские отношения, я не против считаться с вашим мнением и следовать вашим советам. Но это не отменяет того факта, что последнее слово было и будет за мной. Что-то не нравится — попытайся отобрать у меня это право. Всё просто. Это, кстати, всех касается, — я обвёл притихшую от неожиданности компанию взглядом.

— Мы ведь и просто уйти можем, — Лаэна с решимостью подняла на меня глаза.

— Не можете. Раз решили присоединиться ко мне, на обратную дорогу уже не рассчитывайте. Неподчинение и бегство — это предательство. А предателей убивают. Вы, похоже, привыкли к тому, что с вами я добренький. Но зарубите себе на носу, к друзьям я буду не менее жесток, чем к врагам, просто до сих пор вы ничем не заслужили моего недовольства.

Повисла долгая, тягучая тишина. Четвёрка обдумывала мои слова. Агнес в расчёт можно было не брать, она уже давно стала ручной. Больше всего меня интересовала, конечно, реакция Рагока. Присоединившийся к компании совсем недавно, он вполне мог взбунтоваться. Остальные же, я практически не сомневался, в конце концов примут такое положение вещей. Однако, что удивительно, первым своё одобрение высказал именно бывший паладин. Возможно, сказался инстинкт демонов подчиняться превосходящей силе.

— Хорошо сказал! — он встал и хлопнул меня по плечу. — И я тебе верю! Надо сказать, до этого я сомневался в своём решении, но теперь уверен: пойти с тобой было правильным решением.

И эти его слова разрядили атмосферу. Даже Веск, на счёт которого у меня были самые большие подозрения, с учётом его человеческого прошлого, кивнул мне и улыбнулся вроде бы искренне. Более того, именно он озвучил лучшую за вечер идею по разрешению вопроса с поднятием рангов.

— А что если, — произнёс он после нескольких минут тишины, когда мы зашли в тупик, не способные найти компромисс между необходимостью как можно быстрее отправляться на поиски Лиры и необходимостью набрать энергии тьмы, — использовать сокровища, что мы награбили?

Глава 172

Давным-давно, больше тридцати лет назад, когда я был ещё совсем молодым и несмышлёным скелетом, а ранг Воина казался чем-то невероятным, мне, вместе с Веском и Лаэной, тогда ещё Тольей, довелось поучаствовать в компании по сбору энергии смерти. На четвёртом этаже подземелья некроманта, благодаря особенностям местной нежити, авантюристы наладили этот процесс с помощью особого кристалла, вбирающего в себя энергию уничтоженных мертвецов. Когда энергии к кристалле становилось достаточно, её переправляли на поверхность с помощью вспомогательных артефактов-хранилищ, а там просто продавали, как какую-нибудь картошку или пушнину. И это было совершенно законно, разве что требовало определённых разрешений от правительства и церкви.

Так что можно было не удивляться тому факту, что в человеческом мире, несмотря на запретность магии монстров, можно было без особых сложностей достать кристалл с заключёнными внутри энергиями смерти или крови. Нужны они были для самых разных целей. К примеру, можно было, подвергая тело не сильному, но продолжительному воздействию энергии монстров, выработать к ней определённый иммунитет. А это легко могло стать решающим фактором в бою и однажды спасти человеку жизнь. Также эта энергия использовалась для ритуалов нейтрализации запретных артефактов, в исследовательских целях, для усиления оружия и доспехов, чтобы они были эффективнее против определённого вида монстров… в общем, легальных способов использования хранилищ запретной энергии было немало.

Нелегальных, однако, было куда больше. Если непосредственное применение запретной магии неизбежно оставляло свои следы на ауре человека, то использование энергии из кристаллов, хоть и было не так эффективно, никак не влияло на самого мага. И адепты запретной магии могли спокойно ходить среди обычных людей, не боясь никаких, даже самых жёстких проверок. Ничего удивительного, что чёрный рынок кристаллов-хранилищ энергий монстров был едва ли не более обширным, чем легальный.

Именно его и предложил использовать Веск. Добра, награбленного нами в дьявольских недрах, должно было хватить на огромное количество таких кристаллов. Настолько, что вполне могло хватить нам всем на достижение ранга Живой Крепости. Бывший охотник, в бытность членом Деревни и сам промышлявший сбором энергии смерти, ручался, что, даже если всех этих драгоценностей и артефактов не хватит, всё-таки кристаллы энергии были очень дорогим удовольствием, то разница будет не слишком большой. А когда Найс напомнил Веску про обчищенный нами арсенал церкви, бывший охотник уже не сомневался в том, что затея выгорит. По крайней мере для меня, Лаэны и самого Веска такой способ был идеальным.

Однако для начала стоило всё-таки проверить, сможем ли мы использовать энергию из этих кристаллов. Всё-таки суть моей способности, каким-то образом ими разделённой, заключалась в поглощении энергии лично убитых врагов. Ну или как минимум в убийстве нужно было принимать непосредственное участие. Так что, оставив Найса составлять список материалов, необходимых для создания карманного пространства, мы впятером отправились на городской рынок. Эксперимент можно было провести и на небольшом кристалле, вполне законно купленном в специализирующейся на этом лавке.

Войдя в двери магазинчика магических артефактов, мы мгновенно привлекли всеобщее внимание. И не удивительно, выглядели мы, мягко говоря, колоритно. Самой нормальной была Агнес, но и она, везде кроме комнаты гостиницы остававшаяся в боевом доспехе и при оружии, в этой средненькой лавочке казалась совершенно не к месту. Моя же компания монстров, в прямом смысле этого слова, не привлекла бы внимание, наверное, разве что в цирковой труппе. Лаэна, если не нужно было маскировать энергию крови при помощь костюма чумного доктора, предпочитавшая максимально открытые и в каком-то смысле даже неприличные наряды, с длиннющими, до колен, волосами цвета львиной гривы и ярко-жёлтыми глазами. Веск на первый взгляд казался вполне обычным парнем, но распространявшуюся вокруг него тёмную ауру, заставлявшую людей вздрагивать и вспоминать о своих самых потаённых кошмарах, он в обычное время даже не думал маскировать, что также не могло не привлекать внимание. К тому же он оставил себе тонкие иглоподобные зубы дива и забавлялся, показывая прохожим незабываемую улыбку. Рагок, хоть и принял человеческий облик, всё равно оставался настоящим гигантом под два с половиной метра ростом и с не менее могучим, чем у демонической формы, телосложением. При этом, то ли из-за адского пламени, курсирующего по венам, то ли просто из-за особенностей превращения демонических лордов, его кожа была очень смуглой, с отчётливым алым оттенком, из-за чего казалось, что бывший паладин недавно искупался в бассейне крови.

Я сам на фоне этих троих был, как мне кажется, почти нормальным. Вполне обычная одежда, никаких аномалий вроде жёлтых глаз или зубов-игл, из оружия при себе только Калия в ножнах сзади на поясе. Да, я был довольно высоким, выше большинства обычных людей, да и волосы света пепла мало где можно было увидеть, но вряд ли это можно было считать чем-то прямо-таки необычным.

— Добрый день! — мне пришлось поздороваться трижды и в конце концов даже пару раз щёлкнуть пальцами у лавочника перед носом, чтобы он наконец оторвал взгляд от груди Лаэны и обратил на меня внимание.

— Да? А, здравствуйте! — на его лице, в первую секунду полном раздражения, резко отразился страх. Это Рагок, до того решивший немного побродить по магазинчику, подошёл к прилавку и глянул на лавочника поверх моей головы. — Чем могу вам помочь?

— Нам нужны кристаллы энергий крови, ада и тьмы. — Голоса посетителей, обсуждавших нашу компанию, резко стихли. Несмотря на то, что продажа и покупка хранилищ запретной магии была легальна, это был далеко не обычный товар.

— Сколько и какого объёма?

— По два каждого… — я запнулся.

Как считать объём кристаллов я, если честно, не знал и не хотел привлекать лишнее внимание, сразу называя какую-нибудь заоблачную цифру. На помощь мне пришёл Веск.

— По десять единиц каждый.

— Как будет угодно, — кивнул лавочник, побледневший ещё больше после того, как увидел улыбку бывшего охотника.

Торговец скрылся в глубине магазина, а я поманил пальцем Веска.

— Я правильно понял, что объём этих кристаллов считается в тех же единицах, что и объём внешней энергии магов?

— Совершенно правильно.

— А десять единиц для кристалла это много или мало?

— Средне, — он пожал плечами. — В легальной продаже самые крупные кристаллы вмещают около сотни единиц, редко больше, и это ещё поискать надо. Всё что больше — это либо нелегальная торговля, либо частные сделки. Обычно максимум для лавочек типа этой — кристаллы в тридцать-сорок единиц. Так делают для контроля продаж, чтобы один человек, даже если решится ограбить магазин, не смог разово получить реально много энергии.

— А какой вообще максимум бывает?

— Я слышал о кристаллах в несколько десятков тысяч единиц, но это по редкости что-то на уровне живого оружия. Да и не слишком это выгодно. Создание артефакта, способного выдержать такой объём, само по себе наверняка обойдётся где-то в треть стоимости, а столь высокая концентрация запретной энергии может начать влиять на реальность даже через полностью запечатанный кристалл. Если говорить об, скажем так, оптовых продажах, то в большинстве случаев используют кристаллы по две-три, иногда пять тысяч каждый. Это оптимально с точки зрения затрат на создание артефактов и перекачку в них энергии.

— И откуда же такие познания? — усмехнулся я, уже зная ответ на этот вопрос.

— Я, конечно, охотился на нежить, но это не значит, что был пай-мальчиком. — На лице дива также расплылась улыбка. — Крутился как умел.

— Понятно. И сколько кристаллов, по-твоему, понадобится нам?

— Для начала надо проверить, какую долю мы сможем поглотить, и сможем ли вообще… к тому же у разных людей на достижение пика Воителя может уйти разное количество энергии. Но, как по мне, лучшим вариантом будет скупить столько кристаллов, сколько сможем. Всё равно нам не нужны все эти артефакты, а драгоценности тем более. Чем лежать мёртвым грузом, пусть лучше послужат делу, раз уж мы взялись за это.

— Тоже верно, — кивнул я.

Лавочник как раз вернулся с тремя небольшими деревянными коробочками. В каждой лежало по два кристалла: иссиня-чёрные, густо-алые и огненно-рыжие, энергий тьмы, крови и ада соответственно. Расплатившись, это оказалось куда дороже, чем я мог предположить, мы забрали покупку и вернулись в гостиницу, где и провели эксперимент. Веск, Лаэна и Рагок взяли по одному камню каждого типа энергии, а я взял три остальных, на всякий случай решив проверить, все ли типы энергий слушаются меня одинаково хорошо.

Но, как оказалось, наши опасения были напрасны. Энергия из кристаллов отлично поглощалась, может быть не со стопроцентной эффективностью, но восемь единиц энергии из десяти смогли поглотить все, а Веску, по его словам, удалось получить от артефакта даже девять долей.

После чего бывший охотник, как наиболее знакомый с этой стороной мира, был отправлен на поиски надёжного, а главное крупного поставщика энергетических кристаллов. Лучше на эту роль, конечно, подошёл бы Найс, больше тысячи лет путешествовавший по человеческому миру и имевший представление, казалось, вообще обо всём. Но магу пространства нужно было готовить площадку для пересечения границы рангов. Не имея былой силы, ему не оставалось ничего иного, как использовать сложные магические конструкты и артефакты, и пусть денег на всё это у нас было в избытке, достать подобное оборудование было куда сложнее, чем кристаллы-хранилища энергии. Поисками этого оборудования Найс и занялся, уже на следующее утро покинув город и отправившись в одному ему известном направлении. На всякий случай я отправил с ним Агнес. Не столько чтобы она присматривала за слепым магом, хотя это тоже, сколько чтобы помочь в случае чего без риска вызвать лишние подозрения, всё-таки она тоже была человеком.

Встреча была назначена через месяц в этом же городе, что покупка столь большой партии кристаллов, что поиск магических приблуд — всё это было делом небыстрым. Впрочем, мне, Лаэне и Рагоку прохлаждаться в этот месяц тоже не светило. Вопрос с запретными энергиями был решён, но оставалась ещё энергия жизни. И мне, и Агнес, и Найсу она была необходима для пересечения границы рангов.

Мне, конечно, в меньшей степени, но после консультации с библиотекарем я решил, что лучше будет становиться Живой Крепостью в как можно большем количестве «дисциплин» разом. Так что я собирался пересечь границу рангов сразу в восьми местах, по внутренней и внешней энергии четырёх различных типов. Оставалась лишь энергия смерти, но некое внутреннее чутьё настойчиво говорило, что её лучше оставить на потом. Не знаю, чем это было вызвано. Возможно желанием покорить подземелье некроманта лично и по всем правилам после того, как однажды мне это не удалось. Возможно, наоборот, подсознательно я не хотел вновь ощущать слишком холодную и статичную энергию смерти, буквально противоположную всему живому. А может быть причина была в каких-то уж совсем тонких материях и это моя душа давала мне некие завуалированные подсказки, я бы не удивился, будь это на самом деле так. Так или иначе, своему чутью я привык доверять. Так что энергия смерти оставалась дожидаться своей очереди в подземелье некроманта.

А вот энергия жизни ждать не могла. К сожалению, кристаллов с ней почти не существовало. По неким до сих пор неизвестным магической науке причинам захватить энергию жизни в кристалл-сборщик было на несколько порядков сложнее, чем энергии монстров. И создавать хранилища с ней было банально невыгодно. Максимум, что можно было найти — это сувенирные кристаллы с энергиями каких-нибудь особых монстров, такие часто дарили мужчинам-аристократам в качестве украшения в кольцо или кулон. Для наших целей, естественно, такие кристаллы не подходили, слишком были малы и неоправданно дороги. Однако взять откуда-то энергию жизни надо было. И тут способ нашёлся также довольно быстро.

Люди. В них, по крайней мере в некоторых из них, энергии жизни было более чем достаточно. Нам нужно было найти где-нибудь шесть-семь Воителей средних, а лучше поздних стадий, чтобы удовлетворить мои, Агнес и Найса нужды. При этом убивать их было нельзя. Либо, если это сделают Лаэна и Рагок, энергия просто развеется в пространстве, либо, если это сделаю я, мгновенно начнётся процесс становления. И это за месяц. Задача не то, чтобы невыполнимая, но определённо крайне сложная.

К счастью, у меня, а вернее у Веска, на этот счёт также была идея. Вернее, предположение, где можно наверняка найти минимум две трети от нужного нам количества Воителей, возможно даже Живую Крепость и, более того, разрешить давно занимавшую мой мозг проблему.

* * *

— Готовы?

Лаэна с Рагоком кивнули. Впервые, кажется, с нашей встречи с ракшасой, мы собирались сражаться не в полном составе группы, но никого это особо не волновало. Если не считать Найса, чьи способности, как низвергнутого Правителя были загадкой даже для меня, именно мы трое были сильнейшими в команде. Агнес, конечно, тоже была на пике ранга, но по сравнению даже с Лаэной она сильно проигрывала в боевой мощи, что уж говорить про бывшего паладина, уже Живую Крепость, и меня, его победившего. Веск же был лишь на средней стадии, да и специализировался скорее на разного рода разведках и диверсиях, но никак не на открытом противостоянии.

Вот и выходило, что, пусть наш боевой потенциал уменьшился, критичной такую потерю назвать было точно нельзя. И с тем, что задумали, мы должны были справиться без серьёзных проблем. А задумали мы, ни много ни мало, налёт на очередное владение церкви, расположенное, как и арсенал, на территории Нотальской империи. О нём бывший охотник узнал за два года службы под началом Палонта. Напрямую новичку столь важную информацию никто, конечно, рассказывать бы не стал. Вот только твари теней, диву, способному менять облик по желанию, проникать сквозь любые щели, влезать в чужие головы и читать мысли, это было и не нужно. Ничуть не удивлюсь, если узнаю, за это время Веск успел подслушать даже парочку мыслей лично императора Нотля.

Впрочем, так далеко пока что заходить не требовалось. Прямо сейчас меня волновало конкретно это место, и даже не потому, что здесь, если верить обещанию бывшего охотника, на постоянной основе дежурили четверо Воителей, двое от империи и двое от церкви. Куда важнее для меня было то, что собирались напасть мы на магический зверинец, в котором, опять же, согласно бывшему охотнику, церковники уже больше тридцати лет держали одного очень хорошо знакомого мне драголича.

Хотя, в этих словах Веска я уже не сомневался. Ещё на подходе к этому месту, где-то за сотню километров до цели, я начал чувствовать, как моя душа отзывается на зов Карадора. Я потерял его столько лет назад, лишился из-за козней церкви, и вот, теперь, собирался вернуть себе. Сложно было преувеличить моё нетерпение. И тот факт, что после нападений на архив и арсенал святоши уже наверняка поняли, что это именно я мучу воду и, скорее всего, подготовили в магическом зверинце достойную встречу, лишь ещё больше меня распалял. Одним выстрелом убить трёх зайцев: получить живые мешки с энергией для становления, вернуть Карадора и лишний раз отомстить церковникам — это ли не сказка?

Да, была большая вероятность, что внутри, ну или по крайней мере где-нибудь в радиусе быстрого реагирования нас ждала Живая Крепость. Вполне возможно, что это даже был лично Альталет, чему я бы нисколько не удивился. Вот только я теперешний сильно отличался от того, каким был во время нападения на арсенал. Тогда бой с Палонтом и Агнес дался мне с огромным трудом, а впятером мы едва-едва смогли прикончить Паттиса, епископа, не обладавшего практически никакими боевыми навыками. Но сейчас я уже мог на равных сражаться и даже победить Живую Крепость — демонического лорда на его территории. К тому же Рагок теперь был на моей стороне. Не утверждаю, что сражение с Живой Крепостью церкви будет лёгким, но, уверен, они не будут ожидать, что всего за год я смог так вырасти в силе.

Мы напали с трёх направлений, одновременно атаковав стены, окружавшие зверинец. Явно не рассчитанный на такое надругательство камень разметало по округе словно шрапнель. Однако, насколько я мог судить, почти никого не ранило. Во-первых потому что территория внутри стен была в несколько десятков раз больше площади арсенала и люди просто не были так сконцентрированы, а во-вторых, потому что над каждым загоном магических монстров в ту же секунду зажёгся свет святой магии, с которого камни скатывались, как капельки воды по окну. Мгновенно была поднята тревога, но это было не важно, мы того и добивались. Искать Воителей по столь обширной территории было долго, несравнимо лучше было бы, если бы они сами к нам пришли. И верно, вскоре передо мной появились трое: двое мужчин в отлично знакомых Игору-Рагоку доспехах ордена паладинов и совсем юная на вид девушка в обычной монашеской робе. Судя по исходящим от неё эманациям силы, она была Живой Крепостью. Мои и Веска подозрения оправдались.

— Ганлин! — один из паладинов поднял забрало и на меня из-под кустистой брови глянул выпученный, словно при запоре, глаз. На втором мужчина носил повязку. — Никогда бы не подумал, что ты будешь настолько глуп, что и правда придёшь за своим драголичем! Ты попался в нашу ловушку, монстр! Сейчас с твоими подручными расправляется Его Преподобие брат Юлиан! Тебя же…

— Живая Крепость? — прервал я слишком разговорчивого паладина.

— Что?

— Ну этот ваш Юлиан. Он Живая Крепость?

— Да! Как и сестра Мариана, что стоит за нами! Вам конец, сдавайся!

— Ну, хотя бы ему будет не скучно, — усмехнулся я, вспоминая данное Рагоку обещание. — Хотя всё-таки жаль.

— О чём тебе жалеть, монстр?

— О том, что тут нет Альталета, — я достал из-за спины Гуйар и запустил превращение. — Я был бы рад прикончить его прямо сейчас!

Глава 173

В рядах церкви существовало три основных направления, по которым мог развиваться последователь святого престола. Ну, по крайней мере если говорить о боевых специализациях. Паладины — закованные в броню воины света, занимающие авангард, инквизиторы, благодаря обширному арсеналу магии и артефактов выполнявшие роль универсальных солдат, и, наконец, так называемые скиты. По сути они были классическими стихийными магами, но на церковный лад. Благодаря своей невероятно тесной связи с божественным они обладали самой мощной святой магией. Скиты могли не только использовать святую энергию напрямую, как это делал Паттис, но и создавали настоящие заклинания и накладывали сложные благословения. Чтобы стать скитом одного желания было мало, нужна была непререкаемая вера, а также особая предрасположенность к святой магии. Не удивительно, что их в рядах церкви, несмотря на повсеместное распространение учения света, было совсем немного.

Поэтому то, что против меня отправили не просто скита, а скита — Живую Крепость можно было считать даже лестным. Да, эта самая Мариана была у меня первым настоящим святым магом. Волнительно, что и говорить. Знал бы заранее, что мне предстоит такая встреча — подготовился бы получше, в порядок себя привёл, цветочков, может, нарвал. К сожалению, предупредить меня никто не подумал, так что наше знакомство сразу не задалось.

И тут же открылась вся разница в способностях скита и обычного священника типа Паттиса. Несмотря на то, что ранг у епископа и у девушки был одинаковый, а возможно первый был даже ближе к средней стадии Живой Крепости, если бы им довелось встретиться в открытом противостоянии, Мариана выиграла бы всухую. Её магия была не только мощна, но также сложна и виртуозна, а количество разных заклинаний, что она продемонстрировала в первые несколько секунд схватки, превышало десяток. Наложила на паладинов по три или четыре благословения, а также святые барьеры. Защитила себя несколькими слоями брони, каждый из которых, насколько я мог судить, должен был противостоять своим типам атак. Накрыла площадь в несколько десятков квадратных километров ещё одним благословением, призванным, судя по мгновенно распространившемуся по телу жжению, ослаблять все порождения запретной магии. По периметру подняла стены из святой энергии, видимо, чтобы я не сбежал. И после всего этого ещё и отправила в атаку сразу пять заклинаний самого разного типа, от классических копий до сотканных из света виноградных лоз. Сражайся мы год назад, и я не продержался бы даже минуты, а с учётом поддержки в виде паладинов и того меньше.