Пять желаний Софии

- Ага, - я поджала ноги под себя. Мне захотелось исчезнуть. – Я отбрила Ашаева и была горда собой. Любовь любовью, но я не могла так унизить себя.

- Что-то мне подсказывает, что это не конец истории, - ненастоящий Дима закусил губу. Я боялась признаться себе и поверить в то, что мне чудовищно захотелось его поцеловать.

- Он солгал мне. Тот парень. Я нравилась ему, и он решил, что если я не сойдусь с Ашаевым, то ему что-то будет светить.

- В вашем мире все такие придурки?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

- Такие как я? – тихий смешок, мой и его. – Наверное. Ссоримся из-за тупых вещей, злобствуем, желаем плохое ближнему… Дима меня не простил. И я не могу его обвинить. Вот так я проворонила свою большую любовь. Мама, конечно, об этом не знает… Ей я всегда говорила, что не пользуюсь успехом у противоположного пола. Это и правда, вообще-то. Но с Димой получилось полное фиаско. Это был мой шанс на красивую любовь, о которой мечтала, но я своими руками её разрушила.

 - Ты так к себе взыскательна, - удивился он. – Было бы странно, если бы поступила иначе. Защитить себя – разве это не порыв абсолютно здорового человека?

Он подошёл ближе и посмотрел мне в глаза - у меня затряслись коленки. Он был так похож на Ашаева, что хотелось заплакать.

12

- Ты просто её копия, - грустно произнёс Дима, бережно взяв в руку мою косичку. – Нанятые организаторами иллюзионисты стоят своих денег. У этого облика даже оттенок рыжего совсем как и у неё.

Моя абсолютно рыжая, как и всегда, косичка, безмолвно вопияла. Если он увидел мой настоящий цвет волос, значит, он и лицо моё видит? Или же это просто совпадение, и на самом деле иллюзионисты постарались?

Я хотела было сказать, что к моей рыжести ни штатные иллюзионисты, ни его бывшая не имеют никакого отношения, но тут же поняла, что язык словно примёрз к нёбу.

- Ты скучаешь по ней? – эти слова я произнесла без малейших неудобств. Попробовала снова сказать о своём настоящем цвете волос – не смогла.

Получается, то, какой он видит меня сейчас, не имеет никакого значения, кроме единственного: не дать ему узнать меня, если мы встретимся, например, завтра в коридоре. Даже если иллюзионисты не наложат на меня какой-нибудь другой облик и я буду выглядеть самой собой, он всё равно не сможет меня узнать.

И тут в игру вступают мои рыжие волосы. За сегодняшний день я не увидела во дворце ни одной рыжей дамы, потому, даже увидев меня мельком, он должен, просто обязан что-то заподозрить! У меня появилась крошечная надежда на скорую победу и возвращение домой.

Почему-то именно в этот момент на меня обрушилась беспощадная истина: у меня больше нет дома. Вернуться к матери, которая со мной поступила, как заводчица собак, и отправила на выгодную «случку» - нет, к ней я возвращаться точно не собиралась. Но, было ли это чувство моим собственным, или же оно возникло под воздействием эликсира, который принёс Дима – мне не было больно. Я осознавала, какое преступление против моей воли совершила мама, но не чувствовала себя обделённой от слова совсем.

Более того! У меня появился план. Вернее, он был у меня уже давно. Пиллори! Моя мечта, находящаяся в этом же мире. Чем скорее я закончу этот квест, тем быстрее смогу усвистать в Пиллори и спрятаться в академии. Таким образом, смогу догнать двух зайцев: найду себе хотя бы временное жилище и обучусь магии. И – немаловажный плюс – избавлюсь от маминой вездесущей опеки. Даже не знаю, когда у меня будет желание вновь с ней пообщаться.

Дима щёлкнул пальцами у меня перед глазами.

- Ты здесь? – его идеальное, взлелеянное в моих мечтах лицо выглядело растерянным. – У меня появилась идея.

Мой предыдущий вопрос Дима старательно проигнорировал.

- Какая?

- Как помочь тебе узнать меня после этой ночи. Ты не против, если я пороюсь в ящиках? Там нет твоих личных вещей?

Я заверила, что нет, и про себя отметила, насколько хорошо воспитанным и деликатным был этот молодой мужчина, спрятанный за обликом моей безвременно увядшей любви. В тот же момент я поняла, что он практически точно никакой не кронпринц или, избави господи, император. Ни один монарх, привыкший кичиться властью, не стал бы так печься о моих переживаниях и пытаться помочь. Сердце терзалось, глядя на спину Димы Ашаева, рыщущего по ящикам и шкафам, а душу щемило осознание, что вот он – мой первый мужчина.

Что я чувствовала по этому поводу? Даже в самых смелых мечтах я не могла представить, что моим первым мужчиной станет Ашаев. Точно не после того, как я с ним поступила… Но сейчас всё выглядело так, словно само провидение сжалилось надо мной, и, вопреки желанию моей маман, сделало всё, чтобы мне было легче пережить то, что предстоит.

- Нашёл! – воскликнул Дима, склонившись над письменным столом.

В его руке блеснул нож для бумаг. И, прежде чем я успела сообразить, что он собирается делать, парень безжалостно полоснул им руку.

- Ты что творишь?! – охнула я, наблюдая, как быстро заалела его ладонь. – Мы ведь не можем отсюда выбраться до утра! Ты можешь кровью истечь!

- Царапина, - поморщился Дима. – Сейчас найдём какую-нибудь тряпку, и перевяжешь.

- Я?! – ещё больше опешила от его слов. – Ты хочешь умереть? Зачем ты это сделал?

Дима посмотрел на меня, словно не понимая, как можно не соображать таких элементарных вещей.

- Рука, - он поднял её. – Даже если я завтра не буду помнить всего, что произошло, и о чём мы с тобой разговаривали, я точно перевяжу раненую руку. Так ты сможешь узнать меня среди остальных.

- А если я не буду этого помнить? – я не могла найти логику в его словах. – Я ведь выпила эликсир! Откуда мне знать, что значит твоя перевязанная рука?

Повисла пауза.

- Идея казалась такой хорошей, - он удрученно посмотрел в сторону. – Треклятый квест! Ну конечно же ты права. Вряд ли моя перевязь о чём-то тебе скажет. Тогда понадеемся на мою память.

- На твою…?

- Да. Я не буду пить эликсир.

- А так можно?

- Это не поощряется организаторами, ведь, чтобы вкусить радость и свободу квеста в полной мере, без зелья не обойтись. Но для тебя победа важнее, чем участие, потому мы будем работать над ней. Хм… Как же мне тебя узнать? Я не хочу тебя резать.

У меня в голове маршировали тысячи маленьких Софий с табличками «Рыжие волосы!», но я снова не смогла сказать этого Диме. Проклятый рот словно забывал, как произносить слова.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Потому я спросила о том, о чём смогла.

- Ты пойдёшь на подобное ради меня? Почему?

Он снова взял в руки мою косичку и посмотрел мне в глаза таким взглядом, что стало понятно: он до сих пор очень любит свою бывшую девушку.

- Потому, что нет ничего, чего я бы не сделал ради неё.

13

Его пальцы пробрались немного выше по ладони, раскрывая её. Нежно касаясь подушечками, он медленно поднял мою руку и преподнёс к губам, едва ощутимо коснувшись.

У меня перехватило дыхание.

- Ты ведь должен понимать, что я – не она, - мой шепот сорвался, едва он поцеловал ладонь ещё раз.

- Собственно, как и я – не твой загадочный Дима, - криво улыбнулся он. – Но раз уж мы оказались в такой ситуации и видим друг в друге тех, к кому нас отчаянно тянет, почему бы этим не воспользоваться? Поверни эту действительность в ту сторону, в которую хотелось бы тебе. Забудь о том, что ты не хотела в этот квест. Ты видишь перед собой своего возлюбленного, а я – свою любимую. Кто знает, представится ли нам в жизни ещё раз такой шанс?

Если и существовали в мире слова, которые переубедили бы меня окончательно, то это были они; не-Дима подобрал именно их. Кто узнает об этом? Кто осудит?

Был ли у меня шанс с настоящим Ашаевым? Упустила ли я его тогда, или же нам не судилось быть вместе? Я задавалась этими вопросами, утопая в нежных поцелуях парня, которого сегодня впервые увидела, но который уже проявил чуткость и заботу, пусть и вынужденно.

Я перебралась под одеяло – ветерком из приоткрытого окна кожу обдувало холодом. Дима стащил камзол, а за ним и белую рубашку, и одним движением оторвал от неё кусок ткани.

- Ты, я вижу, любитель импульсивных поступков, - прокомментировала я, снимая под одеялом свою футболку и джинсы. Мне подумалось, что я умру от стыда, если снимать с меня одежду будет он, потому решила играть на опережение. – В чём будешь уходить? В рубашке без рукава?

- Я усну рядом с тобой, но проснусь уже в своих покоях, - пояснил он, хозяйским движением сбрасывая с руки браслет и перематывая руку, уже изрядно испачканную в крови. – Ты как? Страшно?

- Теперь да, - я подтащила одеяло до подбородка, затравленно наблюдая, как он приближается – высокий, в меру жилистый, с растрепанными волосами.

Он вдруг остановился и уронил руки; неподдельное выражение собственной вины завладело его лицом.

- Никогда не думал, что буду принуждать девушку к близости.

- Да ты вроде как и не виноват, - я вздохнула. Он так и стоял рядом с постелью, не решаясь залезть ко мне под одеяло. – Лучше пусть это будешь ты, чем… Не знаю. Это мог быть кто-угодно, и он мог быть не таким терпеливым и заботливым, как ты.

- Да ладно? – впервые за весь вечер его лицо скрасила искренняя улыбка. – Ты даешь мне добро?

- А у меня есть выбор?

- Нет, но мне важно знать, что это происходит не против твоей воли.

- Залезай, - я приподняла краешек одеяла и кивнула. – Давай сделаем это. Похороним мою девственность. Туда ей и дорога.

- Тебя трясет, - вежливо заметил Дима, укрывшись одеялом и откинувшись на подушку, деликатно не касаясь меня вообще ничем. – Оставь эту браваду. Могу представить, как ты напугана.

- Да уж… Вроде и настроилась, но всё равно в голове куча вопросов и идиотских предположений.

- Давай поговорим. Наше время неограниченно, помнишь? Нужно тебя отвлечь.

Дима Ашаев лежит рядом и заговаривает мне зубы, чтобы я не боялась заняться с ним сексом. Скажи мне кто-нибудь подобное день назад, и я бы решила, что этот человек чего-то нюхнул с утреца.

- Давай. Только начинай ты.

- Твоя иллюзия неполная, - тут же ошарашил он. – Твои губы выглядят и вполовину не такими пухлыми и сочными, какими оказались на ощупь.

- Меня в школе «пельменями» дразнили. А тут вот сочные, пухлые… Прямо не верится, что мне адресовано…

Он придвинулся ближе. Жар его тела ощущался на расстоянии десятка сантиметров.

- Как твоя рука? – попыталась я разрядить обстановку.

- Забудь о ней, - напряженно ответил Дима. – Расскажи мне об этом парне. Ты говоришь, вы с ним учились в одном учебном заведении? Когда тебя дразнили, он заступался за тебя?

- Что? – я опешила. – Эээ, не знаю. Скорее нет. Но он вряд ли об этом знал. Мы с ним редко когда пересекались. Тусили в разных компаниях.

- И что? – в голосе скользнула строгость, и тут же растворилась в защитных чарах, не позволявших запечатлеть его голос в памяти. – Ты говоришь, он оказывал тебе знаки внимания. Он должен был отстоять честь и безопасность женщины, которую намеревался сделать своей.

- Ты просто не знаешь, в вашем мире, наверное, всё по-другому устроено. Мне кажется, он не подозревал о моём существовании, пока я не перевернула тарелку гуляша под ноги его лучшему другу. В столовой. Случайно. Кстати, тогда тот парень впервые и назвал мои губы пельменями…

- То есть, - медленно проговорил Дима, - его друг дал благодатную почву остальным начать изводить тебя, мешать тебе учиться и получать удовольствие от пребывания в учебном заведении, и ты после этого продолжала к нему что-то испытывать? Ещё и согласилась на его предложение проводить тебя? Что с твоей самооценкой?

- С моей самооценкой всё нормально! – вспыхнула я. – Дима мог не знать о том, какой этот Миша засранец! И вообще, он не в ответе за поведение друзей!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

- Ну как это он мог не знать, - протянул мой «Дима». – Это же его лучший друг! С лучшими друзьями такое обсуждают. Почему ты так ищешь оправдания его поведению? Я бы с таким человеком на одном поле не стал бы ягоды собирать.

- Что ты можешь о нём знать?!

- О нём – ничего, - спокойно отвечал Ашаев. – Но мне знакома подобная порода людей. Я сейчас скажу крамольную для тебя вещь, но тебе повезло, что у вас с ним не срослось. Он бы воспользовался тобой, и этим дал бы ещё один повод изводить насмешками. Поверь, если бы ты для него что-то значила, поведение этого хмыря было бы в корне другим. То, другой, кто соврал о споре на тебя, сделал тебе колоссальное одолжение. Он был недалёк от истины. Возможно даже, что он и не врал вовсе.

Я так и замерла под одеялом, пытаясь склеить из сказанного картину произошедшего и осознать, таким ли сказочно-радужным был Ашаев, как я вообразила, но тут же поняла, что этот «Дима» подвинулся ещё ближе. Теперь его бедро касалось моего.

14

- Ты уже мне нравишься, - решилась я признаться. – Это глупо?

- Совсем не глупо.

- Ты какой-то цельный. Собранный. Серьёзный. Выглядишь, как Дима, но ты не он. Отличаешься невероятно.

- Ты сейчас мне отвесила большой комплимент, - смешок. – Ты тоже не похожа на мою девушку. Бывшую девушку, - тут же исправился он.

Я набралась немножко смелости и повернулась набок, неотрывно смотря на него.

- Расскажи мне о ней.

- Тебе хочется слушать моё нытье? – удивился он.

- Ты же моё слушал.

- Да, но я не девственница, которую нужно заболтать перед интимом. Тебе это было нужно.

- Всё равно расскажи. Мне интересно.

Он подвинул ногу, и теперь меня касалось не только его бедро, но и колено вместе с голенью.

- Наши отношения длились несколько месяцев, - всё-таки решился он. Внезапно я поняла, что он волнуется – это было видно по крошечным морщинам у глаз. Они появлялись всегда, когда Дима – настоящий Дима – нервничал. Сейчас чужое лицо выдавало настоящие эмоции этого парня. Интересно, как его зовут на самом деле.

- И ты по ней до сих пор так горюешь?

- Сейчас уже меньше, - признался он, и тут я ощутила его ладонь, коснувшуюся моего живота почти под грудью, там, где предположительно находится диафрагма. Ладонь была обжигающе горячей. – Я немного приврал тебе, говоря, что пришёл на квест отдохнуть и расслабиться. Большей частью я пришёл, чтобы провести с ней ещё одну ночь, и тогда отпустить, вырвать из сердца и забыть.

- Что-то пошло не так, - взгрустнула я. – Вместо девчонки, которая тебе подыграла бы, я сама стала той, кому нужно подыграть и помочь… Прости.

- Перестань! – одёрнул меня Дима. Он просунул руку под моей спиной и одним сильным движением привлёк меня к себе. Я оказалось на нём почти полностью. От жара его тела мне самой практически сразу же стало жарко. – Откуда в тебе это вездесущее чувство вины? Почему ты постоянно норовишь оправдаться, извиниться?

- Не знаю, - грустно ответила я, стараясь расслабить мышцы шеи и мягко положить голову ему на плечо. – Я перебила тебя. Пожалуйста, расскажи дальше. Почему вы расстались?