Мэл скрестил руки на груди, наблюдая, как Элька скрылась за дверью и пошел следом за ней, расталкивая репортеров.
– Интересно, а что случилось с тем мужчиной, который жил в джунглях с ней и ее отцом? – послышался чей-то голос рядом. Мэл повернулся, глядя на беседующих между собой журналистов.
– Он погиб при сходе оползня в ущелье во время спасательной операции четыре года спустя после того, как сюда прилетели люди, – с деловым видом сообщил им Мэл, не признаваясь, что это он сам и есть.
Какая-то доля правды в этом была. Именно в тот день погиб Мэл, который сомневался, боялся жить, боялся своих чувств, и родился новый Мэл, оставшийся со своей любимой девочкой навсегда. Но разглашать информацию о личной жизни губернатора не стоило, и он это отлично понимал. Единственно, он не учел, что его слова, передавая из уст в уста, со временем интерпретируют по-своему, перекроив их историю в сплошную драму, потому как одна ложь всегда порождает другую. Но это не столь важно, ведь истина все равно остается истиной, с какой стороны на историю не посмотри.