Warm

На подоконнике он увидел баллон монтажной пены.

– Это я купила, чтобы ты дырку в стене запенил. Я сама бы это сделала, только не умею, – мать произнесла это извиняющимся тоном, будто променяла счастье сына на баллончик пены.

– Ща запеню, – пообещал Денис.

Он скинул одежду, чтобы нечаянно ее не заляпать пеной, вставил трубку в щель и выдавил.

– Готово.

– Как, уже?

– А чего там возиться?

– Ты такой у меня рукастый, явно не в мамку пошел.

– Спасибо.

Денис помылся в душе и сел ужинать. Мать на скорую руку приготовила отварной рис с подливом. Она положила ужин в тарелку и подала сыну.

– А ты заметил, что сегодня ни разу не трясло? Вообще.

– Хм, точно, весь день тихо было.

– Может, и не надо дурью маяться, запасы делать?

– Купи немного, не понадобятся, потом покупать не надо будет.

– Ладно. Точно, отец.

После ужина мать оккупировала компьютер, не давая Денису сыграть во что-нибудь. Он не стал спорить с матерью, вышел подышать на балкон перед сном. Ночь была темной. Над городом и так звезд почти никогда не видно, а эта ночь вообще была такой, будто мир накрыли черным непроницаемым покрывалом. Свет от фонарей упирался в этот свод, создавая иллюзию близкого неба.

На горизонте, в стороне Ростошей, несколько раз вспышками молний полыхнул горизонт. Такая жара, рано или поздно, должна была нейтрализоваться хорошей грозой. Из пивнушки, прилепленной к дому, вышла шумная компания. Один из парней споткнулся о бордюр и растянулся. Его товарищи принялись неистово ржать во все горло. Денис закрыл окно и вернулся в дом.

– Все тихо? – спросил он у матери, долбящей по клавиатуре.

– Какой, тихо? Помнишь дядю Аркадия, приезжал к нам лет десять назад?

– Смутно.

– Он сейчас на Черном море отдыхает, в Евпатории, говорит там ужас, как тухлыми яйцами воняет.

– И черт с ним, пусть отдыхает дома, на речке, где пахнет тиной. Спокойной ночи.

– Ага, спокойной ночи, Денчик.

Мать продолжала отстукивать послания, не повернув голову.

 

 

            Последний день.

 

– Подъем, соня, – разбудила мать Дениса. – На улице снова чем-то воняет.

Денис принюхался. Опять пахло горячим железом.

– Солнце красное?

– Не знаю, как-то сумрачно, – мать отодвинула штору.

Комната наполнилась красноватым светом.

– Вот черт, опять то же самое, – Денис поднялся и посмотрел в окно, – чтобы сегодня сделала запасы.

– Сделаю.

Мать ушла раньше, пока Денис чистил зубы. Он услышал ее голос сквозь шумную струю воды, бьющуюся об умывальник. Отвечать не стал из-за пены во рту. Когда он вышел на кухню, солнце уже успело принять обычный желтый цвет. Денис решил, что не стоит принимать его необычное поведение за признак скорого землетрясения. У этого явления могли быть и вполне человеческие причины. Горящие поля, например, или обочины, или нефтяная вышка горит где-нибудь, заволакивая небо дымом.

Денис собрался и вышел на улицу. У дома сидел «ханурик» с разбитым лицом, постоянный клиент пивнушки. Голова его на тощей шее непрерывно двигалась, а мутный взгляд пытался сфокусироваться на Денисе.

– Это, братан, дай полтос, болею, – еле выговорил «ханурик».

– Иди в жопу, не брат я тебе.

Денис развернулся и пошел на работу. Сегодня был последний рабочий день, а после два дня выходных. Ноги несли его легко. Он улыбался прохожим, красивой девушке так вообще ощерился до ушей. Улыбнулся бродячему коту, сидящему на ветке, но тот испуганно проводил Дениса взглядом.

– Ты что, с ума сошел! – услышал он крик старушки, у которой не получалось справиться с карманной собачкой на поводке.

Собака неистово вертела головой, упершись лапами в землю, словно решила, что пора положить конец жизни на поводке. Несмотря на свой трехкилограммовый вес, животное трясло бабулю как безвольную куклу. Старушке удалось подтащить питомца к себе. Она попыталась взять на руки непослушную собаку, но та укусила ее за руку, вырвалась и побежала прочь, поднимая пыль поводком.

Денис бросился наперерез ошалевшему псу и в прыжке наступил на поводок. Собаку дернуло назад, она упала, завизжала, будто ей наступили на хвост. Денис, не обращая внимания на ее протесты, потащил собаку к хозяйке. Бабуля семенила навстречу, чуть ли не со слезами на глазах глядя на свою обезумевшую «жучку».

– Что с ней? – Денис протянул поводок старушке.

– Сама не знаю. С утра какая-то бешеная. Я думала, она на двор захотела, а она и тут бесится. Прекрати, Злата! Отдам дяде, он из тебя котлету сделает.

– Что вы ее пугаете. Не сделаю я из тебя ничего. Не ем я собачатинку, – Денис протянул ладонь в сторону собаки, но животное оскалилось.

– Спасибо, сынок, что поймал.

Старушка медленно потащилась к дому, дергая собачонку. Денис давно заметил, что у животных, с которыми старики обращаются как с детьми, вечно какие-то проблемы с характером. Они взбалмошные, эгоистичные, нарциссичные, да еще и с приступами неконтролируемой паники.

Денис вышел к перекрестку улиц Новой и Пролетарской и остановился на светофоре. Справа от него находился остановочный павильон, за которым бурно разросся клен. Из него выбежали две крупные собаки палевой масти, причем одна гнала другую, истошно лая, а убегающая собака повизгивала и поджимала хвост. Направились они прямо к дороге. «Жертва», не глядя, выбежала на дорогу и попала прямо под бампер несущейся легковушки. Раздался глухой удар. Собака и куски разбитого бампера полетели в разные стороны.

Народ на остановке и возле светофора заохал, зашумел. Водитель вышел из машины и принялся громко ругаться, понося собак, городскую администрацию и вообще всех, кто контролировал жизнь бродячих собак. Его день сегодня был испорчен случайным происшествием.

Толпа подхватила Дениса и понесла на зеленый свет. Почти всех, кто переходил с ним дорогу, он знал в лицо. Это были либо работники торгового комплекса, либо его постоянные клиенты. Так же, всей толпой, они прошли в прохладное нутро здания.

В отделе с пневматикой сидела Алена с дочкой, лет четырех.

– Капец, день сегодня какой-то, все наперекосяк. Веронику оставить не с кем, все заболели. У бабули суставы крутит, ни одно обезболивающее не помогает. Мать тоже с работы не отпустили.

– А садик что?

– На карантине. Санэпидемстанция нашла что-то, хлорируют теперь, кварцуют. На неделю закрыли.

– Ну, ладно, не расстраивайся, помощница будет. Купи ей фломастеров, пусть рисует, – посоветовал Денис. Он всегда рисовал на работе у матери в детстве.

– Ага, точно, пусть пистолеты срисовывает.

– Почему бы и нет.

Денис прошел к своему отделу, открыл его и засел в интернете. Хотелось узнать, какие происшествия случились в мире за прошедшие сутки. А было все более-менее спокойно. Про землетрясение на Урале больше не упоминалось, что можно было посчитать намеренным умалчиванием. Из этого Денис сделал вывод, что большая часть информации так же не поступает в сеть, но это было касаемо мелких случаев, значительное событие вряд ли бы удалось сохранить в тайне.

Где-то в горах Перу образовался провал, из которого начал куриться дым, схожий с вулканическим. В Антарктиде, в зоне ответственности норвежской полярной станции, случилось несколько разломов ледяной поверхности. Ученые с этой станции, утверждали, что никаких предпосылок для этого не было. Никаких, даже слабых толчков, зафиксировано не было. Лед будто устал держать напряжение и лопнул под расползающейся опорой.

Денис отлип от экрана. Наверное, природа на самом деле взяла тайм-аут, и решила не спешить пугать человечество приготовлениями к серьезным изменениям. Денис проверил баланс на карточке и решил, что может позволить напоить чаем с шоколадкой самого себя, Алену и ее дочку.

Алена удивилась неожиданному презенту не меньше дочери.

– Ой, Денис, не стоило тратиться.

Вероника потянула мать за подол, чтобы та наклонилась к ней. Одним глазом глядя на Дениса, дочка произнесла:

– Мам, пусть оставляет. Я буду.

– Скажи спасибо дяде Денису, – попросила Алена.

Вероника вместо благодарности спряталась за мать.

– Ладно, пейте, не буду вам мешать, – Денис взял свой стакан и направился на рабочее место.

Ему показалось, что у него закружилась голова, пол резко ушел из-под ног. Денис упал навзничь, больно ударившись головой и облившись горячим чаем. Стеклянные витрины магазинов брызнули разбитым стеклом во все стороны. Моргнул и совсем потух свет.

Глава 2

Глава 2

 

Александр припарковал свою машину на стоянке клиентов в ряд с другими, кто выбрал для отдыха его проект – экологическую деревню в старинном русском стиле. О его приезде знали, и к нему сразу подбежал администратор стоянки.

– Добрый день, Александр Сергеевич, вы с инспекцией или…

– Или, – перебил хозяин своего подчиненного. – Отдохнуть надо, дня три–четыре.

– Вы как, на общих условиях? – администратор волновался, не зная, как спросить самого главного человека в их фирме, чтобы случайно не задеть его авторитет. – Телефон сдадите?

– Я бы его не сдал, я бы его закопал на десять метров в землю. У меня от звонков уже тик нервный начался.

– И переоденетесь?

– Да. Веди.

– Вы, один?

– Один. Моя Зарянка для жены, как тюрьма строгого режима. И черт с ней, и от жены отдохну.

По условиям, которые придумал Александр для своих клиентов, чтобы прочувствовать весь букет простой и тем притягательной жизни, телефоны и все электронные устройства надлежало сдавать. Одежду тоже, если не было с собой ничего своего, соответствующего эпохе древней Руси.

Для него был пошит комплект из льняного сукна, длинная рубаха, штаны, пояс, лапти, либо кожаные сапоги по сезону. Александр скинул с себя костюм, пахнущий дорогим парфюмом. Сейчас этот запах для него был хуже трупной вони. Он скинул с себя даже трусы, чтобы не брать с собой никакое напоминание о другой жизни, синонимом которой было слово работа. Обрядился в старинные одежды, свободно облегающие тело и посмотрелся в зеркало. Его аккуратная борода вязалась с ней ничуть не хуже, чем со строгим костюмом.

Намотал на ноги вместе со штанами онучи, обмотал их оборами с вышивкой и натянул лапти. Персонал ждал его на выходе из примерочной. У многих в глазах светилась ирония.

– Что, работы нет? – спросил строго Александр. – Хотя, ладно, не хочу быть начальником сегодня. Уберите в сейф мою сумку, телефон и ноутбук, одежду куда положено. Ну? – Александр подпрыгнул и хлопнул себя по коленям. – Меня ждут?

– Да, да, конечно. Извозчик томится на солнце битый час.

Использовать устаревшие обороты было одним из условий общения персонала с клиентами.

– Добро. Запомните, кто бы не интересовался мной, меня здесь нет и не было. Для всех, я за границей.

– А вы и так за границей, Александр Сергеич. За границей времени.

– Это точно.

Он вышел на улицу. В это время со стороны Зарянки, находящейся отсюда в десяти километрах по живописной дороге, подъезжала телега с отдохнувшими клиентами. Вид у них был загорелый, счастливый, ничуть не хуже, чем у тех, кто вернулся из Турции.

– Как вам у нас понравилось? – навстречу им направился администратор стоянки.

Александр остался послушать ответ клиентов.

– Вначале было стрёмно, – ответил мужчина, глава семейства. – Рука так и тянулась за телефоном, а потом, ничего, даже понравилось.

– Не слушайте его, даже понравилось, – передразнила его супруга, – мы в восторге. Ощущения непривычные, но такие, такие, будто мы не просто отдохнули, а пожили нормально, зарядили свои батарейки на целый год.

– Я сено топтал, – запищал их маленький сын. – И козу кормил.

– Здорово было, жалко уезжать, – подытожила жена. – Там спокойствие, размеренность, – она показала рукой в сторону деревни. – А там, – она указала в противоположную сторону, – там одни заботы. Не нужны нам Турции всякие, на будущий год сюда же приедем.

– Спасибо, – администратор помог семье покинуть телегу. – Если вам не трудно, оставьте отзыв на нашем сайте.

– Легко, – пообещал мужчина. – Правда, есть у меня одна претензия, рецептом медовухи ваш ведун-колдун так и не поделился. Я бы дома хотел попробовать, очень хмельная, но без спиртового вкуса и похмелья.

– Извините, но это секрет фирмы. Если бы он поделился, и мы об этом узнали, то его пришлось бы уволить. Вы же не хотите этого?