Собаки тоже ЛЮДИ

Лена посмотрела на Иванова и уверенно сказала: «Меня наградят почётным дипломом и, даже очень может быть, правительственной наградой!»

— Сколько в финансовом отношении стоит диплом?

— Он не оценивается в деньгах, — ответила Лена, и озорно добавила, подтверждая свои слова движением рук, — диплом это …. диплом!

В зале засмеялись. Задавший вопрос журналист настырно допытывался:

— Но твоя золотая медаль принесёт тебе какое-то денежное вознаграждение?

В зале почувствовалось напряжение. Все же прекрасно знали, что в нашей стране если и были премиальные, то ничтожно маленькие.

— Наши спортсмены не профессионалы, а любители, — вмешался Иванов. И, под хихиканье журналистов, закончил, — не всё измеряется в денежном выражении».

— А вот в честь победы Марье Матикайнен, — не унимался настойчивый служитель пера и чернил, — будет выпущена монета достоинством в пять марок с её портретом, и она пожизненно будет получать с оборота этой монеты один процент!» — Он гордо окинул взглядом всех присутствующих в зале.

— У нас столько чемпионов мира и олимпийских игр, — неожиданно сказала Лена, — что на всех никаких монет не хватит!

Это замечание вызвало такой хохот, что все забыли о некорректном заявлении своего собрата по перу. А ведущий брифинга, воспользовавшись разрядившейся обстановкой, закрыл пресс-конференцию.

Об этой пресс-конференции Валентин рассказал на обеде, и всем очень понравился находчивый ответ северянки, хотя было и обидно, что такой успех никак не повлияет на финансовое состояние спортсменки и тренеров.

Вечером, не переставая обмениваться впечатлениями о случившемся событии, соратники поднялись на второй этаж гостиницы к своему номеру. Здесь их ожидал «сюрприз» в виде лежащего на коврике у дверей «сильно уставшего» финна. Вероятно, зная, что в гостинице живут русские, он пришёл к ним за бутылочкой горячительного напитка, но, не рассчитав силы, как говаривал поэт:

«Пришёл, и ослабел, и лёг,

Под своды шалаша, на лыки….»

Конечно, они не стали вызывать администратора, а аккуратно передвинули бедолагу в дальний угол коридора, где никто не мог помешать его отдыху.

— Ведь ни к кому-нибудь прилёг, а к нам, — с гордостью сказал Виктор.

— Знает, где хорошие люди живут, — поддержал Валентин.

Утром нежданного визитёра в коридоре не было, но Виктор сказал, что слышал, как тот проснулся, и вынес ему поллитровку — поправить здоровье и порадоваться за успехи нашей лыжницы. От денег Виктор гордо отказался. Нет границ щедрости северного человека!

Глава II.

— Миша, Девятьяров! Придётся тебе завтра стартовать на первом этапе. — Главный тренер сборной команды страны внимательно смотрел на спортсмена. — Состояние Кичкина ты знаешь. Выбора, практически нет.

Находившийся тут же Сергей Кичкин, из-за болезни которого разгорелся весь сыр-бор, пытался сказать, что чувствует себя хорошо и может бежать свой этап, но Иванов резко махнул рукой, заставляя его замолчать.

Михаил, не глядя на тренера, твёрдо сказал: «Это не мой этап. Я за весь год ни разу не стартовал на первом этапе и козлом отпущения быть не собираюсь. Тем более что Маматов, при неблагоприятном исходе, точно башку снесёт».

Виктор Фёдорович Маматов — заместитель председателя Госкомспорта СССР по зиме, был крутым, и не всегда справедливым руководителем. Уже здесь, в Лахти, он разнёс в пух и прах лидеров команды, за неудачи в женской и мужской гонках на 5 и 15 километров, где наши сборники остались без медалей, чем не улучшил настроение ни спортсменам, ни тренерам.

— Я с тобой не советуюсь, — резко произнёс Иванов. — Мы уже с тренерами посоветовались.

— Ну, так пусть они и бегут, — буркнул Михаил, — а я под «каток» ложиться не намерен.

— А дальше в сборной команде выступать намерен? — Видно было, что терпению главного тренера сборной приходит конец.

— Если я команде не нужен, то решайте сами, — и Михаил вышел из комнаты.

— Так! Достукались! — возмущался Иванов — Теперь каждый спортсмен будет решать, где ему нравится выступать, а где нет. Доигрались, голуби мои!

Он окинул раздражённым взглядом сидевших в комнате спортсменов и тренеров и с сарказмом спросил:

— Ну, что делать будем товарищи тренеры и господа недотроги? — Последнее относилось к спортсменам.

— А чего делать, — спокойно сказал Володя Смирнов, — бежать эстафету. Серёга себя нормально чувствует, вот пусть и отрабатывает.

— Я считаю, что Кичкин может завтра стартовать, — заметил сидящий тут же доктор. — Чудес он не покажет, но в своё время пройдёт.

— Чего ты лыбишься? — Иванов повернулся к Сергею. — Вон какую кашу заварил!

Сергей молча смотрел на тренера. У него появлялся отличный шанс выступить на чемпионате мира. А уж на лыжне он своё покажет!

— Ну ладно! Много решать тут нечего, — сказал Виктор Александрович. — Поверим доктору, ему виднее. Только прошу всех никаких душей до старта больше не принимать и босиком по коридору не бродить!

Когда все разошлись, он прошёл в комнату смазчиков. Те цыклили10 лыжи, готовя их к утренней смазке. Сказав им, что на первом этапе побежит Сергей Кичкин, он попросил повнимательней подойти к подготовке лыж. «Завтра опять оттепель обещали. Как бы со смазкой не промахнуться. Маматов тогда нас всех с потрохами съест».

Придя в свою комнату, он ещё раз проанализировал состав мужской эстафеты. Первый этап вызывал у него особое опасение. И дело даже не в том, что мог не выдержать Сергей, в его волевых качествах он не сомневался, его больше всего тревожила завтрашняя погода. Если Сергей на первом этапе проиграет немного, то по морозцу, на втором этапе, Володя Смирнов должен этот разрывчик убрать. На третьем этапе, уже коньковым ходом, молодой Андрей Кузьмин должен выстоять и прийти в головке, а уж конечную точку должен поставить Алексей Прокуроров. Всё же олимпийский чемпион и ретивое в нём должно сыграть. Хотя с Гундэ Сваном не очень-то и поиграешь. Швед выздоровел и приложит все силы, чтобы отыграться за пропущенную первую гонку.

«Ну, как не крути, других вариантов нет, — подумал тренер. — Завтрашний день всё покажет».

Утром было плюс один, и погода явно портилась. Ближе к старту пошёл слабый мокрый снег. Смазчики лихорадочно вносили изменения в смазку, а Иванов, собрав всех тренеров, указал им их места вдоль всей трассы. «Главное, внимательно следите за работой лыж Кичкина. Если в мазь не попали, есть отдача или не едут, немедленно сообщайте мне. Будем смазку у Смирнова менять. Поняли?» Все согласно кивнули головами и разошлись по определённым для них на трассе точкам. Все нервничали.

Глава III.

Приехав утром на лыжный стадион, Валентин и Виктор немало удивились, найдя в стартовом протоколе эстафеты фамилию земляка — Сергея Кичкина. Что это, какой-то ход тренеров, или жизненная необходимость? Они помчались к своему месту и с удивлением увидели стоящего там с рацией тренера сборной Юрия Чарковского. Тот рассказал им о событиях прошедшего вечера. Ситуация не порадовала северян, хотя, с другой стороны, здорово, что Сергею представился шанс выступить на чемпионате.

Со стороны стартового городка послышался выстрел — эстафета началась. Участники соревнований проходили два круга по пять километров. Организаторы соревнований проложили трассу эстафеты так, что она четырежды проходила мимо того места, где стояли северяне. С этого места можно было наблюдать, как идут спортсмены и в подъём, и спуск.

Через несколько минут, после старта, участники первого этапа эстафеты, выстроившись в цепочку, подошли к месту, где они стояли. Сергей шёл третьим. В горку лыжи у него держали отлично, и он отталкивался ими от лыжни, как говорят сами лыжники, «как от скалы». Вот участники выбрались на вершину подъёма, прошли метров семьдесят по ровной лыжне и понеслись вниз. На первых же двадцати — тридцати метрах Сергея объехали сразу два преследователя. Причём, они отдыхали на спуске, скользя по лыжне без работы палками, а Сергей, чтобы поддержать скорость, резко отталкивался палками.

— «Замазали», — зло сказал Виктор, и повернулся к Чарковскому.

— Передавайте Иванову, что замазали Серёгу. Лыжи-то с горы не катят!

— Ничего, успеем, — ответил тот — может быть, они у него не раскатились.

— Да чего там не раскатились! За полтора километра всю мазь можно стереть.

— Ничего, — повторил Чарковский, — подождём.

Пока они спорили, лыжники вновь показались на лыжне. И опять их ждал нерезкий, но продолжительный подъём. В его начале Сергей шёл десятым. На середине подъема он стал обходить одного лыжника за другим, и к вершине был уже пятым. Но на спуске повторилась та же картина — лыжи не ехали. И все те, кого он с таким трудом обогнал, без всяких усилий на спуске объехали его.

— Дааа, — протянул Чарковский, — маленько замазались.

— Маленько! — Виктор даже подпрыгнул на месте. — Да вы совсем не попали в мазь. Лучше бы он бежал просто на парафине! Давайте, сообщайте Иванову!

— Пожалуй, надо. — Чарковский хотел вызвать по рации главного тренера и только тут обнаружил, что рация выключена. Матюгнувшись, он включил её, и тут же они услышали, как Иванов уточняет у других тренеров обстановку.

— Вы точно считаете, что надо менять смазку? Может быть у Кичкина «физики» не хватает, чтобы держать скорость?

— Да нет, подключился к разговору Чарковский, — «физики» у него хватает, иначе бы он был в самом хвосте. Замазались немного. Лыжи с горы не едут.

— Ты уверен в этом, — раздался вдруг голос президента федерации лыжных гонок страны, начальника управления зимними видами спорта Госкомспорта СССР Бориса Михайловича Быстрова.

— Точно, не точно, но лыжи вниз катят плоховато.

— Плоховато! — Виктор от удивления даже рот открыл. Затем, наклонившись к руке Чарковского, где была рация, он прокричал в неё: «Да они просто не едут!»

— Это кто там кричит? — спросил Быстров.

— Северяне! Волнуются за Серёгу.

— А! Привет Валентин Николаевич и Виктор Дмитриевич! Поздравляю вас с успешным выступлением Лены!

— Спасибо! — подключился Валентин. — Но не в ней сейчас дело. Замазали Серёгу. Надо Смирнова нормально подготовить. А то всё проиграем.

— Ну, это мы сейчас тут пообсуждаем.

В это время лыжники пошли на второй круг, и всё повторилось вновь. На подъёме Сергей доставал соперников и обходил их, а на спуске проигрывал им, изматывая себя работой без пауз. Тренеры ещё минут пять обсуждали проблему смазки, но всем уже было понятно, что на первом этапе в мазь наши смазчики не попали.

Сергей на своём этапе финишировал седьмым. Володя Смирнов вывел команду на четвёртое место, а Андрей Кирилов сумел отстоять его. Более того, он приблизился вплотную к спортсмену из Швеции, идущему на третьем месте.

Алексей Прокуроров шёл за шведом первый круг, а в начале второго, на подъёме, обошёл его и помчался к финишу. Но швед оказался настырным и не отпускал далеко Алексея. Тем более что их подгоняли ещё два лыжника из Австрии и Чехословакии.

Вот уже до финиша тысяча двести метров. Лыжники спускаются вниз к «заглотышу» и начинают карабкаться на него. И, неожиданно, споткнувшись, падает Прокуроров. Его тут же обходят два участника, а он, сбивший дыхание и потерявший скорость, из последних сил карабкается на этот невысокий, но очень крутой пригорок. Затем спуск и финиш! Но только пятое место.

Расстроенные северяне спустились к стартовому городку.

— Не судьба, — прощаясь с ними, сказал Чарковский.

— Какая к чёрту судьба! Если бы не замазали Сергея, всё получилось бы по-другому, — сказал Виктор. — Вы там на него все шишки не валите. А то я вас знаю.

— Чего на него валить? Все видели, что Серёга старался, но смазка подвела. Дай бог, чтобы у него это был не последний чемпионат мира. Может, в наш домик сходим, с Быстровым пообщаемся? — Чарковский посмотрел на Валентина.

— Там теперь не до нас, — сказал тот, — мы уж к автобусу.

Они распрощались. Позже, Валентин пожалел, что не пошёл в домик лыжников. Там, отводя от себя все претензии, тренеры всю вину свалили на Сергея Кичкина, обвинив его в нежелании выкладываться полностью на лыжне. Никто и не вспомнил о том, что не попали в мазь, что упал Прокуроров. В общем, сделали Сергея козлом отпущения. Он, конечно, не выдержал такой несправедливости, и наговорил много лишнего в адрес своих тренеров.

Это сыграло решающую роль в дальнейшем отчислении его из сборной команды.

Вечером, расстроенные северяне рано легли спать с надеждой на то, что уж завтра-то наши лыжницы в эстафете отомстят своим соперницам за проигрыш мужской сборной команды страны. С этим и заснули.

Глава IV.

Утро встретило мелким весенним дождичком. Настроение было не из хороших, но за завтраком все немного оживились.

Пока собирались в дорогу, пока ехали, дождик прекратился, и даже попыталось выглянуть солнышко. Но, эта его попытка была успешно отбита навалившимися облаками.

На своём месте на лыжне Валентин опять увидел тренера Чарковского.

— Как настроение? Как там девчонки?

— Настроение хорошее, только вот всех опять мандраж взял со смазкой. Боимся вновь в мазь не попасть.

— Ну, вот, началось, — Валентин засмеялся. — Кто обжёгся на молоке, тот на водку дует?

— Чего там гадать, — подключился подоспевший Виктор. Он заскочил в один из огромных ангаров, где была развёрнута торговля сувенирами прямо на лыжном стадионе, и выменял на наши сувениры несколько фирменных плакатов чемпионата мира. — Погода стабильно плохая. Классикам11 под колодку12 положить сфикс13 -1 — 5, а конькисты пусть бегут на парафине.

— Вот так бы, всегда легко, — с сарказмом сказал Чарковский, — тогда вообще бы нам делать было нечего. Мазанул и беги не останавливаясь.

— Если бы было легко, чемпионаты мира не проводили бы. Хотя вам-то всегда легко, — вдруг добавил Виктор.

— Ты чего взъелся? — спросил Валентин.

— Да Серёгу сейчас встретил. Эти «трудяги», — и он указал на тренера, — свои вчерашние просчёты со смазкой свалили на Серёгу. Видите ли, он плохо бежал! А кто бы с такой смазкой пробежал лучше?

— Ладно, не кипятись, — сказал Чарковский. — Давай посмотрим, что на лыжне творится.

А на лыжне творилось полное безобразие. На первом этапе маститая Сметанина проигрывает лидеру двадцать секунд. Идущей на втором этапе молодой лыжнице Степановой меняют смазку, но и она добавляет к проигрышу дополнительные двадцать две секунды. Это катастрофа! Рация разрывается от истошных криков то Иванова, то Быстрова, но ни тренеры, стоящие вдоль трассы, ни лыжницы, ничего сделать не могли. Лыжи не ехали! Опять не ехали под горку, как это было и с Кичкиным.

На третьем этапе спортсменки пошли коньковым ходом, и тут Тамара Тихонова потихоньку начинает выбирать отставание от лидера и перебираться с седьмого места поближе к «головке». Но отыграть сорок две секунды…!?

Однако, на финише своего этапа она третья и сократила отставание от лидирующих финок на десять секунд. Теперь весь вопрос оставался в том, сумеет ли бегущая на последнем этапе эстафеты чемпионка мира Лена Вяльбе, отыграть у идущей на первом месте финской чемпионки мира Матикайнен тридцать секунд? Такой опыт у Лены был, но в итальянском городе Ассиаго, на молодёжном чемпионате мира. Там, на последнем этапе эстафеты, она ушла на трассу, проигрывая итальянской восходящей звезде Стефании Бельмондо одну минуту и семнадцать секунд. Это было невероятно, но она отыграла не только это время, но и привезла итальянке ещё десять секунд. Тогда одна из местных газет опубликовала репортаж с аншлагом через всю страницу: «Удар с Востока!»

Но здесь впереди была не юная спортсменка, а маститая лыжница, Чемпионка Олимпийских игр и Чемпионатов Мира.

Крики зрителей волной надвигались на место, где стояли северяне. Из сообщений по рации они знали, что Лена на первом же километре отыграла шесть секунд. Когда она пронеслась мимо Валентина, то её отставание от лидера составляло двадцать секунд. Было ясно, что она идёт значительно быстрее Матикайнен, но хватит ли ей сил и длины дистанции, чтобы на оставшихся трёх километрах отыграть эти секунды.

За километр двести метров она проигрывала финской лыжнице уже только десять секунд, и было видно, что лидер начинает паниковать, всё чаше оглядываясь назад.