Собаки тоже ЛЮДИ

— А я уже его сразу же и дал. Чего тут темнить и рака за камень заводить. Тем более, что руководителем делегации назначили меня.

— Ну, ты, Костя, и темнила! Чего сразу же не сказал?

— Да и это ещё не всё. С тебя почему берут-то только пятьдесят процентов? Да потому, что ты мой заместитель!

— Ну, вы с Лёхой даёте! Вот раскрутили дело! Спасибо!

— Спасибо в Сеуле скажешь. У тебя загранпаспорт где?

— Есть и в ЦК ВЛКСМ, возил группу в круиз, и в спорткомитете СССР, в международном отделе.

— Хорошо! Советуйся с женой и через месяц собирай вещички, поедем в Москву.

Они пожали друг другу руки, и Валентин вышел из кабинета.

Через месяц они были в Москве, где всю группу собрали в конференц-зале гостиницы «Орлёнок». Перед ними выступали ответственные работники ЦК КПСС, ЦК комсомола, МИДа. И всё сводилось к тому, что они первая официальная делегация в Южную Корею, что там их ждут трудности общения с жителями, что там могут быть провокации, вплоть до военных, со стороны Северной Кореи. Особое внимание уделялось тому, чтобы они нигде не ходили по одиночке, только группами.

Визы МИД делал через посольство Финляндии в Республике Корея, и отсутствие в Сеуле даже нашего консульства, осложняло ситуацию, так как при возникновении какого бы ни было напряжения, обращаться было некуда. В общем, как все выезжающие поняли, если хотя бы половина делегации вернётся на Родину живой и здоровой, то это будет хорошо.

Вот с такими напутствиями и соответствующим настроением они были готовы к поездке на «праздник спорта».

Утро выдалось тёплым и солнечным. В Шереметьево, откуда самолёт вылетал в Токио, визовый и паспортный контроль прошли достаточно быстро и без сложностей. Расположились в креслах самолёта.

— Костя, а что за «бригада» летит. Хоть немножко знать о них, — Валентин с любопытством глядел на Корнеева. — Ну, вон того хлопца я знаю — Серик Канакбаев, чемпион Мира по боксу и призёр Московских олимпийских Игр, — и он указал на сидевшего через два кресла молодого человека. — А вот с остальными труднее.

— Да я и сам ещё почти никого не знаю. Из знакомых вон те двое, что сидят на передних креслах. Это представители бюро по туризму «Спутник» и ЦК. Так сказать, царёв глаз. Это они будут давать оценку нашему с тобой руководству группой. Где-то есть работник КГБ, но попробуй, высчитай его! А так разные ребята и девчата.

— А что это за мужик, вон там, — и Валентин кивнул головой в сторону хвоста самолёта. — Он всё время с гитарой и как-то странно ходит?

Костя повернулся, посмотрел туда, куда указывал Валентин, и ответил:

— Этого знаю, знакомили. Бывший воин — афганец, лётчик Валерий Бурков. Он прекрасно поёт и играет на гитаре. Одним словом — бард, в прямом понимании этого слова.

Неожиданно в разговор вмешался сидевший за ними парень. По внешнему виду, он был кореец, или китаец.

— Здравствуйте! Меня зовут Николай, фамилия Чен. Я из Благовещенска, работаю преподавателем в техникуме. У меня вопрос. А переводчик будет один на всю группу?

— Пока не знаю, — ответил Костя. — Прилетим на место, там всё и определится.

— А чего это Вас так волнует? — подключился Валентин, — Вы, сами-то на корейском не говорите?

— В том-то и дело, что вроде знаю, а кроме отца ни с кем не говорил. Меня отец учил родному языку, да я что-то побаиваюсь, потому и спрашиваю.

— Можно на ты? — спросил Валентин.

— Конечно!

— Ты, Коля, давай, не стесняйся, а пробуй на полный ход. Такая возможность попрактиковаться! Причём тут стеснения? Я бы хоть немного знал, кругом бы лез.

— А как быть с тем, что нас предупреждали никуда не соваться без разрешения? — Николай внимательно смотрел на Костю.

Костя вздохнул и, немного помолчав, ответил:

— Ты взрослый человек? Взрослый. За свои поступки сам отвечаешь, или нянька нужна? Так вот, я ни для кого нянькой быть не собираюсь. Голова есть на плечах — вот и думай. А Валентин тебе верно говорит. Тренируйся в языке и никого не стесняйся. Я, с твоего разрешения, тебя тоже буду немножко эксплуатировать, если появится необходимость. Не возражаешь?

Николай согласно кивнул головой.

Летели долго. Удалось поспать, и не один раз поесть. Наконец, объявили, что садимся в Токио. На выходе из самолёта всех покачивало, но настроение было отличным. Нам предстояло ждать пять часов рейса на Сеул. И уже тут нас ждала неожиданная встреча. К нам, с выражением необычайной радости на лице, подбежал артист Владимир Винокур.

— Ребята, наши! Вы куда летите? Часом не в Сеул?

— Часом в Сеул.

— Господи, хоть здесь повезло! А то прилетел, высадили, никто ничего сказать не может. Может, и говорят, но я ни черта не понимаю, ни по-японски, ни по-английски. Мотаюсь тут, как дерьмо в проруби, а как улететь в Сеул не знаю.

Находившееся рядом туристы заулыбались, подумав, что юморист шутит.

— Да нет, серьёзно. Помогите мне с вами улететь.

— А у вас на какой рейс билет, — спросил Костя?

Винокур показал. Оказалось, что его вылет только через сутки.

— Дааа, ситуэйшин, — протянул Костя. — Ну, сейчас будем разбираться.

Он направился к окошку администратора. Поговорив там несколько минут, а Костя прекрасно владел английским языком, показав свой билет и билет Винокура, он затем пошёл к кассам, что-то там пообсуждал с кассиром и вернулся довольный.

— Всё! Вы летите с нами. Оказывается, Вам предлагали переделать билет, но, по их словам, Вы отказались.

— Да, мать их, как отказался! Я ничего не понял из того, что они мне тут бормотали. Пытались забрать билет, но я не отдал. Заберут, а потом ищи свищи их! Вот не русские!

Все засмеялись

— А вы-то зачем на Олимпиаду? — спросил кто-то.

— Так я в группе поддержки. Надо же психологически разгружать наших олимпийцев.

— А жить где будете?

— На теплоходе. Наш олимпийский комитет зафрахтовал пассажирское судно, где расположился импровизированный Русский дом. Там спортсмены отдыхают, расслабляются, смотрят фильмы, концерты. Там же отмечают и победы. Вот и я буду им помогать отвлекаться от олимпийских баталий. Приходите.

— Спасибо! Но нас туда навряд ли пустят, — заметил Костя. — Уж лучше Вы к нам.

— Тем более что мы с Колымы, — заметил Валентин.

Все опять засмеялись.

— Понял, — сказал Винокур, — но мне туда рановато.

За разговорами время пролетело быстро. Объявили посадку и через три часа все прилетели в Сеул.

В зоне паспортного контроля специальные служащие выстроили прибывших в затылок друг другу, и строго следили за дисциплиной. Это поубавило у всех энтузиазма. Но сама процедура проверки виз в паспортах и таможенный контроль прошли быстро и организованно. И вот мы на привокзальной площади. Валентин не успел осмотреться, как кто-то налетел на него и, обхватив руками сзади, поднял над землёй. Вырвавшись из тесных объятий и резко повернувшись, Михеев увидел улыбающегося Алексея Смирнова. Они обнялись.

— Лёш, а ты здесь какими судьбами?

— Ну, ты даёшь! Да я же отвечаю за организацию отдыха наших спортсменов. Директор-распорядитель на нашем теплоходе. Но об этом попозже. А сейчас, — громко сказал он, — предлагаю всем пройти в автобус!

Когда все расселись, Алексей попросил внимания.

— Я вас попрошу послушать меня внимательно. Обстановка напряжённая, поэтому надо быть внимательными вдвойне. Служба охраны, секьюрити, следит за всеми подряд. Но в целях вашей же безопасности. Если вы куда-то пойдёте самостоятельно, старайтесь ходить группами. За вами всё время, даже не скрываясь, будет ходить охранник. Если ваша группа разделится, то дайте это понять сопровождающему вас корейцу. Уже через пять, шесть минут к нему подойдут помощники, и каждая из вновь образованных групп получит сопровождающего. И ещё. Поздно вечером лучше на улицу не выходить. Тут народ «не любит» выпить, а в таком состоянии всякое может случиться. Поберегите себя.

— Так что, нам в свободное время сидеть по номерам?

— А у вас, я думаю, не будет свободного времени. Вы сейчас поедете в гостиницу, там вам расскажут программу вашего пребывания в Сеуле, а потом на обед. А я прощаюсь с вами. До встречи!

Выходя из автобуса, он сказал Валентину:

— Я постараюсь вырваться к тебе в гостиницу.

— Когда?

— Не знаю, но предварительно позвоню. Держи лапу! — и он, пожав Валентину руку, выскочил из автобуса.

— Это кто? — спросил сидевший рядом Николай.

— Друг мой. Работает в ЦК ВЛКСМ. Отличный парень!

— Мне тоже понравился. Только почему все нас чем-то пугают? Мне отец говорил, что нас тут наоборот встретят хорошо.

— Не волнуйся, скоро всё сами узнаем.

Вечером, после завершения дневной программы и ужина в ресторане гостиницы, всех, вопреки строгим предупреждениям, потянуло на улицы Сеула. Тем более, что вид из окон был достаточно мирный. Собралась группа самых отчаянных, в состав которой вошёл и Валентин. Они спустились в холл, но обнаружили, что входная дверь закрыта. Начали искать запасной выход, открывая все двери подряд, выходившие в холл. Одна оказалась не запертой. Через неё они вышли в длинный, полутёмный коридор, прошли по нему и вышли во двор гостиницы с тыльной стороны. Выход со двора был прикрыт опускающейся сверху решёткой, но под ней, согнувшись, можно было пролезть, что наши «экскурсанты» и сделали.

Несмотря на то, что был поздний вечер, на улице было полно народу. Вдоль тротуаров стояли различные тележки, тачки и просто большие телеги украшенные светящимися лампочками. С них продавались олимпийские сувениры, различные товары, игрушки, майки, футболки, значки, легкие шарфики, бейсболки и платочки. И всё это с олимпийским символом — тигрёнком «Ходори». Чего там только не было?! Казалось, можно было найти всё, что хочешь. На наших путешественников никто не обращал никакого внимания. Это позволило немного расслабиться.

— Гляди, — неожиданно Костя толкнул Валентина в бок.

— Куда?

— Да вон же, направо по улице — он мотнул головой.

— Вот это да! Супер! — Валентин застыл в изумлении. По самой середине улицы шёл абсолютно пьяный парень, неся на спине вообще ничего не соображающую подругу. Вот он, покачиваясь, подошёл к стенке, и, повернувшись к ней спиной, присел на корточки. Девушка, оказавшись между ним и стеной, только хрюкнула. Посидев минут пятнадцать, парень встал и такой же качающейся походкой направился дальше по своему маршруту. Никто, кроме наших туристов, не обратил на них ни какого внимания. Но зато оторопевшую группу русских «смельчаков» сразу же заметили торговцы сувенирами. Какой поднялся гвалт! Они зазывали нас к себе, предлагали всё, что у них было. При этом все они говорили по-корейски. Это продолжалось минут пятнадцать, двадцать. Но, увидев наше пассивное отношение к их товарам, они же не знали, что ребятам ещё не выдали денег, продавцы успокоились. Неожиданно один из них, показывая пальцем на Костю, спросил по-английски:

— Американ?

— Нет — ответил Костя.

— Суоми?

— Нет, — повторил Костя, — рашин.

Кореец недоумённо смотрел на него, не понимая, что тот сказал.

— Рашин, рашин, Совьет юнион!

До корейца не доходило.

Вдруг, кто-то из группы чётко сказал: «Горбачёв!». Лицо корейца растянулось в улыбке, и он, вдруг, произнёс на русском: «Пе-ре-стройка!» Все от неожиданности оторопели. Затем заулыбались, закивали головами: «Да, да!! Перестройка! Россия!» Так был установлен первый контакт. А радостный, почему-то, продавец одарил всех значкам с олимпийской символикой. На значке тоже был тигрёнок Ходори. Ну, тут уж наши путешественники не ударили в грязь лицом, и выложили гостеприимному продавцу горсти две русских значков. От такой щедрости он оцепенел, а затем начал раздавать ребятам бейсболки с вышитыми надписями «Сеул — 88». Все были в абсолютном восторге.

Так мы гуляли часов до четырёх утра. Слово «Перестройка» магическим образом действовало на корейцев, а подаренный в придачу значок вообще вызывал восторг. Позже мы поняли, что значки в Сеуле стоили очень дорого. От доллара до пяти. Нередкий экземпляр тянул и на десять. А уж русский…!!!

В гостинице, на обратном пути, им встретился Серик Конокбаев и, по его просьбе, Валентин с Костей зашли в номер, где тот жил с Валерием Бурковым. Не терпелось поделиться первыми впечатлениями от увиденного.

В номере горела настольная лампочка, и на одной из кроватей спал Бурков, укрывшись простынёй с головой, а на полу у кровати… стояли ноги. Настоящие, одетые в ботинки ноги. Ошарашенные гости стояли в дверях номера, ничего не понимая.

— Проходите, проходите, — сказал сзади Серик. — Чего застряли?

— Там ноги — тихо сказал Валентин.

— Что ноги? Ну, стоят протезы, так что? Вы что, протезы не видели?

— Я не видел, — сказал Костя, и Валентин согласно кивнул головой. — А как же, — Валентин показал на спящего Буркова, — говорили, что он лётчик?

— Ты «Повесть о настоящем человеке» читал? Вот и он читал.

— Так там, у Маресьева не было ступней, а тут двух ног.

— А, так! Как там у Полевого: «Но, я же Советский человек!» Вот и он — Советский человек! Причём он не пилот, а штурман.

На кровати заворочался Валерий, стянул с головы простынь и уставился на полуночных гостей.

— Вы чего по ночам шляетесь? — спросил он.

— Осваивали ночные улицы — ответил Костя, и, показывая на протезы, спросил, — не трудновато будет здесь ходить?

— А, это? — Бурков наклонился к краю кровати, посмотрел на свои протезы, потом резким движением руки задвинул их под кровать. — Не сложнее, чем в Москве или Челябинске.

— Но, тут же жара жуткая, влажность, да и ходить придётся долгонько.

— А что, есть другие варианты? — хитро сощурясь спросил Валерий, — расскажи. Может быть, мне понравится!

— Да, вроде, нет — засмеялся в ответ Костя.

— Ну и ладушки! За меня не волнуйтесь, а лучше расскажите, что видели, как общение с корейцами?