Помоги проекту - поделись книгой:
«Уважаемая комиссия! Пишет Вам монахиня Евфросиния из Ростова Великого, бывшая Наталья Павловна Пичугина. В Центральном музее древнерусской культуры и искусства им. Рублёва я была зачислена на должность смотрителя с июля 1991 г. по июль 1997 г. многие из музейных меня помнят и знают. Послушания несла у протоиерея отца Вячеслава… каждое утро с 9.00. открывала двери любимого храма “Cпаса Нерукотворного Образа”, и поражалась удивительным, неземным каким-то тяжёлым, стелящимся, превосходящим все земные запахи – ароматом. Потом аромат исчезал, чтобы возникнуть опять. Удивлению моему и сейчас нет конца!..
Он возник, когда начался раскоп. Однажды вечером, уже после семи часов началась суета, замелькали учёные люди, входящие в алтарь, зажгли прожекторы. Нас попросили читать Псалтырь. Через некоторое время, набежала первая волна чудного запаха. Сердце охватило умиление, слёзы хлынули ручьём. Невозможно поверить!
Весь храм наполнился дивным, не земным, божественным ароматом! Он находил какими-то волнами… Мы плача радостно обнялись – у нас в храме великая святыня! Божественный аромат уже никуда не исчезал… Чему я свидетель.
Мать Евфросиния Пичугина 3 июня 2008 г.»
Отметим, что сохраняются и другие письменные свидетельства обретения в раскопе благоухающих иноческих останков. Таким образом, в ходе археологического обследования в марте 1993 года под алтарной частью древнейшего собора Москвы было вскрыто захоронение 3-х иноков, которое явно свидетельствовали о святости погребённых и о примерном времени захоронения, относящегося явно к концу XIV – первой четверти XV столетий. (Наличие дубовых колод – явное свидетельство эпохи до середины XV века). В захоронении были найдены и иные артефакты церковного характера, свидетельствующие о том, что это погребение указанного времени.
Однако дальнейшая судьба, обнаруженных артефактов и раскопа на долгие годы оказалась очень сложной, неопределённой. Археолога от музея О.Г. Ульянова беспокоили в этом вопросе, прежде всего, дубовые колоды, которые он требовал законсервировать, а также сохранение «культурного слоя» в шурфе под алтарной частью. Все просьбы отца-настоятеля, приходской общины он игнорировал. Надолго пропадая из поля зрения, не входя ни с кем в контакт, он предпочитал «не оглашать научную тайну» и не распространять информацию об открытиях в раскопе под алтарной частью древнейшего собора Москвы. Сохраняя над этим покров таинственности, археолог О.Г. Ульянов, стремился извлечь пользу из участия в том открытии и преследовал свои «научные интересы».
Между тем главными вопросами на тот момент стали атрибуция иноческих останков и состояние раскопа. Точнее перед музеем и общиной встал вопрос, может ли раскоп алтарной части повлиять на состояние всего собора, прежде всего, на его несущую архитектурную конструкцию.
Прикомандированный по соглашению с Московской Патриархией контролировать ситуацию с раскопом ст. научный сотрудник РАН С.А. Беляев
В июле-августе 1993 года раскоп был увеличен на всю ширину центральной апсиды и приобрёл те размеры, в которых он сохраняется до настоящего времени. Судьба раскопа и артефактов повисла в воздухе. Началась длительная и бесполезная переписка по этому вопросу. Между тем, иноческие останки и другие артефакты, прикрытые плотной целлофановой плёнкой, сырели и покрывались налётом плесени.
Следующий 1994 год начался для музея и прихода знаменательным событием. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II посетил Спасский собор и раскоп 4 января. А накануне этого визита, 2 января, в раскопе было обнаружено ещё одно, четвёртое по счёту погребение – дощатая гробовина, по своему расположению и виду синхронизированнае с обретённым первым. Таким образом, к этому времени под алтарём собора были обретены две пары захоронений, характер которых явственно свидетельствовал об их связи между собой, так и с самим собором. Второе и четвёртое захоронения – в гробовинах в виде двух долблёных из цельного дерева колод. Причём
Лишь 9 марта 1995 года по благословению Святейшего Патриарха при совершении всех формальностей, связанных с судебной медициной, профессор В.Н. Звягин и отец-настоятель В. Савиных перенесли из раскопа и переложили в новые ковчеги «честные мощи» иноков, обретённые под алтарём Спасского собора. Два ковчега с останками иноков были помещены в алтаре храма. С момента обретения они пролежали в сыром раскопе под полиэтиленовой плёнкой ровно два года.
Однако оставались открытыми вопросы, что делать с раскопом и с остатками погибающих от сырости гробовин и колод. Вскоре после обретения мощей, места захоронений и остатки гробов были помещены в кирпичные саркофаги (выложены кирпичной кладкой). В дальнейшем остатки гробовин в кирпичных саркофагах были покрыты мраморными досками. А изголовье погребения, от которого при вскрытии исходило благоухание, было перекрыто специальной нишей, которая стала основанием при возведении святого Престола собора. Но судьба раскопа пока решена не была.
В следующем 1996 году новый директор музея Г.В. Попов принял решение о завершении работ в алтарной части собора. Предполагалось законсервировать исторические колоды в захоронении, засыпать их чистым, прокалённым речным песком, а сверху закрыть дубовыми крышками-саркофагами. Намечено было также «выполнить засыпку чистым речным песком части раскопа под Престолом. Однако выполнение всех этих работ возлагалось на приходской совет храма. Чего не последовало.
Отметим, что по-прежнему очень актуальным оставался вопрос об идентификации иноческих останков. В бездействии пробежали 1998 и 1999 годы. В мае и июне 2000 года вновь началось археологическое обследование раскопа. Однако бывший зав. сектором археологии музея О.Г. Ульянов был лишен директором права вести археологические раскопки. Ульянов не имел Открытого листа и всячески искажал в своих публикациях реальную картину работ, проведённых в раскопе.
Группа новых и старых археологов, побывавших в раскопе, и дирекция музея всё более склонялись к засыпке раскопа прокалённым песком из опасений, что раскоп может повлечь за собой обрушения или деформацию собора. Однако эта позиция не устраивала приходскую общину по целому ряду причин. Главной была та, что у общины уже созрело стремление укрепить раскоп и превратить его в «
С этой целью приходская община пригласила осмотреть раскоп известного архитектора-реставратора В.В. Кавельмахера. В своём отчёте, приложенном к записке директору музея, этот независимый эксперт отмечал: «…Сегодня, когда раскопки “крипты” Спасского собора – факт совершившийся, поневоле спрашиваешь себя: а почему всё это нельзя было сделать при гласном участии квалифицированного археолога, с Открытым листом в руках, с благословения церковного начальства – и в то же время – цивилизованно, грамотно, – на благо и Церкви, и науки? Однако почему-то – нельзя! Такова, видимо, судьба памятников русской культуры и их радетелей – учёных и неучёных подвижников, – то ли героев, то ли преступников! И всё же когда-нибудь придётся попробовать жить по-другому».
Далее следовал конструктивный вывод: «Никакой срочной необходимости в засыпке раскопа, разумеется, нет. Здание стоит крепко, а время терпит. Для обдумывания раскрытого в “крипте” должно быть взято очень большое время. Скажу больше: если бы не опасность превращения подклета в место массового паломничества, я бы, наверное, не засыпал его никогда и предоставил решать этот вопрос следующему поколению».
В мае в музее было проведено совещание, на которое были приглашены реставраторы нескольких солидных организаций и отец-настоятель собора. На совещании шла речь о том, чтобы «проверить возможность устройства неглубокой крипты на месте раскопа для размещения в нём приходской ризницы». В последующие два года накал противостояния между музеем и приходом заметно ослабел.
Однако лето 2003 года принесло очередную ошеломляющую новость. Ещё на первом этапе археологических работ в раскопе была открыта небольшая ниша, в которой обнажились два черепа и кости. На эту находку археологи просто не обратили внимания. Но в начале 2003 года община обратилась за помощью в организацию «Московский исторический некрополь» музея-заповедника «Московский Кремль». Там быстро откликнулись на просьбу прихода. Но руководство музея с излишней осторожностью и явной неохотой дало согласие на продолжение раскопок, при условии, что в них будут участвовать сотрудники Института археологии РАН. Руководство МиАР ещё раз подтвердило своё намерение «ликвидировать раскоп» в алтарной части собора летом-осенью 2003 года.
Так или иначе, но под началом С.А. Никитина – представителя «Исторического некрополя» были проведены всесторонние исследования вновь обретённых мощей из указанной ниши. Были установлены пол и преклонный возраст погребённых монахов. Во время работ в раскопе произошло ещё одно чудо благоухания, которое явно показало, что мощи этого пятого монашеского погребения, принадлежат святым. Перенесение мощей в алтарь было совершено с помощью того же С.А. Никитина. Им же, в качестве рабочей гипотезы, было выдвинуто предположение, что это могут быть останки преподобных иконописцев Андрея и Даниила. Из таблицы составленной С.А. Никитиным было ясно, что разночтения по поводу даты рождения преподобного Андрея колеблются между 1360 и 1372 годами, а смерти – между 1427 и 1430 гг., так что Андрею Рублёву вполне могло быть в момент кончины 58–59 лет, что вполне совпадало с данными исследования.
К сожалению, у руководства МиАР эта гипотеза вызвала лишь новую волну раздражения. Вероятно, директор и руководство добивались более основательной идентификации иноческих останков, обретённых в раскопе, и беспокоились за сохранность Спасского собора, находящегося на балансе музея.
Тем не менее обследование обнаруженных иноческих останков из 5-го захоронения было проведено в период с 6 мая 2003 года по 21 ноября 2004 года. Для этого была создана комиссия, состоящая из специалистов в области истории, биологии, антропологии, антропохимии, судебной медицины, криминалистики, рентгенологии, строительства и искусствоведения. В её составе – 21 человек – специалисты означенных выше профессий, из которых пять докторов, шесть кандидатов наук, эксперты высшей категории и другие специалисты высокого ранга. Акт состоит из двадцати четырёх страниц отчёта с таблицами и приложением из двадцати фотографий.
На разрешение в этом исследовании был поставлен ряд вопросов, касающихся определения пола, возраста, роста, расы людей из 5-го захоронения, причины смерти, времени захоронения (перезахоронения) и прочих, суть которых сводилась к главному вопросу: «Могут ли обнаруженные костные останки принадлежать иконописцам Андрею Рублёву и Даниилу Чёрному?»
К исследованию, помимо лабораторных анализов было привлечено изучение письменных источников о преподобных Андрее и Данииле. На основании этого были сделаны выводы, что «преподобные скончались с небольшим промежутком – сначала Андрей, потом Даниил. Похоронены вместе, более вероятно, под старою колокольней Спасского собора Андроникова монастыря. Нельзя исключить, что их останки могли быть перезахоронены в алтарной части Спасского собора после разрушения старой колокольни в 1765 году».
В заключении к комплексному исследованию говорится: «Умершие были монахами, имели одно и то же занятие, вероятно – работа с металлом, живопись. Время смерти – конец XIV – первая половина XV веков… Учитывая факт перезахоронения останков в одном погребении, можно полагать, что ранее монахи были похоронены вместе… Перезахоронение останков в алтарной части храма Нерукотворного образа свидетельствует об особом почитании умерших…
На основании совокупной оценки результатов исследования можно
Следом святые мощи из 5-го погребения были помещены в ковчег, поставленный в алтаре Спасского собора. Позднее обретённые мощи всех шести иноков XV века Спасо-Андроникова монастыря были помещены в раку в том же алтаре.
Последующие годы руководство МиАР настойчиво требовало засыпать раскоп-«крипту» песком. Община препятствовала и стояла на своём. В водоворот событий с обеих сторон вновь были вовлечены солидные организации и авторитетные специалисты. Большую роль в защите и сохранении «крипты» сыграл известный архитектор-реставратор высшей категории, член Федерального научно-методического совета МК РФ, вице-президент Академии архитектурного наследия и пр.
Наконец, в мае 2008 года «оценку влияния раскопа на несущую способность фундамента» собора провели специалисты «Моспроекта-2» им. М.В. Посохина и Москомархитектуры. Произведённая проверка подтвердила, что «…устройство раскопа в алтарной части собора не снижает несущей способности оснований и фундаментов здания». Эта оценка окончательно стабилизировала положение и сохранение раскопа-«крипты».
Заключение
К началу 1970-х годов в столице России начал полноценную экспозиционную, просветительскую и научно-исследовательскую деятельность музей древнерусского искусства и культуры имени Андрея Рублёва. К этому времени в целом сложился и фонд иконописного собрания музея, основу которого составили древнейшие сохранившиеся памятники отечественной иконописи XIV – начала XVI веков. Тогда же определилось формирование других его коллекций, отражающих историю отечественной культуры и отечественного духовного наследия. Памятники возрожденного историко-архитектурного ансамбля Спасо-Андроникова монастыря XV–XVIII веков стали местом постоянного пребывания этого уникального музея. Широкий комплекс сохраняемых здесь материалов, поставил перед сотрудниками музея и многими другими специалистами, работающими в этой области и имеющими отношение к данному иконописному собранию, широкий спектр научных проблем, отражающих новые или ранее опущенные, но объективные, и порой ключевые аспекты истории средневековой отечественной культуры. Несмотря на сложный период 1990-х годов и трудности последующих десятилетий музей продолжает оставаться одним из крупнейших хранилищ иконописного наследия России и научно-исследовательской базой сферы отечественной культуры.
Ещё одной очень важной страницей истории и жизни музея имени Андрея Рублёва стал тот факт, что на его территории в древнейшем храме Москвы водворилась и начала жить полноценной церковной жизнью община православных христиан. Несмотря на возникавшие трудности в общении с музейным руководством, инициативная группа приходской общины выполнила важнейшую духовную миссию по изучению алтарной части собора, обследовав и предположительно выявив останки первых настоятелей монастыря и выдающихся русских иконописцев – Андрея Рублёва и Даниила Чёрного. Этим она внесла свою неповторимую лепту в дело дальнейшего развития музея как
Список использованных источников и литературы
I. Законодательные акты
1. Культура в нормативных актах советской власти 1938–1960 гг. М.: Министерство культуры Российской Федерации. 1992. С. 146–167.
2. Собрание Постановлений и Распоряжений Совета Министров СССР. № 6. Ст. 81. № 3898. М., 1948.
II. Материалы официального делопроизводства
Неопубликованные
3. ГБУ «ЦГА Москвы» ЦХД после 1917 года. Музей им. А. Рублёва Главного управления культуры Мосгорисполкома. Ф. Р-2971. Оп. 1. Д. 1, 2, 3, 4, 5, 7, 8, 9, 12, 15, 17, 19, 23, 24, 26, 31, 36, 37, 46, 47, 53, 57, 59, 63, 64, 65, 66, 67, 73, 76, 79, 80, 81, 84, 90, 91, 95, 96, 100, 101, 102, 108, 116, 119, 125, 131, 145, 147,148, 167, 178, 202, 221, 223, 225, 226, 243,244, 245, 289, 299, 324.
4. ГБУ «ЦГА Москвы» ЦХД после 1917 года. Ф. Р-1. Центральные Государственные реставрационные мастерские (ЦГРМ). Оп. 1. Д. 2, 100, 120.
5. Абрамов Д.М. Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва // Справочник-путеводитель «Все музеи Москвы». М., 1997. С. 126–128.
6. Абрамов Д.М. Организация и становление музея имени Андрея Рублёва // Вестник архивиста. М., 2000. № 1 (55). С. 159–170; № 2 (56). С. 158–178.
7. Барановский П.Д. О времени и месте погребения Андрея Рублёва на объединенном заседании сектора архитектуры и сектора живописи Института истории искусства АН СССР, 11 февраля 1947 г. // Петр Дмитриевич Барановский. Отв. сост.: Бычков Ю.А., Барановская О.П., Десятников В.А., Пономарёв А.Н. М.: Отчий дом, 1996. С. 12–37.
8. Барсегян Т.В. Московский Спасо-Андроников монастырь. М.: МГУ, 2013. 349 с.
9. Вагнер Г.К., Куклес А.С., Тихомирова К.Г. Спасо-Андроников монастырь. М., 1972.
10. Вачнадзе Н.З. Д.И. Арсенишвили. Эскизы к творческому портрету. Тбилиси, 1990. 334 с.
11. Гнутова С.В. Кресты-энколпионы домонгольской Руси // Православие в Древней Руси. Л., 1989. С. 124–134.
12. Греческие документы и рукописи, иконы и памятники прикладного искусства московских собраний / авт. каталога: И.И. Вишневская, И.А. Журавлёва, Е.А. Моршакова, Г.В. Попов, Б.Л. Фонкич; сост. и отв. ред. Б.Л. Фонкич. М., 1995. 103 с.
13. Дары музею имени Андрея Рублёва. М.: Пенаты, 2003. 94 с. 32 л. цв. ил.
14. Древнерусская живопись. Новые открытия (из частных собраний): Каталог выставки. М.: Сов. художник, 1975.
15. Евангелие Спасо-Андроникова монастыря – Московская рукопись начала XV века. Слово и смысл изображения: путеводитель по выставке. М., 1999. 31 с.
16. Евсеева Л.М. Богоматерь Одигитрия: кат. № 16 // Поствизантийская живопись: каталог выставки ЦмиАР. Афины: Домос, 1995. С. 196.
17. Евсеева Л.М., Сергеев В.Н. Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублёва: путеводитель. М.: Сов. Россия. 1971. 70 с. ил.
18. Евсеева Л.М. Спас в силах. Конец XVI в. Тверь: кат. № 27 // Иконы Твери, Новгорода, Пскова XV–XVI вв. М., 2000. С. 137–140.
19. Иванова И. Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублёва. М., 1968.
20. Козлов В.Ф. Источники об отношении к историческим памятникам в РСФСР в 1917–1930-е гг. (По материалам московских архивов и музеев) // Вопросы охраны и использования памятников истории и культуры: Сборник научных трудов НИИ культуры. М., 1990. С. 40–54.
21. Козлов В.Ф. Исчезновение Первопрестольной // Отечество: Краеведческий альманах. М., 1990. С. 99–106.
22. Козлов В.Ф. Судьбы памятников архитектурной старины в 1920-х гг. – начале 1930-х гг. (По протоколам ЦГРМ) // Археографический ежегодник за 1991 г. М., 1992. С. 240–244.
23. Козлов В.Ф. Трагедия монастырей. Год 1929 // Московский журнал. 1991. № 1. С. 32–41.
24. Козлов В.Ф. Черные годы московских обителей // Московский журнал. 1991. № 2. С. 8–15.
25. Козлов В.Ф. Из истории кладбища Спасо-Андроникова монастыря в XX в. (совм. с О.Е. Павловской) // Московский некрополь: история, археология, искусство. Материалы научно-практической конференции 31 марта–1 апреля 1994 г. М., 1996. С. 39–47.
26. Крест хранитель всея Вселенной. Памятники христианского искусства X–XX веков в России / автор текста С.В. Гнутова; отв. ред. Л.П. Тарасенко: буклет). М., 2005.
27. Куклес А.С., Тихомирова К.Г. Музей-заповедник имени Андрея Рублёва // Спасо-Андроников монастырь. М.: Искусство, 1972. С. 87–131.
28. Максимов П.И. Собор Спасо-Андроникова монастыря в Москве // Архитектурные памятники Москвы XV–XVII вв.: сборник. М., 1947. С. 8–32.
29. Музей имени Андрея Рублёва. Из новых поступлений. Каталог выставки из фондов музея имени Андрея Рублёва 1988–1992. Статьи: Гнутова С., Дорофеева К., Тарасенко Л.; каталоги: Алехина Л., Гальченко М., Зотова Е., Кропивницкая Н., Нечаева Т., Чугреева Н. и др. М., Авангард, 1995.
30. О тебе радуется. Русские иконы Богоматери XVI – начала XX веков: каталог выставки из фондов музея имени Андрея Рублёва. 1995 / сост. Л.П. Тарасенко. М.: Авангард, 1995. 80 с. ил.
31. Петр Дмитриевич Барановский. Отв. сост.: Ю.А. Бычков, О.П. Барановская, В.А. Десятников, А.Н. Пономарёв. М.: Отчий дом, 1996.
32. Русская живопись XVII–XVIII веков. Из собраний Госуд. Русского музея, Госуд. Третьяк. галереи, Музея древнерусского искусства им. А. Рублёва: каталог выставки. Л.: Госуд. Русский музей, 1977. 130 с. ил.
33. Салтыков А.А. Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублёва. Л., 1981.
34. Семен Спиридонов и Федор Зубов, живописцы XVII в.: буклет. М., 1978.
35. Сергий (Спасский), архиепископ. Историческое описание Московского Спасо-Андроникова монастыря. М., 2003. 46 с.
36. Сергеев В.Н. Новые открытия в Рублёвском музее // Памятники Отечества. Вып. 3. М., 1977.
37. Тарасенко Л.П. Богоматерь Неувядаемый Цвет: кат. № 53 // О тебе радуется: каталог выставки. М.: Авангард, 1995. 64 с.
38. Федоровское Евангелие из Ярославля – шедевр книжного искусства XIV в.: буклет. М., 2003.
39. Флоренский П.А. Храмовое действо как синтез искусств // Маковец. 1922.
40. Фрески Феофана Грека, Андрея Рублёва, Дионисия в копиях художника Н.В. Гусева: каталог выставки. М., 1987.
41. Христина инокиня (Буткевич). Бог поругаем не бывает. Православное братство святого апостола Иоанна Богослова. М., 2016. С. 194.
Поделиться книгой: