Реликт Межклановых войн

— Представить может и сложно, а вот пробивать себе путь всё равно придётся, — отвечаю я другу. — На нашей стороне то, что защита работает без управления, то есть гибкости особой быть не должно. А ещё время.

— Если хорошо всё сделали, время мало чем поможет. Это не египетские пирамиды и наложенные жрецами заклятья. Те да, спустя долгие века ослабели, выдохлись, стали бледной тенью себя прежних.

— Ничто не вечно. Заклятья должны опираться на артефакты, а они хоть с веками и не портятся, то вот разбалансироваться могут. Помехи, сбои, необходимость тонкой настройки, чтобы вернуть прежнюю эффективность. А ты знаешь, сколько веков прошло с момента Межклановых?

— Тут уже не века, а тысячелетия, Стилет.

— Истину глаголешь.

— Тогда…

— А вот скоро и начнём. Прикрытие из Тварей и кадавров, опора на привезённые обеими нашими группами артефакты, опять же заклятья для неспешного, но эффективного взлома защиты. Эх, знать бы ещё то направлении магии, которое было использовано как основа.

Висельник тут лишь руками разводит. Понимаю его, ибо никто из нас не имеет даже примерного представления, что за магия была заложена Провозвестником и каким-то из его Архонтов во время создания первых вампиров ныне сгинувшего клана. Оставалось покамест лишь смотреть на вход в схрон и негромко — а то и вовсе беззвучно — сквернословить.

Вид у этого самого входа был… не самый обычный. Овал из непонятного, скорее всего метеоритного, металла, на поверхности которого змеились непонятные символы. Красоты ради нанесли? Э-э, нет, тут иное. Стоило подойти к этому самому металлу на расстояние пары метров, как сразу же часть символов начинала светиться, а накапливающаяся энергия была готова ударить по нарушителю. Хорошо так ударить, но вместе с тем без видимых эффектов. Проклятье, да это самое свечение символов не могли заметить те, кто был далёк от понимания магии. Они бы увидели всего лишь тот самый металл, символы и… получили бы в итоге внезапную смерть — сразу или спустя некоторое время, в зависимости от того, с какой настойчивостью пытались бы пробиться внутрь.

Хорошая защита, качественная! А ещё без каких-либо изысков, что являлось признаком либо недостаточного мастерства работы с тонкими плетениями, либо… куда более худшим для нас вариантом — пониманием давно сгинувших создателей, что чем проще заложенные в защиту принципы. Тем большее время она простоит, не подвергаясь разбалансировке, а следовательно риску лёгкого взлома.

— Стоите. Думаете. На лицах видно, что мысль пробралась в головы и упорно ищет мозг, — привычно ёрничая, заявил подошедший к нам Седрик. — Что приуныли, юные дарования нашего великого клана?

— Размышляем, как именно нужно ломать защиту — грубо или шаг за шагом, — отозвался Висельник, тасуя карты и подвешивая в воздухе несколько из них, вроде как складывающихся в понятный только ему расклад. — Смутно всё. Можно делать так, можно этак… впереди всё равно трудности, но могущие привести к успеху.

— Рано тебе ещё. Вот лет через двести, когда подрастёшь и опыта наберёшься, тогда и будешь замахиваться с получением настоящего результата.

— А раньше ты, Седрик, говорил, что вся моя любовь к таро просто чушь, бред и ересь.

— Говорил. Ошибся, что и признаю. И рад этой ошибке. Только не понимаю, почему. Раньше действительно ни карты. ни оракулы и прочие руны не могли почти нчиего, только простых людей и очень слабых мистиков прочитать получалось. Теперь же… Неужели?

— Что?

— Потом, когда вернёмся, тогда с экселенцем и сам поговоришь. Да и Стилету с Ханной послушать полезно. Может даже эта мелкая ликанка поймёт, она не закостенела. Не под вашей опекой!

Любит старый, мудрый и в то же время донельзя циничный гаар-гул загадками говорить, ох как любит. Только выжать из него больше, чем он уже сказал, возможным не представляется. Будет юлить, вилять, словно уж на сковородке, но всё равно ничего дельного не скажет. Оставалось лишь перевести тему на ту, от которой бывший Танцующий под Чёрной Луной не отпрыгнет в сторону.

— Как думаешь. может стоит попробовать пройти через «чёрный ход»? Например, устроить серьёзные раскопки, подобраться сбоку или там обнаружить нечто вроде запасного пути эвакуации. Эй, ты что, смеёшься?

— Ага, — даже не стал скрывать мой ехидный собеседник. — Ты что, Стилет, забыл, что мы всего час назад завершили прощупывание и заклятьями, и артефактами? Напомните мне кто-нибудь, что в итоге нашли?

— Что помимо этой вот двери и небольшого пространства за ней ничего нет, — отозвался Висельник, рассеянностью сроду не страдавший. — Ну и что с того? Защита, она такая, может размывать то. что находится в глубине.

— А вот я не уверен.

Любит Седрик выдерживать паузу, многим актёрам королевских и императорских театров на зависть. Вот и сейчас достаточно было посмотреть на эту сияющую личность, чтоб понять — он о чём-то догадался и от всей души наслаждается последними секундами перед тем, как вывалить ан нас то, о чём мы в принципе и сами могли бы догадаться.

— Ну?

— Не нукай, не запряг, — ещё более радостно оскалился гаар-гул. — Видите, как эта дверь должна открываться?

— Не внутрь и не наружу, — понятливо отозвался я. — Тут лепестки, они должны в стороны уходить или там складываться, толком не понятно. Видел я подобное в некоторых старых шкатулках, внутри которых не хлам какой-то находился, а нечто важное. Вон, те же Келатор подобное используют.

— И что это нам говорит?

Тоже мне, профессор перед нерадивым студентом! Вот лезет на ум именно эта аналогия, и никак не могу от неё отвязаться. Зато, наряду с раздражением, это заставляет мозг работать ещё более эффективно. Тут главное не пережать, не дать раздражению перейти «красную черту», за которой если что и последует, так взрыв негодования. Седрик это знает, равно как и то, что это осознаём мы с Висельником, равно как и пока не присутствующий рядом Ханна. Насчёт Карла фон Майтенфеля сложнее, ибо герр «не одобряю» весьма специфическая персона, с ехидством и основанном на нём юморе не сильно пересекающийся. И об этом опять же все присутствующие и не только знают.

Однако ближе к делу. Какая подсказка может следовать из формы двери и особенностей её открытия с закрытием? Для начала, подобного не используют практически нигде, разве что в шкатулках тех же Келатор. Хм, в быту действительно не используют нигде, но в особых случаях всё же применяют. А почему применяют? Двери в домах сородичей этого клана Элланзардо вполне себе обычные, включая те, которые обычным людям видеть никогда не получится. Тогда почему они делают шкатулки и прочие малые хранилища для артефактов в таком вот стиле? Не всегда, но довольно часто, к слову сказать. Любопытно! Однозначного ответа тут быть не может, зато гипотезы — это другое дело.

— Привычка, да? Видели раньше, слухи дошли. Принято было в давние времена. А потом осталось лишь в части… в шкатулках тех же самых. Так?

— Хорошая гипотеза, студент. Теперь приведите доказательства.

— Ну ты и ехидна, Седрик!

— Положение обязывает, — на удивление серьёзно отозвался гаар-гул на мои слова. — Если вас, молодняк, не мотивировать, вы и облениться можете. Сперва незаметно, потом более очевидно. Нехорошо получится, я всякое видел.

— Мы точно не обленимся. Не после того, что уже успели повидать и усвоить.

А это уже Ханна «незаметно» подкрался. Мда, с незаметностью у него пока плохо и долго хорошо не будет. Всё ж массивность гаар-гулов, она такая, её превозмочь сложно, требуются очень длительные тренировки, долгими годами измеряющиеся. Ну или левитировать себя, тогда звука точно не будет, зато появится ощущение колыхаемых энергетических потоков. Это телекинез чего-то лёгкого засечь крайне сложно, а массивного тела заметно за центнер в самом лучшем случае — шалишь.

— Вы… да, наверное, — кивнул гаар-гул с запутанным и сложным прошлым. Насчёт доказательств — это я погорячился, извини, Стилет. Доказательств нет и может не будет и потом. Остаются гипотезы. «Лепестки» вместо обычной двери — такое если кто и видел, то самые древние из ныне живущих Фаугле и Рэйбендраум. Ну может Луравис, но они… с ними особенно сложно. Знаешь же про слухи их связи с Архонтом.

— Всё шушукаются, но доказательств нет, — нахмурился Висельник. И допросить кого надо не получится, особенно с пристрастием. Луравис — это не Трайденти… не нынешние Трайденти. Любят и умеют по настоящему придавить, а то и раздавить любопытных.

Невольно ухмыляюсь удачному словесному обороту. Игры с гравитацией и Луравис воистину неразделимы. Только речь сейчас не о них, они тут так, сбоку прислонились и не более.

— Где такие двери, там эхо из глубины веков. То, смысл которого уже толком и не разобрать, — продолжал витийствовать Седрик, порой любящий переходить от издёвок к серьёзному тону. — Берём «эхо» за основание, добавляем к нему то, что лучшие наши прощупывающие плетения не в силах найти ничего, кроме очень маленького пространства. Затем делаем ещё один шаг вперёд в наших предположениях и получаем… Что мы получаем?

— Если быть совсем смелыми — пространственный разрыв, «карман», а может и вовсе портал в другое место, куда иначе не попасть, — осторожно, словно пробуя каждое слово на вкус, произнёс Ханна. — Мы же знаем, что раньше подобное было. Как и про множественность миров знаем, просто не можем теперь подтвердить вне теории и старых, очень старых упоминаний, в которых один обрывки, перенесённые тоже из клочков старого знания.

— Прямо как знания про Атлантиду. Лемурию и Гиперборею, — оскалился Висельник, злобясь не на поднятую тему, а на сам факт ускользнувшего. — Да, всё было, а куда делось… Разрушено, ушло на дно моря, может и вовсе перенеслось из нашего мира не пойми куда.

— Останавливаемся! — и жестом слово подкрепить. — Заговорили про возможные порталы или иной метод работы с пространством, что Рэйбендраум только в мечтах доступен, вот от этого и оттолкнёмся. Седрик. это то самое, на что ты наши рассуждения выводишь, так?

— Истину глаголешь, юный сородич.

— Вероятность?

— Вскроем внешний слой защиты — сможем сказать больше. Но я ставлю на порталы или что-то очень на них похожее. Пространственный «карман» — это по существу очень близное, от одного можно после вдумчивых исследований шагнуть к другому. Одно это, если подтвердится, стоит нашего тут появления. Даже по остаткам использованных плетений можно будет двинуться вперёд. Да, уподобившись тем слепцам, что на ощупь слона изучали, но и такое лучше, чем ничего.

— Сказала монашка, найдя в огороде огурец, — хмыкнул Висельник, вытащивший и подвесивший в воздухе очередные три карты в дополнение к уже там зависшим. — Будем ломать, но осторожно. И не станем давать мастерам Гнили оставаться в стороне. Пусть вносят свой весомый вклад.

— Они следят за нами, мы за ними… естественный ход вещей.

На эти мои слова возражений как-то и не последовало, дополнений тоже. Зато желание приступить наконец к работе прямо таки витало в воздухе. Оставалось только, оставив пока в покое Карла, следящего за внешним контуром обороны от любых нежеланных гостей, вежливо попросить Рэдин присоединяться к начинающейся активной стадии работы. Пора, однозначно пора.

Как взламывают защиту, выстроенную на в принципе непонятных правилах? Вестимо как — с предельной осторожностью, шаг за шагом, пробуя разные методы и, в зависимости от поступающих откликов, комбинируя те, что кажутся относительно подходящими. Этот случай не был исключением. Гравитация Луравис, обеспеченная довольно простым амулетом? Очень агрессивный ответ, заставивший кадавра, использованного как отвлекающий внимание защиты объект, расплескаться уже начинающими пованивать кусками.

— Одни бинты вперемешку с гнилым мясом и остались, — констатировал Ханна. — Хорошо ещё, по настоящему ядрёным запашок стать не успел.

Лидер «звезды», то бишь Гонсало, остался абсолютно невозмутимым. Равно как и Мануэлла с Куэвасом. А вот Сапатеро и Оливейра, те отреагировали на вполне себе безобидное замечание моего друга. Первый просто гримасой, второй же проворчал себе под нос нечто не слишком уважительное, а именно о «невоспитанных бастардах» и «охвостьях досадной ошибки Провозвестника и верных детей его».

Бесится? Плевать. Или нет, плевать не стоит, требуется подмечать их неустойчивость в такие моменты, запоминать, дабы в дальнейшем, случись что, использовать слабые стороны возможного противника.

Стелющаяся по земле мелкая Тварь, на сей раз с кое-какими амулетами Эрратес. Пепел штука хорошая в некоторых случаях, вот только не сейчас. Вспышка и… юркость создания лабораторий Вер-Заррен позволила той частично выскользнуть из-под удара, но повреждения… Восстанавливать такое в полевых условиях практически невозможно. С другой стороны, на повторное использование хватит. например, касающееся возможности попробовать Звук, используемый Ламорис.

Вот оно как! Интересно и весьма. Задействованная в непосредственной близости от двери схрона музыкальная шкатулка, чье воздействие должно было нащупывать подходящую звуковую частоту, а затем пробовать использовать резонанс, нашло таки определённую уязвимость. Более того, довольно тонкое, бережное воздействие даже не вызвало быстрой ответной реакции. Почему? Наверняка звуки вокруг, этакий естественный шумовой фон, не могли быть внесены в охранную структуру как однозначная угроза.

— Звук использовать можно и нужно, — голос Мануэллы был преисполнен… удовлетворения ситуацией. Дескать, если нашлась одна относительная уязвимость, то и вторая не за горами, может и третья обнаружится. — Но почему мы начали со вспомогательных факторов? Сперва следует проверить основы.

— Не возражаю, — согласно кивнул Тавостаро и на правах лидера Рэдин приказал. — Бернардо, пробуем.

Сапатеро, повинуясь приказу, начал действовать. Понятное дело не сам приблизился к пока толком не изученной угрозе, использовал как «застрельщика» очередного кадавра. Сосуд Гнили двинулся вперёд, не ведая сомнений, колебаний. Да и вообще с полным отсутствием мыслей как таковых в усиленно гниющих остатках мозга. Энергетический фон взбаламутился типичными для магии Рэдин проявлениями, направленными аккурат на дверь. Секунда, другая, пять… И ответный импульс даже не расплескал, а просто превратил в мелкодисперсную взвесь то, что недавно было мексиканским душегубом.

Опять мимо? Так да не совсем. Очень уж резкая была реакция защитного конструкта, слишком сильным оказалось давление использованной магии на защиту. Вот и Гонсало Тавостаро, подводя итог короткого, но наглядного опыта, вымолвил:

— Аспект Гнили оказал сильное воздействие на защитные плетения. Последовавшая реакция оказалась сильной и избыточной по мощи. Вывод — использовать как основу для таранного удара, если этот вариант проникновения будет сочтён лучшим. Теперь удостоверимся в силе воздействия Хаоса. Прошу.

И этакий жест в мою сторону, предлагающий продемонстрировать магию уже нашего клана. Ладно, как пожелаете. Хотите воздействие Хаоса — будет оно вам, да со всеми полагающимися эффектами. Опять же не самолично будем тестировать, а прикрываясь Тварью. Хорошо, что знали, какая работка может привалить, потому взяли и энное количество экземпляров, которые совсем не жалко. Расходный материал в прямом смысле слова, такие частенько для разрядки простых магических ловушек используют. Нет, ну а что? Определённый магический фон присутствует, организм в полной мере живой, а значит и чувство жизни за него зацепится. Прочие факторы также подлежат настройке. Полезный инструмент, если использовать в нужной ситуации и по прямому назначению. Выращивается опять же легко, Разве что полевые условия не приспособлены, ну так этот нюанс для всех Тварей скопом, а не для какого-либо отдельного их вида.

Ползи, Тварь, ползи! Контролировать создание было просто, привычно, проблем не доставляло, хоть я и не специализировался именно на этом аспекте клановой магии. Просто сейчас поставленная задача была лёгкой, а используемая магия… Фиолетово-сиреневая дымка окутала преграду из неизвестного металла, воздух заколебался, искажаясь, извините за каламбур, совершенно хаотическим манером. Переплетающиеся друг с другом жгуты осторожно, словно прикасаясь к самому хрупкому в мире материалу, ощупывали символы, стыки лепестков, отдёргиваясь при любом сопротивление на уровне энергий. И вдруг… Не резкая атака, как в случае с попыткой Рэдин использовать свою гниль. О нет, тут совсем иное. Не удар, а мягкое отталкивание и окукливание, попытка полностью оградиться от угрозы. А вот уже и не попытка, но полноценный щит, сквозь который не могло пройти никто и ничто… в меру вложенной энергетики, разумеется.

Отвожу Тварь обратно, ведь для первого раза узнанного вполне достаточно. Осталось только озвучить узнанное, благо Рэдин тоже таить не стали, понимая необходимость открытости в данном аспекте совместной работы.

— Энергия Хаоса отторгается, но мягко. Затраты сил защитного конструкта при этом велики. Судя по всему, использована предельная капсуляция с защитой от всего спектра воздействий. Можно предположить, что создатели конструкции либо вообще не были знакомы с магией Хаоса, либо считали её относящейся к одному из наивысших уровней угрозы.

— Хоть головой о пень, хоть пнём о голову, — прокомментировал Висельник. — Предлагаешь работать на истощение?

— Пока не уверен.

— И правильно, — смешался Седрик, — Истощение, тут лучше Гниль наших почтенных союзников использовать. А Хаос лучше скомбинировать с чем-то незаметным, чтоб пока защита устанавливается, попробовать проскользнуть. Получится или нет, нужно экспериментировать, но перспективы могут быть значительны.

— Пробуем дальше, — процедил глава Рэдин, смотрящий на дверь, аки солдат на вошь…. На целую пригоршню вшей. — У вас есть ещё Камень, а присутствующие тут два гаар-гула должны проверить и его, затем проверяем магию остальных кланов. А потом посмотрим, что с чем комбинировать.

Пошло-поехало! Камень, увы и ах, оказался почти непригодным. Разрываемое пространство, используемое Рэйбендраум… вот что сказать, этих усилий словно и не заметили, ничего менее эффективного в приложении к данной задаче и представить себе нельзя было. Не порадовали Тьма-из-Света Весцендо, Тлен Ценерис и иное. Зато на удивление интересная реакция последовала на пусть слабенькую, на грани возможного, но все ж школу Шедевров Трайденти. Не «кровавую кисть», само собой, применить пробовали, тут надо быть именно вампиром из данного клана, да и про секретность забывать не стоило. Зато простенькое творение, полученное из «слепка», причём старое, чтоб уж точно к нам никаких привязок — это совсем иное. Как говорится, упс!

— Косвенные воздействия, нетипичные, отличные от прямой атаки, — неодобрительным тоном изрёк фон Майтенфель. — Хаос сам по себе искажает любую стабильность. Магия древних Трайденти, по дошедшим до нас сведениям и немногим свидетельствам, тоже способна была творить разное, странное в том числе.

— Образовавшийся вне воли Провозвестника клан. Магия лившегося почти всех изначальных и развиваемых сил клана другого, о причинах чего есть только домыслы и не осталось никого, способного объяснить случившееся. Это может оказаться подозрительным.

— Подозрительным? — саркастически фыркнул Седрик, едва услышал сказанное Мануэллой. — Сеньорита, вы воистину талантливо смягчаете те слова, которые были бы гораздо более уместными. Но не будем о высоким материях, перейдём к материям более приземлённым. Предлагаю резкий удар несколькими плетениями школы Гнили. Затем, когда последует ответная реакция защитного конструкта, площадное воздействие Хаоса с отвлечением части защиты фоном магии Звука. Сплести указанные три компонента в единую систему должно занять некоторое время.

— Часов пять.

— Скорее восемь, если мы не хотим рисковать, — внес поправку Тавостаро. Звук как фон легко создать, артефакты позволяют. Но выверить воздействия Гнили и Хаоса, тут нужны серьёзные расчёты и пробные воздействия. Восемь!

— Даже не буду спорить. Восемь так восемь. Лучше потерять немного лишнего времени сначала, чЧем оказаться в положении «у разбитого корыта», когда исправлять последствия собственной неосторожности либо спешки — занятие долгое и мучительное.

Договорились. На словах, понятно, всё казалось просто. На деле же… Работать с конкретными Рэдин было сложно. Действительно сложно, причём с каждым по своей причине. Мануэлла? Тут проблем самый минимум, но они всё равно присутствовали. Приходилось сдерживать себя, маскировать тот факт, что мы успели притереться друг к другу куда больше, чем оно было бы допустимым. Неприязнь Оливейры и, в меньшей степени, Сапатеро, не давала тем как следует сконцентрироваться, переводила часть внимания сих двух сородичей на попытки пикироваться не по делу или на попытки показать своё превосходство там, где требовалась лишь обычная работа. На этом фоне привычка Тавостаро к взаимодействию исключительно с соклановцами и тяга Куэваса к многократной перепроверке любого действия выглядели сущими пустяками. Эх, везде свои сложности!

Впрочем, не стоит на зеркало очень уж пенять. Если у самих рыло в пуху. Склонность Карла фон Майтенфеля не одобрять всё и всех вкупе со способностью молча презирать тоже не добавляла в атмосферу мажорных ноток. Ехидство Седрика, порой выходящее за все разумные пределы. Мрачный взгляд Ханны. Разве что Висельнику эти нюансы были безразличны, он вновь погрузился как в непосредственную работу. Так и в попытки приложить возможности своих карт Таро. Я… концентрация и постоянная бдительность, а посему на всякие побочные мелочи и глупости банально не было времени.

В итоге понадобилось даже не восемь, а все десять часов. Хвала неведомо кому, что хоть солнце в этот день большую часть времени оказалось скрыто за набежавшими облаками. Пусть мы и не так жестко реагируем на его лучи как Весцендо, но радости оно никому из сородичей не доставляет. Если же вспомнить совсем невеликое время с момента обращения троих из тут присутствующих, так и вовсе печально становилось. Сверх того, видящие мои с Висельником и Ханной неудобства Рэдин порой не сдерживали как ухмылок, так и тихих комментариев. Да-да, тех самых, которые вроде для чужих ушей не предназначены, но одновременно произносятся достаточно громко, чтоб их на пределе слуха получалось воспринять. Вот ведь… нехорошие вампиры. Манерам бы поучить, только не время. не место да и не мальчики для битья эти конкретные повелители Гнили.

К слову сказать, ни у кого из них на лицах не было и малейшего следа проявления гнилостного воздействия на тела. Показатель, что ни говори. Вроде мелочь, но и такой нюанс о многом говорит. Послали не просто достаточно опытных под командованием ещё и весьма взрослого сородича, но ещё из числа тех, к кому в клане относились с достаточным уважением, не давая и тени повода на неприязнь к вышестоящим. И Мануэлла, мда. Та самая, без которой сложно было обойтись, но являвшаяся наиболее младшей, наименее умудрённой. Ах да, ещё воспринимаемая как восходящая звёздочка на небосводе внутриклановой иерархии. Пускай хозяева Гнили продвигаются вверх куда как сложнее из-за повышенной консервативности и опоре на традиции, но оставить достижения Мануэллы совсем без внимания верхушка клана не могла. Эх, вот уж действительно запутанный клубок образовался при нашем непосредственном, хоть и тайном, участии. Хорошо есть и хорошо весьма.

— Начали, — не спросил, а утверждающе вымолвил Седрик, который, в силу неспособности владения Хаосом, сейчас был на подхвате. Равно как и Ханна.

— Так уж пора. Хорошо идёт.

Никакого преувеличения. Если комплекс заклятий и последовательность активации целой группы артефактов заранее просчитаны, испробованы на минимальной мощности и есть те, кто готов вмешаться при форс-мажорных обстоятельствах — проблемы особой быть и не должно.

Вот фон, реализуемый при помощи купленных у Ламорис артефактов. Обволакивающий, закрывающий площадь с запасом, едва слышимый даже нашим усиленным после обращения слухом звук. Нет, скорее музыка. Она меняется, переходит из одной части спектра в другую, затем возвращается. Снова, снова. Ага, следующий этап, который ведут мастера Гнили. Удар! Мощный, но не такой, чтобы рисковать неконтролируемым разрушением объекта. В меру, чтоб защита точно смогла парировать атаку, но энергии потратилось побольше.

Время Хаоса, вездесущего и искажающего, раздвигающего привычные рамки, не признающего каких-то там ограничений. На сей раз воздействие шло не по одному вектору, сразу по нескольким. Капсулирование? А не получится… надеюсь. Фон артефактов Ламорис сбивал настройки защитного конструкта. Недавний удар со стороны Рэдин должен был исчерпать немалую часть энергии в накопителях. Оставшаяся же… Её недостаток и запланирован в качестве ключевого фактора. Тут опора на энергетический фон не годится, оттуда накопитель подпитывается, а для этого нужно время. Немало времени. Или мало, но всё ж не пара мгновений.

Кр-рак! Лепестки с треском разошлись, но не полностью, слегка. Попробовали сомкнуться обратно, но скользнувшая внутрь синеватая дымка стала знаком того, что нерушимость защиты треснула. Дальше — больше. Если в защитных плетениях возникла одна дыра, то и другие образуются. Нужно лишь продолжать наращивать давление. Осторожно, не безоглядно, сектор за сектором отсекая от ещё недавно цельной структуры новые и новые фрагменты.

Продвинулись чуть вперёд? Перебросить уже отвоёванный участок на артефактный контроль, самим сконцентрировавшись на новом рубеже. Ещё раз, потом ещё… Отступить, раз уж защита, согласно вложенному в неё методу, попробовала контратаковать. Хм, а ведь гибкая, с-самка собаки! Наверняка опирается прежде всего на артефакт вроде того, который кланы для связи и хранения информации на кристаллах используют. На серьёзный артефакт, очень сложный и многокомпонентный. Знаем, видели, а уж читали и того больше. Дорогие штуки, ценные штуки… и редкие по причине очень уж большой стоимости как материалов так и зачарования их. Поддержание работы тоже больших хлопот стоит. И есть твёрдые мнения, переходящие в уверенность, что в очень далёкие времена подобные артефакты были гораздо мощнее и не требовали слишком больших затрат на материалы и обслуживание. Ах да, ещё не жрали энергию как не в себя.

Мысли вы мысли, не мешайте сейчас, а! Или не слишком мешайте, поскольку не думать о белой обезьяне всё едино не получится. Рэдин действительно стараются, помогают. Верно выбранный момент, как раз на этом этапе их основанные на Гнили заклятья уже не войдут в противофазу, не заставят защиту бить по пределу возможностей. Нет уже действительно серьёзного предела, остаётся лишь энергосберегающий режим. Очень сильно сберегающий, потому как…

Всё, финита. Была защита, а вот уж нет её совсем. Окончательно разомкнувшиеся лепестки, истощившийся накопитель… накопители, поскольку их тут три, основной, резервный и два на совсем уж крайний случай. Теперь они не просто пусты, но ещё и отрезаны от основного конструкта. Его, к слову, сейчас окончательно разлагаем на фрагменты. Уничтожить? Э, нет, это было бы неразумно до того момента, как хотя бы в первом приближении не поймём принципы, на которых тут всё держалось. Тем паче неприкосновенными должны остаться накопители и управляющий артефакт. Очень хочется на них посмотреть, ну очень-очень. Приходится себя сдерживать. Сперва нужно как следует все обшарить, проверить на наличие неприятных сюрпризов и вот потом. О, потом непременно лично всё ощупаю руками и целыми связками заклятий. Не один я хочу это сделать. Седрик, остальные, Рэдин опять же. А ещё я поймал жаждущий скорейшего прикосновения к тайне веков минувших взгляд Мануэллы. О, сколько в нём всего было! Настоящая страсть, искренняя, неподдельная. Я знаю, я видел этот взгляд, ничуть не уступающий тому, который случался и в иной ситуации, более интимной, связывающей нас двоих.

Глава 8

Глава 8

Маленькое такое помещение. Ладно, не то чтобы совсем, но куда меньше того, которое ожидаешь увидеть. И почти пустое, если не считать за «убранство» оного несколько постаментов и ниши в стенах. Мы уже внутри. Не все, но большая часть. Снаружи остаются четверо, по двое от каждой группы, чего вполне достаточно для того, чтобы следить за происходящим снаружи и, случись что, управлять защитными построениями да Тварями с кадаврами. Теми, понятное дело, которые снаружи остались. Тут, внутри, для них тоже дела найдутся.

— Пустышка. Почти, — недовольно кривит губы Сапатеро. — Кристаллы управления и накопители — это хорошо, но мало. И ничего кроме этого я не вижу.

— Уметь надо смотреть, — ядовито парирует Мануэлла, а я вижу как, соглашаясь с её словами, слегка кивает лидер Рэдин, Гонсало. — Мы даже не в вестибюле, а меж двумя дверьми. Открыли одну, явную. Осталась другая, скрывающаяся от глаз тех, кто не знает о сути.

— Или забыл о ней.

Вымолвивший это, Гонсало Тавостаро медленно, шаг за шагом, стал двигаться вдоль стен, то и дело останавливаясь. Прикладывал ладонь то к одному, то к другому участку, шептал что-то, порой жестикулировал второй, свободной рукой. И каждый звук, каждый жест, они сопровождались очередным изменением в энергетическом фоне, нас окружающем.

— Тактильный контакт предпочитает, — констатировал очевидное Седрик. — Понимаю его. Гниль, на которую опираются заклятья их клана, она не так хорошо способна познавать среди каменных стен. Даже древних каменных стен. А этот… он привык делать всё расчётливо, перепроверять, чтобы потом не возникало печальных последствий. Я предпочитаю иное, и Камень отзывается.

— Тоже с прикосновением. Только ты не всё ощупать решил, а просто на нем стоишь. Ногами… тоже в какой-то мере каменными.

Элегантно уколол Висельник, не поспоришь. И сам гаар-гул это признал, изобразив хлопанье в ладоши. В действительности же что слова, что такие вот жесты ничуть не мешали ему использовать собственную магию, изучая помещение с не меньшей, а то и большей, нежели у Рэдин, эффективностью.