Помоги проекту - поделись книгой:
Беликов И. В.
Израиль: почти паломничество
ПОСВЯЩАЮ
ЭТУ КНИГУ МОИМ РОДИТЕЛЯМ,
МОЕЙ СЕМЬЕ И СЕСТРЕ
ИСТОРИЧЕСКАЯ
КНИГА
ИЕРУСАЛИМ
Наш самолет приземлился в аэропорту имени Бен-Гуриона точно по расписанию ночью 2 января. Страна маленькая, а аэропорт большой и современный. Коридоры очень длинные, но по каждому движется лента-транспортер, так что всю мудрость поговорки «лучше стоять, чем идти» тут ощущаешь в полной мере, особенно после бессонной ночи. Стоя на движущейся ленте, можно и задремать. Но плакаты, висевшие на стенах аэропорта, быстро прогнали остатки сна.
Одни из них отсылали в наше суровое прошлое — 1930-1940-е годы. Ряд винтовочных стволов с надписью под ними — «Военный заем, заем победы», парень и девушка в военной форме с оружием в руках и флагом Израиля, сурово смотрящие куда-то в сторону (наверняка — на врага) и призыв — «Помоги им строить еврейское будущее». Сразу возникло ощущение страны, ведущей борьбу за выживание в кольце врагов. Ощущение это рассеялось после первых двух дней пребывания в стране. Но первое впечатление было суровым.
Один плакат из этой серии показался явным плагиатом — непреклонно смотрящий на тебя человек с лицом нашего передового рабочего 1930-х годов, направивший на зрителя указательный палец, и суровое обращение — «Ты заплатил чрезвычайный налог?». Нынешнему молодняку, изучавшему историю в объеме, необходимом для сдачи ЕГЭ, этот плакат, скорее всего, ни о чем не говорит. Но учившиеся в советских школах должны сразу вспомнить хитовый, как сказали бы сейчас, плакат Д. Моора времен гражданской войны: суровый красноармеец в буденовке, пронзающий тебя взглядом и бросающий вопрос, от которого невозможно уклониться — «ТЫ записался добровольцем?»
Экономико-мобилизационные плакаты перемежались плакатами другого рода — приветствующими возвращающихся на историческую родину соплеменников, которых история разбросала по всему миру. Звезда Давида, израильский флаг и — «Добро пожаловать домой», «Мы — часть тебя, ты — часть нас».
Сразу вспомнилось, что у нас официально лет 10 или более того существует программа поощрения переезда из стран СНГ в Россию русских, а последние годы стало много говориться и о горячем желании увидеть среди иммигрантов уехавших из СССР и России в развитые страны. На это даже выделяются какие-то средства. Но никаких внешних признаков того, что родина ждет их с распростертыми объятьями, до сих пор не видно. Например, в аэропорту Шереметьево. Похоже, рассчитываем лишь на то, что потенциальными возвращенцами будут двигать чувства из песни Юрия Шевчука —
При входе в терминал аэропорта — очень большой бюст того, чьим именем назван аэропорт. Давид Бен-Гурион (1886–1973 гг.) был одним из основателей нынешнего государства Израиль и первым его премьер-министром. В какой-то степени он наш соотечественник — родился в конце XIX века на территории Польши, входившей тогда в состав Российской империи. Наверное, поляки, тоже могут предъявить на него свои «исторические права».
Постояв немного на улице в ожидании задержавшейся машины принимающей туристической компании, почувствовали — что такое израильская зима. Температура градусов 12–14. Приехавший водитель был в рубашке с коротким рукавом. Погрузив наши вещи, мы отправились в Иерусалим. Позже я узнал, что на иврите до сих пор принято говорить — «подняться в Иерусалим» и «спуститься из Иерусалима». По отношению к большей части территории страны географически город действительно находится на возвышении. Но Иерусалим является для израильтян еще и священным городом, так что в эти словосочетания вкладывают и прямой, и переносный смысл. Иврит вообще очень многосмысловой язык. Я еще об этом напишу. Сказать «приехать в Иерусалим» и «уехать из Иерусалима» на иврите можно. Но это будет резать слух. Примерно, как для большинства русских, живущих в России, все еще режет слух словосочетание «в Украине», которое стало в этой стране официально правильным. Но в еще большей степени.
Водитель был из наших бывших соотечественников, родом с Украины, на вид лет 35–37. Уехал в Израиль с родителями в самом начале 1990 годов. Спросил его, не страшно ли было уезжать. Оказалось, что перед отъездом он с родителями прожил в Москве 1992 года несколько недель. После этого, по его словам, ему уже никогда и ничего не было страшно.
Об Иерусалиме написано, думаю, больше, чем о любом другом городе мира. Поэтому, когда лишь только задумываешься над тем, как передать свои впечатления, сталкиваешься с проблемами. И главная из них — как описывать многочисленные святые для христиан места, исторические достопримечательности. Каждую, которую посетил, очень детально и с максимально полной сопутствующей информацией? Но тогда рискуешь сбиться на повтор того, что уже было написано до тебя, а описание может занять не одну сотню страниц. А если достопримечательность произвела исключительно сильное впечатление? Как быть? В Израиле этот вопрос встает особенно остро. Поломав голову, решил: из увиденных мною мест буду, с той или иной степенью детализации, описывать лишь те, которые произвели на меня наибольшее впечатление, оказали заметное влияние на мировую историю, культуру, и, в большой степени, связаны с нашей историей.
В Старом городе
Старый город — это историческая часть Иерусалима, замкнутая в стенах, построенных в XVI веке по приказу османского султана Сулеймана Великолепного, в империю которого входила тогда территория современного Израиля. Общая протяженность стен с 8 действующими воротами около 4 километров, а заключенная в них территория — менее одного квадратного километра. С момента строительства этих стен Иерусалим существовал в их границах до середины XIX века. Сейчас муниципальные границы Иерусалима включают в себя территорию почти в ПО квадратных километров. Но территория Старого города продолжает оставаться его историческим «сердцем».
Подавляющее большинство туристов и паломников входят в Старый город через Яффские ворота. Они находятся ближе всех других ворот к новой части Иерусалима, где расположены гостиницы. Как и вся остальная стена. Яффские ворота были построены при Сулеймане Великолепном. Свое название они получили из-за того, что здесь начинался путь, ведущий в Яффу — когда-то основной порт Израиля-Палестины, а сейчас — пригород Тель-Авива-Яффо.
Поскольку наш тур был нацелен на посещение прежде всего священных мест христианства, то мы начали нашу экскурсию по старому городу с противоположного конца Старого города — со Львиных ворот. Из дальнейшего вам будем понятно — почему именно отсюда.
Считается, что свое название они получили от изображения львов, находящихся на стенах по обеим сторонам от арки ворот. Одна из многочисленных местных легенд гласит, что турецкому султану Сулейману Великолепному приснился сон, в котором ему настоятельно порекомендовали построить стену вокруг Иерусалима для защиты города и его жителей. А если он не выполнит эту рекомендацию, то к нему во дворец явятся львы и сожрут его, несмотря на всю его охрану. Хотя султан был человеком очень храбрым, он решил послушаться «голоса свыше», построил вокруг горда стену, а на воротах высек изображения львов.
Хотя в том, что это именно львы, и в том, что они появились при Сулеймане Великолепном, у исследователей уверенности нет. В них видят и изображение пантер — герба Бейбарса, мамлюкского султана Египта и Сирии XIII века, прославившегося своими победами над татаро-монголами (дошли даже сюда!) и крестоносцами. В определенном смысле — нашим соотечественником! О нем я расскажу позже.
У Львиных ворот еще несколько имен — Стефановы, Гефсиманские, Овчие.
Привыкайте к тому, что все или почти все. что происходило в Иерусалиме, в Израиле в целом в Библейские, да и в более поздние времена, очень зыбко и эфемерно. К тому, что утверждения представителей различных верований, да и немалого числа историков о происходившем здесь невозможно с достаточной долей уверенности ни подтвердить, ни опровергнуть. Не говоря уже о красочных рассказах местных экскурсоводов. То ли было, то ли не было, то ли все-таки было, но совсем не так, как утверждают общепринятые версии. «В действительности все было не так, как на самом деле». Соответственно и предъявляемые материальные свидетельства происходившего здесь — то ли подлинные современники тех событий, то ли возникшие столетия, а то и тысячелетие, спустя, а участники этих событий — то ли реально жившие люди, то ли бесплотные мифы, назидательные образы.
Конечно, ведется поиск фактов. Но события, вокруг которых ведутся споры, отстоят от нас слишком далеко. Очень многие и очень многое здесь работает на то, чтобы не позволить фактам убить разнообразные, пусть и противоречивые, легенды. И подавляющее большинство приезжающих сюда, на мой взгляд, этого совершенно не хотят.
Мы вошли в ворота, прошли метров тридцать и увидели территорию, на которой расположен общественный туалет, а за ним — обширный пустырь, небольшую часть которого занимают детские горки. Наличие такого большого пустующего пространства в Старом городе, где застроен буквально каждый пятачок, где здания стоят вплотную друг к другу, образуя сплошную стену, оставляющую для пешеходов лишь узкое пространство, смотрится очень странно. Наш гид объяснила, что согласно преданию, на этом участке стоял дом семьи Иуды, одного из учеников Христа, предавшего Его. И с тех времен, т. е. почти две тысячи лет (!) это место считается проклятым, и представители ни одной конфессии не желают на нем селиться. Так ли это на самом деле — сказать сложно. В истории города существует много мифов, расходящихся с фактами, которые предъявляют историки. Немало мифов придумано уже самими гидами. Тем не менее, наличие такого пустующего пространства в весьма удобном месте — у самых городских ворот, является фактом. Ни в какой другой части старого города такого неэкономного отношения к территории, пригодной для застройки, мы не видели.
Известны и нетрадиционные объяснения поступка Иуда и представления о нем. Так, в тексте, найденном в 1978 году, и известном как «Евангелие Иуды», говорится о том. что Иуда не был предателем. Наоборот, он был единственным учеником Христа, кто полностью понял Его замысел, предначертанный Богом-отцом, — быть принесенным в жертву ради искупления грехов человечества и открытия пути его спасения. Он выдал Христа римлянам по Его же просьбе и согласился сделать это, понимая, какие Его могут ждать последствия. Правда, идя сознательно на такой шаг, означавший и самопожертвование, он не удержался от слабости: чтобы оставить о себе правильный след в истории, Иуда поцеловал Христа в момент, когда стражники вошли в Гефсиманский сад. Именно этот поцелуй сыграл отрицательную роль в отношении к Иуде. Считается, что этот текст был написан одним из учеников Иуды. Однако ни одна из христианских конфессий не признает этот документ. В своем известном фильме «Последнее искушение Христа», поставленном по роману греческого писателя Никоса Казантзакпса в 1988 году, режиссер Мартин Скорцезе разделяет эту версию, за что подвергся резкой критике со стороны церкви.
В своем фильме «Иисус: Бог и человек» режиссер Роджер Янг объясняет поступок Иуды разочарованием тем, что Иисус не возглавил народное восстание против ненавистных римлян. Поведению Каифы и других иудейских иерархов тоже дается нетрадиционное объяснение: они боялись, что проповедь Иисуса приведет к народному восстанию против римлян, а те в ответ уничтожат и церковь, и народ иудейский.
Есть и другие «реабилитационные» объяснения поступка Иуды, более или менее изощренные.
Когда начинаешь изучать предания, связанные с Иудой, то история становится еще более запутанной. Кроме четырех Евангелистов, в Новом Завете больше никто ни о каком предательстве не упоминает. Не упоминает о нем и апостол Петр, бывший одним из самых близких учеников Иисуса, оставивший после себя ряд посланий.
Так что Иуда, на мой взгляд, это не только, а может, и даже не столько, конкретный персонаж, совершивший предательство. Это и образ, чувство коллективной вины, складывающееся из угрызений совести каждого, кто пошел против совести, принципа «не делай ближнему того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе». А сколько из нас не поступали так? Поэтому, пустырь у Львиных ворот, которому почти две тысячи лет, производит очень сильное впечатление.
Оставив позади ворота и пройдя по улице метров 100, на ее правой стороне мы оказываемся у входа в одну из очень значимых религиозных святынь города — церкви, стоящей на фундаменте дома, в котором, по преданию, жили родители Девы Марии — Анна и Иоаким, в котором родилась будущая Богородица. Сейчас это православная церковь Рождества Богородицы, построенная при помощи России, принадлежащая Иерусалимской патриархии. Внешне это здание не слишком выделяется из других домов, стоящих дальше на этой улице и на других улицах старого города. Дверной проем, окаймленный двумя небольшими колоннами с каждой стороны, переходящими в арку. Три ступени, ведущие с улицы внутрь дома. И лишь надпись на арке над входом и двух небольших приставных указателях с каждой стороны, повергающая верующих в трепет — «Место рождения Девы Марии». Это место считается домом святых праведных Иоакима и Анны, родителей Девы Марии. Основанием считать это место «тем самым», где находился родительский дом Богородицы, является так называемое «Протоевангелие», автором которого, по традиции, считается Иаков, сын плотника Иосифа, будущего мужа Девы Марии, от первого брака, являющийся, таким образом, сводным братом Иисуса. По поводу того — когда и кем был написан этот документ, историками и богословами ведутся острые споры вот уже несколько столетий. Тем не менее, христианская церковь в целом опирается на него в изложении биографии Девы Марии.
Мы входим в дом. В центре — лестница, ведущая на второй этаж, которая перетянута канатом с надписью private («частное владение»), Справа от входа — очень небольшая церковь. Иконы в ней очень необычны. До этого я ни разу не видел икон, изображающих Деву Марию в детстве, вместе с ее родителями — святой Анной и святым Иоакимом. Мы с женой специально зашли сюда еще раз через несколько дней, чтобы посмотреть эти иконы неспешно.
Справа от центральной лестницы находится дверь, ведущая в подземелье, где собственно и находится то, что считается родительским домом Девы Марии. Правда, с другой стороны лестницы мы увидели детскую коляску, скамейку со сваленными на ней вещами, а рядом — приоткрытую дверь, ведущую в помещение слева от лестницы, выглядящее как вход в самую обыкновенную квартиру. Мы удивленно переглядывались, но задать вопросы гиду не успели. Она повела нас по лестнице к дверце справа от центральной лестницы. По вырытым прямо в земле ступенькам мы спускаемся на первый подземный этаж. Он представляет собой небольшую комнату со стенами, сложенными из больших каменных блоков, низким потолком в виде полукруглого свода из почти необработанных булыжников. Пол наполовину выложен розовыми каменными плитами, а наполовину — мозаикой, которую относят к III или IV векам. В углу стоит большая икона, изображающая Деву Марию ребенком, стоящей между отцом и матерью, а на полу выложен византийский крест. По словам гида, православные считают, что здесь была спальня, где родилась Дева Мария.
Спускаемся по земляным ступеням еще на один этаж ниже. И оказываемся в маленькой известняковой пещере с небольшими нишами в стенах. В одной из них лежит кусок известняка и картой-ка с надписью на греческом и английском — «Первая могила Иоакима». В нише стоит икона с изображением Анны и Иоакима. Внутри еще одной ниши встроен примитивный каменный алтарь — две небольшие каменные колонны сантиметров 40 высотой с перекрытием и каменной подставкой, почерневшей от копоти некогда горевших здесь свеч. По словам гида, это было одно из самых первых мест служб, проводившихся христианами.
Мы поднимаемся на поверхность и оказываемся у входа в подземелье. И тут из-за другого конца лестницы, с ревом вылетает малыш лет трех. Размазывая слезы по лицу, он носится между нами, что-то крича. Через несколько секунд из помещения слева от лестницы вылетает растрепанная молодая женщина, хватает в охапку орущего малыша и утаскивает его в помещение за дверью. Гид, видя наши изумленные лица, поясняет — левая половина здания является обычной квартирой, принадлежащей какой-то семье, кажется арабской. Как это совмещается с общим статусом места как православного монастыря, гид пояснить не смогла. Ошарашенные таким совмещением святыни с повседневной жизнью, мы вышли на улицу.
Пройдя несколько десятков метров, мы оказались перед высоким фасадом собора из белого камня с внушительным парадным входом, на котором прочитали — «Базилика Святой Анны». Наш гид на удивление очень сдержанно и предельно кратко (куда делись ее волнение и возвышенный тон при посещении родительского дома Девы?) пояснила, что это католический собор святой Анны, посвященный родителям Девы Марии, и провела нас во двор собора. Обойдя растущие во дворе буйные зеленые насаждения, мы оказались на территории, выглядящей как место неоконченных археологических раскопок. Это углубленная в землю территория с аккуратно обложенными тесаными камнями стенами и выложенными каменными плитами основанием. Справа, ближе к собору, она неглубока, не более двух-двух с половиной метров, но дальше ее глубина резко возрастает, и левая ее часть представляет собой колодцы глубиной 6–8 метров, перекрытые галереями. Это место оказалось легендарной Вифездой. Считается, что сначала здесь был бассейн для купания овец, приносимых в жертву в находившемся неподалеку отсюда Храме Соломона, главном иудейском святилище (отсюда и одно из названий ворот, через которые мы вошли в город — Овчие). Потом выяснилось, что эта вода обладает лечебными свойствами, и тут построили купальни. Именно здесь Христос, согласно евангелию от Иоанна, осуществил одно из своих чудес — исцеление больного паралитика, пролежавшего в бассейне 38 лет. Такова церковная версия, которую изложил нам гид. Мы подошли к правой, более мелкой части купели, и постояли у того места, где, как считает традиция, лежал этот страдалец, и где собственно произошло чудо… Потом прошли по переходам и аркам, разделяющим разные купели.
У ряда историков есть другое мнение в отношении этого места. Один из них, с анекдотичной, а может — притчевой, фамилией Абрамович, написал, например, что этот бассейн никогда не был купальней. Так как в нем купали жертвенных животных, то для людей он считался нечистым.
С одной стороны, евреи действительно были маниакальны в вопросах скверны, и существовавшие обряды очищения своей строгостью могли довести до умопомрачения. Да и странно, что раньше не замечали лечебности здешней воды. Но с другой стороны, если это было место для помывки предназначенных для заклания животных, непонятно, почему оно имеет такое сложное архитектурное устройство, похожее на современные водолечебницы. К чему столько разноуровневых галерей, гротов и участков разной глубины. Как-то слишком сложно и затратно все это возводить только для купания животных, которых вскоре после этого забьют и сожгут. Не принимать же всерьез версию, что перед смертью им хотели доставить изысканное наслаждение таким купанием. К тому же римляне, знавшие толк во врачевании, создали здесь лечебно-оздоровительный и религиозный комплекс, посвященный, естественно, Эскулапу, богу врачевания.
Во дворе церкви толпилось много людей, и сама церковь меня заинтересовала. Однако наш гид была явно не настроена рассказывать о ней, и торопила нас продолжить наш маршрут. Это очень сильно отличалось от той искренней взволнованности, с которой она рассказывала нам о доме родителей Девы Марии под православной церковью Рождества Богородицы, иконах ее маленькой церкви. И я почувствовал, что здесь что-то не так.
В один из дней, который у нас был зарезервирован для самостоятельных прогулок по Иерусалиму, мы отправились в эту церковь. Ее интерьер оказался великолепен — три нефа строгих и прямых линий с элегантными капителями. У входа — беломраморная скульптура, изображающая мать и дочь — святую Анну и Деву Марию. Но главное, что нас поразило — это крипта, подземное помещение под собором. Согласно католической традиции, именно здесь находился дом святых Анны и Иоакима, и здесь родилась Дева Мария. Это не маленькая пещерка православной церкви, а настоящий подземный храм с несколькими помещениями, отделанными белым мрамором. На стене одного из них большая настенная роспись изображала момент сразу после рождения Марии и склонившихся над ней Анну и Иоакима. Этот угол комнаты католики считают местом рождения будущей Богородицы. В других помещениях находились великолепные алтари, посвященные этому же событию. Один — мраморный, с изваянием Марии в нише и мраморной столешницей с цветами перед ней, другой — с иконой в нише и роскошным изданием Библии на мраморной подставке перед ней. В обосновании того, что это и есть родной дом Девы Марии, католики тоже ссылаются на «Протоевангелие» Иоанна. Более того, согласно католическим справочникам, здесь первоначально находились и могилы Анны и Иоакима. Правда, места могил почему-то не указаны.
Католики считают, что первую церковь над этим местом поставила в IV веке императрица Елена, мать византийского императора Константина, которая убедила его объявить свободу христианству и фактически сделать его официальной религией Византийской имеприи, и которая обнаружила все самые важные христианские реликвии — Голгофу, Гроб Господень, Крест Распятия и другие. Эта церковь неоднократно разрушалась — персами, арабами, и каждый раз заново отстраивалась христианами. В ХѴІІ-ХІХ веках на ее месте находилась мусульманская религиозная школа. В 1856 году, в знак благодарности за поддержку Османской империи в Крымской войне против России, султан подарил этот участок французскому императору Наполеону III. А тот передал его "Белым отцам'’ — братству католических монахов, которые в 1878 году построили здесь церковь. В 1889 году под ней была обнаружена подземная крипта с домом Анны и Иоакима.
Так мы впервые столкнулись с тем, с чем будем неоднократно и дальше сталкиваться во время посещения религиозных святынь в Израиле — жесткой конкуренцией между католичеством и православием за контроль над святыми местами, вплоть до их физического разделения. Помните, библейскую притчу о том, как царь Соломон предложил разделить ребенка, на которого претендовали две матери? В данном случае, ни одна из конфессий не хочет уступать. Если достичь согласия в отношении местоположения реликвии «сестрам-церквям» не удается, то представители каждой из них ясно дают понять, что «настоящая святыня находится именно у нас», а у конкурентов — пожатие плеч и снисходительная улыбка. Сами, мол, должны понимать…
Наш гид была истовой православной, и для нее посещение христианских святынь подразумевало, прежде всего, тех, которые находятся под контролем православной церкви (не важно — какого именно ее патриархата). Хотя, ряд исключений она сделала, за что мы ей очень благодарны. По ее словам, католики, посещающие христианские святыни, ведут себя точно так же. Протестанты в эти споры стараются не вмешиваться и держатся особняком. Их паломников здесь значительно меньше, чем католиков и православных. Внешняя обрядность и реликвии, как известно, не воспринимаются протестантами как главное в вере.
Выйдя из двора церкви святой Анны с Вифездой, мы двинулись дальше по улочке Шаар Ха Арайот и подошли к месту, где она переходила в улицу, название которой должно быть хорошо известно каждому настоящему христианину и человеку, интересующемуся историей религии. Здесь начиналась Виа Долороса, что на латыни означает «путь скорби». Именно на этой улице, согласно христианской традиции, свершились основные события, приведшие к Распятию. И именно по ней, согласно христианской традиции, Иисус шел, сгибаясь под тяжестью креста, на котором Ему предстояло окончить свой земной путь.
Но по какому именно маршруту пролегал Его путь? Едва ли можно сомневаться в том, что маршрут этого пути навсегда отпе-читался в памяти первых последователей Христа, которые, я уверен, были в толпе, сопровождавшей Его до Голгофы. Евангелисты оставили описание основных событий, связанных с судом и Распятием. Но где именно они происходили, понять из их Евангелий невозможно. А самое главное заключается в том, что Иерусалима времен Распятия не существует. В ответ на восстание, получившее название в истории первой иудейской войны, римская армия после пятимесячной осады взяла город штурмом. Ожесточенный крайним упорством горожан, командующий римскими войсками Тит Флавий, будущий римский император, приказал разрушить Иерусалим до основания. В буквальном смысле. Римские солдаты и командиры, штурмовавшие город, были последними, кто видел его таким, каким его знал Христос. Из прежних построек были оставлены лишь три башни цитадели, построенной иудейским царем Иродом, и примыкавшая к ним часть городской стены. Они использовались как место размещения Десятого легиона, оставленного здесь для поддержания римского контроля. Эти башни и стена впоследствии несколько раз разрушались и вновь отстраивались. Своим нынешним видом башня Фаэзель (ошибочно именуемая башней Давида) и стена обязаны усилиям турок. Но мощные каменные блоки, лежащие в их основании, еще те — иродианские. И когда мы входили в Старый город со стороны Яффских ворот, я каждый раз задерживал свой взгляд на этих камнях. Если Иисус действительно ходил по иерусалимским улицам, то на них мог останавливаться Его взгляд.
Осталась нетронутой и главная реликвия, находившаяся вне стен города, — Голгофа.
В результате римского штурма большинство жителей города было убито или погибло от голода. Уцелевшие были казнены или проданы в рабство. Это значит, что уже тогда осталось очень мало тех, кто помнил путь, которым Христос шел к Голгофе.
В течение шестидесяти лет на месте города не было ничего, кроме руин и лагеря Десятого легиона. ВІЗО году римский император Адриан посетил руины, некогда бывшие Иерусалимом, и приказал построить на этом месте римскую колонию под названием Элия Капитолина, при этом запретив под страхом смертной казни доступ сюда всем, кто подвергся обрезанию. Не вникая в религиозные тонкости и национальные традиции, император избрал наиболее простой путь выявления принадлежности к самому беспокойному народу в империи. Император Адриан дал этой территории новое имя — Палестина, которое должно было заменить название Иудея и стереть память о бунтарском народе. Слово «Палестина» коренится в слове «филистимляне» — названии народа, который жил здесь с конца второго и до середины первого тысячелетия до н. э. Филистимляне вели постоянные войны с иудеями, о них очень нелестно отзывается Ветхий Завет. Отсюда, думаю, и симпатия римского императора к ним. Тем более, что исчезли филистимляне (ассимилировались с другими народами Восточного Средиземноморья) еще в IV веке до новой эры, и из-за этого ни они сами, ни память о них уже давно не были политически опасны.
Новый город, подобно другим римским колониям, был построен по образцу римского военного лагеря — квадрат, внутри которого проходят пересекающиеся под прямым углом улицы. С тех пор город не подвергался принципиальной перепланировке. При Адриане были построены храмы, посвященные римским богам — Венере, Юпитеру, Юноне и Минерве. До момента, когда в 313 году византийский император Константин разрешил свободное исповедование христианства, которое очень скоро стало официальной религией империи, вернул городу его историческое название Иерусалим, а его мать — императрица Елена, истовая христианка, прибыла сюда на поиски христианских святынь, город оставался небольшим провинциальным центром, в котором существовала маленькая христианская община.
Через сколько лет после разрушения Иерусалима войсками Тита на его руины вернулись немногочисленные первые христиане, ушедшие из него еще до осады, следуя пророчеству Иисуса о грядущем разрушении города, сказать точно невозможно. Но можно предположить, что среди них были те, кто видел Иисуса, Крестный путь и Распятие. И трудно представить, чтобы они не рассказывали об этих и других событиях, связанных с земной жизнью и Воскресением Иисуса, своим детям и тем, кто присоединился к их вере позже. Место, где стоял город, напоминало пустыню. Но взрывчатку тогда еще не изобрели. И в скальном грунте могли сохраниться фундаменты строений, по которым, как по ориентирам, живые свидетели времен Распятия могли отыскать места, столь много для них значившие. Между этим временем и 326 годом, когда прибывшая в Иерусалим императрица Елена положила начало раскопкам святых мест христианства, прошло около 250 лет. Могли ли христиане за эти годы сохранить в памяти и передать потомкам, с достаточной степенью точности, координаты святых мест, полученные от единоверцев-современников Иисуса? От ответа на этот вопрос зависит и степень доверия к местам, которые с начала IV века рассматриваются как связанные с земной жизнью Христа. Совершенно исключить такую возможность, наверное, нельзя. Но искажений и заблуждений, несомненно, накопилось очень много.
Все это надо иметь в виду, когда посещаешь связанные с христианством места в Иерусалиме, и не только в нем.
Крестный путь
Виа Долороса как маршрут Крестного пути начал складываться довольно поздно — в ХІІІ-ХІѴ веках, а в нынешнем своем виде сформировался, можно сказать, совсем недавно — в середине XIX века. Тогда же утвердились и нынешние 14 остановок («станций»), связанные с событиями, произошедшими с Иисусом во время Крестного пути. Последние пять из них находятся внутри храма Гроба Господня. Недалеко от Львиных ворот, почти напротив греческой церкви святой Анны, министерство туризма Израиля на специальной каменной стенке разместило выгравированные на металле 14 небольших картин, которые являются образным пояснением того, с чем связана та или иная остановка.
Каждая из девяти «внешних» остановок помечена прикрепленным к стене металлическим кругом с римской цифрой, отмечающей ее порядковый номер. Все они находятся на Виа Долороса. И вместе с тем, Виа Долороса — это не абстрактный символ, а реальная улица, по которой ходят люди, бегают кошки и собаки, иногда проезжают ослики, на которой находится масса магазинчиков и лавок, торгующих типичным ассортиментом восточного базара. Я даже сфотографировал вывеску одного из магазинов на этой улице, чтобы подтвердить ее материальность — «Хадер М. Байдун и сыновья. Лучший антиквариат. Иерусалим, улица виа Долороса, 28, адрес Интернет-сайта магазина www.baidun.com Рабочие часы с 10 до 18, телефон……
По маршруту Крестного пути, проходящему по улице Виа Долороса, и повела нас наш гид.
Исходной точкой движения по Крестному пути является место осуждения Иисуса на смерть через распятие, после чего он подвергся бичеванию, на него надели багряницу (плащ красного цвета — насмешка над приписанной Иисусу Синедрионом претензией быть «Царем Иудейским»), возложили терновый венец и крест. Этим событиям посвящены первые две остановки. Согласно традиции, они происходили на территории места с названием Преторий, под которым принято понимать что-то вроде временной резиденции римского префекта Понтия Пилата, в которой он останавливался, когда приезжал в Иерусалим из своей постоянной резиденции в Кейсарии, на побережье Средиземного моря. Также принято считать, что находился Преторий на территории крепости Антония, построенной Иродом Великим и названной в честь римского полководца Марка Антония. Того самого, который связал себя слишком тесными узами с египетской царицей Клеопатрой и потерял жизнь в неудачном противоборстве за наследование власти Юлия Цезаря с Октавианом, будущим императором Августом.
В Преторий к Пилату члены Синедриона, «начальники иудейские», привели схваченного в Гефсиманском саду Иисуса после того, как Он провел ночь в тюрьме возле дома иудейского первосвященника Каифы, и Синедрион, высший иудейский судебный орган, вынес ему смертный приговор. Иудея находилась тогда под властью Рима, поэтому приговор должен был утвердить верховный представитель римской власти, которым был префект Понтий Пилат. И здесь развертывается драма, которая на протяжении почти двух тысячелетий продолжает волновать многих людей.
Согласно Евангелиям, Пилат пытался избежать утверждения смертного приговора. На первом допросе он проявил не рвение еле-дователя, а скорее снисходительное любопытство высокопоставленного чиновника великой империи к странному бродячему философу из дальней провинции, в которой префекту по воле римского кесаря пришлось служить. В Иудее людей, считавших себя пророками и мессиями, было больше, чем в каком-либо другом уголке империи. Так что. похоже. Пилат в начале не проявил особого интереса к осужденному. «Ты — Царь Иудейский?… Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?»», спросил Пилат. Иисус сказал: «Царство Мое не от мира сего… Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего». Похоже, Пилат не был особо впечатлен этим ответом, но не нашел в нем ничего опасного. «Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем».
Однако Синедрион продолжал настаивать на том, что Иисус должен быть казнен как опасный преступник. «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю». Это уже был конкретный политический шантаж. Тут лучше передать слово Михаилу Булгакову: «Пилату показалось, что… будто вдали проиграли грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова — «закон об оскорблении величества…»». Дальше сопротивляться давлению Синедриона было уже опасно для своей карьеры и, может, даже жизни.
Когда Иисус снова предстал перед Пилатом, то у Претория собралась большая толпа — горожане, «иудейские начальники и старейшины», которые шумели все громче, требуя вынесения обвинительного приговора. У Зинаиды Гиппиус это описано в четырех строках, но так, как будто она там присутствовала —
По сравнению с другими римскими провинциями, не говоря уж о самом Риме, жизнь в Иерусалиме была до оскомины монотонной. Ни театра с привычными в других частях империи захватывающими — веселыми или трагическим — представлениями, ни цирка с льющейся кровью гладиаторов и диких зверей. Иудейская ортодоксия сковывала немыслимо. Забежать к соседу иной веры и то означало осквернение и влекло длинные и сложные процедуры очищения. Разве что происходившие время от времени побиения камнями да распятия на кресте нарушали монотонность иерусалимской жизни. Думаете, преувеличиваю? Во время одной из экскурсий по местам появления привидений в ночном Лондоне гид-англичанка рассказала нам, что так часто используемое сейчас слово «гала», означающее какое-то пышное представление (гала-шоу) — это производное от английского слова gallows, «виселица». Еще в начале 19-го века лондонцы собирались на публичное повешение как на первостатейное развлечение — с родственниками, кружками пива и бутербродами, стремясь занять местечко в первых рядах. Очень сомневаюсь, что жители Иерусалима начала первого века были намного более гуманными. Уверен — также стремились прорваться в первые ряды. «Из десяти девять не знают отличия тьмы от света, истины от лжи, чести от бесчестья, свободы от рабства. Такоже не знают и пользы своей». Это мудрые братья Стругацкие о тех временах. Да только ли о тех?
Пилат решил воспользоваться одной из еврейских традиций: правитель мог простить одного из преступников, осужденных на казнь, по выбору народа. В тот день, помимо Иисуса, на казнь были осуждены еще три преступника, одним из которых был некий Варавва, разбойник, совершивший тяжкие преступления — грабежи и убийство. Выйдя к собравшейся толпе, Пилат предложил освободить Иисуса, но она стала требовать отпустить Варавву. Тогда по приказу Пилата римские солдаты отвели Иисуса во двор и подвергли его жестокому бичеванию. Похоже, Пилат полагал, что собравшийся народ сочтет это достаточным наказанием.
В базилике Санта Прасседе в Риме хранится колонна из резиденции Пилата в Претории, к которой, согласно преданию, во время бичевания был привязан Иисус — метра в полтора, из серого пятнистого камня, по форме напоминающая песочные часы. Обычно возле нее образуется небольшое скопление посетителей, стремящихся прикоснуться ней. Я тоже прикоснулся к ней — прохладная шершавая поверхность. Смотрел на нее и думал — неужели это та самая, из Иерусалима? Желание историка увидеть настоящую историческую реликвию боролось со скепсисом…
После бичевания на Иисуса надели багряницу, «и сплетши венец из тёрна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним…». После этой экзекуции, выведя окровавленного Иисуса в таком наряде к толпе, Пилат сказал ей — «Вот, человек», имея в виду, что этот человек уже достаточно наказан. Но толпа продолжала с еще большей настойчивостью требовать отпустить Варавву и распять Христа. «Пилат, видя, что ничто не помогает… взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего». С тех пор этот жест, до того бывший лишь частью еврейского ритуала жертвоприношения, стал жестом, понятным разным народам без дополнительного пояснения: «я в этом участия не принимаю и ответственности не несу».
Почему толпа перед Преторием так жаждала смерти Иисуса, хотя, скорее всего, в ней было немало тех, кто совсем недавно кричал «Осанна» (на греческом — приветственный возглас) Иисусу при Его въезде в город? Евангелия отвечают на это — народ был научен иудейскими старейшинами. «Отче! отпусти им, не ведя бо, что творят…».
Еще одна цитата, на мой взгляд, очень поучительная:
«Беседуя с верующими старушками, я показываю на изображение распятого Христа и спрашиваю известную мне постоянную богомолку:
— Акулина!. Ты знаешь, кто это распят на кресте?
— Это, Владыко, Господь наш Иисус Христос, — отвечает.
— А знаешь, за что Его, Господа нашего Иисуса Христа распяли? — продолжаю расспрашивать я.
Немного помешкав, старушка отвечает:
— Знать, было за что, Ваше Высокопреосвященство.»
Этот диалог очень похож на анекдот из серии «черного юмора». Но, к сожалению, он является документальным фактом — фрагментом из отчета одного из архиреев русской церкви Священному Синоду, написанного в 1913 году.
Надо ли говорить, что сомнению в описанной в Евангелиях истории подвергается все. И сам факт суда, и иудейская традиция отпускать на волю одного из преступников в честь праздника Пасхи, и состав действующих лиц.
Сомнения в существовании Иисуса — вообще отдельная тема, которой я касаться не буду.
До недавнего времени отрицали существование Пилата как исторического персонажа. Пока в Кесарии, израильском городе на побережье Средиземного моря, не нашли плиту с его упоминанием как римского префекта (именно префекта, а не прокуратора) Иудеи.
Что касается истории с освобождением Вараввы, то согласно одной из версий, того тоже звали Иисус, а его полное имя было Иисус Бар-Аба («Бар Аба» на арамейском — «сын отца», «Варавва» — это русифицированное имя), а полное имя Иисуса из Назарета (Христа) было — Иисус Бар Иму («сын матери»), И народ на площади хотел освободить Бар Иму, т. е. Иисуса, а казнить Бар Абу, но просто запутался в именах. Есть мнение, что Бар-Аба было прозвищем самого Иисуса Христа из-за его привычки обращаться к Богу словом «отец», на арамейском — «аба». Часть исследователей считает, что вся история с выбором между Иисусом и «Вараввой» — назидательная выдумка в соответствии с шаблоном древнего предания об искупительной жертве или ошибка древних переводчиков с арамейского на греческий.
Но все эти сомнения и развенчания нисколько не помешали описанной в Евангелиях истории формировать моральные принципы, питать философские размышления о смысле бытия и истине, вдохновлять на протяжении почти двух тысяч лет людей искусства.
Очень длинен список художников, создавших картины, на темы, связанные с арестом и судом Пилата над Иисусом. Одни страсти вокруг картины Николая Ге «Что есть истина (Христос перед Пилатом)» из его знаменитого «Страстного цикла» чего стоят! Изображенный художником Христос, моральный победитель, но без привычных соответствующих внешних признаков, измученный и истерзанный, был отвернут церковью, властями и многими собратьями по кисти. Александр III лично написал отзыв — «Картина отвратительная, снять!» И лишь спустя годы было признано, что Ге подошел к изображению этого сюжета реалистично, используя новую изобразительную технику для передачи связанных с ним мыслей и настроений. Думаю, этого вполне достаточно, чтобы пойти в Третьяковку и посмотреть (впервые или заново) картины Ге из «Страстного цикла».
А если перечислять писателей и поэтов, вдохновленных историей суда Пилата, то, боюсь, превращу книгу в справочник по истории культуры.
Некоторые церкви очень «продвинулись» в новом понимании Понтия Пилата. В то время как большинство церквей считает его одним из виновников казни Иисуса, в Коптской и Эфиопской церквях Понтий Пилат причислен к лику святых как мученик, умерший за веру. Каждый год 25 июня отмечается ими как день «святого Пилата».
Варавва тоже не остался в полном забвении. Он стал героем эпического фильма своего имени («Barrabas»), по нынешнему блокбастера, поставленного в 1961 году по одноименному роману шведского писателя Пера Лагерквиста. получившего за роман Нобелевскую премию. В нем Варавва, в исполнении молодого Энтони Квина, присутствует при Распятии, после многих приключений присоединяется к христианам и заканчивает свою жизнь в Риме, распятый рядом со святым Петром. В начале 1980-х годов мне удалось посмотреть этот фильм. В одном из институтов Академии наук, где я был аспирантом, действовал киноклуб. Фильмы брали из разных посольств, но в основном из польского. Хотя в Польше уже действовал режим военного положения, на посольстве это мало отразилось. Его отдел культуры по-прежнему хранил в своем архиве фильмы мировой киноклассики, в том числе и на сомнительные, с советской точки зрения, темы, фильмы опальных польских режиссеров. таких, как Анджей Вайда, и охотно предоставлял их нашему клубу. Кто такой Варавва я узнал только в день показа фильма. Прошло много лет, но общее сильное впечатление от фильма сохраняется у меня до сих пор. Теперь Интернет позволяет свободно посмотреть любые фильмы, в том числе и этот.
Размышления о том, что есть истина, активно продолжаются и сегодня. А некоторые предложения в отношении того, где ее можно найти — более чем неожиданные. Надпись на стене главного вестибюля здания Центрального разведывательного управления (ЦРУ) в Лэнгли, под Вашингтоном, гласит — «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Евангелие от Иоанна, 8:32).
На протяжении последующих двух тысячелетий националистически настроенные христианские клерикалы возлагали на евреев вину за распятие Христа, считая это основанием для еврейских погромов и прочих притеснений евреев. Когда в марте 2011 года папа римский Бенедикт XVI заявил, что католическая церковь снимает с еврейского народа вину за распятие Иисуса — все израильские СМИ поместили эту новость в качестве важнейшей и одной из самых срочных. А израильский премьер, комментируя это заявление, не мог сдержать радостной улыбки и вообще выглядел так, как будто в этот день Израиль подписал мирный договор со всеми арабскими государствами Ближнего Востока вместе взятыми. Вот вам и «исторические предания»!
Возвращусь, однако, в Иерусалим к первым двум остановкам Крестного пути.
О том, где именно находилась крепость Антония, а значит и Преторий, до сих пор ведутся споры. Но согласно наиболее распространенной точке зрения, территория крепости и Претория ныне оказалась разделенной между мусульманской школой Эль-Омария, двумя католическими монастырями — францисканским Esse Homo («Се Человек») и Сестер Сиона — и несколькими католическими капеллами. На территории Эль-Омарии нет никаких достопримечательностей, хотя именно от нее францисканцы начинают свою процессию Крестного пути. Все достопримечательности сосредоточены в католических монастырях и капеллах.
Пройдя через ворота, справа по Виа Долороса, мы оказываемся на территории комплекса, принадлежащего католическому ордену францисканцев. От улицы она отделена высокой стеной. Здесь находится сразу несколько объектов, по преданию, связываемых с Крестным путем. Справа от входа — небольшая церковь (капелла) Бичевания, прямо напротив входа — францисканский Институт по изучению Библии, налево от входа — церковь Осуждения.
Считается, что церковь Бичевания стоит на месте, где Иисус был подвергнут бичеванию плетьми, после того, как Пилат первый раз показал Его собравшейся толпе. Здесь же на Него надели багряницу, возложили терновый венец, и, после того, как Пилат подтвердил смертный приговор, вынесенный Синедрионом, здесь на Иисуса возложили крест, который Он пронес до Голгофы. Внутренняя часть стены, примыкающая к церкви, увита плюющем или похожим на него растением, свежий запах которого растекается в воздухе двора. Портал церкви очень простой и строгий, стилизован под ранние византийские христианские храмы. Внутри церковь небольшая, однонефная, но ее интерьер производит очень сильное впечатление: кремовый мрамор стен, светлые арки в сочетании с темными витражами в центре и на стенах, изображающими происходившие здесь события — «Пилат умывает руки», «Поругание Христа», «Освобождение Вараввы». Купол представляет собой изображение тернового венца, как бы нависающего над посетителями. Все это создает впечатление суровости и трагизма. Нынешнее здание церкви было построено известным итальянским архитектором Антонио Барлуцци в 1920-е годы на фундаменте ранее стоявших здесь древних храмов. С творениями Барлуцци мы будем сталкиваться многократно и в Иерусалиме, и в других местах в Израиле. Недаром он получил неформальный статус «архитектора Святой земли».
Он, несомненно, является выдающимся, даже гениальным архитектором, определившим облик очень большого количества самых значимых христианских сооружений на территории нынешнего Израиля. Достаточно назвать лишь некоторые из них — церковь Всех Наций, церковь Преображения, церковь Нагорной Проповеди, церковь Посещения, церковь святого Лазаря. Лишь на Святой земле им построено более двух десятков сооружений. И каких! Каждое из них производит глубочайшее впечатление глубинной, духовной связью с местом и событием, которое, как считается, произошло на этом месте, и которое сооружение призвано увековечить.
Вот что он сам говорил о своем методе: «В Палестине каждое из Святых мест имеет прямое отношение к конкретной мистерии в жизни Иисуса Христа. Совершенно естественно, в этом случае, отказаться от типовой архитектуры, постоянно повторяющей одно и то же, и попытаться строить архитектурный образ так, чтобы он выражал религиозные чувства, вызываемые именно данной мистерией. Тогда верующий, входя в святилище, легко сможет представить себе соответствующий евангельский рассказ и сосредоточиться мысленно на самой сути именно здесь, в единственный миг истории свершавшегося таинства. Не выбирать сначала — более или менее стандартно или, наоборот, субъективистски ту или иную форму и потом всё подгонять под неё, а определить основную религиозную концепцию Святого места, для которого строится храм, и архитектуру подбирать под эту концепцию каждый раз интуитивным и независимым образом».
Уверен, его творения заслуживают того, чтобы стать самостоятельными объектами посещения. Такими как Парфенон в Афинах, Пантеон в Риме, собор Святого Семейства Антонио Гауди в Барселоне и даже «Мона Лиза» в Лувре. Не преувеличиваю. А если нет возможности увидеть шедевры Барлуцци «вживую», то очень советую посмотреть их хотя бы на фото и прочитать в Интернете их описание, сделанное Сержем Вольфсоном, нашим бывшим соотечественником. Не пожалеете.
Но вернемся к Крестному пути.
Из церкви Бичевания через мощенный камнем двор мы перешли в храм напротив — капеллу Осуждения и Возложения Креста. Считается, что она стоит на месте, куда Иисуса вывели из резиденции Пилата (Претория?) уже после приговора, с возложенным крестом Распятия.
Поделиться книгой: