Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 2

— Я действительно болею, и ты знаешь причину этой болезни, — вздохнула Елизавета Алексеевна. — Она проста и банальна — одиночество. У меня нет никого, кто любил бы и понимал меня. Я так надеялась, что это будут дети, но мои бедные малютки слишком рано покинули этот мир. Муж ненавидит меня за одну-единственную связь. Подданные завидуют и боятся, хотя я никогда в жизни никому не причинила зла и старалась останавливать супруга.

— Вы неправы, ваше величество, — начала госпожа Бирх, — ваша подруга перед вами. Она никогда вас не предаст. Впрочем, вам это известно.

Императрица вздохнула.

— Иногда мне кажется, что вам надоело терпеть мои капризы, — призналась она.

Бирх подошла к своей госпоже и взяла её за руки. Они были холодны как лёд, и Мари постаралась согреть их своим дыханием.

— Ладно, хватит о грустном. — Елизавета выдавила улыбку. — После смерти Алёши в моём сердце постоянный траур, но нужно как-то жить, чтобы и он жил в моей памяти. Расскажите мне что-нибудь интересное! Кстати, вы почти никогда не говорите о своей подруге де Гаше. Она так и не желает появиться при дворе?

Мари покачала головой.

— Это её решение, и я его уважаю.

— Довольно странное решение! — Елизавета прищурилась. — Все французские эмигранты были счастливы, когда мы приглашали их на званые вечера. Может быть, эта женщина чего-то боится? У вас никогда не возникало мысли, что её окружает какая-то тайна?

Казелет заколебалась. Она, с присущим ей умом и тактом, не знала, что ответить. И Елизавета Алексеевна, и Жанна — обе были её подругами и дорогими для неё существами. Ей очень не хотелось предавать одну и огорчать другую. Императрица заметила её колебания.

— Ну, милая Мари, не бойтесь, — подталкивала она. — Если эта женщина нуждается в помощи, кто лучше меня ей поможет?

Госпожа Бирх хотела резонно заметить, что Жанна ни в чьей помощи не нуждается и просит лишь того, чтобы её оставили в покое. Она собралась ответить на вопрос уклончиво или невпопад, но её поразили глаза императрицы. Огромные, с покрасневшими веками, они принадлежали несчастнейшей из женщин, не любимой мужем, потерявшей детей, чужой в своём государстве, и она не могла не рассказать о графине де Гаше всё то, что давно тревожило её саму. Елизавету удивил странный рассказ её приближённой. Графиня де Гаше бросила Англию, где находился её особняк, как некогда бросила свою родину — Францию. Действительно ли для того, чтобы выйти замуж? Судя по всему, во Франции она была не последним человеком. Сеансы графа Калиостро посещали только избранные. Они же находились вблизи Марии-Антуанетты. Допустим, Жанна влюбилась в некоего графа де Гаше, выбравшего Англию местом жительства, и переехала к мужу. После его смерти, ещё не решаясь вернуться во Францию, выбрала Россию. Но почему же она так настойчиво отказывается видеться со своими соотечественниками, которых здесь довольно много? Не совершила ли графиня что-то преступное? Нечто такое, за что её просто-напросто выслали из Франции или заставили бежать?

— Если у этой особы есть тайна, мне эта тайна уже не нравится, — проговорила Елизавета. — И мой вам совет — держитесь от неё подальше. И ещё… — Она не договорила. Твёрдой походкой в покои жены вошёл император Александр.

— Остальное я скажу госпоже Бирх в своём кабинете! — буркнул он и бесцеремонно взял Мари под руку. Императрица вспыхнула.

— Вы подслушивали! Это бесчестно, сударь.

Александр, который в свои сорок шесть по-прежнему оставался красивым, молодцеватым и стройным мужчиной, лишь хмыкнул:

— Здесь нет ничего, что не касалось бы моих ушей.

Даже не попрощавшись с женой, он поволок Казелет к себе в кабинет и, оглянувшись по сторонам, запер дверь на ключ.

— Да, я подслушивал, — признался он с лукавой улыбкой на длинном лице. — Как же иначе? У жены доброе сердце, и она позволит всяким отбросам жить в России. Я же считаю, что мы должны быть предельно осторожны. Ну почему вы сразу не рассказали мне об этой Гаше? Россия напичкана агентами иностранных держав!

— Эта женщина не похожа на агента, — сказала Мари, немного придя в себя. — Она никогда ничего не выпытывала. Скорее, это делала я, но у меня плохо получалось.

Государь подошёл к окну.

— Скажите, графиня не просила вас продать бриллианты? Мари вспыхнула.

— Просила. Но откуда вы знаете?!

— «Откуда я знаю»! — Александр покраснел от гнева, порылся в шкафу и бросил на стол небольшую брошюрку. — Посмотрите сюда. Здесь портрет женщины, погубившей королевскую чету Франции. Её имя Жанна де Ла Мотт. Вглядитесь в эти черты. Скажите, не напоминает ли графиня де Гаше известную авантюристку, которую приговорили к клеймению и пожизненному заключению и которая чудом бежала в Англию? Берите в руки, не бойтесь! Это её мемуары, свалившие Людовика XVI. — Император закрыл лицо руками и взволнованно заговорил: — Подумать только! Сколько раз меня спрашивали о ней, но я божился, что этой дамы нет в России! А она жила здесь, и жила чёрт знает сколько лет! И в этом повинны вы, дорогая!

Дрожавшей рукой госпожа Бирх взяла книжонку. Вне сомнения, на обложке художник изобразил Жанну.

— Это она, правда? Признайтесь, что эта женщина не любит декольтированных платьев. Говорят, неумеха палач сначала заклеймил ей грудь.

Мари затрепетала. Как и любая фрейлина, приближённая к императорскому дворцу, она слышала историю об ожерелье. Значит, судьбе было угодно свести её с авантюристкой Жанной де Ла Мотт? Но как она могла знать об этом? Да, женщина предполагала, что подруга скрывает какую-то страшную тайну, но такую… Уму непостижимо!

— Извините, государь, но мне не пришло в голову… — пролепетала она. Александр раздражённо махнул рукой.

— Я сам займусь этой особой! — пообещал он. — С сегодняшнего дня вы перестаёте с ней общаться. Ваши встречи по пятницам прекращаются.

Мари ничего не оставалось, как склониться в реверансе.

— Завтра вы приведёте её ко мне! — строго сказал Александр и стал нервно пощипывать бакенбарду. — Но только так, чтобы она не догадалась, зачем мне понадобилась.

— Я не представляю, как это сделать, — выдохнула Казелет. Ей было нестерпимо жаль подругу, которую она разоблачила, сама того не желая.

— Тогда просто скажите ей, что я её жду в три часа. — Император повернулся к женщине и прожёг её своими пронзительными серыми глазами.

— Слушаю, ваше величество, — поклонилась Мари. Выйдя из дворца, она села в экипаж и приказала отвезти её в домик Жанны де Гаше. Англичанка молилась, чтобы подруга оказалась дома. На её счастье, женщина гуляла в саду, ступая по свежевыпавшему снегу. Жанна с детства любила слушать, как скрипят под ногами сугробы. Правда, с зимой у неё были связаны не самые хорошие воспоминания. Именно зимой умер отец, и мать выгнала её на мороз. Именно зимой она встретила Калиостро, который втянул её в аферу, до сих пор мешавшую жить нормально.

Кто-то тихонько постучал в калитку, и графиня обернулась. Жалкий вид всегда уверенной в себе госпожи Бирх испугал её. Она поспешила впустить её в дом.

— Что случилось, моя дорогая?

Мари была бледна как полотно. Рука, державшаяся за сердце, дрожала.

— Александр хочет видеть вас завтра в три часа в своём кабинете, — прошептала она. — Мне кажется, государь догадался, кто вы.

Жанна прикрыла рот рукой.

— Но откуда он… — Она бросила взгляд на подругу. — Это вы?! Я же просила! Вы погубили меня!..

Та опустила глаза.

— Поверьте, всё было не так, как может показаться, — пролепетала Мари. — Он задал мне пару вопросов и сам догадался, кто вы.

Графиня усмехнулась.

— Ладно, не корите себя. — Она порывисто обняла госпожу Бирх. — У русских есть хорошая пословица: «Сколько верёвочке ни виться…» Не могу же я до самой смерти никому не показываться на глаза! Передайте государю, что завтра ровно в три часа я буду в его кабинете.

Мари пыталась поймать руку подруги, чтобы поцеловать. Её не покидало чувство вины.

— Простите меня, дорогая, всё равно простите…

— Я повторяю: мне не за что вас прощать, — доброжелательно отозвалась Жанна, но в дом Казелет не пригласила. — Думаю, увидимся завтра во дворце. Честно говоря, с моей стороны было большим упущением не посетить царский дворец и не увидеться с монаршей четой. Завтра мы это исправим.

Не попрощавшись, она пошла к дому, обдумывая, какие вопросы завтра ей задаст Александр и как лучше на них ответить. Жанна не боялась за своё будущее. Наверное, она достигла того возраста, когда человек ничего не боится.

Глава 52

На следующий день Жанна выехала ещё до рассвета. Она никогда не была в Царском Селе, где сейчас обитал император, но знала, что до дворца придётся добираться довольно долго. В её возрасте длительные путешествия уже не радовали, а вызывали противоположные чувства. Никакие мягкие подушки не исключали боль в суставах после поездки. Когда-то в молодости, во время побега в Англию с любимым человеком, ей даже удавалось задремать в экипаже, далеко не таком роскошном, как этот, однако годы уже давно брали своё. Жанна попыталась уснуть, но это ей не удалось. Каждый камень, каждая рытвина больно отдавали в поясницу. Через час у женщины болела голова, её сильно тошнило. Были моменты, когда она сомневалась, что доедет до императора живая, однако всё закончилось благополучно.

Около трёх часов дня кучер объявил спутнице, что они приехали. Жанна встала и со стоном размяла затёкшие ноги и руки. Мужчина подскочил, чтобы помочь ей выйти. Ступив на обледенелую землю, она оглянулась по сторонам и охнула от представшего перед ней великолепия. Александровский дворец не был так красив, как Зимний. Он представлял собой вытянутое в длину двухэтажное здание с двумя флигелями по сторонам. В центре главного северного фасада высилась великолепная сквозная колоннада, состоящая из двух рядов ровных белоснежных колонн. Жанна сделала шаг к дворцу, а навстречу ей уже спешил камердинер, ожидавший гостью.

— Государь готов принять вас, — вежливо сказал он. — Соблаговолите пройти к нему в кабинет.

Александр I решил принять графиню в Мраморном кабинете. Именно туда и провёл её слуга. Открыв дверь перед женщиной, он провозгласил:

— Графиня де Гаше!

Ещё не видя государя, Жанна сделала реверанс и вошла в кабинет, оторопев от роскоши. Здесь было чем восхищаться! Кабинет в стиле ампир при кажущейся простоте выглядел чрезвычайно эффектно. Стены были облицованы светло-розовым искусственным мрамором, на них красовались росписи с военными символами и трофеями. Мебель из персидского ореха, гармонировавшая с паркетом красного дерева, казалась простой, но изысканной. Вход в кабинет был оформлен в виде лоджии, отделённой от основной комнаты двумя ионическими колоннами и полукруглым тимпаном. Каждая статуэтка, украшавшая стол, казалась произведением искусства. Жанна поняла, что было целью архитектора, тщательно разрабатывавшего интерьер: передать героический дух и величественность комнаты и её владельца. Любуясь бронзовыми предметами, женщина не сразу заметила императора, стоявшего возле окна. Когда же он направился к ней, Жанна склонилась в реверансе:

— Ваше величество!

Высокий худой мужчина с длинными бакенбардами сухо кивнул ей.

— Спасибо, что приняли моё приглашение.

Его суровый взгляд говорил другое: «Попробовали бы не принять!»

— Ваше величество, — мягко начала Жанна, — для меня это большая честь. Я давно хотела быть представленной вашей семье, однако предпочитала одиночество светской жизни.

— Надо полагать, вы и сидели бы в своём имении, если бы я не попросил госпожу Бирх передать вам, что желаю вас видеть, — сухо продолжил император. — Итак, графиня, давайте, прежде всего, решим, как мне к вам следует обращаться?

На впалых морщинистых щеках Жанны вспыхнул румянец.

— Я полагаю, моя фамилия вам известна, — произнесла она. — Я графиня де Гаше.

Александр махнул белой рукой с розовыми ухоженными ногтями.

— Давайте не будем лгать императору, — буркнул он. — Видите ли, мне кое-что о вас известно, и посему прошу назвать вашу настоящую фамилию.

Графиня заморгала.

— Я вас не понимаю. Я была замужем за графом де Гаше и по праву ношу его фамилию. У меня есть документы.

Александр сморщился и принялся нервно пощипывать бакенбарду.

— Эти документы недействительны, и вам об этом прекрасно известно! — резко заметил он. — Вы совершили двоемужество, когда повторно вышли замуж при живом супруге.

Графиню словно окатили холодной водой. Тяжело дыша, она прислонилась к мраморной стене, больше не заботясь об этикете.

— Я не понимаю вас… — прошептали её посиневшие губы.

— А мне кажется, прекрасно понимаете. — Император подошёл к ней, приобнял и повёл к окну. — Мне о вас всё известно. Итак, как вам в России, госпожа де Ла Мотт?

Графиня чуть не лишилась чувств. Она раскрыта, подумать только! И кем! Самим Александром I! Что же делать?

Впрочем, что ей дальше делать, зависело от него и только от него.

— Судьбе было угодно, чтобы я прочитал ваши мемуары, привезённые моим кузеном из Франции, — сказал государь уже более миролюбиво. — И я стал интересоваться вашей судьбой. Мне известно, что Людовик многократно пытался покончить с вами, пока вы не инсценировали собственную смерть. Это было умно, ничего не скажешь. После этого вы решили, что вы — кошка, у которой девять жизней. Иначе зачем было поджигать особняк де Гаше и надевать своё обручальное кольцо на палец какой-то несчастной бродяжки? Чтобы избавиться от законного супруга Николя де Ла Мотта?

— Да, — подтвердила Жанна.

— К несчастью, он умер не сразу, — ехидно заметил император. — Николя пытался вылезти из пылавшего особняка, порядком обгорел, но пробыл в сознании ровно столько, чтобы рассказать всю правду о вас. В его бред не поверили, а жаль.

— Что теперь со мной будет? — пробормотала графиня. — Вы тоже потребуете у меня бриллианты, которых нет и не было?

— Мне ваши бриллианты, или то, что от них осталось, совершенно не нужны! — категорично заявил монарх. — Я — богатый человек, и в моих закромах достаточно драгоценностей.

— Что же вы сделаете? Выгоните меня вон? — Жанна до хруста сжала пальцы. В её возрасте переезд в другую страну, где всё придётся начинать сначала, пугал больше смерти.

— И выгонять вас я не намерен. — Эти слова пролились на её измученную душу как бальзам. — Вы хитры, ловки, умны, находчивы. Мало кто может похвастаться такими качествами! Посему я отправлю вас с миссией.

— Куда же? — поинтересовалась Жанна. Значит, всё-таки переезд…

— Пока не знаю. — Монарх пожал плечами. — Нужно посмотреть, куда отправятся ближайшие миссионеры. Я уверен, вы выполните поставленные перед миссией задачи. И за это будете вознаграждены.

«Если останусь жива», — подумала женщина, но вслух сказала:

— Я благодарна вам, ваше величество. Я вам очень благодарна!

Александр изобразил улыбку.

— Не смею вас больше задерживать.

Когда её каблуки застучали у порога, он произнёс вслед:

— Я обещаю хранить вашу тайну!

Садясь в экипаж, Жанна свободно вздохнула. Раз император дал слово никому ничего не рассказывать, никто ничего и не узнает. Мари можно вообще не бояться. Всю оставшуюся жизнь она будет чувствовать себя виноватой. А граф Валицкий… Этот мошенник, если и догадался, кто продал ему бриллианты, тоже будет нем как рыба. Графине казалось, что тучи, собравшиеся над её головой, мирно рассеялись.

Глава 53

Александр I нервно ходил по своему кабинету. Встреча со знаменитой авантюристкой взволновала его больше, чем он предполагал. И беспокоили его отнюдь не бриллианты. Разумеется, он никому не собирался говорить, кто живёт в его империи под фамилией де Гаше, но это не означало, что данное обстоятельство так и останется тайной. Кто-то мог узнать в скромной пожилой графине мошенницу, которая потрясла устои Франции. Однако это ещё полбеды. Не в характере графини сидеть тихо и не интересоваться государственными делами. Она может стать причиной неприятностей и в России. Император был уверен, что Мари Казелет — поверенная тайн его жены — неоднократно рассказывала Жанне то, что никак не должно было выноситься из дворца. Не взбредёт ли в голову де Ла Мотт воскресить былую славу и написать новые мемуары? Нет, её нужно выслать из столицы, и как можно скорее.

Александр вызвал к себе министра и с облегчением узнал, что готовится миссия в Крым, отбывающая на днях. Графине де Ла Мотт император отвёл там почётное место и приказал немедленно донести своё решение до её сведения.

* * *

Перспектива ехать в Крым с миссией не очень обрадовала графиню. Она понимала, что император таким образом избавляется от её присутствия в столице. Однако ей ничего не оставалось делать, как согласиться. Мари Казелет, узнав о том, что её подруга уезжает, может быть, навсегда, приуныла.

— Это я виновата во всём, — сокрушалась госпожа Бирх, приехав к де Ла Мотт тем же вечером. — Если бы не мой язык…

Жанна гладила её руки.

— Не корите себя, дорогая, — вздохнула она. — Видимо, такая у меня судьба. В мои годы другие уже сидят на месте в своих имениях, окружённые многочисленными внуками, а я вынуждена осваивать чужие для меня земли.

— Говорят, Крым — прелестное местечко. — Мари загадочно улыбнулась и достала шкатулку, выполненную в синих и чёрных цветах. — Это вам, дорогая. Её передала императрица Елизавета Алексеевна.

Жанна протянула руку, но тотчас одёрнула.