Меч Шаннара

— Ему потребуется лечение. Пройдет некоторое время, и он поправится, — уверенно сказал Балинор и ободряюще посмотрел на жителей Долины. — Как ты его нашел, Гендель?

— Услышал его стоны, — прозвучал низкий голос, обладатель которого продолжал невозмутимо подкрепляться. — Я тащил его больше семи миль на себе, пока, наконец, не столкнулся с поисковым отрядом Пана.

Карлик вдруг замолчал и вопросительно посмотрел на обоих жителей Долины. Затем он в удивлении повернулся к Балинору, как бы спрашивая, что делают здесь эти посторонние люди и не опасно ли вообще вести при них подобные разговоры.

— Твои опасения напрасны, Гендель. Это — друзья жителя высокогорья и Алланона, — многозначительно произнес Балинор. И Гендель кратко кивнул Ши и Флику.

— Я никогда бы не узнал, кто он и куда его надо было нести, не назови он твое имя, — снова обратился Гендель к Балинору. Лицо карлика вспыхнуло, и в запальчивости он добавил: — Хорошо бы и впредь каждому, кому придет в голову валять дурака в наших лесах, заранее указать или написать на груди свое имя и место, куда его нужно доставить. Но только пусть все сообщат вначале, а не потом, да, да, не потом!

Он возмущенно бормотал что-то еще, а Балинор спокойно перевел взгляд на братьев и хитро подмигнул им. У этого карлика, честного и отзывчивого по натуре, был очень вспыльчивый характер. И, хотя Флик и Ши ничего не знали о взрывном темпераменте Генделя, они с самого начала молча слушали, не решаясь вмешиваться в разговор, хотя оба брата просто сгорали от нетерпения узнать, что же в действительности произошло с Меньоном.

— Как прореагировали на твое донесение в Штейне и Уэйфорде? — спросил, наконец, Балинор, имея в виду два крупных города в Южных землях.

Гендель сразу прекратил есть и возмущенно усмехнулся.

— Как прореагировали официальные власти? Безмозглые чиновники в этих двух городах лишь приняли вопрос на рассмотрение и, вероятно, долго будут его мусолить. Типичные бумажные крысы, выбранные людьми, для которых выборы означали не больше, чем пустую формальность.

Не прошло и пяти минут, как они сочли меня сумасшедшим. А на деле получается обратное. Они не хотят видеть опасности до тех пор, пока к их глоткам не поднесут меч. Вот тогда они запросят о помощи. — Он помолчал какое-то время, вспоминая неприятный разговор с властями, и вновь принялся за еду.

— Да, ты прав, Гендель. К сожалению, я предполагал это. На самом деле, как мы можем убедить их об опасности, если они не хотят ничего об этом слышать? Слава богу, на протяжении многих лет не было войн, и, действительно, не так легко поверить в то, что прекрасный спокойный мир может разрушиться в одночасье.

— Да, дело в этом. Ты же знаешь, Балинор. Эти людишки больше всего хотят, чтобы их оставили в покое. Они в принципе не желают, чтобы их втягивали в какие-то серьезные дела. Границы и без того надежно охраняются Карликами, уж не говоря о городах Каллахорна и Пограничном Легионе. Почему мы должны терпеть все это? Эти бездари…

Внезапно почувствовав резкую усталость, карлик иссяк и замолчал. Больше трех недель ему пришлось провести в дороге и добиваться внимания местных властей многих городов на Южных землях. И, к великому сожалению карлика, его усилия были почти напрасны. Карлик по имени Гендель испытывал глубокое разочарование.

— Я не совсем понимаю, что происходит, — тихо произнес Ши.

— Все в порядке. Это касается только нас двоих, — печально произнес карлик с глубокой обреченностью в голосе. — А я отправляюсь на покой — недели этак на две.

Карлик встал и поспешно вышел не попрощавшись. Все трое смотрели ему вслед, пока его аккуратный силуэт совсем не исчез из виду. А Ши снова вопросительно посмотрел на Балинора.

— Вот вам еще один пример вечного человеческого равнодушия и самодовольства. Не исключено, что мы стоим на пороге величайшей войны, но никто не хочет в это поверить. Все идет по старой схеме — пусть кто-нибудь другой защищает ворота города, а остальные будут спокойно спать у себя дома. А когда однажды… эти смельчаки-одиночки будут не в состоянии сдерживать вражеский натиск и враг войдет в город, будет уже поздно…

— А что, действительно, может разразиться война? — обеспокоенно спросил Флик. Ему стало не по себе от слов Балинора.

— В этом-то все и дело, — прозвучал тихий голос Балинора. — Единственный человек, который знает это наверняка, — это Алланон. Но, к сожалению, он находится далеко отсюда.

Охваченные радостным волнением при виде живого Меньона, братья совсем забыли об Алланоне и его важной роли во всех этих событиях. Ведь собственно из-за него они и очутились здесь, в Аннарских лесах. В их сознании опять мелькнули ужасные картины пережитых страданий, снова возникли вопросы, на которые пока не было ответов. Впереди была только неизвестность. И, хотя пока они имели все основания благодарить судьбу, которая хранила их, они ничего не знали о своем завтрашнем дне.

— Не стоит обижаться на Генделя, — вновь сказал Балинор. — Он излишне горячится и любит поворчать… Но вы вряд ли найдете более верного друга, чем он. У него большое военное прошлое: он не раз превосходно отражал атаки Гномов, защищая свой народ и соседние территории от вражеских вылазок. Люди со свойственным им эгоизмом и равнодушием быстро забывают, чьими руками создается и обеспечивается их спокойное существование. Заслуга Карликов и особенно Генделя здесь просто несомненна. Гномы уже давно мечтают заполучить его голову.

Воцарилось молчание. Ши и Флик испытывали горькое чувство стыда за эгоизм своего народа. Увы, большинство людей на самом деле близоруки в широком смысле этого слова. Вот и они с братом до сих пор не имели ни малейшего представления о том, что происходит в Аннарских лесах… И теперь они были глубоко обеспокоены вновь обострившейся враждебностью между расами, которые так и не извлекли нужных уроков из прошлых войн и забыли, к каким страшным последствиям может привести ненависть. Мысль о возможной Третьей Войне пугала их.

— Думаю, что вам лучше всего вернуться наверх и сидеть в саду, — произнес принц Каллахорна, задумчиво глядя вдаль поверх деревьев. — Если у меня будут новые известия о состоянии Меньона, я немедленно сообщу вам.

Ши и Флику ничего не оставалось, как последовать разумному совету Балинора. Повинуясь внутреннему зову быть рядом с другом, братья перед уходом все-таки подошли к двери комнаты, где лежал Меньон Леа. Однако их туда не впустили, сказав, что их друг еще спит и его нельзя беспокоить.

Принц Леа очнулся лишь на следующий день, и братьям было позволено, наконец, посетить его. Сердце их дрогнуло, теплая волна радости разлилась по всему телу. Долго разговаривали друзья. Ши поведал Меньону, как его принес на себе карлик Гендель, а потом они с Фликом рассказали о всех своих злоключениях с того момента, когда Меньон неожиданно исчез. Меньон был до глубины души поражен их рассказом и не находил логического объяснения столь странным и загадочным событиям, которые могли обернуться гибелью для всех троих.

В тот же день, ближе к вечеру, разнеслась весть о том, что прибыл Алланон. Ши и Флик уже прощались с Меньоном, когда до их ушей донеслись взволнованные голоса, крики карликов. Трудно было понять, что именно там затевалось, но стало ясным одно: в Зале Собраний намечается какое-то важное мероприятие. Встревоженные жители Долины не успели сделать и двух шагов, как были окружены четырьмя карликами-гвардейцами, в сопровождении которых они быстро прошествовали сквозь толпу и вошли через открытые двери в Зал Собраний. Далее их провели в небольшую комнату, примыкающую к этому залу, и велели подождать. Флик и Ши сели на скамью, а небольшой отряд гвардейцев устроился подле них и не спускал глаз с недоумевающих братьев. Дверь была закрыта на замок. В комнате горел яркий свет, в ожидании посетителей стояли длинные столы и скамьи. Окна были также тщательно закрыты. Все эти меры предосторожности вселяли в сердца братьев смутную тревогу.

Вскоре раздались шаги, громкие голоса. Дверь отворилась, и на пороге появился Меньон, немного осунувшийся и бледный, в сопровождении двух карликов-гвардейцев, которые тут же ушли, оставив Меньона и братьев под бдительным оком четырех охранников. К сожалению, Меньону тоже была неизвестна цель прихода в это заведение; однако по дороге сюда ему удалось краем уха услышать отдельные реплики, обрывки разговоров, которые безошибочно свидетельствовали о том, что Карлики готовятся к войне. Вероятно, эту ошеломляющую и страшную весть принес Алланон. Община Карликов находилась в крайнем волнении.

В это время вновь раздались громкие голоса, их шум нарастал и приближался к двери, за которой сидели братья и Меньон. Все трое встали и застыли в тревожном ожидании. Толпа шумела и с каждой секундой подходила все ближе и ближе. Гром оваций и радостных криков достиг кульминации, когда дверь открылась и на пороге возникла темная властная фигура Алланона. За ним плотными рядами, что-то выкрикивая на ходу и размахивая руками, шли возбужденные карлики.

Алланон быстро подошел к жителям Долины, крепко пожал им руки и поздравил их с благополучным прибытием в Кульхавен. Он был одет все в тот же темный походный плащ, его худощавое мрачное лицо наполовину скрывал низко опущенный капюшон; вся его фигура производила все то же устрашающие впечатление. Любезно поприветствовав Меньона, Алланон сел во главе стола, взглядом приглашая всех сесть. Голоса смолкли. Братья с удивлением заметили Балинора, который тоже был доставлен сюда бдительными карликами. Рядом с ним сидел Гендель и несколько карликов, которые, по всей видимости, осуществляли руководство общиной. Среди мускулистых и коренастых карликов ярко выделялись стройные воздушные фигурки двух молодых людей в занятных свободных одеждах, которую обычно носили лесники. Эти юноши молча сидели около Алланона. Братья и Меньон, расположившись за другим концом стола, имели прекрасную возможность рассмотреть эти лица, так странно отличавшиеся от широких и грубоватых лиц карликов. Сразу было видно, что это — эльфы из отдаленных Западных земель. Их выразительные, чрезвычайно утонченные черты лица, резко поднятые вверх нитевидные брови и необычно заостренные маленькие уши сразу делали ясной тайну их происхождения. Ши пристально, затаив дыхание, рассматривал эльфов, а Флик и Меньон, оба с нескрываемым любопытством, наблюдали за Ши и двумя эльфами, которых они никогда не видели прежде. Никто из друзей, включая Ши, не встречался до этого с живыми Эльфами. И сейчас братья и Меньон впервые получили такую возможность, в результате которой они быстро убедились в одном: сходство Ши с Эльфами является бесспорным.

— Друзья мои! — раздался глухой властный голос Алланона. Все остальные голоса разом смолкли. В комнате воцарилась полная тишина. — Я должен сообщить вам, что мы понесли трагические потери.

Он на мгновение замолчал, внимательно вглядываясь в тревожные лица присутствующих.

— Замок Паранор пал. Большой отряд Гномов под командованием лорда Уорлока завладел Мечом Шаннара.

Несколько минут в комнате стояла мертвая тишина. Потом карлики вскочили на ноги и гневно зашумели. Балинор поднялся, чтобы успокоить их, но сделать это было чрезвычайно трудно. Негодованию карликов не было предела. Не в силах поверить в случившиеся, Флик и Ши растерянно посмотрели друг на друга. И лишь одного человека сообщение Алланона не повергло в полное замешательство. Это был Меньон Леа. Казалось, он внимательно изучал ситуацию и буквально сверлил глазами мрачную фигуру Алланона.

— Замок Паранор был захвачен в результате измены, — продолжал Алланон после того, как был восстановлен порядок и возмущенные голоса карликов стихли. — Печальна судьба тех, кто охранял цитадель и Меч. Мне сказали, что они все казнены. Никто сейчас не может сказать точно, как все это произошло.

— Тебе удалось проникнуть туда? — с испугом, спросил Ши и сразу понял всю нелепость задаваемого вопроса.

— Я покинул вас в Тенистой Долине столь неожиданно, так как получил известие о том, что предпринимаются попытки взять крепость-цитадель Паранор. Я прибыл туда слишком поздно, чтобы воспрепятствовать этому, и едва не выдал себя. Мне пришлось скрываться. Это одна из причин, почему я только теперь появился в Кульхавене.

— Послушай, Алланон! Если замок Паранор взят, а Меч находится в руках?… — с дрожью в голосе с трудом произнес Флик, не в силах закончить фразу.

— Ты хочешь знать, что нам остается делать теперь? — металлическим голосом, отчеканивая каждое слово, произнес Алланон. — Да, это главный вопрос, который стоит перед нами сейчас. На совете мы должны выработать план дальнейших действий.

Внезапно Алланон вышел из-за стола, подошел к месту, где сидел Ши, положил свою большую тяжелую руку на хрупкое плечо юноши и стал говорить дальше, как бы внимательно взвешивая каждое слово:

— Лорд Уорлок не может воспользоваться волшебной силой Меча Шаннара. Его сила проявляется только тогда, когда им владеет прямой наследник рода Джерла Шаннара. И это не позволяет употребить Меч во зло. Именно поэтому лорд Уорлок беспощадно уничтожал всех представителей рода Шаннара одного за другим — хотя я и пытался защитить тех, кого мог отыскать. Теперь они все мертвы — все, кроме одного, и этот один — молодой Ши. Он только наполовину Эльф, но он — прямой потомок Короля, который хранил знаменитый Меч на протяжении многих лет. Теперь Ши должен поднять его снова.

Внезапно Ши охватило страстное желание убежать отсюда, куда угодно скрыться от пугающей, ошеломительной правды слов Алланона. Однако тяжелая рука могучего странника крепко сжимала его плечо. И юноше стало еще страшнее от этого. В его мозгу одна за другой менялась череда тревожных мыслей. Он понимал, что оказался во власти неведомых обычному человеку сил. Внезапное постижение этой ужасной правды, как вспышка молнии, озарило его душу. Он невольно ощутил всю меру своей беспомощности, понял всю безнадежность ситуации. Ши казалось, что он смотрит в мрачные глубины неведомой бездны. Юноша в отчаянии посмотрел на брата и увидел неподдельное выражение страха в глазах Флика. Меньон сидел неподвижно» тщательно обдумывая все сказанное Алланоном. Ему казалось, что этот великий мудрец не вправе требовать от Ши такой жертвы.

— Ну, хорошо. Постараемся не думать о самом плохом. Я вижу, что мы изрядно напугали нашего друга, — кратко заключил странник. — Не отчаивайся, Ши. Еще не все потеряно. И, дай бог, нам улыбнется удача. — Он отошел от Ши, вернулся на свое место и сел.

— Мы должны любой ценой завладеть Мечом. У нас нет другого выбора. Если мы не сделаем этого, вся земля будет ввергнута в величайшую войну народов, какой еще не было в истории двух тысячелетий. Меч — это ключ. Без него все наши усилия будут тщетными. Нам не помогут доблесть и храбрость, война станет борьбой железа и мускулов и приведет к неисчислимым жертвам с обеих сторон. Воплощение зла — лорд Уорлок — может быть побежден только с помощью Меча и отваги нескольких человек, которые сейчас находятся в этой комнате.

Он вновь замолчал, давая возможность присутствующим оценить важность своих слов. В комнате стояла полная тишина. На него смотрели десятки беспокойных глаз, встревоженные лица были бледны. Неожиданно из-за дальнего конца стола поднялся Меньон Леа и обратился к оратору-исполину:

— Ты полагаешь, мы должны пойти в замок Паранор и завладеть Мечом?

Алланон быстро кивнул в ответ, подобие улыбки впервые озарило его мрачное лицо. Вероятно, это и была та долгожданная реакция, которую он ждал от потрясенных слушателей. Его глубоко посаженные глаза, утопавшие в глубоких морщинах, внимательно изучали собравшихся. Меньон медленно опустился на скамью, красивые черты его лица исказила тень недоверия. А Алланон между тем продолжал:

— Меч пока находится в замке Паранор; будем надеяться, что он там и останется. Ни Брона, ни носители изображения Черепа не могут сами унести этот талисман. Наложенное на него заклятие грозит в этом случае гибелью всему нашему миру. Никто не сможет защитить нарушителя заклятия от ужасных мучений, которые сразу же обрушатся на него. Поэтому ясно, что перенести Меч с севера в Королевство Черепов гномам, захватившим замок Паранор, не удастся.

Главной задачей Эвентина и его воинов-эльфов была защита крепости Друидов и хранившегося там Меча. Хотя Паранор потерян для нас, Эльфы пока удерживают крепость, расположенную на севере, и для того, чтобы попасть во владения лорда Уорлока, необходимо пробиться через их патрули. Очевидно, Эвентина не было в Параноре, когда замок был захвачен. Невероятно, чтобы он не предпринял попыток защитить Меч или вернуть его. Конечно, это хорошо понимает и лорд Уорлок. Однако я не думаю, чтобы он рискнул дать сражение войскам Эльфов. Скорее всего, он прикажет Гномам укрепиться в замке Паранор и ждать подхода его войск с юга.

Скорее всего, лорд Уорлок не знает о том, что мы хотим завладеть Мечом. Может быть, он думает, что все потомки рода Шаннара уничтожены. В этом случае он ждет, что мы сконцентрируем наши силы для борьбы с его наступающими войсками. В замке он нас не ждет. Если мы начнем действовать немедленно, несколько человек могут незаметно проникнуть в замок Паранор и завладеть Мечом. Это предприятие весьма рискованное, но шанс на успех есть, и им необходимо воспользоваться.

Балинор встал и сделал знак, что хочет выступить на этом собрании. Алланон кивнул и сел.

— Я не вижу другой силы, кроме Меча, которая может победить лорда Уорлока, — начал высокий воин. — Но я знаю, что нас ждет, если армия Броны вторгнется на Южные земли и в Аннарские леса, а ведь именно об этом сообщают наши патрули. Моя родина первой ощутит на себе последствия этого вторжения, и у меня нет другого пути, чтобы помешать этому. Я пойду с Алланоном до конца.

При этих словах карлики взволнованно вскочили на ноги, обрадованные подобным решением Балинора. Но Алланон поднял руку и попросил всех сесть. В комнате опять стало тихо.

— Рядом со мной, — сказал могучий странник, — вы видите двух эльфов. Это двоюродные братья Эвентина. Они будут сопровождать меня. Со мной также пойдут Балинор и, пожалуй, один из военачальников Карликов. Мы должны создать небольшой, но очень крепкий отряд стойких и опытных воинов. Выберите лучшего среди вас, и пусть он пойдет со мной.

Он бросил взгляд на другой конец стола, где сидел Ши, весь во власти тревоги и безотчетного страха перед будущим. Весь дух юноши был объят безмолвным смятением. Внутренний голос говорил ему, что он накануне страшного перелома в жизни. Каждая последующая минута могла стать роковой. Меньон Леа сидел молча, ничем не выдавая своего волнения. Его взор был устремлен в окно. Высокий странник внимательно посмотрел на Ши, и его мрачное лицо смягчилось, жесткие глаза потеплели при взгляде на хрупкую беззащитную фигуру юноши, на долю которого уже выпали мучительные страдания и грозные потрясения, который проделал столь опасный и тяжелый путь и снова стоит на пороге тревожных событий. На какое-то мгновение ему стало искренне жаль Ши.

— Я тоже пойду с вами, — неожиданно раздался твердый голос Меньона. Принц встал. Его лицо хорошо могли видеть собравшиеся. — Я пошел с Ши для того, чтобы помочь ему благополучно добраться до Кульхавена. Моя задача выполнена, хотя в конце пути мне самому потребовалась помощь. Тем не менее, я решил пойти дальше, чтобы тоже помочь своей стране и защитить народ моего королевства.

— В каком качестве ты можешь выступить? — напрямик спросил Алланон и испытующе посмотрел на жителя высокогорья. Флик и Ши были совершенно поражены неожиданным заявлением Меньона.

— Пожалуй, я лучший стрелок на всех Южных землях, — с чувством собственного достоинства ответил Меньон Леа. — И… у меня большой опыт следопыта и путешественника.

На какое-то мгновение в комнате воцарилось молчание. Алланон вопросительно посмотрел на Балинора, тот кивнул и вновь бросил изучающий взгляд на принца Леа. Затем взгляды Алланона и Меньона встретились, и этот холодный зрительный поединок продолжался какой-то период времени. Меньон встал и насмешливо посмотрел на прославленного старца.

— Разве я обязан отчитываться перед тобой? — вызывающе начал он.

Фигура Алланона за другим концом стола вздрогнула. Взгляд маленьких темных глаз стал жестким и мрачным. В комнате стало так тихо, что, казалось, был слышен стук сердец. Даже Балинор откинулся на спинку стула и в удивлении переводил глаза с одного на другого. Он знал, что из этой искры могло разгореться большое пламя. Ши и Флик с испугом переглянулись. Уж им-то был известен Непредсказуемо переменчивый характер великого странника, чей гнев был поистине страшен. И оба брата молящими глазами посмотрели на Меньона, пытаясь предотвратить надвигавшуюся ссору между ним и Алланоном. Лихорадочно перебирая в уме все варианты, как лучше разрядить обстановку, Ши начал громко откашливаться. Все повернулись в его сторону.

— Ты хочешь что-нибудь сказать? — мрачно спросил Алланон. Ши с готовностью кивнул, затем посмотрел в широко раскрытые глаза Флика и, прочитав в них преданную решимость при любых обстоятельствах следовать за ним дальше, еще раз кашлянул и с дрожью в голосе произнес:

— Судьбе было угодно приготовить мне большие испытания. Что ж, я готов принять их, хотя не обладаю качествами хорошего воина. Итак, решено! Мы все трое — Флик, я и Меньон — направляемся в замок Паранор.

Алланон кивнул юноше в знак одобрения. Его мрачное лицо осветила слабая улыбка. Он был доволен внутренней решимостью Ши. Жителю Долины, этому хрупкому юноше, больше, чем кому-либо, надлежало быть стойким и решительным: ведь, по сути дела, судьбы всего человечества теперь зависели от него, последнего сына Шаннара.

На другом конце стола Меньон с облегчением опустил плечи. Наметившаяся было конфронтация с великим странником оказалась сглаженной, и житель высокогорья испытывал глубокое удовлетворение от того, что они опять все втроем продолжат путь. Кто знает, может, он еще не раз пригодится этому хрупкому юноше в достижении королевских целей. Только бы выдержали слабые плечи жителя Долины всю тяжесть грядущих испытаний. Да благословит его бог! И пусть им всем сопутствует удача.

Глава 9

Ши тихо стоял в темноте недалеко от Зала Собраний. Холодный ночной воздух прохладными потоками обвевал разгоряченное лицо юноши. Справа стоял Флик; его задумчивое лицо казалось другим, новым в лучах серебристого лунного света. Слева, небрежно облокотившись на тяжелую, низко свисающую ветку дуба, расположился Меньон. Собрание закончилось, и Алланон попросил всех троих остаться и подождать его где-нибудь поодаль. Тем временем он отдавал распоряжения карликам на случай неожиданного вторжения врагов в верхнюю часть Аннарских лесов. Балинор тоже был там, прилагая все усилия для координации оборонительных действий прославленного Пограничного Легиона в отдаленном Каллахорне с решительными действиями армии Карликов в районе Восточных земель. Ши предложил выйти из душного помещения на свежий воздух, где можно было спокойно обдумать все предстоящие действия. Юноша до сих пор не мог справиться с огромным волнением, сознавая всю серьезность обязательств, которые теперь волею судьбы и странным стечением обстоятельств накладывались на него. Он ясно понимал неотвратимость решительной битвы за Меч, битвы тяжелой, долгой и, может быть, смертельной. И отступать было некуда. Хотя, если признаться, при большом желании и настойчивости он и Флик могли преспокойно остаться в цветущем Кульхавене, где им днем и ночью была бы обеспечена надежная охрана. Карлики наверняка сумели бы защитить их от злых преследователей, носящих изображение Черепа. И с течением времени о них бы забыли, и вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову искать их в этой паутине забвения. Но это было бы малодушное, унизительное бегство от самих себя, от окружающей действительности. И именно в этот момент Ши всецело осознал сей факт, осознал окончательно, раз и навсегда, свое великое предназначение. Кровь прилила к его щекам, глаза заблестели, взор влажных глаз устремился вдаль. Да, он сын Эльфа, потомок, единственный наследник рода Шаннара, сын королей! И именно он, Ши, имеет непосредственное отношение к знаменитому Мечу Шаннара! И первый раз за всю свою недолгую жизнь он почувствовал, какая ответственная историческая миссия легла на его плечи.

Ши с глубокой нежностью посмотрел на Флика и ощутил прилив острого сожаления и щемящей грусти. Ведь это он, Ши, невольно вовлек его в ужасающий водоворот опасных событий, кровавых столкновений, которые могли закончиться неминуемой гибелью обоих. Ши страстно хотел снять с брата надвигавшееся бремя большой ответственности, он понимал, что невольно лишил брата родного дома, отца и многого другого, что грело сердце им обоим. И снова волна бесконечной любви и привязанности к этому родному человеку, разделившему его судьбу, охватила Ши и заполнила все его существо.

— Ты знаешь, Ши, — задумчиво произнес Флик, — еще недавно я думал, что проживу всю жизнь — тихо и спокойно — в Тенистой Долине. А теперь оказалось, что с моей помощью будут решаться судьбы людей. Вот как все повернулось…

— Ты считаешь, я должен был принять другое решение? — осторожно спросил Ши после некоторого молчания.

— Нет, нет! Я так не думаю! — решительно возразил Флик. — Однако меня настораживают некоторые вещи… Ты помнишь, мы уже однажды говорили об этом? Некоторые явления происходят бесконтрольно, они выше человеческого понимания! Ты согласен, Ши? И сейчас разве мы можем повлиять на то, что нас ожидает?

На какое-то мгновение Флик замолчал и растерянно посмотрел на брата. Потом в его взгляде появилась решимость.

— Я думаю, ты сделал правильный выбор, Ши. И, что бы ни случилось, я буду с тобой до конца.

Ши с облегчением вздохнул и широко улыбнулся. «Это большое счастье — иметь рядом с собой родного человека, который всецело разделяет твои взгляды», — успокоенно подумал Ши и повернул голову в сторону, услышав движение Меньона.

— Да, нелегкий был вечер! — смущенно начал Меньон. — Однако хочу заверить вас, что, как и Флик, я пойду до конца и буду помогать Ши всем, чем смогу. Будь, что будет! Мы пойдем навстречу опасности и сразимся с неприятелем, будь это дух или простой смертный!

— При условии, что ты больше не пойдешь на конфликт с Алланоном, — не без иронии заметил Флик.

— Не будем об этом, — резко сказал Ши. Его взор наполнился решимостью, голос стал твердым. — Забудем, что было в прошлом. Теперь — мы одно целое. Нас объединяет общая цель, и мы должны беречь друг друга. Только в этом случае мы чего-нибудь достигнем.

Между тем дверь отворилась, и на пороге появилась высокая статная фигура Балинора, величественная в ярком лунном свете. Балинор решительными шагами направился к братьям и Меньону. На его лице играла счастливая улыбка.

— Поверьте, я искренне рад, что вы все решили идти с нами, — сказал он очень просто и задушевно. — Знаешь ли ты, Ши, что без тебя это путешествие было бы бессмысленным… Без наследника дома Шаннара Меч превращается в обычный кусок металла.

— Можешь ли ты что-нибудь рассказать нам об этом магическом оружии? — быстро спросил Меньон.

— Об этом вам подробно расскажет Алланон, — услышали они невозмутимый ответ. — Он должен с минуты на минуту прийти сюда и переговорить с вами.

Меньон кивнул. Тень легкой досады снова появилась на его лице. Перспектива нового разговора с заносчивым и гневным странником отнюдь не радовала его, однако желание узнать хоть какую-то истину было сильнее. «В чем же все-таки сила Меча Шаннара?» — Об этом все трое подумали одновременно. Ши и Флик переглянулись. В их глазах сверкнули радость и надежда. Наконец-то они доподлинно узнают, что же случилось на Северных землях.

— Можно тебя спросить, Балинор? Что… привело тебя сюда? Если это, конечно, не тайна… — осторожно спросил Флик.

— Это довольно длинная история и вряд ли вам будет это интересно, — сразу помрачнел Балинор, всем своим видом давая понять Флику, что тот перешел границы приличий. Флик сразу все понял и низко опустил голову. Тогда взгляд Балинора смягчился; он дружески похлопал Флика по плечу. — В последнее время между моей семьей и мной не было взаимопонимания. Мы сильно поссорились с моим младшим братом и… я решил на некоторое время оставить город. И тут как раз Алланон попросил сопроводить его к Аннарским лесам. Среди карликов у меня много добрых знакомых, и я сразу согласился.

— Да, очень знакомая песня… — сухо проронил Меньон. — Время от времени меня одолевают примерно те же проблемы.

Балинор понимающе кивнул и улыбнулся Меньону. Однако Ши счел этот довод отнюдь не убедительным. Что-то тут было не так… Наверняка причины, заставившие Балинора покинуть Каллахорн, были серьезнее, чем проблемы, с которыми случалось сталкиваться у себя в королевстве Меньону Леа. Тем не менее, Ши не посмел продолжать эту тему и резко переменил предмет разговора:

— Что ты можешь сказать нам об Алланоне? Мы ведь верим ему, но, к сожалению, очень мало знаем о нем, как о человеке. Кто он все-таки?

Брови Балинора удивленно поползли вверх. Он улыбнулся от неожиданного вопроса, в то же самое время обдумывая, как лучше на него ответить. Он сделал несколько шагов вперед, потом резко обернулся и произнес:

— В действительности я не так много знаю о нем, — откровенно признался он. — Несомненно одно: он необычный человек. Он много путешествует, изучая земли и народы. Он хорошо известен всем расам. Вряд ли найдется место, где бы он ни побывал. Его эрудиция и знания просто неисчерпаемы. Иногда кажется совершенно невероятным тот величайший объем информации, который вмещает мозг этого человека. Это поистине удивительная личность…

— Но кто он все-таки? — продолжал настойчиво спрашивать Ши, чувствуя, что может приблизиться к разгадке одной из тайн.

— Этого я не могу сказать точно, потому что даже со мной он не был полностью откровенен, хотя он относится ко мне, как к сыну. — Голос Балинора снизился до шепота, братьям и Меньону пришлось наклониться, чтобы хорошо слышать его. — Старейшины из общины Карликов и знающие люди моего королевства утверждают, что он величайший из Друидов, величайший из жрецов, когда-либо живших на этом свете. Говорят также, что он прямой потомок Друида Бремена — а может быть, это даже сам Галафайл. Я тоже склоняюсь к этому, так как я сам видел и знаю, что он часто бывал в замке Паранор и долгое время работал там. Его неисчислимые пометки хранят сотни книг в этом замке.

На какое-то мгновение Балинор замолчал, и все трое слушателей переглянулись, пытаясь понять, неужели в самом деле Алланон являлся прямым потомком Друидов, чей мозг был бесценным вместилищем всей той информации, которую веками накапливало человечество. У Ши и раньше возникало предположение о том, что Алланон был одним из древних философов-учителей, известных как Друиды; это также объясняло тот факт, что этот человек был носителем громадного запаса знаний и различной информации. А Балинор тем временем продолжал:

— Нам очень повезло, что Алланон с нами. Вряд ли мы смогли бы найти лучшего вдохновителя и стратега для того, чтобы лицом к лицу встретиться с лордом Уорлоком. Не знаю, достаточно ли убедителен мой рассказ, но я совершенно уверен в том, что, помимо всего прочего, Алланон обладает… совершенно особой силой, которая недоступна для простого смертного. Лорд Уорлок встретит в его лице очень серьезного и опасного противника.

— Да, как противник он страшен. В этом я хорошо убедился однажды… — сухо заметил Флик.

Прошло несколько минут, дверь отворилась, и в поле зрения друзей и Балинора появился знаменитый странник. Яркий лунный свет хорошо освещал его огромную устрашающую фигуру, которая от этого казалась еще больше и производила жуткое впечатление мощи. В какое-то мгновение братьям почудилось, что перед ними слабое подобие проклятого носителя изображения Черепа, — такой грозный ужас наводила эта фигура, в которой было так мало земного. Все молча ждали его приближения, надеясь, что он, наконец, расскажет им о том, что же ждет их в предстоящие дни. Его голова и лицо были скрыты под огромным темным капюшоном, и лишь резкий блеск глаз выдавал неустанную работу мысли. Все вокруг погрузилось в полное молчание.

— Пришло время узнать историю Меча Шаннара, друзья мои, — медленно начал мудрец-исполин, — и тем самым узнать настоящую историю рас. — С каждым словом голос Алланона накалялся все больше и больше и приобрел, наконец, характер командного императива. — Это особенно важно для Ши, а также для всех остальных, кто рискнул примкнуть к нам. Само собой разумеется, что все услышанное вы должны держать в глубокой тайне, даже если это и будет нелегко.

Он жестом указал им следовать за ним, уводя их с поляны в глухие заросли кустарников и деревьев, где можно было быть уверенным в том, что проходящий мимо человек не станет случайным слушателем рассказа. Он сел на толстый низкий сук раскидистого вяза и пригласил всех сесть поближе к нему. Все быстро устроились вокруг загадочного старца и с замиранием сердца ждали, когда великий историк раскроет перед ними тайны веков.

— Очень давно, — начал он, наконец, — еще до начала Великих Войн, когда еще не было тех рас, о которых мы знаем сегодня, земля была населена только одним племенем — племенем Человека. Цивилизация медленно развивалась в течение тысячелетий: совершенствовались орудия труда, и люди постепенно познавали себя и окружающий мир. Это был легендарный волнующий период истории, который нам трудно себе представить. Поэтому я хочу рассказать о нем более подробно. Все эти годы люди упорно работали, познавали тайны мироздания, но перед ними постоянно стоял страх будущей смерти. Человек не мог преодолеть его даже на высоких ступенях развития цивилизации. Это страх стимулировал развитие науки, бесконечную череду исследований, но это была не та наука, которую мы знаем сейчас, — не изучение жизни животных, растений, не изучение природы и искусства. Эта была наука о механизмах и силах, приводящих их в действие. Наука была направлена на то, чтобы улучшить жизнь, — либо на то, как быстрее ее уничтожить.

Он остановился и мрачно усмехнулся, качнув головой в сторону внимательно слушавшего Балинора.

— Если задуматься, то покажется очень странным, что Человек может упорно работать над достижением этих взаимоисключающих целей. И даже теперь, по сути, ничего не изменилось, хотя прошло столько лет.