Помоги проекту - поделись книгой:
И поэтому она ее ненавидела. До скрежета зубов, лишь за то, что Хела была всегда лучше ее, даже не желая этого! Просто потому, что могла! И почему все внимание, вся сила отошли...
Когда Вальхела исчезла, Игрит радовалась. Просто радовалась и плакала от счастья в своей комнате. Все тут же прозрели. Все поняли - она была изменницей! Она предала Асгард самым унизительным способом, какой только нашла - сломала свою корону, едва только утонченную диадему опустили ей на голову. Звон драгоценных камней, коими было усеяно это украшение, заполнил просторную и светлую залу, а сама валькирия поднялась с колен и молча пошла меж рядов к выходу. Никто не видел, кроме Игрит - в глазах у Хелы блестели слезы.
Она слаба! А как слабая может занять место рядом с Отцом и руководить армией?! А Игрит, она сильная, она справится и едва створки дверей захлопнулись за спиной старшей сестры, девушка поняла - вот ее звездный час. Здесь и сейчас.
Валькирия быстро собрала у себя соратников - прихлебателей, решив потом, что избавиться от них. В престолонаследии Игрит теперь стояла первой.
И правда - ее любили и боялись. Отец же совсем отошел от дел, предпочитал общество вина и женщин правлению, а она быстро взяла в свои руки. Иногда покидала дворец, отправляясь на простые патрули. Ведь нужно было создать образ единения с плебеями, правда? И ни разу не пожелала об этом сегодня - о таком улове дева и мечтать не могла! Целый дракон, тупой как пробка, но дракон, да еще и что-то знающий о ее сестре, будь она неладна! Ни один наемный убийца не смог подобраться к Вальхеле, а их было так много, что Игрит давно сбилась со счета. И эта сволочь жива! Жива и где-то здравствует, дружит с кем-то!
Нет, она не будет говорить Отцу об этом. Разбереться сама. В этот раз Игрит не намерена перекладывать эту ношу для другого. Столько веков тренировок, столько веков истязания души и тела не должны будут пройти даром! Она убьет ее. И видят Боги, быстро это не будет.
Но пытать кого-то валькирия отказывалась. У нее были для этого другие асы и один выделялся особо: влюбленный дурак, который надеялся на что-то стоило лишь одарить его милой улыбкой.
Именно к Вернеру сейчас и направлялась окрыленная Игрит. Мастер, этот мастер все из нее вытянет! В плоть до того, на сколько у сестры отросли волосы. А уж про пристанище валькии и думать не нужно: только ждать. Ничего, она подождет еще немного, терпения девушке было не занимать.
Вернер был уродом. По сути, тем кого стоило сбросить со скалы едва он появился на свет. Не красив, с грубыми чертами лица и самым отвратительным в него внешности являлись глаза разного цвета. Один сквозил холодом, второй теплом солнца и Игрит постоянно хотелось их выколоть, но всякий раз валькирия себя останавливала. Он ей еще нужен.
Жил в подвале дворца, в небольшой коморке с одной только кроватью и сундуком для не многочисленных вещей. Веру было запрещено показываться на глаза на верхних этажах.
- Мне нужна твоя помощь, - с ходу начала дева, только толкнув дверцу и пригнувшись, что бы зайти в комнату, - Я сегодня поймала дракона. Нужно ее разговорить.
Амбал сидел на своей койке, скрестив руки и прикрыв глаза. Губы его шевелились едва заметно: сухие, слишком крупные даже для такого лица. Да и весь Вернер был не складным, огромным и даже угловатым.
- Я знаю, моя королева, - глухо отозвался палач, поднимаясь на ноги, - Мне уже сказали.
Игрит сдержалась, что бы не поморщится. Если сейчас по дворцу могут поползти слухи, могут дойти и до Отца. Чем черт не шутит, вдруг старик решиться на вылазку из своих покоев в темницу? Валькирия не могла ручаться за то, что он отреагирует на весть о старшей дочери так, как ей было нужно.
- Тогда идем? - она улыбнулась, - Эта девочка, так что все будет просто. Не пройдет и часа, как ты будешь свободен.
Вернер дернулся, но все же последовал на златовласой девой. Игрит не могла видеть, как уголок некрасивого рта дернулся в слабом подобии улыбке. Он успел.
Портальная установка, располагающаяся дальше по коридору, перенесла их в темницу. Дверей здесь не было, только вентиляция, что бы узники все таки оставались живы и не задохнулись ненароком. Теперь уже валькирия откровенно сморщила нос, брезгливо оглядываясь по сторонам. Отвратительное место, куда попадали не менее отвратительные люди всегда было ей противно. А для Вернера это было едва не домом.
Рыжая полукровка забилась в угол, подтянув под себя колени, но все равно старалась казаться грозной. Игрит улыбнулась
- Так где Вальхела, выродок?
- Не знаю.
Ответ был тихим, нервным и слишком быстрым. Валькирия снова улыбнулась, подошла к решетке в плотную и окинула создание оценивающим взглядом. Хорошее тело, которое наверняка никогда не знало шрамов и издевательств. Девчонку можно было даже назвать красивой, если бы не участок кожи на щеке, покрытый чешуёй. Она же проступала на плечах и спускалась на лопатки, это Игрит заметила еще на холмах. Полукровка, вот только с кем? Драконы вообще крайне плохо смешивались с другими расами, а рыжий цвет волос мог указывать на двух - либо феникс, либо человек. И невесть что хуже, потому что одни - это неконтролируемые имбецилы, слишком вспыльчивые и самовлюбленные, а люди - просто жалкие отбросы природы. Но сильно валькирию это не волновало - в любом случае жалкое подобие воина.
- Видишь этого аса? Хочешь, что бы он с тобой поболтал? Вернер крайне любит поговорить, знаешь ли.
«Заторможенная какая-то» - раздраженно подумалось Игрит. Пленница не спешила отвечать, не бросалась к ней под на ноги и даже не шипела в лицо ругательства. Обычно пойманные вели себя именно так, а эта дракониха просто сжалась, смотрела с ужасом на ее спутника, обхватив себя руками за плечи, но молчала.
- Займись, - бросила валькирия Веру, махнув рукой, - Делай что хочешь, но не смей ее убивать. Она должна рассказать где моя сестра.
С этими словами она щелкнула пальцами и растворилась в открывшемся портале.
Страшно? Еще как. Но сама виновата. Никто меня за язык не тянул, а шпион из меня никакой. Они бы быстро поняли, что мне и правда просто не повезло и отпустили бы. А теперь оставалось только стоически молчать. Разумеется, вряд ли я выдержу все - тут старалась быть с собой предельно честной. Никогда не испытывала сильной боли, кроме того превращения, но разве могла она меня закалить в достаточной мере для пыток?
Загнанным зверьком я смотрела на этого огромного монстра. Думала, что все в Асгарде красивы, но нет, вот оно, исключение. Уродом мужчину было не назвать, но матушка природа явно ему не благоволила, когда формировала внешность. Странно смотрящиеся глаза, которые тут же напомнили о Рамоне и я решила, что все таки он вполне себе обычный. Одна пара и ладно.
Я набрала в грудь побольше воздуха, когда часть решетки отделилась и отъехала в сторону по неприметным рельсам. Он, видимо тот самый Вернер, надвигался тяжело и во взгляде не читалось почти никаких эмоций. Легкого сожаления было слишком мало, что бы устраивать театр и просить его отпустить, помочь сбежать или что-то из этого разряда.
- Прости.
Мужчина резко нагнулся, схватив меня за горло и поднял над землей: дыхание хрипом вырывалось из груди, я старалась цепляться и царапать сильные руки, но, как и ожидаемо, ничего не выходило. Магия все так же не отзывалась, оружие не вытащить. Терпеть, Фиджи? Терпеть.
Я уже старательно рылась в этих путах, кое как ухватив энергию на подсознательном уровне и тщательно изучала каждую визуализированную черточку сложной руны до того времени, как вернулась златовласая. Даже имени ее не знала, но очевидно, что важная особа. Простушки таким тоном не говорят, палачей не приводят и уж точно не носят таких украшений. Сейчас голову валькирии венчала утонченная диадема из переплетений золотых, тонких прутоков, пластин, усыпанными мелкими камнями. А как же великая философия о том, что воин не должен носить драгоценности, потому что должен выделятся только подвигами? Прежде чем словить первый удар, я закатила глаза, прячась.
В Сознании было пусто. Одна единственная комната была огромной, с нереально высоким потолком. Круглая, с нишами, тянувшимися кольцом и массивными колоннами, подпирающими своды. И тут было темно, ни единого источника света и только сами стены будто мерцали голубоватым свечением. Путь сюда я нашла, пока искала на себе путы. Заодно поняла, что Сознание и правда можно не плохо использовать. Сейчас в теле осталась плохо слепленная копия разума, которая кричала и охала, до меня боль доносилась через раз, но все равно я стискивала зубы и шипела. Когда вернусь туда - может не сладко, потому что наверняка каждая клеточка будет ныть, зато я нашла способ побега. Сложный, муторный, но нашла.
Для начала он просто избивал меня Через двадцать минут моих криков, его рычания ругательств, и смешивающихся вопросов, распутывать руну стало еще сложнее. Я и без того ровно ничерта в этом не смыслила и жалела, что отмахивалась от поучений Голендуса в свое время, так еще и постоянная боль подливала масло в огонь. Доставалось особенно ребрам. Ныла левая рука. Я старалась абстрагироваться от этого, перестать чувствовать, на худой конец метнулась к ощущениям, решив, что уж лучше я буду в полной мере ощущать атмосферу камеры, чем чувствовать боль. Все попытки вялого сопротивления в виде пинков куда придется были пресечены на корню.
Оставалось только терпеть и выпускать это из себя вместе со сдавленными криками. Рука у Вера оказалась еще и тяжелой и уже оставила несколько ссадин на щеке. Ситуация ухудшалась с каждой секундой, но стало совсем плохо, когда меня вытянуло обратно в тело.
Глава 3
- Хватит! - всхлипывала я, стараясь отползти, - Пожалуйста, хватит!
Меня не слушали, разумеется. В определенный момент я даже потеряла счет времени, в прошлый его визит, кажется, отрубилась. Теперь царапала пряжкой от ремня портупеи стены всякий раз, как приходила в себя. Черточек было девять.
Не берусь утверждать, что это количество дней. Во-первых, я не знаю количество часов, отведенных в Асгарде под сутки, во-вторых - не уверена, что по этим обморокам и обрывочным снам можно вообще об этом судить. Понятие "время" смазалось и расползлось, отгородив меня от того, что творилось на поверхности. Был только Вернер, ненавистный Вернер, и боль. Сначала даже тупая, простые побои, которые я с грехом по полам выдерживала, скуля и воя. Забивалась в угол камеры когда он уходил, если не проваливалась в небытие, подносила трясущиеся руки к лицу и истерически рыдала. Обнаружила, что некоторые участки кожи покрылись чешуей, с чего стало отдельно не по себе. Если удаться сбежать, что тогда? Выдавать себя за любую другую чешуйчатую расу? Таких было много, оправдания внешности отыскать было вполне возможно, но черт возьми! Обида грызла меня не хуже зверя. Обида, страх и отчаяние.
- Просто расскажи, - цедил он, сжимая кулак, - И все закончится.
Скорее всего светом в конце туннеля... Я жмурилась, а потом вопила. Электричество ли это было, что-то другое, в любом случае заставляло помучиться знатно. Каждая клетка тела отзывалась на эту волну, после которой меня еще какое-то время потряхивало, а палач стоял и молча смотрел. Ждал.
Ни черта! Ни черта не получит! Пусть я Хелу едва знаю, но чисто из принципа буду молчать! А если это что-то столь серьезное, что может подставить под удар всех? И валькирию, и Шару, и остальных? Потому что друзья бросятся защищать Вальхелу, а там невесть до чего дойти может. К тому же, шанс побега стремительно рос. То, что я постоянно находилась в обмороке давало фору - забыв, что такое отдых, когда в последний раз нормально именно спала, пробиралась в комнату с высокими потолками и бралась за руну. Несколько раз сделав не правильно одно движение, пришлось начинать заново. Два раза к ряду она просто схлопывалась из-за слишком сильного невминоза, в который мою тушку отправили. Но цель была близка.
На всего его вопросы я молчала или плакала. На ругань сил не оставалось, да и это только бы подстегнуло его к более серьезным действиям. Скорее всего Вернер думал, что я слабая девочка и поэтому обходился малой кровью. Впрочем, так и есть, я не спорю. Я действительно слабая, раз уже умоляю его прекратить. Это даже хуже, чем сами избиения, потому что такое бьет по мозгам и психике. И эта мысль: "слабачка", она теплиться подобно огоньку у тебя на ладони и улыбается оскалом той златовласой стервы. Она тоже несколько раз заявлялась, но все, что я смогла понять о ней: высокопоставленная дура. Дура дурой, которая не видит перед собой ничего кроме какой-то совсем не здоровой ненависти и злобы. Поэтому, наверное, тогда и рассмеялась валькирии прямо в лицо, с удовольствием увидев, как оно исказилось гримасой гнева и пошло красными пятнами. Оказалось, что силы в ней больше, чем в амбале, но это того стоило.
- Я тебя туда одну не пущу, поняла?! Не пущу!
- Шара, отцепись! - сморщилась Вальхела, раздраженно отодрав от себя руку чуть не плачущей птички, - Давно надо было это сделать, а теперь и повод появился. Пусти, сказала! Ведешь себя как ребенок!
Феникс отпрянула, обиженно засопев. За всей этой картиной наблюдала и остальная компания, но со скучающими лицами, без доли заинтересованности. Уже знали, чем все закончится. Как будто в первый раз.
Валькирия фыркнула на челку, но упрямая прядь все равно настойчиво влезала в поле зрения, чем бесконечно сейчас бесила свою хозяйку. Ее сейчас вообще много чего бесило и, в частности то, куда занесло нерадивого дракона. Нужно было умудриться! Полукровка дракона в Асгарде - лакомый кусочек для ее сестрицы! В родном мире у девушки практически не осталось своих людей, кроме парочки асов и пяти воительниц. Связь с ними она поддерживала, что бы получать хоть какие-то новости из первых уст о том, что там происходит и последние десятилетие ей особенно не нравились. Поборы, а на налогами это не назвать, увеличились, несколько с треском проваленных операцией по захвату соседних миров - эта имбицилка полезла даже на Драйду! Чем там занимается Отец, в конце-то концов, или старик вовсе почил, а Игрит об этом не распространяется? Единственное разумное объяснение.
И потому чувство вины грызло ее изнутри, ибо люд постепенно начинал вспоминать о сбежавшей королеве валькирий и поднимать чаши с вином за ее здоровье. Вернер говорил - только вернитесь, моя госпожа, и люди примут вас тут же. Все устали, напуганы и озлобленны, самые бедные сводят концы с концами, хотя бедняков когда-то вовсе не существовало в процветающем мире.
- Нет, ну правда, Хела, не начинай, - Харос помахал рукой и губы парня тронула легкая улыбка, - Как будто ты одна желаешь разнести асгардский дворец по кирпичикам.
- Я не хочу его разносить. Я просто хочу убить сестру, надавать лещей папаше и слинять как можно скорее, пока он не спохватился, что любимая дочь вернулась.
- Погоди-ка, в смысле папа... - начала было рыжая, но Хайло ее прервал на полуслове.
- Хорошо. Когда отправляемся? - командир всей этой братии рывком поднялся на ноги.
- Я. Пойду. Одна.
Улыбка Вестейда стала еще шире. Друид прокрутил шей, возвращая себе истинный облик и потащил сопротивляющуюся девушку к выходу из таверны.
Через несколько суток в барьер мира врезался неопознанный летающий объект, прошивая его на сквозь. Еще один небольшой варп-прыжок и под веселое улюлюканье Хароса небольшой космический истребитель уже приближался к основной планете. Все шесть[1] сердец бились в унисон, в предвкушении скорой битвы. Вальхела сидела на одном из задних кресел нахохлившимся воробьем и дулась на своих приятелей на чрезмерную опеку. До сих пор они не могли воспринять ее как умелую воительницу, вечно видя той девочкой, которую нашли. Но ведь они не знали!
Не знали о причине, почему валькирия находилась в столь унизительном состоянии! Ей хотелось кричать и вопить о том, что она сильная, потому что никогда больше не ослушивалась Его приказов. Тогда Хела дорого поплатилась за то, что пошла наперекор воле Милосердия, с которым когда-то заключила сделку.
Чего не сделаешь, ради любви? Рожденная слабой и беспомощной, она долго ненавидела себя за одно только существование. Вычитав в старых книгах о Богах, валькирия решилась одним вечером - она обратиться к ним. И если те не откликнутся на ее зов, то ночью же сбросится с самой высокой башни, даже не раскрывая бесполезные крылья. Слишком хрупкие кости, больное и слабое тельце ежедневно напоминали ей о чувстве собственной никчемности.
Но Боги ответили. Сам Милосердие снизошел к ней, пообещав силу. В ответ просил, на первый взгляд, самую малось: вечное служение. Вальхела согласилась не раздумывая, о чем успела не раз позже пожалеть.
Заходящий на посадку корабль уже ждали. Сотню асов Игрит отправила, думая, что ее хватит, потому и подумать не могла кто именно может находится на борту судна. И никогда она так не ошибалась...
С шипением трап опустился и первой на него ступила валькирия. Спокойным шагом девушка сошла к обомлевшим воинам и остановилась в метре от земли. Красные волосы были убраны в тугую косу, волосы у висков схвачены в косички поменьше, а лоб украшала тика[2] с алым камнем. Единственное, что окромя доспеха, валькирия забрала с собой при побеге.
- Добрый день, - поздоровалась Вальхела и позади послышались шаги: остальная братия остановилась за ее спиной, - Мы прилетели забрать свое.
Разумеется, каждый узнал свою бывшую королеву, пусть и не коронованную должным образом. Казалось, что валькирия даже не изменилась с того момента - та же самая прямая осанка, все тот же взгляд серых глаз. Тяжелый и мягкий одновременно.
Шепот начался на задних рядах и едва докатился до первых, один из воинов склонился в почтительном жесте, припав на одно колено.
- Асгард приветствует вас, моя королева, - отчеканил мужчина и вслед за ним опускаться начали и остальные, - Мы ждали вас.
Игрит не знала и не могла знать почему старшая сестра была на шаг впереди. Почему ее просто любили, без капли страха и почему уважение никогда не было фальшивым. Вся знать восхищалась этой девушкой, прошедшей столь тернистый путь от инвалида, не способного летать, до умелого полководца за столь короткий срок. Валькирия не получила ни грамма силы от Одина, но приобрела достаточно своей. И пусть Отец возненавидел дочь, сбежавшую от обязательств, простые же люди нет. Большая часть их просто сделала вид, что солидарна со своим правителем, потому как была умна. Верно лишь то, что народ не понимал ее поступка. А теперь... теперь вера в Него стремительно гасла и вместо любви к Праотцу росло непонимание и ненависть.
Где-то в груди защемило. Вальхела сглотнула, взглядом скользнув по опущенным головам и подавила тяжелый вздох. Они сейчас надеялись, что она останется? В какие - же дебри их завело правление сестры, что асы готовы на столь дерзкий шаг, готовы променять нынешнюю королеву на изменницу? Или это ловушка? Валькирия нахмурилась, оглянулась на друзей. Ситуация нервировала их не меньше, но на лице Хайло явственно отражалось разочарование. Он напредставлял себе пафосную битву, по которой наверняка успел истосковаться, а получил покорность даже без крови.
- Где Отец? - охрипшим голосом спросила Хела.
- Он не являлся нам уже долгое время.
«Ожидаемо»
- А Игрит?
- Ведет приемы.
Вальхела улыбнулась.
- Встаньте. Я хочу, что бы меня провели к моей сестре.
- Вальхела, так дела не делаются, - зашипел Харос ей на ухо, когда она проходила мимо расступающихся воинов, - Какого хрена ты не сказала, что наследница?!
- Ты не спрашивал, - простодушно откликнулась валькирия, - Шаре можешь передать тоже самое, я отсюда чувствую ее возмущение. И застегни рубашку, чешуя проглядывает. Мне сейчас резни не хватало.
- Спрашивал в полете!
Реплика осталась проигнорированной.
Остальная часть пути прошла в молчании. Девушка шла впереди, старалась унять трепет и волнение. Слишком давно она не была здесь, а сейчас казалось, что это было вчера - по этой же самой дороге рыдающая валькирия шла прочь от дворца и страх кормился ее душой.
Так Он ей сказал. Вальхела и сама не горела желанием принимать корону, но выбора не было - ее заботила судьба дома и его жителей. А без престола было невозможно делать что-то по настоящему стоящее. Отец допускал ее лишь до войн, коротких битв или контратак, когда другие смели позарится на мир и покой Асграда. Валькирия была добра ко всем, без фальши, возможно излишне даже резка - никогда не лебезила перед кем-то, но и не смотрела с высока. Старалась помочь и сестре, подталкивая по жизненному пути и направляя, но девочка вечно воспринимала все в штыки.
Корабль опустился на небольшой площади перед дворцом, а теперь процессия уже шла по подъемному мосту. Внизу - ядовитая река, таившая в своих недрах самых опасных монстров, которых предки только смогли отыскать. Впереди высилось величественное здание со множеством шпилей и башен. Сложенный из бежевого камня, не огороженный на первый взгляд никакой защитой, кроме этого самого рва.
Каждый шаг отдался где-то в сердце и оно замирало, трепетало, горло то и дело сводила не прошенная судорога. Вальхела на самом деле любила это место всей душой и до сих пор тайно мечтала вернутся. Но Его запрет не позволял валькирии занять законное место в мире. И потому, наемник, вершащий правосудие, больше всего подходило на замену участи королевы Асгарда, старшей дочери Одина, Вальхелы Милосердной. Какая, все-таки, ирония.
- Что делаем с дверью?
- Спокойно войдем, - ответила Хела Хайло и обратилась уже к асам, - Откройте ворота, будьте так любезны.
Двое крепких мужей тут же прошли мимо нее, навалившись на тяжелый створки, расписанные древними рунами. Гравюра, изображающая дерево Игграсиль[3] разделилась на две части и, медленно заведя руку за спину, Вальхела уверенным шагом вошла под некогда родные своды дворца.
Виду открывалась просторная зала без колонн. Стены украшены всевозможными фресками и рисунками, так же, как и своды потолка. Пол, выложенный черной и белой плиткой в шахматном порядке, как всегда натерт до блеска. Все в этом месте лучилось богатством, величием и у простого человека наверняка бы захватило дух от увиденного, но у Вальхелы не дрогнул ни один мускул на лице. Девушка уже сжимала копье, ускорив шаг и наметив цель. Там, на противоположной стороне приемного зала с трона вскочила девушка, чуть ниже ее ростом. Собравшиеся были самых разные слоев общества: и аристократы, и бедно одетые простолюдины, большинство из которых прыснуло в сторону, с удивлением наблюдая за происходящим.
- Ты хотела меня видеть, сестра? - зычный голос валькирии прокатился по помещению, - Твои люди порядком меня достали. Не могла заявится сама или была настолько занята своим мнимым величием, что посчитала недостойным для себя отправиться на мои поиски самостоятельно?
Челюсть феникса в этот момент стремилась куда-то вниз. Не привыкшая слышать подобных речей от Вальхелы, которая порой ругалась не хуже сапожника, Шара обомлела и откровенно пялилась, что на подругу, что на окружающую обстановку. Хайло лишь удовлетворенно хмыкнул, непринужденно поигрывая мечем на плече. Другие тоже не испытывали сильного шока. Рамон и вовсе стоял с по отечески самодовольной улыбкой в стиле "моя девочка".
Игрит виделась им всем сейчас зверьком, загнанным в угол.
- У меня были дела поважнее, чем искать одну сбежавшую дрянь, испугавшуюся своих обязанностей, - прошипела девушка, - Почему вы стоите?! Схватить ее!
Но не один из присутствующих не шелохнулся. Затравленным взглядом златовласая обводила всех, задержавшись на страже. Она не понимала, почему это происходит. Почему ни один из ее подданных сейчас не бросается на эту с оружием наголо?
- Если хочешь жить, просто брось копье в сторону и покинь Асгард, - мирно попросила Вальхела, - У тебя один шанс выжить сегодня.
Разумеется, она знала, что Игрит слишком горда для этого. Со временем, анализируя все, что происходило между ним в детстве и юности, Хела осознала причины подобного поведения. Сестра просто ей завидовала, хотя этого совсем не стоило делать.
- Или мы можем отправится на арену и ты в честном бою отстоишь свое право сидеть на этом троне, - губы девы тронула саркастическая полуулыбка, - Плох тот правитель, которого может одолеть... как ты там выразилась... сбежавшая дрянь? Такие высказывания не пристойны для особы твоего порядка. Поучи этикет, для начала.
Поделиться книгой: