Возвышение и мятеж

— «Я желаю тебе всего наилучшего», — сказал Кион, — «хотя шансов выжить у тебя мало».

* * *

— Что с ним случилось? — спросила Керэн.

— Не знаю, — честно ответила Айрин. — Здесь был наш отец… я чувствовала его, хотя он будто присутствовал одновременно повсюду. Думаю, именно из-за него все потеряли сознание. Когда я очнулась, то нашла Мэттью укрытого мощным щитом, раненного и… ну, вот таким.

Чад Грэйсон протянул руку, и коснулся щеки Мэттью, прижав её пальцем:

— Он окоченевший, как пролежавший два дня труп. Ты точно знаешь, что он жив?

— Его сердце бьётся, — сказала Элэйн. — Всё как и сказала Айрин. Но очень медленно, может — одно сокращение в минуту.

— Думаю, оно ускоряется, — сказала Айрин. — Когда я его нашла, было скорее одно сокращение в три-четыре минуты.

Линаралла нахмурилась:

— Не может быть.

— Что не может? — спросила Айрин.

— Когда мы изучали записи на эроллис… я нашла теоретическое описание такого феномена, но это невозможно, или, по крайней мере, тот трактат так утверждал. Это требует манипуляции с силами, которые враждебны самому бытию, — ответила Ши'Хар.

— Тебе придётся объяснить получше, — сказала Айрин.

— Это как заклинательное плетение или чары стазиса, — начала Линаралла. — Они функционируют, изолируя определённый объём пространства от энтропии, предотвращая любые изменения. Это то же самое, что случилось с Мэттью, но в его случае процесс не замкнут в магической структуре. Тот, кто это сделал, манипулировал фундаментальным уровнем энтропии в его теле. Это не должно быть возможным. Во-первых, никому никогда не удавалось найти способ влиять эйсаром на энтропию, и вообще, если бы вы, например, могли бы такое сделать, то это наверняка бы вас убило.

Элэйн и Айрин переглянулись, затем вздохнули. Элэйн высказалась первой:

— Это не слишком помогло. Что из себя представляет эта «энтропия»?

Тут встряла Керэн:

— Сложно объяснить. Энтропия — это мера случайности, о которой можно думать как о хаосе. Можно также думать о ней как о тепле, но это тоже не совсем правильно. Представьте гигантский камень. Будучи твёрдым камнем, он обладает значительным порядком, но если его размолотить в песок, то большая часть этого порядка исчезнет, а появится нечто, имеющее много энтропии. Энтропия — мера энергии, которая недоступна для работы.

Айрин закатила глаза:

— Спасибо, это помогло, — с сарказмом сказала она. — Откуда ты вообще всё это знаешь? Я думала, что в твоём мире магии не было.

— Я всегда была ботанкой, — объяснила Керэн. — И энтропия — не магия. Про неё я узнала на физике.

— Она равноценно применима и к нашему миру, и к её, — сказала Линаралла. — Если мы будем думать об эйсаре как о магии, или о способности к совершению работы, то энтропия — это противоположность… энергия без порядка, недоступная для совершения работы энергия.

— Тебе это хоть сколько-нибудь понятно? — спросила Элэйн, глядя на Айрин.

Младшая Иллэниэл кивнула:

— Ага, думаю, что начинаю понимать. Это как шиггрэс. Мой отец долго рассказывал нам о них, и о заключённой в них странной силе. Это звучит очень похоже.

Элэйн вздохнула:

— Мне хочется волосы на голове рвать, вас слушая. Как энергия может совершать работу? — Она приостановилась, глянув Айрин через плечо: — А ты что делаешь? — резко спросила она, направив вопрос единственному человеку, который их игнорировал.

Чад поднял взгляд, и озорно осклабился:

— Если ткнуть его кожу пальцем, то она не возвращается обратно. — Он сидел на корточках рядом с телом Мэттью. — Он как глиняная табличка.

— Ты на нём рисуешь? — в шоке воскликнула Айрин.

Охотник пожал плечами.

Керэн наклонилась:

— Это что? — Она изучила трудно различимые линии, выдавленные на лбу у Мэттью. Их очертания были определённо фаллическими. — Серьёзно? Он, может, умирает, а ты…

Чад хохотнул:

— Такой шанс нечасто выпадает. Было бы жаль его упустить.

— Он — мой брат, — с отвращением сказала Айрин. — Не смешно.

Элэйн взяла лучника под руку:

— Идём. Давай, я тебя отведу куда-нибудь, где твоё вульгарное чувство юмора не доведёт тебя до смерти. — Она увела его прочь.

Керэн рассмеялась:

— А ведь действительно, немного забавно.

Линаралла с серьёзностью наблюдала за ней:

— Почему мужские гениталии забавны? — Когда Керэн лишь засмеялась сильнее, она повернулась к Айрин: — Не волнуйся. Отметки пропадут. Просто это происходит медленнее из-за состояния его тела.

Айрин мягко тёрла лоб Мэттью, пытаясь заставить отметины побыстрее исчезнуть:

— Мы можем что-нибудь сделать?

— Нагреть его, — сказала Линаралла.

— Но он же не холодный, — сделала наблюдение Айрин.

Линаралла широко развела руки, и из её пальцев потянулись похожие на лозы ростки эйсара. Заклинательное плетение разошлось, и подняло Мэттью с земли, заключив в защитную структуру типа гамака. После этого плетение начало испускать мягкое тепло.

— Хотя теплота не является прямым эквивалентом энтропии, между ними существует очень тесная связь. Нагрев должен увеличить скорость, с которой он возвращается к норме. Но нам надо тщательно за ним наблюдать. Как только он приблизится к норме, дополнительное тепло может оказаться излишним.

— Я посижу с ним, — сразу же сказала Айрин.

— Я тоже, — добавила Керэн.

Линаралла кивнула:

— Тогда я пойду помогать Грэму и остальным.

Глава 6

Гарэс Гэйлин кашлянул, привлекая внимание.

Совет Лордов заседал в маленьком зале дворца в Албамарле. Это была встреча наиболее важных и могущественных дворян в Лосайоне. Обычно совет собирался лишь раз в год, но из-за суматохи последних нескольких месяцев Королева попросила их снова собраться для обсуждения важных вопросов.

— Поскольку Лорд Иллэниэл отсутствует, я думаю, есть тема, которую в его отсутствие следует поднять, — начал Лорд Гэйлин, — и касается она недавно пошедших среди населения слухов.

Ариадна выгнула бровь:

— А почему отсутствие Тириона так важно?

— Потому что слухи касаются его напрямую, Ваше Величество, — ответил Гарэс.

Она спокойно уставилась на него:

— Этот совет обычно не занимается слухами, Лорд Гэйлин, но если вы считаете это важным, то объяснитесь.

Гарэс кивнул:

— Мнения населения важны, особенно в этом отношении. Многие люди на улицах обсуждают прошлое Герцога Иллэниэла. В частности, они строят догадки насчёт того, что он был первым Королём Лосайона.

— Это смешно, — возразил Роланд Ланкастер. — Лосайон появился как отдельное королевство лишь после войны против Балинтора.

— Согласен, Ваша Светлость, — покладисто сказал Гарэс, — но, к сожалению, логика толпу не сильно заботит. В их умах тот факт, что Тирион и его дети основали город Албамарл, является достаточным доказательством какого-то данного свыше права на трон, и это, в совокупности с недавним недовольством действиями Королевской Стражи, может привести к беспорядкам.

Брэндан Эйрдэйл, занимавший место, недавно освободившееся из-за самоубийства его отца, пренебрежительно ответил:

— Они могут устраивать сколько угодно беспорядков. Решения принимают не они. Высечь их, сколько нужно, а самых горластых посадить — и они успокоятся.

Герцог Кэнтли согласно хмыкнул, но Графу Малверну и Графу Балистйэру от ремарки молодого лорда похоже было не по себе. Ариадна заговорила первой:

— Лорд Эйрдэйл, вы молоды и титул у вас недавно, поэтому я прощу ваше невежество. У нас нет привычки угнетать наш народ для поддержания мира. Это есть, и будет, для нас крайняя мера.

Кэнтли вставил:

— Иногда народу полезно увидеть, что правитель не боится при необходимости применить немного насилия.

Ариадна перевела холодный взгляд на Герцога:

— Уверена, мой покойный муж, Принц Лиманд, согласился бы. Однако я придерживаюсь того мнения, что это — негодный фундамент для управления нацией. Вы ведь наверняка это видите.

Грэгори Кэнтли от её упрёка побледнел:

— Мои извинения, Ваше Величество. Ни коим образом не хотел оскорбить. Я лишь хотел донести мысль, что народу следует знать: Ваше Величество не страшится при необходимости использовать строгие меры.

— В таких случаях споры вызывает именно определение слова «необходимость», — сухо высказал мнение Граф Малверн.

Ариадна оглядела собравшихся, переводя взгляд с одного на другого:

— Покуда вы все признаёте, что последнее слово о необходимости или её отсутствии — именно моё, проблем у нас не будет.

Послышался хор поспешных уверений в согласии, после чего Гарэс вернулся к теме:

— Поднял я этот вопрос не для обсуждения нашей реакции, а для того, чтобы рассмотреть источник этих слухов. Простой народ обычно не создаёт такие сплетни из ничего. Прошлое Лорда Иллэниэла до недавнего времени было известно лишь немногим — в основном здесь присутствующим. Полагаю, семена этих слухов кто-то намеренно посадил.

В ответ на его провозглашение за столом воцарилась неуютная тишина. Даже Королева не была уверена, как продолжать. Наконец Малверн ответил:

— Есть ли у вас какие-то предложения насчёт того, кто из нас мог иметь мотивы для таких действий?

Высказывание мысли о том, что кто-то из членов совета может быть предателем, было делом серьёзным. Но одно можно было сказать о Лорде Гэйлине с уверенностью. Он был не робкого десятка. Внешне он всё ещё выглядел расслабленным, продолжая строить догадки:

— Принц-Консорт мог быть источником слухов, хотя бы частично, но я сомневаюсь, что он был один. Дэвид Эйрдэйл — ещё один человек, который мог решить изменить нынешнюю структуру власти, но у меня…

Брэндан Эйрдэйл выкрикнул:

— Вы смеете обвинять моего покойного отца?

Гарэс холодно посмотрел на молодого человека:

— Как я собирался сказать, у меня нет этому доказательств. Как минимум, внезапное самоубийство вашего отца подозрительно.

— Как я уже неоднократно говорил! — горячо заявил Лорд Эйрдэйл.

— Вы меня неверно поняли, — сказал Гарэс, — причём в ущерб себе. Если смерть вашего отца не была самоубийством, то вы, его наследник, будете главным подозреваемым. Я имел ввиду его мотивы для прерывания собственной жизни. Подозреваю, что он чувствовал вину, возможно — за слухи, а возможно — за его роль в ложном обвинении Мордэкая Иллэниэла в убийстве Принца-Консорта.

От слов Гарэса Лорд Эйрдэйл побледнел:

— Все эти подозрения бездоказательны.

Королева же выглядела задумчивой:

— Осторожнее со словами, Лорд Гэйлин. Суд уже вынес решение по этому делу.

Коналл, занимавший место Лорда Камерона, первый раз подал голос:

— Я тоже не думаю, что мой отец виновен. — Он оглядел собравшихся, затем добавил: — Но я признаю первенство решения суда, и остаюсь верным слугой Королевы.

Герцог Кэнтли одарил Коналла полным отвращения взглядом, затем сказал:

— А есть в высказывании ваших предположений, Лорд Гэйлин, какой-то смысл, помимо провоцирования среди нас разногласий? Правильны ваши предположения или нет, Дэвид Эйрдэйл и Принц Лиманд уже мертвы. Или вы обвиняете Лорда Иллэниэла в том, что он работал с ними с целью посадить себя на трон?

— Отнюдь, — отозвался Гарэс. — Судя по тому, что я видел, он не желает садиться на трон, но есть те, кто может увидеть смену власти как источник возможностей. Суд над Лордом Камероном нанёс серьёзный ущерб положению нашей Королевы. Она потеряла не одного, а сразу двух могущественных сторонников. Не говоря уже о том факте, что Леди Хайтауэр вполне возможно является единственной из нас, у кого хватило бы навыков выяснить истинную личность предателя.

Кэнтли пренебрежительно фыркнул: