Стихотворения

При посылке роз

Смотрел отвека бог лукавыйНа эти душные цветы.Их вековечною отравойДыши и упивайся ты.С их страстной, с их истомной леньюВ младые сумерки твоиИ пламенной и льстивой теньюВойдут мечтания мои.Неотвратимы и могучи,И без свиданий, и без встреч,Они тебя из душной тучиЖивою молньей будут жечь.24 декабря 1901

Ночь на новый год

Лежат холодные туманы,Горят багровые костры.Душа морозная СветланыВ мечтах таинственной игры.Скрипнет снег – сердца займутся –Снова тихая луна.За воротами смеются,Дальше – улица темна.Дай взгляну на праздник смеха,Вниз сойду, покрыв лицо!Ленты красные – помеха,Милый глянет на крыльцо…Но туман не шелохнется,Жду полуночной поры.Кто-то шепчет и смеется,И горят, горят костры…Скрипнет снег – в морозной далиТихий, крадущийся свет.Чьи-то санки пробежали…«Ваше имя?» – Смех в ответ.Вот поднялся вихорь снежный,Побелело всё крыльцо…И смеющийся, и нежныйЗакрывает мне лицо…Лежат холодные туманы,Бледнея, крадется луна.Душа задумчивой СветланыМечтой чудесной смущена…31 декабря 1901

Бегут неверные дневные тени…

С. Соловьеву

Бегут неверные дневные тени.Высок и внятен колокольный зов.Озарены церковные ступени,Их камень жив – и ждет твоих шагов.Ты здесь пройдешь, холодный камень тронешь,Одетый страшной святостью веков,И, может быть, цветок весны уронишьЗдесь, в этой мгле, у строгих образов.Растут невнятно розовые тени,Высок и внятен колокольный зов,Ложится мгла на старые ступени…Я озарен – я жду твоих шагов.4 января 1902

Высоко с темнотой сливается стена…

Высоко с темнотой сливается стена,Там – светлое окно и светлое молчанье.Ни звука у дверей, и лестница темна,И бродит по углам знакомое дрожанье.В дверях дрожащий свет и сумерки вокруг.И суета и шум на улице безмерней.Молчу и жду тебя, мой бедный, поздний друг,Последняя мечта моей души вечерней.11 января 1902

Там, в полусумраке собора…

Там, в полусумраке собора,В лампадном свете образа.Живая ночь заглянет скороВ твои бессонные глаза.В речах о мудрости небеснойЗемные чуятся струи.Там, в сводах – сумрак неизвестный,Здесь – холод каменной скамьи.Глубокий жар случайной встречиДохнул с церковной высотыНа эти дремлющие свечи,На образа и на цветы.И вдохновительно молчанье,И скрыты помыслы твои,И смутно чуется познаньеИ дрожь голубки и змеи.14 января 1902

Я укрыт до времени в приделе…

Я укрыт до времени в приделе,Но растут великие крыла.Час придет – исчезнет мысль о теле,Станет высь прозрачна и светла.Так светла, как в день веселой встречи,Так прозрачна, как твоя мечта.Ты услышишь сладостные речи,Новой силой расцветут устаМы с тобой подняться не успели, –Загорелся мой тяжелый щит.Пусть же ныне в роковом приделе,Одинокий, в сердце догорит.Новый щит я подниму для встречи,Вознесу живое сердце вновь.Ты услышишь сладостные речи,Ты ответишь на мою любовь.Час придет – в холодные метелиДаль весны заглянет, весела.Я укрыт до времени в приделе,Но растут всемощные крыла.29 января 1902

Вдали мигнул огонь вечерний…

Вдали мигнул огонь вечерний –Там расступились облака.И вновь, как прежде, между тернийМоя дорога нелегка.Мы разошлись, вкусивши обаПредчувствий неги и земли.А сердце празднует до гробаЗарю, мигнувшую вдали.Так мимолетно перед намиПерепорхнула жизнь – и жаль:Всё мнится – зорь вечерних пламяВ последний раз открыло даль.Январь 1902

Сны раздумий небывалых…

Сны раздумий небывалыхСтерегут мой день.Вот видений запоздалыхПламенная тень.Все лучи моей свободыЗаалели там.Здесь снега и непогодыОкружили храм.Все виденья так мгновенны –Буду ль верить им?Но Владычицей вселенной,Красотой неизреченной,Я, случайный, бедный, тленный,Может быть, любим.Дни свиданий, дни раздумийСтерегут в тиши…Ждать ли пламенных безумийМолодой души?Иль, застывши в снежном храмеНе открыв лица,Встретить брачными дарамиВестников конца?8 февраля 1902

На весенний праздник света…

На весенний праздник светаЯ зову родную тень.Приходи, не жди рассвета,Приноси с собою день!Новый день – не тот, что бьетсяС ветром в окна по весне!Пусть без умолку смеетсяНебывалый день в окне!Мы тогда откроем двери,И заплачем, и вздохнем,Наши зимние потериС легким сердцем понесем…8 февраля 1902

Или устал ты до времени…

Или устал ты до времени,Просишь забвенья могил,Сын утомленного племени,Чуждый воинственных сил?Ищешь ты кротости, благости,Где ж молодые огни?Вот и задумчивой старостиК нам придвигаются дни.Негде укрыться от времени –Будет и нам череда…Бедный из бедного племени!Ты не любил никогда!11 февраля 1902

Сны безотчетны, ярки краски…

Для солнца возврата нет.

«Снегурочка» ОстровскогоСны безотчетны, ярки краски,Я не жалею бледных звезд.Смотри, как солнечные ласкиВ лазури нежат строгий крест.Так – этим ласкам близ закатаОн отдается, как и мы,Затем, что Солнцу нет возвратаИз надвигающейся тьмы.Оно зайдет, и, замирая,Утихнем мы, погаснет крест, –И вновь очнемся, отступаяВ спокойный холод бледных звезд.12 февраля 1902

Мы живем в старинной келье…

Мы живем в старинной кельеУ разлива вод.Здесь весной кипит веселье,И река поет.Но в предвестие веселий,В день весенних бурьК нам прольется в двери келийСветлая лазурь.И полны заветной дрожьюДолгожданных летМы помчимся к бездорожьюВ несказанный свет.18 февраля 1902

Верю в Солнце Завета…

И Дух и Невеста говорят: прииди.

АпокалипсисВерю в Солнце Завета,Вижу зори вдали.Жду вселенского светаОт весенней земли.Всё дышавшее ложьюОтшатнулось, дрожа.Предо мной – к бездорожьюЗолотая межа.Заповеданных лилийПрохожу я леса.Полны ангельских крылийНадо мной небеса.Непостижного светаЗадрожали струи.Верю в Солнце Завета,Вижу очи Твои.22 февраля 1902

Ты – божий день. Мои мечты…

Ты – божий день. Мои мечты –Орлы, кричащие в лазури.Под гневом светлой красотыОни всечасно в вихре бури.Стрела пронзает их сердца,Они летят в паденьи диком…Но и в паденьи – нет концаХвалам, и клёкоту, и крикам!21 февраля 1902

Целый день передо мною…

Целый день передо мною,Молодая, золотая,Ярким солнцем залитая,Шла Ты яркою стезею.Так, сливаясь с милой, дальней,Проводил я день весеннийИ вечерней светлой тениШел навстречу, беспечальный.Дней блаженных сновиденье –Шла Ты чистою стезею.О, взойди же предо мноюНе в одном воображеньи!Февраль 1902

Успокоительны, и чудны…

Успокоительны, и чудны,И странной тайной повитыДля нашей жизни многотруднойЕго великие мечты.Туманы призрачные сладки –В них отражен Великий Свет.И все суровые загадкиНаходят дерзостный ответ –В одном луче, туман разбившем,В одной надежде золотой,В горячем сердце – победившемИ хлад, и сумрак гробовой.6 марта 1902

Жизнь медленная шла, как старая гадалка…

Жизнь медленная шла, как старая гадалка,Таинственно шепча забытые слова.Вздыхал о чем-то я, чего-то было жалко,Какою-то мечтой горела голова.Остановясь на перекрестке, в поле,Я наблюдал зубчатые леса.Но даже здесь, под игом чуждой воли,Казалось, тяжки были небеса.И вспомнил я сокрытые причиныПлененья дум, плененья юных сил.А там, вдали – зубчатые вершиныДень отходящий томно золотил…Весна, весна! Скажи, чего мне жалко?Какой мечтой пылает голова?Таинственно, как старая гадалка,Мне шепчет жизнь забытые слова.16 марта 1902

Травы спят красивые…

Травы спят красивые,Полные росы.В небе – тайно лживыеЛунные красы.Этих трав дыханияНам обманный сон.Я в твои мечтанияСтрастно погружен.Верится и чудится:Мы – в согласном сне.Всё, что хочешь, сбудетсяНаклонись ко мне.Обними – и встретимся,Спрячемся в траве,А потом засветимсяВ лунной синеве.22 марта 1902

Мой вечер близок и безволен…

Мой вечер близок и безволен.Чуть вечереют небеса, –Несутся звуки с колоколен,Крылатых слышу голоса.Ты – ласковым и тонким жаломМои пытаешь глубины,Слежу прозрением усталымЗа вестью чуждой мне весны.Меж нас – случайное волненье.Случайно сладостный обман –Меня обрек на поклоненье,Тебя призвал из белых стран.И в бесконечном отдаленьиЗамрут печально голоса,Когда окутанные теньюМои погаснут небеса.27 марта 1902

Я жалок в глубоком бессильи…

Я жалок в глубоком бессильи,Но Ты всё ясней и прелестней.Там бьются лазурные крылья,Трепещет знакомая песня.В порыве безумном и сладком,В пустыне горящего гнева,Доверюсь бездонным загадкамОчей Твоих, Светлая Дева!Пускай не избегну неволи,Пускай безнадежна утрата, –Ты здесь, в неисходной юдоли,Безгневно взглянула когда-то!Март 1902

Ловлю дрожащие, хладеющие руки…

Ловлю дрожащие, хладеющие руки;Бледнеют в сумраке знакомые черты!..Моя ты, вся моя – до завтрашней разлуки,Мне всё равно – со мной до утра ты.Последние слова, изнемогая,Ты шепчешь без конца, в неизреченном сне.И тусклая свеча, бессильно догорая,Нас погружает в мрак, – и ты со мной, во мне.Прошли года, и ты – моя, я знаю,Ловлю блаженный миг, смотрю в твои черты,И жаркие слова невнятно повторяю…До завтра ты – моя… со мной до утра ты…Март 1902

На темном пороге тайком…

На темном пороге тайкомСвятые шепчу имена.Я знаю: мы в храме вдвоем,Ты думаешь: здесь ты одна…Я слушаю вздохи твойВ каком-то несбыточном сне…Слова о какой-то любви…И, боже! мечты обо мне…Но снова кругом тишина,И плачущий голос затих…И снова шепчу именаБезумно забытых святых.Всё призрак – всё горе – всё ложь!Дрожу, и молюсь, и шепчу…О, если крылами взмахнешь,С тобой навсегда улечу!..Март 1902

Я медленно сходил с ума…

Я медленно сходил с умаУ двери той, которой жажду.Весенний день сменяла тьмаИ только разжигала жажду.Я плакал, страстью утомясь,И стоны заглушал угрюмо.Уже двоилась, шевелясь,Безумная, больная дума.И проникала в тишинуМоей души, уже безумной,И залила мою веснуВолною черной и бесшумной.Весенний день сменяла тьма,Хладело сердце над могилой.Я медленно сходил с ума,Я думал холодно о милой.Март 1902

Весна в реке ломает льдины…

Весна в реке ломает льдиныИ милых мертвых мне не жаль:Преодолев мои вершины,Забыл я зимние тесниныИ вижу голубую даль.Что сожалеть в дыму пожара,Что сокрушаться у креста,Когда всечасно жду удараИли божественного дараИз Моисеева куста!Март 1902

Утомленный, я терял надежды…

Утомленный, я терял надежды,Подходила темная тоска.Забелели чистые одежды,Задрожала тихая рука.«Ты ли здесь? Долина потонулаВ безысходном, в непробудном сне…Ты сошла, коснулась и вздохнула, –День свободы завтра мне?» –«Я сошла, с тобой до утра буду,На рассвете твой покину сон,Без следа исчезну, всё забуду, –Ты проснешься, вновь освобожден».1 апреля 1902

Странных и новых ищу на страницах…

Странных и новых ищу на страницахСтарых испытанных книг,Грежу о белых исчезнувших птицах,Чую оторванный миг.Жизнью шумящей нестройно взволнован,Шопотом, криком смущен,Белой мечтой неподвижно прикованК берегу поздних времен.Белая Ты, в глубинах несмутима,В жизни – строга и гневна.Тайно тревожна и тайно любима,Дева, Заря, Купина.Блёкнут ланиты у дев златокудрых,Зори не вечны, как сны.Терны венчают смиренных и мудрыхБелым огнем Купины.4 апреля 1902

Днем вершу я дела суеты…

Днем вершу я дела суеты,Зажигаю огни ввечеру.Безысходно туманная – тыПредо мной затеваешь игру.Я люблю эту ложь, этот блеск,Твой манящий девичий наряд.Вечный гомон и уличный треск,Фонарей убегающий ряд.Я люблю, и любуюсь, и ждуПереливчатых красок и слов.Подойду и опять отойдуВ глубины протекающих снов.Как ты лжива и как ты бела!Мне же по сердцу белая ложь…Завершая дневные дела,Знаю – вечером снова придешь.5 апреля 1902

Люблю высокие соборы…

Люблю высокие соборы,Душой смиряясь, посещать,Входить на сумрачные хоры,В толпе поющих исчезать.Боюсь души моей двуликойИ осторожно хоронюСвой образ дьявольский и дикийВ сию священную броню.В своей молитве суевернойИщу защиты у Христа.Но из-под маски лицемернойСмеются лживые уста.И тихо, с измененным ликом,В мерцаньи мертвенном свечей,Бужу я память о ДвуликомВ сердцах молящихся людей.Вот – содрогнулись, смолкли хоры,В смятеньи бросились бежать.Люблю высокие соборы,Душой смиряясь, посещать8 апреля 1902

Я тишиною очарован…

Я тишиною очарованЗдесь – на дорожном полотне.К тебе я мысленно прикованВ моей певучей тишине.Там ворон каркает высоко,И вдруг – в лазури потонулИз бледноватого далекаЖелезный возникает гул.Вчера твое я слышал слово,С тобой расстался лишь вчера,Но тишина мне шепчет снова:Не так нам встретиться пора.Вдали от суетных селений,Среди зеленой тишиныОбресть утраченные сныИных, несбыточных волнений.18 апреля 1902На полотне Финл. жел дороги

Слышу колокол. В поле весна…

Слышу колокол. В поле весна.Ты открыла веселые окна.День смеялся и гас. Ты следила однаОблаков розоватых волокна.Смех прошел по лицу, но замолк и исчез.Что же мимо прошло и смутило?Ухожу в розовеющий лесТы забудешь меня, как простила.Апрель 1902

Там – в улице стоял какой-то дом…

Там – в улице стоял какой-то дом,И лестница крутая в тьму водила.Там открывалась дверь, звеня стеклом,Свет выбегал, – и снова тьма бродила.Там в сумерках белел дверной навесПод вывеской «Цветы», прикреплен болтом.Там гул шагов терялся и исчезНа лестнице – при свете лампы жолтом.Там наверху окно смотрело вниз,Завешанное неподвижной шторой,И, словно лоб наморщенный, карнизГримасу придавал стене – и взоры…Там, в сумерках, дрожал в окошках свет,И было пенье, музыка и танцы.А с улицы – ни слов, ни звуков нет, –И только стекол выступали глянцы.По лестнице над сумрачным дворомМелькала тень, и лампа чуть светила.Вдруг открывалась дверь, звеня стеклом,Свет выбегал, и снова тьма бродила.1 мая 1902

Мы встречались с тобой на закате…

Мы встречались с тобой на закате.Ты веслом рассекала залив.Я любил твое белое платье,Утонченность мечты разлюбив.Были странны безмолвные встречи.Впереди – на песчаной косеЗагорались вечерние свечи.Кто-то думал о бледной красе.Приближений, сближений, сгоранииНе приемлет лазурная тишь…Мы встречались в вечернем тумане,Где у берега рябь и камыш.Ни тоски, ни любви, ни обиды,Всё померкло, прошло, отошло…Белый стан, голоса панихидыИ твое золотое весло.13 мая 1902

Тебя скрывали туманы…

Тебя скрывали туманы,И самый голос был слаб.Я помню эти обманы,Я помню, покорный раб.Тебя венчала коронаЕще рассветных причуд.Я помню ступени тронаИ первый твой строгий суд.Какие бледные платья!Какая странная тишь!И лилий полны объятья,И ты без мысли глядишь.Кто знает, где это было?Куда упала Звезда?Какие слова говорила,Говорила ли ты тогда?Но разве мог не узнать яБелый речной цветок,И эти бледные платья,И странный, белый намек?Май 1902

Поздно. В окошко закрытое…

Поздно. В окошко закрытоеГорькая мудрость стучит.Всё ликованье забытоеПерелетело в зенит.Поздно. Меня не обманешь ты.Смейся же, светлая тень!В небе купаться устанешь ты –Вечером сменится день.Сменится мертвенной скукою –Краски поблёкнут твои…Мудрость моя близорукая.Темные годы мои!Май 1902

Когда святого забвения…

Когда святого забвенияКругом недвижная тишь, –Ты смотришь в тихом томлении,Речной раздвинув камыш.Я эти травы зеленыеЛюблю и в сонные дни.Не в них ли мои потаенные,Мои золотые огни?Ты смотришь тихая, строгая,В глаза прошедшей мечте.Избрал иную дорогу я, –Иду, – и песни не те…Вот скоро вечер придвинется,И ночь – навстречу судьбе:Тогда мой путь опрокинется,И я возвращусь к Тебе.Май 1902

Ты не ушла. Но, может быть…

Ты не ушла. Но, может быть,В своем непостижимом строеМогла исчерпать и избытьВсё мной любимое, земное…И нет разлуки тяжелей:Тебе, как роза, безответной,Пою я, серый соловей,В моей темнице многоцветной!28 мая 1902

Брожу в стенах монастыря…

Брожу в стенах монастыря,Безрадостный и темный инок.Чуть брежжит бледная заря, –Слежу мелькания снежинок.Ах, ночь длинна, заря бледнаНа нашем севере угрюмом.У занесенного окнаУпорным предаюся думам.Один и тот же снег – белейНетронутой и вечной ризы.И вечно бледный воск свечей,И убеленные карнизы.Мне странен холод здешних стенИ непонятна жизни бедность.Меня пугает сонный пленИ братии мертвенная бледность.Заря бледна и ночь долга,Как ряд заутрень и обеден.Ах, сам я бледен, как снега,В упорной думе сердцем беден…11 июня 1902С. Шахматово

На ржавых петлях открываю ставни…

На ржавых петлях открываю ставни,Вдыхаю сладко первые струи.С горы спустился весь туман недавнийИ, белый, обнял пажити мои.Там рассвело, но солнце не всходилоЯ ожиданье чувствую вокруг.Спи без тревог. Тебя не разбудилаМоя мечта, мой безмятежный друг.Я бодрствую, задумчивый мечтатель:У изголовья, в тайной ворожбе,Твои черты, философ и ваятель,Изображу и передам тебе.Когда-нибудь в минуту восхищеньяС ним заодно и на закате дня,Даря ему свое изображенье,Ты скажешь вскользь: «Как он любил меня!»Июнь 1902

Хоронил я тебя, и, тоскуя…

Хоронил я тебя, и, тоскуя,Я растил на могиле цветы,Но в лазури, звеня и ликуя,Трепетала, блаженная, ты.И к родимой земле я клонился,И уйти за тобою хотел,Но, когда я рыдал и молился,Звонкий смех твой ко мне долетел.Похоронные слезы напрасны –Ты трепещешь, смеешься, жива!И растут на могиле прекраснойНе цветы – огневые слова!Июнь 1902

Ушли в туман мечтания…

Ушли в туман мечтания,Забылись все слова.Вся в розовом сиянииВоскресла синева.Умчались тучи грозныеИ пролились дожди.Великое, бесслезное!..Надейся, верь и жди.30 июня 1902

Пробивалась певучим потоком…

Пробивалась певучим потоком,Уходила в немую лазурь,Исчезала в просторе глубокомОтдаленным мечтанием бурь.Мы, забыты в стране одичалой,Жили бедные, чуждые слез,Трепетали, молились на скалы,Не видали сгорающих роз.Вдруг примчалась на север угрю-угый,В небывалой предстала красе,Назвала себя смертною думой,Солнце, месяц и звезды в косе.Отошли облака и тревоги,Всё житейское – в сладостной мгле,Побежали святые дороги,Словно небо вернулось к земле.И на нашей земле одичалойМы постигли сгорания роз.Злые думы и гордые скалы –Всё растаяло в пламени слез.1 июля 1902

На смерть деда

Мы вместе ждали смерти или сна.Томительные проходили миги.Вдруг ветерком пахнуло от окна,Зашевелился лист Священной Книги.Там старец шел – уже, как лунь, седой –Походкой бодрою, с веселыми глазами,Смеялся нам, и всё манил рукой,И уходил знакомыми шагами.И вдруг мы все, кто был – и стар и млад, –Узнали в нем того, кто перед нами,И, обернувшись с трепетом назад,Застали прах с закрытыми глазами…Но было сладко душу уследитьИ в отходящей увидать веселье.Пришел наш час – запомнить и любить,И праздновать иное новоселье.1 июля 1902 г.С. Шахматово

Я, отрок, зажигаю свечи…

Имеющий невесту есть жених;

а друг жениха, стоящий и внимающий ему,

радостью радуется, слыша голос жениха.

От Иоанна, III, 29Я, отрок, зажигаю свечи,Огонь кадильный берегу.Она без мысли и без речиНа том смеется берегу.Люблю вечернее моленьеУ белой церкви над рекой,Передзакатное селеньеИ сумрак мутно-голубой.Покорный ласковому взгляду,Любуюсь тайной красоты,И за церковную оградуБросаю белые цветы.Падет туманная завеса.Жених сойдет из алтаря.И от вершин зубчатых лесаЗабрежжит брачная заря.7 июля 1902

Говорили короткие речи…

Говорили короткие речи,К ночи ждали странных вестей.Никто не вышел навстречу.Я стоял один у дверей.Подходили многие к дому,Крича и плача навзрыд.Все были мне незнакомы,И меня не трогал их вид.Все ждали какой-то вести.Из отрывков слов я узналСумасшедший бред о невесте,О том, что кто-то бежал.И, всходя на холмик за садом,Все смотрели в синюю даль.И каждый притворным взглядомПоказать старался печаль.Я один не ушел от двериИ не смел войти и спросить.Было сладко знать о потере,Но смешно о ней говорить.Так стоял один – без тревоги.Смотрел на горы вдали.А там – на крутой дороге –Уж клубилось в красной пыли.15 июля 1902

Сбежал с горы и замер в чаще…

Сбежал с горы и замер в чаще.Кругом мелькают фонари…Как бьется сердце – злей и чаще!Меня проищут до зари.Огонь болотный им неведом.Мои глаза – глаза совы.Пускай бегут за мною следомСреди запутанной травы.Мое болото их затянет,Сомкнется мутное кольцо,И, опрокинувшись, заглянетМой белый призрак им в лицо.21 июля 1902

Как сон, уходит летний день…

Как сон, уходит летний день.И летний вечер только снится.За ленью дальних деревеньМоя задумчивость таится.Дышу и мыслю и терплю.Кровавый запад так чудесен.Я этот час, как сон, люблю,И силы нет страшиться песен.Я в этот час перед тобойВо прахе горестной душою.Мне жутко с песней громовойПод этой тучей грозовою.27 июля 1902

Я и молод, и свеж, и влюблен…

Я и молод, и свеж, и влюблен,Я в тревоге, в тоске и в мольбе,Зеленею, таинственный клен,Неизменно склоненный к тебе.Теплый ветер пройдет по листамЗадрожат от молитвы стволы,На лице, обращенном к звездам,Ароматные слезы хвалы.Ты придешь под широкий шатерВ эти бледные сонные дниЗаглядеться на милый убор,Размечтаться в зеленой тени.Ты одна, влюблена и со мной,Нашепчу я таинственный сон.И до ночи – с тоскою, с тобой,Я с тобой, зеленеющий клен.31 июля 1902

Ужасен холод вечеров…

Ужасен холод вечеров,Их ветер, бьющийся в тревоге,Несуществующих шаговТревожный шорох на дороге.Холодная черта зари –Как память близкою недугаИ верный знак, что мы внутриНеразмыкаемого круга.Июль 1902