Преподобный Серафим

– Неверны твои помыслы, Промысл Божий вверяет тебе обширную лавру.

И стал просить Антония, чтобы он, когда будет в этой лавре, милостиво принимал Саровских иноков.

– Теперь, – говорит, – гряди во имя Господне, тебя ждут.

Не успел выйти Антоний из келлии Серафима, как встретил посланного от игумена Нифонта, который завал поскорее Антония к себе. Антоний уходил совершенно неуспокоенный, так он и остался при своем мнении, что отец Серафим сказал ему просто несколько ласковых слов, чтобы рассеять его мрачные мысли и этим успокоить его. Прошло несколько месяцев. В Троице-Сергиевой лавре умирает наместник. И вдруг Антоний получает от митрополита Филарета указ о том, что он назначается наместником Троице-Сергиевой Лавры.

Прозорливость преподобного Серафима была не просто раскрытием будущего и неизвестного, она была исполнена действенной, благодатной силы. Эта прозорливость иногда перерождала человеческую душу, ибо она была не личным, его человеческим свойством, а благодатной силой Божией, даром Духа Святого.

Вот как рассказывается об одном горделивом генерале, который приехал в Саров, и когда один, живший уже в Сарове и видевший преподобного Серафима, стал уговаривать этого генерала сходить к преподобному Серафиму, он долго не хотел. Ему казалось, что это ниже его генеральского достоинства, идти к какому-то старцу, который его не зовет, который его не встречает. Ему все это, по-земному, привыкшему к почестям, украшенному многочисленными орденами, казалось несообразным. Но в конце концов он послушался уговоров и вместе со знакомым своим приблизился к келлии. Каково его было удивление, когда преподобный Серафим встретил его земным поклоном, а потом ввел его в келлию и затворил дверь.

Через некоторое время оставшийся ожидать знакомый услышал страшные рыдания в келлии, потом отворилась дверь, вышел генерал, его под руки поддерживал преподобный Серафим. Генерал закрывал лицо свое руками и плакал навзрыд.

Генерал впоследствии сказал своему знакомому, что он такого дара прозорливости и такой силы, благодатно действующей на совесть человеческую, даже не мог себе представить.

Житие преподобного Серафима так характеризует это благодатное действие слов преподобного Серафима:

«Беседы его открывали сердца, снимали с очей как бы некоторую завесу, озаряли умы собеседников светом духовного разумения, приводили их в чувство раскаяния и возбуждали решительную перемену к лучшему, невольно покоряли себе волю и сердце других, разливали в них мир и тишину».

Все ныне нами рассмотренное нас научает, на примерах жизни преподобного Серафима, твердо, неустанно идти дорогой спасения. Мы, грешные, простые смертные, не имеем таких благодатных даров, мы не имеем таких великих подвигов. И тем не менее всякий человек, встающий, хоть сколько-нибудь, на путь жизни духовной, имеет перед своими очами, как указующий маяк, образ и жизнь преподобного Серафима. Встречает ли человек на этом духовном пути внешние препятствия, как встречал преподобный Серафим уже в Саровской пустыни, пусть он, памятуя жизнь преподобного, научается терпеливо и неустанно идти по той дороге спасения, на которую он сознательно встал. Если он встречает, подобно преподобному Серафиму, препятствия внутренние – человеческую клевету и неправду, которую испытал на себе преподобный Серафим, пусть он знает, что на это нужно отвечать так, как научил преподобный Серафим: не опровергать, не бороться, а только все больше трудиться для Господа, и время покажет, где истина, как оно показало в жизни преподобного Серафима.

И когда будет человек изнемогать в этих внутренних своих борениях, пусть он вспомнит, как боролся со страстями преподобный Серафим.

И так во всем и всегда. Имея перед своими очами этот пример, ты научишься, как тебе терпеливо, смиренно, неотступно идти дорогой спасения.

Ты не дерзай думать, что ты достигаешь какой-то высоты, но то, что достиг преподобный Серафим своей великой подвижнической жизнью, благодатным светом осветит и твой жизненный путь.

Аминь.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Преподобный Серафим Саровский был чудотворец еще при жизни своей. Чудо, как и все истины веры, не доказывается разумом, это не математическая задача, не научный вопрос, логика и аргументы не имеют здесь такого значения. Истины веры утверждаются на иных, высших основаниях.

Если неверующий человек встречается в жизни своей с явным проявлением непосредственной силы Божественной, он не примет «чуда», его разум всегда найдет путь для того, чтобы оправдать свое неверие. Вот почему важно и разум расположить к принятию веры. Вот почему не бесполезны и некоторые размышления о существе того, что именуется чудом.

Чудо – это есть непосредственное действие Божественной силы, иногда временно приостанавливающей или изменяющей обычные законы естества.

Для человека, верующего в Бога, ясна и несомненна вера в чудо, и если, иногда, человек говорит, что он в Бога верует, и в то же время решительно отвергает чудеса, это лишь какое-то страшное внутреннее недоразумение. Для всякого, для кого жив Господь – естественно живое, непосредственное воздействие Его на нашу жизнь и законы естества. И если для нас, верующих в Бога, самое устроение мира и самые законы, по которым совершается эта естественно-природная жизнь, есть творческое создание воли Господней, то так просто принять, что та же Высшая Сила, которая создала законы природы, в любой момент может приостановить их действие и непосредственно Своей Божественной силой изменить ход естественно-природных законов. Но всмотримся в эти законы. Что видим мы в природе?

Там одна сила меньшая преодолевается высшею силою того же порядка.

Сила притяжения заставляет камень лежать неподвижно, но силой человеческой руки он может быть отторгнут от земли и брошен вверх. Здесь преодолевается в некий момент меньшая сила силой большей.

Так же для верующего разума совершенно понятно, что может быть, когда Божественная сила, создавшая и содержащая всю вселенную, приостанавливая обычные законы бытия, действует непосредственно на нашу жизнь, как высшая сила. Пусть человек посмотрит на свою собственную жизнь и на окружающие его явления, он усмотрит подтверждение этой истины. Об этой же истине свидетельствует и жизнь преподобного Серафима.

Это не есть жизнь обычного человека, это жизнь человека, которые родятся раз в столетие, один из сотен миллионов людей, Угодник Божий, которого Господь избрал за его великие труды и великое смирение, как бы проводником Божественной благодатной силы, непосредственно действующей на людей.

В прошлый раз видели мы благодатный дар его прозорливости, ныне мы увидим великий благодатный дар его исцелений.

Мы приведем лишь очень немногое.

Игумения Слободского монастыря Вятской епархии была больна водяной болезнью. Отправилась она к преподобному Серафиму, к старцу Серафиму, как звали его тогда, для того, чтобы испросить у него молитв об исцелении, ибо молва по всей Руси тогда шла об исцелениях старца Серафима в Сарове. И в этом рассказе, так же как и во многих других, для нас драгоценным является не только самое это изложение события исцеления, но и те подробности, вся внешняя обстановка этого события, ибо они как бы воскрешают перед нами живую действительность.

«После ранней обедни, в назначенное время, вошли мы, – рассказывает она – в келейные сени старца. Я увидела здесь, среди множества посетителей, одного человека, горько плачущего: отец Серафим за что-то сделал ему строгий выговор и, когда тот хотел что-то дать старцу, отец Серафим ответил:

– Теперь не приму, теперь не приму.

Услышав эти слова “не приму”, я была крайне смущена, потому что хотела тоже нечто передать старцу. Тогда Серафим вдруг раздвинул толпу посетителей, с улыбкой подошел ко мне и молча протянул руку. От радости и удивления не зная, что делать, я поспешно подала ему полотенце. Он трижды утерся им и сказал:

– Иди, радость моя, за мной.

Проведя в келлию, благословил меня, дал мне просфоры со святой водой и сказал:

– Завтра мы с тобой увидимся.

По возвращении в гостиницу я почувствовала себя страшно нездоровой: болезнь, которая будто бы затихла во время путешествия в Саров, вновь, с необычайной силой возобновилась. Здесь как бы происходило некое испытание моей веры. На другой день после ранней обедни преподобный Серафим ушел в пустыню. Я в сопровождении тех, кто был со мной, должна была идти туда. Я еле двигалась, около келлии простояла около часа. Наконец вышел отец Серафим: он был в полумантии, с зажженной свечой в руках, и начал благословлять всех подходящих к нему по очереди. После всех подошла и я к нему. Он, взглянув на меня, сказал:

– Ты, матушка, нездорова, – и, благословляя, продолжал, – пойди, умойся в ключе и напейся и будешь здорова.

Я ответила ему:

– Уже я пила, батюшка, и умывалась, когда пришла сюда.

Серафим повторил:

– Возьми, матушка, воды из ключа, пей и умойся. Апостолы Христовы исцелят тебя и будешь здорова.

Когда же я сказала ему, что у меня нет ничего, во что взять воды, то он вынес из своей келлии небольшой кувшинчик и повторил, отдавая мне, прежние слова».

Все это исполнила с верой и смирением раба Божия Пульхерия и сейчас же, по свидетельству ее, стала здоровой.

Почему для совершения чуда требуется то или иное внешнее воздействие, – это для нас такая же тайна, как и все, что связано с таинственными соединениями внутреннего духовного невидимого с вещественным видимым.

Как исцеления через иконы, через изображения Божией Матери, как священнодействие, Таинства. Почему преподобный Серафим не непосредственно попросил Господа Бога об исцелении Пульхерии, а велел ей произвести несколько внешних действий – мы это не знаем, но мы знаем, что преподобный Серафим не всегда в одной и той же внешней форме совершал свои исцеления, были и непосредственные его обращения ко Господу для исцеления болящих.

Вот старица Федосья Васильевна сообщает следующее:

«Страдая падучей болезнью, пришла я к батюшке Серафиму, а он и говорит мне:

– Ступай, радость моя, в Дивеево рыть канаву. Эту канаву Сама Царица Небесная Своими пояском измерила, так что, когда и антихрист придет, то канавка эта не допустит его туда.

– Батюшка, – говорю я ему, – ведь я больна вот так-то и так-то.

Выслушав меня, взял он меня за плечи и, нагнув главу мою, прочитал молитву. Тут же сразу почувствовала себя здоровой».

Не только об исцелениях через некоторые внешние действия или по молитве преподобного над болящими свидетельствуют современники, мы знаем и об исцелениях заочных.

В 1829 году заболела жена Алексея Гурьевича Воротилова. Воротилов отправился в Саров. Приехал туда он ночью и так был страшно встревожен за жизнь своей жены, что пошел к отцу Серафиму, несмотря на этот поздний час. Отец Серафим как будто его ждал. Он сидел на крыльце келлии, и когда Воротилов подошел к нему, встретил его такими словами:

– Что, радость моя, поспешил в такое время к убогому Серафиму-то?

Воротилов стал со слезами ему рассказывать причину поспешного прибытия в Саров, но Серафим, к величайшей его скорби, ответил ему, что жена его должна умереть. Тогда Воротилов, обливаясь потоками слез, припал к ногам преподобного Серафима и стал умолять его помолиться о возвращении ей жизни и здоровья. И вот старец Серафим погрузился в молитву. Молился он без слов, молился минут десять, по свидетельству Воротилова, который все время лежал у ног его. Помолившись, сказал:

– Ну, радость моя, Господь дарует супружнице твоей жизнь, гряди с миром в дом твой.

Воротилов возвратился домой и здесь узнал, что именно в этот момент в эту ночь выздоровела его жена.

Были случаи при жизни преподобного Серафима, когда являлись особые видения, направлявшие болящих к преподобному Серафиму.

Александра Лебедева рассказывает, что она была больна при смерти. Лечили многие врачи и в конце концов должны были сказать родным, что она больна безнадежно.

Двенадцатого мая двадцать седьмого года ночью видит больная, что входит к ней какая-то незнакомая старая женщина, среднего роста, белокурая, круглолицая, с закрытыми глазами, босиком, вся запыленная, и говорит ей:

– Что ты лежишь и не ищешь себе врача?

Больная осенила себя крестным знамением, ей подумалось, что она видит какую-то нечистую силу, и стала читать «Да воскреснет Бог».

Тогда эта женщина говорит:

– Ты не бойся меня, я тебе желаю добра, молитву эту я люблю и радуюсь, кто читает ее.

Тогда больная спросила:

– Кто же ты, не с того ли света, и не видала ли там моего мальчика?

Женщина ответила:

– Видела, он на тебя гневается, впрочем, о нем нет нужды говорить, а надобно подумать о себе. Что ты не заботишься об исцелении?

Больная сказала ей:

– Много было у меня врачей, но ни один не мог помочь мне.

На это женщина ответила:

– Я найду тебе верного врача, который давно уже желает исцелить тебя, он нарочно просил меня сходить к тебе. Спеши в Саровскую пустынь к отцу Серафиму, он тебе может помочь.

После этого видение исчезло. Больная хотела разбудить мать свою, чтобы рассказать ей обо всем этом, но оказалось, что мать сама уже не спала и слышала весь разговор. В ночь на 11 июня вновь явилась та же женщина к больной и сказала уже с упреком и строго, чтобы она не медлила ехать. Это так подействовало на больную, почти умирающую женщину, что она потребовала от матери, чтобы ее сейчас же везли в Саров.

Когда приехала она в Саров, преподобный Серафим никого не пускал в свою келлию. Народу около келлии было великое множество. Мать больной обратилась к монаху, чтобы он немедленно проводил ее к отцу Серафиму. Монах провел ее через все это множество народа к двери келлии преподобного Серафима, хотел войти туда, но в это время сам старец Серафим отворил дверь и сказал: «Пойди сюда скорее, скорбящая Александра». Это и была пришедшая больная. А далее она повествует так: «Коль скоро вошли мы в келлию отца Серафима, я вырвалась из рук тех, кто держал меня с необыкновенной силой и бросилась к ногам отца Серафима».

Тогда старец покрыл ее своей епитрахилью и прочитал над нею молитву, а потом, взяв ее обеими руками за голову, несколько раз приподнял. Больная ощутила в это время, как будто кто-то с шумом сдернул с нее шубу, и чувствовала себя так, как бывает после сильного угара. Потом старец дал святой воды и антидор, велел приложиться к кресту, который висел у него на груди, и к стоявшей на столе иконе Божией Матери и сказал: «Вот твоя Заступница. Она ходатайствовала о тебе перед Богом». Больная выздоровела совершенно.

После смерти преподобного Серафима записано множество чудес, совершенных по молитве его. Из этого множества мы берем только один случай, засвидетельствованный иеромонахом Серафимом, впоследствии Святогорцем, в схиме Сергием. В своих келейных записках он передает следующее.

«В 1849 году при моем отъезде из Вятки, я заболел. Болезнь моя была убийственна: я не думал, что останусь жив, потому что враг сильно восставал на меня. Никакие средства не помогали. Я отчаялся. Только в первый вечер пятидесятого года вдруг как будто кто-то тихо говорит мне:

– Завтра день кончины отца Серафима, Саровского старца, отслужи по нем панихиду, и он тебя исцелит.

Это меня сильно утешило. А надо было сказать, что я лично не знал преподобного, но в тридцать восьмом году, бывши в Сарове, посещал его пустыньку и с той поры возымел к нему веру и любовь. Эта сердечная привязанность и вера еще больше утвердились во мне, когда в тридцать девятом году мне снилось, что я служу молебен преподобному Серафиму и громко воспеваю:

– Преподобный Отче Серафиме, моли Бога о нас.

Только по шестой песни мне нужно было читать Евангелие, и меня затрудняла мысль, какое читать Евангелие – преподобного такое же или другое какое. Вдруг кто-то говорит мне:

– Читай от Матфея 36 зачало.

При этих словах таинственного голоса я пробудился. Но обращусь к начатому… Я попросил, сам будучи не в силах, отслужить по нем литургию и панихиду, и лишь только это сделал, болезнь моя миновала, я почувствовал чрезвычайное спокойствие».

Так свидетельствуют современники о жизни старца Серафима, ныне прославленного преподобного Серафима Саровского и всея Руси чудотворца. Для нас рассмотрение жития преподобного Серафима утверждает и вновь укрепляет веру нашу в Божественную благодать, действующую через угодников Божиих. Для того, чтобы усвоить веру в чудо, также как и для того, чтобы усвоить вообще истины веры, нужно нравственное усилие, нужен подвиг жизни. Вера наша растет и крепнет от внутреннего духовного роста, от нашего внутреннего и духовного укрепления и очищения.

Немощность веры – это немощность духа, это прямое следствие нашей жизненной нечистоты. Там, где благодать, где чудо, пусть разум наш не торгуется с Господом. Верить в чудо нужно всем сердцем и вполне, здесь не должно быть никакой торговли: одно, дескать, может быть, другое не может быть. Если сердце будет открыто для того, чтобы усвоить и принять веру в то, что чудо совершает Господь, тогда не будет искушать нас земной разум лукавыми сомнениями. Через веру мы вступаем в особую область бытия, где все законы иные, где законы, действующие в нашем естественно-природном бытии, отменяются, упраздняются, не действуют более, а во всей полноте действует благодатная сила. И если ты через свое верующее сердце вступишь в эту область бытия иного, то тогда ты там уже отдаешься без всяких колебаний, без всякой торговли, без всяких сомнений всемогущей Божественной воле Творца. Прими веру в чудо в сердце твое, и она совершенно по-новому осветит твою жизнь. Если ты и не сподобишься никогда на себе самом испытать чудотворную силу Божию, все равно эта вера всегда тебе будет сопутствовать; нечто особое всегда будет звучать в твоей душе. Ты будешь чувствовать всегда, что над жизнью – естественно-природной, над законами видимого вещественного мира есть высшая Божественная сила, которая всегда сопутствует жизни человеческой и во всякий момент может приостановить действие естественных законов и сотворить то, что хочет Господь.

Аминь.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

«Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие». – Так передаются в Деяниях слова апостолов. – «Многими скорбями надлежит войти нам в Царствие Божие». – Это значит, что на пути к Царствию Божию человеку приходится много пережить.

Источники скорбей многообразны, но главнейшие из них три. Первая скорбь – от тех внутренних борений, которые предлежат всякому, идущему в Царствие Божие. Ни одна человеческая страсть не сдается без боя, невидимая внутренняя борьба – процесс мучительный. Вот почему святые отцы эту борьбу называют мученичеством. Второй источник скорби – мирская жизнь. Царство мирское никогда не дает человеку беспрепятственно идти в Царствие Божие. Мир оспаривает каждое движение человека на пути к Царствию Божию и этими препятствиями повергает человека во многие скорби, напасти и беды. И, наконец, есть скорби особого порядка. Это те скорби, которые прямо посылаются нам Господом как некие испытания, они нами переживаются иной раз, по нашему неразумению, как страшное несчастье, но внутренний смысл их лежит в заботе Господа о нашем спасении, попечении Его о нашей душе.

Иной раз посылается нам тяжкая нужда, иной раз посылаются нам иные скорби, именуемые на языке человеческом несчастьем, горем, но посланные от Господа для спасения нашей заблудившейся души, они имеют тот же смысл, который имеют наказания, налагаемые любвеобильными родителями в отношении своих неразумных, испорченных детей. Часто люди изнемогают под тяжестью скорбей, люди жаждут утешения, поддержки, сочувствия, любви.

Преподобный Серафим Саровский обладал великим даром утешения. Посмотрим, что говорит об этом житие.

Анна Петровна Еропкина была счастливой невестой – богатая, красивая, молодая, любящая и любимая. Все ей представлялось в будущей ее судьбе в радужном свете, по-человечески говоря, она имела все основания к тому, чтобы свою жизнь земную представлять как неизменное и долгое счастье. Но вот, однажды, она видит во сне, что отец ее входит к ней с каким-то старцем, этот старец подошел к ее постели с отцом и сказал: «Напрасно идет она замуж, много, много, два или три месяца поживет ее муж».

В страшном смятении она проснулась, рассказала об этом отцу, постаралась поскорее изгладить это ночное впечатление, и через несколько времени сыграли свадьбу. Но предсказание сбылось. Через несколько месяцев муж ее умер, и умер он без причащения. Для людей верующих и для нее это было едва ли не самым страшным в его смерти. А без причащения он умер потому, что жена боялась, позвав священника, испугать мужа мыслью о серьезности болезни, и все откладывала, все откладывала. Отправилась она в Саров, не зная, где искать поддержки и утешения в своем безысходном горе. Вот как рассказывает она об этом своем приезде в Саров к старцу Серафиму.

«Я поспешила видеться с отцом Серафимом и получить от него какое-либо облегчение от скорби, сильно тяготившей мою грудь. Торопливо войдя в монастырь, я была поражена необыкновенным зрелищем. Между Успенским собором и противоположным одноэтажным корпусом, точно волны, двигались густые массы народа. Из расспроса других узнаю, что в этом самом корпусе живет отец Серафим, вмешиваюсь в толпу народу из всякого пола, возраста и звания; сквозь них пробираюсь к крыльцу, куда и все также стремятся, с большим трудом втираюсь в сени и через отворенную дверь проникаю в самую келью о. Серафима. Он чрезвычайно тесно сжат своими почитателями. Я, по примеру других, старалась приблизиться к нему и протянула ему свою руку для принятия благословения, не имея еще возможности всмотреться ему хорошенько в лицо. Он, преподав мне благословение и сухариков, сказал:

– Приобщается раба Божия Анна благодати Божией.

Каково же было тогда мое удивление, когда я в неизвестном месте услышала свое имя, а посмотрев отцу Серафиму в лицо, узнала в нем того самого старца, который, как отец, предостерегал меня во сне от несчастного замужества. Вытесненная в сенцы, я около стенки ощупала ногами несколько поленьев и, приподнявшись на них, стала сквозь дверь через народ пристально смотреть на отца Серафима. Ангельский его вид, кротость в обращении со всеми показывали необыкновенного человека. Я не спускала с него глаз ни на одну минуту, следя за всеми его движениями, и вскоре заметила, что он как будто бы хочет прекратить прием ксебе народа, потому что стал всех выпроваживать, говоря с кротостью:

– Идите с миром.

При этом сам ближе подвигался к отворенной двери, рядом с которой я стояла. Взявшись за скобку двери одной рукой, а другой, совершенно неожиданно для меня, ввел меня так же за руку к себе в келлию и, ни о чем не спрашивая, прямо стал мне говорить:

– Что, сокровище мое, ты ко мне, убогому, приехала? Знаю, скорбь твоя очень велика. Господь поможет перенести ее.

После этих и других утешительных слов он велел мне отговеть у них, исповедаться у старца Иллариона и приобщиться Святых Таин. Все это и было мною исполнено. Относительно мужа, перед смертью не исповедовавшегося и не приобщившегося Святых Таин, сказал:

– Не сокрушайся об этом, радость моя, не думай, что из-за этого одного погибнет его душа. Бог только может судить, кого чем наградить или наказать. Бывает иногда так: здесь на земле и приобщаются, а у Господа остаются неприобщенными, другой же хочет приобщиться, но почему-нибудь не исполняется его желание, совершенно от него независимо, такой невидимым образом сподобляется причастия через Ангела Божия.