Помоги проекту - поделись книгой:
Первый день нового учебного года прошёл. На всех уроках все училки начинали с поучений, как нам надо стараться, чтобы после десятого класса не попасть в армию или, не дай бог, на завод. Завод и армия – две главных страшилки для повышения успеваемости. Что для этого надо с самого начала прилежно и старательно выполнять все задания, а не раскачиваться полгода. Всю плешь проели. Кроме запугивания, других инструментов воздействия педагоги нашей школы не придумали.
Я переключился на Григорича только на собрании, а он обратно, сразу после утверждения меня? его? нас? тут не мудрено запутаться со всеми этими межвременными перемещениями.
Мы с Олегом и Вадимом идём вместе. Нам по дороге. Олег рассказывает, как он бухал с деревенскими пацанами в своей Тальменке. Что самогон ему не понравился, а вот медовуха самое то. Как они там нажирались до поросячьего визга… Как от кого-то там убегали… Как вчера у них, по дороге в город, полетела передняя подвеска, и отцу его пришлось на попутках ехать в город за приблудой, а они с матерью торчали посреди дороги битых три часа. Короче, гнал пургу, как обычно. Уже около его подъезда, я решил его тормознуть:
– Олежа, лучше скажи, куда поступать собираешься. Мы вот с Вадей вчера этим вопросом озадачились и поняли, что пока не представляем куда. Вадик, скажи?
– Ну, было дело, меня предки вчера напрягать начали, а днем Сокол с Кузей принесли бормотухи, и вопрос отпал сам собой, – подтвердил добрый друг.
– Мы, пока отца ждали, тоже с матерью на эту тему говорили. Она считает, мне нужно в архитектуры идти. В Сибстрине, говорит, факультет такой есть, рисовать я умею, черчу отлично, всё остальное там такое же, как везде. Химию не сдавать, военная кафедра есть, зашибись, в общем!
– Химию не сдавать – класс! – вырывается у меня. – Может и мне в архитекторы? Слушай, а у тебя есть знакомый архитектор?
– Нет, ни одного. У мамани все знакомые в основном врачи, у бати – водилы, мастера авторемонта, работяги, в общем.
– И у нас – включается в разговор Сеновалов – у отца – менты, дорожники, начальники, нах, у матери – все знакомые с Чкаловского, ни строителей, ни архитекторов нет.
– То есть ты хочешь нырнуть туда, где ничегошеньки не петришь? Олеж, тебе же нравится с машинами шаманить. Чего бы ни пойти в этом направлении?
– У нас в городе ничего такого нет. В Москау меня отпускать забоятся, вдруг сопьюсь, гы-ы-ы – усмехается Ракитов.
– Мужики, у меня идея! Давайте устроим «мозговой штурм». – Вдруг заявляет Сеновалов. – В «Технике Молодежи», нах, прочитал про американов. Они придумали такую штуку, нах, для решения всяких задач. Брэйн сторм на ихнем наречии. Давайте, как-нибудь на неделе соберемся, смородиновки нацедим и покумекаем.
– О! Классная идея! – Восклицаю я. – Ладно, товарищи штурмовики, я побёг, мне еще с нашим дворником надо встретиться, хочу поработать в этом году.
– Дебил, что ли? – Вадим и Олег протянули в один голос.
– Сами дебилы, – Я понимаю, развивать тему рано, и сматываюсь по направлению к дому. – Пока, олигофрены!
– Отец, тебе не кажется, Боря как-то странно себя ведёт? – мама, не поворачивая головы, крошит овощи для борща.
– Нет, а что такое? Ну, устроился парень на работу, это же здорово! Просит помощи в выборе будущей профессии – тоже прекрасно, значит, наше мнение уважает. Ты кстати придумала? – отрывается папаня от свежей «Вечерки» – О, ты смотри, в субботу в Новосибирске «Сибирь» с ЦСКА играет! Вот бы сходить!
– Да, какой хоккей! давай о ребёнке поговорим… Ты прав, вроде бы всё нормально, но странно же… Еще месяц назад это всё его нисколько не заботило… Нет, что-то тут не так… У него там не закрытый, а открытый перелом, – цитирует мама старую комедию[23]. – А на счёт профессии, может ему в пед на исторический? Хотя там точно призовут… Нет, даже не знаю. Ты, отец, как думаешь?
– Лена, ты какая-то мнительная стала последнее время. – Папа снова распахивает газетные листы, – по мне, лучше всего, если бы он в сварщики пошёл. Или в монтажники. У нас и техникум монтажный рядом, ездить никуда не надо, экономия на транспорте и на обедах. Очень востребованные, хорошо оплачиваемые и нужные профессии. Опять же жильё быстро получит.
– Может и мнительная, но как бы какую болезнь не проморгать, а то в нынешнее время такие нагрузки в школе… А в сварщики… Всё бы хорошо, но стройка – рассадник алкоголизма. Хочешь, чтобы сын спился? Ну и конечно не в техникум. Из техникума в армию забирают, а я этого не хочу. Борька тут прав, по-моему, два года терять да ещё с риском покалечиться, это никуда не годится.
В предвкушении нового дела, я проснулся в половине шестого. За окном еще темно. В квартире зябко. Все спят. Разогрел на сковородке вчерашний борщ, вскипятил чай и к шести сбежал вниз к дверям дворницкой.
Накануне Петрович и председатель показали мне дворницкую, фронт работ и комнату собраний кооператива нашего дома. Наш дворник, как человек добросовестный, собрал весьма приличный арсенал уборочного инструмента, и необходимых материалов. Всё разложено в строгом порядке. Красота! Надо бы мне сохранить такой же порядок.
Во дворе сегодня еще холоднее, ночью был минус. В предрассветных сумерках трава, покрытая изморозью, кажется седой. Воздух влажен, чист и свеж. Петрович на месте. Заскорузлой рукой крепко жмёт мою ладонь. Отдаёт ключи, напоминает про мусоровозку в 7.45, одергивает на мне ватник и, хлопнув по плечу, отправляется домой сны досматривать. Я же, вооружившись метлой и совком, принимаюсь за дело. К семи всё закончил. Дворник у нас в доме хороший, поэтому грязь только там, где ветром намело за вчерашний день. До приезда мусорки времени ещё в избытке. Решил пойти домой, не торчать же во дворе, как три тополя на Плющихе[24]. Сяду пока газетку почитаю…
– Какая сволочь гудит с утра пораньше? – из дрёмы меня выдёргивает настойчивый звук автомобильного сигнала, – Чёрт-чёрт-чёрт! Это ж мусорка меня вызывает. Заснул балбес! – Срываюсь и ракетой во двор. Водила тупо давит на сигнал.
Во дворе прямо у мусорных баков стоит тёмнозелёная спецмашини на базе ГАЗ-51, а рядом возбуждённо мерит землю ногами невысокий скуластый мужик с усами скобкой. В его порывистых движениях читается явное раздражение.
– Извините, задремал, но… в общем, младший помощник… старшего дворника Рогов к погрузке готов! – докладываю, постепенно переводя дыхание.
– А где Петрович? Где его черти носят? Мне же ещё в других дворах баки собирать. – Мужик ничего не понимает.
– Сегодня я за него, он будет завтра, меня Борисом зовут, а вас?
– Михаил, – сердито бурчит главный по «коробочкам» и протягивает руку, – будем знакомы. Ты, Борис, учишься или, так балду до армии пинаешь?
– Учусь в десятом, но деньги нужны, – поддерживаю разговор, пока Михаил возится с рычагами у пустых контейнеров. Система автоматической замены контейнеров делает процесс не сильно грязным.
– Деньги они всем нужны… – Обращается ко мне Михаил. – Как на счет покурить?
– Не, тут я пас, увы. Но запретить не могу, курите на здоровье!
– Ну, ты, наглый! А то бы перекурили минутку? Нет? – Он достаёт сигареты и спички и солидно, не спеша, закуривает. – Ты, как? За хоккеем следишь?
– Конечно! «Сибирь» в высшей лиге, тут уж нельзя не следить. – Я облокачиваюсь на лопату и вспоминаю события того незабываемого сезона. – В субботу с ЦСКА играют. Харламов, Петров, Михайлов, все звёзды…
– Это ты правильно говоришь, да. А если наши хоть одну плюху Третьяку закатят? Представляешь?!
– Сдаётся мне, армейцы расслабятся, и наши их красиво накажут. Вот помяни моё слово. «Сибирь» армейцев раскатает в первом матче.
– Да, нет! Никогда такого не случится. Они в высшую лигу кое-как пробились, им бы у «Трактора» разок выиграть… – Сигаретка докурена и щелчком отправлена в мусорный бак. – Всё! Бывай.
Газон, оставив за собой облако вонючего дизельного дыма, медленно скрывается за углом.
ГЛАВА 3. НАД СЕДОЙ РАВНИНОЙ МОРЯ
– Над седо-ой… равни-иной… моря… ветер-р-р туч-ч-чи собирает – я вызвался прочитать Горьковского «Буревестника», захотелось развлечь одноклассников и потроллить Ангелину. Поэтому читаю с драматическими паузами на каждом слове.
– Между тучами… и моррррем… горррдо… рррреет… Бурррревестник, черрррной молнии подобный. – Паузы постепенно становятся короче и короче. Начинаю слегка жестикулировать руками и раскатывать звук «р», создавая рычание моря.
– То крылом волны касссаясссь, то сссстрелой вззззмывая к туччччам, он кричччит, и – тучччи слышат радость в смелом крике птицы. – добавляю свист ветра…
– В этом крике – жажда буррри! Силу гневаааа, пламя стррррасти и уверррренность в победе, слышат тучи в этом крике. – Пора усилить напор и громкость, с небольшим снижением в конце фразы.
Речитативом про чаек, гагар и пингвина с тыканьем пальцем в сторону одноклассников…
После этого наполненная самолюбованием строка: – Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем! – Грудь вперёд, голову откинуть, правую руку вверх и в сторону, левой хлопнул себя по груди. Длинная пауза. Затем длинное и монотонное описание и торжественное, без крика, без патетики завершение:
– Пусть… сильнее…. грянет буря!
Останавливаюсь и чуть киваю головой, обозначив сценический полупоклон.
Народ от смеха чуть не падает в проход между партами. Ангелина поражена в самое сердце, и даже делает намек на аплодисменты. Потом достает из рукава маленький носовой платочек и вытирает им глаза.
– Молодец, артистично получилось, вот только сам Алексей Максимович вкладывал совсем другой смысл в это экспрессивное произведение. Это же призыв к революции, к борьбе, к буре… – Пусть сильнее грянет буря!!! – Восклицает с забавной патетикой тучная женщина, вызывая тем самым ещё одну волну смеха.
Класс лежит в лёжку от хохота. Мне же удаётся сдержаться, и я, как ни в чём не бывало – Я с вами, Ангелина Васильевна, полностью согласен – Горький провокатор, только и умел призывать, а сам сидел в Италии, ел ананасы, рябчиков жевал.
– Ладно, не будет развивать эту тему, пятерку я тебе поставлю, заслужил. Хотя и идеологически неправильно толкуешь позицию великого пролетарского писателя.
Довольный произведенным эффектом, возвращаюсь на место.
Ракита дружески пихает меня кулаком в бок. – Старик, ну ты выдал! Могём, же если хочем!
– Человек должен иногда развлекаться потому, что он звучит гордо – отвечаю я в том же ключе.
Ангелина замечает нашу возню и ворчит, как всегда. – Рогов, мы тебя послушали, теперь прояви уважение, послушай меня.
– Сейчас я расскажу вам о творчестве Максима Горького. Приготовьтесь конспектировать, на экзамене будет целых четыре вопроса на эту тему. Жаль, мы не сможем часто устраивать такие театрализованные представления, ведь в этом году для нас главное – успешно, всем классом, сдать выпускные. Итак, записываем первый вопрос: – Образ «дна» и проблема нравственного выбора человека в пьесе М.Горького «На дне»… Пьесу все прочитали?
Странные вопросы задаёте, уважаемая Ангелина Васильевна, кто же в здравом уме, летом(!) будет Горького(!) читать?
– Вы знаете, какой сегодня номер отколол Рогов из 10А! Давайте, говорит, я «Буревестника» прочитаю. Очень, говорит, мне понравилось… Я, подумала, какой прилежный мальчик, выучил за лето целое стихотворение. Ничего не подозревая, вызываю его к доске. А он как давай лицедествовать! Балаган мне на уроке устроил в духе комедии дель арте. И ведь ни единого слова не переврал! Ничего не напутал. Дети ржали, как кони. И не придерёшься, самое обидное.
– Что? Даже вы, Ангелина Васильевна, не нашли к чему придраться? Тогда, да, это феноменально – едко заметила Ада Ивановна, математичка и известная в школе язва, – на моих уроках он ничем не отметился, всё как в прошлом году.
– А у меня он тоже учудил – это вступает в разговор Валентина Антоновна, англичанка. – Как начал бросаться какими-то жаргонизмами американскими, даже я иногда не понимала, что он говорит, хотя по смыслу то, вроде, самые простые вещи… Где нахватался совершенно не понятно. – Она печально вздыхает, – Самое интересное, Рогов сам, да-да сам, попросился на комсомольскую работу. Мария Кузьминична, вы обратите внимание, о чём он будет говорить на комитете комсомола, очень мне интересно. Явно с парнем, что-то произошло.
Три часа пополудни. Пятница. На четвертом этаже школы в актовом зале собрались члены нового комитета комсомола. На невысокой сцене стоит длинный стол для заседаний. Вокруг стола – группа девчонок, разбавленная двумя парнями. Парни – я и Шурик Ступицын. В зале у окна сидит грузная женщина далеко за сорок. Это завуч и парторг школы Мария Кузьминична Владимирова. Рядом с ней примостился высокий и худой брюнет. Он молод, но хочет выглядеть солидно, поэтому носит усы «шеврон». Впрочем, сейчас почти все парни носят усы. Строгий тёмно-серый костюм, белая рубашка и галстук просто кричат, – перед вами представитель номенклатуры.
Сегодня по случаю первого в этом учебном году собрания, присутствует комитет комсомола в полном составе. Это значит, что от каждой комсомольской ячейки присутствуют два человека. Комсорг и член комитета комсомола.
Для затравки Кузьминична в надцатый раз напоминает, про учёбу как самую главную обязанность, что на это, прежде всего, должна быть направлена работа школьного комсомола, а уже потом всё остальное – спорт, самодеятельность, досуг и т. п. Закончив с внушением, представляет нам брюнета.
– Владимир Каплин, инструктор сектора пропаганды и агитации районного комитета комсомола. Четыре года назад окончил нашу школу, сейчас учится в Нархозе и одновременно занимается комсомольской работой. – Кузьминична продолжает распинаться, расписывая достоинства своего бывшего ученика.
Я окинул взглядом присутствующих. У девок глазки заблестели, изучая такого перспективного самца. Сейчас начнут перья распускать. Включаю Григорича, и уже в режиме «старика» собираюсь послушать, что скажет этот начинающий «политрук».
Каплин поднялся, подошёл к нашему столу и начал.
– Товарищи комсомольцы! Одним из важнейших направлений работы комсомола является идейно-политическое воспитание молодежи, – Каплин сыпал стандартные фразы, как из пулемёта. – Я хочу нацелить вас на то, чтобы ваш комитет играл определяющую роль в школе…
Лучше бы молчал, за умного сошёл бы.
– Комсомольская организация должна вести… – говорить ни о чем, наверное, самое главное качество профессиональных комсомольцев. К счастью, он, похоже, забыл часть выученной речи и через пять минут перешел к конкретике.
– Главной задачей школьного комсомола является организация приёма новых членов ВЛКСМ, своевременный сбор членских взносов, организация Ленинского зачёта, ну и помощь педагогическому коллективу в организации учебного процесса. – Внезапно Каплин замолчал, как будто у него села батарейка.
– Тяжело мне придётся с такими боссами, – появляется в моей голове мысль свинцовой тяжести.
А Каплин внезапно ожил и продолжил речеиспускание. Он так увлёкся собственным краснобайством, и даже забыл передать слово секретарю комитета школы. Секретарь – Танька Дедушева из 10Б сидит как на иголках в ожидании, когда же ей это слово дадут, но районный лидер несгибаем.
– Я предлагаю сейчас распределиться всем по секторам и, не тратя напрасно время, приступить к работе. – Наконец Каплин пришёл к завершению.
Сразу поднимаю руку и для привлечения внимания, дублирую визуальный сигнал звуковым.
– Борис Рогов, 10А, хочу выступить с предложением, – представляюсь для демонстрации серьёзности намерений. – Готов заняться агитацией и пропагандой. Сразу вопрос, есть ли в школе свободная печатная машинка?
– Подожди, Борис, давай сначала с секторами разберемся, а потом можно будет и частные вопросы решить – Дедушева, довольная, что ей наконец удалось встрять, осаживает меня.
– Итак, Рогов – пропаганда, кто возьмёт учебно-организационный сектор? Молчим? Есть еще желающие на какие-то другие направления работы? Кто не успеет выбрать сам, пойдет на учебный!
– Огласите весь список, п-пжалста[25], - это Сашка Ступицын подал голос, он комсорг класса, ему никакого сектора не положено, просто постебаться решил. Скучно же сидеть просто так.
– Хорошо! У нас остались такие направления:
– Песчаный карьер – 2 человека! – Девчонки дружно хохочут. Дети же. Палец покажи, – обхохочутся…
– Военно-спортивное;
– Культурно-массовое;
– Шефское;
– Учебно-организационное.
В результате нашлись добровольцы на «спорт», на «культуру», на «пионеров». На «учебку» бросили двух оставшихся.
Одну восьмиклассницу – рыженькую Леночку Адонину, я выпросил себе в помощники. Единственное, что повлияло на мой выбор – годный экстерьер. Симпатичная курносая мордочка в конопушках, коротко постриженные рыжие прямые пряди, хрупкая фигурка. Восьмой класс, всё ещё впереди. Она удивлена таким поворотом и делает огромные серо-зелёные глазки ещё огромнее, но не отказывается.
После собрания ко мне подошла Кузьминична.
– Боря, ты совершенно правильно поднял вопрос о материальной поддержке комсомольской работы. Машинку я отдам вам старую из школьной канцелярии. Проблема у нас в другом: – как сделать интересную и полезную газету.
– Марькузьминична, у меня как раз есть несколько интересных идей. Могу, прямо сейчас их доложить. – Я гляжу прямо в глаза симпатичной в общем-то тётке. В школе её заслуженно уважают как справедливого человека.
– Нет, у меня сегодня другие планы. Вот в следующую среду жду тебя после уроков у себя в кабинете. И Леночку прихвати, пусть сразу включается в работу. В классе она очень активная, а сегодня что-то стушевалась.
– Хорошо, тогда я свои идеи вам там и выложу. Мне кажется они должны сыграть важную роль в поднятии успеваемости всей школы, а особенно выпускных классов.
– Ну-ну, – скептически качнула бабеттой идеологический лидер нашей школы.
ГЛАВА 4. ЗВЕНИТ В УШАХ ЛИХАЯ МУЗЫКА АТАКИ
Поделиться книгой: