Помоги проекту - поделись книгой:
Я вынужден отказаться от поста председателя фонда социальной защиты Москвы. Почему?..
Чтобы достойно работать в этом направлении, я должен помогать людям. И помогать достаточно действенно. А это невозможно. Поскольку средства фонда распределяются централизованно сотрудниками государственного аппарата. Мое участие формально и по существу не нужно, лишено смысла… Помощи от средств фонда людям явно недостаточно, повлиять на это я никак не могу. Оставалось принимать дома поток людей в беде и горе. Все это тяжелым грузом легло на плечи моей жены. Она, как могла, утешала несчастных и помогала из наших личных средств. Но ведь это тоже имеет предел. А тут хоть бери к себе людей в дом, корми, ухаживай — это же невозможно.
Обязан отметить, что за время работы в фонде я встретился с подлинным благородством и самопожертвованием людей, причем небогатых. Они делятся последним, ухаживают из последних сил, пытаясь создать маленькие группы по надзору за несчастными людьми. Это было дело, а не пустые разговоры. Мы тонем в пустых разговорах, понимаете?
Мне стыдно за наших буржуа-миллионеров, которые если делятся, то копейками, и вообще — за все то, что творится. Все эти программы по социальной защите, по существу, фикция, обман — не верьте! Это все обман! Потому что на эти деньги все равно не выжить. И готовится по-настоящему каиново дело по отношению к народу с повышением цен. Что будет?.. Да просто вымирание!
Само по себе повышение цен не может произвести продукты, потому что их нет в стране. Сельское хозяйство их не производит в достаточном количестве. Повышение цен будет выглядеть как преднамеренная сознательная травля людей нуждой и очередями. Да еще при отсутствии лекарств. Ведь если бы это было в стране, где много продуктов, и вот создается рынок. За счет высокой стоимости этих продуктов они появляются на рынке, притом возникает определенная конкуренция, цены начинают падать и прочее.
Здесь же механизм совсем другой. Повторяю: повышение цен будет выглядеть как преднамеренная сознательная, травля людей. Ни больше, ни меньше.
Не иметь продукты в стране и повышать цены — это скорейший путь уморить страну голодом! Опомнитесь! Останутся лишь биржевики, кооператоры и чиновники (бывшие демократы). Народ же поляжет с голоду. Вот существо этих реформ. Ибо выживут только те, у кого есть огромные деньги. Остальных повышение цен попросту уморит. И детей, и стариков не пощадит, и даже крепких людей.
Это уже сознательный удар по России! Это ее разрушение и убиение!
История выдала вам, господа демократы, мандат на строительство сильного свободного государства. Вы не уразумели смысла истории — и она вас этого мандата лишит. По-другому не сложится!
Сумерки демократии
Обстановку в стране определяют противоречивые процессы. С одной стороны, обвальный рост недовольства демократами, утрата ими активности, чувства правоты и симпатий людей. С другой — очевидное безразличие людей к политике, скорее даже отвращение: «А пропади все пропадом!» и совершенно явно набирает ход процесс сплочения правых сил — медленный, нерешительный, но неуклонный. Будущее таит в себе вероятность столкновения нынешней правящей верхушки с правой оппозицией. С дальнейшим ростом цен (а он неизбежен при нынешнем курсе), появлением обширной безработицы, общим ухудшением и без того катастрофического положения народа схватка за власть представляется неизбежной, несмотря на всю кажущуюся вялость людей. И, на мой взгляд, шансы у правых предпочтительней. Вспомним, уже при голосовании за Б. Н. Ельцина (как президента) 12 июня минувшего года процент противников демократии маячил не столь далеко от отметки «50». За последние месяцы число противников демократии куда как возросло. Теперь уже большая часть народа составляет опору правых сил. И это делает грядущее столкновение безнадежным для нынешних властей. И посему выглядят они на своих местах как временные, причем выглядят довольно жалко.
Нет, люди знали, что понесет за собой переход к рынку. Здесь важно другое: реформы осуществлялись без учета «выживаемости» народа. Лепятся сугубо кабинетные решения — последствия не учитываются, но эти самые решения откладываются в сознании людей и не забываются. Через людей переступают, они мешают, они лишние.
Правительство и президент осмелились на то, чего не позволили себе и партийные хозяева страны, как бы им того ни хотелось. Под видом либерализации цен было в одночасье произведено изъятие вкладов — всех денежных сбережений народа. Никто не спасся, кроме крупных дельцов. В нищих была обращена вся страна разом. Это, конечно, исключительно «сильный» ход. По сравнению с ним разные там павловские обмены купюр — откровенно детские шалости. Демократия тут сразу заявила о себе как о величине неведомой в российской истории. Надо — превратим в нищих, а надо — и вовсе заморим.
То, что творится, вынести обыкновенный смертный не способен, Это превышает его возможности, однако планируется новая либерализация цен (по топливу), за которой цены готовы снова подскочить, и значительно. Это весьма смахивает на сумасшествие, что в общем и понятно, ведь «второй сильный человек страны» — Г. Э. Бурбулис — неоднократно повторял, рисуясь «демократической» решимостью (решимостью решать задачи за счет благополучия и жизней других), что мы это сделаем, несмотря ни на что, российское правительство в отставку не уйдет. И правильно — что вам до людей, построите капитализм за счет измочаленного поколения да на развалинах, точнее, остатках государства — и будете в героях: во как пропороли — и не свернули! И еще из-за кордона вас похвалят (вы на это сверхчутки).
Разве суть в том, делать реформы или нет? Какие тут могут быть сомнения? История решила это без нас.
Мудрость в том, чтобы рассчитывать замах реформ по возможностям народа, всех его слоев, а не только «правящего слоя демократии» с его сверхиндексированной зарплатой и правом распоряжаться народной собственностью. Народ обобран. Следовало самым основным правилом считать участие во всех делах народа. Следовало вовлечь его в процесс приватизации главным лицом. Дать то, что принадлежит ему по праву. А народ выброшен из своего же дома. Делят этот дом, мебель, одежду и все-все, а он стоит в стороне и дивится наглости пришельцев. Глумление над народом — вот как можно назвать нынешнюю приватизацию. Народ не осознал своих прав, народ сбит с толку, народ нуждается в защите, а его, пользуясь моментом, уже обирают навсегда, превращают в нищего и просителя в своем же доме. И это нужно поощрять?..
Напрямую от этого зависит и характер реформ: народ — пассивная, покорная масса, им можно пренебречь. Это пренебрежение, переходящее в презрение, и заключено в сути и темпах реформ. Плевать, что будет с людьми, эка важность! Самое важное — собственность! Вырвать ее, присвоить, подкупить, но взять; обмануть, подпоить, но получить свой жирный кус!..
На мой взгляд, реформы идут, что называется, колом по ряду причин, среди которых, несомненно, присутствует и высокомерие, свойственное невежеству. Им как бы клеймены российские власти. С высокомерием рука об руку вышагивает и некомпетентность или, как об этом писали в совсем недавнем прошлом, — «профнепригодность». Просматривается и саботаж (дабы разъярить народ, что на руку определенным силам, мечтающим о перевороте). и уж вовсю, простите за грубое выражение, прет пренебрежение народом, презрение к нему: эта рабочая масса и не такое вынесет, помучается, понесет потери — ну, так не без того.
Разве допустимо гнать реформы в таком темпе и с таким замахом? Разве не очевидно — народу они в надрыв? Разве не относятся к «азам» политической мудрости такие меры, которые по возможностям народа? А вы его в прямом смысле гробите — и гордитесь своей железной твердостью сие проделать. Вы цинично эксплуатируете безмерную усталость и надорванность народа. Его молчание вы принимаете за одобрение своей политики.
В обескровленной, многонациональной, обнищавшей стране, надломленной и сбитой с толку, допустимо лишь осмысленное движение, а не слепое следование программе.
Без урегулирования отношений «на земле» переход к рынку нереален. И здесь вы безнадежно отстали. Будет постоянно существовать недостаток продуктов, дороговизна и, как следствие, политическая нестабильность.
Президент и правительство отмечают запутанность, сложность аграрных отношений, саботаж своих усилий в стремлении распутать этот узел — и все. Руководство страны не в состоянии с ним справиться и сдает позиции, обрекая народ на смертельную нужду.
Как бы ни был запутан крестьянский вопрос, распутывать его надо и преодолевать саботаж — надо, для этого президент и наделен чрезвычайными полномочиями.
Правительство и президент (теперь это проглядывается четко) приняли программу строительства новой экономики ценой если не гибели, то надрыва и тяжких болезней целого поколения. Без достаточной еды, еды к тому же предельно однообразной, лишенной питательности, без витаминов, зелени, люди становятся жертвами различных болезней. Но и тогда им нельзя помочь, ибо лекарства отсутствуют. А уже на очереди безработица, новая зима — сколько их можно выдержать?..
Переход к рынку сопровождается невиданным ожесточением: никому ни до кого нет дела. В обществе как бы присутствует негласная договоренность о том, что пожилые вымрут, больные — тоже полягут. И что делать? Перешагнуть и топать дальше…
Реформы необходимо проводить с такой глубиной, размахом и темпом, чтобы не сломать хребет народу, чтобы не довести его до физического вырождения, подрыва основ государства. Упорство в следовании кабинетным схемам здесь не столько признак убежденности, сколько отсутствие элементарного чувства ответственности (и человечности — тоже). «Наши» демократы оздоравливают экономику подрывом здоровья всего народа, исключая ничтожную верхушку богачей и законодателей.
7 марта депутат Шахрай, надо полагать, обессилев в борьбе с коррупцией, сообщает нам в телеинтервью: для пресечения лихоимства надо государственного служащего (подразумевается и депутат — он же рядышком с государственным служащим) снабдить «недосягаемовысокой зарплатой». Зрители услышали — и задохнулись: все, выше уже не подняться! Это поразительно! Одному из главных «законников» страны и в голову нейдет, что «недосягаемо высокая зарплата» тоже есть лихоимство, но уже от имени государства, то есть одна из форм преступления против народа от имени государства. Это тот же грабеж казны, но уже под сенью закона, от его имени.
Печально и жутковато, если российская власть очерчивает свое будущее как типично стяжательское, нечестное. К сожалению, это сплошь и рядом у российских властей: статьи, законы на студенческих скамьях усвоены, а вот с гражданским сознанием и совестью — «черная дыра» (точнее бы, «черный карман»). органы для подобных чувств как бы отсутствуют от рождения (вернее, с 21 августа 1991 г.). да неужто непонятно: форма присвоения труда народа посредством непомерно высоких ставок и всевозможных льгот — одна из причин падения власти КПСС и презрения к ней. Но вы, надо отдать должное, держитесь крепко, вас не собьешь: от «корыта» не откажемся, оно наше, по наследству приняли…
Коррупция поразила новую систему, да с силой, о которой старые властители лишь смеют завистливо вздыхать. Эта новая власть замарана ею едва ли не до самых верхов — страна толкует об этом в открытую. Взятки, корыстное использование служебного положения, обман… и всему этому придается окраска некоей законности, якобы без всего этого сейчас нельзя, и вообще это особенность России. Таким образом, коррупция ложится уже в основу государственного правления, грозя превратить государство в типично мафиозное, связанное лихоимством, неправым делом, обманом, взятками. Заявления о борьбе с коррупцией ничего не стоят (да и нет такого прямого закона), это лишь бравада, болтовня. Все, кто способен, присваивают. Происходят ограбление народа и одновременно растление его от имени государственной власти. О каком единстве демократии здесь толковать? Разве оно возможно на платформе хищничества и коррупции? Демократию разложили ее же лидеры — это уже факт исторический. Разложили — и швырнули под ноги, как тряпку. И вся демократия, как по команде, стала вырождаться, меняя цвет на черноуголовный, вся она изошла прежде всего на удовлетворение личного тщеславия. Именно поэтому на заборах красуется лозунг: «Лучше партия, чем мафия!» Это характерная черта демократии: нарушение законов на всех уровнях. Страна превращается в общество без закона.
Если наши демократы высших степеней отличия выбрали коррупцию как естественную форму существования государства, мы не желаем жить в государстве официальных воров. И здесь произойдет одно из самых крупных столкновений общества с верховной властью.
Переход к рынку сопровождается национальным унижением по всем направлениям (для недовольных уже придуман ярлык: «национал-патриоты»).
Русских людей подавляют в Приднестровье, а Москва молчит: так и нужно. Будто ни президент, ни наш Белый дом не ведают, отчего в Приднестровье оказались русские и что им нынче делать, коли они не хотят стать румынами. Как автономное образование Приднестровье имеет право на существование.
Национальное унижение не могло не коснуться телевидения. Иначе нельзя назвать ряд передач. Кто только не поучает Россию с экранов — люди случайные, порой необразованные, пустые. А мы поневоле вынуждены слушать, а как же — плюрализм мнений! Но ведь это не плюрализм мнений, а свинство. Господи, кто только не унижал Россию за эти годы развязными поучениями!.. И здесь торжествует принцип голой наживы. Барыш определяет все, не существует больше иных ценностей на свете.
Под видом перехода к рынку ширится погром российской культуры: закрываются театры, бедствуют студии, влачат жалкое существование музеи, терпят крах издательства… Но ведь народ без культуры — это рабочая сила, не больше. И все это — превращение нас в народ без культуры — творится преднамеренно. Ведь не заметить кризис культуры и состояние искусства невозможно.
Дети наши брошены, и школы превращены в вертепы. Это тоже наш счет.
Один из самых сокрушительных ударов нанесен по интеллигенции — носительнице знаний. Этот удар особенно губителен и опасен. Пока произойдет переход на рыночные отношения, российская интеллигенция перестанет существовать, ибо она не в состоянии защитить себя в разбойных условиях наших «джунглей». Жить наукой, литературным трудом, театром, живописью… стало невозможно. Книги вытеснены хламом, назвать его книгами не поворачивается язык. Торжествуют примитивные инстинкты: секс, культ силы, нажива, «пиф-паф»… Барыш становится оправданием всего и единственным смыслом и украшением бытия.
Как не понять, что без помощи государства интеллигенция рухнет — тогда общество превратится в сборище торгашей и рабочей силы. Никогда меценатству не решить вопросы развития культуры, тем более в переходный период, когда нет предпринимателей, а в наличии один разбой, хищничество и глумление над законом.
Нельзя слепо следовать переходу к рынку. К примеру, ошибочно было бы отказываться пока от государственного телевидения, хотя бы одной или двух его программ, ибо слишком велико разъедание национальных устоев, засоренность информацией, исключительно низкое качество передач. Народ настолько ослабел, настолько сбит с толку, настолько потерял ориентиры, что нуждается в защите. Агитация и пропаганда в стране не отвечает интересам народа. Она обслуживает интересы определенных политических группировок, скорее смахивающих на мафиозные кланы.
Общество обмануто и несостоявшимся процессом над зачинщиками августовского путча. Оправдают их или нет, но суд должен состояться. Он был клятвенно обещан. Но народ, как всегда, обманут. В этот раз обманул президент. Вопрос: по какому праву?..
В последнее время правительство доказало, что все же поддается давлению общественности, приняв кое-какие требования ее, выражаемые через газеты. Однако принятие решений по данным, по-настоящему жгучим вопросам свелось к формальности, для успокоения общественности.
Российские власти спекулируют на своей «единственности»: мол, после нас будет такое! Что будет «такое!» — это почти точно. И что демократии в лице нынешних его высоких представителей дан единственный шанс в истории государства — тоже так. Но ведь демократы сами сделали все, чтобы сделать подобную перспективу реальностью.
И никто другой — они сами погребли идею демократии. И кто это сделал, можно перечислить поименно, и история это не забудет произвести.
Что Россия разочарована в своем главном лидере, не говоря о «подлидерах», — факт непреложный. В открытую идет разговор о замене его другой, сильной личностью. И это тоже характерная черта момента. ИЭ это факт: народ не признает правительство своим. Он смотрит на него как на чужеземных захватчиков.
Именно это правительство разрушило армию, ее дух, осквернило боевые знамена, открыло двери для шельмования русской нации. В грязь втоптано все святое. Реформы же проводятся так, что народ отстранен (он даже не успел понять своих прав), и на одном полюсе кучка сверхбогачей, а на другом — весь народ, и не народ, а голь перекатная.
Я писал о ростках этого еще в июле минувшего года, до путча.
Писал с горечью и недоумением об ошибках президента, несоединимо расколовших демократию. Ни одна газета не брала статьи. Удалось лишь протиснуть кусочки, да и то изрядно подправленные редакторами. Такова демократия. Общность наживы, угодничество и послушание кормят, а на народ, страну — плевать!
Рынок в исполнении так называемых демократов предстает делом сугубо порочным, безнравственным и антинациональным — откровенным разрушением и разграблением страны, причем невиданным в отечественной истории. Фактически произошла сдача всех наших государственных и национальных позиций и традиций. Мы представляем собой страну разбитую и раз-громленную. У демократов имелся шанс спасти родину. Демократия предала ее (вернее, верхи ее; как это ныне выяснилось, не имеющие к ней ровно никакого отношения). Мы не уберегли Россию.
Правительство теряет власть над страной, и решения его, как и парламента России, постепенно ограничиваются лишь бумажными отписываниями. Наблюдается горбачевски знакомая картина: потеря контроля над решениями, превращение их в пустые бумаги… утрата контроля над страной… утрата, сдача власти, авторитета власти… сползание к анархии… крутой набор «мускулов» оппозицией (теперь уже правой).
Дальнейшая либерализация цен угрожает новым значительным подорожанием. Власть явно выжимает переворот из общества. Народ измучен, устал, а его упорно будят, трясут: «Пора, берись за дубинку!»
Иначе как провокацией назвать политику российских властей нельзя. Из народа силой выколачивается переворот — так вести дело тоже надо уметь. Да, власть нуждается в коренной перестройке. Да, парламент России, как и Съезд, не отвечает требованиям истории и не в состоянии управлять страной. Да, демократия в исполнении нынешних ее лидеров обанкротилась. Нужны новые руководители, не смена вывесок, а новые люди, ибо нынешнее руководство страны ведет ее к национальной катастрофе — распаду и гибели самой России.
Россия принадлежит нам — и это наше слово последнее. От него мы теперь и ведем свой счет.
Гроб напрокат
Мы кроваво-натужно лезем из той глубоченной ямы, в которую вгорячах и столь трагически заехали 70 с лишним лет назад, но куда лезем, а главное — как? Легких ответов нет. Люди это знают, но под видом неизбежных трудностей на них обрушиваются произвол и грабеж. Однако говорить об этом нельзя: ты не умеешь терпеть. Что терпеть — разгром государства, ограбление народа?
Не вызывает сомнений: неторопливое, обдуманное движение в реформах не обернулось бы таким сокрушительным распадом хозяйства и холодно-жестоким ударом по народу.
У тех, кто обогащается на реформах, стремление идти с возможной быстротой. Им богатство в радость, остальное их совершенно не занимает и не трогает. Это бесчувственный класс стяжателей. Свое богатство он вырывает из живой плоти людей — всего народа. Перекормленный, наглый, сытый, он все гребет под себя, хапает, ворует — и набивает свою мошну, набивает…
У тех, кто из-за реформ потерял последнее, кого беззастенчиво и бесстыже обирают, желание затормозить движение, даже вовсе от него отказаться.
Ответ на характер движения, характер реформ находится, пожалуй, где-то посредине между этими двумя точками зрения, поскольку сами реформы жизненно необходимы, обусловлены крахом социалистической системы хозяйства, но вот весь вопрос в том, во что этот переход на новые принципы экономики превратили… Нужно спокойное, вдумчивое движение к цели, отсекающее разгул хищничества, спекуляции и преступную распродажу национального достояния. Это рассчитанное, размеренное движение сохранило бы оборонный потенциал, саму армию и сотни тысяч жизней, потерянных в головоломном беге к «рынку». Мы слепо берем за образцы чужеземные модели, нами распоряжаются Международный валютный фонд, высшая американская администрация и еще Бог знает кто. Это и унизительно, и, в общем-то, преступно. Преступно по отношению к народу, с которым совершенно не считаются, — режут реформами по живой плоти. Никто не бережет страну, самобытную, ни на что не похожую. Идет ее разграбление, растаскивание. Народ окунается в грязь — его окунают, разве это не грязь: выжить на заработок нет возможности.
Это результаты непродуманного, слепого копирования. Демократы взяли за образцы чужеземные модели, не обращая внимания на особенности нашего государства. Ведь оно свыше 70 лет находилось в абсолютно иных измерениях. А главное — следовало сберечь народ: ведь в новых условиях он оказывался беззащитным, неприспособленным к жизни, особенно те, кто старше сорока.
Да, преобразование экономики идет полным ходом, но в чьих интересах? Ведь всякая реформа государства должна осуществляться во благо народа. А именно народ и забыт, о нем и не толкуют, очень боялись, что он поднимется после обвального повышения цен. Боялись съезда. Нет, ничего не случилось. И погнали реформы дальше. Молчание народа делает действия властей беззастенчивыми.
У нас отсутствует класс предпринимателей. Тех, кто за него выдает себя, нельзя к нему причислить. Образно говоря, они торгуют воздухом — они ничего не создали и не создают, их удел — посредничество, то есть присвоение результатов чужого труда. Об этой посреднической роли нашего предпринимательства кто-то образно заметил: это посредники между трудовым человеком и его карманом. Иначе говоря, это — перекупщики разного рода или откровенные спекулянты. Народ жестоко обирается спекулянтами, которых выставляют как российских предпринимателей. В нашей реформе отсутствует частник. Его нет. Либерализация рассчитана на «рынок». Смысл «рынка» — частник, а его нет. И получаются одна спекуляция, один разор страны. И невиданные хищения.
Руководители страны (большие и малые вожди демократии, хотя какая это демократия? Партийная номенклатура решила стать образцовым «капитализмом» и занялась привычным — взяточничеством и присвоением, теперь уже без всякой меры) принимают неизменность своей линии за доблесть первопроходцев, волю единственно посвященных и единственно видящих историческую перспективу, великих врачевателей России. Незряче, с широко открытыми глазами (и очень часто почти все и всегда — с более чем широко открытыми карманами) они шагают в будущее, о котором узнали из рассказов иностранцев, — своего в подходе к реформам у них ничего нет, кроме живодерской бесчувственности к людям, этого у них сверх меры.
А народ жмется в сторонке, ждет судьбы. А чего ждать — и так все ясно. Быть ему без копейки, быть простой рабочей силой. Ничего другого и быть не может — только служить рабочей силой и зависеть целиком от тех, кто без права, но по закону (об этом позаботилась администрация демократов) присваивает плоды труда народа, да и не в одном поколении. Все и все светлое завтра.
Вот как это может быть? Работали все люди, создавали ценности: дома, дороги, каналы, заводы — а покупает один, два? А все, кто это создал? Они, выходит, ни при чем?
Именно такой характер носят реформы. Народ в них выступает в роли ограбленного. Народ не ведает ничего о том, что происходит. Его не стали просвещать на сей счет — просто оповещают, чтобы вовремя сматывался из домов, цехов, поскольку это уже продано.
Народ умышленно держат в неведении о механике реформ, его правах, дабы после заявить: «а всем было предоставлено право покупать». В том-то и дело, что не всем! В том-то и дело, что народ отстранили и стали продавать тем, кто давал огромные взятки, особливо в валюте! При чем тут народ? Выкладывай деньги — и забирай. Но ведь продают то, что создал народ, что составляет государственную собственность, плоды труда не одного поколения людей. Так и владеть этим должны люди. Им надлежит объяснить, в чем их права, какая собственность может существовать, как. Приобретают те, кто от веку ничего не делал, кого народ презирал, как трутней. Натуральными трутнями и были.
Идет торг, но подло, за спиной народа. Люди могут владеть собственностью коллективно — тут допустимы разные варианты. Но никто не хочет и не станет объяснять это, ибо с народа не взять взятку. И собственность отбирается у народа, а он, который построил государство, защищал, посажен на цепь и молчит, цепь? А это хищнические законы, которые нашлепала новая российская власть, это подлая практика продажи собственности без участия народа. Это самая прочная и надежная цепь. Она склепана для того, чтобы все можно было спустить за взятку, содрать процент с каждого проданного объекта, а так как этих объектов сотни тысяч, то и доход превращается в водопад долларов, марок, франков, фунтов. После нашей сверхкровавой истории, надругательств, всего пережитого, всей неземной надорванности народ остро нуждается в защите. Эту роль должно было сыграть государство, то есть президент, правительство и парламент, а они предали. Народ ошельмован, сбит с толку, обманут и предан. И предали его вожди демократии, навсегда связав в памяти народа это понятие с предательством и грабежом.
Надо было объяснить, как коллективы, то есть народ, могут приобретать свои заводы, цехи, мастерские, конторы, спортивные залы. Это прямая задача и забота государства. Государство и существует, чтобы защищать того, кто держит страну на плечах и всех кормит. Но с самого начала было задумано иначе, как ограбление — это сулило миллиардные барыши. Ведь с торгов пущено гигантское государство со всеми потрохами. Дабы операцию провести чисто, разрушили армию, разведку, разложили судебную и прокурорскую власти. И взялись грабить.
Вы, нынешние демократические правители, кричите о красно-коричневой опасности. Но вы именно те, кто своим трудом по разрушению государства и ограблению народа делает для этого все. Именно вы своим оголтелым хищничеством, неуемной жадностью растравляете народ.
Вы лицемерно призываете нас терпеть. Но чего ради? Чтобы пришельцы взяли то, что они не создавали? Чтобы небольшая часть населения без помех присваивала собственность и труд всех? Неужели у вас, господа реформаторы, не сверкнет, что первым в реформе должен быть народ?
Тогда кто же вы?
Под лживыми суждениями о первоначальном накоплении капитала происходит самый настоящий разбой. Президент в речи на съезде посулил пай каждому гражданину. Вспомнил, когда народ превратили в нищего. Да и что вы дадите за пай, какая вам теперь вера? Народ, ошельмованный, обобранный, сидит в стороне и не может сообразить, что же творится. Это ведь его дом, его имущество делят.
Пай!.. Все разглагольствования о пае отныне с единственной целью — сбить взрыв негодования. Но, кажется, народ и это стерпит. В таком разе можно опять о пае и призабыть.
И вся ваша социальная защита — мыльный пузырь. Вы даете на грош, а прикарманиваете на тысячи. И благотворительность ваша тоже притворство. О ней можно сказать словами Джека Лондона: отнимаете доллар — возвращаете цент. Поэтому великий писатель и презирал благотворительность вообще — это подачки грабителей, обчистивших дом, людей, а после сунувших им в ладошку медный грош. Но вам и этого мало. За жалкий грошик вы требуете, чтобы вас славили, вам кланялись… В Москве, почитай, все распродано: люди и сообразить ничего не успели. Так и задумано. Потому что с трудящегося не сдерешь «комиссионных», взяток — и все спускают под рассуждения о благе приватизации. Народ только моргает, ничего не понимая. А и не нужно понимать. Никто и не заинтересован в том, чтобы он понял и принял участие, поскольку от коллективной собственности ничего в карман не положишь. Произошло стремительное ограбление людей. Невесть откуда наползшие спекулянты скупили, растащили склады, особняки, строения.
Для мэра народ — что окурок на мостовой. В крайности назначит надбавку к пенсии или там облегчит проезд. Кинет кость, а хищникам… город. Огромный город!
Высшее московские власти и домогались сверхполномочий, чтобы единовластно раздать богатство города — дома и т. п., словом, недвижимость. Они еще до приватизации знали, что такое раздача помещений, какие это капиталы и чем это оборачивается. И встали тесной, сплоченной группкой у торгов — с торгов шел целый город, о таком еще слыхом не слыхивала мировая история…
В воздухе повис клич: грабь, бери, хватай, лишь подмажь, дай в лапу — все твое! Твое! И рассыпался город по карманам, будто и не существовал. Да, да, именно потому и развернулась такая борьба за власть вокруг поста мэра и к нему примыкающих — на сотни должностей. Знали, чем это обернется.
«Рынок» как величина самостоятельная проявил себя на российской земле как ненасытный грабитель и хищник, которому принесена в жертву страна. Народ отодвинут. Конечно же, это естественно — это первоначальное накопление капитала. Уяснили?
Верно, чтобы выглядело все это убедительно, придали грабежу и хищничеству наукообразность. Первичное накопление капитала и т. п. да лихоимство это! У человека вытягивают из кровати простыню, перехватывают кусок хлеба изо рта — и это первичное накопление капитала? Этому одно название есть и будет: ограбление всего люда под сенью и охраной государства, что означает — это государство той же грабительской сути.
А ежели человек не участвует в дележе России (а это почти весь народ), — значит, нет в ее богатствах его труда, труда его отца, деда, детей? Значит, неси задарма нужду от либерализации цен, нищай… И это справедливое переустройство России, господин президент?
Вся эта реформа, безусловно, нужная, сработана, однако, на беспредельной несправедливости (у людей отняты итоги их труда), беспредельной лжи и демагогии. Люди кипят обидой и болью. Вы это не слышите.
Собственность приобретается на воровские, мафиозные средства. В свою очередь навстречу новым хозяевам устремляется администрация (от самого верха и до самого низа), требуя взятки. Ширится распродажа народного государства, народной собственности.
Пусть за нашей спиной социалистическое прошлое, мы от него отказались, но из этого не следует, что то государство возникло Божьим духом. Его худо-бедно строили, создавали люди. Все вокруг — это народная собственность, труд и пот народа.
Ссылаются на неудержимость взяточничества. Ну иначе и быть не может. Это единственное в своем роде время, когда на торгах целое государство, с молотка продаются города, улицы, земля. Ну как не погреть руки. И вся администрация вкупе со своими титулованными начальниками продает эту собственность как свою, получая невиданные взятки, невиданно обогащаясь.
Не вызывает сомнений, что при таком повальном грабеже все 100 процентов иностранных займов уйдут в руки хищников, грабителей, титулованных воров, а народу в очередной раз представят право расплачиваться.
Или печатай в лад, или ступай прочь. Постепенно закрылись все двери редакций и передо мной. Однако «в лад» я писать не собираюсь. У меня 30-летняя выучка писать о том, что волнует, тревожит, а не угоднольстивые фразы.
Авторы статей, наподобие этой, выглядят недоумками — и в самом деле: писк, треп о каких-то правах, морали, справедливости — да смеются над ними те, кто организовал распродажу страны. Каждый миг к этим торговцам сотнями невидимых путей стекаются миллионы за миллионами. Нет, не в рублях, а в благородной валюте. А продавать им есть что. И самое важное: никто с них ни за что не спросит, не проверит. И от этого они наглы вдвойне, втройне. Ведь все сработанное прежде стало их собственностью — их, хозяев торгов. А на торгах вся недвижимость — страна, города… Не было еще такого в мировой истории.
И еще лицемерный факт. Вдруг с трибуны съезда слышим из уст президента: мы просчитались на последствиях реформ для бедных слоев.
Полгода о неизбежных последствиях реформы для бедных слоев народа (а теперь весь народ беден) писали и говорили десятки людей. Что нужно, дабы услышать? Да ничего, поскольку слышать никого, кроме себя, вы не хотите. Нет, еще Вашингтон и Международный валютный фонд — вы их не просто слушаетесь, а стоите в лакейской позе: надо не только словечка не пропустить, но и вообще понравиться. Избранники народа…
Бедными стали не только инвалиды и пенсионеры. Весь городской люд стал бедным — надо говорить честно. При чем тут беднейшие слои? Реформы превратили в голь перекатную и рабочего, и служащего, и интеллигента, и пенсионера.
Где это видано, чтобы гроб на похоронах брали напрокат?! Где, когда было 10 тысяч рублей за погребение? К сведению господина президента и правительства (заодно и парламента): средняя месячная зарплата медицинского работника (и дипломированного) около 720 рублей.
Ведь земля та же, лопаты те же, бензина (энергоносителя) вроде не надо, а стоимость погребения — 10 тысяч, а просто сжечь — 6 тысяч! И впрямь мало работали людишки, пусть нынче платят за смерть, тогда, может, и рассчитаются за то, что ходили да дышали. И гроб — пусть напрокат, и без того зажились!..
Поделиться книгой: