Феникс для снежного дракона

Только представив, как его ледяные пальцы прикасаются ко мне, озноб пробежал по всему телу. Увидев на моем лице отвращение, Эйгар нахмурился и опустил голову к моей шее, чуть втягивая носом воздух. Не знаю, понравилось ли ему то, что учуял, но в следующий момент его губы и язык, едва касаясь, пробежались по моей шее, опускаясь все ниже и ниже, пока не достигли груди. Когда красиво очерченные губы шайраддана сомкнулись на дерзко торчащем соске, посылая по моему телу волны холода, я чуть вскрикнула и забилась под ним. Я точно умру этой ночью, умру от холода!

Я хотела выдавить несколько слезинок, легкомысленно надеясь разжалобить дракона, но закоченевшее тело меня не слушалось. Поэтому когда пальцы Эйгара свободно проникли в мое лоно, я лишь равнодушно смотрела в белый, украшенный лепниной с изображением драконов потолок.

Эйгар продолжал поглаживать меня, но я чувствовала только одно — как мое тело коченеет под его прикосновениями, которые становились все настойчивей. И хотя я не могла отрицать того, что дракон действительно старается быть нежным, мне хотелось лишь сесть около жарко натопленного камина и согреться.

— Да что с тобой не так, девчонка? — зло бросил Эйгар, отрываясь от моей груди. Он схватил меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Его пальцы наконец перестали терзать меня.

Я непонимающе посмотрела на Эйгара. И чем я разозлила его на этот раз?

— Ты все-таки хочешь, чтобы я превратил твой город в лед?

— Я… я не понимаю… Что я сделала не так? — испуганно спросила я.

— Ты же сухая, как лист пергамента! Расслабься, — недовольно проворчал он.

У меня вырвался нервный смешок.

— Расслабиться? Ты же не ждешь, что мне все это понравится? Делай, что должен, дракон, да побыстрее. Я не хочу проводить с тобой больше времени, чем это будет необходимо, — на последнем слове у меня громко лязгнули зубы.

— Ты боишься меня? — спросил вдруг он с интересом. — В этом все дело?

Я презрительно фыркнула.

— Не родился еще тот мужчина, который сможет меня запугать. Я замерзла, если ты не заметил. Те драконицы, которым ты приказал меня подготовить, выкупали меня в ванне с ледяной водой. Я замерзла так сильно, что того и гляди сердце остановится от холода! А твои ледяные прикосновения скорее заморозят меня до смерти, чем подарят радость. Я не драконица и не огненная птица, сколько бы ты не утверждал обратное, я человек! Я уже тела своего не чувствую! Да у меня вода с волос стекает, неужели ты не замечаешь?

Словно в подтверждение своих слов я оглушительно чихнула. Эйгар отстранился и с раздражением посмотрел на меня.

— Прокля́тая разбавленная кровь! — выругался он, стукнув кулаком по перине. — Боги наверняка сейчас смеются надо мной!

После этих слова дракон быстро встал. Я выдохнула, решив, что он передумал и сейчас оставит меня в покое. Я приподнялась и быстро натянула платье на плечи, судорожно стискивая края руками. Когда я увидела спину Эйгара, который в этот момент брал кубок с вином, изумленно распахнула глаза. Длинный извилистый шрам, похожий на ожог, змеился между лопаток и спускался почти до поясницы. Этот красный рубец выглядел чужим на безупречном теле шайраддана.

Эйгар вернулся и протянул мне наполненный до половины кубок.

— Поможет согреться. Пей.

Пока дракон не передумал, я схватила кубок и жадно припала к нему губами в предвкушении обещанного тепла. Но когда жидкость попала на язык, оказалось, что вино ничуть не теплее льда. Я закашлялась и быстро отстранила кубок. Эйгар с возрастающим раздражением продолжал наблюдать за мной.

— Из чего сделано это вино? — прошептала я, когда снова смогла чувствовать язык.

— Из фе́рра.

— Что это?

— Фрукт, который растет на снежном дереве. Из его плодов мы делаем вино.

— Оно ледяное. Как и ты. И тепла мне не подарит.

Глаза Эйгара полыхнули бешенством. Он выхватил из моих пальцев кубок и швырнул его в сторону. Ударившись о стену, кубок звякнул и отлетел в угол, а светлое вино брызнуло в разные стороны.

— Ты только и делаешь, что жалуешься. Я сделал тебя своей шайранной, дал тебе самую лучшую одежду, привел в свои покои, я нарушил правила и даже позволил выпить вина, но ты, как я вижу, не понимаешь хорошего отношения…

— Но я не просила об этом! — закричала я, вскакивая и вставая напротив Эйгара. — Ты испортил мою свадьбу, забрал от любимого, принудил пройти ритуал, а теперь хочешь взять меня силой и еще думаешь, что я буду благодарить тебя за это! Да ты не в себе, дракон! Не безумство случайно сгубило ваш род? Что-то мне подсказывает, что фениксы здесь ни при чем!

Руки дракона больно впились в мои плечи. Он пару раз тряхнул меня с такой силой, что моя голова безвольно качнулась.

— Замолчи! Ты не понимаешь, о чем говоришь! Или преподать тебе еще один урок послушания?

— Ты можешь избить меня до смерти или изнасиловать, другого я от тебя не жду, — прошипела я с отвращением.

Какое-то время дракон скользил по моему лицу мрачным изучающим взглядом, а я лишь огромным усилием воли старалась не отводить глаза. Меня всю трясло. То ли от злости, то ли от холода.

— Вот именно. Я могу делать с тобой что угодно, — мрачно подтвердил дракон, с силой сжимая мой подбородок и приподнимая. Я встретилась с ним взглядом. — Но ты сама будешь умолять взять тебя. Для такой гордячки это будет достойным наказанием.

— Уверен, что справишься? — с вызовом спросила я, убежденная, что уж такого точно со мной не произойдет.

— Люблю трудные задачи. Мой шайр слишком долго ждал наследника, несколько дней ничего не изменят. Зато я увижу, как твои губы, — тут Эйгар пальцем чуть провел по моим губам, — будут шептать мое имя, а твое тело, — рука легла на грудь и чуть сжала, — умолять о ласках. И только в моей власти будет дать тебе это… Или не дать, — отрезал дракон, после чего развернулся и вышел из комнаты, оставив меня одну. Растерянную и замерзшую.

Глава 4

— Проклятье! — выругался Эйгар и, подняв голову и устремив взгляд в украшенный лепниной потолок, покачал головой. Шайраддан уже около часа стаптывал пол в своей сокровищнице. Вид накопленных богатств, который в обычное время дарил покой и умиротворение, сейчас лишь раздражал.

Многочасовой полет тоже не принес долгожданного облегчения, и бешеная ярость по-прежнему душила дракона, заставляя расхаживать между гор драгоценностей, не давая уснуть и забыться. Эйгар половину ночи летал в ночном небе, под ярко горевшими звездами, пронесся даже над Железными Горами, которые занял шайр черных драконов и, задумавшись, чуть было не залетел в Солнечные Земли, но вовремя спохватился. И хотя фениксы не посмели бы напасть на него, рисковать не стоило. Сводить счеты еще рано.

Фениксы… Проклятое племя, источник всех бед снежных… Ничего, придет время и шайр снежных отомстит этим ничтожествам за всё.

Эйгар сжал кулаки так крепко, что кожа плотно натянулась на костяшках пальцев. Он устремил немигающий взгляд на огромный камень, ограненный в виде сердца — жемчужину его коллекции. Свет от ярко горевших камней-светильников скользил на гранях большого красного рубина. Изредка в его глубине загорались рыжие искры. Рыжие… Совсем как волосы девчонки. Невольно мысли шайраддана обратились к пленнице, что сейчас находилась в его покоях. Он поморщился и устало потер лоб ладонью.

Болван! Надо было упрятать девчонку в какую-нибудь дальнюю спальню и сделать то, что должен, невзирая на ее протесты! Чем скорее она понесет от него, тем лучше для всех. Но он не смог… Не смог причинить ей боль. Почему? Ответа не было. Ведь в ней течет кровь ненавистного племени. Но девчонка красива, даже слишком. Когда он впервые как следует рассмотрел ее, там, перед воротами замка, растерянную и замерзшую, будто что-то давно забытое коснулось сердца… Она так восторженно смотрела на него, трогательно обхватив себя руками. Но все это глупости и романтический бред! Дело вовсе не в ее красоте. Дело в том, что смерть девчонки не входила в его планы. Она нужна снежным. Хотя, видят боги, лучше бы она была уродлива, тогда все было бы куда проще. Для всех. Но вместо этого он принял вызов, который она невольно ему бросила, и теперь лишь отодвинул момент мести на еще более поздний срок.

Другая неожиданность заключалась в том, что девчонка вовсе не походила на испуганную овечку. Эйгар ожидал плачущую девственницу, а вместо нее получил почти… Почти драконицу! Которая, к тому же, прямо высказывает свое недовольство и, кажется, совершенно его не боится. Эйгар хмыкнул. А он-то представлял, что придется успокаивать бьющуюся в истерике от страха перед ним девушку. Куда там! Все-таки драконья кровь есть драконья кровь, даже если она и запачкана птичьей.

— Проклятая разбавленная кровь! — в который раз за ночь процедил шайраддан. Если бы не это, он бы уже смог взять девчонку и выполнить часть своих обязательств перед снежными. А теперь придется тратить драгоценное время на то, чтобы найти решение и сделать так, чтобы прикосновения Эйгара ее не убили. Однако шайраддан поймал себя на том, что не только забота о шайре тому причина.

Мысли Эйгара обратились к тому моменту, когда он увидел девчонку без одежды. Он вынужден был признать, что ему не терпится обладать этим прекрасным телом, изучить каждый его уголок, отведать на вкус каждый кусочек белоснежной кожи… Если уж девчонка такая пылкая по натуре, остается только догадываться, какой она окажется в спальне. Однако придется держать себя в руках. Он добровольно принял вызов и сдержит обещание. Эта птичка будет сама умолять взять ее, будет исступленно шептать имя Эйгара и делать все, что он пожелает.

Эйгар, чьи мысли и чувства будто бы подернулись толстым слоем льда и равнодушия много зим назад, с удивлением понял, что принял этот вызов с интересом и теперь ожидает предстоящего противостояния характеров почти с удовольствием.

Хмыкнув, он еще какое-то время любовался яркими искрами на гранях рубина, а потом вышел из сокровищницы. Заперев ее, поднялся по ступеням наверх и оказался в главном зале.

— Мой шайраддан, — прошелестел знакомый голос слева.

Эйгар повернулся. Старик в белом балахоне смотрел на него вопросительно, недоумевая, почему шайраддан находится здесь, а не в своих покоях между ног пленницы. Эйгару было неприятно говорить правду, но об этом все равно скоро станет известно шайру. Ничего не поделаешь.

— Тоже не спится, Белхрай? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я как раз шел к тебе.

— Чем могу служить, мой шайраддан?

— Девчонка слишком слаба.

— Что-то не так? — Старик нахмурился. — Ритуал не помог?

— Разве я что-то сказал про ритуал? — огрызнулся Эйгар. Увидев страх в глазах жреца, он испытал мимолетное удовольствие. Страх — это именно то чувство, которое должен вызывать настоящий шайраддан. Не только у членов своего шайра, но и у врагов. Особенно у врагов. Чтобы ни один из них больше не посмел пойти против снежных. — Девчонка слишком хрупкая, — пояснил он ожидавшему ответа жрецу.

— Вы сделали ей больно? — спросил Белхрай. В бледных голубых глазах застыл ужас. Эйгар не удивился. Он часто видел этот ужас в глазах тех, с кем он разговаривал, и уже привык. Не стоило тогда убивать главу стаи фениксов на глазах всего шайра.

— Я к ней пальцем не притронулся, — покривил Эйгар душой, потому что чем-чем, а пальцем он к ней как раз и притронулся. При воспоминании об этом кровь в венах Эйгара бешено запульсировала, а биение сердца ускорилось. — Я не могу взять ее, мои прикосновения могут ее убить. Она ведь была выращена в мире людей.

Белхрай задумчиво покивал седой головой.

— Вы предлагаете…

— Необходимо разбудить ее драконью кровь.

— Или…

— Никаких или, — отрезал Эйгар, бешено сверкнув глазами. Белхрай испуганно замолчал. — Только драконью.

— Как прикажете, мой шайраддан, — поклонился Белхрай. — С вашего позволения мы начнем занятия завтра.

— Прекрасно, — сказал Эйгар и, повернувшись к Белхраю спиной, зашагал прочь.

Однако пошел он не в спальню. Поднявшись по винтовой лестнице на самый верх одной из боковых башен замка, он остановился около дверей, украшенных старинными символами. Эйгар задумчиво провел по ним кончиками длинных пальцев. Символы жизни, древние символы надежды и веры… Нахмурившись, шайраддан снял с шеи медальон. Прислонив его к выемке в двери, он внимательно, будто в первый раз, наблюдал, как засветились лазурным светом символы на деревянном полотне. Дверь бесшумно отворилась, и Эйгар ступил внутрь.

В большой комнате не было мебели, занят был лишь ее центр. Сквозь несколько окошек в куполообразной крыше проникал звездный свет, заливая комнату мягким белым сиянием.

Эйгар прошел на середину комнаты и замер. Его взгляд был устремлен вниз, к ледяному ложу, окруженному снежными кристаллами.

— Я нашел ее. Осталось подождать недолго, — тихо сказал он. Звук собственного голоса показался ему здесь неуместным, чужим.

Однако и произнеся эти слова, шайраддан стоял в комнате, пока на смену звездному свету не пришел рассветный. Только после этого Эйгар будто бы очнулся ото сна и, заперев дверь, спустился в одну из многочисленных пустующих комнат замка, где, едва его голова коснулась подушки, провалился в сон без сновидений.

* * *

- Шайранна Риона, пора вставать, — тонкий девичий голос, раздавшийся над самым ухом, заставил меня резко сесть и с удивлением осмотреться. Комната была незнакомой. Как и девушка, что стояла справа с небольшим подносом в руках.

Я потерла виски руками и вспомнила все, что произошло вчера. Удивительно, что мне вообще удалось заснуть. Половину ночи я тряслась от холода, укутавшись во все покрывала и простыни, которые удалось отыскать, а вторую половину провела в беспокойном сне. Мне снилось, что огромный дракон обдает меня ледяным дыханием, и я превращаюсь в сугроб. Радовало только то, что Эйгар в своей спальне так и не появился.

— Кто ты? — спросила я светловолосую девушку, с интересом рассматривавшую меня.

— Меня зовут Глория, шайранна, — почтительно ответила та. — Я принесла вам завтрак, а потом помогу одеться.

Девушка опустила поднос на кровать рядом со мной, а я вдруг поняла, что отчаянно голодна. Когда я ела в последний раз? Утром перед свадьбой. Той, которая должна была быть с Кираном. И хотя искушение швырнуть тарелку в самодовольное лицо Эйгара было слишком велико, я решила, что мне понадобятся силы, а значит поесть просто необходимо.

— А что это? — спросила я, бросив взгляд в тарелку. На ней лежали куски какого-то мяса, а в кружке обнаружилось молоко.

— Мясо снежного ягненка, — охотно пояснила Глория. — Мы выращиваем их для шайраддана и жителей Хрустального замка.

— Выращиваете? Так ты человек? — изумленно спросила я. — Не драконица?

Девушка неуверенно улыбнулась.

— Конечно, драконица. Простых людей нет на землях Аллирии.

— Вот как, — задумчиво протянула я. — И все члены шайра живут в замке?

— Подданные шайраддана живут в городе, что у подножия Хрустальных Гор.

Целый город снежных драконов? А вот это уже интересно. Вполне вероятно, что и малыши-драконы там тоже есть.

— А как насчет драконят? В шайре много маленьких драконов?

Девушка под моим пристальным взглядом смешалась и начала нервно перебирать пояс простого платья. На ее щеках появились два больших красных пятна.

— Нет, шайранна, в шайре давно нет драконят. С тех самых пор, как… как… Словом, после битвы.

— Понятно, — убито ответила я, поняв, что Эйгар не соврал.

Я осторожно попробовала кусок мяса и даже не удивилась тому, что оно сырое и холодное. Отодвинув тарелку, я залпом выпила молоко, от которого заледенели зубы, и встала с кровати.

— Вам не понравилась еда? — со священным ужасом в голосе спросила Глория.

— Я не животное и не могу питаться сырым мясом, — отрезала я. — Вот если его пожарить… — добавила мечтательно, так и представляя себе запах жареного мяса. Со свежим хлебом и глотком бодрящего сидра. В животе заурчало.

Глория скривила хорошенькое личико.

— Только не говорите таких слов при шайраддане, — посоветовала она. — Огню не место на землях снежных.

— Тогда что здесь делаю я, — пробормотала я себе под нос и добавила громче: — Одним словом, можешь забрать это.

Глория поджала губы и недовольно кивнула.

— Какое платье вы наденете сегодня, шайранна? — спросила она, подхватывая с кресла одной рукой платье с меховой опушкой, а другой — синее с вышивкой по подолу.

Я посмотрела на эти одеяния и решила, что мерзнуть еще и сегодня не собираюсь. Видимо, мои слова прошли мимо ушей Эйгара. Что ж, если я и правда не хочу умереть от холода, придется действовать самой.

— Ни то, ни другое. Раздобудь мне охотничий костюм: куртку, подбитую мехом, и штаны потеплее. И высокие сапоги, — велела я. Девушка изумленно распахнула глаза. — И побыстрее, пожалуйста, — попросила я, чтобы придать ускорения продолжавшей недоуменно смотреть Глории.

— Но… я не думаю, что шайраддан…

— С ним я сама разберусь, — отрезала я.

Глория неуверенно кивнула и наконец выскользнула за дверь.

Я прошлась по комнате, напряженно размышляя. Если Эйгар действительно сказал мне вчера правду и все сказки, которые я слышала от дедушки, вовсе не сказки, выходит, что я наполовину феникс, наполовину снежная драконица, которая не умеет пользоваться ни тем, ни другим свои даром. И как его разбудить, я тоже не имею представления. Прискорбно.

Но это вовсе не означает, что я обязана становиться племенной кобылой для снежных драконов. Я не в ответе за ту старую историю и ничем перед шайром Эйгара не провинилась. У меня своя судьба и своя жизнь, никак с драконами не связанная. Хвала Светлой Матери, Эйгар решил на время оставить меня в покое. Надеюсь, этого времени мне хватит, чтобы найти способ вернуться домой, к Кирану. Уж он-то сможет меня защитить. Недаром он лучший охотник не только во Флиссе, но и в двух других городах по соседству. Киран найдет самый большой лук, способный подстрелить дракона. Дракона, который решил, что я ему принадлежу. И хотя Эйгар ясно дал понять, что в случае моего неповиновения он уничтожит Флисс, пусть попробует для начала отыскать меня и выйти победителем в схватке с Кираном. Но сперва нужно все хорошенько осмотреть и разведать местность, как говаривал дедушка.