Ведьма и ее питомцы

Выбирая косточки из рыбы, я продолжила размышлять. А что, даже если и предложит выйти за него замуж — соглашусь. Мне это ничего не стоит.

Зарегистрировать брак в лесу невозможно. Так что можно обнадежить моего принципиального соседа, но при этом держать на расстоянии. Я усмехнулась. Да, точно, так ему и скажу. До брака мы не можем жить вместе, так что отправляйся-ка в свою башню.

Кот набросился на рыбу, как будто не ел неделю. И принялся громко чавкать.

Так, какая-то у меня была мысль. Что-то мне показалось странным. А. Ну конечно. Часы. С чего это они дважды пробили полночь, когда в них кукушка, и она кукарекает?

Я подошла к часам и попыталась открыть дверцу, за которой пряталась птичка. У меня возникло ощущение, что она не хочет открывать. Я постучала ногтем, и из приоткрывшейся щели осторожно высунулся клюв, который я вовремя успела схватить. Иначе последовало бы громкое "ку-кукареку".

Я извлекла кукушку и заглянула в "домик". Так, странно. Откуда там взялся маленький молоток?

С удивлением взглянула на Ксенофонта, беззвучно спрашивая: "Твоих лап дело?" Но он явно был ни при чем.

— Ведьма… — раздалось за моей спиной.

Вот демоны. Все-таки проснулся.

— Матильда, дочь Бастинды, — продолжил Мерлин.

Его голос меня сильно насторожил. Звучал он не по-мерлиновски, что ли.

Стараясь сохранять спокойствие, я засунула кукушку обратно в часы и тогда уже повернулась.

Маг стоял, скрестив мускулистые руки на груди. Из одежды на нем были только штаны. И… взгляд его не был взглядом безумно влюбленного мужчины. В глубине его зрачков плясало пламя, и это не было пламя страсти, если вы понимаете, о чем я.

Я невольно попятилась и уперлась спиной в стенку.

— Мерлин, — сказала я и попыталась выдавить из себя радостную улыбку, — проснулся?

— Приворот, значит. — Он хмыкнул и кривовато улыбнулся.

Я смотрела на него. Внешне Мерлин не изменился, но он стал совершенно другим.

Он скользнул мне навстречу, и я кожей ощущала исходящую от него опасность. В нем появилась какая-то злая уверенность и сила.

— М-м-м… — пробормотал он, приобнимая меня за талию. — А не зря этот идиот опасался потерять контроль.

— К-какой идиот? — спросила я.

— И надо же, твои маленькие заклинаньица и проклятьица подточили его.

Маг веселился вовсю, а его руки по-хозяйски меня поглаживали. Не то чтобы его прикосновения были неприятны, просто внезапная привычка говорить о себе в третьем лице настораживала. В этот момент я даже пожалела, что не накинула халат. Потому что теперь я чувствовала себя голой в самом неприятном смысле этого слова.

Я отстранилась и отошла от мага.

— Тебе пора, — сказала я как можно спокойнее. — Уходи. Возвращайся в свою башню и сиди там…

Чего я не ожидала, так это увесистого, звонкого шлепка по попе. Я взвилась и зашипела, почти как Ксенофонт.

— Ведьмы не грубят магам, — холодно сообщил мужчина. — Ты совсем здесь одичала, маленькая распутница, но мы это поправим. О, это будет приятно. Даже можно не особенно торопиться, чтобы вырваться отсюда.

— Мерлин…

— Мерлина здесь нет. Больше нет, — сказал колдун и направился к выходу.

У него даже походка изменилась.

Резко распахнув дверь, новый Немерлин обернулся.

— Придешь в башню сегодня вечером, — приказал он и скрылся.

Я села в кресло. М-да… Я конечно слышала, что ночь любви может изменить человека, но я всегда считала, что эти изменения должны быть в лучшую сторону. И что вообще происходит? Одержимость? Нет, не похоже.

— Мерлин, Мерлин, — покачала я головой. — Да что с тобой не так?

Нет, ответ достаточно очевидный — все.

Я тяжело вздохнула и побарабанила пальцами по подлокотнику.

С самого начала колдун вел себя довольно странно. Теперь я понимаю, что его поведение не было естественным. Даже у занудства высшей степени есть свои пределы. И навязчивое желание меня спасать. "Взять под контроль, отправить в город", то есть выдернуть из родных лесов. Логично предположить, что Мерлин пытался спасти меня от себя самого, а вовсе не потому, что его так возмутили мои магические создания и эксперименты с погодой.

Просто он скромно умолчал, что с ним может произойти… назовем это мягко: разительная метаморфоза.

Так. Думай, Матильда, думай.

Его состояние нельзя списать на проклятие. Я бы заметила.

Еще варианты?

Перемещения по мирам в нестабильном портале свели его с ума? Спятил бедолага? Я даже почувствовала сожаление, что во время учебы не стала углубляться в игры разума и всякие безумства.

Да нет, вряд ли он за ночь сошел с ума. Вернулся-то Мерлин. И ночь я провела с Мерлином. И засыпали мы с ним вместе.

Но нужно что-то делать. Немерлин мне нравился гораздо меньше, чем Мерлин-классик. Со старой версией я бы еще могла смириться. Только, так сказать, удалось обнажить достоинства, как вылезло непонятное и злобное существо.

Этот новый… меня шлепнул. Меня аж передернуло от отвращения. Без разрешения. И совершенно неуместно.

— И что ты расселась?

Вот и голос из табакерки.

— Довольна собой? Сломала мага.

Готова поклясться, в голосе слышалась неподдельная горечь.

— Он сам… как-то того, — ответила я. — Может, все-таки одержимость?

— Нет, — ответила табакерка.

— А что тогда?

Но дух замкнулся и замолчал. Я пару раз повторила свой вопрос, но без толку.

— Когда не надо, ты болтаешь без умолку, когда надо — слова не добьешься.

Табакерка качнулась на своих крошечных львиных лапах и упала с каминной полки.

— О, это что-то новенькое. Решил поиграть в полтергейста?

Я вернула табакерку на место. Внутри явно клокотала злоба. Коробочка стала очень горячей.

— Или готовишь дерзкий побег? — продолжала допытываться я.

Внезапная активность духа выглядела очень подозрительно. Неужели это тоже связано с Мерлином?

— Хочешь сделку? — Табакерка снова заговорила. — Я скажу, что с магом, а ты дашь мне свободу.

Я прищурилась, разглядывая табакерку.

— Нет, — ответила я. — Это было бы неспортивно. И тем более, то, что легко дается, обычно не приносит пользу.

Оставив духа злиться, я отправилась в спальню и подошла к комоду. Итак, пришло время выдвинуть нижний ящик.

Немного помедлив, я взялась за дело. Дерево слегка разбухло, и пришлось приложить усилия, чтобы хоть немного его выдвинуть. Когда образовался достаточно широкий зазор, я засунула туда руку. Пальцы коснулись стопки одежды.

На свет были извлечены штаны и рубаха, в которые я немедленно облачилась.

К списку моих магических нарушений прибавилось еще одно. Ношение одежды магов. А это посерьезнее, чем шутки с погодой.

Я надела легкие кожаные ботинки и собрала волосы в тугой пучок.

— Куда это ты так вырядилась? — завопил дух из табакерки.

Кукушка из часов приоткрыла дверцу, высунулась. Сказала: "Ку-ка-ре…"

И спряталась внутрь.

Ксенофонт сохранил невозмутимость, свойственную котам в по-настоящему драматичной ситуации.

Я осталась довольна эффектом, произведенным на мое окружение.

— Немерлин велел прийти в башню вечером. А чего тянуть. Я хочу выяснить, что с ним произошло.

— И какой у тебя план? — Дух явно был настроен скептически.

— Знаешь, как понять, что пирог готов? Надо потыкать его палочкой.

— Пирог? При чем здесь пирог? Что ты собираешься сделать?

— Я собираюсь потыкать мага палкой. Может, чего и откроется.

— А чего так вырядилась?

— Если ткну слишком сильно, то надо успеть убежать. Он же привязан к башне. — Я только пожала плечами.

***

Весь путь до башни я шла и посмеивалась. Ну, разумеется, дух из табакерки подверг мой план жесточайшей критике. У меня даже возникла мысль, что он ко мне неравнодушен. Иначе как объяснить столь горячую заботу о моем здоровье и благополучии.

"Ты что, совсем с ума сошла, его поводок дотягивается до нашего дома"

Замечание было совершенно справедливым, о чем я не преминула духу сообщить. Но все-таки табакерка довольно давно со мной, и столь откровенное неверие в мои умственные способности задевало.

— Мне больше нравилось стоять на каминной полке. Тут темно. Ай. Эмаль обдерется, будет некрасиво, — раздался голос духа, чуть приглушенный.

— Никогда бы не подумала, что тебя заботит внешний вид узилища.

— Сосуд, что меня вмещает, должен выглядеть достойно.

Я положила табакерку в числе прочих необходимых вещей в заплечный мешок, и теперь дух ныл. Сам виноват. Не захотел говорить, что с Мерлином, пусть теперь страдает. А оставить его в домике я никак не могла. Не хочу, чтобы он попал в руки мага. Еще разболтает что-нибудь.

Хотя на месте табакерки я бы радовалась возможности сменить обстановку.

Возвращаясь к цели моего маленького похода. Конечно же, я учла возможность, что Мерлин или Немерлин рассвирепеет… рассвирепеют и бросятся меня догонять. Демоны. Как правильно-то их считать? За одного или за двух магов?

В любом случае пребывание в непосредственной близости от обезумевшего колдуна — удовольствие сомнительное. Так что я решила действовать на опережение.

Все должно быть крайне просто. Я прихожу к башне, пытаюсь выяснить, что с ним творится, дожидаюсь реакции и… убегаю. В штанцах это куда проще, чем в юбке. Да, придется сделать рывок, чтобы удрать из зоны действия поводка. Потом я спокойно отправлюсь на другой конец своих владений. На склоне горы есть небольшая хижина, которую я использую летом во время наблюдения за миграцией малых подкаменных гномов. Лачуга, конечно, не такая комфортная, как мое жилище сейчас, но там я буду в безопасности и смогу придумать, как справиться с ситуацией.

Зато нескучно. И интересно.

Дверь в башню была приоткрыта, и изнутри доносился грохот.

— И что? Ты серьезно собираешься вот так ввалиться к магу? — Дух не терял надежду меня образумить.

— Конечно же, нет, — раздраженно ответила я и подошла поближе.

Сквозь грохот и шум я смогла различить два мужских голоса. Они говорили одновременно и на повышенных тонах. Чаще всего повторялось слово "магия".

Прежде чем громко постучать, я несколько раз глубоко вздохнула. Было немножко страшно, то есть капельку жутковато.

— Давай просто уйдем, — взвыла табакерка.

— Ну, ты сам отказался говорить мне, что с Мерлином.

Голоса смолкли, а затем раздались шаги. Я поспешила отойти от входа, сокращая дистанцию для бега. Потом эта пара шагов будет иметь очень большое значение. Подумала, что можно было бы размяться. Ну там поприседать или еще что-то.

— Ну вот, доигралась. Выпусти меня. Освободи. Пусть это будет хоть один хороший поступок в твоей жизни.